Танец мертвого сердца

Глава 9. Лабиринт судеб

Время всегда было относительным, не смотря на все свое величественное постоянство. Секунда, минута, час, день, неделя, месяц, год, век… Оно безупречно и безжалостно движется вперед для всех, будь-то человек, вампир, оборотень. Для него не важны события, свидетелем которых оно становится, оно не зацикливается на том, что может когда-нибудь произойти, и ему совсем не важно, что о нем думают. Оно оставляет прошлое, доверяя его чужой памяти, приоткрывает завесу будущего, наделив этой силой мечты, а само безустанно и размеренно отсчитывает свои шаги в настоящем. Тик-так, тик-так, тик-так…

Год 2009.

Ночь «коронации» заканчивалась небольшой экскурсией по резиденции. Макс оказался прав, Айде действительно здесь уже нравилось, даже не смотря на то, что вопрос «Знает ли он?» все еще витал в воздухе. Современный тренажерный зал, бассейн под открытым небом, великолепная территория для ночных прогулок.

— А здесь у нас библиотека.

Люциус распахнул перед Айдой двустворчатые дубовые двери и пропустил ее вперед. Огромный зал высотой в два этажа по сути находился не в самом здании, а в, гармонично вписавшейся в ансамбль, пристройке. Два больших полукруглых, выступающих окна, словно пытались вырваться отсюда, или хотели поделиться с миром снаружи теми секретами, что таит в себе библиотека.

Айда прошла в зал и осмотрелась. Интерьер в викторианском стиле не был вычурным, что довольно часто встретишь в его современной интерпретации, наоборот подчеркивал и дополнял собой, преобладающее в отделке, темное дерево, создавая ощущение созвучное с безмятежностью времени.

— Все книги в твоем распоряжении. Чувствуй себя как дома.

Люциус остался в дверях, наблюдая за мягкой походкой вампирши, за тем, как изменился свет ее глаз при любовании книгами. Было в этом изяществе что-то очень знакомое, но образ, словно дразня, не давая себя поймать, ускользал из его воспоминаний.

— Не пожалеешь?

В голосе Айды звучали дерзкие нотки вызова, а сама она уже осматривала один из книжных стеллажей посвященных Италии. Рядом с которым, в стеклянной витрине лежали знакомая ей маска в виде бабочки, две иглы с черной розой на конце, несколько старинных фотографий прошлых веков, на одной из которых были запечатлены Максимилиан и Люциус на фоне Собора Святого Марка в Венеции, локон огненно-рыжих волос, перевязанный зеленой лентой, и не подписанный, пожелтевший от времени конверт.

— А должен?

Голос Люциуса прозвучал совсем близко, пробуждая в памяти детали двухсотлетнего поцелуя. Он стоял за спиной не касаясь ее, а Айда повернув голову, посмотрела в эти удивительные карие глаза, которые, теперь, она так отчетливо помнила.

— Ну мало ли, ты же меня совсем не знаешь. Может я люблю ходить по дому голая, растрепанная, постоянно ем человеческую еду, оставляю за собой крошки и трогаю книги жирными, грязными руками.

Люциус попытался сделать серьезный вид и сдержать смех, но ему это совсем не удалось.

— Тогда все же не забывай что ты в гостях.

В дверях, не решаясь пройти в библиотеку, стояла с виду молодая девушка, но ее волосы были полностью седыми. Прокашлявшись она все же привлекла к себе внимание Люциуса и только тогда заговорила.

— Прошу прощения милорд. Комната госпожи готова.

— Хорошо Ниса. Ты можешь идти, я сам провожу гостью.

Девушка поклонившись удалилась, но холод, что она оставила после себя, все еще теребил инстинкты наемницы, так и живущие внутри черноволосой вампирши, даже не смотря на то, что она отказалась от этой роли. Заметив ее задумчивый взгляд, Люциус пояснил.

— Это Ниса, домоправительница, если меня нет рядом, ты всегда можешь обратиться к ней с любыми вопросами, она в курсе. Кстати по меркам вампиров молодая, ей только исполнилось сто десять лет. А волосы поседели еще при жизни, наверное поэтому она не особо разговорчивая. — сделав небольшой шаг назад, он продолжил — Скоро рассвет. Пойдем я покажу тебе твою комнату. Или?

— Никаких или, только комната, только кровать, — но заметив его приподнятую, в довольной ухмылке, бровь, Айда дополнила ответ ключевой фразой — и я в ней одна.

Люциус снова рассмеялся, но спорить не стал. Выйдя из библиотеки они двинулись по коридору, украшенному старинными гобеленами, и спустя пару поворотов вышли в достаточно большой холл из темного дерева, центральную часть которого занимала величественная резная лестница на второй этаж. Комната Айды находилась практически у лестницы, стоило только свернуть с нее в небольшой коридор, в конце которого было арочное окно в пол и всего две двери напротив друг друга.

— Надеюсь тебе понравится мой выбор.

Люциус уже открыл дверь, давая Айде возможность осмотреться. Перед ней была комната, в том же величественном стиле, что и вся резиденция, с небольшим отличием, ее дизайн был выполнен в светлых тонах, изящно подчеркнутый золотыми акцентами в виде барельефов, лепнины, парчовых штор и центрального углубления в потолке для хрустальной люстры. Все это сочетание светлого и золотого нереально контрастировало с черной безупречностью вампирши, делая ее образ еще более жестким, страстным, вызывающим. Айда оценила иронию Люциуса задав вопрос.

— Нравится вид?

— Мне? Очень.

В этом вопросе Макс тоже оказался прав, та интонация с которой Люциус произнес эти слова, свидетельствовала, что так просто он ее отсюда не отпустит. И дело было вовсе не в том, что он знал или вспомнил Айду, все дело было в его способности. Люциус еще до своего обращения был весьма харизматичным мужчиной, привлекающим к себе особое внимание. А после, эта его черта усилилась настолько многократно, что тех девушек кто смог устоять перед его обаянием и не поддаться влиянию его чар, можно было сосчитать по пальцам рук. Поэтому Люциус очень любил общество тех, кто по неизвестным ему причинам, не отвечал на его чары, затевая с ними, столь редкую для него, игру «кошки-мышки».

Эту игру любила и сама Айда, то ли по старой привычке, оставшейся еще со времени знакомства с Дмитрием — она не могла не ответить на вызов, особенно если его бросают ее неприступности. То ли просто в силу ее характера «дикой кошки», она любила ходить по краю, флиртовать, и в конце получать то, что нужно ей. Тем более в отличие от Люциуса она прекрасно помнила, что однажды он уже проиграл ей. «Что ж. Поиграем».

С этими мыслями, слегка улыбаясь, Айда подошла к Люциусу, который все еще стоял у дверей, скользнула пальцами по темному вороту его пиджака цвета марсала, что придавал в эту ночь бордовому переливу его карих глаз еще большую глубину, и убирая свободные локоны своей прически на плечо, повернулась к нему спиной.

— Тогда… Может поможешь расстегнуть молнию.

Когда же Люциус, почти расстегнув молнию ее платья, предвкушая окончание ночи сладостной победой, наклонился что бы поцеловать ее шею, Айда сделала легкий шаг вперед и уже повернувшись к нему лицом, произнесла невинным голосом.

— Спасибо. — и делая вид что она очень устала, пару раз зевнув, и указывая жестом на дверь, добавила. — Вам Милорд тоже стоит отдохнуть, ночь была яркая.

— Хмм..

Хмыкнув, в присущей турецкому менталитету манере, озарившись игривой улыбкой, Люциус несколько раз мотнул головой из стороны в сторону, признавая сегодня свое поражение.

— Что ж Миледи, тогда приятных вам снов.

И прикрыв за собой дверь, что-то довольно насвистывая себе под нос, Люциус удалился к себе. А Айда, оставшись в комнате одна, сбросив себя платье, достала из небольшой дорожной сумки телефон, зажала быстрый набор и спустя всего один гудок на том конце зазвучал весьма довольный голос Максимилиана.

— Я думал ты позвонишь раньше.

— Он знает?

Макс рассмеялся.

— Не будь такой букой. Нет, не знает, это твое прошлое, захочешь сама расскажешь. Но думаю маску и иглы он до сих пор хранит.

— Знаю. Я их видела. И что прикажешь мне делать?

— Это тебе решать.

— Спасибо.

— Это не я, это все судьба. Ладно, если будет что срочное, звони.

И Макс повесил трубку. А Айда плюхнулась на кровать, и достаточно быстро заснула.

Следующей ночью Люциус был занят, провожая гостей, что дневали в резиденции, и Айда была предоставлена самой себе. Поэтому большую часть ночи она провела путешествуя по коридорам, открытым залам и на первый взгляд неприглядным закоулкам, наслаждаясь историями, которые рассказывали, украшавшие стены, гобелены. На многих из них был изображен Лорд Тонвус, истинный вампир старого поколения, создатель Люциуса и теперь уже бывший лидер клана «Via diaboli». Портреты нынешнего лидера встречались очень редко, чаще его лицо можно было найти на картинах разных эпох, в толпе обычных прохожих, среди кружащих на балу пар, иногда даже на охоте. На некоторых картинах Айда узнала Максимилиана, на других Тэм, но почему-то не нашла ни одной где они были вместе. Еще очень часто на гобеленах встречался образ миловидной девушки с яркими серо-голубыми глазами, который так же встречался среди мраморных статуй, что украшали резиденцию.

Но смыслом этой ночи снова стали слова Макса, сказанные им вчера по телефону. «Это не я, это все судьба». И действительно переплетения ее лабиринтов всегда могли показать себя во всей красе, переворачивая мир вокруг с ног на голову, или наоборот давая шанс исправить ошибки прошлого, шанс начать сначала.

Орудием судьбы этой ночью стала сама Айда и картина, висевшая на против входа в каминный зал, на заднем плане которой, почти в тени, в отблесках огня в камине, была изображена девушка с огненно-рыжими волосами. Даже если бы образ этой девушки был еще более мелким и размытым, Айда и тогда бы узнала своего «сестреныша». Не было ни каких сомнений, на картине была Фло. Пробежавшись взглядом по другим лицам изображенным здесь, Айда пыталась понять когда была нарисована эта картина, вспоминала истории, которые ей рассказывала Флорисция о своей жизни до их знакомства, и пыталась понять почему Фло ни разу не произносила имя Люциуса, но в голову так ничего и не приходило.

— Это Рим, начало XIX века. — Голос Люциуса прозвучал в паре шагов за спиной. — Было сложное время…

— Кто это?

Айда перебила Люциуса и указала пальцем на рыжеволосую девушку. В ее голосе звучала металлическая сдержанность, ощущалась каменность.

— Ангел.

Коротко ответил Люциус, с неподдельной нежностью в голосе, и пройдя мимо Айды провел пальцами по картине, в том месте где стояла Фло.

— Я не знаю как ее звали. Но лишь благодаря ей я тот, кем являюсь сейчас, и все еще жив. Она была человеком, ведуньей в одном из кланов. В то время, я пошел против своего отца, бунтовал, совершал глупости, уходил в кровавые запои и осел в Венеции, наслаждаясь девушками и приключениями. Одной ночью на маскараде меня отравили, думаю по приказу отца, но он всегда это отрицал. Не важно. В любом случае я попал к нему в руки и он решил преподать мне урок, в тоже время за мой счет оказать кое-какие услуги союзникам. Он привез меня в Рим, где на потеху аристократическим сливкам устраивались подпольные бои с оборотнями. Меня тогда хорошо потрепало, а ей досталась роль сиделки. Это потом я узнал что к тому моменту отец уже был в курсе, что я оказываю странное влияние на девушек, и рассчитывал на то, что я ее соблазню. У ее клана на нее были планы, все из-за того что она была сильной ведьмой и смогла бы выносить даже князя. Но она никого к себе не подпускала. Девушка наложила на себя…

— Обед целомудрия «проклятие лунного лотоса».

Айда закончила предложение за него, дрогнувшим от боли голосом. Люциус впервые в разговоре с ней услышал отблеск неподдельных эмоций: гнев, обида, ощущалось даже чувство вины. Но больше его удивило то, что Айда знала название заклинания.

— Ты знаешь этот обряд?

Люциус повернулся и посмотрел на Айду. Та уже сидела на полу, прислонившись спиной к дверям каминного зала, а на ее коленях покоилась морда Хаят. Пальцы вампирши слегка теребили загривок волчицы.

— Я знаю девушку. Мы живем в одном замке.

Ее голос звучал тихо, но ее слова прозвучали как гром среди ясного неба, ледяной лавиной обрушившись на мир Люциуса.

— Что?

Слова так и застряли в его горле, а в голове крутился рой из миллиона вопросов.

— Этого не может быть. Когда я отказался соблазнить ее, меня в наказание сильно покалечили, а ее убили в назидание мне. Я видел ее тело, я держал ее мертвую на своих руках. Та рыжая прядь волос, что ты видела в библиотеке ее…

Люциус стоял перед Айдой на коленях и смотрел ей прямо в глаза, словно умолял сказать что это шутка, словно пытался укрыть, так резко открывшиеся, старые раны.

— Фло. Ее зовут Флорисция, но все зовут Фло. Максимилиан подтвердит. Я знаю про ее обед целомудрия, потому что она сама мне про него рассказывала. Что бы спасти ей жизнь в XIX веке в Англии ее обратил в вампира один из лидеров ее бывшего клана ценой собственной жизни.

«Жива…» Звучало в голове Люциуса. «Флорисция. Она жива…» Он резко положил ладони на лицо Айды и поцеловал ее в лоб.

— Спасибо.

А в следующий миг Люциус беззвучно растворился в коридорах резиденции. В зеленых глазах волчицы, смотрящей ему в след читалось недоумение. Айда же просто сидела и смотрела на Фло. Теперь она понимала ощущения боли и безысходности веющие от этой картины.

— Если бы я в ту ночь не отравила его, вы бы не встретились, и вполне возможно сейчас меня бы тут не было. Вот такие странные эти лабиринты судьбы. Может однажды и я, так же неожиданно найду начало своей истории.

Айда встала, подошла к картине и слегка улыбнулась.

— Тебя ждет сюрприз сестреныш. — а затем, посмотрев на волчицу, спросила. — Ты со мной или пойдешь к нему?

Скоро должен был наступить рассвет и Айда отправилась в свою комнату. А Хаят отправившись за ней, этим днем лежала в ногах беспокойно спящей вампирши.

Айде снова снилась снежная ночь, волки, раздирающие тушу оленя, но теперь ее мучило странное ощущение, что из всепоглощающей темноты той ночи, за всей ее безысходностью, кто-то наблюдал…