Тайное царство секты Бай Хе

Глава 11

Мы с дедушкой сидели, молчали, и пили чай.Как оказалось, на самом деле я зря волновалась о том, как вернуться из формации. Достаточно было подумать о возвращении, и я, пошатнувшись, чуть не упала на землю самым неприличным и унизительным для женщины способом, но дедушка успел поддержать меня в этот момент. Поймав его ожидающий взгляд, я поняла, что сейчас меня будут расспрашивать, и не ошиблась. Когда дедушка переключается на личность старейшины секты, то общаться с ним становится немного сложно. В процессе разговора некоторые вещи я повторяла по два, а то и три раза, и под конец я была настолько вымотана, что посоветовала ему все же обратиться к тетушке Е и получить мнение практика, более компетентного в этой части. Правда, я была несколько несдержанна в эмоциях и выражениях, но, надеюсь, дедушка простит мне эту вольность, тем более никого постороннего, даже слуг, при этом моменте не присутствовало.

— Хорошо поработала, Лу-эр, —дедушка потрепал меня по волосам, и я посмотрела на него с некоторым удивлением.

— Но я не могу дать однозначный ответ, — искренне расстроилась я. За исключением фехтования и культивации, я, как правило, всегда достигала в том, что делала, выдающихся, ну или удовлетворяющих меня результатов. Текущий результат меня не удовлетворял.

— Жизнь не всегда преподносит нам однозначные ответы, Лу-эр. Дальше это не твоя забота. Решение об открытии Тайного царства будет принято на совете старейшин, а теперь возвращайся к себе и отдыхай. Последние дни ты была очень занята.

Получив прямой приказ, я встала, отдала честь и вернулась в свой двор. Сев на качели, небрежно оттолкнулась носком от земли. Старая ветка, к которой были прикреплены качели, едва слышно заскрипела. Лепестки персика упали на землю. Вокруг царила такая тишина, что казалось, я могу услышать, как лист с дерева падает на землю. Я пребывала в странном состоянии, которое ближе всего было к полному истощению ци. В голове ни одной мысли и чувство того, что ты что-то не сделала. Я действительно забегалась, и мне надо было бы отдохнуть, но одновременно с этим, стоило признать, мне понравились эти беспокойные дни.

Я вышивала. А что, это вполне подходящее занятие для девушки благородной крови, которая еще не вышла замуж, не является высокоуровневым практиком и слаба здоровьем. Обо всем этом мне напомнила матушка, потребовавшая меня к себе с визитом, решив уделить время моему воспитанию. Ее монолог длился буквально с рассвета до самого зенита. Естественно, что после подобного я вернулась в свой двор еще более разбитая и усталая, чем была. Если подумать отстраненно, в чем-то матушка была права. С моим слабым здоровьем и поврежденными меридианами мне, скорее всего, светит одно — замужество, либо с представителем союзной секты, либо с кем-то из Бай Хе. Мне не нравился ни первый вариант, ни второй. Есть вариант упросить дедушку с бабушкой и просто жить на заднем дворе, ни во что не вмешиваясь, но от одной такой мысли становилось тошно. Без лишней скромности, для такой жизни я слишком умна.

Нитки ложились на туго натянутый шелк, под ними, как под кистью каллиграфа, проявлялся ледяной звездный Ба Цзяо, легендарное давно вымершее растение, которое становилось основой лекарства для восстановления меридиан. В его поисках дедушка даже обращался в Долину медицины и ядов, но получил отказ, у них не было даже засохшей веточки. Растение — загадка. Описание и его внешний вид, всеми давно забытый, я нашла в книгах и статьях Иньин Гу, посвященных Тайному царству. Вот только я не была уверена, что кто-то из тех, кто войдет в Тайное царство, обратит внимание на внешне ничем не примечательное растение, а если и обратит, то захочет с ним расстаться. Чтобы не позволить своим сердечным демонам вырваться и поглотить меня, я занималась тем, что ближе всего к медитации — вышиванием. Концентрация на подборе ниток и оттенков полностью поглощала, не давая думать ни о чем другом. Правильность каждого стежка, его направление и размер - все имело значение.

— Госпожа!

Иголка впилась в палец и на белоснежном шелке расплылась кровавая клякса. Глубокий вдох, а затем медленный выдох. Очень медленный. И кулак разжать.

Я открыла зажмуренные глаза и подняла взгляд на Чуань-Чуань. Рядом с ней стояла девушка-практик в небесно-голубой одежде. Довольной она не выглядела. Странно. Если посылают ученика Девяти пиков, значит, дело серьезное. Я встала и чуть склонила голову .Девица явственно скривилась и, недовольно сверкнув глазами, отдала честь, впрочем, весьма формально.

— Старшая ученица Сой Фанг увидела старшую мисс Бай.

—Приветствую тебя, ученица Сой, — придерживаясь всех ритуалов, я хоть и приложила к раскрытой ладони кулак, но голову склонила лишь формально. Как бы ни было глубоко ее недовольство, я все равно выше по статусу. Всегда буду.

— Глава секты передал послание для Вас.— Еще раз поклонившись, ученица Сой двумя руками протянула конверт с официальной печатью.

Меня вызывает отец. Странно. Взяв конверт, жестом велела посланнице уйти. Больше видеть ее я не хотела. За спиной раздался отчетливый скрип зубов и торопливые шаги, а потом порыв ветра ударил в спину. Надо будет обратить внимание наставников на эту ученицу. Использовать меч для полетов, не покинув чужой двор - это высшее неуважение, и другими практиками подобная шалость может быть расценена как угроза или акт агрессии. Открыв письмо, я усмехнулась. Если опустить всю протокольную часть, то получалось, что меня ждали в зале небесной песни, и судя по времени, я уже безнадежно опаздывала. Будды и все демоны, как же это мелочно! Будь на моем месте кто-то другой, он бы бросился туда, где его уже ждали, сразу же по получении приглашения, но не я. Раз уж я все равно уже опоздала, то стоит сделать мое появление максимально эффектным. Я чувствовала, как во мне поднимается чувство ожидания чего-то, что могло изменить все. На губах сама собой появилась улыбка.

— Чуань-Чуань!— преданная горничная взглянула на меня, заражаясь моей улыбкой, — Приготовь платье из черного муарового шелка. И заколки-пионы из коралла, с подвесками-бабочками. И быстро! Дедушка не любит ждать.

Когда я прибыла в Зал небесной песни, все приглашенные уже были там. Девять глав, наставники мастера, закрытые ученики. Все они ждали меня. В тишине зала мои шаги сливались с шорохом ханьфу и легким перезвоном драгоценных заколок в прическе, усиливаясь поющим мрамором, которым был отделан зал — это делало мое появление весьма эффектным. Под взглядом собравшихся я неспешно шествовала вперед. Главное место занимал отец, нынешний глава секты, а также мастер центрального пика, слева и справа от него расположились главы пиков, неодобрительно смотря на меня. Еще в стороне расположились старейшины во главе с дедом. У меня не раз и не два складывалось ощущение, что совет старейшин всегда стоит на противоположной стороне от главы секты и мастеров пиков. По крайней мере, похожая ситуация имелась и в других сектах, хоть подобное и не афишировали. В конце концов, в каждой семье есть свои сложные для чтения сутры.

—Бай Лилу!— ну надо же, как грозно! Я поклонилась, приветствуя отца и глав пиков, а потом, развернувшись к старейшинам, отвесила еще один, более глубокий поклон.

— Ты опоздала! — а вот это отец зря, не то время и место выяснять отношения с дочерью. Впрочем, это понимала не только я. Юлань, ну надо же, тоже сообразила, что это не к месту и не ко времени.

— Папочка, уверена, у сестрицы были особые причины так задержаться.

Юлань во всей своей красе, вроде и говорит за меня, но создается впечатление, что всех присутствующих я ни во что не ставлю, раз позволяю такому благородному собранию ждать, пока я закончу со своими делами. И ведь не сказать, что она неправа, но, всегда есть это самое “но”. Меня буквально обожгли ускоряющие взгляды ближних учеников, наставников и почти ненавидящие взгляды семьи. Что ж, в такие игры можно играть вместе.

Я пошатнулась, оперлась на поддерживающую меня Чуань-Чуань и, поднеся к губам белоснежный платок, закашлялась, а потом с силой прикусила щеку изнутри, украсив белоснежную ткань каплями крови. Кто-то отвел глаза. Обвинять в опоздании слабую, болезненную девушку не очень хорошо. Фокус низкий, не спорю, но и прибегала я к нему крайне редко. Теперь уже на сестре скрестились недовольные взгляды. Небесная красота - небесной красотой, талант - талантом, но в секте еще были не совсем потерявшие от моей сестрицы голову люди. Иногда, глядя, как после общения с ней меняются еще недавно здравомыслящие и адекватные люди, подозреваю, что Юлань их чем-то одурманивает. Хотя… Если бы у нее были хоть какие-то подобные способности, возможно, ее гарем был бы в разы больше.

—Лу-эр не опоздала, — дед, разодетый в парчовое ханьфу, плавно поднялся с резного стула из красного лакированного дерева, как и все в небесном зале, украшенного узорами благоприятных облаков.— Это вы все пришли слишком рано.

По залу пронесся странный ропот наполовину со смешками. О том, что патриарх секты отдает предпочтение болезненной и слабой внучке, не достигшей никаких успехов в овладении мечом, знали все в секте. Сложно не знать, когда ты раз за разом становишься свидетелем такого безусловного потакания. Отец то краснел, то бледнел, но держал в узде свой буйный характер. Мать, стоящая за его спиной, женщине не пристало сидеть, демонстративно отвернулась к сестре, погладив ту по руке, утешая, а в чудных глазах Юлань застыли слезы. Опять. Боги и Будды, даже я не плачу столько, сколько моя драгоценная сестрица.

— Дедушка, — я выпрямилась и поклонилась, приложив кулак к раскрытой ладони. — Да пребудет с вами небесная благодать тысячу лет. Я слышала, ваш сон не очень хорош, возможно, это поможет вам,— Я достала из рукава вышитый саше, наполненный благовониями, и почтительно протянула дедушке.

— Моя внучка внимательна и почтительна, — дедушка расплылся в довольной улыбке. Мешочек я вышивала сама, маленький лисенок получился очень живым и обладал характерными чертами, в которых угадывался Лис Бай Хе, а подобрать успокаивающий и расслабляющий состав, это дело на палочку благовоний.

Дедушка принял саше и повесил его на пояс, снова став величественным и серьезным.

— Как все вы знаете, на территории секты открылось Тайное царство, которое не открывалось последние пятьсот лет. И это царство имеет ограничения. Не больше тридцати человек и не выше средней стадии зарождения основ. Я знаю, что среди внутренних и личных учеников есть много достойных, но Царство не может вместить всех. Девять глав получат по две квоты и сами решат, кто отправится в царство, еще десять будет разыграно на большом турнире, к участию в котором будут допущены как внутренние ученики секты, так и внешние.

— А еще две квоты, — не выдержал кто-то из учеников. Непонятно, правда, кто. Дед нахмурился, а потом раздался звук, будто кто-то упал на колени. Дедушке и знать не надо, в этом настоящее величие главы. Завидую.

— Нетерпеливый, позже пойди и получи свое наказание. Еще одна квота будет у меня, и одна у главы секты. Свою квоту я передам своей внучке — Бай Лилу.

И мир погрузился в тишину.

А потом взорвался шумом.

Я же пребывала в благоговейном ступоре. Тайное царство. Вот уж не думала, что дедушка отпустит меня туда. Я не сомневалась, кому достанется вторая квота. Когда все проорутся от возмущения, что драгоценная квота тратится на такую как я, отец с величественным видом встанет и объявит, что его квота отойдет к Юлань, гордости, гению и надежде клана.

Наконец шум стих, и противники моего спуска в Тайное царство начали действовать организованно.

—Старейшина, мы все знаем ваш фаворитизм по отношению к старшей госпоже, — вот никогда не любила главу второго пика. — не думаю, что молодая госпожа обладает достаточными способностями, чтобы выжить в Тайном царстве. Никто не знает, с какими опасностями придётся столкнуться в нём.

А не любила я его за то, что он тоже очень неплохо умел говорить правду, выворачивая ее себе в плюс. Почему-то про фаворитизм отца по отношению к Юлань никто, вот абсолютно в этом уверена, вспоминать не будет. Однако все, что я могла сделать - это пока стоять и загадочно улыбаться, нервируя своим спокойствием собравшихся.

— Молодой Хан Чо сомневается в моём видении? — спросил дед, не отрывая взгляд от главы второго пика. Тот откровенно передернул плечами. Иногда у дедушки ну очень тяжелый взгляд, который сложно выдержать даже подготовленному практику. Величие заключено не в коже, а в костях. Даже странно, что у бабушки с дедушкой родился такой сын, как мой отец. Хотя нынешнему главе секты величия тоже не занимать, до деда он явно не дотягивал.

— Или вы думаете, что я отправляю внучку на верную смерть?— от деда так и веяло холодностью и недовольством.

— Нет, разумеется, нет, — заюлил Хан Чо. — Но ее меридианы…

А вот здесь вполне можно вступить и мне

— Даже если мои медианы повреждены, как и сказал старейшина, я все ещё могу культивировать.

Среди учеников пронесся тихий ропот. Я их понимаю, отдавать квоту мне, когда есть более сильные и способные, кажется несправедливым. Но культивация — это не о справедливости, это о способностях, настойчивости и удаче. Ребёнок, родившийся в большой и сильной секте, даже не обладая выдающимися способностями, сможет конкурировать с гением, родившимся там, где его таланты не могут получить развития. Понимая позицию старейшины, спорить больше никто не решился. Возможно, понадеялись, что я сдохну в Царстве и секта вздохнёт спокойно.

Даже объявление отца о том, что его квота уйдёт Юлань, было встречено почти равнодушно. Это ожидаемо. Это правильно.

Мы с дедом пили чай в саду. Теплый ветер терялся в зарослях бамбука, и шорох зеленых листьев впитывался в печальную мелодию, которую пел гучжэнь.

— Тебя что-то беспокоит, Лу-эр?— начал дед.

— Тайное царство, — вздохнула я. — Дедушка, почему ты позволил мне пойти? — хотя такая возможность появляется нечасто, я хорошо осознавала свои пределы.

— А-Лу, — дед поднял чашку, любуясь игрой света на драгоценном фарфоре. — ты драгоценный цветок, выращенный в оранжерее, в неге и заботе. Знаешь, в чем проблема таких цветов?

— Они не могут прорасти без должной культивации, — тёплая вода смочила сухое горло, оставив после себя лёгкий привкус сладости. Дед неожиданно вспомнил, что мне нельзя чай, и приказал слугам подать воды с медом и цветами сливы. Я была не совсем согласна с позицией деда, оранжерейным цветком я не была, но спорить, разумеется, не стала. Дедушка старше, дедушке виднее. Возможно, с высоты его опыта не только я, все нынешнее молодое поколение не отличается от оранжерейных цветов, выращенных в неге и заботе.

— Правильно. Там, где другой сорняк выживет, цветок из оранжереи погибнет. Хотя дедушка и бабушка готовы посвятить себя тому, чтобы позволить тебе расти и цвести, иногда стоит рискнуть и позволить попробовать определённому цвету вкусить сладости открытого солнца и ветра. Ты проделала большую работу, исполнив мою просьбу. Я знаю, что ты умна и целеустремленна, пусть путь меча не твой путь, но Тайное царство может дать тебе гораздо больше, чем жизнь на заднем дворе за книгами и вышиванием. Я понимаю опасения старейшин, глав пиков и, возможно, твои собственные опасения. Подумай, Бай Лилу, действительно ли ты хочешь рискнуть? Я приму любое твое решение. Секта примет любое твое решение.

Я поднесла чашку с водой к губам и замерла, не сделав глоток. На самом деле, когда я возразила главе второго пика, я уже приняла решение. Сломанные меридианы и слабые духовные корни, все это не важно, важно то, что:

—Какой практик откажется от такой возможности? — улыбнулась я, и чуть-чуть подумав, демонстративно налила себе в пиалу чай. — Я культиватор праведного пути, а значит, ничто культиваторское мне не чуждо.