Таблетка от реальности

Глава 21. Мокрые курицы и уроки латыни

Если я хочу узнать, кто же меня убил, этот эксперимент должен максимально соответствовать предыдущему «Погружению». Я должна создать идентичные условия, чтобы события развивались так же, как и в прошлый раз. Я не знаю, кто и почему лишил меня жизни, как и не знаю, что вынудило убийцу действовать. Что-то ведь послужило триггером именно при тех обстоятельствах. Поэтому я должна повторить последовательность своих действий, если хочу приблизиться к разгадке.

К сожалению, в этот раз Стелла и Майли соображают своими мозгами, и мне вряд ли удастся убедить их отлипнуть от Эйсто хотя бы на пять минут. Кажется, для нейтрализации двух стерв никак не обойтись без плана под кодовым названием «Гномье варварство». Это уже становится традицией.

Я делаю глубокий вдох и беру в руки жирного садового гнома, усевшегося у дорожки к крыльцу особняка.

– Давно не виделись, – ухмыляюсь я, но тут же замираю. – Какая же я… тупица! – бросаю гнома обратно и ударяю себя ладонью по лбу. – Идиотка!

С места, где припаркован «Форд» Стеллы, открывается отличный вид на парадную дверь особняка. И на гараж, пристроенный слева. Каким образом я собиралась выбраться из дома вместе с Эйсто и проникнуть в гараж незамеченными? При помощи телепортации? Такой способ я еще не изобрела. Срочно нужен новый план.

Я топчусь на крыльце и заставляю себя думать быстрее. И наверное, двойная доза «мозгоправов», принятая мной накануне, способствует улучшению мыслительного процесса. У меня появляется идея.

Я отряхиваю руки от песка и резко распахиваю входную дверь в надежде, что не упустила момент. Для того, чтобы моя идея сработала, все равно нужно сначала избавиться от Фреда. Поэтому я обязана столкнуться с ним прямо сейчас.

– Ви? – Фред появляется в дверном проеме как раз вовремя.

– Да, – коварно улыбаюсь я. – И я пришла сюда только с одной целью…

В прошлый раз у меня получилось запереть его в спальне на втором этаже. Сейчас тактика та же: я играю разбитую горем мученицу, предлагаю другу надраться наедине, Фредс, конечно же, поддерживает мою инициативу, я еще немного лгу (да простит меня мой кудрявый друг – на кону раскрытие страшной тайны), надуваю губы, смотрю на него щенячьим взглядом и мысленно пинаю под зад прямиком к лестнице на второй этаж. Фредс даже не сопротивляется. Миссия выполнена. Я жду всего несколько минут, чтобы Фреда окончательно растащило, и блокирую дверь его спальни комодом на длинных ножках.

Теперь настало время для плана по ликвидации Стеллы и ее подружки. Я назвала его «Мокрые курицы».

Я расталкиваю толпу людей в коридоре первого этажа и пробираюсь сквозь еще более плотное скопление тел в гостиной. Все поют, а точнее – орут, танцуют, то есть – дергаются, но я пробиваюсь к знакомым лицам.

– Вивьен? – Первым на мое появление реагирует Эйсто. Он давится напитком и едва не выплескивает сделанный глоток на выпяченные сиськи Стеллы.

Жаль. Я надеялась, что хотя бы в этот раз кто-нибудь испортит ее топ. Что ж, пожалуй, этим кем-то все-таки суждено стать мне.

– Привет, – я улыбаюсь Эйсто, переводя взгляд с глубокого декольте Стеллы на его лицо.

– Как ты… эм… здесь?..

Эйсто откровенно нервничает, но это выглядит мило, учитывая, что я знаю, на что он будет способен, как только мы окажемся в гараже. Темнота быстро сотрет всю его мимолетную застенчивость. Неловкость тоже растворится раньше, чем я успею облизать губы. Но в данный момент я продолжаю подыгрывать:

– Это все Фред. Ему удалось уговорить меня. Это были долгие дни нытья, шантажа и молитв. И ты же знаешь, что он бы не отстал.

Эйсто усмехается, и я не могу сдержать ответной улыбки. Мне всегда приятно, когда он смеется над моими глупыми шутками.

– Да, Фредди у нас такой, – вклинивается Стелла. Ее щеки растягивает раздражающая улыбочка.

«У нас».

Я закатываю глаза. Она знает Фреда всего ничего, но уже считает его охренительным другом. Я не ревную, просто бесят такие дружелюбные девочки, которые каждого встречного добавляют в категорию «лучшие друзья» стоит им пару раз списаться вне рабочего чата. Либо она ограниченная идиотка, либо так сильно благодарна Фреду за знакомство с моим Эйсто. Тот самый случай, когда одинаково верны оба варианта.

– Ви, рада тебя видеть! – Кортни обнимает меня сзади и целует в щеку. – Хорошо, что ты пришла.

– Я тоже рада, дорогая. – Я принимаю объятия подруги, но не прекращаю смотреть на Эйсто. – Слушайте… – оживляюсь я. – Дождь уже закончился, и на заднем дворе возле бассейна назревает крутая тусовка. Когда я подъезжала, видела, как зажигают неоновые лампы. Да и там точно свежее, чем здесь. – Я демонстративно морщусь, когда меня в очередной раз толкает чье-то потное плечо.

– Предлагаешь перебраться туда? – спрашивает Кортни.

– Ну вообще да… думаю, было бы неплохо, – отзывается Эйсто. Он растерян, потому что явно не ожидал, что я буду настолько дружелюбной и радостной спустя месяц после разрыва, учитывая, что он притащил на вечеринку свою новую пассию.

Да, Эйсто. Я бы тоже была растеряна, если бы не пережила этот момент уже в шестой раз. Оказывается, привыкнуть можно абсолютно ко всему. Даже к стервам, крадущим любовь всей твоей жизни. Но я не говорю, что она стала раздражать меня меньше. Вовсе нет. Просто я знаю, что ждет ее дальше, и эта мысль помогает мне улыбаться. Осталось ждать совсем немного. Стерва исчезнет. Эйсто снова станет моим. Как здесь, так и в реальности. Мы будем счастливы везде.

– Тогда идем? – Я обращаюсь к Кортни и снова улыбаюсь. От этой натянутой улыбки уже болят щеки. Надеюсь, она хотя бы выглядит естественно.

Кортни кивает и, взяв меня за руку, следует за мной к кухне. Мы протискиваемся сквозь толпы людей, и я чувствую затылком, что Эйсто не отстает от нас, а значит – и еще две обузы. Все идет по плану.

Мы проходим к заднему двору через кухню и наконец-то оказываемся на улице.

Когда я говорила о крутой тусовке у воды, я лгала, но, как оказалось, я даже преуменьшила – здесь разразилась вечеринка похлеще, чем в доме. Колонки, стоящие по периметру двора, разрываются от музыки в стиле электропанк с примесью синти-поп. Лазурный бассейн сияет от бликов мигающих ламп в форме фламинго, пальм, незамысловатых надписей и коктейлей. Их так много, что пестрит в глазах и начинает кружиться голова. Но мне нравится.

Вокруг бассейна собралось по крайней мере человек сорок. Всем весело. Никого не заботит прохладный ветер или влажный газон. Это неважно. Все поголовно охвачены эйфорией. Люди двигаются в такт энергичных битов, смеются, ловят кайф и задирают лица к небу. Они танцуют, отхлебывая из своих стаканов, и наслаждаются каждой секундой.

Я замираю и отстаю ото всех на несколько шагов. Меня завораживает это зрелище. Мне нравится, как разноцветные неоновые полосы скачут по силуэтам толпы, отпечатываясь на их счастливых лицах. Забавно, но в реальности я даже не застала эту часть вечеринки. Я не вышла на задний двор, потому что была раздавлена и топила себя в слезах на плече Фреда. Приятно, что мое изобретение воссоздало все именно так. Наверное, на подсознательном уровне я рисовала себя именно такую картину, и теперь я полноценно погружаюсь в нее.

Я медленно моргаю и фокусируюсь на фигуре Эйсто. Он оборачивается и сталкивается со мной взглядом. В его серых глазах отражаются неоновые огни. Розовые, фиолетовые, голубые. На мгновение я теряю способность двигаться. Музыка обволакивает нас. Возгласы людей отходят на задний план. Больше ничего нет. Вокруг все растворяется, смазывается в одно пестрое пятно, покрытое туманом. Все меркнет на фоне его глаз. Все тухнет. Звука нет. Скорости нет. Мы вне пространства и времени. Мы остановились, чтобы насладиться моментом.

Эйсто невозможно красив. Настолько, что будь он исчадием ада, пришедшим по мою душу, я бы не раздумывая подписала любой договор. Я бы обрекла себя даже на вечные муки, если бы только Эйсто приводил в действие мой приговор.

Меня тянет к нему, и я ступаю вперед. Наша «пауза» меняется на «плей».

Я постепенно оттаиваю. Возвращается слышимость, и музыка опять бьет по ушам. Возвращается видимость, и рассеявшийся задний план собирается в четкое изображение. Снова толпа, снова танцы, бассейн в неоновых огнях и темное небо. Возвращается и трезвость ума.

У меня ведь есть план.

Я должна ему придерживаться, если хочу докопаться до истины. Поэтому я начинаю действовать. Сбросив туфли, ступаю босыми ногами на газон и иду к бассейну.

– Ты была права, – говорит Кортни, как только я настигаю их. – Здесь круто. Почему мы торчали в доме?

– Сейчас будет еще лучше, – хитро прищуриваюсь и улыбаюсь я, залпом опрокидывая свой напиток, – это для храбрости. – Эй! – громко кричу, разворачиваясь лицом к людям. – Давайте замутим настоящую вечеринку!

– Да, детка! Наваливай! – поддерживает кто-то из толпы под бурные выкрики и свист остальных. – Поддай жару!

– А по-моему, сейчас как раз самое время освежиться! – Я продолжаю во весь голос завлекать людей, и, судя по ликующим возгласам толпы, у меня отлично получается исполнять роль аниматора. – Раз! – вскрикиваю я.

Кто-то повторяет счет за мной. Эйсто в недоумении сверлит меня взглядом, но я дальше играю свою игру.

– Два!

Столпотворение вокруг меня становится плотнее, люди плавно подбираются к бассейну, пританцовывая под музыку. Я не обращаю внимания на выпученные глаза Стеллы и Майли. Они переглядываются и не понимают, что происходит.

– Три!

Возбужденные голоса скандируют «Ура!» и прыгают в бассейн. Брызги летят прямо на наши головы. Майли пищит настолько громко, что у меня едва не лопаются барабанные перепонки. Кортни смеется, уклоняясь в сторону, но все равно попадает под поток воды. Стелла пытается спрятаться за широкие плечи Эйсто, но ей не удается – я толкаю ее в бассейн раньше. Она с визгом падает в воду, размахивая в воздухе руками, и цепляет локтем свою подругу блонди, которая не успевает среагировать. Майли не удерживается на ногах и летит в бассейн следом за Стеллой. Ее звонкий вопль разносится по двору и затихает, только когда обе подруги уходят с головами под воду.

План «Мокрые курицы» исполнен идеально.

Я задыхаюсь от восторга и даже не пытаюсь сдержать смех, поэтому хохочу во весь голос. Кортни смотрит на меня и ловит мою волну смеха. Мы обе громко смеемся и не можем остановиться, но Эйсто резко хватает меня за плечо.

– Что ты творишь? – Он разворачивает меня к себе лицом и склоняется к уху. Я выпрямляюсь и впечатываюсь подбородком ему в шею. Мятное дыхание ударяет в нос. Я сглатываю слюну и смотрю ему прямо в глаза.

– Похищаю тебя.

Эйсто в замешательстве и не знает, что сказать. Я пользуюсь моментом, хватаю его за руку и, подмигнув Кортни, тащу Эйсто подальше от бассейна.

Не замечаю, как перехожу на бег. Я несусь в сторону гаража по влажной траве, не ослабевая хватку вокруг ладони Эйсто. Он не отстает, бежит следом, словно делит мой экстаз. Я улыбаюсь как безумная, ошалевшая и такая счастливая. Я слетела с катушек, и мне так хорошо. Внутри меня бушует адреналин. Сердце рвет грудную клетку, хочет выпрыгнуть, чтобы обогнать меня, но сегодня ему не удастся. Я завершу гонку первой.

Я жадно ловлю прохладный воздух ртом и достигаю гаража за несколько секунд. Эйсто рядом. Он ни разу не сопротивлялся и не выпустил мою руку. Он доверят мне даже безумной. Он по-настоящему любит меня.

Без лишних слов я приподнимаю ворота гаража насколько хватает сил и проскакиваю внутрь.

– Ты сумасшедшая, – констатирует Эйсто, но нагибается и пробирается за мной следом.

– Как будто для тебя это открытие. – Мои слова смешиваются со сбитым дыханием. Я выпускаю руку Эйсто всего на секунду, чтобы ухватиться за его шею и приблизиться к его губам.

Нас поглощает мрак. Меня трясет от накатившего восторга. Адреналин раскатывается по венам, и меня прет. Я не вижу лица Эйсто, но чувствую его тело. Его жаркое дыхание на своих губах. Его крепкие руки на талии. Его пульсирующие вены под моими ладонями. Мне сносит крышу. Меня вот-вот разорвет на части. И если тому и быть, то только с ним.

Грубый рывок моей руки – и наши губы соприкасаются. Между нами всего дюйм. Мятное дыхание оседает на моих губах, и я облизываю их языком, прежде чем прошептать:

– Целуй меня.

Но Эйсто не дает мне договорить. Он обрывает мое требование жадным поцелуем, кусает мои губы, настойчиво ласкает меня языком и снова кусает. Я чувствую металлический привкус во рту, но этого мало. Я зарываюсь пальцами ему в волосы и царапаю кожу от затылка до шеи. Несдержанный и хриплый стон Эйсто прорывается сквозь поцелуй, и я судорожно вздыхаю, сильнее прижимаясь к напряженному торсу. Наше учащенное дыхание отражается от кирпичных стен гаража. Оно зависает в пространстве и гаснет. Нас никто не услышит. Здесь останется каждый наш звук. Эта комната сохранит каждый наш вздох. Скроет каждый мой стон. Каждый его гортанный выдох. И наш шепот:

– Я люблю тебя, Эйсто.

– Навсегда только тебя. Amor non est medicabilis herbis.

– От любви нет лекарства.

Сегодня мы не видим, но чувствуем друг друга каждой клеточкой обнаженной кожи. Темнота пожирает переплетенные изгибы наших тел. Накрывает нас вместо одеяла и заставляет отдаваться сладкой агонии без стыда.

Я запрокидываю голову на плечо Эйсто и подаюсь задом навстречу его рьяным толчкам. Одной рукой он сжимает мое бедро и глубже входит в меня, а второй обхватывает мою шею и целует за ухом. Я растворяюсь в нем. Мое тело дрожит. Я громко стону в темноту и ощущаю только пульсацию внутри себя от того, как чувственно Эйсто владеет мной.

Его рука соскальзывает с моей шеи и обхватывает грудь. Щипает, а потом поглаживает затвердевший сосок, срывая с моих губ очередной всхлип.

Темнота скрывает нашу животную страсть, ярость, с которой наши тела врезаются друг в друга. Она поглощает следы от зубов на моей шее. Царапины на коже Эйсто. Синяки от того, как крепко мы хватаемся друг за друга, будто оба голодали целый год.

– Да, Эйсто… еще…

– Я люблю тебя, Вивьен.

Мое горло сохнет от криков. Голос Эйсто сел. Мгла впитывает в себя наши имена, слетающие с наших губ. Она крадет их и оставляет навсегда в себе. До последнего вздоха. До сокрушительного взрыва. До одного прерывистого дыхания на двоих.

Мрак утаит и запомнит нас здесь. Бесстыжими. Счастливыми. Любимыми. Такими запомню нас и я. Но, к сожалению, не Эйсто.

– Предлагаешь мне выйти отсюда полуобнаженным? – усмехается Эйсто, комкая в руках разорванную футболку.

В свете блеклых гаражных ламп я вижу, что в порыве страсти изрядно поработала над его одеждой, и теперь уже ничто не спасет ее.

– Прости, – смущенно улыбаюсь я. – Я сбегаю в дом и подыщу тебе что-нибудь из гардероба Фреда. Жди здесь.

– Только не одну из его гавайских рубашек. Молю.

– Учту ваши пожелания, доктор Торнтон. – Я чмокаю Эйсто в уголок губ и разворачиваюсь к выходу. – И как раз захвачу свои туфли. Если, конечно, смогу их найти.

– Постой. – Эйсто ловит меня за запястье, и я оборачиваюсь, встречаясь с серьезным взглядом серых глаз. – Хочу, чтобы ты знала: со Стеллой у меня ничего нет. Нас ничего не связывает.

– Это неважно.

– Нет, послушай. – Он притягивает меня ближе. – Ты должна знать, что я даже не пытался завести новые отношения. Я до сих пор предан тебе, Вивьен. Кроме тебя, мне больше никто не нужен. – Под пристальным взглядом Эйсто мое сердце замирает. – Я и Стелла… Мы не вместе. И никогда бы не были.

Я сглатываю.

«Были ли бы, – сквозь боль отзывается внутренний голос. – Из-за твоей же трусости, Вивьен».

– Прости, – продолжает Эйсто, не выпуская меня из своих рук. – Представляю, что ты почувствовала, когда увидела меня с ней на этой вечеринке. Наверное, на твоем месте я бы сорвался и учинил бы какой-нибудь скандал. – В его глазах улавливается толика иронии, но я все равно знаю, что Эйсто не шутит. Теперь я точно знаю, на что он способен, когда дело касается меня. – Поэтому прости. Прости за сегодня. За вчера. За весь этот гребаный месяц. Прости и за завтра…

– А почему я должна прощать тебя за завтра?

– Потому что этой ночью я не дам тебе уснуть и не позволю сбежать наутро.

– А кто сказал, что я собираюсь бежать?

– Ну все, ты сама подписала себе приговор, ясно? – Эйсто тянет меня за руку и вплотную прижимает к своей груди. Я утыкаюсь носом в его грудные мышцы и вдыхаю родной запах, прикрыв глаза.

Обожаю его. Всего Эйсто. До последней ресницы. До морщинки на лбу. Люблю и, кажется, влюбляюсь с каждой минутой все больше. И мечтаю, чтобы он скорее разделил со мной это чувство.

Эйсто целует меня в макушку и ласково приподнимает мой подбородок, чтобы я снова взглянула на него.

– Ты центр моей вселенной, Вивьен, – искренне произносит он, глядя мне прямо в глаза. – И я дурак, раз посмел оставить тебя, раз усомнился в нас. Я должен был верить. Должен был бороться.

– Нет, Эйсто. – Я касаюсь пальцами его губ. – Это я круглая дура.

Прости за год.

Эйсто обнимает меня еще крепче и зарывается лицом в мои волосы. Делает протяжный вдох. Его легкие расширяются под моими руками.

– Прости меня, Совенок, – еще раз шепчет он, и я зажмуриваюсь. – Я больше никогда не сдамся. Я не оставлю тебя.

Мы стоим так еще около минуты, молча, будто убаюкивая сердца друг друга. Они так долго спали, но мы их разбудили. И теперь их нужно отогреть. Нужно защитить.

Наши сердца ведь такие хрупкие, а мы их крушили. Не щадили. Били своими же руками. Мучили и мучились сами. Прокачивали скилл в мазохизме. Но пытки затянулись. И я прекращу их. Осталось совсем чуть-чуть.

– Ладно, жди меня здесь. – Я неохотно выскальзываю из объятий Эйсто и ловлю его милую ухмылку. – Я не шучу. Не выходи на улицу, понял? – прищуриваюсь. – Если ты вздумаешь вернуться на вечеринку в таком развратном виде, то, боюсь, я не справлюсь с толпой возбужденных девиц, желающих оторвать от тебя кусочек.

– Ничего себе! – театрально ахает Эйсто. – Комплимент от самой Вивьен Аулет? Я тронут. Стоит запомнить этот день и отмечать раз в году подобно Рождеству или Дню благодарения.

– Чтоб тебя. – Я толкаю Эйсто локтем в бок и даже не пытаюсь сдержать улыбки.

Мы оба смеемся, пока я не спеша иду к гаражным воротам. Я не выдерживаю и оборачиваюсь к нему еще раз. Он и вправду бесподобно красив. Остроумен. Заботлив. Романтичен. А что он вытворяет в постели… Боги… Мне несказанно повезло.

Я заглядываюсь на его улыбку и врезаюсь коленями в столб из деревянных ящиков. Верхний с грохотом падает на бетонный пол, и мне под ноги сыплются шурупы, гайки и всякая железная ерунда.

– Твою ж мать! – Я отскакиваю в сторону и потираю стопу одной ноги об лодыжку другой.

– Ты в порядке?! – Эйсто несется в мою сторону и успевает схватить меня за локоть, не позволяя мне упасть.

– Да-да. Все хорошо.

– Не поранилась? – Он приседает на корточки и аккуратно касается моей ступни.

– Вроде бы нет.

– Сейчас посмотрим. – Эйсто бережно опускает мою ногу обратно на пол и принимается за обследование второй, но осмотр не удается закончить, потому что в гараже резко тухнет свет.

Темнота внезапно обрушивается на голову и давит. Я мгновенно возвращаюсь в свой ночной кошмар. Меня охватывает ужас. Тело сковывает страх. Я знаю, что будет дальше. Дальше – я умру.

Но я не должна паниковать. Сейчас не то время и место. Я должна сконцентрироваться. Должна заметить и распознать своего убийцу. Для этого я здесь. Поэтому я должна быть готова к смерти. Она ведь все равно не настоящая. Поэтому я справлюсь, как бы страшно и больно ни было. В этот раз я подготовилась очень хорошо.

– Черт побери, что за фигня? – возмущается Эйсто, поднимаясь на ноги, и обхватывает меня за талию, прижимая к себе.

– Тише, – прошу я и прислушиваюсь.

В глубине темноты раздается звук шоркающих шагов. Они приближаются, и я уже слышу их прямо за своей спиной. Я высвобождаюсь из объятий Эйсто, срываюсь с места и напролом бегу к переключателю. Я спотыкаюсь о какую-то выпуклость, едва не падаю, наступаю на разлетевшиеся по полу гайки и раздираю пятки в кровь, но все равно не сбавляю скорость и пробираюсь сквозь ящики.

– Вивьен! – кричит Эйсто. – Ты куда? Вернись!

Я не слушаю его. Я почти у цели. Упираюсь руками в стену и быстро обшариваю ее ладонью. Переключатель где-то здесь, я не могла ошибиться, я все запомнила. Я бью кулаком по стене несколько раз, и, к счастью, оказываюсь права. Свет зажигается. За мной кто-то дышит. Мне стоит только обернуться, и я узнаю кто. Но едва я успеваю повернуть голову, как меня с размаха впечатывает в стену. Мощный удар в висок, кажется, сносит мне голову или пробивает череп. Я валюсь на пол и врезаюсь лицом в бетон. Уже знакомый запах сырости, химикатов и пыли забивает нос. Я задыхаюсь и теряю сознание.

На фоне все так же надрывается от криков Эйсто. Мое имя дерет ему горло и тухнет во мраке моего рассудка. Все так же тухну и я. Я все та же лужа крови на бетонном полу. Просто бездыханное тело, жертва, принесенная зря, ведь я так никого и не увидела.

Проклинаю тебя, Вивьен. Ты никчемная. А теперь – спи сладко.