Тайна дома № 12 на улице Флоретт

Часть II. Глава 1. В поисках Полли.

Джаспер подкрался к лестнице и прислушался.

Тошнотворная ворона, также известная, как «дядюшка Натаниэль», была внизу и в задумчивости бродила по гостиной. Судя по всему, она слишком глубоко погрузилась в какие-то свои важные мысли, чтобы заметить его исчезновение.

Мальчик на цыпочках двинулся в конец коридора. Обернувшись и удостоверившись, что поблизости никого нет, он повернул ключ и вошел в крошечную комнатушку, которая располагалась напротив его спальни.

На памяти Джаспера, эта комната всегда пустовала и обычно в нее никто не заходил. Даже миссис Трикк. Поэтому там было очень пыльно, а под потолком висела паутина. Старая мебель, стоявшая под чехлами, и перекрытый чугунной заслонкой камин нагоняли тоску одним своим видом.

Джаспер подошел к окну и, немного повозившись с щеколдой, отворил невероятно скрипучую створку.

В комнату тут же пополз туман.

Выглянув наружу, мальчик проверил, на месте ли тот самый, чуть выдвинутый из стены, кирпич, после чего забрался на подоконник и вылез из окна. Нащупав ногой кирпич, он сполз ниже и спрыгнул на угольный ящик. Железная крышка предательски громыхнула.

Джаспер замер.

Тошнотворная ворона явно услышала шум и сейчас, вероятно, стояла у окна гостиной, пытаясь разглядеть, кто же там грохочет.

– Мяу-мяу! – выдал Джаспер, после чего, решив, что этого недостаточно, добавил немного истеричности: – Мррряяуу!

Уловка сработала.

– Миссис Трикк! – раздался дядюшкин голос: – На заднем дворе снова бесчинствуют коты! Прогоните их!

На что ему ответили из кухни:

– Вот сами и прогоняйте! У меня пудинг подходит, я не могу отвлекаться!

Дядюшка с удовольствием погрузился в свои классические занудные рассуждения – на этот раз о том, что еда, мол, никуда «подходить» не может, сокрушаясь при этом о лингвистическом несовершенстве кулинарной терминологии.

Джаспер хмыкнул и ринулся прочь.

В мусорной аллее, проходившей вдоль задних дверей домов, никого не было, лишь возле ржавого парового котла миссис Перкс поскрипывало механическое пугало, поставленное там, чтобы отпугивать ворон. Учитывая, что вороны облепили его черным копошащимся плащом, справлялось оно, мягко говоря, посредственно.

Выбравшись из мусорной аллеи, Джаспер пошагал по узкой и пахнущей старыми носками Семафорной улице, вдоль зеленоватой кирпичной стены фабрики «Трумм и Гарвей».

Несмотря на удачно проведенный побег, Джаспер злился. Тошнотворная ворона считает, что ничего предпринимать не нужно, а вместо этого стоит все как следует взвесить, обдумать, разработать план, а еще лучше – просто сделать вид, что ничего не произошло и что никакой Полли Трикк и вовсе никогда не существовало.

Джаспер ни на миг не сомневался в отношении Натаниэля Доу к их гостье. Вспомнить только, какой тот ходил злой неделю назад, бубня себе под нос: «Вот бы просто взять и проснуться! И понять, что это был сон и никакая Полли Уиннифред Трикк никогда сюда не приезжала…»

Казалось бы, что же такого ужасного натворила Полли? Ответ ошеломлял: она съела какую-то шоколадку, на которую у дядюшки были планы! Это все было очень странно, учитывая, что прежде дядюшка ни жадностью, ни сладкоежничеством не отличался…

Между тем Полли так и не вернулась. Ее пропажу доктор Доу и его племянник заметили не сразу.

Вечер уже давно закончил смену и отправился на покой, передав дела хмурой габенской ночи. Они сидели в гостиной, и дядюшка рассказывал Джасперу о своем походе в сад ГНОПМ. Племянник слушал его, распахнув рот, и пережитый дядюшкой ужас, к неудовольствию последнего, вызвал у Джаспера вовсе не сочувствие, а восторг.

– Я пропустил все самое интересное! – с сожалением воскликнул он. – А ты дрался с монстрячной мухоловкой!

– Дрался, да, – проворчал доктор. – Ты меня внимательно слушал? Я едва не стал ее ужином…

О, Джаспер слушал очень внимательно, но считал, что занудный дядюшка просто не способен по достоинству оценить приключение, в которое попал.

– А этот профессор? – спросил мальчик. – Он был очень жутким? Ты сказал, что он смеялся, когда пытался скормить тебя своей мухоловке. У него был настоящий злодейский смех?

Дядюшка вздохнул.

Джаспер был неисправим. В отличие от нормальных, в понимании доктора, детей, его племяннику казалось, что без злодеев (слово это, кстати, доктор Доу считал устаревшим и исключительно глупым) жизнь была бы скучной и унылой. Он читал о них, коллекционировал открытки с изображениями так называемых Злодеев так называемого Золотого Века и старательно выискивал в каждом городском злыдне из газет «ту самую злодейскую жилку».

– Так что там со смехом? – спросил Джаспер. – Хотя можешь не говорить – уверен, он смеялся очень по-злодейски. А как иначе? Подумать только, в городе объявился безумный ученый! Настоящий! Я счастлив. Ты счастлив?

– Безмерно, – хмуро сказал доктор.

Часы пробили полночь, и в гостиную с подносом коврижек вошла миссис Трикк.

– Миссис Трикк! – широко улыбаясь, возвестил мальчик. – Убирайте коврижки! Нужен торт! У нас праздник: дядюшка счастлив!

Экономка наделила доктора взглядом, преисполненным сомнения:

– Это правда? – спросила она.

– Разумеется, нет, – последовал ответ.

– Это хорошо. А то я уж было испугалась…

Она поставила на стол поднос и включила варитель.

– Ну вот, – проворчала экономка, заглянув в один из резервуаров с приправами для чая. – Сахар закончился. Полли снова его съела, хотя я просила ее этого не делать.

Джаспер застыл. Всю веселость как рукой сняло.

– Кстати, а где Полли?

Дядюшка завертел головой, пристально оглядывая темные углы гостиной, словно предполагал, что племянница экономки прячется в одном из них.

– Она сказала, что собирается посетить какое-то ночное представление в «Эксклюзионе» на Набережных, – раздраженно сказала миссис Трикк.

Джаспер нахмурился.

– Правда?

– Полли уверила меня, что если пьеса будет скучной, она вернется раньше.

– Все пьесы – скучные, – заметил доктор Доу.

Экономка лишь пожала плечами и отправилась спать, ворча, что, мол, во времена ее молодости воспитанные мисс не посещали различные сомнительные спектакли, которые дают после заката.

Доктор и Джаспер взялись за чай с коврижками. Мальчик пошутил, что Полли будет грызть локти, когда узнает, какие вкусные они были. Дядюшка уточнил, что правильно говорить: «кусать локти», а не «грызть».

Они уже снова было завели разговор о том, что Джаспер называл «Тайной дома № 12 на улице Флоретт», когда по трубе пневмопочты пришла капсула с посланием.

К удивлению и старшего, и младшего Доу, писала Полли. В записке говорилось, что она уже едет домой и что она якобы все выяснила.

Тут стало очевидно, что никакой театр «Эксклюзион» на Набережных племянница экономки не посещала, а сказала так тетушке, просто чтобы та за нее не волновалась.

Что ж, миссис Трикк, может, и не волновалась, но в тот миг, как записка была прочитана, волнение намертво поселилось в гостиной дома № 7 в переулке Трокар.

Джаспер принялся гадать, что именно Полли выяснила, а доктор начал рассуждать о том, как ему не нравится тот факт, что «эта взбалмошная мисс Полли», не предупредив их, занялась своим расследованием.

При этом оба косились на часы и не могли найти себе места от нетерпения. Они ожидали, что Полли вот-вот, ну вот прямо сейчас, буквально через минутку, возникнет на пороге, но прошел час, прошло два часа, а она так и не появилась…

– «Скоро буду дома», – нервно постукивая туфлей по полу, сказал доктор Доу. – Скоро, как же! Она сюда из Льотомна добирается?

Джаспер глухо произнес:

– Случилось что-то плохое.

И эти его слова будто толкнули рычаг. Отрицать очевидное стало уже нельзя.

Доктор Доу вскочил на ноги и бросился в прихожую. Джаспер – за ним.

Склонившись над столиком у пересыльных труб, дядюшка схватил ручку и начал что-то поспешно писать.

– Что ты делаешь? – спросил мальчик.

– Пытаюсь выяснить, откуда пришла капсула с запиской мисс Полли. Думаю, скоро мы это узнаем…

Но они ничего не узнали.

Доктор переполошил служащих пары узловых станций – он рассчитывал на то, что поможет номер капсулы, но оказалось, что выяснить точку отправки по нему невозможно, ведь, как выразился мистер Веррни, старший пересыльщик с поста «Площадь Неми-Дрё», «капсулы имеют привычку путешествовать»…

Джаспер, в свою очередь, считал все это напрасной тратой времени, ведь они и так знали, что случилось с Полли и где она находится. Он не сомневался, что ее схватили эти жуткие жильцы из дома № 12 и, скорее всего, она сейчас была где-то в том доме.

После неудачи с Пересыльным ведомством пневмопочты доктор попытался привлечь полицию.

Констебль Дилби на два срочных письма не ответил. В обычное время Натаниэль Доу с удовольствием и презрением занес бы его за это в список личностей, не заслуживающих доверия, но сейчас ему было совершенно не до каких-либо списков.

Отложив разочарование в Дилби на потом, доктор написал своему старому пациенту, господину комиссару Тремпл-Толл с просьбой прислать кого-то из констеблей, но из Дома-с-синей-крышей пришел ответ, что все констебли в данный момент задействованы в исключительно важном полицейском расследовании.

Тогда Натаниэль Доу решился на то, что он откладывал до последнего, и то, на что при иных обстоятельствах он ни за что бы не пошел. Он написал вокзальному констеблю, мистеру Хопперу, и попросил его срочно прибыть в переулок Трокар.

Это для доктора Доу было настоящим моральным подвигом. Мистер Хоппер и его напарник, мистер Бэнкс, не отличались ни расторопностью, ни умом, зато оба славились дурным нравом и отвратительными манерами, более того – чаще они лишь все портили. Выбора между тем попросту не осталось…

Ответ пришел довольно быстро. Писала младшая сестра мистера Хоппера, мисс Лиззи. Она сообщила, что ее брат и его напарник заняты (опять-таки!) каким-то важным и очень тайным полицейским делом – сам констебль Хоппер, по ее словам, уже два дня дома не появлялся.

Как некстати! Да и вообще, какое у этих типов может быть тайное полицейское дело? Запугивать лавочников? Избивать бродяг? Объедаться пирожками у «Патти Пи»? Что там такое творится, на этой Полицейской площади?!

Помощи ждать было неоткуда…

Джаспер стал настаивать на том, чтобы немедленно вызвать кэб и отправиться на улицу Флоретт самим. Дядюшка и слышать ничего не желал, но кэб вызвал.

– Я еду на Полицейскую площадь, – сказал доктор Доу.

– Мы едем! – уточнил Джаспер, но дядюшка покачал головой.

– Нет. Ты остаешься – на случай, если мисс Полли вернется. И, Джаспер, слушай меня внимательно: ты должен быть здесь – это важно. Пообещай, что, пока меня нет, ты никуда не пойдешь.

Джаспер нехотя пообещал, и дядюшка уехал.

Не было его почти два часа. Мальчик провел все это время в прихожей, снуя между дверью и трубой пневмопочты.

Когда к дому подъехал кэб, Джаспер выбежал на улицу. Из экипажа вышел дядюшка – самый раздраженный и злой дядюшка во всем городе.

– Что случилось? – спросил мальчик.

– Синеголовые дуболомы! – полыхая от ярости, ответил доктор Доу. – Мне никто не стал помогать! Они даже слушать ничего не пожелали! «Сейчас очень неудачный момент, чтобы искать пропавших племянниц каких-то экономок» – это официальное заявление Дома-с-синей-крышей! «Очень неудачный момент»! Ты можешь в это поверить?!

Они зашли в дом, и доктор продолжил возмущаться:

– Они не смогли выделить мне даже самого завалящего констебля, притом, что Дом-с-синей-крышей забит ими, как бочка селедкой!

Доктор сделал себе кофе, закурил и немного успокоился.

– Вообще, то, что происходит сейчас с констеблями в Тремпл-Толл, показалось мне очень странным. Глубокая ночь, но едва ли не весь личный состав сейчас на площади. Все суетятся и носятся, как угорелые. Само собой, никто не сподобился сообщить мне, что происходит.

– Это то самое «важное полицейское расследование»?

– По всей видимости. Между тем ни Бэнкса, ни Хоппера в Доме-с-синей-крышей нет, и никто не знает, где они. А Дилби… С Полицейской площади я отправился прямо к нему домой. Его мать говорит, что не видела его с самого утра.

– Думаешь его тоже похитили? – с тревогой в голосе спросил Джаспер.

– Я не знаю, что думать, – ответил доктор.

Племянник хмуро на него взглянул и в очередной раз повторил:

– Мы должны отправиться на улицу Флоретт.

– Это не обсуждается… – отрезал дядюшка, но племянник считал иначе.

В спорах незаметно прошел остаток ночи. Ближе к утру мальчик заснул в своем кресле.

Разбудил его стук в дверь.

Джаспер бросился в прихожую в надежде, что это Полли, но на пороге стояла Китти Браун.

Выглядела девушка так, словно неделю не спала. Она приехала к доктору сообщить, что, как и у прочих жильцов ее дома, у нее появились симптомы: насморк, кашель и общая слабость, – но сразу же заметила, что творится что-то неладное.

Доктор Доу и Джаспер рассказали Китти, что происходит. Девушка слушала их с раскрытым ртом и все порывалась что-то сказать, но, видимо, попросту не могла подобрать слов.

В гостиной появилась миссис Трикк с утренними тостами и яйцами всмятку, и Джаспер жестами показал Китти, чтобы она ничего не говорила: меньше всего сейчас было нужно, чтобы их экономка переполошилась.

Отметив отсутствие Полли, миссис Трикк проворчала, что из-за какой-то пьесы племянница пропускает завтрак и что это, должно быть, самая длинная пьеса в истории пьес, после чего вернулась на кухню. Стоило двери за ней закрыться, доктор спросил:

– Когда вы видели мисс Полли в последний раз, мисс Браун?

– Вчера вечером, – ответила Китти. – Она приходила к нам на чай… – Доктор и Джаспер мрачно переглянулись, но девушка поспешно добавила: – Полли ушла около половины одиннадцатого.

Доктор задумался.

– Послание от нее пришло за полночь, – сказал он.

– Если это послание, конечно, было от нее, – угрюмо предположил Джаспер. – Вдруг кто-то отправил записку от ее лица, чтобы нас запутать. Или заставил Полли ее написать…

Китти выглядела уже не просто испуганной – в ее глазах застыл настоящий ужас.

– Так вы все же думаете, что Полли похитили? – заламывая руки, спросила она.

– Именно так мы и думаем, – сказал доктор. – Вы втянули и нас, и мисс Полли в очень опасные и мрачные дела, мисс Браун.

Китти всхлипнула:

– Я не хотела.

– Мы верим вам. Лучше расскажите, может, мисс Полли куда-то собиралась пойти после чаепития?

Китти покачала головой.

– Нет, мне она ничего не говорила и… – Девушка вздрогнула. Ее вдруг словно посетило озарение. – Может, это важно! Полли очень интересовала фотография домовладельца мистера Карниворри, которая висит на стене в нашей гостиной. Она что-то говорила об этом… – Китти потерла лоб, припоминая. – М-м-м… Она сказала: «С него все началось…» Да, кажется, так она и сказала!

– Что «началось»? – удивился Джаспер, но Китти лишь покачала головой.

– Что именно изображено на фотографии? – спросил доктор.

– Сам мистер Карниворри – он там в джунглях. Фотография была сделана во время его экспедиции в Эйлан двадцать лет назад – именно тогда он привез Мисс Руби, а еще… – Китти вдруг запнулась, словно поймала себя на том, что сказала лишнее. – Вы думаете, что Полли выяснила, как мистер Драбблоу из девятой квартиры связан с болезнью?

Джаспер уже собирался было сказать, что во всем, по его мнению, виноваты жильцы дома № 12, но дядюшка предвосхитил его попытку пристальным взглядом и едва заметным качанием головы…

Китти еще какое-то время провела в гостиной дома в переулке Трокар. Доктор поспрашивал ее о мистере Карниворри, но ничего существенно нового добавить девушка не смогла. В итоге что именно так заинтересовало Полли в старом домовладельце, осталось загадкой.

За всеми этими разговорами Китти и думать забыла, зачем изначально приехала к доктору – все ее мысли были лишь о подруге. А потом часы пробили восемь, она спохватилась и сообщила, что совершенно потеряла счет времени: «Бабушка не знает, что я уехала, и будет злиться, если я не подам ей утренний чай!»

Попросив сообщить ей, если вдруг появятся какие-то известия о Полли, она попрощалась и отправилась домой.

– Мы что-то упускаем, – сказал доктор, когда Китти ушла. – Драбблоу, профессор Муниш, доктор Степпл, эти странные жильцы из дома № 12… Слишком много людей причастно к этому. Нападение на меня в саду ГНОПМ было подстроено, чтобы не дать мне подобрался к тайне… к какой-то их общей тайне. Я направил на них фонарь, и им это не понравилось. Избавиться от меня у них не вышло, но зато это удалось им с мисс Полли и…

– Не продолжай! – воскликнул Джаспер, насильно отталкивая от себя мысль, которую пытался вложить ему в голову этот логический механизм в идеально сидящем костюме. – Как ты не понимаешь?! Оставаясь здесь, мы ничего не узнаем и Полли не спасем. Нужно скорее ехать на улицу Флоретт…

– Нет, – прервал его дядюшка. – Никаких необдуманных поступков, Джаспер. Для начала нужно понять, что выяснила мисс Полли. Благодаря мисс Браун, мы теперь знаем, что ее интересовал мистер Карниворри… – Он закрыл глаза и постучал себя пальцем по лбу. – Мистер Карниворри с портрета на лестнице… Лицо этого человека показалось мне знакомым. Где же я его видел? Я ведь точно его где-то видел…

Дядюшка погрузился в размышления, и Джаспер гневно на него уставился: драгоценное время уходило – кто знает, какие ужасы сейчас происходят с Полли, пока они просто сидят и ничего не делают!

Все повторялось… Полли уже похищали, и именно он, Джаспер, тогда ее отыскал и вызволил. Кто ей поможет на этот раз? Полиция Габена, которой нет дела? Дядюшка, который предпочитает рассуждать и строить догадки вместо того, чтобы ее спасти?

Дядюшка, словно прочитал мысли племянника, открыл глаза и наделил его испытующим взглядом.

– Я знаю, что ты переживаешь за мисс Полли. И что бы ты себе ни думал, меня тоже беспокоит ее похищение…

– Беспокоит?! – возмутился Джаспер. Он не понимал, как можно быть таким равнодушным.

– Джаспер, – строго проговорил доктор Доу, – мы имеем дело с заговором. Даже если мы отправимся на улицу Флоретт прямо сейчас, шансы того, что мы найдем мисс Полли, крайне малы. Если ее и правда держат в доме у канала, то, несомненно, она спрятана так, чтобы ее не нашли. Что мы можем? Пойти туда и начать разоряться? Стучать во все двери? Ты не забыл, что в этом заговоре участвует констебль? Мы не можем просто потребовать, чтобы нам отдали мисс Полли, понимаешь?

– И что ты предлагаешь? Не идти туда?

– Мы пойдем на улицу Флоретт, когда будем что-то знать наверняка, но до тех пор… мне нужно немного подумать…

И он снова ушел в себя.

Джаспер покачал головой. Ну уж нет!

Пользуясь тем, что дядюшка погрузился в размышления и прекратил что-либо замечать кругом, мальчик стащил из прихожей собственные башмаки и отправился наверх. Он громко хлопнул дверью своей комнаты, имитируя смертельную обиду, а затем украдкой выбрался из дома.

Джаспер не знал, что будет делать, когда окажется на улице Флоретт. Пусть тошнотворная ворона себе думает и строит планы, а он пока проберется в этот дом и выяснит, где они держат Полли…

…К каналу Джаспер добрался без происшествий. Спрятавшись у ржавой погодной тумбы, стоявшей на краю улицы, он принялся наблюдать за домом № 12.Туман чуть рассеялся, и неприглядное скособоченное строение посреди пустыря выглядело еще мрачнее, чем прежде: все эти корявые трубы, горбатые водостоки, подслеповатые окна… Настоящее логово заговорщиков!

Неуемная фантазия Джаспера разыгралась не на шутку. Ему вдруг показалось, что в чернеющих окнах замерли шепчущиеся похитители, которые через подзорные трубы выглядывают в городе, кого бы еще схватить. На миг ему даже померещилось, будто сам дом шевелится – едва заметно покачивается, издавая натужный скрип, отдаленно похожий на зубовный скрежет.

Мальчику стало страшно. Сейчас он бы не отказался от общества даже своих заклятых врагов, Бэнкса и Хоппера, хотя какой от них толк – эти двое уж точно посинели бы от страха, глядя на этот дом.

Джаспер сглотнул вставший в горле ком и заставил себя успокоиться. Никого в окнах с подзорными трубами нет, да и дом стоит себе на месте.

И все же. Полли где-то там, внутри, и даже подумать страшно, что с ней. Может, ее мучают, может, прямо сейчас эти злодеи пытают ее! Они похищают детей бедняков, похищают мелких воришек, и те исчезают в этом доме навсегда. Полли не должна исчезнуть навсегда!

– Ну давай же! Смелее! – пробормотал Джаспер и двинулся к дому, выбрав наиболее окутанную туманом часть пустыря.

Разросшийся бурьян мешал идти – он словно нарочно пытался его замедлить. Под ноги попадался всякий мусор, и в какой-то момент Джаспер едва не упал, споткнувшись, о наполовину вросшую в грязь ржавую консервную банку.

Почти каждый свой шаг мальчик делал с мыслью, что его вот-вот окрикнут или попросту схватят и, засунув ему в рот кляп, поволокут в черную пасть подъезда, но, видимо, сейчас заговорщики были заняты обсуждением планов, заточкой ножей, приготовлением ядов… ну, или чем там обычно занимаются подобные отвратительные личности. В любом случае пока что его появление оставалось незамеченным. Он на это очень надеялся.

Добравшись до стены дома, Джаспер спрятался за водостоком и перевел дыхание. Сердце колотилось и грозило выпрыгнуть из груди, а ведь он еще даже не проник внутрь!

В нескольких шагах от него стоял клетчатый «Трудс»; горбатая кривобокая махина по-прежнему выглядела так, будто уже сотню лет не сдвигалась с места – и все же Джаспер обратил внимание на свежие рытвины от колес в грязи.

Внезапный порыв толкнул его к экипажу. Мальчик глянул в окошко дверцы, но ничего не увидел – помимо того, что окошко было покрыто толстым слоем пыли, оно еще и было зашторено. Он обошел «Трудс» – здесь его тоже ждала неудача. Джаспер вспомнил, что во многих экипажах сзади есть еще одно окно – небольшое и полукруглое – быть может, там ему повезет?

Что ж, окошко и правда обнаружилось, и Джаспер, забравшись на подножку, заглянул внутрь. Темно и пусто. Совсем ничего не разглядеть.

Он уже собирался было слезть на землю, как вдруг увидел… На заднем сидении лежал какой-то странный предмет.

Джаспер приставил к глазам руки домиком и прищурился. Что же там такое?

И тут он понял… С ужасом мальчик понял, что глядит на женскую туфельку. И не просто женскую… он узнал на ней бант-бабочку. Туфелька Полли!

И хоть до этого Джаспер ни мгновения не сомневался, что племянницу их экономки похитили жильцы дома № 12, все же подобное подтверждение вогнало его в ступор.

Мальчик в отчаянии прильнул к стеклу, пытаясь разглядеть внутри саму Полли, но ее там не было. Ну разумеется! Они ее куда-то перетащили…

В голове роились сотни лихорадочных мыслей. Джаспера трясло, руки дрожали, перед глазами вставала жуткая картина: двое мужчин в темных костюмах волокут куда-то бедную Полли, которая дергается из последних сил, пытаясь освободиться…

Бедную Полли в мыслях Джаспера вдруг заменил… дядюшка со своим коронным высокомерием и очередной порцией занудства: «Ну, ты не можешь утверждать, что похитителей было двое и что они непременно были в темных костюмах… Ах, твое это безудержное воображение, Джаспер…»

Джаспер затрусил головой, изгоняя из нее дядюшку. И все же занудство доктора Доу подействовало на него отрезвляюще. Мысли чуть успокоились.

– Они привезли Полли сюда на этой развалюхе, а потом… Куда они ее поволокли? В подъезд?

Ответа не было. Нависающий мрачной громадиной дом злорадно молчал.

Соваться через парадный вход было глупо. Как и стучать во все двери. Дядюшка был прав: идти сюда, не зная, где искать, бессмысленно.

Джаспер попытался, образно говоря, влезть в дядюшкины черные лакированные туфли марки «Кэттэм» и стал рассуждать логически. Итак, где они могут держать Полли? «Там, где ее не найдут…» Вряд ли это светлое и радостное место с вкусным чаем в фарфоровых чашечках, скорее всего – какой-нибудь сырой темный подвал или крысиный чулан, или чердак с пауками и паутиной.

Джаспер задрал голову, пытаясь разглядеть, есть ли здесь чердак, но из-за обвивших дом старых труб так ничего и не увидел.

Мальчик поморщился – этих злыдней никто не ищет, никто даже не догадывается о похищениях и к тому же от всех, кто попытается сунуть нос в творящиеся здесь темные делишки, их защищает жуткий констебль Шнаппер. С таким же успехом Полли могут держать в любой из квартир. Ну, кроме квартиры Китти, разумеется…

«Интересно, есть ли здесь черный ход? – подумал Джаспер. – Может, где-то найдется спуск в подвал или котельную?»

Мальчик подкрался к углу дома и выглянул. Никого.

А потом увидел кое-что такое, что запустило в его голове очередную кавалькаду лихорадочных мыслей.

– Китти ведь рассказывала о ней… – прошептал Джаспер.

В полусотне шагов от дома в тумане проглядывали стены старой оранжереи – от черного хода к ней вела выложенная неровными камнями дорожка.

Оранжерея представляла собой довольно высокое строение, сплошь застекленное и затянутое сухим плющом. За большими зеленоватыми окнами темнели очертания разлапистых растений.

По меркам Джаспера, это было неплохое место, чтобы держать кого-то связанным и с кляпом во рту. Будь он похитителем и заговорщиком, он бы точно его использовал для этого.

Джаспер огляделся по сторонам, после чего пошагал к оранжерее. Оказавшись у двери, он с досадой отметил висящий на цепи большой ржавый замок.

«Ну вот, заперто! – подумал мальчик. – И что дальше? Как попасть внутрь? А может, Полли там и нет? Может, она все же…»

И тут он вдруг понял, что по оранжерее кто-то бродит.

Джаспер пригнулся и замер. С тревогой закусил губу: «Он меня заметил?!»

Осторожно приподнявшись, мальчик заглянул внутрь.

Темная фигура за грязным стеклом больше не расхаживала – незнакомец стоял на месте в центральной части оранжереи. Щелкнули замки чемоданчика, а затем раздался сухой звук взрыхляемой земли. Казалось, этот тип вдруг решил поухаживать за цветами.

Мальчик протер рукавом небольшой кружочек в стекле и прильнул к нему.

Человек в оранжерее совершенно не походил на садовника. С виду это был важный джентльмен, которому явно не пристало возиться в земле. Ни фартука, ни садовых перчаток у него не наблюдалось, зато наблюдались длинное черное пальто, шарф и высокий цилиндр. Лица этого человека разглядеть Джасперу не удалось, так как тот стоял к нему спиной.

Склонившись над большим рассохшимся ящиком, незнакомец деловито обкапывал что-то внутри. Джаспер протер еще один круг в стекле чуть повыше и даже привстал на носочки, пытаясь увидеть содержимое ящика, но человек в оранжерее, как назло, все загораживал собой.

Минуты через три незнакомец закончил наконец обкапывать то, что он там обкапывал и, чуть отодвинувшись в сторону, положил лопатку в лежащий на соседнем ящике раскрытый чемоданчик. И тут – Джаспер едва не стукнулся лбом о стекло от неожиданности – из ящика вырвалась зеленая, похожая на змею, лоза растения и попыталась хлестнуть джентльмена в цилиндре.

Незнакомец ловко отпрянул и ударил ее рукой в черной кожаной перчатке, а затем быстро достал из чемоданчика небольшое приспособление, похожее на собранного из спиц, бечевки и крючков паука, и набросил его на зеленый отросток. Механизм защелкнулся, охватив своевольное растение хомутом.

Человек в оранжерее вооружился секатором и одним движением безжалостно отчекрыжил кусок лозы. Схватив еще шевелящийся обрубок, он спрятал его в чемоданчик.

Незнакомец управился с растением быстро и умело – было видно: он знает, что делает. И все же Джаспера не отпускала мысль, что в его движениях проскальзывает нечто странное, неестественное…

Человек в оранжерее словно почувствовал, что за ним наблюдают, и обернулся.

Джаспер бросился вниз. При этом племянник доктора Доу едва не выдал себя недоуменным возгласом: он узнал «садовника»! Но этого просто не может быть! Как?! Как такое возможно?!

Его недоумение было понятным: в оранжерее у ящиков с рассадой возился человек, который давно должен быть мертв. Это был не кто иной, как старый домовладелец, мистер Джеймс Карниворри, собственной персоной!

Джаспер услышал, как защелкал секатор, и только тогда осмелился приподняться и снова заглянуть в оранжерею.

Мистер Карниворри, вроде бы, его не заметил – склонившись, над ящиком, он обрезал у растения несколько листьев, после чего собрал их и сложил в чемоданчик, затем убрал туда же и секатор.

Захлопнув чемоданчик, мистер Карниворри пошагал по проходу между стеллажами. В дальнем конце оранжереи он остановился и, поставив чемоданчик на пол, принялся растаскивать груду старых трухлявых ящиков и битых горшков.

«Что ты там ищешь?»

Судя по тому, как мистер Карниворри кряхтел, ящики и горшки были тяжелыми, но расчищая угол, он отволакивал их в сторону как-то странно и очень… своеобразно. Далеко не сразу Джаспер понял, что тот использует для этого лишь одну руку.

Внезапно посетившая мальчика догадка тут же подтвердилась: левый рукав пальто мистера Карниворри имел странную форму – он висел неподвижной трубой, как будто в нем была пустота.

Джаспер распахнул рот. Все вдруг связалось. Да это же тот самый Однорукий, о котором говорил Драбблоу! Которого Драбблоу искал в лавке плотоядных растений и…

Джаспер моргнул и вздрогнул. Мистер Карниворри исчез.

Но он ведь только что стоял там! Возле тех старых ящиков! Куда он подевался?!

Джаспер протер в стекле кружок побольше. Домовладельца и след простыл.

«Не мог же он мне примерещиться!»

Страх, который захватил Джаспера с того самого момента, как он нашел туфельку Полли, отошел на второе место, уступив растерянности и любопытству. Происходило нечто настолько невероятное, что любое приходящее в голову объяснение этому всему тут же казалось полным бредом.

Сперва выясняется, что старый домовладелец, мистер Карниворри, вовсе и не мертв, как многие думали, а после – что он и есть тот самый Однорукий. И вот теперь этот странный господин куда-то исчез. Был – и нет его.

«Нужно попасть в оранжерею, – решил Джаспер. – Здесь явно есть другой вход – как-то же Карниворри туда попал…»

Джаспер крадучись двинулся вдоль стеклянной стены оранжереи. Он то и дело замирал, бросал тревожный взгляд на дом, но тот по-прежнему был темен и молчалив, и мальчик снова продолжал путь.

Вскоре он нашел то, что искал, а именно – небольшой пролом в стеклянной стене. Плющ пологом нависал над проломом, в грязи на земле лежали осколки. Видимо, именно так мистер Карниворри и проник в оранжерею.

Джаспер пробрался в пролом, огляделся и поежился.

Это место было тихим и сонным – если не сказать, мертвенным. Все кругом отдавало ветхостью и некоей чердачностью. В воздухе парила темно-рыжая пыльца – она тут же осела на волосах и лице мальчика, и, зажав нос в кулаке, Джаспер приглушенно чихнул.

Впрочем, опасался быть услышанным он напрасно – помимо него, здесь никого не было.

Почти все пространство в оранжерее занимали ряды невысоких деревянных стеллажей, заставленных горшками и дощатыми ящиками. Растения, которые в них росли, выглядели довольно причудливо: одни походили на спутанные комья волос, другие – на продолговатые кувшины, из разверстых бутонов третьих торчали покрытые пупырышками жала, четвертые обладали длинными загнутыми шипами и больше походили на насекомых.

Было видно, что за обитателями оранжереи давно не ухаживали: большинство растений засохло, их листья истончились и побурели, а бутоны сморщились и поникли.

Джаспер пошагал по проходу между стеллажами, глядя под ноги, чтобы невзначай не зацепиться за кривые одеревеневшие корни и лозы, которыми был затянут пол оранжереи.

Дойдя до конца прохода, он остановился. Здесь, на стеллаже у стены, рядком стояло несколько покрытых пылью стеклянных футляров – часть из них была разбита и пустовала, в других проглядывали очертания чахлых сухих цветков. К этим колбам вели ржавые трубы, паутина затянула вентилирующие роторы.

«Видимо, здесь содержались те самые, редкие тропические виды, о которых рассказывала Китти».

Рассматривая цветы в футлярах, Джаспер вдруг почувствовал, что рядом кто-то стоит. Он повернул голову и отшатнулся. В углу, частично скрытая плющом, возвышалась огромная жуткая фигура с четырьмя скрюченными руками!

Испуг прошел так же быстро, как и появился.

– Ну ты и болван, Джаспер! – шепотом обругал себя мальчик, когда понял, на что он, собственно, глядит и что нападать на него никто не собирается. – Это же просто старая рухлядь!

Ржавый автоматон-садовник признаков жизни не подавал. Голова его была опущена долу, единственный глаз не горел. Судя по позе механоида, выключился он прямо во время работы, когда ухаживал за растением в ближайшем горшке. Секаторы в верхней паре рук застыли у сухих лоз, сапка в одной из нижних успела погрузиться в землю, а четвертая наклонила лейку на гибком шланге, который был подсоединен к груди автоматона. Прежде садовый агрегат, судя по всему, передвигался между стеллажами на моноколесе по рельсе – опустив взгляд, Джаспер увидел ее, почти скрытую под разросшимся бурьяном.

«И как можно было испугаться этой нелепой развалюхи?..»

Мальчик хмыкнул и продолжил путь.

Вскоре он оказался у ящика, у которого совсем недавно трудился мистер Карниворри. Джаспер заглянул в него и вздрогнул.

Внутри, теряя нежные розовые лепестки, корчилось растение. Безжалостно обрезанный стебель исходил мелкими судорогами, из обрубков, где прежде были листья и лозы, вытекал густой и вязкий желтый сок.

Это несчастное существо страдало, и Джасперу стало его жалко. Он вытянул руку и коснулся растения.

Стебель изогнулся и отпрянул от него в немом ужасе…

Мучительный рывок, видимо, потребовал от растения всех его сил, поскольку в следующий миг оно скрючилось и безвольно повисло, лозы-спирали безжизненно развернулись и замерли.

Растение погибло.

Джаспер глядел на него с грустью: «Зачем? Зачем Карниворри убил тебя?»

Ответ мог дать лишь сам домовладелец. Как и ответы на прочие, куда более животрепещущие, вопросы…

С трудом оторвав взгляд от умершего растения, Джаспер развернулся и направился туда, где он в последний раз видел мистера Карниворри.

«Куда же ты все-таки подевался? – думал он. – Может, там есть еще один пролом в стене?»

Долго гадать не пришлось, и вскоре Джаспер выяснил, как именно мистер Карниворри провернул свой трюк с исчезновением.

В углу оранжереи, в стелющемся по полу ковре сухого плюща, виднелась дощатая крышка люка.

«Потайной ход?!»

– Хм… как интересно…

И тут его осенило. Именно там они держат Полли! Там, куда этот ход ведет! Разумеется, мистер Карниворри замешан в заговоре! Или нет – наверное, он и вовсе им руководит!

Джаспер решительно потянулся к большому кованному кольцу, намереваясь поднять крышку, и тут вдруг откуда-то из-под нее раздался звук шагов. Карниворри возвращался!

Мальчик бросился в ближайший проход между стеллажами и, нырнув за ящик с растением, листья которого походили на мотыльков, затаился.

Крышка люка откинулась, и мистер Карниворри поднялся в оранжерею.

Поставив чемоданчик на пол, он опустил крышку на место и затащил на нее пару ящиков, замаскировав тайный ход, после чего, снова подхватив чемоданчик, двинулся к пролому в стене. Оказавшись возле него, мистер Карниворри выглянул, проверяя, нет ли кого поблизости, и был таков.

Какое-то время Джаспер выжидал, но, убедившись, что странный домовладелец возвращаться не намерен, выбрался из укрытия и подошел к люку. Стараясь не шуметь, он очистил крышку от ящиков, а затем аккуратно поднял ее.

Открывшийся квадратный проём чернел. Куда-то вниз вела узкая каменная лестница.

– Я знаю, что ты там, Полли! – взволнованно прошептал Джаспер. – Я почти нашел тебя…

Даже крошечной мысли, что, возможно, не стоит так беспечно спускаться в различные темные подземные ходы, племянника доктора Доу не посетило, и он двинулся вниз по неровным ступеням.

Вскоре лестница закончилась. Утренний свет из оранжереи сюда совсем не проникал, но Джаспер понял, что оказался в тесном коридоре с низким потолком.

Мальчик замер и прислушался. Тихо…

Выставив одну руку перед собой и придерживаясь другой за шершавую влажную стену, он пошел по коридору, про себя считая шаги. Один, два, три… пять… десять… пятнадцать… двадцать… сколько же еще?!

Джаспер нервно грыз губу. При иных обстоятельствах (если бы он не переживал за Полли) сейчас его с головой захватил бы восторг от всего происходящего: зловещие заговоры, подставные смерти, потайные ходы… Но имевшиеся обстоятельства исключали саму возможность восторга, – ступая в темноте по узкому коридору под оранжереей, он думал о том, что Полли встряла во все это во многом по его вине. Ну, и по вине его дядюшки, разумеется: будь Натаниэль Френсис Доу хоть чуточку похож на прочих габенских докторов, они бы попросту не оказывались в подобных переделках.

Мальчика вдруг посетила неприятная мысль: «Такое ощущение, что все эти тайны липнут к нам неслучайно…»

И тут же тихий, скользящий голосок в голове ответил: «Разумеется, случайно… Просто не задумывайся об этом…»

Не успел Джаспер удивиться этому странному, словно подсказанному кем-то, ответу, как вдруг нога его во что-то уперлась.

Он нагнулся и нащупал ступеньку… и еще одну. Очередная лестница?

Ступени вели наверх, и, сделав глубокий вдох, Джаспер начал подъем.

Чем выше он поднимался, тем сильнее его одолевало предчувствие того, что он вот-вот обнаружит что-то ужасное, а вместе с этим предчувствием, словно сросшийся близнец, следовало опасение того, что найдет он вовсе не то, что искал.

Лестница привела Джаспера к двери. Приставив к ней ухо, он замер. По-прежнему не раздавалось ни звука, и это возмутило мальчика: «Почему так тихо?! Где все?! Где Полли? Где похитители, в конце концов!»

В темноте он нащупал ручку.

Затаив дыхание, Джаспер аккуратно повернул ее. Дверь скрипнула, и сердце дрогнуло: если там кто-то есть, этого не могли не услышать!

Прошло тягучее мгновение, другое… Никто не отреагировал: с той стороны не прозвучало ни скрипа половицы, ни шороха одежды.

Приготовившись в случае чего бежать со всех ног, Джаспер толкнул дверь и тут же лихорадочно заморгал – после темноты тайного хода глазам понадобилось пару мгновений, чтобы привыкнуть. Вялый серый свет с трудом просачивался через заклеенное старыми газетами круглое окно под потолком и грязными пятнами ложился на пол.

Комната, в которой Джаспер оказался, представляла собой одновременно и гостиную, и кабинет. Мальчик сразу же понял, что место это таит в себе множество тайн: на полках тяжелых старинных шкафов и на громоздком письменном столе были расставлены разнообразные диковинки, которые явно были привезены из дальних экзотических стран. Прежде Джаспер, ярый любитель всего, что связано с путешествиями, не упустил бы возможности осмотреть эти штуковины как следует и, возможно даже, сделать то, что дядюшка ему всегда запрещал, – что-нибудь потрогать. Но сейчас маленький незваный гость наделил причудливые предметы лишь быстрым, почти безразличным взглядом.

Впрочем, кое-чему в этом кабинете все же удалось привлечь его внимание.

На обитых полосатой зелено-коричневой тканью стенах во множестве висели гравюры в рамах, похожие на странички, вырванные из древних книг. На некоторых из них были изображены обычные с виду цветы и растения, на других – существа настолько невероятные и жуткие, что причислить их к ботаническому разделу науки язык не поворачивался. К примеру, на гравюре, которая висела над камином, можно было разобрать черное дерево с копошащейся кроной, похожей на спрута, – дерево это ветвями-щупальцами затягивало в свою пасть кричащих людей.

Джаспера пробрало, и он отвернулся.

Нет, место это ему определенно не нравилось. Даже если не брать во внимание ужасы с гравюр, оно казалось вырванным из полузабытого стариковского сна.

Кабинет не выглядел так, будто в нем кто-то живет или работает – его явно не посещали годами. Пыль была здесь повсюду – окутывала предметы на полках, комьями лежала в камине. Ряды толстых книг в шкафах скрывались под серым налетом, отчего казалось, что на корешках ничего не написано, футляры для растений на письменном столе как будто прятались под тонкими зыбкими чехлами, а ковер под ногами…

«Да это же совсем не ковер!» – подумал Джаспер, глянув на пол.

В толстом слое пыли проглядывали две цепочки следов. Одна вела к арке, затянутой темно-зеленой портьерой. Другая – к низкой дверке, приютившейся между двумя шкафами.

Мальчик выбрал первую дорожку. Подойдя к тяжелой бархатной драпировке, он отодвинул ее в сторону и… разочарованно поморщился – за портьерой скрывалась всего лишь прихожая. Слева от входной двери стояла обувная полка, над притолокой нависала полка шляпная. В углу замерла вешалка, а рядом примостился приемник пневмопочты. Обычная, пропахшая нафталином, прихожая…

И все же было в ней кое-что крайне необычное. У стены по правую руку стоял стул, и к нему из-под потолка спускалась тонкая медная труба с двумя поперечными ручками на конце и громоздким окуляром по центру.

Цепочка из следов в пыли вела к стулу.

Проследовав по ней, Джаспер уселся, схватил ручки перископа и приставил глаза к окуляру.

– Хм! Подумать только!

И хоть изображение слегка плыло и скруглялось, он четко увидел уже знакомый подъезд и постамент с Мисс Руби под футляром. Это был холл дома № 12.

– Выходит, я в квартире у лестницы! – прошептал Джаспер и мысленно продолжил: «Квартира № 1. Разумеется, она принадлежала мистеру Карниворри… хотя правильнее будет сказать, что принадлежит до сих пор, учитывая, что он ею пользуется для своих тайных дел. Зачем же ему перископ? Чтобы шпионить за жильцами? Но они ведь все вместе состоят в заговоре, или?..»

Прервал рассуждения Джаспера скрип, неожиданно раздавшийся из-за портьеры. Мальчик испуганно отпрянул от перископа и вскочил со стула.

«Карниворри вернулся!» – в отчаянии подумал он, высматривая в прихожей место, в котором можно было бы спрятаться. Он бросил взгляд на входную дверь, но почти сразу понял, что так ему не сбежать: на ней стоял какой-то хитроумный замок, состоящий из по меньшей мере дюжины засовов, нескольких цепочек и поворотного кодового криптекса – судя по всему, господин домовладелец очень боялся проникновения в свою квартиру…

Секунды сменялись секундами, время шло, а Джаспер, не в силах изобрести план побега, так ничего и не предпринимал. И все же, как он ни вслушивался, звук шагов больше так и не раздался. Да и вообще – были ли это шаги?! Но ведь что-то он точно слышал…

Мальчик аккуратно отодвинул портьеру и выглянул в кабинет – в квартире по-прежнему никого не было.

И тут звук повторился. Он прозвучал громче и раздался из-за той самой дверки, к которой вела вторая цепочка следов. Нет, это определенно был не звук шагов. Это был характерный скрип – так обычно скрипит стул, когда на нем елозят.

Джаспер боялся поверить своей догадке. Это она! Она там, связанная и беспомощная! Полли! Он нашел ее!

Закусив губу от волнения, Джаспер поспешил к двери, по пути прихватив со столика пыльное чучело морского ежа: круглая шипастая рыба была не лучшим оружием, чтобы защититься при необходимости от похитителей, но выбирать не приходилось…

Джаспер резко распахнул дверь, замахнулся рыбой и пораженно замер на пороге.

Что ж, Полли здесь не было.

Мальчику предстал чулан или, скорее, небольшая кладовка. Почти все место в ней занимал покрытый трещинами, огромный скрюченный корень.

Корень рос прямо из стены – его удерживали несколько медных колец, прикрепленных к полу; со всех сторон к растению подходили трубки, соединенные с какими-то приборами: вращались шестеренки, едва слышно покачивались маятники, шуршали поршни. По трубкам медленно ползла темно-зеленая жидкость, и Джаспер вдруг подумал, что это не что иное, как кровь этого растения. Зеленая кровь постепенно наполняла целую батарею стеклянных колб.

Корень шевелился в своих оковах и исходил редкими, но сильными судорогами – это он издавал скрип, который мальчик услышал…

«Эксперимент… – подумал Джаспер. – Карниворри проводит над ним какой-то эксперимент. Этот мерзкий однорукий тип мучает очередное растение!»

Джаспер почувствовал, как что-то коснулось его штанины и опустил взгляд. Его ногу оплел еще один корень – тот торчал из трубы, зиявшей в стене на уровне пола.

Корень сдавил лодыжку мальчика так крепко, что он вскрикнул от боли.

– Пусти! Пусти! Я… н-не…

И тут он увидел то, что заставило его оцепенеть. Волосы на голове встали дыбом, а рот сам собой распахнулся.

Стены чулана зашевелились, и Джаспер с ужасом понял, что они сплошь затянуты пологом из листьев. Ощутив движение над головой, он взглянул вверх. Одновременно несколько гибких зеленых лоз спускались к нему из-под потолка.

– Нет! – закричал Джаспер, содрал с ноги корень и, бросив чучело рыбы-ежа на пол, развернулся и ринулся прочь.

Он залетел в дверь тайного хода, через которую попал в квартиру домовладельца, бегом преодолел первую лестницу и подземный коридор. Оказавшись у второй лестницы, Джаспер бросился вверх по ступеням и, выбравшись из люка, захлопнул за собой крышку, а затем, наплевав на любую конспирацию, побежал по проходу между стеллажами.

«Стой! – пронеслось в голове. – За тобой же никто не гонится!»

Джаспер остановился у пролома в стене и обернулся – за ним и правда никто не гнался.

– Нужно… – пробормотал он, тяжело дыша, – нужно поскорее все рассказать… дядюшке…

Мальчик выбрался из оранжереи и быстрым шагом направился к дому.

Мысли в голове совсем смешались. Карниворри, Однорукий, потайной ход, запертая квартира и обитатель чулана. К странной болезни жильцов и прочим непонятным вещам добавились еще и эксперименты над растениями. Зачем Карниворри вырастил эту жуть? Что за опыты он над ней проводит? И где же все-таки Полли?

Горло все еще резало после побега из квартиры старого домовладельца, а сердце никак не могло успокоиться. Перед глазами стояла та невообразимо жуткая живая комнатка, а в ушах все еще звучал скрип корчащегося корня…

Быстро пройдя вдоль дома, Джаспер свернул за угол и едва не налетел на «Трудс» – экипаж был там же, где и до этого, неподалеку от главного входа. Мальчик прищурился: внутри, на заднем сидении, вероятно, до сих пор лежало доказательство того, что он был прав и жильцы дома № 12 схватили Полли.

– Нужно достать туфельку, – пробубнил Джаспер себе под нос. – Так тошнотворная ворона мне точно поверит.

Подкравшись к экипажу, мальчик поочередно подергал дверные ручки – как и следовало ожидать, «Трудс» был заперт. Джаспер нагнулся и подобрал с земли камень, примерился к окошку, замахнулся и…

«Подумай головой! – остановил себя мальчик. – Если они увидят разбитое стекло, то сразу поймут, что здесь кто-то был и искал Полли. Тогда ей сделают хуже или куда-то перепрячут…»

Джаспер выбросил камень. Идея добыть доказательство была неплохой, но важнее сейчас было поскорее вернуться домой и все рассказать дядюшке. Он ведь столько всего узнал! И, если задуматься, то все это время ему невероятно везло. Его могли увидеть или схватить и запереть где-нибудь, как Полли, или и вовсе придушить, чтобы не тратить на него время. И дядюшка ничего бы не узнал, потому что он, Джаспер, не сказал ему, куда направляется.

– Нет уж, я слишком ловкий и удачливый, чтобы попасться, – самодовольно хмыкнул Джаспер. – Я – как неуловимый мистер Фиш и меня никому никогда не…

И тут чья-то рука легла ему на плечо.

***

Китти колесила на роликовых коньках по своей комнате. Круг за кругом. Вот уже пятнадцать минут. Стены и мебель слились перед глазами в единое целое, превратившись в неразборчивое темно-серое пятно.

Она так переживала, что попросту не могла остановиться, и при этом не замечала, что вся ее спальня тонет в красноватом дыму, который вырывался из тонких выхлопных трубок.

Случилось именно то, чего Китти и боялась. То, чего она пыталась избежать. Полли… Они все же схватили ее!

А ведь она уже было решила, что все обошлось, когда вчера за Полли закрылась дверь их квартиры. Она полагала, что Полли в безопасности, что ей ничто не грозит.

«Неужели ты и правда думала, что бабушка так просто ее отпустит?» – укорила себя Китти и в отчаянии прошептала:

– Ну зачем… зачем же ты пришла вчера, Полли? Я ведь так все хорошо придумала! С доктором Доу! А ты все испортила! Ну зачем?!

Китти закашлялась и остановилась. И только сейчас обратила внимание на то, как надымила. Бросив испуганный взгляд на дверь, она вздрогнула:

– Бабушка будет ругаться!

Китти нагнулась и переключила ролики на тихий ход – те тут же едва слышно заурчали, дым из выхлопных трубок истончился и опал. Затем она подкатила к окну и поспешно открыла его, пытаясь изгнать из комнаты бордовое марево, созданное химрастопкой «Грум и Бёрд».

Китти поглядела на канал и укутанный в туман Фли, простирающийся за ним. Там не светилось ни одного фонаря, ни одного окна. Мрачные кварталы издалека казались покинутыми, но она знала, что это не так.

Мысли вновь вернулись к Полли. Пустота, появившаяся этим утром в душе Китти после разговора с доктором Доу и его племянником, заполнилась горечью и отчаянием.

Потеряв Полли, она впервые в жизни по-настоящему почувствовала себя той самой калекой, которой ее обзывали жильцы в их доме, хозяева кондитерских, где она работала, да и просто люди в городе.

Никто не был добр к Китти, пока она не познакомилась с этой невероятной чудачкой из Льотомна. Полли Трикк не потешалась над ней из-за ее неловкости, старенькой одежды или громоздких роликов. Бабушка часто говорит, что Китти – страшно уродливое существо, но Полли так не считала. И даже почти переубедила саму Китти. Она была доброй. Слишком доброй и доверчивой для этого гадкого города.

Но Полли больше нет. Они убили ее. И кто-то словно откусил у Китти кусочек сердца.

Девушка почувствовала, как слезы накатывают на глаза.

– Я пыталась… пыталась тебя спасти. Ну зачем ты пришла? Уже ведь почти все получилось…

И это была правда. Бабушка поверила, что Полли поссорилась с Китти, и потому отказалась прийти на чаепитие. Да, грозная миссис Браун разозлилась из-за «бестолковости» внучки и из-за того, что «той ничего нельзя поручить», но зато Полли миновала ужасная судьба, которую приготовила для нее бабушка. Так наивно полагала Китти, пока Полли вчера не объявилась на пороге, а потом…

Перед глазами у девушки встали бледные встревоженные лица Джаспера и доктора Доу. Они искренне думают, что она отыщется! Нет уж, они плохо знают бабушку Китти. А Полли больше нет… ее отдали прабабушке…

Китти заплакала.

– За… зачем ты все испортила, Полли?

Вина и ненависть к себе разрывали ей грудь. Но не только они… Из горла вырвался судорожный кашель – она так и не сказала доктору, что болезнь, поселившаяся в этом доме, добралась и до нее.

Откашлявшись, Китти почесала шею. Прямо под кожей в горле будто бы застряло перышко от подушки. И перышко это едва ощутимо смещалось и кололось, стоило ей сделать вдох или выдох.

– Да что же это такое?!

Китти подкатила к кровати и достала из-под нее небольшую жестяную коробку с потертым изображением балерины на крышке. Из жестянки она достала надтреснутое зеркальце и, задрав голову, попыталась разглядеть, что там на шее такое.

На шее ничего не было – лишь то место, которое она чесала, покраснело. Неприятное ощущение меж тем никуда не делось…

Во входную дверь квартиры вдруг загрохотали.

Китти дернулась от неожиданности и выронила зеркальце. Оно упало на пол и разбилось.

С тоской глянув на осколки, Китти подкатила к двери комнаты и прижалась к ней, вслушиваясь.

В коридоре раздались тихие шелестящие шаги – миссис Браун шла открывать. Китти знала, кто пришел: только один человек осмеливался с такой демонстративной непочтительностью стучать в их дверь.

Стоило бабушке открыть, как тут же зазвучал гневный рокот этого жуткого человека:

– Вы все-таки сделали это, Браун!

На что бабушка холодно ответила:

– Не стоит так кричать, Шнаппер. Прошу, проходите.

Оказавшись в прихожей, констебль продолжил рвать и метать, игнорируя совет хозяйки понизить голос:

– Уверен вы горды собой, Браун!

– Неужели вы полагали, что я не доведу дело до конца, Шнаппер?

Констебль запыхтел так громко, будто у него в груди парочка кочегаров взялась за огромные меха.

– Я рассчитывал на ваше благоразумие, Браун. Эта девчонка – наихудший кандидат!

Китти закусила губу – они говорили о Полли!

– И почему же? – поинтересовалась бабушка.

– Потому что она связана с доктором, который сюда приходил… Вы думаете, он не станет ее искать? Куда, по-вашему, он первым делом сунется?

– Он ничего нам не сделает, Шнаппер. Все вышло как нельзя лучше: девчонка исчезла не в нашем доме, а в городе, ну а мы не можем отвечать за все исчезновения в Габене.

– Уилкс мне все рассказал, – гневно перебил ее констебль. – Что, если кто-то опознает его «Трудс»? Молчите? В любом случае доктор Доу не оставит попыток найти девчонку – он не сможет не сложить два и два, и начнет он свои поиски именно отсюда…

– Я вас не узнаю, Шнаппер! – с презрением в голосе сказала бабушка. – Вы его будто бы боитесь!

– Этого доктора не стоит недооценивать, Браун, – прорычал в ответ констебль. – Он разоблачил, выследил и прикончил Некромеханика из Фли. На Полицейской площади все знают, как в действительности обстояло дело, что бы там ни писали в газетенках. Это опасный человек, его боятся в Саквояжне. И не зря, ведь, говорят, он ходит в близких друзьях у Железного комиссара, у мистера Киттона и чуть ли не у самого Пуговичника. Я не хочу, чтобы повторилась история с братьями Лэмп.

Китти вздрогнула и бросила быстрый взгляд на окно, за которым вяло тек канал Брилли-Моу и за которым в туманной дымке прятался Блошиный район Фли.

– История с братьями Лэмп не повторится, Шнаппер, – спокойно ответила бабушка. – На этот раз все пройдет иначе.

– Некоторые из жильцов беспокоятся, Браун. Болезнь прогрессирует. Степпл ни на что не годен – он не представляет, как ее вылечить, в то время как мой план…

– Ни слова больше о вашем безумном плане, Шнаппер! Мы уже закрыли эту тему.

– Но девчонка…

– Два дня, Шнаппер. Через два дня ее судьба решится.

Китти не поверила своим ушам и едва не возопила от нахлынувших на нее эмоций: Полли была жива!

Констебль Шнаппер меж тем явно не испытал ни облегчения, ни радости от слов миссис Браун.

– Вы отбираете еду… у Нее, – сказал он, и Китти машинально глянула в потолок.

– Я забочусь о нашем общем благе, Шнаппер, – раздраженно проговорила бабушка. – Через два дня Полли Трикк перестанет быть для нас угрозой. А до тех пор ведите себя благоразумно. Иначе я расскажу все Ей.

Констебль что-то неразборчиво проворчал, после чего покинул квартиру семейства Браун, напоследок хлопнув дверью.

Бабушка прошла мимо комнаты внучки – Китти услышала, как она сморкается в платок. Затем скрипнула дверь бабушкиной спальни.

Немного выждав, Китти осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. До нее донесся скрежет пружин на бабушкиной кровати.

Сейчас было лучшее время, чтобы уйти незамеченной – бабушка готовилась к своему послеобеденному сну.

Китти выбралась из комнаты и, стараясь вести себя как можно тише, направилась в прихожую. Аккуратно подцепив с вешалки пальто и шляпку, она уже взялась за ручку входной двери и… тут за спиной раздался голос:

– И куда это ты собралась?

Китти испуганно обернулась.

Бабушка, замерев в дверях своей комнаты, немигающе глядела на внучку.

– Т-ты… не спишь? – выдавила Китти.

– Куда ты собралась? – жестяным голосом, от которого у Китти всегда немели пальцы, повторила бабушка. Девушка внутренне содрогнулась. Если она ее сейчас запрет – все пропало!

– Я… я еду в «Конфетку Мирабо», а потом в «Сладость и Пряность», бабушка, – с дрожью в голосе сказала Китти и не в силах выдержать грозный взгляд миссис Браун опустила глаза. – Ты ведь знаешь, что в это время я доставляю заказы – пирожные третьей свежести как раз подходят…

– Третьей свежести? – с подозрением спросила бабушка.

– Ну да, – ответила Китти со всей возможной непосредственностью, на какую только была способна. – Мне уже пора. Мистер Бройдспик не отличается добрым нравом – он обещал меня выгнать, если я еще раз опоздаю. Ты же не хочешь, чтобы он меня выгнал?

Китти осмелилась поднять взгляд. О, она знала, что бабушка ни за что бы не хотела, чтобы жестокий мистер Бройдспик или прочие кондитеры выгнали ее, ведь как иначе тогда внучка будет потворствовать ее гнусным делам, лишившись такого удобного прикрытия.

– Не стоит задерживаться и злить мистера Бройдспика, – сказала бабушка. – Веди себя хорошо. Надеюсь, мне не будет за тебя стыдно.

– Да, бабушка.

Сердце Китти взволнованно колотилось – она была в каком-то волоске от разоблачения!

Под пристальным взглядом миссис Браун внучка вышла за порог и закрыла дверь.

Нет, она не отправится в кондитерскую Бройдспика. По крайней мере, не сразу. Сперва она расскажет доктору Доу о том, что Полли жива! Он должен знать! Он точно придумает, как ее спасти!

Китти спустилась вниз и остановилась у дверей подъезда, чтобы отдышаться и собраться с мыслями… и тут увидела крадущуюся в тумане невысокую фигуру. Что? Этого не может быть!

Мальчишка тем временем подкрался к «Трудсу» мистера Уилкса, попытался открыть дверцы, после чего подобрал камень. Что он задумал?!

Китти качнулась на своих роликовых коньках и покатила к мальчику. Нужно было как можно скорее выяснить, что ему здесь понадобилось – пока никто его не увидел!

Девушка подъехала к Джасперу и схватила его за плечо.

Джаспер вскрикнул и обернулся.

– Что ты здесь делаешь? – испуганно прошептала Китти, бросив быстрый взгляд наверх, на окна мистера Горли. – Зачем ты пришел?

– Это ты, Китти! – обрадовался Джаспер. – Ну я и перепугался… Я ищу Полли, конечно же.

Китти завертела головой, высматривая кого-то в тумане.

– Доктор тоже здесь?

– Нет, – проворчал мальчик. – Он дома остался. Я тут один.

– Послушай, Джаспер, – сказала Китти взволнованно, – я кое-что узнала! Полли жива! Ее похитили, но она жива!

– Да! Я так и знал! – Джаспер обрадованно рассмеялся, но Китти зажала ему рот ладонью.

– Тише! – Племянник доктора Доу кивнул, и она его отпустила. – Я подслушала… они обсуждали Полли. Шнаппер и… В общем, они говорили, что избавятся от нее через два дня. Пока что она им для чего-то нужна. Ее где-то держат, но я пока не знаю где.

– Ее похитили потому, что она все узнала?

– Э-э-э… да, – кивнула Китти. – Отправляйся домой и расскажи обо всем доктору Доу.

– Но как же Полли?

– Я разыщу ее. Мне это будет проще, потому что я здесь живу и… к тому же у меня есть мысли, с чего начать поиск. – Китти задумчиво глянула на ржавый «Трудс». – Как только я выясню, где ее держат, я сразу же сообщу вам. Ну а вы уже сообщите другу доктора Доу, господину комиссару. Договорились?

– Вообще-то комиссар – не друг дядюшке, а его бывший пациент, – уточнил Джаспер. – У дядюшки нет друзей, о чем он постоянно напоминает.

– Это у вас семейное? – вздохнула Китти.

– Что?

– Утомительно занудничать…

Джаспер насупился – ничего это не семейное. В их семье только дядюшка – утомительный зануда и еще тошнотворная ворона!

Китти между тем наделила Джаспера пристальным взглядом, и он увидел, как на самом деле она испугана.

– А до тех пор, – сказала она, – ни за что… ни в коем случае не приближайтесь к этому дому.

***

В тумане загорелись огни, послышался приближающийся стук колес по брусчатой мостовой.

Джаспер запрыгнул на запятки ползущего мимо кэба с ловкостью опытного шушерника. Нырнув в облако бурого дыма из выхлопных труб, он задержал дыхание и слился с экипажем.

Никто его проделки не заметил…

Вместе с кэбом Джаспер проехал пару кварталов, после чего, когда экипаж остановился на перекрестке, готовясь сворачивать в сторону квартала Хайд, соскочил на мостовую и перебрался на отъезжающий от рыбной лавки «Трудс», следующий в сторону вокзала.

Джаспер был словно создан для «пиявки». Он уже знал, когда нужно делать вдох, чтобы не набрать в легкие дым, как ставить ногу на подножку, чтобы экипаж не проседал под его весом, как и за что лучше всего держаться руками. Он загодя выглядывал глазастых уличных мальчишек и хмурых обладателей темно-синей формы.

С полицейскими в Тремпл-Толл действительно творилось что-то странное. Уже трижды экипаж, к которому прицепился Джаспер, проезжал в каком-то футе от сигнальных тумб, но констебли не обращали на маленького нарушителя ровным счетом никакого внимания, хотя он был уверен: пару раз его точно заметили. Теперь полицейские на посту возле тумб стояли по двое, хотя прежде они дежурили по одному. Констебли выглядели еще более хмурыми и злыми, чем обычно, а еще у них появились револьверы, которые им выдавали до того лишь в крайних случаях. Что-то в городе и правда происходило…

На «перекладных пиявках» мальчик добрался до вокзала. Вспомнив свой прошлый неудачный опыт на этой площади, Джаспер соскочил с экипажа и припустил в сторону улицы Фили.

Чемоданная площадь бурлила. У гостиницы «Габенн» выстроились дымящие кэбы, большие окна «Ресторана госпожи Примм» ярко светились, хотя время едва доползло до полудня. У пришвартованного дирижабля «Бреннелинг», причальные огни которого горели красным светом, оповещая горожан об отмене вылета, собралась толпа раздраженных и возмущенных людей с чемоданами и дорожными кофрами. У афишной тумбы, облепленной афишами «Эксклюзион. Неповторимое шоу. Только на Набережных», разместилась парочка городских нищих. Один из них – Джаспер его знал – слепой Бэзил в круглых черных очках, с тростью и ржавой кружкой клянчил милостыню, а другой, молодой парень чахоточного вида, хрипло горланил какую-то песню – в площадном шуме невозможно было разобрать ни слова. Джаспер мог бы поклясться, что, когда он пробирался мимо них, слепой подмигнул ему, на миг приподняв очки.

Оказавшись у перекрестка, мальчик увидел старенький угольный фургон мистера Грейди. Время от времени сам мистер Грейди, сидевший за рычагами, дергал за канат и звонил в колокол, добавляя при этом от себя: «Свежий уголь! Химрастопка! “Труффель”! “Горман и Бёрд”! “Фергман”! Свежий уголь!»

Джаспер знал примерный маршрут мистера Грейди: тот направлялся в сторону Рынка-в-сером-колодце, после чего должен был двинуться к каналу. Это была настоящая удача!

Выждав немного, пока фургон подползет, мальчик подскочил к нему и забрался на подножку, зацепившись за свисающий с края крыши фонарь…

Всего через пятнадцать минут они уже были в переулке Трокар.

Возле дома № 7 мистера Грейди поджидала миссис Трикк, и фургон остановился ровно напротив двери.

Джаспер слез на землю и притаился.

– Добрый день, мистер Грейди! – Экономка поприветствовала угольщика, и тот приподнял котелок.

– Вам как обычно, миссис Трикк?

– Да, заполнить угольный ящик и две пачки «Фергман».

Мистер Грейди выбрался из-за рычагов и открыл круглую дверцу в борту фургона. Что-то повернул, крутанул, а затем, взявшись за ручку, потянул из недр своей махины раскладную трубу. Зажав край трубы подмышкой, он пошагал следом за миссис Трикк в узкий проход между домами № 7 и № 9; жестяной рукав разворачивался следом.

Оказавшись за домом, мистер Грейди опустил конец трубы в заранее открытый лючок угольного ящика и вернулся к фургону. Дернул большой черный рычаг, и вся махина загудела и затряслась. Уголь пополз по трубе…

Джаспер всего этого уже не видел. Дождавшись, когда миссис Трикк и мистер Грейди скроются в мусорной аллее, он опрометью бросился к двери и ввалился в прихожую. Двумя рывками стянув башмаки, он влетел в гостиную.

Дядюшка был там же, где и обычно, – сидел в своем кресле.

Когда племянник появился, он недоуменно на него уставился. После чего бросил взгляд на лестницу.

– Ты куда-то уходил?

Джаспер вздохнул: кажется, его ждет небывалый нагоняй. Если дядюшка узнает, что он был на улице Флоретт, то точно взбесится… Но выбора не было: дядюшка должен все узнать – и как можно скорее.

И Джаспер все рассказал. Начал он с того, что ему сообщила Китти: о том, что Полли жива.

Кажется, это известие действительно успокоило дядюшку и даже обрадовало его, хотя он пытался не подавать виду и продолжал прикидываться черствым сухарем, которого ничто не способно выбить из колеи.

– Расскажи все по порядку, – велел доктор Доу и включил варитель. Это было поразительно, но, кажется, он совсем не злился на племянника.

Ну а Джаспера не нужно было уговаривать дважды, и он все рассказал: о том, как нашел туфельку Полли, и о мистере Карниворри в оранжерее.

Услышав о том, что домовладелец жив, доктор Доу недоуменно поднял брови. На его лице было четко написано, что кое-какие из его прежних мысленных построений и умозаключений от этого сообщения если не разрушились, то кардинальным образом перестроились.

Джаспер был доволен произведенным эффектом: удивить дядюшку – дело не из легких. Он рассказал об однорукости домовладельца, о потайном ходе, о непонятных исследованиях Карниворри и о жутком растении в чулане.

Варитель звякнул, и дядюшка протянул ему чашку сиреневого чая, после чего приготовил себе кофе с корицей.

Когда Джаспер закончил рассказ, доктор Доу какое-то время молчал, обдумывая услышанное. Он взял с журнального столика записку Полли. Прочитал ее вслух:

– «Я всё выяснила! Скоро буду дома! Дождитесь меня!» Я все думал об этом. Мисс Полли пишет нам, что все выяснила, и это почти сразу же после того, как она интересуется фотографией, на которой изображен мистер Карниворри.

Джаспер отхлебнул немного терпкого чая и пошевелил губами. После чего сказал:

– Думаю, она выяснила, что Карниворри жив.

– Не исключено, – кивнул дядюшка. – Но этого недостаточно, чтобы понять картину в целом, а ведь мисс Полли выяснила, как следует из ее письма, именно «всё». При этом, если верить мисс Браун, она считает, что с мистера Карниворри все началось. Что именно с него началось?

– Эти его эксперименты странные и тайный ход, и то, что он притворяется мертвым, – все это части загадки!

– Несомненно. Интерес мисс Полли к упомянутой фотографии указывает на то, что запечатленное на ней напрямую связано с разгадкой. Джунгли Эйлана, двадцать дет назад. Выскажу предположение, что именно там и тогда все началось. Как мы помним, из той экспедиции мистер Карниворри привез Мисс Руби…

– Но зачем Карниворри притворяться мертвым?

– Не имею ни малейшего понятия.

– И что от него нужно мистеру Драбблоу?

– Я не знаю, – задумчиво проговорил доктор. – Этот мистер Драбблоу как-то выбивается из всей этой истории. Очевидно, что он связан с мистером Карниворри, и все же… Мне не дает покоя эта экспедиция, Джаспер. Полагаю, мисс Полли что-то выяснила именно о ней.

– Значит, мы тоже должны выяснить!

– Верно… Эйлан. Двадцать лет назад… Экспедиции так просто не возникают. О них должны быть сведения.

– Я знаю! – воскликнул Джаспер. – Научное общество! Там должны что-то знать!

– ГНОПМ? – Доктор Доу дернул щекой – видимо, воспоминания о вчерашнем нападении в саду общества все еще были для него слишком свежими. И все же он пересилил себя: – Ты прав, Джаспер. Экспедиции подобного характера в Габене обычно не обходятся без участия ГНОПМ. Уверен, в их архивах что-то должно обнаружиться. И, вероятно, кто-то из тамошних профессоров поможет нам понять, как…

Дядюшка вдруг замолчал.

Джаспер нетерпеливо затряс головой:

– Что?

Доктор Доу взволнованно поглядел на племянника.

– Этого не может быть… – одними губами проговорил он. – Это не может быть он… Хотя с другой стороны, почему нет? Кто еще, как ни он…

– Дядюшка! – возмущенно воскликнул Джаспер.

Доктор Доу вздрогнул и поглядел на племянника осуждающе:

– Джаспер, гневно восклицать в помещении – неприлично. Хотя я бы предпочел, чтобы ты вообще исключил гневное восклицание из своей манеры общения.

Джаспер разъяренно зарычал. Кажется, дядюшка издевался.

– Ты что-то понял? – спросил он. – Что ты понял?

Доктор Доу откинулся на спинку кресла и достал из кармана портсигар. Когда он зажигал папиретку, его пальцы чуть подрагивали.

– Я понял, где видел господина домовладельца с улицы Флоретт, – сказал он. – Я ведь все это время знал, что уже где-то видел обладателя лица с портрета на лестнице. И я бы вспомнил, если бы не был уверен в том, что он мертв. Так как видел его относительно недавно.

– Кто? Кто же он?

– И ты тоже его видел, Джаспер, – доктор Доу, прищурившись, поглядел на племянника. – Тайна Черного Мотылька. Помнишь? Когда мы впервые пришли в ГНОПМ, в кабинете мистера Келпи был…

– Профессор Грант! – возопил Джаспер, едва не поперхнувшись эмоциями: как же слеп он был! – Глава ботанической кафедры, который организовал экспедицию и забрал с собой мистера Келпи!

– Очевидно, что сейчас он вовсе не в экспедиции, а здесь, в Габене.

– А еще именно он – это Однорукий, которого искал Драбблоу. Ты помнишь, мистер Келпи говорил, что в одной из экспедиций какое-то плотоядное растение откусило ему руку?! Все сходится! Карниворри, по словам Китти, очень любил различные экзотические цветы. И даже построил за домом оранжерею для них…

Доктор кивнул и подытожил:

– Мистер Джеймс Карниворри, владелец дома №12 на улице Флоретт, – это профессор Грант, глава кафедры ботаники из ГНОПМ. Полагаю, именно это мисс Полли и раскопала.

Джаспер хотел было добавить что-то еще, но вдруг дернул головой и нахмурился:

– Никак не могу понять: зачем придумывать вымышленное имя и притворяться мертвым?

– Меня мучают те же вопросы.

Доктор Доу поднялся на ноги.

– Ты допил свой чай, Джаспер? Хорошо. Мы отправляемся в ГНОПМ. Думаю, скоро мы выясним, что затеял профессор Грант и что именно он начал.

***

– Ну что за невезение! – выпалил Джаспер. – Мы ничего не выяснили!

Мальчик раздраженно сложил руки на груди и уставился в окно.

Кэб, в котором они ехали, полз через туманный город, и все, что было там, на улице, казалось каким-то эфемерным, ненастоящим. Лавки со светящимися витринами, в которых ничего нельзя было разобрать, бредущие по пояс во мгле люди, будто бы лишенные ног, экипажи, возникающие и так же исчезающие, словно оставленные на перевернутой странице книги.

К слову, о книге…

Сидевший напротив Джаспера доктор Доу поднял взгляд от толстого старинного томика, который пытался читать при свете своей крошечной саквояжной лампы, и поглядел на племянника.

– Это заблуждение, – сказал он. – Мы узнали много важных сведений. Невзирая на все попытки мистера Феннига нам воспрепятствовать.

– Правда? – саркастично спросил Джаспер. – И что же мы такого важного узнали?

Дядюшка постучал пальцами по книге и покачал головой.

– Самое важное в работе исследователя, Джаспер, это выделять важное, отсеивать сомнительное и игнорировать поверхностное.

Племянник считал, что в первую очередь нужно отсеивать дядюшкино занудство.

– Управляющий ГНОПМ солгал нам. Он сказал, что профессор Грант сейчас в экспедиции, – проворчал Джаспер. – И мне показалось, что ты поверил ему больше, чем мне, а я видел этого совсем-не-вымершего Гранта-Карниворри своими глазами.

Это прозвучало с такой обидой, что доктор Доу едва не сделал то, чего не позволял себе никогда, – он едва не улыбнулся. В полутьме салона кэба его глаза мерцали таинственным блеском, и крошечная лампа лишь усиливала этот эффект.

– Я тебе верю. Но я должен был подыграть мистеру Феннигу, чтобы понять, лжет он, или же искренне убежден, что профессор Грант отбыл из Габена вместе с экспедицией две недели назад.

– И когда это ты стал «подыгрывать»? – с сомнением спросил Джаспер. – Это на тебя непохоже.

– Мы ввязались в дело, которое ни на что не похоже, – ответил доктор Доу. – Так вот, я уверен, что управляющий ГНОПМ не лгал: он и правда считает, что главы ботанического общества нет и быть не может на данный момент в Габене. Ты обратил внимание на цель этой экспедиции? «Выяснить причину, по которой по всему Габену вянут и чахнут растения».

– Наверное, сам Грант считает, что разгадка кроется не в каких-то джунглях, а здесь. Может, поэтому он и проводит свои эксперименты, – предположил Джаспер, и дядюшка согласно кивнул.

– Я уверен, он знает то, что неизвестно его коллегам. И действует отдельно от них потому, как…

– Он злодейский злодей!

– Мы не можем этого знать наверняка…

– Не-злодеи не пользуются тайными ходами, чтобы проводить свои мрачные эксперименты, – веско заметил племянник. – И не притворяются мертвыми. И у них обе руки на месте!

Доктор поглядел на мальчика со снисхождением:

– Ну, я бы не стал причислять отсутствие руки к сугубо злодейским признакам. Но то, что профессор Грант занимается сомнительными тайными делами, – это факт.

– Это мы и так знали, – напомнил Джаспер.

– Но мы не знали ничего об экспедиции двадцать лет назад. И о ее цели. О том, что профессор охотился за невероятно редким растением, и что это не Мисс Руби.

– Какая разница? – заспорил Джаспер. – Если его экспедиция окончилась провалом и… – Мальчик увидел, как при этих словах блеснули глаза дядюшки, и он вздрогнул: – Ты думаешь, что он все-таки нашел это растение… как его там?

– Карниворум Гротум из семейства Дионея. Напомню тебе, что мы уже сталкивались с тем, как ученые заявляли о провале экспедиции, пытаясь скрыть ото всех свой успех. И да, я полагаю, что профессор Грант нашел то, что искал, и более того – он привез это в Габен.

От этих слов Джаспер похолодел.

– Но это же… это же, – он припомнил формулировку мистера Феннига: – Самое опасное и кровожадное плотоядное растение в мире! Он же не мог притащить такого монстра сюда?

Джаспер тут же представил, как три огромных дирижабля (а меньше не справились бы) в огромной сети тащат по небу над Пыльным морем к Габену гигантского монстра.

– Он же не совсем спятил! – добавил он, и в его воображении один из стропов, удерживавших сеть, порвался, не выдержав такого веса.

– Ты знаешь, Джаспер, порой некоторых ученых не заботят риски, не волнуют возможные жертвы или средства на пути к достижению цели, они не просчитывают последствий своих опытов и экспериментов. Они живут моментом – моментом поиска – и в погоне за результатом не замечают того, что уже предмет исследования завладел ими. Такое случается. И особенно часто это случается в том случае, если ученый считает исследование…

– Делом всей своей жизни, – мрачно закончил Джаспер.

Уж ему то, о чем говорил дядюшка, было знакомо не понаслышке. Он хорошо помнил о несчастном случае, который произошел, когда родители оставили его на попечении дядюшки, а тот был так поглощен охотой на очередную тварь-болезнь, что едва не сжег его изнутри. Он помнил, как мама с папой тогда ссорились, и папа заявил, что, пока он жив, даже близко не подпустит сына к этому «помешанному воплощению холодного разума». Что ж, в итоге все так и вышло: пока он был жив, Джаспера больше не приводили к дядюшке, но вот он умер, а его сын теперь живет с тем, кого он боялся и ненавидел.

Дядюшка между тем продолжал:

– Назвал бы я это видом помешательства? Несомненно. Безумием? В определенной мере. Прекрасно тебе знакомое растиражированное газетами, вроде «Сплетни», выражение «безумный ученый» не взялось из ниоткуда. Безумные ученые… Этот город знает множество подобных примеров. Взять того же Некромеханика из Фли или… ты помнишь Ричарда Эйфрига, бывшего доктора и нынешнего пациента-хроника из Больницы Странных Болезней?

– Тот, у которого жабьи перепонки?

– Нет, то мистер Болтоу. У доктора Эйфрига нет рта, зато имеются в наличии шесть пар ноздрей. Так вот, когда-то он был талантливым исследователем и хотел научить людей свободно дышать в пыли, которая расходится от Пыльного моря. Это значительно облегчило бы жизнь на Набережных, помогло бы морякам, акванавтам и исследователям. Цель, и правда, благородная. Вот только он ставил свои эксперименты на жене и детях, а потом, когда они умерли мучительной смертью, стал отлавливать на Набережных поздних прохожих, которым не посчастливилось оказаться в квартале Старых Маяков. В итоге он все же сделал так, что его подопытные научились дышать пылью, но только лишь ею. Без пыли, все они задохнулись: в архиве Больницы Странных Болезней хранятся фотографии тел этих несчастных – довольно неприятное зрелище. Помимо прочего, доктор Эйфриг ставил опыты и на самом себе, поэтому сейчас он вынужден дышать при помощи специального пылевого генератора. – Доктор Доу тяжко вздохнул. – Я знал его еще в те времена, когда он был хорошим врачом, любящим мужем и отцом. Но в какой-то момент безумие завладело им. Он до сих пор считает, что, если бы полиция не схватила его тогда над телом очередной жертвы, он бы довел эксперимент до конца, и тот завершился бы успехом.

Джаспер поморщился. Все эти хроники из больницы его пугали. Как-то он столкнулся с одним на лестнице, и тот потом еще неделю снился ему в кошмарах. И все же он понял, к чему ведет дядюшка.

– Ты думаешь, что профессор, к которому мы едем, такой же безумный ученый? И что он привез монстра в Габен, чтобы… исследовать его?

– Полагаю, что так. Как только я узнал о цели старой экспедиции, все встало на свои места. Мисс Полли говорила, что с него все началось. Думаю, именно это она и подразумевала. Профессор Грант привез Карниворум Гротум в Габен. Но возникает вопрос: как прятать ото всех подобного монстра? Ответ очевиден: профессор построил дом у канала – там он и поселил свое растение. А затем, для того, чтобы разделить свою обычную жизнь и все, что касается запрещенных исследований, он и придумал себе вымышленную личность. Думаю, после этого он поселил в доме тех людей. Я не представляю, где и как он нашел тех, кто согласится ему потворствовать, но все говорит о том, что основная задача жильцов дома № 12 на улице Флоретт ловить жертв и скармливать их «самому прожорливому и кровожадному растению в мире».

Джаспер кивнул.

– Шнаппер ловит мелких жуликов, а миссис Паттни заманивает учеников!

– Уверен, и прочие замешаны. И у каждого из них свой способ поиска и ловли жертв.

– И ты еще говоришь, что профессор Грант не злодей?

– Пока мы ничего не знаем наверняка. Предположение – это просто предположение. У нас нет доказательств, нет никакого признания. Все описанное мною выше, это всего лишь умозаключения, построенные на…

– Да-да! – нетерпеливо перебил Джаспер. – Он не злодей, но между тем его прихвостни скормят Полли этому… этой… твари через два дня! Кстати, – он вдруг задумался, – а почему не отдать ее на съедение сразу?

Доктор Доу пожал плечами.

– Быть может, у Карниворум Гротум свой график питания. Все это только предстоит выяснить…

– Даже не представляю, как Полли все это узнала.

Доктор кивнул.

– И я тоже. Я ее очень недооценивал.

– Но что мы будем делать, когда прибудем на место и встретимся с профессором Грантом?

Доктор Доу пожал плечами.

– Все, что потребуется, чтобы вернуть мисс Полли. – Он стиснул зубы, его глаза вдруг яростно блеснули. – Мы будем требовать, угрожать, блефовать, шантажировать, если придется.

– Но что если он вообще откажется с нами говорить?

Доктор Доу прищурился.

– О, Джаспер, – сказал он с едва уловимым презрением в голосе, – почти всех безумных ученых объединяет одна общая черта – это тщеславие. И еще болезненная тяга выдать глубокомысленный монолог или вступить с оппонентом в не менее глубокомысленный диалог, когда речь заходит об их работе.

– Почему ты так думаешь?

Доктор Доу отвернулся и уставился в окно. А затем одними губами едва слышно произнес:

– Потому что я могу часами говорить о тварях-болезнях.

***

Из-под потолка просачивалась вода. Капля за каплей падали вниз, разбиваясь о выщербленный каменный пол.

Стуку капель вторил детский смех. Звонкий и радостный.

Полли ненавидела этот смех. Ей казалось, что его ввинчивают ей в голову. Этот смех ни на мгновение не смолкал вот уже пять часов… или, может быть, шесть? Или… она не знала, сколько времени находится в этом подвале. Фитиль стоящей примерно в ярде от нее керосинки меняли уже два раза и один раз пополняли запас керосина.

Здесь не было окон, и лишь где-то за ее спиной располагалась дверь, начинающая подземный ход, по которому ее сюда притащили. Плечами, ногами и поясницей она чувствовала сквозняк, тянущий из-под этой двери.

Полли замерзла. В подвале было холодно и сыро, она уже не чувствовала ни рук, ни ног, зато превосходно ощущала лопатками твердую спинку стула, к которому ее привязали.

Одна, глубоко под землей, сидящая в кругу тусклого дрожащего света. Ей было страшно. И страх этот чуть отступал лишь перед ее гневом: уже второй раз! Второй раз за какие-то полторы недели ее похищают! Да что же не так с этим городом?! Она уже может здесь подрабатывать – дать, к примеру, объявление в газету: «Профессиональная жертва похищения ищет маньяка, безумного ученого, банду преступников или культ последователей какого-нибудь древнего зла…»

К слову, о последнем. Она не была уверена насчет возраста причастного к этому делу зла, но то, что ее схватили фанатики-культисты, которые это самое зло подкармливают свежей человечиной, сомнений не было.

Она все выяснила. Узнала, что именно привез домовладелец с улицы Флоретт из джунглей Эйлана, поняла, кем именно питается монстр по имени Карниворум Гротум из семейства Дионея, вот только не успела ничего рассказать доктору и Джасперу. Эти мерзкие члены культа схватили ее, засунули в свой экипаж и привезли к каналу, после чего затащили в мрачное и сырое подземелье, пропахшее вонью бродяжьих подштанников, – сказывалась близость к каналу Брилли-Моу.

«Доктор найдет меня! – думала она. – Обязательно найдет! Как хорошо, что я отправила домой послание из архива. Он не сможет проигнорировать его и сразу же все поймет, как только я не вернусь… Он уже меня ищет…»

Полли всхлипнула. И снова почувствовала это.

В животе у нее забурлило, голова закружилась, а на лбу выступил пот. Ей почудилось, будто внутри у нее что-то ползает.

Подобное за то время, что ее держали в этом подвале, случалось не раз. И с течением времени эти приступы все усиливались. Когда случился первый, похитители сообщили ей, что это «неизбежный процесс и ей не следует сопротивляться».

«Вероятно, они заставили меня выпить или съесть какую-то приправу, которая сделает мое тело наиболее мягким и нежным… на вкус».

Полли знала, к чему все идет. И с ужасом ждала момента, когда жуткая тварь проглотит ее и примется переваривать.

«Только бы меня не разделывали прежде! – с ужасом думала пленница. – Я просто не переживу, если меня начнут готовить, как рыбу или куропатку! Терпеть не могу все кухонное: ни готовить, ни быть приготовленной!»

Она пыталась узнать подробности своего будущего съедения у тех, кто ее сторожил, но они лишь смеялись.

Полли совершенно не походила на обычную «дамочку-в-беде». И хоть ей было по-настоящему страшно, впасть в отчаяние ей не позволяла надежда. Надежда выбраться, надежда на то, что доктор Доу и Джаспер спасут ее.

– Уилли, Джейки! – позвала она пересохшими губами.

Смех зазвучал у самого уха Полли, отчего она вздрогнула и дернулась.

Рядом появился мальчик со светло-рыжими волосами и тонкими губами, растянутыми в улыбке. Это Уилли или Джейки? Она не помнила, кто из них кто…

– Что такое, Полли? – спросил рыжий мальчик.

– Мне так плохо… меня мутит…

Он улыбнулся еще шире.

– Не бойся, Полли. Через два дня все закончится.

– Вы… вы меня убьете?

– Нет! – воскликнул то ли Уилли, то ли Джейки. – Мы же просто играем!

– Да! – Из темноты показался еще один мальчик. Тоже рыжеволосый. Его отличительной особенностью было отсутствие пары зубов. – Миссис Браун велела нам тебя сторожить! Смотреть, чтобы ты никуда не сбежала!

Полли закашлялась, ощутив, как к горлу подбирается ком.

– Я ничего не сделала… – со слезами в голосе проговорила она. – Ничего не сделала…

Мальчишки рассмеялись. Тонкогубый подкрался к щербатому и дернул его за ухо. После чего ринулся прочь.

– Ну, я тебе задам! – воскликнул его брат и бросился в погоню. Темнота их поглотила, и до Полли доносился лишь топот их ног и этот омерзительный смех.

Она замотала головой и задергалась, в очередной раз пытаясь освободиться, но у нее снова ничего не вышло. Полли добилась лишь того, что сделала себе еще больнее, когда веревки врезались глубже в кожу.

Она прекратила дергаться и глянула в темноту. Мимо пробежала тень.

Полли сжала зубы и зажмурилась. Кажется, приступ прошел… А это означало, что можно попробовать применить ту хитрость, которую она придумала как только поняла, что это за мальчишки.

Братья Тирс… Кто-то по своей наивности, вероятно, решил бы, что этих двоих нечего опасаться, ведь, по существу, они просто дети. Но Полли знала, что на самом деле это настоящие маленькие монстры. Никакие мольбы, никакие уговоры не могли тронуть их душу, а боль и страдания несчастной жертвы лишь доставляли им удовольствие. Они были полноценными последователями этой твари, и их задачей в культе, видимо, было сторожить тех, кого приготовили на съедение… маленькие кладовщики…

– Эй, Уилли! – позвала она. – Я ведь знаю, как тебе не нравится миссис Браун! Почему ты слушаешься ее?

Полли замерла в ожидании. Топот прекратился. Как и смех.

– А вот и нет! – Раздался из темноты голос и в круг света вынырнуло лицо щербатого мальчишки – значит, это был Уилли. – Она очень хорошая. И умная! Очень умная! Она знает, что для нас всех лучше!

– А ты, Джейки, тоже так думаешь? – спросила Полли.

Она интересовалась не случайно. За время своего пребывания в подвале Полли успела заметить, как тонкогубый мальчишка морщится, стоит только речи зайти о бабушке Китти.

– Так что, Джейки? – подначила Полли. – Ты тоже думаешь, что она очень умная?

– Мама говорит, что она умная, – раздался голос Джейки, и с затаенной радостью Полли услышала в нем сомнение. – А папа говорит, что мистер Шнаппер намного умнее ее, и он лучше знает, что будет лучше для всех.

– Ты врешь! – гневно воскликнул Уилли. – Папа ничего такого не говорит!

– Ну да, – отозвался брат. – Он при маме этого не говорит, а я сам слышал, как он так сказал самому мистеру Шнапперу. И вообще – я тоже думаю, что мистер Шнаппер умнее, чем эта старая карга!

– Что? – рассвирепел Уилли. – Не смей так говорить! Если бы мама услышала, что ты обзываешь миссис Браун, она бы тебе язык прищемила ящиком комода, как в тот раз, когда ты разбрасывал еду по полу.

Полли уже приготовилась поднести спичку к хворосту готовой вспыхнуть ссоры и последующей за ней драки и вклинилась в разговор мальчишек:

– Так все же миссис Браун здесь всем заправляет? Или констебль Шнаппер?

– Миссис Браун!

– Мистер Шнаппер!

Полли замерла, ожидая, что братья Тирс вот-вот набросятся друг на друга, но они показали ей, как она их недооценила. Мальчишки рассмеялись от того, как забавно вышло – все дети любят, когда отвечают одновременно (одно и то же или разное – неважно).

– Так кто главный в этом доме? – пытаясь скрыть в голосе досаду, спросила Полли.

– Они оба главные, – сказал Джейки.

– Но так ведь не бывает. Кто-то должен быть чуточку главнее.

– Миссис Браун чуточку главнее, – сказал Уилли, и брат не спорил: это была правда. Что ж, Полли и так это понимала: здесь всем заправляет старуха.

– Но мистер Шнаппер ведь тоже знает, как лучше… э-э-э… для всех? – уточнила она.

– Да! – воскликнул Джейки. – Он считает, что мы не должны прятаться, а должны выпустить… Ее…

– Ее? Миссис Браун?

– Нет, – ответил Джейки. – Нашу Праматерь.

Полли почувствовала, как сердце дрогнуло в груди. Наползший на нее ужас сковал язык так, что она не сразу смогла произнести то, что собиралась:

– К-констебль Ш-шнаппер хочет выпустить из дома эту… это…

Она вспомнила изображение растения в ботаническом справочнике из архива, и ей стало по-настоящему дурно. Было жутко представить подобную тварь разгуливающей по улицам города.

– Он говорит, что мы и так долго прятались, – добавил Джейки. – И что это все прочие должны прятаться, а не мы.

– А миссис Браун считает, – встрял Уилли, – что нас до сих пор не прикончили только потому, что пока никто о нас не знает. И мы можем жить, как и прежде: отлавливать глупых мух и не бояться, что к нам придут и попытаются всех вытравить. То, что нас не обнаружили после того, как умер мистер Карниворри, это заслуга миссис Браун. Мама тоже так считает. «Зачем привлекать к себе ненужное внимание!» – так она говорит.

– А мистер Шнаппер говорит, что миссис Браун – старая помешанная дура, – вставил Джейки, – и мы не можем сидеть взаперти и ждать, пока болезнь нас всех здесь же и убьет, как мистера Типпина.

Голоса мальчишек изменились. Полли не сразу это поняла. Они больше не казались тонкими и писклявыми, они звучали хрипло и ломано.

– Как будто он знает, как вылечить болезнь! – презрительно бросил Уилли.

– Как раз таки знает! – ответил его брат. – Он думает, что Праматери просто нужно больше есть. И тогда она вылечится, и мы следом за ней…

– Миссис Браун ни за что не позволит ему разбить футляр! Она злится на него за прошлую попытку…

– Что? Футляр? – удивленно спросила Полли. – Какой еще футляр?

Голоса в темноте смолкли.

– Вы сейчас говорите о Мисс Руби?

Полли не понимала, почему они так резко оборвали разговор.

– Уилли? Джейки?

Никто ей не ответил.

И тут раздался металлический скрежет, от которого кровь стыла в жилах. Словно по камням проволокли ящик с гвоздями или… в стене открыли тяжелую чугунную заслонку.

Полли прищурилась, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Но лучше бы она этого не делала. Темнота перед ней шевелилась.

– Мальчики? – выдавила Полли. Но мальчиков в подвале больше не было. Зато был тот, кого они впустили…

Полли успела заметить, как что-то ворвалось в круг света и перевернуло керосиновую лампу.

Кругом воцарилась кромешная тьма.

Полли закричала.