Тайная каста Ассенизаторов

Глава 3

До обеда стеклю окно. Затем кормлю кота. После, ношу на руках, это он, очень любит. Наконец, вздыхая, одеваюсь, пора устраиваться на работу.

В Инкерман еду с Графской пристани, катером. Можно на микроавтобусе, это быстрее, но захотел, морем.

Вышел на корму, немногочисленный народ, курит. Есть любители, подышать свежим воздухом, попутно, забивая легкие отравой.

Стал в стороне, прямо на ветру, освежает. Небольшая качка, катер взлетает на волну, падает в пену и солёные брызги долетают до моих губ. Жадно вдыхаю целебный коктейль, смотрю по сторонам. Мимо проплывают, стоящие у причальных стенок, военные корабли. Крутятся радары, источают холод толстые стволы корабельных установок.

Минут через сорок, катер ткнулся в причал. Ловко заброшены концы на чёрные кнехты. Выхожу, с толпой. С правой стороны возвышаются тяжелые скалы, слева, бухта, плавно переходящая в Чёрную речку.

Идти недалеко, Пещерный монастырь в километре от причала, сразу после моста через речку. Люблю это место, ещё в детстве с другом бывал в мрачных заброшенных каменоломнях. Бродили в темноте по пустым выработкам, искали приключения. А ведь, находили, иной раз. Шахты изредка пересекают древние ходы, прорубленные с незапамятных времён. Большей частью, засыпаны, но мы, находили лазейки. Маленькие, шустрые, пролазили в такие щели, что, вспоминая о них сейчас, понимаю, насколько подвергали себя опасности, заживо быть замурованными.

В одном из таких ходов, набрели на полукруглую комнату. В её центре лежит огромный, овальный камень. Его поверхность идеально ровная. Мы его сразу окрестили, яйцом дракона. Самое интересное, в комнате имеется дверь, но, сколько не пытались открыть, усилия оказались тщетными.

В следующие разы, щель оказалась замурованной. Пытались ковырять, но….

Давно это было, а воспоминания свежи, словно — вчера.

Пещерный монастырь, действует недавно. Он очень долго был заброшенным, в кельях жгли костры, выковыривали чудом уцелевшую мозаику, на стенах писали матерные слова.

Сейчас в них живут монахи, отстроились, обзавелись хозяйством. Над монастырём возвышенность, на ней стоят древние, полуразвалившиеся башни. Мне туда.

Сквозь туннель выхожу в уютный дворик, мимо маленького кладбища, по извилистой тропе, поднимаюсь наверх. Вид, конечно, открывается потрясающий. Бухта в белёсой дымке, едва вырисовываются мощные краны, угадываются контуры военных кораблей, между берегов курсируют пассажирские катера. Но, долго любоваться не могу, мне — в отдел кадров.

Подхожу к развалинам, всюду разбросанные каменные глыбы, жёсткая трава торчит из щелей, ящерицы пытаются согреться на плоских плитах. Где же знак? А вдруг, это милая шутка? Вибрирует звонок, я уже знаю, кто звонит, подношу к уху.

— Что стоишь, как баран! Ниже спустись! — слышится хрипловатый голос. Однако не слишком вежлив, замечаю я. Прыгаю между каменными блоками, действительно, в углублении мерцает тусклое пятно. Подхожу, а сердце предательски стучит столь сильно, что, кажется, сейчас произойдёт обвал. Выдыхаю, суюсь, словно в омут.

Пространство окутывает словно кисель, воздух вязкий, словно не дышишь, а пьёшь. Выныриваю в коридоре, вполне цивилизованном, обои, в стиле мокрой штукатурки, на потолке — казенные плафоны, как белые таблетки. Множество дверей, за ними шум, разговоры, звонки, пахнет кофе.

— Привет, красавчик! — соседняя дверь неслышно открылась, на меня насмешливо смотрит рыжеволосая красавица. Волосы ниспадают на плечи, как хвост ухоженной кобылы, лицо узкое, подбородок острый, носик вздёрнут, но глаза — это, что-то, как бездонные озёра. — Я Катя. А ты, новенький?

— На работу пришёл устраиваться, — смутился я под её пристальным, бесстыжим взглядом.

— В качестве кого? — бесцеремонно смотрит на меня оценивающим взглядом.

— Катюша! Проведи его ко мне, — голос раздаётся, словно из воздуха.

— Тебя прямо к шефу. Однако? — удивляется она. — Пойдём, красавчик.

— Меня, Кириллом Сергеевичем, зовут, — недовольно говорю я.

— Кирилл! Как чудесно, — она одаривает меня обжигающей улыбкой. Вот язва, думаю я. Она словно читает мысли:- Нет, просто стерва! — подмигивает мне, в раскосых глазах бегают чертенята.

Толкает дверь:- Заходи, шеф тебя ждёт. Вхожу в кабинет. За необъятным столом сидит небольшой, коренастый мужчина, без определённого возраста, можно дать и сорок, и далеко за шестьдесят. На голове залысины, череп круглый, щёки чисто выбриты. Он откладывает бумаги, поднимает взгляд. Глаза — нечто потустороннее, выцветшие, радужка почти белая, зрачки едва заметны, но буравят, как дула дальнобойных орудий.

— Сколько можно ждать!

— Так, я, это….

— Не тушуйся, мы не звери, присаживайся, газировку наливай, — неожиданно смягчается шеф. — Для мира я, Леонид Фёдорович Белов, как сотрудники меня кличут, услышишь. Раз ты здесь, значит созрел. Как ты догадываешься, работа у нас грязная, но полезная. Исходя из того, что тебя нашёл драконий камень…

— Это я его нашёл, — пискнул я.

— Не перебивай. Такие артефакты не находят, — непривычно мягко говорит он, — у тебя и у многих из нас сидит ген древней расы. Настолько древней, что даже драконы считаются с нами.

— Они, что, существуют? — вновь перебиваю его. Он укоризненно качает головой, но отвечает:- Не знаю, раньше жили. Но их Сила и сейчас присутствует. У нас были с ними разные отношения. Бывало, воевали, иной раз — заключали союзы. У многих народов сохранились религии, где божествами выступают змеи, драконы. Свою лепту, они, безусловно, внесли в цивилизацию Земли. Нам, приходится считаться с ними, им — с нами. Так вот, — Леонид Фёдорович не сводит с меня взгляда, — к нам попадают не просто так. Надеюсь, это ты понимаешь. Нам придётся понять твою природу, а тебе, разобраться самому. То, что ты так лихо выпотрошил нечеловеков, наталкивает на мысль, что ты перевоплощенец.

— Как это? — хлопаю глазами.

— Оборотень.

— Тьфу, ты, — я едва не сплёвываю на бархатистый ковёр. В мозгу вспыхивают сюжеты из фильмов-ужасов.

— Где-то так, — ухмыляется шеф, — только перевоплощение происходит на других уровнях. Человеческому взгляду этот не видно.

— Хоть так, — облегчённо вздыхаю я.

— Но, не факт, смотря, куда попадёшь, есть места настолько гиблые, где твоя сущность принимает физическую оболочку. Но, о них, позже. Всему своё время, — неожиданно он наклоняется ко мне, — вижу, из кожи рвёшься прямо бой. Похвально, — одаривает он ласковым взглядом, от которого мои волосы слегка поднимаются дыбом.

— Да, вроде, нет, — передёргиваю плечами, чтоб сбросить так некстати появившийся озноб.

— Может, чайку? — замечает моё состояние Леонид Фёдорович. Губы раздвигаются в отческой улыбке, оголяя острый клык под верхней губой.

— Вроде как похолодало, — мямлю я.

Шеф мельком кидает взгляд на термометр, на нём двадцать пять градусов тепла, глубокомысленно вздыхает:- Вот так всегда. Катюша, чай, пожалуйста!

Рыжеволосая ведьма мгновенно раскрывает дверь, в руках поднос, на нём дымится чашечка безумно ароматного чаю:- Однако, чай? Вот так, сразу, — хмыкает она, одаривая меня ехидным взглядом, — тебе с варением, красавчик? — бесстыже подмигивает.

Неодобрительно взглянул на неё, хмурюсь, с раздражением беру чашку. Не нравится мне этот тип женщин. Всюду лезут. Вот, рыжая бестия! Прихватывает меня! К своему великому неудовольствию, невольно зыркнул на её выпирающие из лёгкой блузки, острые соски. Катерина моментально отследила ситуацию, с победным видом вздёргивает носик, явная насмешка вырывается с её чувствительных губ.

— Свободна, детка, иди. Подготовь мне восьмидесятый, — мягко говорит шеф, глядя поверх её головы.

— Как скажите, Леонид Фёдорович, — скромно тупит она глаза и, вильнув безупречными бёдрами, как кошка, выскользнула за дверь, оставив за собой волнующий запах.

— Несчастный ребёнок. Сколько пережила, — вроде взгрустнул шеф, — но, нрав бойцовый, — добавляет он. Смотрит на меня долго и пристально. От его отческого взгляда, кажется, моя душа покрывается инеем. — Ты её не обижай, — тихо, но властно говорит он.

— Да, нет. С чего вы решили. Я, вообще её первый раз вижу, — мямлю я, ёжась под его буравящим взглядом, стараюсь как можно больше хлебнуть горячего чаю, чтоб немного согреться.

— Твоя напарница. Будете видеться часто, — с напором, безжалостно говорит Леонид Фёдорович. Мне его сообщение вовсе не нравиться, постоянно видеть её рыжие волосы и это: "привет, красавчик". Во, влип!

— Немного посвящу в наши дела, — он не сводит с меня пристального взгляда, — то, что развелось всяких подонков, сам знаешь. В принципе, их, во все века было много. Вроде не страшно. Но! — он делает паузу, — ситуация сейчас иная, это принимает формы эпидемии. Люди заражаются в буквальном смысле. Я скажу тебе нечто важное, это вирус, самый настоящий. Не смотри на меня как на полоумного старика. Ты, что, вообще, знаешь о вирусах? — благодушно склоняет тяжёлую голову.

— Ну, там, грипп,… свинка, кажется. Эта,… ангина, вроде, — на этом я иссяк в своих познаниях.

— Компьютерный вирус, — насмешливо подсказывает он.

— Да, да, — обрадовался я.

— Этот вирус ближе к последнему, — посуровел Леонид Фёдорович, — в душах людей происходит сбой программы. Кое, что, можно лечить, а, что-то необходимо удалять вместе с субъектом. Ни какие перезагрузки не помогут. Для этой цели и существуют Ассенизаторы. Мы каста, поверь, весьма древняя. Кто нас выдумал, не знаю. Наверное, мы существовали всегда, как бактериофаги. А теперь скажу жуткие слова, — он вновь выдерживает паузу, долго смотрит в глаза, словно хочет заглянуть в самую глубь меня, — сбой программ начинает происходить в самих Ассенизаторах. Это уже не шутки, начало конца. Если нами завладеет сей вирус, произойдёт Армагеддон.

— И, что же нам делать! — пискнул я в ужасе.

— Необходимо собрать все драконьи камни. Они несут в себе небывалую силу. Если их не использовать по назначению, мир рухнет в тартарары.

— Так возьмите мой камень! — обрадовался я.

— Не всё так просто, — усмехается шеф, выцветшие глаза сверкнули красным, — одним камнем проблему не решим. Да и взять его, можно лишь убив его хозяина, — от его слов мне вновь становиться зябко, спешу сделать ещё глоток душистого чаю. — Всего камней ровно тринадцать. Один у тебя, другой — в сфере моего влияния, десять непосредственно у меня. Последний, с этого времени, не досягаем. Я так думаю, он самый могущественный из всех, хотя, могу и заблуждаться, — странно глянул он на меня.

— А мой? — заинтересовался я.

— Не разобрался, пока. Ты, главное, не пои его кровью, — с нажимом говорит Леонид Фёдорович.

— Как мне хочется от него избавиться, — искренне восклицаю я.

— Придёт время, избавишься, — глубокомысленно обещает шеф.

— Так, что, не все Ассенизаторы обладают драконьими камнями? — внезапно осеняет меня.

— Тьфу, тьфу, — поплевал через левое плечо Леонид Фёдорович, — не у всех и не у каждого, почти не у кого, и славу богу. Не то б, проблемы были не решаемые.

— Простите, — меня вновь осеняет, — вы сказали, что с этого времени его не достать? Это как понять?

— Так и понимай. В этом времени хозяин камня неприступен и, с каждым днём становится сильнее. Если его застать врасплох, когда он только его найдёт, есть шанс им завладеть.

— Убить, что ли? — округляю я глаза.

— Ну да, ну да, — рассеянно качает головой шеф.

— Я не могу! — вся моя сущность противится такому раскладу.

— Сможешь, — из его верхней губы опять появляется клык, — ты же не хочешь Армагеддона!

— Я не убийца! — с отчаяньем восклицаю я.

— Безусловно, ты не убийца. Ты, Ассенизатор.

— Нет, — опускаю глаза, — вы меня простите, не могу я.

— Не может он! — внезапно взрывается шеф. — А кто милиционеров разорвал?

— Я не знал и не ведал, что творю, — едва не плача оправдываюсь я.

— Не ведал он, — буркнул Леонид Фёдорович. — Ладно, уж, найдёшь его, а Катюша сама справится, — укоризненно качает головой, смотрит на меня как добрый дедушка, даже стыдно становится.

В дверь легонько постучали.

— Заходи, Катюша, — ласково говорит шеф.

Своим появлением, рыжеволосая ведьма совсем выбивает меня из колеи. Одета в строгий костюм, волосы целомудренно зачёсаны назад, уложены в плотный кукиш, на глазах легкие очки, губки плотно сжаты, на лице — неприступность.

— Леонид Фёдорович, я подготовила программу перехода в восьмидесятый год. Пожалуйста, просмотрите, может, какие изменения потребуются?

— Ну, что ты, детка, у тебя всегда всё получается безукоризненно, — ласково говорит он. Всё же берёт флешку, вставляет в компьютер, профессионально бегут пальцы по клавиатуре, по дисплею стремительно несётся поток цифр. — Угу, хорошо, — хвалит он, незаметно, что-то поправляет, затем достаёт её, — можешь отдавать в работу.

Катерина, осторожно берёт флешку двумя пальчиками. Не глядя на меня, идёт к двери, такая неприступная, как скала. Но, напоследок, явно против воли, всё, же эротично вильнула бёдрами. Я ухмыльнулся.

— Вот и всё, готовься к переходу, — тоном, не допускающим возражения, говорит шеф.

— А, как же, кот? — пугаюсь я.

— Какой кот? — хмурит брови Леонид Фёдорович.

— Мой. Он у меня живёт.

— Ах, просто кот, — понимает шеф, — не переживай, Дарьюшка позаботится.

— Неужели, действительно, попаду в восьмидесятые годы? — до меня только сейчас начинает доходить смысл. В мозгу пронёсся вихрь воспоминаний. Пустые полки магазинов и забитые под завязку холодильники. Дружинники, проверяющие, все ли на работе. Заводы, работающие в три смены. Пионеры, задорно отдающие честь старикам-ветеранам. Институт, где платили стипендию, за то, что ты учишься. Вспомнил престарелого Леонида Ильича Брежнева, когда, тот, где-то на саммите прошамкал о своих ядерных арсеналах и весь мир усра…ся от страха.

— Будто не хочешь? — лукаво глянул Леонид Фёдорович.

— Хочу! — честно признаюсь я.

— Вот и ладушки. Иди в отдел кадров, напишешь заявление о приёме на работу.

— В качестве кого? — глупо моргнул я.

— Пока, простым оборотнем, а там, посмотрим, — шеф одаривает меня зловещей улыбкой.

Выхожу в коридор, голова идёт кругом.

— Новенький? — на меня благожелательно смотрит высокий, полноватый парень. Густые, чёрные волосы, размело, словно после бури и укреплены добротным клеем. Глаза, большие, чуть на выкате и, светится в них некий огонёк, способный свести с ума любую женщину. На нём лёгкая белая футболка, свободно ниспадающая на потёртые джинсы. На ногах растоптанные сабо.

— Вроде того, — так же благожелательно отвечаю я.

— В какой сектор направили?

— Оборотнем, — сказав это, тут же стушевался нелепостью ответа. Но, незнакомец совсем не удивился.

— Я тоже с этого начинал, а сейчас — программист. Засылаю таких как ты, в дальние командировки. Меня Артёмом зовут, — с ходу представляется он.

— Кирилл, — протягиваю руку для ответного рукопожатия.

— Заявление уже писал?

— Нет. А куда пройти?

— Пойдём, провожу, — мы идём по коридору. Кругом множество дверей, но не часто из них выходят. Народ занят. Где-то слышится шум копировальной техники, где-то разговоры и, вроде, никто не обращает на меня внимания, но, чувствую, словно воздух наэлектризовывается вокруг меня.

Внезапно из-за угла выплывает Катерина, меряет высокомерным взглядом Артёма:- Ты куда его ведёшь? — требовательно спрашивает она.

Мой напарник тушуется, отводит взгляд:- Катерина Михайловна, в отдел кадров, новенького веду.

— Ему не в тот нужно, — она строго смотрит на меня, на лице сплошной лёд. Не выдерживаю, безусловно, ей в отместку, подмигиваю. Она прищуривает глаза, пухлые губы шевельнулись то ли в улыбке, то ли в оскале.

Я оглянулся, Артёма нет, парень, словно сквозь землю провалился.

— Нам туда, красавчик, — язвительно говорит она, не сильно толкнув к двери, обшитой коричневой кожей. Остановилась в проёме, я едва протиснулся мимо её острых грудей.

Кабинет состоит из двух комнат. В одной стоит дубовый стол, милая секретарша кокетливо улыбается мне, но моментально гаснет под ледяным взглядом Катерины.

— Семён Семёнович у себя?

— На месте, Катрина Михайловна, ждёт вас, — секретарша жалко улыбается.

— Подготовь пустые бланки и печать, — Катерина ведёт меня в следующую комнату.

— Катенька, — с радостью разводит руками явно молодящийся дед, с длиннющими усами, — давно не заходила. Юленька, три чашечки кофе! — крикнул он секретарше.

— Не извольте беспокоиться, Семён Семёнович. Оформите Кирилла Сергеевича как моего напарника.

У деда в удивлении взлетают брови, бросает на меня быстрый взгляд:- Юленька, кофе не надо. Поторопись с бланками.

Длинноногая секретарша с опаской заходит в кабинет, чуть ли не швыряет белоснежные листы и печать, торопится уйти. Дед, сурово глянув на неё, неодобрительно кашлянул и, вновь расплылся в улыбке, когда обернулся к Катерине.

— Ну-с, молодой человек, прижмите ладошки к бланкам.

Немало удивившись, исполняю требование. Пальцы словно тонут в обжигающем песке, едва не выдёргиваю в испуге, но, столкнувшись с насмешливым взглядом своей напарницы, мучаюсь дальше. По пальцам бежит слепящий огонь, перекидывается на всё тело, и вскоре я весь пылаю.

— Хватит, — как сквозь вату слышу голос Семён Семёновича. Отдергиваю руки, и тут мне ко лбу прислоняют, пахнувшую сургучом, печать. Во все стороны брызнули искры, и я понял, на работу принят.

— Поздравляю, Кирилл Сергеевич, — дед жмёт мне руки, — в бухгалтерии получи аванс, ну и… приятно было познакомиться.

— Мне тоже, — кривлю душой я.

Выходим в коридор, Катерина прижимает меня к стенке, обдав одуряющим ароматом:- Запомни, Кирилл, я начальник, ты — подчиненный.

Внезапно я взрываюсь, за свою жизнь мне так надоели начальники и здесь, то же самое:- А не пошла бы ты в жо…!

Она отваливает от меня, на лице удивление:- Однако? Хорошо, красавчик, потусуйся пока здесь, а я к программистам зайду, — что-то вроде лукавства промелькнуло на её остром личике.

Блин, вот угораздило меня, про себя ругаюсь я, в раздражении меряя коридор шагами.

— Отстала от тебя, эта ведьма, — слышу за плечом басок Артёма. Оборачиваюсь. Парень смотрит на меня, источая благожелательность.

— Отстала. Жаль ненадолго.

— Что так?

— В связке работать будем. Она моя напарница.

Артём отступает в недоумении:- М-да, влип, приятель, — с сочувствием замечает он.

— А, вообще, кто она такая? — меня давно гложет сей вопрос.

— Она? Она не часто здесь появляется. Но, всегда, когда приходит, вечно что-то случается. Кстати, она обладательница драконьего камня, — доверительно шепчет он в ухо.

— Это, что, очень круто? — удивляюсь я.

— Тебе не понять. Это настолько могущественный артефакт. Из нас, им никто не обладает.

— У шефа с десяток этих камней, — вспоминаю я.

— Это его трофеи, причём, не из самых мощных, — едва, слышно произносит Артём.

Открывается одна из дверей, повеяло запахом кофе. Благообразная, чистенькая старушка смотрит на меня из толстых стёкол очков:- За авансом пройдите, молодой человек.

— С тебя причитается, — улыбается Артём.

— Само собой, — соглашаюсь я.

Захожу в бухгалтерию. Достаточно просторное помещение, несколько столов, компьютеры, сотрудники в постоянной работе, мельком замечаю, пасьянс не раскладывают.

— Ниночка, детка, выдай, пожалуйста, аванс и командировочные этому молодому человеку.

— Сейчас сделаем, Клара Ивановна, — бодро произносит Нина, — проходите к столу, присаживайтесь.

Девушка открывает некую программу, быстренько перебирает ухоженными пальчиками:- Так, ага, — нажимает на копку, выдвигается сейф, в нём появляется прорезь, на стол вылетают непонятные бумажки, — вот, сто двадцать рублей аванс и двести — командировочные. Распишитесь.

Механически чёркаю в ведомости, беру деньги. Да, это же, советские рубли: трёшки, червонцы …. В удивлении кручу их перед глазами.

— Давно не видел? — замечает Клара Ивановна.

— Уже забыл, как они выглядят, — сознаюсь я.

— Привыкай. Одна из самых крепких валют в мире, — с затаённой грустью изрекает она.

— А хватит столько? — сомневаюсь я.

— Кому как, — неопределенно говорит она, — исходи из того, проезд, в троллейбусе — четыре копейки, хлеб — шестнадцать копеек, в ресторане можно кутнуть на семь рублей, это с коньяком и чёрной икрой, медицина бесплатная, коммунальные услуги копеечные.

— Не верится.

— То, то и оно, — глубокомысленно вздыхает старушка.

Стою в коридоре, пересчитываю деньги. Артём с грустью взирает, на сей процесс, думает, банкет отменяется.

— У меня из старых запасов кое, что осталось, — радую его я.

— Фу, — выдохнул он с облегчением, — тогда в ресторане "Дельфин" в семь сбор.

— А, что, много народу будет? — тревожусь я.

— Человек десять. Да ты, не суетись, если, что, добавим, — обнадёживает Артём.

— Какой ресторан? — звучит ехидный голос Катерины. — Мы уже сегодня отбываем.

— Так скоро, — невольно вздрагиваю я.

— Чего ещё ждать, — меряет нас высокомерным взглядом.

— Я пойду, Катерина Михайловна, — послал ей улыбочку черноволосый парень.

— Скатертью дорога, Артёмушка, — так же улыбнулась ему моя напарница.

— А, может…

— Не, может, — прищурилась Катерина.

— Исчезаю, — и он действительно, словно растворился в воздухе.

— Что, напарник, стоишь как столб, идём. Нас ждут великие дела.

Недовольно сопя, топаю за ней.

— Ты мне дырку в спине не прожги, — насмешливо бросает через плечо несносная рыжая ведьма.

— Много чести, — тушуюсь я, а ведь действительно, пялился.

— Ну, ну, — усмехается она.

На этот раз подходим к лифту. Дверца бесшумно открывается. Заходим. Достаточно тесно. С неудовольствием вдыхаю волнующие запахи, отходящие от её тела. Хочется вжаться в стену, отвожу лицо от её понимающего взгляда.

Наконец лифт тормозит. Пытка закончилась, вылетаю наружу. Перевожу дух.

— Вот мы и на месте, — очень серьёзно говорит она, — на лице мелькает располагающая улыбка. Внезапно, в глубине её глаз, замечаю печаль и… страх. Как-то по-новому взглянул на неё. А ведь она, больше рисуется, начинаю соображать я.

Напротив нас стальная дверь. По её поверхности гуляют неясные тени, словно призраки попали под её полированную поверхность и, не могут выбраться наружу.

Катерина прикладывает ладошку к едва заметной площадке, дверь шмыгнула в сторону. Впереди, в струящихся испарениях, возвышается полупрозрачный помост и два пульта, по которым движется поток цифр.

— Мы, на месте, — с трепетом говорит Катерина в пространство.

— На месте, — голос звучит, будто собственная мысль, — всё готово, идите к пультам.

Я мешкаю, страшно ступать на дымящуюся поверхность. Катерина настойчиво толкает меня ладонью. Взбираюсь на помост, ноги тонут в радужном сиянии. Рядом неслышно появляется моя напарница.

— Гы, гы, — попыталась хихикнуть она, в округлившихся глазах испуг, голова ушла в плечи.

— Что-то не так? — я заражаюсь её страхом.

— Ты, что, трусишь? — с пренебрежением бросает на меня взгляд.

— Ощущение, что в космос собираюсь полететь, — я передёргиваю плечами, что бы сбить озноб, появившийся так некстати.

— В космосе безопаснее, — встряхнула она головой. Плотно уложенный кукиш развязался и над плечами, искрясь золотыми прядями, колыхнулась роскошная грива, — никогда нельзя предугадать, что там напрограммировали наши мальчики. Они хороши только в кабаках песни горланить, — ехидно улыбнулась она.

— И, что сейчас нам делать? — недовольно морщусь я.

— За тебя уже всё сделали, храбрец, — вновь язвит рыжая ведьма, ты, только не удивляйся метаморфозам, которые произойдут с телом и с мозгами. Но, через некоторое время войдёшь в нужную колею.

— Чего?

— Надоел! Поехали, — она смело нажимает свою и мою кнопку одновременно.