Тагил каменного века

Глава 3 Последний охотник племени

Случилось крайне странное событие к вечеру, когда мы с Лаской заканчивали все работы и собирались укладываться спать из нашего вигвама вышел отец, причем не выполз, а вышел на своих ногах. Оставив ему компот, надоевшую до боли, но сытную филешку рыбы и даже копье с медным наконечником, поздравил с выздоровлением и завалился спать. Идиот, какой же я дебил! Ведь я мог поговорить с родным человеком! Если я скотина такая бесчувственная, хотя бы допросил на тему охотничьих секретов. После пробуждения я увидел, отец сидит у костра с открытыми глазами улыбаясь своим мыслям и по немигающему взгляду и копью в руках, было понятно наш с Лаской отец отправился в поля вечной охоты. Ведь ему же стало гораздо легче, он пришел в себя, сам вышел из вигвама, но убить его точно никто не мог. Отчего и почему умер у своего костра, у входа в свой же вигвам охотник я не понимал. Пришла беда, отворяй ворота! Потому несмотря на переживания, заполз в вигвам, традиционно напоить и попытаться накормить маму, но кормить было больше не кого. Эти молодые в общем-то и любящие друг друга люди умерли в один день.

Пришлось по традиции нашего племени раскладывать погребальный костер, даже положил в него копье, которое так понравилось отцу. Сгорит древко, которое здесь и сейчас кстати тоже ценность, но останется наконечник и подток. Учитывая, что мы слабосильные и поднять взрослых людей физически не могли, то из веток и бревнышек, что принесли соплеменники к кострам строили нечто вроде пирамиды и лестницы одновременно. Методом перекатывания, когда с трудом закатываешь, будто бочку тело близкого человека на низкую ступеньку вверх, затем еще капельку выше и еще, так пока они не оказались на вершине. Мать с отцом лежали взявшись за руки. Это я положил рука на руку, ибо за время пока мы спали они успели окоченеть и разжать руки я не смог. Сестричка?

Маленькая Ласка совсем не плакала и не кидалась на грудь отца, хотя было видно по глазкам на которые порой наворачивались слезы, очень переживает утрату близких ей людей. Она вспоминала разные эпизоды из жизни, оказывается, многое от меня просто ускользало, ибо занимался своими мальчишескими делами и в дела «каких-то там девчонок», даже с учетом, что это родная сестра не вникал.

— У меня не получалось высушивать глину на солнце, когда лепила горшок или миску и мне мама помогла. Она рассказала секреты своего племени, которые у нас не знают и у меня лучше, чем у других девочек стала получаться просушка глины. — Сообщила мне сестричка. Когда мы с большим трудом уложили их тела на погребальный костер.

— Совсем не у кого из девчонок не было своей «лопатки-скребка», а папа мне принес с плато. Никому не принесли, а папка мне принес. — Выдавала она информацию, которую я не знал. Вопрос лишь в том, не знал или не хотел знать? Просто не интересовался жизнью сестры по малолетству.

Причем в обиду сестричку бы не дал. Оно как же? Дело чести и драки меж нами мальчишками были не редкость. Тем более за семейные ценности, ну или как нам казалось за семейные ценности. Назови кто Ласку дурой или неумехой, тот час бы набросился на «обидчика», хотя какой там «обидчик», малолетний сопляк, такой же, как и все мы, мнение которого в племени ничего не стоило. Нам как детям разрешалось многое. Те же драки среди мальчишек чуть не поощрялось родителями, дескать воинами и охотниками племени растем. Вот только мнение, даже не охотника, а так личинки будущего мужчины племени, по теме навыков девочки племени, никого не интересовало, заткнись твой номер десятый! Я же яростно бился, доказывая, что сестренки моих сверстников «дуры и неумехи», а вот моя самая лучшая и завидная невеста растет. Дрался… А что происходит в семье, в упор не видел…

— Братик, значит больше не будет радости в нашем вигваме? И мы скоро умрем? — Как-то грустно и покорно судьбе спросила сестричка.

— Кто тебе такое сказал?

— Папа больше не встанет, другие охотники племени ушли, не будет вкусного и жирного барана, а без жира не пережить зиму.

— Я добуду тебе кабана сестренка, ты умеешь делать веревку?

— Из крапивы, но она не годится в охоте на кабана или баранов, такое даже женщины племени знают. — Она грустно вздохнула.

— Сделай мне много веревки, сколько сможешь столько и сделай.

— А ты?

— Я пойду и добуду кабана!

Мной двигала злость и обида, злость на себя и обида, что я так бездарно потерял единственных близких мне людей на этом свете, оставалась лишь сестричка и то до поры до времени, подрастет, придет лихой джигит в меховых труселях и выкрадет сестренку. И больше никого рядом не будет. Потому взяв лопату я задумал построить ловчую яму на кабана. Историки опять и снова все напутали. Дескать люди палками-копалками, просто потому, что их много могли выкопать яму даже на мамонта, фактически котлован, под строительство небоскреба. Ну пусть попробуют, кто им доктор? Весь «секрет» волчьих ям, во всяком случае до открытия металлов и изготовления полноценных металлических лопат в грунте. Например на водопое, рядом с рекой есть пески. При помощи рук, можно выкопать достаточно глубокую яму в песке, не особо много затратив времени, сделать настил и готово. Да песочек, слегка покрыт травяным покровом, но именно слегка, вот его можно палкой-копалкой снять, срезать скребками из кремня, да много способов. Используя же лопату из меди, а не просто работая руками, довольно быстро снял тончайший слой травы, и углубился, не в землю, а именно в песок примерно на 2.5–3 метра. Если бы не был к этому готов, сам бы и остался в яме. Но на что мне медный топор? Мной была срублена молодая сосенка, что годится в будущем на канат, воткнув ее в условный «пол» ловчей ямы по стволу дерева, будто по «канату» уперев другим концом в стенку я выбрался наружу и вытащил за собой ствол дерева.

Сверху на яму уложил плетень из веток и накрыл это безобразие срезанной травой, целым пластом. Туда набросал лакомства, что любят кабаны в том числе и желудей мне оставалось только перетаскать лишний песок и сбросить его в реку. Ждать времени не было, пошел обратный отчет и потому была заложена новая плавка. Требовалось изготовить несколько уникальных и не на что не пригодных наконечников для копья, единственное назначение которых, убийство беззащитного животного с нанесением удара сверху вниз. Учитывая толщину шкуры кабана это были длинные шиловидные и ножеподобные наконечники, тонкие, узкие лезвия вроде стилетов. Кроме того пока не были готовы веревки, ибо производство их из крапивы процесс трудоемкий и не быстрый, собрал на свалке племени шкуры-кожи, точнее их обрывки мало на что пригодные и связал из них нечто вроде веревки, надо сказать крайне ненадежной. Потому эти обрывки и выбрасывались племенем. Оно вроде как можно такую вот ненадежную веревку связать, да тебя родная жена в родном вигваме прибьет. Задав вопрос, а что родная скво, уже не в состоянии изготовить своему мужу, охотнику и добытчику веревку из той же красивы, причем много надежнее, качественнее и лучше, что он аж на помойке пошел копаться, как бродяга. Да и чего он позорит свою любимую жену? Руки в боки и семейные разборки.

Учитывая, что у нас зверье не пуганное с утра, закончив основные приготовления в яме обнаружил кабана. Тогда я понял значение слова забой. Мне было даже жаль зверушку. Бедняга голосила на все голоса. Я же просто не мог и не имел сил убить кабана быстро и тем более безболезненно. Используя свое копье-стилет на длинном древке, направлял в животину, наносил удар, а затем повисая всем весом на копье, перепрыгивал ямку, используя копье, как шест. Веса моего тела хватало вогнать стилет максимально глубоко, но вынуть я его уже не мог, потому повторял операцию с новым копьем. Так пока не вогнал два пары копий, а дальше оставалось только ждать, когда тот истечет кровью. Ну и дабы кровотечение было серьезнее и рана страшнее, дергал за древко копья, кабан естественно дергался внутри своей ямы, а я пытался удержать древко в руках, не всегда это удавалось, но явно ранки получали дополнительные порезы. Так мы боролись до обеда, но в яму лезть не решился, только на следующее утро, предварительно подергав за копья и не заметив реакции дикого зверя. Позволил себе спуститься к добыче.

Разделывать в довольно небольшой больше похожей на могилу яме кабана было бы не очень удобно будь я взрослым мужчиной, но был компактен. Потому не то, чтобы быстро, но благодаря ножу из металла снял шкуру, подозреваю далеко не идеально. В корзинку загрузил немного срезанного мяса, которую за мою импровизированную веревку подняла сестренка, Ласка не таскала мясо и сало в лагерь, а просто поднимала и складывала добычу на траву, так в течении дня мы вытащили всего не маленького кабана, причем когда вынимали голову, мне пришлось лично вылазить из ямы и тащили вдвоем. Зато в яме ничего не осталось. Более того, очень аккуратно лопатой собрал песок с кровью и выкинул в реку, добавил недостающий присыпав дно. Углублять яму не имело смысла, да и если где оставалась кровь мы ее присыпали убирая неприятный запах. Сверху же был уложен новый плетень и пласт травы с приманкой. Я не боялся полностью выработать ресурс данного водопоя, до момента, что его станут обходить кабаны. Нам не до жиру, быть бы живу.

Кроме того используя мои «вязанки» из ненадежных веревок сделав нечто вроде волокуш мы отперли мясо до лагеря, кости же даже с остатками мяса просто побросали в воду. Дикость и дурость! Из костей делают много поделок. Но я не умел, да и медь в разы круче кости, плюс нам просто некогда этим заниматься. Та же голова кабана пошла на корм рыбам. Оно можно холодец в теории сварить, опять же мозги весьма полезны, но муторно, да и для опаливания нужно сено или солома, газовой горелки у меня по понятным причинам не было и не предвиделось. Зато развесили сушится первый мочевой пузырь добытый на охоте отмороженным малолеткой. Мясом объедалась только сестричка, а мне некогда было заниматься таким баловством.

Пришлось отправиться к лизунцам за соленой землей. Лизунцы это такие выходы соли на поверхность земли, где животные лижут и иногда едят землю. Собирая землю лопатой и грузя на волокушу таскал в лагерь. Далее ближе к вечеру, когда темнело, занимался производством соли. Пока сестренка переплавляла сало в жир, дабы получить лой. Я же добавлял землю в воду и перемешивал, получился примитивный, грязный соляной раствор. Хотя после перемешивания соль растворялась в воде, а земля оседала на дно сосуда со стороны даже казалось вода чистая, но чуть подними землю и станет грязной. Вот в данном соленом растворе мы и стали замачивать сало и куски мяса, дабы не пропало. Не забывая проверять ловушку на кабана и даже обновляя приманку. Но в памяти зверей была свежа трагическая гибель сородича и пока никто не попадался. Что позволило часть соленого раствора слить (без земли, что была осадком) в другие сосуды и начать выпаривать для получения соли. Причем это по определению не могут быть чистейшие, белые кристаллики. Кусок соли получался после выпаривания серо-грязным, почти земляным, но это была соль и она нам была нужна дабы комфортно пережить зиму.

Только через 4 дня была новая свежатина в яме, но даже тогда я не решился убивать кабана, было слишком много дел и я решил дать ему посидеть в ловчей яме еще сутки. Сам же занялся изготовлением канатов из молодых стволов сосен. И только на пятый день завалил кабана и снова вернулся к своей монотонной работе, нужно было отлить печь-буржуйку из меди, а так же нечто вроде котла, ибо печка будет быстро остывать и нас будет греть исключительно колет с горячей водой, хотя бы некоторое время.

Затем снова была заготовка мяса, сала, лоя. Сестричка всеми силами ушла в заготовки и сушила землянику на зиму, а я даже еще не приступал к постройке дома. Хотя задумка нашей крепости была с одной стороны простой, даже примитивной, а с другой, реальная крепость против животных. Ибо я решил изготовить плавучий-дом легкой конструкции. Раз мы потеряли родителей, запасов нужно меньше, потому и сам дом может быть куда меньше, например не имело смысла делать его высоким и подошел к данному вопросу творчески. Хоть и нужно начинать стройку с плота, но в чертежах на песку все начиналось именно с дома. Он должен быть максимально легким и легко собираться из говна и палок, палок в тайге хватало.

Значит вполне себе достаточно из хвороста сплести плетень. Высотой метра полтора не более. Естественно плетень не защитит нас от холода. Потому стены утеплить снаружи и тем более изнутри легким войлоком. Длинной домик должен быть метра 4 и шириной 2–2.5 метра. Место под печь постелить отлитый лист меди. Ибо на полу будет войлок и в случае чего все моментально вспыхнет. Далее связать канатами из стволов сосны маленькие бревнышки, укладывая мой плот друг на друга, пока не добьюсь плавучести даже с моим весом, печки, запасов и весом сестрички. Заготовить древесный уголь и дрова на зиму. Их мы постепенно на волокушах стащим на лед, дабы запасов хватило на всю зиму. Укроем шкурами, возведя нечто вроде шалаша дабы не мокли под снегом, нам нужно хорошее отопления. Сам же плот оградить «бортами» в виде плетня, который даже не нужно обтягивать войлоком, но на такой не удобно будет прыгать скажем волкам. Ну и изюминка на торте, лом в виде «багра», нельзя давать замерзать воде вокруг домика, оставляя нечто вроде большой проруби и каждое утро долбить новую шириной метра на два… Самому же выбираться убирая одно из звеньев плетня в виде бортика, класть на плот и лед длинную плетенную лесенку из дерева и бегать по такому вот мостку. Ну там за дровами, углем для печи. Вода под боком, можно ставить морду и иногда добывать свежую рыбку. Благо у нас уже стала появляться некоторая медная посуда.

Главное же плот не очень глубоко заводить, точно не на самую середину реки. Втыкаем прямо в дно длинные шесты, как можно больше шестов это и будет вроде якорей, которые в дальнейшем забьем молотками бывших каменных топоров.

В результате данных грандиозных планов, времени на сон практически не оставалось. Когда появились первые нити из крапивы, часть взял на нитки. Из глины сделал стаканчики подсушили на солнышке, благо обжигать их не требовалось и залили лоем, окунув туда нитки, так у нас появились светильники. Хоть и были заготовлены мочевые пузыри, но похоже пока обойдемся без окон. Мой плавучий дом, будет улучшаться и достраиваться с годами, пока даже днем нужно сидеть при аналоге сальной свечи, ибо будет глухо, как в танке.

Учитывая же, что плавать умел только я, «венцом» моего технического гения была «эрзац-лодка», выбрав свол валежника относительно потолще и побольше, но главное дабы он удержал двух детей я на волокуше притащил его из леса. Зная и понимая, что плот уже стоял относительно близко к берегу и лишь набирал массу от возводимых строений и перевозимых материалов, то доплыть до него на данной «лодке» было реально без весел, просто отталкиваясь от дна шестом. Понятно ствол притапливало и когда пробовали с сестричкой встать вдвоем, ей была по колено воды т. к. она ниже ростом т. к. девочка, да еще и помладше меня, мне все же до колена не доходило. Такая себе лодочка, но за неимением лучшего сгонится. Вязка плота и вбивание новых и новых свай в дно реки продолжалась почти перманентно. Ведь кроме самого домика я планировал со временем создать нечто вроде плавучего острова.

Тем более кабаны все реже и реже заходили в мою ловчую яму.Потому было время заниматься стройкой, ведь… Эти гады разумные хотели жить и почти выучили опасное место и обходили его стороной не смотря на угощения. Только совсем тупые и жадные подсвинки иногда проваливались в ловчую яму. Водопой же животные продолжали посещать, просто обходя яму стороной, даже кабанья тропа изменилась…