Тараканьи бега - 2 (СИ)

Глава 16. Посольство орков

16. Посольство орков

И н т е р л ю д и я

локация — Теккаби, таверна «Радуга».

За неделю, прошедшую после выполнения заказа в Палевом дворце Джимайя Аркенанна получила и выполнила два заказа. Один совсем простенький — выяснить, куда это время от времени шаблается среди дня мужчина, и на что (подразумевалось: на кого?!) при этом тратит деньги? Заказ выдала женщина в “возрасте элегантности”, а “мужчина”…От улыбки такого слепли даже мимо пролетающие бледные моли, а к рукам ластились даже бешеные суки, так вот, мужчине этому хорошо, если перевалило хотя бы чуть-чуть за двадцать! Там основная сложность была в том, чтобы не ослепнуть самой и не начать к нему ластиться. Очень помогла клятва, данная заказчице.

А бегал мальчик к своей собственной семье — к больной матери и сестре. Отца, мелкого дворянина, разорившегося на карточной игре, всё продавшего и опять разорившегося, уже не было — за полгода до того того убили в пьяной драке в злачном Карибе в подпольном игорном доме… Да какой, там, «дом» — лачуга, куда его ещё пускали, если не играть, так хоть постоять у стола… Через месяц после похорон семья собрала последние деньги — продали и обручальное кольцо матери, чтоб одеть сына… Он поначалу отказывался, но мать его добила: «Что ж, тогда придётся идти твоей сестрёнке…»Он «вышел в свет» — в театр местный купили билет на балкон, но в перерыве в фойе он улыбнулся роскошной женщине, она попросила его угостить себя кофием… Женщина, влёт определив цену его нового костюма, отказалась даже от пирожного: «Ах, у меня диета!»… А дальше — «кто меня раздевает, тот и одевает».

Парень, чтоб не обнаружились “компрометирующие” подробности его обыкновений, при возвращении домой старался сбивать возможную слежку. С предыдущим исполнителем у него это несколько раз получилось: город мальчишка знал, как свои пять пальцев, мать была родом из старой семьи артефакторов — буквально из ничего соорудила для него детектор «жучков», да и самое простое — переодеваться по дороге из дворянского во простолюдинское (в примерочных одной из нескольких одёжных лавок, каждой раз новой), он не забывал. Да и на то, чтоб войти через парадную трактира, магазина — даже частного дома! — а выйти чёрным ходом, ему хватало пары улыбок.

Но Анна в подобные догонялки всё детство проиграла! И передала заказчице всю информацию, включая адрес семьи и имена убийц отца парня (С последним помог хозяин «Жолтого клыка», которого возмутило, что в Карибе, оказывается, кто-то держит игру без его догляда).

В награду она получила двести экспы (Анна улыбнулась: как будто тварь 20-ого уровня кончила!), свиток ночного зрения и главное — от Системы навык Ищейка! На первом уровне он просто позволял лучше видеть следы, но на верхних — тёмная сможет различить цепочку следов объекта среди сотен других — на тротуаре, скажем, оживлённой улицы.

Второе задание выпало немного сложнее: требовалось осуществить тайный обмен посланиями, при том, что противники о факте оного подозревали. То есть караулили на обоих конечных адресах. Здесь затрудняющим фактором являлось то, что одним из вышеупомянутых адресов была тюрьма, а “противники” носили полицейскую форму… Облегчающим обстоятельством служило, что передавали посылку ей не в камере, а во внешнем коридоре здания — за основными линиями охраны. Ну и принимали потом тоже. А стены здания для её «шага в тень» препятствиями не служили.

Посредником послужил всё тот же орк-трактирщик — Горхагк — клятву о тайне исполнителя он дал, остальные свидетели видели только её балахон и маску. Она даже роста себе каблуками и дурацкой шляпой добавила. Она даже от позывного «Тень» отказалась! Анна измазала всю проглядывающую из-под маски или одежды кожу отвратно-белой краской и назвалась «Пьеро»! А имитировать мальчишеский голос умела всегда.

В результате — ещё пятьсот экспы плюс свиток «Тёмной ночи» 22-ой ступени! Он позволял на площади десяти тысячи квадратных футов загасить все естественные источники света и все магические — которые не выше его по уровню! То есть вы, к примеру, попали в здание с коридорами десятифутовой ширины. Лёгкое движение руки и вся тысяча футов их общей длины погружается в адову ночь, где не действуют никакие источники света — от света из окон до зажигалок! Или не во всех, а только по пути вашего следования, что, сокращая ширину участка во столько же раз удлиняло его длину.

Конечно, свиток — одноразовый. Но она его и трогать не будет! Она рано или поздно достанет «Книгу сумерек» и тогда сможет перенести каст в свою интерфейсную Книгу заклинаний. То есть изучить его.

И ещё одно с этими мелкими поручениями, про которое многие не знают, ещё больше пренебрегают — профессиональная репутация. Система учитывает все задания — и выполненные, и проваленные, более того, она учитывает и оценку их заказчиками, причём, как выказанную явным образом — премиями, дополнительными наградами, так и молчаливую — и ещё вопрос, что у неё в приоритете («Вот тебе оплата, вот тебе и награда, но чтоб глаза мои тебя больше не видели!»). И местные, вроде бы, эту репутацию чувствуют. Может быть, даже не отдавая себе в этом отчёта. И дают задания, основываясь во многом именно на ней.

Например, вот с чего бы та дама обратилась к ней во время вежливого разговора со своей всё-таки довольно странной просьбой? В дорогом-то ресторане к чужеземке в дорогой одежде? Конечно, это могла быть рекомендация от герцога или кивок его доверенного лица — Глесиса, но Лисьенна ла Гради ни разу не сослалась, не намекнула на них…

О, лёгок на помине!

Она сидела в «Звёздочке» — в ресторане таверны «Ясная Звезда», — близ центральной площади, и Глесис явно шёл к ней. Ещё один заказ?

— Леди Джимайя Аркенанна! — обратился он к ней.

— Здравствуйте, садитесь, — улыбнулась ему она.

Если это второй заказ, то пора было налаживать отношения. Получать регулярные заказы от герцога — дорого стоит. Поэтому улыбка её была отработанно-широкой, она знала, что зубы её при этом на фоне чёрной кожи едва ли не слепили.

Он покачал головой, показательно прикрыл глаза, после паузы открыл их и улыбнулся в ответ — мол, я в себя пришёл. Что ж, сегодня она особо вредничать не станет.

— Может, там нам будет удобнее? — кивнул он на знакомую ложу.

— Ведите, — со змеиной грацией поднялась она.

Предложить ей руку он не забыл.

Да, это был ещё один заказ. Ожидался визит хана одного из мощных кланов орков. Те — все, последнее что-то активизировались. Были слухи, что даже отложили свои вечные тёрки друг с другом и начали объединяться. Сейчас их орда потихоньку группировалась у пограничного Тавлотауна. Имелись даже стычки. Кажется, даже предпринималась попытка приступа, но штурмовую группу, пытавшуюся захватить врата, положили, внезапного удара у степняков не получилось, и лезть на стены в лоб они покуда не решаются. А теперь вот посольство.

Необходима информация — любая! Хан проведёт в городе три дня. Разумеется, ему предложат всё полагающееся высокому гостю — от приёма у герцога до танцевального представления не очень строгих плясуний — и вино, вино, вино… Поселится он в посольском особняке и туда будет возвращаться, если не с женщинами, то не совсем трезвым. И будет обсуждать всё со своими советниками. И, вполне возможно, не только стати городских искусниц, но и ход переговоров. Да и не Вам, прелестному члену высокой семьи дроу, рассказывать, сколько информации можно почерпнуть из простой обмолвки!

Итак, задание. Необходимо проникнуть в посольский особняк и спрятать на его территории, выше первого этажа, подслушивающий артефакт. Его Вам передадут. Он — миниатюрен, в пассивном состоянии не фонит магией, включается-выключается дистанционно.

Награда — десять тысяч экспы, сто золотых и артефакт эпической мощи из сокровищницы герцога.

Тут девушка сдержаться не сумела:

— А какой конкретно?

— А конкретно мы выслушаем Ваши пожелания. И попытаемся их удовлетворить.

Тогда Анна сменила тон, она обратилась к Глесису не как к посреднику, а как к мужчине только что почти кокетничавшему с ней:

— Серьёзно? — мол, а что Вы сами-то об этом думаете? Они не обманут бедную доверившуюся им девушку?

— Абсолютно, — улыбнулся тот. — В принципе, это наш второй экзамен. Обоюдный. И если мы друг другу опять понравимся…

— Я согласна.

Получив “ухо” — чёрный коробок с тонюсенькими, дрожащими даже от дуновения воздуха стенками, умещающийся в ладони — она на этот раз даже согласилась на то, чтобы Глесис её угостил… И вот, когда изысканная бутылочка «Слёз Аморы»… Говорят, богиня любви расплакалась на склонах вулкана Треонира из-за того, что это райское место принадлежит не ей, и там, куда упали её слёзы, выросли первые лозы этого удивительного винограда… Когда в той бутылочке начало просвечивать дно, Глесис словно решился:

— Извините, леди… У нас к Вам ещё одна небольшая просьба…

— Я Вас слушаю, — улыбнулась она.

— Ваше пари с Велоргом…

— Минуту! — прервала она его. — Точнее, мне понадобятся три минуты.

Она не скрываясь достала из Рюкзака оранжевый пузырёк — всем известная упаковка зелья излечения отравлений. Алкогольного в том числе. Выпила. И две минуты не отрываясь глядела в глаза посреднику. Ровно через три минуты проронила:

— Говорите.

— Уже всем известно, что Хельга спаслась от преследователей, если не с помощью, то совместно — с неким Свергом, который её и освободил. Но перед этим он, во главе своего отряда, выполнил финальный квест той же локации — «Паучий храм». Мне это известно, так как это произошло впервые, и запись о событии прошла по Системе. Мало кто читает подобную хронику, но я прочитал. В числе бойцов отряда входили и Вы — Джимайя Аркенанна, — он замолчал, она молчала тоже. — Как странно: после завершения квеста Вы покончили с нулевой локацией, а он — остался там. То есть Вы, более сильная, подчинялись более слабому… Но моя… нет, наша! — просьба, касается не совсем его. Но Вы можете связаться с ним?

— Нет.

— Извините, я уточню формулировку, — и он медленно оттянул левый рукав куртки, открыв браслет, по всему ободу которого светились мягкие зеленоватые огоньки: — Вы способны, Вы в состоянии связаться с ним?

Она представила лук Таурэтариэлль и словно выпустила ледяную стрелу:

— Нет!

Попала! Глесис сглотнул, он оторвал глаза от своего браслета, опять опустил рукав и продолжил, но голос на этот раз зазвучал охрипло:

— А теперь, собственно, просьба: если Вам вдруг представится возможность поговорить с Хельгой, будьте добры, передайте ей, что герцогство Теккаби и лично герцог Враддор XII будут всегда рады приветствовать легенду Дианеи.

— «Данный персонаж в списках Дианеи не значится», — процитировала она ответ на свой запрос. — То есть это невозможно.

Глесис тронул лоб и попробовал улыбнуться. Раздвинуть губы у него получилось:

— Мы получили аналогичный ответ. Но Вы… Разве для Вас “невозможное” — это неодолимое препятствие?

Шантажировать её он не попытался… Что ж, она показала ему, что такое настоящая улыбка:

— Вы — искусный мотиватор, мэтр! Всё, что у меня получится, я сделаю.

— Спасибо, леди. Простите, что испортил Вам удовольствие от «Слёз Аморы», я попытаюсь возместить его при награждении. И немножечко сейчас, — новая попытка улыбнуться у него почти получилась: — Как я рассказал Вам, штурмовую группу орков, пытавшуюся захватить врата пограничного Тавлотауна отбили. Теперь добавлю, что ключевую роль при этом сыграла высокая эльфийка со своим золотым драконом. Её имя — Таурэтариэлль.

— Рилль?! — изумилась Анна. — У неё есть дракон?!

— Совсем молодой ещё. Незадолго она с помощью своих ледяных стрел в одиночку отбилась на открытом пространстве от трёх сотен конных орков. И её наградила Система.

— Система?! — едва ли не выплюнула это слово она, но тут же спохватилась: — Ну, да. Конечно же! Спасибо. И… — и она ещё раз показала, как выглядит искренняя непринуждённая улыбка, чем она отличается от неумелого оскала: — И я уже почти забыла о «Слезах…»

Вскоре он ушёл.

А Анна задумалась: что происходит, если им понадобилась Хельга? Но ведь сейчас та “легенда”— совсем слаба. Она и то сильнее! А не предложить ли им заменить её?

— Что она имела против Системы? — не понял герцог Враддор ла Теккаби, двенадцатый этого имени, спустя пару часов.

— Я не имитатор и не смог передать интонацию голоса этой юной женщины, — покачал головой его посланник. — М-м-м… Представьте, жена возвращается после недолгого отсутствия, и ей доносят, что в спальне видели женщину в её любимом пеньюаре. «Ты!… Как ты только посмел?» — орёт она мужу. Тот пытается оправдаться: «Это не я, она — сама надела!» — «Сама?!» Вот у леди Джимайя Аркенанна “Система?!” — прозвучало схоже.

— Ты хочешь сказать, — хмыкнул герцог, — что это кричала бешеная ревность и полная уверенность: дракон той, другой, достался от мужчины, то есть лично от этого… Как ты его назвал? Сверг? Ты же понимаешь, что для новичка данное действие невозможно?!

— Понимаю ли я… Мы не обо мне, мы — о ней. А вот она… Ещё раз обращу внимание, что вышеупомянутая Таурэтариэлль сначала в одиночку разобралась с тремя сотнями орков, а потом… Ведь она не только подняла тревогу и приняла капитуляцию отряда, победив в личном поединке их командира, но и до того вырезала диверсионную группу, направленную на ликвидацию именно её. Такова девушка номер один в списке того отряда. Номер два — у нас перед глазами. А номер три — великая Хельга. И он — командовал всеми ими. И они подчинялись ему. В одной команде — тёмная, светлая и знаменитая на весь их мир, ненавидимая ими всеми — вне зависимости от окраса, убийца! А такое возможно?!

— Ты советуешь обратить на него внимание? Где он сейчас?

— «Данный персонаж в списках Дианеи не значится».

— Знакомая надпись. Как интересно!

— Мною выяснено, что Таурэтариэлль и Джимайя Аркенанна обменялись письменными посланиями. А ещё тёмная сначала получила несколько тысяч золотых анонимным переводом, в тот же день — ящики, опознанные почтмейстером как доспешные — и не пустые, а потом посылку повышенной ценности — тоже от анонима. И ещё она чуть головы не сломала всему нашему почтовому отделению, пытаясь заставить их отправить послание «Свергу» или хотя бы ответить анониму. Безуспешно.

— Ещё одно подтверждение, что она с тобой была искренна. А мы… Мы можем найти его?

— Пока у нас только два следа к нему — девушка номер один и девушка номер два. Анна — перед глазами, но надо бы передать в Тавлотаун, чтоб и там присмотрели за эльфийкой. Но это вне моей компетенции.

— Что ты хочешь узнать?

— Всё. Любую мелочь. Особенно в её внешних связях. Посылки, почта, непонятные приобретения, необъяснимые возможности — всё. А Сверг… За неделю в нулёвки он трижды отметился в записях Системы. Кажется, мне теперь придётся читать их все: не появится ли где на втором уровне такой же не известный никому рекордсмен.

— Их же — рекордов, записей, то есть, — сотни каждый день!

— Если точнее — десятки. Но прочесть и сотню строк в день — невелик труд. Управлюсь. Самое меньшее — если мы узнаем, где он, у нас появится добавочный пряник для чёрной.

— Пусть сперва докажет, что достойна пряников.

— Я передам ей Ваше напутствие, — улыбнулся Глесис.

И герцог милостиво улыбнулся тоже.

Анна пряников ждать не стала. Сам заказ был лакомым. Ещё и потому, что несоразмерным. Его выдавали и оценивали специалисты по интригам, а не по разведке. Для них чужой «посольский дворец» — гораздо неприступнее дома своего родственника, но тут важно — чьего посольства. Это лезть к другим расам она сто раз подумала бы, прежде чем соглашаться, но к оркам…

Разумеется, когда те в оные годы свой особняк приобретали, то со всем необходимым, начиная от мебели, кончая защитой, продавцы озаботились, но… Кланы орков свои посольства, — точнее, в данном случае — консульство, посольство оно в столице — содержали их вскладчину или по очереди поэтому реального хозяина, постоянного надзорного ока у них у всех не было. У этого — тоже. Пожить в большом городе считалось, если не наградой, то чуть ли не курортом, а если за это ещё и деньги — зарплату, то есть — платили…

Другое дело заезжий хан. Тут возможны варианты. Конечно, самое ожидаемое, что он захотел хапнуть культурки — гномского пива, эльфийского вина, хотя скорее — дроуновского рома — и девочек всех рас. Но то, что данный визитёр встревожил герцога, настораживало. Время от времени среди орков появлялись настоящие лидеры, и, если прибывающий окажется таким, он может быстро и резко навести порядок. Надо успеть.

Её предположения оправдались: посольский особняк давно превратился в постоялый двор “для своих”, охрана у ворот играла в карты и главным её занятием было не пускать в халявную хату “чужих”. Хотя, так как ждали “гостей”, то и своих предупреждали, чтоб через три дня из не было.

Наверняка вся сигнализация отключена, чтобы не отвлекала, можно было дождаться темноты и лезть в одно из раскрытых на верхних этажах окон, можно, вообще не заморачиваясь включить невидимость костюма и проскользнуть внутрь, а там… Там им не степи, и даже не их степной шатёр, там — дворцовое помещение, в похожем на который она выросла, в котором она умела быть незаметной даже пере своими старшими родственниками и настырными наставниками! А может, ещё проще — шаг в тень?

Но Анна задавила соблазны. Аварийные возможности костюма — только на случай катастрофы, а через тень… Плана здания у неё не было и, хоть очевидно, что вон за той стенкой будет либо комната, либо коридор, но вдруг древний архитектор именно там установил добавочную несущую стену? И застрять в камне? Нет, она всё сделает, как учили, как профи!

Вон очередные “туристы” выспрашивают, где здесь поблизости можно снять девок, а узнав, что неподалече, выторговали у охраны (за золотой), что потом их с “бабами” пропустят. Как здесь одеваются “бабы”, которые “девки”, она знала, у неё теперь даже лифчик имелся! И когда те вернулись, то чего уж там! Одной бабой больше — это ж не меньше! Да она в пересчёт и не попадала.

Да тут ещё услышала, как охранники советовали не попасться на глаза послу Короуддуру: «Заберёт всех и не подавится!» О, так там даже переодеваться не придётся!

Когда она от этой вольной братии внутри отстала, на неё на втором этаже наткнулся… надо же даже трезвый:

— Ты, шлюха, куда прёшься?!

— Господин Короду — у -у… — начала заикаться она, — звали.

— Короуддур, дура! Выучи. Ему имя перепутаешь — выпорет, трахнет и без платы вышвырнет.

— Я постараюсь запомнить, добрый умный господин, — выпятила вперед губки она и присела, чуть сдвинув плечи. Декольте распахнулось.

— Ещё на этаж налево и третья дверь опять налево, — подобрел орк и махнул рукой. — Освободишься — внизу самая дальняя комната в правом коридоре. Заходи — не обижу.

— Если останутся силы, добрый господин. Ведь вы же — орки…

— Мы — орки. Но после Короуддура — он захохотал, — силы останутся!

Она засеменила, обогнула его и поспешила наверх. Он не глядя проводил её хлопком по заднице… Но она чуть ускорилась, и ленивый шлепок хлопнул воздух.

— Э-э! — возмутился он.

Но она только льстиво хихикнула. «Ну, не гнаться ж за девкой? — уговорил себя он. — Да и сама придёт!»

Она не пришла, но ему было уже не до неё. Через четверть часа дверь в посольский дом распахнётся от мощного пинка, и придут другие.

Верховный хан клана Триккт, что может твориться в посольстве провинциальной столицы догадывался и послал вперёд своего с отрядом, чтобы тот навёл порядок и всё, что нужно — в том числе и добрую защиту, обеспечил.

Посланник начал с того, что лично поразбивал в кровь морды играющим у врат в кости охранникам… Их командир оказался бессмертным — ему он медленно выпустил кишки и отправил на перерождение. Всех “гостей” вышвырнули — одного, особо упирающегося — через окно. Стекло и раму тот потом оплатит сам. (Полу)голые девки устроили визг, за ними всласть по двум этажам погонялись, но отпустили без членовредительств — даже вслед их тряпки выбросили, благо окно было уже нараспашку. Вот уж было хохота! Особенно после того, как одна снизу громко выкрикнула адрес их заведения. Им даже горсть серебра кинули…

Эту, выкрикнувшую, остальные профессионалки потом очень благодарили — именно она, командуя прочими, превратила ужас погони во всеобщее игрище и посмешище, и все остались целыми, невредимыми и даже при деньгах. Её позвали зайти…

Анна отказываться не стала. Правда, об этом она Глесису не расскажет. И утаит ещё одно. Что с его артефактом она уже сходила в лавку, в которой и до того потратила с сотню золотых, и мастер, исследовав “ухо”, сказал: «Можно», и по-быстрому сняв нужные характеристики, на следующий день ещё за десять золотых выдал ей, парный с “ухом” “язык”. Нет, управлять с его помощью исходным артефактом было невозможно. “Язык” только проговаривал то, что слышит кем-нибудь другим включённое “ухо”. Только.

А с девками она мило почирикала, даже выпила с ними дешёвого пива, но, когда уже собралась уходить, к ней подошли охранники: «С тобой хочет поговорить хозяйка.»

Её завели в комнату, сами вышли, а хозяйка начала с того, что на пару минут устроила игру в гляделки, а не дождавшись хоть какой-то реакции, спросила:

— Ты не скажешь, почему мне хочется стянуть с тебя твою дурацкую шляпу?

— Без проблем! — пожала Анна плечами и шляпу сняла. — А теперь скажите, почему мне очень не хочется Вас убивать?

Если бы та дёрнулась, то и убила бы. Шагом в тень через стену вышла бы в коридор и даже, если бы охранники погнались за нею — то она была б ближе к двери — ушла бы. И пусть они ищут себе рыжую человечку в дурацкой шляпе! Но мадам сидела и молчала. Анна шляпку надела.

— Как мне к Вам обращаться? — вздохнула женщина.

– “Высокая” — этого будет достаточно.

— Прошу простить меня, высокая, — поднялась и поклонилась та. И не дожидаясь ответа, села. — А теперь я отвечу Вам на Ваш вопрос, почему Вы не убили меня — Вы бы не смогли. Да, я вижу Ваш уровень — 11-ый, я понимаю, что Вы видите мой — 18-ый и, тем не менее, уверены, что легко справились бы со мной. То есть у Вас — дроу из высокой семьи — есть какие-то козыри. Уверяю Вас: мои — сильнее. Хотя бы потому, что это Вы — в моём доме, а не я — в Вашем.

Она говорила спокойно, не пытаясь надавить голосом, не пробуя “поставить на место”, без насмешки или сарказма. Она говорила, словно не понимая себя, словно пытаясь в себе разобраться… И Анна вспомнила: так уже было. И не удивилась следующим словам мадам:

— Высокая… — помолчала, улыбнулась и, глядя прямо в глаза, поправилась: — Девочка, ты не знаешь, почему мне очень не хочется просто вышвырнуть тебя отсюда? — посмотрела на замершую девушку и покачала головой: — Знаешь…

И Анне вдруг остро захотелось, чтобы рядом с ней, напротив этой молодящейся грымзы сидела ещё и Таурэтариэлль… Не говоря уж о тёте Стрей — той бы бандерша вообще была на один зубок! Но хотя бы — чуть более старшая Рилль, чуть более опытная в переговорах, а не в пикировках, в делах Дома, а не в выходках молодняка, в интригах, а не в мелких пакостях!

Итак, что делать? — гордо уйти, уйти нагло, попытаться убить или…

— Чай или кофе? Может, спиртное? Тогда какой крепости, девочка — бренди, вино или ещё пива? — опять улыбнулась женщина напротив.

«Девочка»… Её опять провоцируют на взрослый поступок — на бренди?

— Как мне к Вам обращаться? — вздохнула и она.

— Ишь ты… Не ушла, — покачала головой та. — Здесь все меня кличут хозяйкой, но ты можешь звать Лизи.

— Тётя Лизи, простите меня, — Анна встала и опустилась в глубокий реверанс.

— Так ты и вправду — высокая? — покачала головой на её куртуазию хозяйка. — Значит, чай. Садись, я распоряжусь.

Её не было почти пять минут. Анна даже успокоиться успела. Чай, принесённый служанками, был прекрасен.

— Что делала у орков расскажешь?

— Нет.

— Заказ, значит. Ну, что ж — твои дела. Я, спросят, буду кивать на Короуддура. Проверить ни у кого не получится — его сегодня уже в посольстве не будет. Триккты воспользуются случаем и поставят своего. Всё равно, тебе за моих спасибо. Среди пришлых были бессмертные, а они, особенно которые орки, жизни не ценят, наши смертные жизни — тем более. А уж людских женщин… Ну, и что рекламку подкинуть не забыла… — она чуть пригладила платье. — Теперь, слушай сюда. Когда в следующий раз будешь человечкой выставляться — не забывай подкрашивать веки и очень тщательно — губы. Вот возьми зеркало… Обрати внимание…

Они проговорили почти час. Напоследок “тетя Лизи” едва ли не ошарашила юную аристократку: она спросила, в какой храм собирается сейчас иди Анна.

— Куда?!

— Ты выполнила заказ, ты спаслась от неожиданной опасности — поблагодари богов.

— Да я не очень-то религиозна!

— У себя там — сколько заугодно! Здесь — иди в храм! Заметят тебя — увидишь, как станет легче. Отвернутся — можешь уходить в свои верхние миры. Потому что все твои три жизни улетят и не заметишь!

Анна усмехнулась:

— Да меня уже заметили. Даже личную премию получила.

— От кого? — очень настоятельно потребовала ответа хозяйка.

— Правда, я думаю, за меня очень похлопотали, но…

— От кого? — даже голос повысила Лизи.

— От Гнотуса.

— Вот оно… — удовлетворённо вздохнула та.

— Что?

— У Гнотуса вечные тёрки с Морой Многоликой. А теперь представь, что должно было произойти в посольстве орков? Должно! — если началось всё с убийства командира охраны…

— Кровавая баня…

— А что получилось?

— Космогоричный балаган.

— Представляешь, как мерзко хихикал Гнотус?

— Но это я! Я сама!

— Вот смотри, — женщина выдернула из рукава кинжал и отсекла половину свечки, — смотри, как кинжал сам расправился со свечой. В общем, думай сама. А что советую я — ты поняла.

В общем, через полчаса Джимайя Аркенанна была в Тёмном Храме Всех Богов.

Войдя, она огляделась, где среди этой громады искать закуток Гнотуса? Но к ней подошли.

— Вы пришли? Мудрый поступок. И спасибо вам.

— За то, что пришла?

— За то, что сделали. У нашего бога — тяжёлые времена, и Вы очень кстати… м-м-м… заехали тортом в чересчур довольную физиономию!

— Я только выполняла заказ и спасалась сама.

— Слово “только” подразумевает одну, одну единственную цель, а у Вас лишь обозначены — две, — улыбнулся старик.

Впрочем, его самодовольная улыбка подрастеряла снисходительности, когда Анна, взглянув у алтаря на фигурку бога, вслух произнесла:

— А похож, — потом положила на алтарь золотой и, поклонившись, добавила: — Спасибо, выручил.

И уж совсем перестал улыбаться храмовник, когда на месте золотого сформировалась карнавальная полумаска — вроде бы из кожи, но с длинным носом.

— Это мне?!

— Я такую не просил, — закашлявшись, пожал плечами провожатый.

— Да я — тоже!

— Вы уверены? Это маска шута. Вас в ней никто не узнает, если…

— Если?!

— Если в результате Гнотусу будет смешно.

— Ничего себе… подарочек…

— Вы можете не брать. Но если возьмете… Очень советую хотя бы раз в месяц — её надеть, — и он опять скривил губы: — Впрочем, первый месяц — бесплатно. И — скидки не накапливаются!

— Торговец! — привычно проворчала она и смахнула маску в свой рюкзак.

Тоже самое она почти прорычала, когда на выходе её перехватила служительница Моры.

— Передай своему командиру, что моя богиня недовольна: ему положена награда, а он подойти и забрать брезгует!

— Да как я ему передам?!

— Не мои проблемы.

— Да он мне больше не командир!

— Ох уж, эти мне молодки… — проворчала старуха: — С глаз долой — из сердца вон! Что одна, что вторая. На радость третьим-четвёртым … — и отошла.

Что? Какие ещё четвёртые?! Тор-р-рговец!

На завтра с утра ей передали, что внизу её ждут. Глесис. Волновался, что в посольстве новые обитатели и новые порядки. Что там уже о чём-то говорят, а он не слышит. Просил ускориться.

— Вы не слышите? С этим не ко мне, — улыбнулась Джимайя Аркенанна. — И у меня претензия тоже: я заказ выполнила, а оплаты — даже экспы! — нет.

— Кажется, мы с тобой угадали… — после некоторого молчания произнёс посредник и тут же перешёл на официоз: — Извините меня за невольную фамильярность. Ждите. Экспу — на интерфейс, золото — на счёт, артефакт — после отбытия посольства. Вы же со мной выбирать его собираетесь? А я эту неделю буду занят очень. Ну, очень.

Экспу перевели через полчаса. И высыпал ещё целый ворох сообщений: она сделала уровень!

Среди прочих плюшек она получила на выбор новый навык: «Взломщик/Стрелок». Альтернатива была настолько очевидной, что Анна почти вживую увидела ехидную улыбку носатого бога. И не стала сдерживаться, выкрикнув в потолок: «Спасибо!» Впрочем, и очевидный намёк она игнорировать тоже не стала и пробежку по городу начала с почты, отправив письмо Рилль. В котором поздравила ту с золотым драконом, поставила в известность, что её провинциальные подвиги замечены в столице герцогства и попеняла на Сверга, который умудрился вызвать недовольство Многоликой — некогда, видите ли, ему зайти в храм получить награду! И фразу про “третьих-четвёртых” не выдержала и упомянула тоже.

В храме, прячась от жрицы Моры, вдоль стеночки прокралась к алтарю Гнотуса и возложила второй золотой. Тот был мгновенно принят, она подмигнула статуэтке, развернулась, чтобы вприпрыжку помчаться на выход, и едва не воткнулась в старуху.

— Больше не прячься, непутёвая, — хмыкнула та. — Не бойся ни меня, ни мою госпожу. От неё тебя её сестра прикрывает — светлая Амора Многоликая. Спорят они, чем у вас, там, дело кончится, — и опять хмыкнула: — Смотри, не проторгуйся!

Ага, вот, только ей в божественные разборки влезь не хватало! Ну, торговец…

Потом она побывала у артефактора — забрала “язык” — такой же чёрный невесомый куб, как и “ухо”, разве что больше — фута три в ребре, не меньше!

«— Это усилит звук, — объяснили ей. — А чтоб ещё больше — не хватает жёсткости.

Да, хрупкость всей конструкции выглядела настолько же наглядной, как ужас у насмерть перепуганного кота. Внесли его четверо человек — каждый удерживал свой угол, но рюкзак у неё был уже не первого уровня, а обращаться с ним она давно натренировалась — и приняла, и потом выгрузила без проблем.

А когда он включился, наслушалась…

Нет, анекдот, о том, как орк пришёл к артефактору за ментальным щитом, и тот, чтобы снять его профиль, попросил отвечать об его мыслях при взгляде на тот или иной рисунок, — она слышала. (Ответы того были однообразны, тогда маг не выдержал и просто провёл линию: «А тут?»— «О бабах», — всё так же ответил орк. — «Но почему?!» — взвыл бедняга. — «Да я всегда о них думаю», — пожал плечами орк.)

«Уж не знаю, думают ли они, — чертыхалась высокая дроу, — но говорят они о разнообразных самках постоянно!»

Дорогу по озвученном ею адресу новички пробили сразу же. Теперь с девицами они возились в свободное, конечно, от службы время и не на территории посольства, но…

Они и её — «рыжую наглую сисястую», «крикливую белоглазую сисястую», «худосочную наглую сисястую», «черновекую, дерзкую, грудастую» — упоминали неоднократно. Она даже к зеркалу сходила, осмотрела на себя — да, всё что надо — присутствует, лишнего — ничего. Но глаза у неё не белые, а пельно-серые. А веки, да — тёмные… Промухала. Другую некорректность — окраса губ самцы, орко не уловили.

Майя ещё полюбовалась собой, своими выпуклостями и улыбнулась: у двух из спасённых девиц они были ещё более выдающимися, но про них орки молчали. Потому что мало иметь, надо ещё и уметь… носить их, пользоваться ими — как отвлекающим фактором, например, или… И она опять улыбнулась, вспомнив, как она продавливала сквозь одну из них палец Сверга…

Почему же он молчит? Неужели, и в правду, какую-нибудь дуру спас, а та дурой не оказалась? Как же связаться с ним? На почте отправить ему послание опять отказались. Они уже скоро при виде её заранее падать в обморок начнут, но ничего не помогает — письмо к нему они не принимают. Может, какой-нибудь такой артефакт есть, чтоб пробить анонимность? С Глесисом, что ли, об этом поговорить? Нет, с ним нельзя — ему самому Сверг нужен, а если она анонимность торговца сломает для посторонних, это будет ей очень серьёзным минусом. А может, к самим почтарям — “чисто теоретически”! — с этим вопросом подкатиться? Сверкая декольте, вежливо улыбаясь и посулив премию?

Самое неприятное: и тётушка, и Мора Многоликая — обе уверены, что возможность у неё для этого есть! А Анна ничего не может придумать! И добро бы только она — у светлой тоже, судя по всему, ничего не получается! Как же так?!

Джимайя Аркенанна вернулась к приёмнику, но там опять шёл трёп о бабах. Точнее об одной. Орки охраны перемывали косточки своему верховному хану. Тот весь клан пустил на охоту за какой-то изгнанницей.

Как постепенно выяснилось — это была достаточно сложная интрига: всё началось с того, что девица — дочь хана другого независимого клана главному хану отказала. Тогда триккты её подставили и вынудили родных от неё отказаться. Впрочем, было и другое мнение, что орчанка подставилась сама, чтобы избежать самоубийственного для её клана противостояния с трикктами, ушла и затерялась. А говорить о ней триккты начали потому, что её следы обнаружились, и за нею отправили загонщиков.

История, что дочери владык оказываются едва ли не беззащитнее простушек, особой новостью для Майи не являлась. Да чего уж там, она и сама могла вляпаться в подобную же дрянь! Девушку история заинтересовала.

Скоро выяснилось, что орчанка теряться не стала — быстренько подцепила другого мужчину. Орки поначалу плевались — человека! Новичка, слабака! Но слабак на дуэлях победил нескольких орков. А потом парочка ушла. Город окружали степи, орчанку них искать, что мышь в огромном амбаре, но по следу, как стаю диких котов, пустили асов поиска, да и мужчина… Новичок, человек, в чуждых для него равнинах — как ёжик в тех же амбарах.

Орки в посольстве между собой уже ставили, сколько те продержаться — сутки, двое? Не выиграл никто — следопыты обнаружили, что те пошли не за город, а под него. В городские подземелья. Сразу сунуться следом степняки не решились — им пришлось искать проводников-гномов…

Следующая новость — уже назавтра. Гномы привели охотников к завалу, но разбирать его отказались: у вас столько золота нет, сколько здесь вложить надо, чтобы вообще всё не рухнуло.

«— А Кеттара?! — оркскую ханшну звали Кеттара. — Она жива?»

«— Спросите Мору.» — хмыкнули гномы.

Но не на тех нарвались — Мору спросили. Тысячу золотых поднесли в храме, и задали тот же вопрос. И нарвались на ответ:

«— Она ещё вас всех переживёт.»

Орки поначалу поморщились, потом, поняв, что девушка жива и жить будет, вздохнули с облегчением, а потом…

Высокой тёмной Джимайе Аркенанне ехидные объяснения жрицы были не нужны, она захохотала раньше. А жрица сказала:

«— Я бы на вашем месте теперь очень озаботилась её безопасностью, а конкретно — её долголетием.»

«— Почему?!» — изумились наивные дети степей.

«— Ну… — пожала плечами старуха, — неужели непонятно? — ведь все вы, как разглядела моя богиня — умрёте ещё раньше. Скажем, если она — послезавтра, то на завтра можете готовить себе гроба… Ах да… Вы же сжигаете трупы… Тогда закупайтесь дровами.»

Орки в посольстве теперь гадали: кто входит в число тех, которые “все”. Например, высокий хан, давший золото и отдавший приказ — он как?

Но посмеивалась Джимайя Аркенанна недолго — к её изумлению вскоре сработала ордалия. Та действовала в обоих мирах — не пересекаясь, правда. Как чернь у орков (У тех, которые тоже из высших семей.) А так как в Дианея — она из Семьи была самая старшая (единственная), то и приняла сигнал-отчет.

Да это же Сверг! — дошло до дроу. Это чашка с кростасом, которую она забрать у него поначалу всё откладывала, а потом в суете и вовсе забыла! И он кого-то из неё угостил. Кого-то?! Женщину! Орчанку! И ордалия её не превозмогла! Какую ещё тварь подцепил этот самец хомо?! Пока дроу приходила в себя, пока носилась по комнате, шипела — ордалия сработала вторично. Ещё одна?! Нет, та же. Но это невозможно! Ордалия однократна! Если не…

И тут Анне стало совсем плохо. Вторая попытка ордалии возможна лишь на следующем — на сексуальном уровне, когда кростас выпивает не кровь, а иную влагу нутра тела.

И вторая ордалия вновь подтвердила независимость — и в сексе! — орочей самки.

Последующие сутки Анна запомнила плохо. Под утро, кажется, сумела всё-таки заснуть. А потом дала о себе знать тётушка. Ну, ещё бы… Сам сигнал здешней ордалии она в верхнем мире почувствовать не могла, но наверняка полюбовалась на всё в живую.

— Кто она?! — завизжала девушка.

— Не скажу. За прошлые беседы я получила от Системы первое предупреждение. Как знаешь — третьего не бывает. Ни тебе, ни мне её мести не надо. Давай сэкономим второе на что-нибудь более серьёзное.

— А то, что сейчас — это шуточки?!

— Это мужчина, с которым у тебя был один-единственный татчит. Твоя силенсия не в счёт — он ею не воспользовался, чтобы не сказать — отверг.

— Увижу — убью!

— Убей.

— Как мне до него добираться? Год ждать?!

— Меня не подловишь, — где-то там, вверху пожала плечами “тётушка”. — Не скажу. Убей другого. Или других. Ты ж в Дианее. У вас с этим проще. Постарайся только не порушить отношение к себе местных. И высших. Это будет ограничивающими условиями, — у себя там скривила губки Астрейторра Агнория, — чтоб уж совсем неинтересно не было. А впрочем… Тебе в Дианее только год отбарабанить. Можешь и на репутацию наплевать. Правда, тогда светлая Таурэтариэлль тебя тоже не примет… Зато вволю погуляешь.

Разговор помог. У неё даже хватило сил обдумать его. И понять, на что намекала старая карга, упомянув светлую. Если Рилль её “не примет”, то она — Анна — не сможет ей — Рилль — помочь, и все мечты о вилле на острове Гладиолусов, не говоря уж о целом острове, могут плакать горючими слезами.

И “тоже не примет”…Кто — “тоже”, Майя поняла тоже. Но тут только зубами скрипнула. Увидела б сейчас — точно убила. А пока убьёт другого. Кого-нибудь. Но охоту всё-таки надо легализовать — то есть получить заказ на убийство. И она знает, к кому обратиться. Уж не в мэрию!

Первая мысль была о Горхагге — хозяине “Жолтого клыка”. Но тогда Анна будет обязана ему. Хоть она к нему обратилась бы: «Нет ли у Вас кого, кого надо убить, а Вам его убивать нельзя?» — то есть услугу бы ему оказала — она. Но коготок увяз — и кранты котёнку. Рано ей ещё тягаться с этим монстром. Работать она с ним будет, а, вот, личной просьбы он от неё не дождётся!

Она пошла к Лисьенне ла Гради.

Та встретила её за чаем. Слуги тут же начали сервировать второй прибор.

— Джимайя, что у тебя стряслось?! — встретила её женщина.

Что отвечать придётся, Анна понимала, но, что всё было настолько заметно, не предполагала:

— Кажется, у меня увели мужчину.

— Ты хочешь выплакаться? — изумилась аристократка. — На тебя не похоже. Или, может, мне крикнуть, чтоб принесли чего-нибудь покрепче?

— Я не хочу напиваться — я хочу кого-нибудь убить.

— А-а, тогда другое дело, — почти улыбнулась женщина. — Только почему “кого-нибудь”, а не коварного изменщика?

— Он в другой локации, куда мне хода ещё долго не будет.

— Так ты не шутишь… — покачала головой ла Гради. — Всё интересней и интересней. Не была я ещё знакома с высокими тёмными. И зачем ты здесь?

— Твой молодой человек ещё не отомстил за отца?

— Нет. Я запретила. Как воин — он слаб.

— Запретила — и он послушался?!

— Я ему сказала: если с тобой что случится — покалечат или вообще убьют, так твоя семья мне никто. Денег им я даже на твой гроб не ссужу, — женщина почти оскалилась: — А, уж не говоря о матери, у него сестра на попечении. Куда ей тогда прямая дорога, ему и без меня объяснили, — и, тряхнув головой, уставилась в глаза той, что напротив: —Теперь быстро, очень быстро объясни мне, причём здесь он?!

— Я советую тебе разрешить ему отомстить, а мне дат ь задание сопроводить его.

— Тебе?! Тебе, только что брошенной экзотической молодой красавице, сопровождать моего мальчика?! Ты думаешь я полная дура или совсем сумасшедшая?!

— Опомнись! — не выдержала Анна. — На мне клятва Системы висит! Ты не помнишь, что на ней ограничения по времени нет?

Было видно, как Лисьенна ла Гради проговорила про себя текст клятвы.

— Всё равно не пущу. Если с ним что случится, я… я… Мне тогда хоть самой себе гроб заказывай. Я сдохну!

— Я твоего Эженнра видела и тебя понимаю. И ещё одно я понимаю: ты его от мести не удержишь. Он сорвётся и уйдёт. Или не сорвётся, а целую неделю будет тренироваться, решит, что готов и всё равно уйдёт. А что за неделю ему хорошо, если его хоть начальной стойке обучат, ты понимаешь? Или купит свиток меча первого уровня и решит, что теперь ему никто не указ и никто не соперник!

— Хочешь сказать, что у тебя меч двадцатого?!

— У меня меча совсем нет. У меня есть кинжал — восьмого. Я не боец — я убийца. И я буду рядом с твоим мальчиком не сражаться, а убивать противостоящих ему. Или хотя бы их обездвиживать.

Анна уговаривала женщину почти час. Последней каплей стало, как ей показалось, фраза, что:

— … и он больше не будет красавчиком-пуделем, а вернётся к тебе молодым волком, только что впервые отведавшим живой крови.

Та едва ли не заоблизывалась.

Одевали парня вдвоём. Меча не дали. На поясе у него появился кинжал. Четыре ножа разместились под одеждой прямо на теле — на всех четырёх конечностях — Анна поделилась соответствующими ножнами. А под верхней одеждой… Лисьенна приказала принести светлую кольчугу. Тонкая, явно жутко дорогая. Анна её тут же испытала — расстелила на столе и со всей мочи заехала по ней кинжалом. Клинок стальное плетиво не пробил, но всё равно из своих запасов она выложила ещё и специальный корсет. Тот предназначен был не для балов, а вот для подобных вылазок. Его пластины защищали живот, почки, печень от воровских лезвий типа шила. На мальчика налез.

Но, чем плотнее одевали парня, тем менее уверенной выглядела его аристократка. Она, казалось, просто видела, как в её Эженнра вбивают разнообразное колющее и режущее. Парень это дело почувствовал тоже и ждать, например, боевых перчаток не стал. Он даже не стал слушать или обсуждать “план”:

— У высокой Джимайи Аркенанны опыта больше, чем у нас обоих. Она мне всё по пути расскажет!» — и двинул на выход.

— Прощаться запрещаю! — кинула дроу несчастной женщине: — И не провожай нас. К полуночи вернёмся.

План был прост. Чистенький, довольно богатенький мальчик, выставляясь перед девочкой решил поиграть в экзотическом месте в карты. Деньги засветит, но играть будет недолго. Если пару раз проигрывает: «Эх, карта не идёт!», если выигрывает: «Всё! Свой куш сегодня я сделал! Везуха мне здесь! Завтра ещё приду! Один! А то девочке спать пора.» За ними, как раньше за его, вдруг выигравшим отцом, наверняка выйдут двое-трое. За его отцом выходили вдвоём. Правда, тот был сильно пьян. Клички и внешние приметы убийц Эженнр уже знал. Его задачей будет не умереть сразу. Продержаться с десяток секунд.

— Лучше сразу, как выйдешь за дверь — беги. Ты хоть дрался когда раньше?

— Я вырос на улице. Не в центральном районе города. Выжил. Но если их будет не трое, а больше?

— Вряд ли. Выглядишь ты достаточно безобидно, я буду — вообще никак. Лишние люди — лишние участники дележа. А увяжутся больше — больше мне достанется. Твоих — тебе оставлю. Не беспокойся.

— Сейчас ты не выглядишь “никак”.

Совместная авантюра, в которой ей предстоит быть “его девочкой”, и внешне близкий возраст подвигли парня на некоторую фамильярность — “ты” произнёс он почти не запнувшись. Анна поймала себя на том, что у неё от этой обмолвки дрогнуло сердце. «У меня клятва Системы!» — напомнила она главному органу системы кровообращения… да и прочим органам прочих систем — тоже.

Волнения придало внешности мальчика ещё более очарования, а близкая серьёзная опасность не спровоцировала ни на один пятнающий его поступок, жест, слово. А от фамильярности отучить — время и возможность у неё ещё будут.

— Ты удивишься, — с некоторой задержкой ответила она на его сомнения.

— Ты хотела… э-э-э… приватности в этом деле. Дроу в городе — наперечёт, тебя потом смогут вычислить.

— Ты удивишься, — повторилась она. — Так, сейчас расходимся. Будешь следовать за мной шагов за двадцать-тридцать. Удержишься же? Когда я подниму руку — будь внимательнее. После — догоняй. Это произойдёт в каком-нибудь переулке сразу за «Сапогом».

Лавка мужской обуви «Кожаный сапог» располагался на самой границе приличной части города. Дальше — оживлённость на улицах резко падала.

Она хотела испытать маску Гнотуса, благо, ей посулили, что первый месяц можно особо на юмор не налегать. Да и убедиться, что бог злобных насмешек не решил подшутить именно над нею, стоило тоже.

Никого из того отребья она не боялась совсем. Если заварушка начнётся в помещении — то она стремительнее любого — увернётся, а на улице, так и вообще… Рисковал во всём этом только красавчик Эженнр. Всё-таки детские драки — это не воровские разборки. И она пообещала себе, что из дома парня вытащит до драки. На открытом пространстве быстрота и скорость реакции молодого тела несколько уравнивают чужой опыт и силу. Тем более, что парень, кажется, адекватен, и её настоятельное требование: выйдешь — беги, принял спокойно и должен его исполнить. Хотя… Он не воин, и, как у него с дисциплиной исполнения указания старшего — будем посмотреть.

Незадолго до «Кожаного сапога» она, огибая тумбу с афишами, оглянулась — Эженнр был неподалёку. Шла она, особо не поспешая— не по наряду ей бегать, и, если б, он умудрился её потерять, то на этом бы их приключение и закончилось: с подобным пентюхом связываться — себе дороже.

Завернув за угол, убедилась: в прямой видимости никого, прошла ещё полсотни ярдов, обернулась — парень вон он, но сумерки уже сгустились, а фонари здесь — чтоб от одного было видно другой. Промежутки меж ними освещать — кому надо, у своих ворот факел повесит. Здесь нуждающихся в свете не было.

Анна вскинула вверх левую руку, а правой приложила маску к лицу. Та с лёгким чваканьем всосалась в кожу, но девушка и ждала чего-то подобного — не испугалась. Взглянула на ладони — сработало! — они были белокожими. Теперь переодеться. Поменять наряд, используя Рюкзак — дело мгновения ока, но она… Никакая клятва не помогла! Промежуток, когда оба платья — и аристократическое и служанки — были не на ней, растянулся секунды на три.

«Это маска так уже работает!» — уговорила она себя. Да и бельё человеческих самок оно такое… длинное.

Подошёл мальчик. Покачал головой:

— Да, удивила.

— Удиви и ты меня: не пролей и капли своей крови!

— Слушай, а это ты?! — опять удивился Эженнр. — Ведь же и голос — совсем не твой!

— Ага, — согласилась Анна. — Самой смешно.

И она захихикала. Голос её стал теперь настолько высоким, что лучше подходил эпитет “писклявый”, и даже смех — по другому, как “хихиканье” и не назвать теперь не получалось.

Она не выдержала — выхватила кинжал и метнула его в близлежащий забор. Клинок с чваканьем вошёл вплотную к заметному сучку. Не промахнулась. Боевые рефлексы остались при ней.

— Принеси, — кивнула она парню.

Тот без всяких раздумий подчинился.

…И эти умения — тоже.

**********************************************************************

***********************************************************************

Пока шли, она несколько раз повторила, что он обязан слушаться её с полуслова-полувзгляда.

— Танцевать умеешь?

— Да, — пожал плечами Эженнр.

— С незнакомками тоже?

— Да.

— Вести танец буду я. Не споткнись и не наступи мне на платье.

— Обижаешь, — опять сверкнул улыбкой мальчоночка.

«Что ж я тебя месяц назад не встретила?!» — заставила себя не улыбнуться в ответ юная дроу.

Сделать всё по плану не вышло. “Игорный дом” оказался сущей лачугой, а игроки — полной шантрапой. Засвеченное серебро для них показалось настолько огромной суммой, что, как только юный богатей засобирался домой, они всей толпой кинулись на него. Они бы и в спину успели бы попытаться нож воткнуть, но прямо за его спиной всё это время стояла она и тарахтела, хлопала в ладоши, закатывала глазки, орала: «Не подглядывайте!» и никого к его спине не подпускала.

Карта шла, мальчик даже, кажется, увлёкся, ей пришлось его тайком за плечо ущипнуть, чтоб он начал собирать со стола свою выигранную медь и говорить, что «пруха», что «завтра…», но что «девочке пора спать» — договорить не успел.

Девочку сзади облапили и отдёрнули от его спины.

Хотели отдёрнуть — но вырываться из подобных “объятий” было едва ли первым, чему обучались дочери всех истинных в своих похождениях с окрестными пацанами. Да и… пьяненький мужик силы свои рассчитывал на писклявую дуру, которая максимум что должна была сделать — это заверещать от ужаса, а не бить неведомо откуда появившимся кинжалом в его обширное брюхо. Так что, заверещал мужик сам.

И тут мальчик ей понравился ещё больше. Только что он с ярым азартом выигрывал эту медь, но по её шлепку ему по плечу, вся эта куча монет полетели в морды “партнёров”. И, когда она дёрнула его к себе, он не сопротивлялся, а вспомнил про её инструкцию и, можно сказать, пустился с нею в танец! Он даже не стал тратить секунды, пытаясь вырвать из ножен свой кинжал, он только следовал подсказкам её тела, подхватывая её движения, её повороты и пируэты, он даже почти успевал за нею! Он даже помог вскочить ей из шпагата, когда она вбивала кинжал в печень очередному бугаю снизу.

Но всё-таки он был просто ловким мальчиком, а не воином, и их заблокировали в углу. Трое на полу визжали, хлюпали пробитыми лёгкими, испускали последние вздохи, а четверо столпились напротив. Будь она одна она бы просто вызвала настоящего воина — своего воина тени, и живых бы здесь не осталось. Но мальчика убивать нельзя, и нельзя ему быть живым свидетелем. И ещё нельзя было его бросать — то есть нельзя было уйти из воровской хаты шагом в тень.

— Сейчас ты будешь дохнуть! — пообещал ей самый здоровый. — Долго!

Но нападать никто не спешил — те трое, воющих, хлюпающих, уже не дышащих, энтузиазма у всех поубавили.

— Ты его узнал? — скосила взгляд на своего подопечного Анна. — Твоего отца убил он. Справа — второй. Оба твои.

— Так вот кто ты! А то я понять не мог, кого ты мне всё время напоминаешь! — оскалился бугай. — Так это за него тебя с твоими денежками мне Мора прислала?!

«А это идея! — подумала Анна. — Если получится, конечно. Откат же у маски существовать должен? Но если выйдет, Гнотус! — ведь будет так смешно!»

И она в два движения, в два мгновения отлепила от лица маску и нашлёпнула её снова. И лёгкое чваканье дало знать, что маска не отказала ей!

Округлившиеся, окончательно протрезвевшие глазёнки самцов хомо лучше всякого зеркала отразили тот ужас, в который обратилась она — во всего лишь одну из зверушек только что упомянутой Многоликой Моры. А не буди лиха и спящую Мору!

А она ещё и завизжала.

Это светлые считают, что всё должно быть прекрасно — и лицо, и одежда, и танец боя. Дроу предпочитают эффективность. На громком выдохе даже удар выходит резче, а для неё её оглушительный визг — часто бывал едва ли не эффективнее первого удара! А уж под этим масочным обликом… Теперь голос, принадлежавший ей, не был писклявым, он по-прежнему был тонким, но… Как сталью по стеклу! Но только сталь — не ножа, а орочьего топора, и стекло — не бокала, а огромной вулканической бомбы. Отребье, заверещав, ринулось к выходу. Ну, ещё бы, когда на тебя разевают пасть размером с твою голову…

— За ними! Твои — те двое!

Ей приходилось присматривать за мальчиком, да и пластика тела под этой маской была изломанно-непривычной, один свидетель всё-таки сбежал.

Окончательно, Майя поняла, что женщину рядом со Свергом у неё пережить получилось, когда молодой воин, шедший с нею, сбросившей все маски, рядом, нервно сглотнув, спросил её: «Слушай, а какая из них ты настоящая?» — когда, почти въявь услышав хихиканье Гнотуса, она захохотала.