Сюжет

- Не пытайся меня надуть, Ковалевский! Я тебя знаю! Тебе меня не провести. Тебе что-то нужно от меня, поэтому ты и заявился, состроив виноватое выражение лица.

Обвинения Светланы были несправедливы. Ковалевский действительно чувствовал себя виноватым.

- Можешь думать как хочешь, но мне нужна твоя помощь.

- Если хочешь продолжить этот разговор, то вернись в гардероб и оставь там куртку!

- Хорошо, - с готовностью ответил Сергей.

Он сдал куртку, а затем быстро вернулся в читальный зал.

- Вижу, что ты открыт к конструктивному диалогу, - сказала Светлана. Значит, какая-то информация тебе понадобилась очень сильно.

- У меня пропал друг, Света. Он в большой беде. Если я не помогу ему, он может погибнуть.

- Заразился чем-то? - ядовито спросила Светлана.

Ковалевский проигнорировал намек. Не было времени на препирательства с бывшей женой. Ему необходима её помощь.

- Света, ты как раз учишься на историческом. К тому же у тебя феноменальная память. Мне нужно найти информацию об одном человеке из истории. Его имя - Корбэйн.

- Корбэйн? - переспросила она. - Впервые слышу это имя.

- Не говори так сразу. Подумай...

- Если я знаю, то знаю. Если нет, то и вспоминать нечего. - Она посмотрела на него и, сжалившись, уточнила: - Из какой он истории? Древнейший мир, средние века?

- Точно сказать не могу. Я слышал две легенды...

- Легенды? - прервала его Светлана. - Значит это не историческая личность. Нужно смотреть в легендах. Есть одна неплохая энциклопедия о мифах и легендах. Подожди.

Она поднялась из-за стола и растворилась между огромных книжных стеллажей. Сергей мельком оглядел старый зал, построенный ещё до революции, высокие стрельчатые окна и лепнину на стенах.

Светлана вернулась быстро, неся в руках большую книгу в кожаном переплете.

- Это "Энциклопедия мифов и легенд", второе издание, 1890-ый год.

- Почему второе издание, а не первое? - спросил Сергей.

- Первое было выпущено в середине девятнадцатого века, но оно является исключительной редкостью. А вообще, энциклопедия более полная, чем современные аналоги. Тебе придется попотеть. Видишь, какая она толстая?

- Я буду стараться, - серьезно сказал Ковалевский.

Света усадила его за стол в конце зала, включила зеленый плафон и удалилась. Ковалевский раскрыл оглавление и упал духом. Энциклопедия содержала около шестисот страниц мелкого текста. На поиски потребуется уйма времени, но Сергей вспомнил о Павлике, который остался один в чужом мире, и с усердием принялся изучить список терминов и имен в конце тома.

Имени "Корбэйн" или схожего с ним там не нашлось. Сергей испустил жалобный вздох и принялся листать издание.

Вообще энциклопедия оказалась очень интересной. Статьи были увлекательными, картинки сочными и интригующими. Сергей вдруг пожалел, что не посещал библиотеку раньше. Ему приглянулись тихая завораживающая атмосфера читального зала, запах книг.

Он переворачивал страницы и с удивлением открывал для себя много новых, неизвестных историй. История древнеегипетского царя о том, как на страну опустилась вечная ночь, и он отправился на край света в поисках спасения для своих подданных. История о миланском купце, который торговал диковинными вещами, привезенными из станы Таг. История о князе Святославиче, который однажды увидел ступеньки, ведущие на небеса, и отправился в путешествие по облакам.

- Я вижу, ты зачитался, - раздался рядом голос. Ковалевский поднял на Свету покрасневшие глаза. В руках у неё находился раскрытый журнал.

- "Единые корни трех религий: истина или миф?", - прочитал Сергей название статьи. - Что это?

- Журнал "Наука и религия". Весьма занимательная статья. Рекомендую прочитать. Поворачивает мозги в правильном направлении.

- Я вообще-то немного верующий, - серьезно сказал Сергей.

- Ладно, извини. В статье вскользь упоминается имя "Корбах". Созвучно с разыскиваемым тобой человеком.

- Спасибо, - пробормотал Сергей и погрузился в статью. Некий профессор доходчивым и красивым языком высказывал предположения о источнике происхождения трех религий - христианства, ислама и буддизма. Статья изобиловала именами, Корбах упоминался в исламских источниках. Было удивительно, как Светлана нашла его среди других. Но вероятно Корбах это не Корбэйн.

Ковалевский прочитал статью до конца и вернулся к энциклопедии. Вскоре он наткнулся на ещё одну неизвестную легенду. Странную, непонятную... По стилистике больше не легенду, а притчу.

Сергей начал её читать, выбрасывая из текста твердые знаки и преобразуя "яти" в "е":

"В старом мире жил мудрый человек, который владел великим искусством. И были у него ученики, которые терпеливо и добросовестно овладевали знаниями, внимательно слушали наставления учителя. Лишь один ученик был нетерпелив, он стремился скорее научиться секретам искусства, чтобы самому стать великим. Но учитель давал знания постепенно, одновременно уча быть послушными и внимательными к людям, быть добрыми и чуткими. В один прекрасный день..."

Сергей перевел взгляд на другую страницу:

- "... бесследно исчезнувшей принцессы. Царь Антибор повелел казнить беглецов, но доблестный Маргол..."

Сергей оторвался от энциклопедии. На следующем листе повествовалась иная история. Он глянул на нумерацию страниц и понял, что одна, которая продолжает историю о нетерпеливом ученике, отсутствует.

Он подошел к столу Светланы.

- Тут нет страницы, - сообщил он.

Светлана посмотрела на развернутую энциклопедию и грустно произнесла:

- Значит кто-то вырвал.

- Дай мне другую.

- Другой нет, Сергей. Это единственный экземпляр. Очень ценный, к тому же...

В этот момент зазвонил сотовый, купленный Сергеем несколько часов назад. Этот номер знал только Юрик! Друг попусту не звонил. Значит случилось что-то важное.

Светлана посмотрела на него с укором:

- Когда входишь в читальный зал, сотовый нужно выключать.

- Света, прости меня.

- Вон отсюда! - вытянув руку в направлении двери, произнесла бывшая жена. Сергей спешно выбежал из читального зала и поднял трубку:

- Алло?

- Сергей, это я! - Голос Юрика сильно взволнован. - Тут такое завертелось!

- Ты нашел информацию о режиссере?

- Ее я нашел два часа назад. Я о другом. Дуй на всех парах в лабораторную комнату, где у нас проходит практика Мальвинина.

Определенно Юрик не сидел сложа руки, пока Павлик пропадал в этом мире черных звезд. Информация о том, что режиссером фильма был гениальный Джон Кэрролл, до сих пор не могла уложиться в голове. До этого момента Павлик думал, что фильм, который перевернул его судьбу, являлся каким-то волшебным, появившемся ниоткуда. Но теперь становилось понятно, что "Искра" произведена в Голливуде, и денег на неё было потрачено столько, что на эту сумму могли снимать фильмы сразу несколько кинокомпаний в течение целого года.

Зачем это было сделано? Зачем производить фильм, который по всей видимости не собирались запускать в массовый кинопрокат? Или собирались?

Быть может, производители фильма планировали показать его в кинотеатре, надеясь, что после сеанса толпа людей кинется по улицам в поисках сокровищ? Но ведь это глупо! Павлик, Юрик и Сергей вместе смотрели фильм, но сначала сюжет в жизни нашел один только Юрик, потом только Ковалевский...

Определенно фильм произведен не для широкого показа. Тогда зачем тратить миллиард долларов зная, что возврата не будет?

Павлик задумался о человеке, который организовал производство фильма. В слухах, которые дошли до него, упоминался киномагнат и миллиардер Дино Пасколли. Известный, но загадочный человек, проживающий на собственном острове в Тихом океане. Павлик где-то читал, что больше всего на свете он любит одиночество, и даже производство фильмов частенько организует исключительно по телефону.

Зачем он потратил миллиард долларов? Неужели он надеялся найти сокровища, которые искал Комбо? Павлик сомневался, что человеку, владеющему миллиардами, нужны какие-то золотые дублоны или бриллианты, пусть даже их будет целый сундук. К тому же по слухам, Дино Пасколли было много лет. Чего он хотел добиться?

От порыва ветра заскрежетал автобус на соседнем столбе.

- Эй, потише там! Я думаю! - воскликнул Павлик и понял, что сбился с мысли. - Вот идиотская громила! И как тебя занесло на этот столб?

Павлик забыл, что думал о том - почему Дино Пасколли потратил миллиард долларов на этот фильм. В голове уже возникали новые вопросы.

А как они сняли это? Как режиссер Кэрролл или (будь трижды проклято это имя) Джит Хой Чен добился того, что события, увиденные ребятами на экране, перенеслись в жизнь?

Гипноз.

Ковалевский больше всех принимал участие в событиях сюжета, но, судя по своим приключениям, Павлик был уверен, что бандит Кей-Кей и кладбище ему не привиделись. Да и Сергей вряд ли гнался за мнимой "скорой помощью", бежал от призрачных зомби или уворачивался от воображаемого ножа девушки Леа. Все это происходило по-настоящему. Вопрос только - как?

На этой стадии размышления Павлика заходили в тупик. Не заплатил же Пасколли каждому человеку, участвующему в сюжете, чтобы он сыграл определенную роль в жизни трех студентов!

И наконец... Как видеокассета с этим супердорогим фильмом попала к Павлику? Он вспомнил, что нашел её в старом заброшенном подвале. Вспомнил следы на асфальте. Что это было? Как фильм на кассете перенесся в Россию?

Может ему это только показалось, но налетающие порывы ветра, обдувающие скалы и раскачивающие автобус на соседнем столбе, сделались холоднее. Павлик плотнее укутался в тонкую куртку.

Очень хотелось пить. Он провел на столбе уже много времени, а во рту не побывало даже маковой росинки.

Павлик вновь обратил внимание на окружающие колонны и странные свалки на вершинах. Каждый раз, глядя на них, он открывал что-то новое. Так на одной, расположенной дальше остальных, проблескивали битые стекляшки, зеленели остовы больших лодок и возвышались остатки стен какого-то здания, к которому Павлик сразу приклеил название "лондонское". Он сам не знал почему.

Постепенно мысли его вернулись к информации, полученной от Юрика.

Если "Искру" сняли в Голливуде, значит в фильме нет волшебства. Тогда почему Павлик оказался здесь? И потом, откуда на месте детских яслей появилось кладбище?

Мысли Павлика скакали галопом, и он уже думал о странностях, которые видел на кладбище. Что означает птица с тремя головами? Почему гроб, находившийся в склепе, оказался пуст? И почему...

Павлик перевел взгляд на далекую гору, на поверхности которой проступал знак трехлучевой звезды, такой же, как и на могиле.

Автобус на соседнем столбе вновь покачнулся, издав уже каменный скрежет, вместо металлического.

- Ну хватит! - Павлик вскочил на ноги. - Ты начинаешь выводить меня! Сколько может продолжаться это безобразие?

Грустные фары автобуса теперь были задраны к чернозвездному небу. Ударил новый порыв ветра, и автобус в который раз перекинулся фарами вниз.

- Нет, это невыносимо! - воскликнул Павлик и, подобрав пару обломков могильных плит, стал кидать ими в ржавого монстра. Первый камень влетел в лобовое окно с выбитым стеклом и глухо загремел по внутренностям. Второй ударился о крышу, и от этого слабого удара автобус накренился фарами вниз ещё больше. Раздался скрип камня.

- Я попал! - обрадовано закричал Павлик, аплодируя себе.

И тут он увидел, что далеко внизу на столбе, на котором висит автобус, наметилась трещина. Причем не просто трещина, а целый разлом. Столб не выдержал методичного раскачивания и надломился. Однажды, он рухнет...

Павлик повернул голову, чтобы оценить возможную траекторию падения и понял, что столб упадет ни куда-нибудь, а прямо на Павлика.

Раздался каменный скрежет. Прямо на глазах трещина в скалистой колонне увеличивалась. Автобус на её вершине дернулся и съехал ещё ниже. Равновесие было нарушено, теперь он уже никогда не качнется на вершине. Центр тяжести сместился ближе к Павлику...

Столб с автобусом вздрогнул и покачнулся.

Павлик закричал.

Юрик был потрясен, наконец узнав, откуда появился фильм. Информация о том, что "Искра" стоит около миллиарда долларов, была удивительной, но не объясняла, как сделан фильм. А это интересовало Юрика больше всего.

"Если фильм произведен в Голливуде, - думал он, - значит в нем нет ничего сверхъестественного."

Путь по коридору от кабинета Аренштейна до лабораторной комнаты, в которой должно проходить занятие по ТАУ, занял у Прохорова не меньше десяти минут. При каждом неторопливом шаге в голове Юрика проносились десятки мыслей.

Он толкнул дверь и вошел в лабораторию зная, что опоздал намного, и это повлечет гнев Мальвинина.

В лабораторной комнате было тихо, студенты что-то строчили на листках бумаги, Николай Григорьевич по своему обыкновению рисовал звезды. Когда Юрик появился на пороге, преподаватель поднял голову.

- Прохоров, - произнес он с какой-то усталостью. - Ты опоздал на сорок минут! Уж от тебя я такого никак не ожидал.

- Извините, - ответил Юрик, лишь отчасти думая о лабораторной по ТАУ. - У меня случились личные проблемы.

- Во время учебы личных проблем не существует. Все твои проблемы должны быть связаны с университетом и изучением предмета. Личные проблемы должны отходить на второй план.

Юрик кивнул, прекрасно зная философию Мальвинина.

- Где ваши приятели? - продолжал допрос Николай Григорьевич. - Где Божедай? Где Ковалевский? Из вашей неразлучной троицы только вы один явились на занятие, да и то опоздали на него!

Юрик молчал. Ему нечего было сказать Мальвинину. Разве сможет преподаватель понять то, что произошло с ними вчера? Разве объяснишь отсутствие Павлика тем, что студента забросило в мир черных звезд!

- Я готов понести любое наказание, - упрямо произнес Юрик.

- В этом нет надобности. Ты сам наказал себя. Прошло сорок минут письменного опроса. У тебя осталось столько же на ответы. Вот список заданий.

Мальвинин протянул ксерокопию. Юрик краем глаза заметил, что список заданий состоит не менее, чем из сорока пунктов.

- Можно пользоваться лекциями, учебниками, - продолжал преподаватель. - После перемены вместо программирования снова будет ТАУ. Можно закончить работу на перемене, а сдать - на следующем занятии. На нем мы разберем правильные ответы и уровень понимания тематических разделов.

Юрик опустился на свое место. Теперь уже внимательно он поглядел на вопросы и понял, что не успеет ответить на все, даже если бы у него были учебник или лекции. Но сегодня он не захватил учебник, а тетрадь с лекциями пуста.

Юрик попытался попросить у кого-нибудь учебник, но никто из соседей делиться не хотел. Источники необходимы каждому, хотя времени заглядывать в них не было совсем. "Пары" едва хватало, чтобы письменно ответить на все вопросы.

Отчаявшись добиться помощи, Юрик раскрыл пустую тетрадь и уставился в вопросник, думая о фильме "Искра". Он многое узнал за утро, но ничто из этой информации не могло спасти Павлика.

Во время перемены студенты остались в лаборатории, продолжая строчить ответы. Однако Юрик обещал зайти к Аренштейну. Он поднялся со своего места, единственный из группы, и поплелся к выходу. Мальвинин удивленно вылупился, но что ему до Мальвинина!

Лева Аренштейн ждал.

- Успел на лабораторную? - поинтересовался он.

- Ага, - безразлично ответил Юрик.

- Хорошо, - сказал Аренштейн. - Пойдем к Мальвинину в кабинет. В этой тесной комнатушке чертеж и не развернешь как следует.

Лева подхватил под мышку скрученный лист ватмана и отправился по коридору, Юрик молча поплелся за ним. В кабинете Мальвинина, где раньше обитал Аренштейн, никого не было. Марина отсутствовала, а Николай Григорьевич остался в лабораторной комнате.

Лева раскинул чертеж на широком столе преподавателя и начал что-то говорить, но Юрик не слышал его, продолжая думать о фильме. Лева говорил, спрашивал мнение Прохорова и сам отвечал.

Юрик смотрел на чертеж и ничего не понимал в нем. Он мимолетом глянул на часы. Через пару минут перемена закончится. Нужно возвращаться.

Какая-то мысль, какой-то крохотный вспыхнувший лучик в голове заставил Юрика повернуть голову в направлении стеллажа с книгами. "Сознание человека" Томберга находилась на месте. К ней давно никто не прикасался, корешок покрывал едва заметный слой пыли, но на нем остались следы от пальцев Юрика, когда он вчера вытаскивал книгу.

Нахально отвернувшись от чертежа Аренштейна, Юрик протянул руку и вытащил книгу. Мятое письмо находилось за ней, на своем месте.

Лева удивленно прервал речь.

- Что ты делаешь? - спросил он, когда Юрик просунул руку между книгами и вытащил письмо.

- Юра!

Юрик ничего не слышал. В его руках оказался загадочный конверт, который он уже два раза пытался посмотреть в начале семестра.

Одного взгляда оказалось достаточно. Юрику даже не понадобилось вскрывать письмо. Все написано на конверте. Адресат - Марина Мальвинина, страна, город, улица, дом, квартира... Отправитель - Мальвинин Н.Г.

ВСЕ БЫЛО НАПИСАНО НА КОНВЕРТЕ!

Юрик покрылся потом, потому что отгадка всегда находилась под носом.

Место отправления - Юниверсал Сити, Голливуд, Лос-Анджелес.

Глава 4.

Юрик вернулся в лабораторию одновременно со звонком. Мальвинин подозрительно поглядывал на Прохорова, но тот, не подняв глаз, сел на свое место.

- Я думаю, вам хватило времени, чтобы ответить на вопросы, - произнес Мальвинин. - Сдайте листки с ответами.

Студенты шумно начали подниматься и подходить к преподавателю, на столе Николая Григорьевича выросла стопка исписанных листков. Юрик быстро черкнул на листке единственное слово и подошел к столу Мальвинина последним. Его листок оказался сверху и Николай Григорьевич первым взял его в руки. Пронзительно глядя на преподавателя, Юрик остался возле его стола.

- Что же ты, Прохоров? - спросил Николай Григорьевич, глядя на Юрика и нащупывая на столе очки. - Можешь присесть.

Юрик не двинулся с места.

Мальвинин нацепил на нос очки и только сейчас обнаружил, что на листке написано лишь одно слово.

Искра

Юрик увидел как руки Мальвинина задрожали, лицо исказило волнение, и понял, что попал в самую точку. Неловким движением Мальвинин смахнул очки с носа и поднял глаза. Прохоров молча глядел в ответ на своего преподавателя.

В лаборатории повисла неловкая пауза. Группа МА-31 напряженно ждала реакции Мальвинина на письменные ответы, но Мальвинин внезапно произнес то, чего от него никто не ожидал.

- Прошу прощения, - сказал он, продолжая смотреть на Прохорова. Занятие сегодня отменяется. Прошу ещё раз меня извинить.

В лаборатории воцарилось молчание.

- Разбор ответов тоже отменяется? - задал вопрос отличник Федин, и со всех сторон донеслось обращенное к нему недовольное пшиканье.

- Ваши ответы мы разберем на следующем занятии. А сейчас - до свидания.

Кто-то вскочил, подхватив сумку, и бросился к дверям. Вскоре шумной гурьбой студенты высыпали из помещения, в котором остались сидящий за столом преподавателя Мальвинин и стоящий возле него с напряженным лицом Юрий Прохоров.

- Кассета у вас? - дрожащим голосом произнес Мальвинин.

- Вы не были в Германии, Николай Григорьевич! - заявил Юрик. - И вы не преподавали в университете Мюнхена!

Мальвинин рассеянно кивнул.

- Вы включали видеокассету? - тихо спросил он.

- Мы смотрели фильм. Я, Божедай и Ковалевский.

- Я заметил, как вчера в полночь вспыхнула луна, - отрешенно произнес Мальвинин.

- Более того, сюжет фильма переместился в жизнь и нам удалось проследить за ним!

- Неужели получилось! - произнес Мальвинин, глядя на Юрика безумными глазами.

- Из-за этого фильма пропал Павел Божедай. Мы не знаем, как добраться до него, хотя у нас пока имеется с ним связь.

Мальвинин с выдохом откинулся на спинку стула и неловким жестом предложил Прохорову сесть. Юрик опустился за первую парту, напротив Николая Григорьевича.

- Это вы привезли видеокассету с фильмом из Америки?

- Как она попала к вам?

- Ее нашел Павлик в парке.

- Все правильно, это я оставил её там.

Юрик не смог удержаться, чтобы не задать следующий вопрос.

- Вы принимали участие в съемках фильма?

- Я был одним из пяти человек, которые обладали всей информацией. Дино Пасколли не в счет... Четверо из этих людей погибли при пожаре в павильонах кинокомпании "Юниверсал". Я должен был стать пятым, но мне удалось скрыться от людей Пасколли, и более того - мне удалось спасти видеокассету. Она результат четырех лет подготовки и полутора лет съемки. Пасколли приказал уничтожить кинопленку, сохранив отснятый материал на видеокассете. Когда работа была закончена, его люди убили Джона Кэрролла, сценариста, оператора и монтажера.

- Этого не может быть, - прошептал Юрик, не ожидавший такой развязки. Мальвинин как то странно посмотрел на него, потом скинул пиджак и закатал рукав рубашки на левой руке. На той, которую, как подметил Прохоров, он все время прижимал к телу и которой практически не пользовался.

От запястья до локтя и выше руку Мальвинина покрывали бинты.

- Мне тоже досталось, - сказал Николай Григорьевич. - Один из головорезов Пасколли всадил в меня две пули, обе попали в руку. Мне удалось скрыться, и я остался жив, в отличие от Джона.

- Джит Хой Чена? - уточнил Юрик.

Мальвинин помассировал левую ладонь. Только теперь Юрик обратил внимание на бледность левой ладони преподавателя.

- Это его китайское имя... - произнес Николай Григорьевич. - Мне нравился Джон и его фильмы. Мне нравилось, как он продумывает сцену, как работает с актерами. Он был гениален. Я не встречал таких людей.

Мальвинину стало тяжело говорить, скулы его напряглись, но он продолжил:

- Видеокассета находилась у Джона. Пасколли рассчитывал забрать её и уничтожить всех, кто знал о ней, а так же не оставить следов от декораций и павильонов. Однако Джон успел подменить видеокассету и передать мне оригинал, а затем у них на глазах бросил в огонь дубликат. Все подумали, что фильм сгорел. Они не знали, что оригинал остался у меня, но пытались разделаться со мной. Я был последним из тех пяти, которых Пасколли приказал уничтожить.

- Что же случилось дальше?

- Мне удалось бежать от них сначала в Феникс, потом в Денвер, а оттуда в Германию, где у меня была действующая виза. Из Германии тайком я перебрался в Россию. Видеокассета всегда находилась со мной. В тот день, когда я появился в городе, я отправился в университет, чтобы обговорить с Кабашвили возвращение к преподаванию. Зураб Николаевич обрадовался моему приезду, и обещал место на кафедре. Когда я шел домой по аллее парка, на меня напали два мерзавца. Я вдруг подумал, что люди Пасколли каким-то образом вычислили меня, и успел спрятать видеокассету. Мне здорово досталось от этой парочки, но я лишился только наручных часов и пустого кошелька. Они оказались банальными уличными грабителями. Люди Пасколли никогда так не одевались, и уж точно не татуировали свиные головы у себя на плече, чтобы все это видели.

- Эта пара грабителей не кто иные, как Шалыпин и Хрюн! - вдруг дошло до Юрика.

- Не знаю, они не представились, - сострил Мальвинин, хотя вид у него был совсем невеселый. Руки дрожали, на лбу выступили капельки пота. - Но избили основательно. Я потерял сознание, кто-то нашел меня в парке, вызвал "скорую помощь". Я попал в больницу.

Теперь Юрик знал, почему Мальвинин, появившись в начале учебного года, тем не менее пропустил несколько недель занятий. И ещё он понял, почему Марина Мальвинина ходила заплаканная...

- Николай Григорьевич, - сказал Юрик, - теперь ясно, что вы принимали самое непосредственное участие в съемках этого фильма. Но как это было сделано?

- Ты можешь подождать несколько минут? Что-то я разволновался. Мне нужно принять валерьяновых капель.

- Хорошо, - ответил Юрик.

Мальвинин ушел, а Прохоров набрал номер Ковалевского, чтобы немедленно вызвать его сюда.

Столб с автобусом угрожающе клонился в направлении Павлика. Божедай в ужасе озирался по сторонам, но бежать некуда. Вокруг простиралась туманная бездна.

А каменная колонна кренилась все стремительнее, и в некоторый неуловимый момент крен превратился в падение, остановить которое мог исключительно Господь Бог. Но он по-видимому не собирался вмешиваться.

Павлик заорал, что было мочи.

Падающий столб, с автобусом на вершине, с воем рассекал воздух чужого мира и катастрофически быстро приближался к Павлику. Предчувствуя удар, Божедай сжался.

Первым врезался автобус, который, загрохотав, смял в лепешку собственную крышу и соскользнул вниз, вращая колесами. Только после этого столкнулись два столба, и тот, на котором раньше находился автобус, вмиг рассыпался на куски, тут же обрушившиеся. Облако взметнувшейся пыли осталось висеть в воздухе.

От удара Павлика сбросило с вершины.

В последний момент он ухватился за край площадки и повис над бездной. Мимо него посыпались обломки надгробных плит, и только чудом ни одна не задела Павлика.

Он висел над пропастью, продолжая кричать и чувствуя, как его пальцы медленно соскальзывают.

Божедай отчаянно стал перебирать ногами, чтобы взобраться наверх, и обнаружил под собой уступ. Устало выдохнув, он устроился на уступе, сняв нагрузку с пальцев.

Облако пыли, поднявшейся после столкновения, замерло в воздухе, не оседая и не рассеиваясь. Далекий грохот падающих камней наконец утих, и Павлик подумал, что все закончилась. Но оказалось - все только начинается.

Столб, на котором он находился, все-таки не выдержал удара. Что-то лопнуло. Снизу от него откололась длинная скальная часть и, словно кабель-мачта стартующей на Байконуре ракеты, откинулась в сторону. Павлик снова закричал и оглянулся.

Скала, на которой он находился, падала на следующую.

Божедай спешно начал взбираться на площадку и вскоре оказался на ней. Его трясло от возбуждения и страха. Павлик чувствовал дрожь под ногами. Столб обрушится на следующий точно так же, как до этого предыдущий с автобусом обрушился на него. Если не выдержит следующий столб, то остальные посыплются, как костяшки домино. Но что же в этом случае будет с Павликом?

Столб наклонялся, не думая останавливаться. Павлик присел и вцепился в камни площадки. Крен увеличивался, обломки могильных плит съезжали к краю, по одной проваливаясь вниз.

Падение столба было неумолимым. Верхушка соседнего приближалась все быстрее. Если бы Павлик не вцепился в камни с усилием забитого молотком альпинистского костыля, он соскользнул бы с площадки вниз, вместе с мелкими камнями и могильными плитами. Но Божедай держался, не сводя глаз с приближающейся соседней вершины.

Их разделяло пять метров, четыре, три...

Два!

Павлик разжал пальцы и сильно оттолкнулся от площадки, взлетев в воздух в тот момент, когда столбы столкнулись. Его временное прибежище за какое-то мгновение превратилось в обломки и посыпалось вниз. Божедай свалился на площадку соседнего столба, распластавшись на ней словно краб на солнцепеке.

Он лежал и чувствовал, как сердце забилось вновь, а столб продолжает дрожать от удара. Но похоже он выдержал столкновение. Он не будет падать, и остальные скалы не посыплются, словно домино.

Некоторое время Павлик не решался подняться, а когда сделал это, то понял, что находится на столбе, с которого ведет каменная тропинка.

Теперь у него был путь. Он мог двигаться дальше.

В кармане зазвонил телефон. Он остался цел после сумасшедших прыжков и падений, и Павлик несказанно этому обрадовался. Телефон являлся единственной ниточкой, связывающей его с внешним миром. Хорошо, что есть друзья, которые не успокоятся, пока не сделают все возможное. Павлик надеялся, что это "все возможное" приведет к его спасению. Потому что больше надеяться было не на что...

- Павлик, это Прохоров... Если стоишь, то лучше присядь.

- Николай Григорьевич? - удивленно произнес Сергей, входя в лабораторию. Он не ожидал встретить здесь Мальвинина, занятие которого пропустил.

- Все в порядке, Сергей, - заверил Юрик. - Николай Григорьевич все знает про фильм. Он участвовал в его съемках.

Он повернулся к Мальвинину.

- Сергей прошел почти весь сюжет в жизни.

Ковалевский растерянно опустился на стул, рядом с Юриком. С одинаковым удивленно-непонимающим выражением, написанным на лицах, они походили на пару двоечников, оставленных после занятий.

- Значит, вы знаете, как это было сделано? - спросил Ковалевский. Это магия?

- Магии не существует, ребята, - ответил Мальвинин, проведя здоровой рукой по коротко остриженной голове. - Существует Теория вероятностных событий. Именно как специалист в этой области я был приглашен Джоном Кэрроллом для создания фильма.

- Как это? - удивился Юрик.

- Я сейчас объясню... - Голос Мальвинина слегка дрожал от волнения. Бывает ли с вами такое, что иногда в голову приходят невероятные или неожиданные мысли? Бывает, вы оговариваетесь, и до слушателей доносится какая-то чушь, которая обычно не имеет смысла. Это же оговорка! Но иногда оговорка случайно принимает веселый смысл, и тогда окружающие смеются. Иногда оговорка принимает зловещий смысл - и все замирают. Такое случается?

- Да! - ответил заинтригованный Юрик.

- Конечно! - ответил Ковалевский.

- Существует вероятность, что в своем предложении вы можете сделать две оговорки. Это вполне возможно. Еще меньшая вероятность, что эти две оговорки будут связаны по смыслу... А теперь представьте, что вы сказали целое предложение, состоящее из оговорок, и это предложение имеет смысл! Такая вероятность совсем мизерная... Но она существует.

Так же и с мыслями. Вам в голову может прийти посторонняя мысль. Может прийти две мысли, связанные по смыслу. А однажды, вы вдруг понимаете, что должны сделать что-то несусветное. Скажем, размозжить молотком собственный телевизор. И опомнитесь вы только тогда, когда обнаружите, что телевизор разбит, в руках молоток, а все воспоминания связанные с этим кажутся дурным сном. Многие психически неуравновешенные люди часто сталкиваются с этими "мысленными оговорками". Речевая оговорка чаще всего наблюдается у людей с неважной дикцией. Это естественно...

- Черт возьми! - воскликнул Ковалевский, думая о девушке Лере, которая мало что помнила из вчерашних событий, хотя действовала продуманно и называла себя Леа.

- Прослежена связь между речевыми оговорками и оговорками мысленными. Первые влияют на вторые. Человек сказал странную фразу и тут же задумался над ней. Так вот, все это может складываться в последовательность событий, которую мы называем неосознанной. Оговорки связываются в предложения, мысли - во взаимосвязанные действия, и люди говорят, общаются, думают, подчиняются командам, состоящим из таких оговорок. Получается сюжет. Он необычен, но вероятность его появления существует.

Эти неосознанные события окружают нас. Они протекают рядом - на работе, на улице, за стеной нашей квартиры. Мы просто не замечаем их. Иногда мы сталкиваемся с эпизодами, но не придаем им особого значения. Например, мы можем увидеть странную машину на дороге, которая летит по встречной полосе. Или человека, который покупает кухонный нож. Что мы сделаем? Неужели начнем следить за этой машиной или за этим человеком? Нет, конечно. Мы отправимся по своим делам. А между тем, эти события обладают определенной логикой... сюжетом. Водитель машины, пытается догнать грузовик, который везет груз краденой платины, а человек, покупающий нож, собирается зарезать родственника, чтобы завладеть его квартирой. А если ухватиться за события, если проследить за ними?

Существует неопубликованное предположение Эйнштейна, что неосознанная последовательность событий в жизни может привести к неведомым Местам, которых нет на географической карте.

- В новые измерения? - спросил Юрик.

- Эйнштейн не считал эти места новым измерением. Он считал их забытыми географическими Местами, к которым нельзя пройти просто так, ногами. К ним ведет только неосознанная последовательность событий.

- Разве наука занимается этим?

- После смерти Эйнштейна, его предположение получило развитие и выросло в Теорию вероятностных событий. Это теория, о которой не говорят на конференциях и семинарах. Это теория, в которую мало кто верит. Существует только горстка людей, которая ей занимается. В частности, группа из нашего университета.

- То есть, вы хотите сказать, - произнес Юрик, - что события, с которыми мы столкнулись, и есть эти неосознанные события? Но как происходит, что с экрана они переносятся в жизнь?

- Они не переносятся в жизнь. Фильм лишь предсказывает эти неосознанные события в жизни. Мы создали математическую модель, прогнозирующую события в любой части света, и представили её в виде трех фильмов.

Пасколли требовал, чтобы модель легко воспринималась любым человеком, и поэтому возникла идея представить модель прогнозируемых событий в виде фильма. Пасколли нашел гениального режиссера, который сумел воплотить эту модель на экране. Фильм должен быть универсальным. Он мог быть применен в любой стране, в любом городе. Человек, посмотревший фильм, знает каких событий ему ждать, он находит события фильма в жизни и, проследив за ними, выходит к Месту.

Повисла пауза. Мальвинин перевел дыхание, волнительно глядя на ребят.

- Постойте-постойте! - вдруг воскликнул Ковалевский. - А как же странные дорожные знаки с нарисованными лошадиными головами? А как же листья пальмы, образовавшие слово "Мастер"?

- Да, и название бара "Серебрянная подкова" оказалось связано с нашим городом, - продолжил Юрик. - Город огибает река в форме подковы, а на пересечении улиц Брянная и Серая находится разыскиваемое кафе. И потом, откуда взялись желтолицые карлики?

- Про странные знаки могу сказать то же самое, что и про оговорки и сумасбродные мысли. С предметами иногда случается брак по той причине, что художнику пришло в голову нарисовать на знаке вместо перекрестка дорог бегущего скакуна. В городской цирк в составе труппы могут приехать два китайских лилипута, а листья пальмы могут случайно образовать слово. В этом нет ничего необычного. Мы сумели это предсказать.

Про "Серебряную подкову" скажу следующее. Вы нашли расшифровку этого сочетания таким образом - хорошо. Вы распознали события из фильма в жизни. В другом городе могла находиться улица Серебряная или Подковная, или прямо бар с названием "Серебряная подкова". Я повторяю, что фильм дает лишь намеки с просчитанной вероятностью. Главное, чтобы люди, посмотревшие фильм, нашли эти события в реальности!

- Нет, все-таки постойте! - сказал Ковалевский. - Теперь я понимаю, что ваша Теория вероятностных событий - штука, почище динамита. Но как вы объясните поднявшихся зомби и гаитянского колдуна вуду в подвале районной больницы?

- Это просто. Явление зомби на Гаити раскрыто учеными. Гаитянские колдуны - бокоры - приготовляют порошок, в котором используют рыбу иглобрюха, содержащую большое количество тетратоксина. Получается психотропная смесь, которая, если её подмешать в пищу, может вызвать замедление всех жизненных процессов. Человек впадает в кому примерно на сутки и создается иллюзия, что он умер. За время пребывания в гробу мозг жертвы подвергается кислородному голоданию, что приводит к гибели большого количества клеток. Человек становится сумасшедшим. Если его выкопать из гроба, то он и будет зомби.

- Как же в наш город попал гаитянин? - недоумевал Ковалевский.

- Он скорее не гаитянин, а какой-нибудь цыган, занимавшийся тайными экспериментами в близлежащей больнице или морге. Но во время сюжета он представлял себя настоящим колдуном Вуду с острова Гаити.

Ковалевский поразился, насколько точно Николай Григорьевич описал все, что случилось с ним.

- Скажите, а Место, которому должны привести неосознанные события, представляет собой кладбище? - спросил Ковалевский.

- Вы имеете в виду финальную часть третьего фильма? - наморщив лоб, спросил Мальвинин. - А что не так с кладбищем?

- Оно возникло там, где его никогда не было, и исчезло ровно в полночь.

- По этому поводу ничего сказать не могу. Всеми концовками занимался непосредственно Джон Кэрролл... - Мальвинин задумался. - И, кажется, ещё Пасколли как-то в этом участвовал. Кладбище - только переходный мостик. Место, о котором я веду речь, представляет собой конечную цель поисков в фильме. Место должно находиться там, где на кладбище погребены сокровища.

- Это могила с трехлучевой звездой? - спросил Сергей.

- К сожалению, когда мы снимали фильм, мы не знали, как выглядит переход к Месту. Если это выглядит как могила со трехлучевой звездой, значит вы нашли то, достичь чего мы пытались, снимая фильм. Значит, события вывели вас в нужном направлении, а мы сняли фильм должным образом.

- Вы рассказываете удивительные вещи, Николай Григорьевич, - произнес Юрик. - Это потрясающе. Теперь понятно - как сделан фильм. Но мне непонятно одно. Зачем он был сделан?

- Я не знаю, - ответил Мальвинин. - Мне обещали хорошие деньги. Очень хорошие, если вы слышали о бюджете фильма. Поэтому я не задавал вопросов. Я лишь исполнитель, и мне больше интересен процесс создания модели, которая спрогнозировала цепочку неосознанного поведения людей. Хотя, если честно, то я не верил, что у нас что-то получится.

- Ваш фильм привел к Месту. Там оказался Павлик, - сказал Прохоров. Это не наш мир. Там на небе светят черные звезды.

- Божедай? - удивился Николай Григорьевич.

- Да. Мы не можем вытащить его оттуда. Мы использовали все три просмотра, и, вдобавок, получилось так, что поверх фильма случайно записана трансляция футбольного матча.

- Да, Пасколли заказал особую видеокассету на "Соникс Магнетикс", подтвердил Мальвинин, качая головой. - Каждый из сюжетов должен быть прослежен в течении суток. Большего не позволяла модель. Она стала бы громоздкой, и вряд ли смогла бы что-то спрогнозировать. Поэтому было произведено три разных фильма. Если не получилось по первому, то можно проследить события по второму, если не поможет и второй - то оставался третий. Пасколли потребовал поместить все три на одну видеокассету, причем один поверх другого. Как только подходило время, скрытые в кассете магнитные головки уничтожали один слой, открывая другой.

- Но как же быть нам? Вы сможете сделать ещё одну модель, чтобы мы могли вытащить Павлика?

- Чтобы снять ещё один фильм, нужно три года расчетов и около трехсот миллионов долларов.

Взгляд Юрика остекленел.

- Но что нам делать? - спросил Ковалевский. - Павлик ведь умрет в том мире!

- Николай Григорьевич! - произнес Юрик. - Быть может я сумею восстановить фильм по остаточной записи на пленке! В криминалистике существуют такие методы. У Павлика был старый видеомагнитофон, и возможно стирающая видеоголовка неплотно прилегала к пленке или была смещена, быть может направляющие сдвинулись и пленка "гуляла"...

Николай Григорьевич внимательно слушал Юрика, массируя бледную ладонь левой руки.

- Юра, ты талантливый студент, - сказал он, внезапно оборвав Прохорова, - но похоже плохо слушал меня. Фильм не создает сюжет в жизни! Он лишь предсказывает цепь этих странных событий! Даже если тебе удастся восстановить фильм, в жизни ничего похожего больше не случится. Вероятность повторения одного из трех сюжетов равна нулю.

- Значит, Павлик погибнет?

Николай Григорьевич наморщил лоб.

- Существует единственный выход. К искомому Месту может привести только цепь неосознанных событий, происходящих в жизни. Вы люди опытные. Вы сумели проследить за одним из сюжетов до конца. Вам нужно выявить в жизни ещё одну цепь этих событий. - Он обратился к Ковалевскому. - Когда ты почувствовал, что сюжет начался?

- Когда увидел на обочине дороги знак с отрубленной лошадиной головой, - уверенно ответил Сергей.

- Ты сможешь снова опознать подобную странность, ухватиться за неё и проследить за развитием?

- Не знаю. Трудно сказать. Если бы я не видел фильм, я бы не поехал за "скорой помощью".

- Если вы хотите помочь своему другу, вы должны сегодня же начать поиски. Вы должны бродить по улицам, магазинам, выставочным залам и железнодорожным вокзалам. Вы должны обращать внимание на каждую мелочь, которая показалась вам сумасшедшей. Вы должны попытаться проследить за ней. Единственное, чего вы будете лишены - это поддержки фильма.

- Мы не будем знать в какой момент на нас набросится маньяк из-за угла? - спросил Ковалевский.

- Точно. Вам придется держаться за сюжет железной хваткой, ни в коем случае не упускать события.

- Это очень сложно! - со знанием дела сказал Сергей.

Однако Юрик уже поднимался из-за стола. Его тянуло к действиям.

- Спасибо за то, что все рассказали, Николай Григорьевич, - произнес Юрик.

- Звоните в любое время. Вот номер моего сотового.

Юрик с Сергеем ввели номер Мальвинина в записные книжки своих мобильников.

- Вы не боитесь, что за вами придут люди этого безумного киномагната? - напоследок спросил Юрик.

- Кроме того, что я русский математик, в Голливуде обо мне ничего не известно. К тому же я работал под другой фамилией. А Кабашвили держит всю информацию обо мне в тайне

- Причем тут Кабашвили? - удивился Юрик, чувствуя, что он рано поднялся из-за стола. - Он связан с Пасколли?

- Нет, что вы! Он хороший человек. Зураб Николаевич тридцать лет занимается этим неопубликованным предположением Эйнштейна. Ведь фактически, модель прогнозируемых событий составил он! Когда я пришел к нему молодым студентом, модель предугадывала поступки только одного человека. Но группы людей, да ещё связанных сюжетом - нет, это очень сложно. За долгие годы поисков нам удалось составить работоспособный прогноз.

Когда к нему пришел запрос от Кэрролла о том, что необходим специалист в области Теории событий, он предложил меня. Я упрямился, говорил, что это его модель, и что только он должен ехать в Голливуд, но Зураб Николаевич ответил, что староват для таких поездок. Взамен он просил меня после окончания съемок опубликовать результат работы всей его жизни. Кто же знал, что Пасколли окажется мерзавцем?

- Вы не боитесь, что люди Пасколли выйдут на Кабашвили?

- Они уже сделали это, - ответил Мальвинин. - Кабашвили ответил, что знает меня лишь по конференциям, и в настоящее время не догадывается о моем местонахождении. - Он усмехнулся. - Не ведаю, как повернется мой собственный сюжет в будущем, но пока все думают, что видеокассета погибла вместе с Кэрроллом, и я надеюсь - меня не будут искать.

Прохоров сжато описал Павлику то, что услышал от Мальвинина. Он объяснил свою краткость стремлением экономить заряд аккумулятора.

Слушая Юрика, в голове у Божедая возникали десятки вопросов, и он не жалел разрядить телефон. Он жаждал услышать ответы. Но Юрик оставался неумолим.

- Мы отправляемся искать сюжет в жизни, Павлик. Надеюсь, что нам повезет, и мы вытащим тебя оттуда.

- Значит, Мальвинин ничего не знает об этом Месте?

- Он сказал, что всей информацией владеет только Кабашвили. Но, Павлик...

- Да-да, я знаю. У меня осталось мало времени. Но как они сделали это?

- Тут задействованы теория вероятностей и математический прогноз. Больше ничего не могу сказать. Это слишком длинно. - Юрик замолчал. - С тобой все в порядке?

- Страшно хочется пить! - признался Павлик. - Я представляю стакан газированной воды, и умираю от желания опустошить его.

- Мы спешим...

Голос Прохорова потух в трубке. Павлик продолжал держать её возле уха, затем посмотрел на дисплей. Он не светился. На нажатия кнопок аппарат не реагировал. Аккумулятор сел окончательно.

Божедай вздохнул и запустил сотовый в бездну. Черный корпус телефона быстро растворился в белой дымке. Теперь Павлик остался совсем один - без связи с внешним миром, без поддержки друзей.

Юрик рассказал совсем немного, и именно отсутствие описаний подстегнуло фантазию Павлика. Правда, теперь он четко представлял логическую цепь событий: пожар в павильонах Голливуда, бегство Мальвинина из Америки, спрятанная в парке видеокассета... Все в прошлом. Сейчас Павлику предстояло выбраться из мира черных звезд, потому что в мире обычных звезд его ждали друзья и девушка Юля.

Однако Павлик не собирался дожидаться, пока друзьям удастся проследить за сюжетом в жизни. Что бы не обещал Юрик, без помощи фильма они могут вообще не найти сюжет. А у Павлика существовал вполне определенный путь. На соседний столб перекинулся каменный мостик. Словно нити паутины они связывали одинокие столбы, и устремлялись к огромной центральной горе со знаком трехлучевой звезды.

Незаметно опустились сумерки. Голубое небо потемнело, столбы сделались мрачными.

Жажда продолжала мучить. Павлик облизал распухшие губы. Просто чудовищная пытка. На фоне жажды голод не чувствовался. Нужно двигаться через мост, пока есть силы. У него нет другого выхода, кроме как пробираться к этой центральной горе.

- Но только не сегодня, - произнес Павлик.

Узкую каменную тропинку в опустившейся темноте почти не видно, и Павлик решил, что останется на столбе до следующего рассвета.

Через половину часа стало понятно, что он поступил правильно. Луна на небе отсутствовала, черные звезды не хотели светить. Вокруг опустилась такая тьма, что было невозможно что-то разглядеть даже в метре от себя.

Сделалось холодно. Павлик попытался укутаться в куртку, но она почти не грела. Он стал шарить руками в темноте, и к радости возле валунов наткнулся на ткань. На ощупь она была мягкой и довольно толстой. Павлик потянул за нее, но она видимо придавлена камнем. Ему ничего не оставалось, как обернуться тканью, прижавшись к валуну. Стало теплее.

Павлик снова и снова думал о странном фильме, в создании которого принимал участие Мальвинин. Зачем киномагнату Дино Пасколли понадобилось снимать его? Что он желал найти в мире черных звезд?

Вопросы в его голове постепенно теряли остроту. Павлик провалился в тревожную дрему. Он спал, но ему казалось, что он не спит. Каждое дуновение ветра, каждый шорох заставляли вздрагивать.

Павлику чудилось, что его вопросы выросли до размеров многоэтажного дома. Буквы маршировали вокруг, накрывая Божедая гигантскими тенями.

Павлик вздрогнул и открыл глаза. Он действительно уснул. Однако нечто разбудило его.

Темнота оставалась такой же непроницаемой. Ему показалось, что его разбудил какой-то шорох. Из окружающего мира доносилось много звуков - шум ветра, скрипы деревянных конструкций и камней. Но этот звук раздавался рядом. Совсем близко. С этого столба.

Божедай вжался в камень. Каждый шорох в темноте казался зловещим, и особенно - если этот шорох звучал вблизи.

Неподалеку послышался едва слышный стук. Павлик оцепенел. Стук сильно напоминал осторожный шаг...

Он услышал ещё один стук. Без сомнений это звуки шагов! Кем бы не являлось существо, издающее осторожные стуки, оно находится на столбе, в нескольких метрах от Павлика! Он пытался утешиться мыслью, что его невозможно найти в темноте, но неумолимая фантазия рисовала животное с глазами, словно приборами ночного видения.

Больше шаги не раздавались. Вместо них пространство прорезал скрип несмазанной дверной петли, раздающийся издалека. Этот звук донимал Павлика около часа, затем стих. Он полежал некоторое время с раскрытыми глазами, а потом незаметно уснул.

Глава 5.

Около трех часов дня они собрались дома у Прохорова. Юля внимательно выслушала рассказ Юрика.

- Эта история кажется бредом сумасшедшего, - произнесла она сразу после того, как Юрик закончил говорить.

- Ты же видела кладбище! - произнес Ковалевский, нервно бродивший по комнате.

- Кто там подал голос? Господин Ковалевский? Ты лишен права издавать звуки. Ты бросил Павлика!

- Я не бросал! - взорвался Ковалевский. - Я пытался вытащить его, но земля под ним провалилась!

Тирада Сергея не произвела на Юлю ровно никакого впечатления.

- Ты должен был спасти его. Ты не сделал этого, - холодно ответила она.

- Я...

- Хватит ссориться! - оборвал Ковалевского Юрик. Он обратился к девушке:

- Юля, мы не знаем другого способа, как добраться до Павлика, кроме предложенного Мальвининым.

- Искать в окружающих событиях странности и, следуя за ними, как по нити Ариадны, найти место, где оказался Павлик?

- Точно так.

- Мне не кажется это реальным.

- Тогда иди отсюда! - воскликнул Ковалевский, наконец обретя возможность ответить. Юля стрельнула в него колючим взглядом, Сергей съежился и, словно тень, ретировался куда-то в угол.

- Извини, Ковалевского, - произнес Юрик. - Он не меньше тебя хочет помочь Павлику.

Юля ещё раз искоса посмотрела на Сергея.

- Каков твой план? - спросила она Прохорова.

- Ты умеешь работать в Интернете?

- Да.

- Отлично. Мы с Ковалевским отправимся в город искать странные неосознанные события. Возможно, одному из нас повезет, и он поймает нить сюжета. В этом случае и понадобится информационная поддержка. В жизни постоянно сталкиваешься с вещами, которые требуют дополнительного разъяснения. Ты останешься здесь. Моя мама уехала в командировку, так что дома будешь одна.

Юрик достал из кармана трубку сотового.

- Я попросил её у двоюродного брата. Этот телефон должен находиться у тебя, Юля. Зарядное устройство вон там.

Юрик указал на розеточный размножитель, в два гнезда которого воткнуты заряжающиеся телефоны Юрика и Ковалевского. Возле третьей розетки лежало ещё одно зарядное устройство.

Девушка взяла телефон. Юрик достал из кармана пластиковые карточки экспресс-оплаты и раздал каждому по две.

- Пополните счет телефона с одной карточки, вторую оставьте про запас. Вдруг понадобится оплатить разговор с другого сотового.

После этого он вытащил из кармана пачку сторублевых банкнот.

- Откуда такое богатство? - удивился Ковалевский.

- Взял взаймы. У матери. Только она об этом не знает. - Он разделил пачку и отдал половину Ковалевскому. - Кто ведает, Сергей...

- Деньги могут потребоваться, - кивнул тот. - Отдам, как только заработаю.

- Если наткнешься на что-то, тут же звони. Я приду на помощь.

- Хорошо. - Сергей опустился на стул, держа в одной руке деньги, в другой - пластиковые карточки экспресс-оплаты. Он некоторое время смотрел на них, не говоря ни слова.

- Что с тобой? - спросил Юрик.

- Предстоящие поиски настолько призрачны! Я устал, Юрик. Я уже не чувствую в себе сил. Это страшно выматывает, когда знакомишься с девушкой зная, что она собирается тебя убить.

Юрик подошел и положил ладонь на его плечо. Ковалевский поднял глаза на друга.

- Если бы там оказался ты, Сергей, мы с Павликом сделали бы все, чтобы вытащить тебя. Но сейчас именно Павлик находится в мире черных звезд, и ему не на кого надеяться, кроме нас.

- Точно, - произнес Сергей и поднялся. Юля по-прежнему холодно смотрела на Ковалевского, но что-то изменилось в её взгляде.

Сергей шел по Ленинскому проспекту. На небе подозрительно ярко светило солнце. С тихим завораживающим шорохом легкий ветер катил по асфальту сухие листья. Серые здания угрожающе нависли над Сергеем, с затаенной ненавистью следя за каждым его шагом.

Хмурые лица людей двигались навстречу, но даже те, на которых была написана радость, являлись только масками. Они все что-то замышляли.

Для Ковалевского все они - и люди и предметы - являлись сюжетом. Ему казалось, что каждый что-то задумал, и он поминутно оглядывался, надеясь поймать задержавшийся на нем взгляд или скрытые действия, творящиеся за спиной.

Навстречу, перебирая руками по невидимой стене, прошел мим, лицо которого было покрыто белым гримом, а тело обтягивал черный костюм. Сергей обернулся и долго следил за мимом, который теперь отчаянно пытался выбраться из невидимого шара. Он мог быть участником сюжета... но скорее всего являлся студентом театрального института, разучивающим пластику движений и пантомиму.

Сергей остановился возле газетного киоска, надеясь разглядеть в калейдоскопе газет и журналов странный знак или странный заголовок... Проблема состояла в том, что каждый журнал и каждая газета пытались завлечь потенциального читателя рисунком на обложке или названием:

"Женщина из Тамбова утверждает, что инопланетяне посетили её дом, выпили все кофе и съели весь сахар".

Под заголовком размещалась фотография косматой женщины, демонстрирующей пустую банку из-под "Нескафе". Считать ли это эпизодом из сюжета или обычной рекламной уловкой?

Ковалевский отвернулся от цветных обложек и поймал на себе пристальный взгляд.

На другой стороне улицы стояла девушка с ярко обведенными черной тушью глазами. Ее иссиня-черные волосы отливали в дневном свете, черный кожаный плащ, в который она облачена, доставал почти до пят.

Она так настойчиво смотрела на Ковалевского, что ему сделалось не по себе. Сергей на мгновение отвел взгляд, а когда искоса поглядел на девушку, то обнаружил, что она переходит дорогу, направляясь прямо к нему.

"Вот оно! - подумал он. - Долго искать не пришлось. Сюжет сам приполз в руки".

Сергея охватило волнение. Стараясь не выдать его, Ковалевский, пытаясь казаться как можно беспечнее, оперся ладонью на прилавок с газетами.

Прилавок оказался не закреплен. Рука Ковалевского провалилась, подкинув деревянную столешницу. Трепеща страницами в воздух взлетели журналы с газетами и посыпались на упавшего Сергея.

Он быстро поднялся и, стараясь не обращать внимания на надрывающуюся от крика старушку-продавщицу, сделал вид, словно ни причем, и отошел в сторону.

Девушка пересекла дорогу и оказалась возле него. Она подняла глаза, и Сергей увидел, что они слегка затуманены.

- Это ты! - произнесла она.

- Без сомнений! - сказал Ковалевский.

- Два...

Было очень трудно ориентироваться, не зная, что имеет ввиду девушка. Как жаль, что у них нет фильма. Он бы знал, что означает это "два".

Дабы не спугнуть почитательницу черного цвета, Ковалевский произнес:

- Я не против, чтобы было два, но это трудно!

- Деньги завтра...

- Вам нужны деньги? - поинтересовался Сергей.

Слегка покачнувшись, накрашенная девушка вновь подняла на него затуманенные глаза, и ещё до того, как Сергея коснулось озарение, кто-то грубо толкнул его в спину.

- Ты кто такой? - угрожающе зашипел неприятный мужской голос. Сергей обернулся и увидел парня с опасным лицом в яркой цветастой рубашке. - Это мое место! Я здесь торгую курительными радостями! Это мои клиенты! А ну пошел прочь!

- Два косячка... - пробормотала девушка.

Ковалевский спешно покинул газетную лавку, сопровождаемый угрожающими взглядами злобного парня и старушки, торгующей прессой.

"Надо же так опростоволоситься! - разорялся Сергей. - Встать на углу, где торгуют гашишем, и думать, что странное поведение молодой наркоманки и есть проявление сюжета".

Вскоре Ковалевскому наскучило слоняться по улицам, и он зашел в супермаркет. Возле входа стоял человек с плакатом: "Великолепные экскурсии по Золотому Кольцу России! Посетите уникальный Среднереченский монастырь!". Сергей прошел мимо человека, взял корзинку для продуктов и направился в зал.

- Великолепный тур по древнерусским городам! - крикнул ему вдогонку мужчина.

- Вот сам в него и отправляйся, - прошипел сквозь зубы Ковалевский, подходя к длинному ряду соусов и майонезов.

Он побродил между прилавков, ломая голову над разгадкой рисунков на коробках с печеньем, анализируя форму маринованных грибов и пытаясь увидеть в нарезке палтуса какой-то смысл.

Сергей оставил в углу бесполезную корзину и позвонил Юрику.

- Есть успехи? - деловито поинтересовался Прохоров.

- Я могу работать наркоторговцем. Меня уже за него принимают обкуренные девчонки. В остальном - никаких успехов. А у тебя?

- Я иду к Кабашвили.

- Зачем? - удивился Ковалевский.

- Хочу поговорить с Зурабом Николаевичем о Месте. Он знает гораздо больше Мальвинина. Ведь он занимается Теорией вероятностных событий около тридцати лет! Он может рассказать многое!

- Звони, если будут новости. А то я один с ума схожу, пытаясь отыскать сюжет.

- Позвони Юле.

- Ты что! Я её боюсь. Она меня съест с головой.

Юрик отключился. Ковалевский повернулся и увидел странного полного мальчика возле рыбного отдела.

Прежде чем искать сюжет, Юрик отправился в университет, надеясь поговорить с Кабашвили. Мальвинин много рассказал ребятам, но до сих пор Юрик не уяснил главного - чем является Место, в котором оказался Павлик? Мальвинин не мог ответить на этот вопрос. Кроме него предположением Эйнштейна занимался только Кабашвили. По словам Николая Григорьевича, заведующий кафедрой изучал мифическое предположение Эйнштейна около тридцати лет. Прохоров надеялся, что Кабашвили сможет больше рассказать о Месте.

Кабашвили был неплохим стариком. Самое главное - он понимал студента, понимал его проблемы и мог пойти навстречу. Юрик не собирался пересказывать Зурабу Николаевичу историю с видеокассетой. Не имело смысла и заняло бы много времени. Он хотел поговорить о самом предположении Эйнштейна.

Сегодняшний день, в отличие от вчерашнего, был пересыщен новой информацией, и голова шла кругом. Юрик подумал, что ещё немного открытий, и он свихнется.

Недостроенный корпус университета выглядел необычайно мрачно в этот день. Юрик задержался на некоторое время, разглядывая темные окна. Какое-то непонятное, тягостное предчувствие овладело им. Сбросив наваждение, он вошел в главное здание.

"Прежде всего нужно поговорить с Кабашвили, а уже потом искать проявления сюжета, - думал он, подходя к дверям кабинета завкафедрой. Нужно знать особенности Места, куда мы стремимся. А то застрянем в этой дыре, как Павлик!"

Юрик дернул за ручку и обнаружил, что дверь заперта.

- Вот невезение! - с досадой сказал он. Придется ждать.

Он повернулся к лестнице, по которой проносились студенты.

А зачем, собственно, ждать? Можно не терять времени даром. Пока Кабашвили не появился, можно поискать сюжет в стенах университета. Именно здесь Юрик впервые столкнулся с его проявлениями.

Стремительным шагом он направился к доске объявлений машиностроительного факультета. Она по-прежнему была завешена расписаниями и записками, но странных среди них не было. Прохоров стал заглядывать под листки, но это тоже ничего не дало.

Разочарованный неудачей, он принялся бродить по лестницам и коридорам университета. Здесь, похоже, искать нечего.

"А может, - подумал Юрик, - не нужно искать сюжет? Я и Ковалевский нежданно столкнулись со странными знаками. Быть может, сюжет появляется, когда о нем не думаешь?" Получалась какая-то бессмыслица.

От этих раздумий его оторвал странный диалог двух девушек возле лифта.

- Ну как, сходила в мастер-кассы? - спрашивала одна студентка.

- О, это просто супер! Там работают такие визажисты! Они настоящие мастера! - стрекотала другая.

- В чем же их мастерство?

- Они тонко чувствуют, как будет выглядеть каждый элемент, каждая деталь. Это просто удивительно, насколько мастеровитыми бывают люди! Мастер-классы, которые они организуют, - просто чудо!

- Вправду говорят - дело мастера боится.

Юрик навострил уши, притаившись неподалеку и внимательно слушая. Девушки ничем не отличались от других, да и разговор был пустым. Однако его насторожило повторяющееся чуть ли не в каждом предложении слово "Мастер".

Подъехал лифт, и две студентки вошли в него. Юрик проследовал за ними.

- Тебе на какой этаж? - спросили они Юрика.

- Мне на крышу, - мрачно пошутил Прохоров.

Девушки засмеялись и нажали кнопку, цифра которой была на этаж выше той, где они находились. Очевидно, студентки считали ниже своего достоинства подниматься по лестнице.

Двери раскрылись, они вышли из лифта. Чтобы не вызвать подозрений, Юрик быстро надавил на кнопку следующего этажа, доехал до него и бегом по лестнице спустился обратно.

Ему удалось не потерять их. Девушки направлялись на кафедру физики. Они вошли в "Лабораторию оптической спектроскопии", оставив дверь приоткрытой. Юрик припал к щели.

В зашторенном помещении сидел толстый потеющий преподаватель. Студентки, виновато повесив головы, остановились возле его стола.

- Итак, барышни, - вытирая платком взмокшее лицо, произнес толстый преподаватель, похожий на борца сумо. - Не изложите ли причину вашего отсутствия на контрольной?

- Мы хотели попасть на нее! - живо заговорили девушки. - У вас классная контрольная! Мы спешили, но как назло сломался этот неклассный лифт, и мы опоздали в класс.

- Мы пришли, когда класс был уже пуст, - заметила другая.

- Вы не в школе, барышни, - раздраженно ответил преподаватель. - И это вам не класс, а лаборатория.

- Да-да, лаборатория! - закивали они. - Классная лаборатория!

Юрик со вздохом отошел от двери. Это не сюжет. Две пустобрехи лишь без конца повторяют кажущиеся модными словечки. Он подумал немного, достал сотовый и набрал номер Мальвинина.

- Николай Григорьевич? Я вас не потревожил?

- Прохоров? Нет-нет, все нормально, Юра.

- Забыл спросить вас - кто такой Мастер в фильме? Его имя фигурирует в каждом эпизоде, но в кадре он так и не появляется.

- Я толком не знаю, - ответил Мальвинин. - Мне кажется, Мастер создан для увеличения зловещности. Эту фигуру придумал сценарист, но он сейчас мертв. Правда, в написании сценария принимал активное участие Пасколли.

- Значит, вы не можете сказать?

- Нет.

- Я хотел спросить ещё кое-что, - сказал Юрик. - В чем различие трех фильмов? Мне нужна полная информация, потому что мы посмотрели только два.

- Сразу могу сказать следующее. Фильмы делились по жанрам. Первый являлся боевиком, второй - приключением, третий - ужасами.

- Значит, фильм с зомби, психопатом и кладбищем - ужасы?

- Ты прав.

На данный момент у Юрика больше не было вопросов.

- Не возражаете, если я ещё вам позвоню?

- В любое время, - ответил Мальвинин. - Есть сдвиги?

- Без фильма очень трудно. Люди сами по себе странные существа.

- Твой вопрос о различии в трех сюжетах подтолкнул меня к одной мысли. Фильмы конечно отличаются, и их сюжеты сравнивать бессмысленно. А вот сравнить одинаковые элементы в трех фильмах следует обязательно.

- Что вы имеете ввиду? - не понял Юрик.

- Я имею ввиду Корбэйна, легенда о котором присутствует во всех трех фильмах и различается лишь деталями. Он был учеником великого волшебника, он спрятал сокровища, лишился глаза и был казнен. Некоторое различие между легендами тоже интересно.

- Какое же?

- Место действия легенды! - произнес Мальвинин. - В первом случае это был Восток, во втором - Европа, в третьем - Аравия...

Мальвинин замолчал, и Юрик ждал, что он скажет дальше.

- Мне в голову пришла интересная мысль о Корбэйне. Я сейчас дойду до дома, проверю свою мысль по одной хорошей книге и позвоню тебе.

- Эта книга случайно не "Гамлет"? - спросил Юрик.

- Ты имеешь в виду Шекспира? - удивился Мальвинин. - При чем тут он?

- В последнем фильме в квартире у Леа камера показала крупным планом томик "Гамлета". Мы с Павликом подумали, что книга должна что-то означать.

- Режиссура полностью на совести Кэрролла. Что он хотел этим сказать я не знаю, но "Гамлет" не относится к разработанной нами модели... Мальвинин на секунду замолчал. - Я кажется понял про Европу, Аравию и Восток! Я перезвоню тебе, Юрий!

В трубке сотового раздался щелчок, означающий конец связи.

Юрик сбежал по лестнице на кафедру кибернетики и ещё издали увидел, что дверь кабинета Кабашвили открыта. Он бросился к ней.

Полный мальчик вел себя странно. Он брал с прилавка филе семги в вакуумной упаковке и начинал быстро-быстро читать вслух все надписи. Он немного заикался и повторял слова. Ковалевский притаился возле пачек с печеньем и пристально наблюдал за мальчиком.

Перечитав все упаковки с семгой, мальчик принялся за банки с икрой. Люди шарахались от него в стороны, охранники подозрительно поглядывали, но мальчик не обращал на людей внимания. Он обращал внимание только на надписи, вроде: "Икра зернистая, лососевая, сахалинская, сахалинская...".

Поведение мальчика было вызывающе странным, и Ковалевский не имел права пропустить этот эпизод, который вполне мог начинать сюжет.

- Роберт! - раздался под сводами супермаркета детский окрик. Услышав его, мальчик удвоил скорость прочтения надписей, словно опасаясь, что ему осталось мало времени для этого занятия.

- Роберт!

Ковалевский увидел бегущего к полному мальчику другого паренька, слегка постарше.

- Роберт, что же ты убежал? - спросил мальчик постарше полного мальчика. Он взял его за руку и попытался оттащить от прилавка, но полный мальчик ни за что не хотел покидать рыбный отдел. Люди оглядывались на них.

- Это мой брат, - оправдывался мальчик постарше. - Он слегка не в себе... Роберт, пойдем!

Ковалевский четко отметил, что для братьев они ни капли не похожи, и с крепнувшей уверенностью, продолжал следить за ними.

- Масса нетто, масса нетто... - твердил Роберт, вертя в руках банку с красной икрой.

Мальчик постарше отобрал у него банку, вернул на прилавок и потащил брата к выходу. Сергей последовал за ними.

- Извините его, - говорил мальчик девушкам за кассой и охранникам. Это мой брат, он слегка ненормален...

Один из охранников помог ему довести брата до дверей. Тот пытался вырваться, одновременно перечитывая названия отделов супермаркета.

- Спасибо вам! - говорил брат Роберта, когда охранник открывал двери. - Он слегка сдвинутый. Я сижу с ним, но стоило мне на минуту уйти в другую комнату, как он исчез из дома...

В этот момент что-то разорвалось с громким лопающимся звуком. Роберт мгновенно перестал читать названия отделов, а в следующий миг из него посыпались банки с икрой.

- Бежим! - закричал его мнимый брат.

Мальчик Роберт худел на глазах. Банки с икрой сыпались из-под куртки, катились по полу, и Сергея поразило - как их много.

- Стой! - закричал охранник, но распахнутая дверь под воздействием пневматического доводчика, захлопнулась, преградив ему путь.

Пока охранник справился с дверью и оказался на улице, пара воришек была уже далеко.

- Вот это да! - произнес человек с рекламным плакатом туристической поездки.

Ковалевский усмехнулся. Эпизод опять не являлся сюжетом. После этого он грустно вздохнул.

- Не хотите поехать в великолепный круиз по...

- Вы меня уже спрашивали, - ответил Ковалевский и вышел на улицу.

Без подсказки найти проявления сюжета в жизни очень трудно. Почти невозможно. Неудивительно, что ни один человек не выявил в жизни эти странные события, и, наоборот, более удивительно, что Кабашвили и Мальвинин сделали их математический прогноз.

- Молодой человек!

Окрик раздался из-за спины. Ковалевский обернулся и увидел в темном проулке между домами невысокую фигуру.

- Вы ко мне обращаетесь? - деликатно осведомился он.

- Да. - Это был неизвестный Сергею старик. Одет прилично, его лицо покрывала густая борода. - Не были бы вы столь любезны, согласившись выслушать меня?

Сергей пожал плечами и приблизился к старику.

- Видите ли, мне очень неловко обращаться за помощью к постороннему человеку, но сложилась такая ситуация, что справиться один я не могу.

- В чем дело то? - напрямую спросил Ковалевский, уставший от длинного вступления.

- Возможно, это покажется вам сумасшествием, но я знаю, как отыскать старинный клад...

Сергей почувствовал, как у него перехватило дыхание. Волосы зашевелились на голове. Превратившись в слух, он ловил каждое слово старика.

- Я вижу, вы человек сильный, и можете мне помочь в этом деле. В свою очередь, я бы поделился с вами частью клада...

- Это сокровища Корбэйна? - наконец обретя дар речи, спросил Ковалевский. Старик странно посмотрел на него.

- Откуда вы знаете о них?

- Слышал...

- У меня имеется карта - как найти сокровища. Однако, проблема в том, что меня преследуют...

Ковалевский понял, что ему невероятно повезло.

- Люди Мастера?

- Его, - ответил старик. - Они догнали меня, инсценировали ограбление, отобрав все деньги, но на самом деле им нужна карта. Хорошо, что я успел зайти в книжный магазин и спрятать листок с картой в энциклопедию. Но её, как назло, купил какой-то богач для своего сына.

- Вот невезение! - расстроился Ковалевский.

- Да-да. Но я уверен, что он даже не заглядывал в энциклопедию. Я слышал, она нужна сыну для школы. Нужно перекупить книгу. Он живет в этом доме.

Старик указал на возвышающийся над ними пятиэтажный дом.

- Я схожу к нему... - с готовностью откликнулся Ковалевский.

- Нет, вы не знаете название энциклопедии. Это должен сделать я. Вы подождете меня у подъезда? Мне одному не найти клад.

- Конечно.

Старик скрылся в подъезде, но через пару секунд выскочил из него.

- Совсем забыл, - произнес он. - Меня же ограбили. Одолжите денег.

- Конечно. Рублей пятьсот хватит?

- Думаю - да.

Сергей с беспокойством прождал старичка у подъезда около получаса. Затем, поглядев на дом, он подумал - какой богач поселится в "хрущевке"?

Простояв ещё пять минут, он вошел в подъезд, и сразу все понял.

Подъезд был проходным.

Не существовало карты, не было никакого богача, купившего энциклопедию, в которой она спрятана. Не может богатый человек проживать в старом разваливающемся доме! Ковалевский попался на удочку обычного вымогателя, который воспользовался его заинтересованностью.

Сергей вернулся на улицу, ругая себя последними словами за излишнюю доверчивость. Он набрал номер Юрика, но его телефон был занят.

Катастрофически не происходило ничего загадочного. Все странности, с которыми он столкнулся сегодня, имели криминальную подоплеку.

Ковалевский достал пачку "Парламента" и обнаружил, что в ней нет ни одной сигареты. Он по-прежнему находился возле супермаркета. Толкнув двери, Сергей снова оказался внутри.

- Уникальные экскурсии по Золотому Кольцу России! - встретил его словами мужчина с плакатами. - Посетите великолепный Среднереченский монастырь!

Устало поглядев на него, Ковалевский прошел к кассе, возле которой увидел выставленные ряды сигаретных пачек, но, не дойдя, вдруг остановился, услышав несущиеся вслед слова:

- Согласно легенде, именно там спрятал сокровища легендарный волшебник Корбэйн!

Ковалевский подскочил к человеку с плакатами, забыв про сигареты.

- Корбэйн? - спросил он, не заметив, как припер человека к стене. - Ты упомянул Корбэйна?

- Говорят, что он жил в монастыре некоторое время, пока его не схватили и не содрали с живого кожу. Сокровища так и не нашли. Полагают, что Корбэйн спрятал его в древних стенах монастыря.

- Что ты знаешь о Корбэйне?

- Только то, что сказал. Я рекламный агент, а не историк. Отпустите меня.

Сергей разжал руки, отпустив пиджак человека. Тот заговорил:

- Среднереченский монастырь знаменит не только своей историей. Прежде всего это уникальное сооружение с удивительной архитектурой и великолепным парковым ансамблем...

- Плясал я как-то в одном ансамбле, - сказал Ковалевский. - Как туда добраться?

- На поезде. С Московского вокзала туда отправляется поезд.

- Монастырь расположен далеко?

- Около часа езды.

Сергей присвистнул. Он ещё не сталкивался в сюжете с такими расстояниями.

- Ты не обманываешь меня? - с угрозой спросил Ковалевский.

- Помилуйте! Да зачем же мне это! Я лишь рекламный агент.

- Который поезд?

- На нем будет написано, - ответил человек. - "Среднереченский монастырь".

Сергей бросился к выходу из магазина, а человек с плакатами продолжал говорить ему вслед:

- Вы не пожалеете, что съездите туда! Это великолепный отдых.

Ковалевский усмехнулся на слова об отдыхе.

Перед дверью кабинета заведующего кафедрой в кармане у Юрика прозвучал сигнал сотового телефона. Он быстро взял трубку.

- Юрик, это я! - кричал в трубку Ковалевский, не в силах унять эмоции. - Я нашел сюжет! Корбэйн, сокровища - об этом только что рассказал мне один тип!

Юрик почувствовал, как у него словно камень с души свалился.

- Это просто отлично! Тебе нужна помощь?

- Пока нет. Я еду на Московский вокзал.

Юрик выпучил глаза.

- Это зачем же?

- С вокзала идет поезд к Среднереченскому монастырю. По преданию именно там Корбэйн спрятал сокровища.

- Слушай, Серега. Чтобы ты знал. Я разговаривал с Мальвининым. Помнишь легенду о Корбэйне? Интересная вещь получается. В первом фильме действие легенды происходит на Востоке, второе в Европе, третье в Аравии.

- Хорошо, буду иметь ввиду.

- Удачи тебе! Звони, когда будет результат или как только потребуется что-нибудь.

Ковалевский отключился. Юрик на секунду замер перед дверью кабинета завкафедрой. Случилось то, что ещё час назад казалось невероятным. Ковалевский все-таки нашел сюжет. Теперь Юрик мог спокойно поговорить с Кабашвили. Однако перед этим он решил позвонить Юле.

- Ковалевскому удалось это! - сообщил он.

- Я рада, - ответила девушка. - Ему нужно чем-то помочь?

- Пока нет. Я иду к Кабашвили. Потом скорее всего отправлюсь на подмогу Ковалевскому.

- Я надеюсь на вас, ребята, - сказала Юля.

- Я буду звонить, - ответил Юрик.

- Только не пропадай насовсем! - произнесла она на прощание.

Юрик некоторое время держал в памяти её голос, затем подумал о том, насколько повезло Павлику, и с легким сердцем вошел в кабинет Кабашвили

- Зураб Николаевич? - спросил Юрик, миновав порог. - Можно к вам?

Кабашвили, сидя за столом, что-то писал. Его знаменитые очки с толстыми линзами лежали рядом. Он оторвался от бумаг, сощурив глаза, посмотрел на Юрика, но, так и не разглядев студента, раздосадовано помотал головой и надел очки.

- Юрий Прохоров! - произнес он. - Очень рад.

Юрик прошел в кабинет, одну стену которого занимал гигантский стеллаж с книгами. Кабашвили встал и протянул руку для приветствия. Юрик пожал грубую мозолистую ладонь и опустился на стул.

- Я слушаю тебя очень внимательно.

- Зураб Николаевич, - начал Прохоров. - Я много думал о нашем разговоре во вторник. И я принял решение, что хочу учиться.

Зураб Николаевич улыбнулся, морщины на лбу разгладились.

- Я бы сказал, что ты уже учишься, и это дается тебе без усилий. Знаешь, головы студентов напоминают пористые губки. У кого-то они большие, у кого-то маленькие. Меньшая губка впитывает меньше воды. Большая губка должна впитывать больше. Твоя голова это большая губка, Юрий, но сейчас она впитывает очень немного знаний из того объема, который может впитать.

- Я понимаю, - сказал Юрик. - Именно поэтому я пришел к вам. От Николая Григорьевича Мальвинина я узнал о Теории вероятностных событий.

- Вот как! - произнес Кабашвили, откидываясь на спинку стула.

- Я хочу изучать эту теорию, Зураб Николаевич!

Кабашвили усмехнулся.

- Предположением Эйнштейна занимаются лишь несколько человек в мире. Серьезные ученые в него не верят. Ты хочешь посвятить себя проблеме, за которую в научном мире можешь подвергнуться гонениям?

- Но вы же занимаетесь ей! - возразил Юрик.

- Я занимаюсь ей более тридцати лет. Мне уже ничто не испортит карьеру.

- Я хочу заниматься этим! - упрямо сказал Юрик. - Мне это интересно. Расскажите о забытом Месте, к которому могут привести неосознанные события. Мальвинин почти ничего не знает о нем.

- Мальвинин великолепный математик, но ему недостает фантазии, сказал Кабашвили и улыбнулся. - Он занимался одними вычислениями, однако о том, как может выглядеть Место, он не задумывался... Я полагаю, что Место это кусочек нашего мира. Когда-то давно люди частенько ходили туда. В те времена мир был простым и, я полагаю, путь к Месту тоже был несложным. Но цивилизация развивалась, появлялись машины и сложные химические процессы, тропинка становилась все извилистей и круче. И люди забыли дорогу к Месту.

- Под тропинкой вы подразумеваете события, которые могут привести к Месту?

- Именно их.

- Но что особенного в этом Месте?

Кабашвили вновь улыбнулся, сделавшись похожим на доброго сказочника.

- Я долго прикидывал, как выглядит Место, Юрий. Мне кажется, что на небе там светят черные звезды, а мир состоит из тысяч бесконечно высоких столбов, на которых покоятся обломки несбывшихся фантазий.

Юрик почувствовал, как по телу побежали холодные мурашки. Не видев мир собственными глазами, Кабашвили смог в точности представить его.

- Эти каменные столбы соединены мостиками, словно паутиной. Но все пути сходятся к центру...

Завороженный речью профессора, Юрик ждал окончания. Но тот снова улыбнулся и спросил:

- Хочешь узнать, что находится в центре?

- Куда ведут все тропинки? - жадно спросил Юрик.

- Я не знаю. Я представил лишь модель мира, я смог вычислить, что он напоминает паутину. Но что находится в центре - мне неведомо. В этом и суть поисков. В этом...

На столе Кабашвили настойчиво зазвонил телефон. Юрик вздрогнул. Кабашвили нахмурил брови из-за того, что звонок прервал его. Он нажал кнопку на пульте аппарата и включил громкую связь.

- Кабашвили слушает вас, - сказал Зураб Николаевич.

Ответ, раздавшийся из динамика, заставил профессора вздрогнуть, а Юрика поднять голову. Такого противного и по-змеиному шипящего голоса Юрик не слышал, прожив на земле двадцать лет.

- Почему, - растягивая слова, произнес голос, - в расписании занятий отсутствует предмет "Физические методы отчленения головы"?

Каждое произносимое слово отдавалось в динамике эхом. Юрику вдруг показалось, что голос раздается с того света. Кабашвили растерянно поглядел на Прохорова.

- Извините, куда вы звоните? - наклонившись к микрофону, спросил профессор.

Противный голос захохотал, а затем из динамика раздались короткие гудки. Кабашвили с растерянным видом уставился в телефонный блок.

Юрик вдруг отчетливо понял, что сейчас столкнулся с самым образцовым проявлением сюжета.

Но как же так? Ведь сюжет обнаружил Ковалевский! Он сейчас направляется на Московский вокзал, чтобы добраться до Среднереченского монастыря.

А что, если линия событий Ковалевского тупиковая? Что, если этот странный звонок и есть истинное проявление сюжета!

- Что это было? - растерянно глядя на Прохорова, спросил Кабашвили.

- Сюжет, - автоматически ответил Юрик, вскакивая со стула. Ждать нельзя. Нужно найти звонившего, вот только как?

- Юра, постой! - воскликнул Кабашвили. - Ты можешь объяснить?

- Я объясню позже! - закричал Юрик, уже находясь в коридоре.

Он несся по коридору, думая только об одном - как бы успеть.

Глава 6.

Прохоров был уверен, что знает, откуда неизвестный звонил в кабинет Кабашвили. Звонок шел с сотового телефона, о чем свидетельствовало легкое эхо каждого произносимого слова. А раз так, то звонивший мог находиться где угодно. В том числе - возле факультетской доски с расписанием занятий.

Доска расписаний располагалась на первом этаже. Юрик бежал туда сломя голову. Она находилась в небольшом закутке, и, вбежав в него, Юрик поначалу подумал, что ошибся. Возле доски никого не было.

Он перешел на шаг, приблизился и только тогда заметил, что стекло на доске расписаний разбито. Его разбили не случайно. Это сделали варварски, несколькими ударами. Осколки усеивали пол, острые куски остались торчать в пазах.

Юрик выбежал в огромное фойе рядом с гардеробом. Оно пустовало. Ни одного человека. Все словно вымерли.

Человек, звонивший в кабинет Кабашвили, находился здесь. Только куда он сбежал?

Юрик вернулся к доске и только тогда обнаружил помарку в листах расписания. Напечатанное название предмета "Методы промышленного тестирования производственного персонала" шариковой ручкой было переправлено на издевательское "Методы промышленного скальпирования производственного персонала" .

Предмет проходил по пятницам в 16.30 в аудитории 420. Юрик быстро посмотрел на часы.

16.25.

Он бросился вверх по лестнице на четвертый этаж. Аудитория 420 находилась в конце крыла. Чтобы попасть туда, нужно пересечь коридор кафедры "Электрических машин". Он вбежал на четвертый этаж и обнаружил, что проход на кафедру преграждает натянутая крест-накрест бумажная лента. Бетонный пол за ней густо покрывала побелка, смытая с потолка. Рядом на стене приколота надпись: "Осторожно, ремонт! Проход в Западное крыло осуществлять через шестой этаж".

У Юрика не было времени, чтобы обходить через шестой этаж, и он нырнул под ленту.

Здесь уже никто не работал. Свет выключен, и коридор погружен в темноту. Юрик знал, что ему нужно пройти всего метров тридцать, чтобы очутиться в Западном крыле. Он тысячу раз пересекал коридор, он знал его наизусть.

Прохоров побежал в темноте, видя впереди светлое пятно выхода. В этот момент Юрику вспомнились истории людей, переживших клиническую смерть. Ему казалось, что так же как и они, он двигается по темному тоннелю к белому свету. Он приближался, оставалось совсем чуть-чуть...

Под ноги попалось ведро с застывшей краской. Юрик споткнулся и полетел кубарем в направлении белого света.

Он выкатился на широкую лестничную площадку Западного крыла. Куртка и джинсы оказались испачканы в побелке. Юрик быстро поднялся, и невольно вскрикнул. Щиколотку пронзила резкая боль. Стоя на одной ноге и охая, он отряхнулся, после чего торопясь поковылял в направлении аудитории 420.

Дверь была не заперта, и Юрик распахнул её.

В аудитории царил невозможный хаос. Первое, что бросилось в глаза это громоздкая конструкция из столов и стульев, достигающая потолка. Окна зашторены, и в помещении стоял полумрак. Юрик пощелкал выключателем возле входа, но плафоны не вспыхнули.

Пол усеивали бумажные листки и фотографии. На светлых стенах крупными буквами выведено: "Я ненавижу Комбо!" и "Скоро земля обагрится твоей кровью, бывший полицейский"!

Юрик понял, что нашел сюжет.

Он поднял с пола несколько листков и одну фотографию. Мелким и аккуратным почерком листки были исписаны ругательствами и клятвами мести. Юрик перевел взгляд на снимок, и комок подступил к горлу. На нем был изображен он сам.

На фото он смотрел через плечо. Юрик не мог сказать, когда был сделан снимок, но очевидно, что на улице стоит лето, потому что деревья покрыты зеленой листвой. Снимок сделан ещё до того, как друзья посмотрели фильм...

Вокруг шеи Юрика красным фломастером нарисована виселичная петля. Внизу неряшливая подпись: "Смерть Комбо!"

- Черт возьми! - пробормотал Юрик. - Кто-то принимает меня за Комбо! И делает он это уже давно!

Мальвинин был прав, утверждая, что от фильма ничего не зависит. Эти неосознанные события происходят в жизни сами по себе. Некий сумасшедший долгое время следил за Юриком, принимая его за Комбо... Уютнее от этих мыслей почему-то не становилось.

Юрик сделал шаг вперед и почувствовал под ногами что-то липкое. Он опустил глаза и обнаружил, что ступил в лужу густой темной жидкости. Поправив очки и наклонившись, Юрик понял, что угодил ботиком в лужу крови.

Он резко отпрянул.

Мальвинин говорил так же о том, что каждый сюжет имеет определенный жанр. Кажется, Юрик оказался в сюжете ужасов.

- Зачем я здесь? - задал справедливый вопрос Прохоров. Он снова оглядел стены и затем вернулся к конструкции из столов и стульев, вздымающейся к потолку. Определенно, это должно к чему-то привести. Юрик увидел над вершиной сооружения осветительный плафон...

Он залез на стол, являющийся первой ступенькой. Сооружение шаталось и вздрагивало от любого прикосновения. Оно слишком ненадежно, чтобы взбираться по нему.

Тщательно выверяя каждое движение, Юрик карабкался наверх. Уже возле потолка амплитуда колебаний конструкции усилилась, и Юрику пришлось замереть на минуту, чтобы успокоить качку. Когда шатание прекратилось, Прохоров взобрался на стул, являющийся вершиной конструкции. Теперь он доставал до плафона. До пола было не меньше пяти метров высоты. Если конструкция рухнет, то костей он точно не соберет.

На стекле плафона был нарисован ключ. Юрик потрогал поверхность пальцами, дабы убедиться, что не ошибается. Ключ действительно был выведен черной краской на матовом стекле и, кроме того, имел весьма странную форму. Его носик был прямоугольным без зазубрин и пазов. Словно не ключ, а заготовка.

Зачем кто-то намалевал ключ на плафоне?

Однако обдумать мысль он не успел. В аудитории внезапно вспыхнул свет. Юрика ослепило, он покачнулся, но вовремя схватился за шнур, соединяющий осветительный плафон с потолком.

- Наконец! - произнес шипящий голос.

Сверкающие зайчики в глазах стали униматься. Юрик посмотрел в направлении раздавшегося голоса и увидел возле входных дверей тощего человека в белой холщовой рубашке. Черты его лица напоминали божественный лик Иисуса Христа. В опущенной руке сверкнуло крохотное лезвие.

- Я хочу сразу сказать, что я не Комбо! - быстро заговорил Юрик. - Моя фамилия Прохоров. Мне всего двадцать лет, я учусь в политехническом университете и у меня не было времени, чтобы сделаться полицейским! К тому же, это Россия, и у нас есть только милиция!

Странные мелкие порезы густо покрывали лицо и лоб маньяка. От уголка рта через шею на грудь белой рубашки протянулась застывшая кровавая полоса.

Маньяк смотрел на Юрика исподлобья. Его внешность мученика никак не соответствовала этому взгляду, жаждущему крови.

- Ты засадил меня в психиатрическую клинику!

- Это не так...

- Клиника оказалась секретной лабораторией ФБР! Надо мной ставили опыты! Меня ПЫТАЛИ там, надеясь вылечить и одновременно получить новые знания! Они сделали из меня подопытную крысу! КРЫСУ!! И все это благодаря тебе!

Он приблизился к ненадежной конструкции, на которой находился Юрик, и угрожающе поглядел снизу вверх. В его руке вместо любимой (Юрик знал это по фильму) опасной бритвы находился крохотный перочинный ножик. Но это не вселяло надежды в Прохорова. "Иисус" мог отправить на тот свет и таким малышом.

- Послушайте! - натужно усмехнулся Юрик. - Это же бред. Вы находитесь в России! Здесь нет ФБР, и уж тем более нет их секретных лабораторий.

- Ты мне не веришь? - вспыхнул маньяк так, что Юрик испугался. Но затем запал его угас, и он произнес более миролюбиво.

- Однако, это не играет никакой роли...

"Иисус" протянул руку и выдернул из конструкции стул.

С ужасающим грохотом, достойным рок-концерта, столы и стулья посыпались на пол. Опора исчезла из-под ног, и Юрик повис на шнуре плафона.

"Иисус" с кряхтеньем выбрался из-под завалившей его университетской мебели. Как жаль, что этот идиот не пострадал.

- Ты за это ответишь! - злобно выкрикнул "Иисус", расположившись прямо под Юриком.

- Это же ты обрушил парты! - обиженный несправедливым обвинением воскликнул Прохоров. Ответом послужило злобное рычание.

Что произошло с лицом "Иисуса", и откуда эта кровь на рубашке? Маньяк не мог так сильно пострадать во вчерашнем катаклизме на кладбище, потому что сбежал ещё до того, как вспыхнула луна. Да и раны на лице выглядели свежими. Кто их оставил?

И, черт возьми, где он потерял свою элегантную, выполненную на заказ бритву?

Стоваттная лампочка в плафоне медленно нагревала матовое стекло. Юрик чувствовал, как оно начало жечь руки. К тому же шнур, за который он держался, резал пальцы.

- Спрыгивай! - закричал "Иисус". - Я разделаю тебя как индейку!

- И индейки у нас не водятся, - попутно заметил Юрик, изо всех сил пытаясь удержаться на шнуре.

Плафон раскалился настолько, что Юрику пришлось прикусить губу, чтобы не закричать.

- А ещё этот ловкий урод... - вдруг произнес маньяк. - Твой дружок, Комбо.

- Какой мой дружок? - не понял Юрик.

- Тот, что оставил меня одного на воздушном шаре!

Каждая новая фраза звучала ещё безумнее, но Юрик не успел об этом подумать. Шнур, за который он держался, лопнул в месте крепления к потолку, и Юрик с высоты в пять метров обрушился на маньяка, не успевшего отпрыгнуть.

Перочинный ножик отлетел в сторону. Из "Иисуса" вырвался хрюкающий звук, и маньяк сложился в несколько раз.

Юрик осторожно сполз с него. Психопат лежал на спине, закатив свои божественные очи.

- Проклятый безумец! - пробормотал Юрик, совершенно не представляя, что делать дальше.

Маньяк зашевелился и застонал. Глаза его оставались закрыты, но рука принялась шарить по полу в поисках лезвия. Юрик отполз к двери и медленно поднялся.

"Иисус" открыл глаза. Зрачки смотрели прямо на Юрика.

- Комбо... - прошептали его губы. Юрик понял, что должен улепетывать со всех ног.

Павлик очнулся не оттого, что хорошо поспал. Выспаться как раз не удалось. Очнулся от холода, от которого не спасала даже ткань, в которую он укутался.

Божедай сел на камень и обнял себя. Мелко застучали зубы. Губы потрескались и двигались с трудом.

Где-то вдалеке вставало невидимое солнце. Небо просветлело, черные звезды засверкали. Павлик с удивлением взирал на ткань, укутавшись в которую проспал всю ночь. Ткань была мягкой и пушистой, пурпурного цвета с черными хвостиками по всему полотну. Она напоминала королевскую мантию из горностая, которые Павлик частенько видел в сказках Александра Рома. Ткань старая, покрытая пылью, но тем не менее казалась настоящей.

Божедай отложил её в сторону и вновь подумал о воде. Если он не найдет воду, то вряд ли доберется до центральной горы.

Отчаянно зудела бритая голова. Постриженные волосы рвались наружу. Павлик вонзил скрюченные пальцы в лысину и начал её чесать. После этого он облегченно вздохнул и накинул на себя мантию.

Она оказалась тяжелой и влажной. Вот почему он замерз...

Павлик оцепенел. Ночной воздух увлажнил все вокруг!

Он скинул мантию и, перегнувшись через край столба, свесил голову. Поверхность скалы была усеяна живительными каплями влаги.

Павлик собирал влагу платком, потом комкал его и отправлял в рот. Пожевав и выдавив влагу в иссушенное горло, Павлик повторял эту процедуру.

Напившись таким образом, он ощутил теперь, что страшно хочет есть. В отличие от вожделенной воды, ночь не принесла пищи. Павлик посмотрел вперед на путь, который предстоял, и испустил тяжкий вздох.

Каменные мостики, соединяющие столбы, казались тонкими и ненадежными. Если хотя бы на одном участке тропинка провалится, Павлик полетит в эту бездонную пропасть, скрытую шевелящимся кисельным туманом. К тому же от голода кружилась голова. Путь предстоял очень трудный.

Божедай вступил на мостик. Бездна открылась под ногами, и Павлик понял, что в полный рост двигаться по тропинке не сможет. Его сбросит ветром, или он сам не удержит равновесие.

Он опустился на колени, коснувшись руками холодной скалистой поверхности, и на четвереньках пополз вперед.

Глава 7.

Только добравшись до Московского вокзала Ковалевский понял - как мало информации он получил от рекламного агента, призывавшего посетить Среднереченский монастырь. В расписании не было ни одного пункта назначения с таким названием, справочный компьютер на запрос выхаркнул слово "подождите..." и завис. О поезде, следующем до Среднереченского монастыря, в билетных кассах не слышали. Отчаявшийся Ковалевский купил в газетном киоске карту области, но и там ничего не обнаружил.

Сергей вышел на перрон. Немногочисленные люди ожидали своего поезда, спускались в подземные переходы, направляясь к нужным платформам. Они спешили, тащили огромные баулы и чемоданы на колесиках, волокли за руку непослушных детей. Диспетчер с заложенным носом объявляла прибытие поездов. Ковалевский грустно вздохнул и вновь окинул взглядом перрон. Рекламный агент говорил, что Сергей легко найдет поезд...

В кармане зазвонил сотовый. Это был Юрик.

- Серега, как твой монастырь? - По звукам, раздающимся из трубки, было похоже, что Юрик бежит.

- Монастырь оказался пустышкой. Меня послали на Московский вокзал. Я стою на перроне и не знаю, что делать дальше.

- А я следую за сюжетом! - воскликнул Юрик. - Хотя, если сказать точнее, то бегу от него...

- Ты о чем?

- Я столкнулся с маньяком "Иисусом". Помнишь, который пытался порезать Павлика на кладбище?

- Этот мерзавец вчера сбежал от меня... Что ж, если ты обнаружил сюжет, то мои поиски можно сворачивать. Где ты нашел "Иисуса"?

- В университете. Подробности расскажу позже... Проклятие! Он заметил меня! Я перезвоню... - Юрик отключился.

Ковалевский покачал головой. Сюжет, за которым он следовал, по-видимому оборвался. Зато Юрик нащупал собственный сюжет. Интересно, что вновь появился больной "Иисус"...

- Поезд номер тринадцать до Среднереченского монастыря отправляется с четвертого пути через пять минут, - прогнусавила диспетчер в громкоговоритель.

Сергей подумал, что ему послышалось, но диспетчер прокашлялась и ещё раз повторила информацию, о которой не знали в железнодорожных кассах. Сергей некоторое время продолжал стоять на перроне, а затем кинулся в подземный переход.

Платформа номер два, рядом с которой протянулись третий и четвертый путь, пустовала. Справа возле нее, невидимый со стороны вокзала, стоял поезд с девятью пассажирскими вагонами. Ковалевский появился из перехода как раз возле последнего.

На борту вагона под окнами висела табличка: "В Среднереченский монастырь".

- Это неосознанные события меня уже достали! - пробормотал Сергей. Все-таки сюжет происходит со мной. Тогда почему Юрик бежит от маньяка "Иисуса"?

Он приблизился к окну. Сложив руки домиком над головой, он попытался заглянуть внутрь. Это был купейный вагон. Двери купе открыты, ни одного человека не видать.

Сергей подошел к посадочной площадке вагона, подергал за массивную ручку. Дверь заперта.

- Эй, проводник! - воскликнул Ковалевский и постучал кулаком по стеклу. - Хватит дрыхнуть!

За стеклом, наполненным бликами, что-то мелькнуло. Щелкнул замок, массивная ручка повернулась, и дверь отворилась.

Проводник оказался невысокого роста. В тамбуре было темно, и Сергей не сумел разглядеть его как следует. Лицо скрывала тень, но зато хорошо виднелась синяя железнодорожная униформа с блестящими пуговицами, знаками отличия в петлицах и на груди.

- Хочу проинформировать вас, - заговорил Ковалевский, - что о вашем поезде не знают в билетных кассах, а мне срочно нужно попасть в Среднереченский монастырь. Быть может, обойдемся без билета? Я буду вам очень благодарен, и эта благодарность обретет вполне финансовые очертания.

- Двести рублей, - глухо промычал проводник.

- Эй-эй, поимейте совесть! Я же не в Париж направляюсь. Всего час пути!

- Сто пятьдесят.

- А если без НДС? - спросил Ковалевский. - В сто уложимся?

- Давай. - Из полутьмы к Ковалевскому вытянулась рука. Она была сильно поцарапанной, у запястья поселилась свежая ранка.

- Кота что ли держите? - поинтересовался Сергей, суя в руку мятую купюру. Ответа не последовало, рука убралась и проводник отодвинулся в сторону, пропуская Сергея.

Ковалевский прыгнул в вагон, прошел мимо запыленного бойлера и остановился у начала длинного коридора.

- Поезд номер тринадцать отправляется до Среднереченского монастыря с четвертого пути, - пронесся за окном громогласный голос диспетчера. Повторяю...

- Какое место можно занять? - спросил Сергей.

- Любое, - ответил проводник из-за спины. - Ты единственный пассажир...

Дверь купе проводника хлопнула неожиданно. Сергей обернулся, и понял, что дикий проводник скрылся в своей каморке.

- А чай? - поинтересовался он, обращаясь к пыльному бройлеру.

"Похоже, я единственный пассажир не только в вагоне, но и во всем поезде," - подумал он.

Сергей устроился в центре вагона в мягком купе. Город за окном быстро закончился, потянулись леса и луга. В северо-западном направлении Сергей не ездил ни разу, и поэтому совершенно не представлял - где сейчас летит поезд. Мимо него пронеслись пара станций, названия которых ни о чем не говорили.

Время текло медленно. Смотреть в окно надоело. От безделья Сергей принялся стучать кулаком по верхней полке, но и это быстро наскучило. Тогда он стал расхаживать из конца в конец вагона.

Проводник не появлялся, да он и не был нужен. Главное, чтобы поезд доставил Ковалевского до Среднереченского монастыря.

Через пол часа, когда вымотанный бездействием Сергей валялся на нижней полке, дверь распахнулась, и в купе вошел проводник, неся стакан с дымящимся чаем. Его лица Сергей так и не разглядел.

- Вообще-то... - начал Ковалевский, но вступление прервал грохот опущенного на столик стакана. Рядом упала пара пакетиков с сахаром. Проводник ничего не сказал, развернулся и ушел, громко хлопнув дверью.

- Лучше поздно, чем никогда, - пробормотал Ковалевский.

Он осторожно принюхался к аромату из стакана, и с отвращением сморщился. Чай вонял грязным веником. Сергей отставил стакан в дальний угол столика, чтобы противный запах не раздражал его обоняние.

Он вновь принялся смотреть в окно, за которым проносились серые осенние пейзажи. Проникнувшись ритмом стука колес, Ковалевский уже не мог оторвать взгляда. Он так бы и просидел до самого Среднереченского монастыря...

За окном пронесся плакат. Поезд ехал быстро, и Сергею показалось, что он неправильно прочитал надпись на нем:

"Машинист! Сбрось скорость! Впереди тупик!"

Ковалевский вытянул шею, но плакат уже уплыл.

- Что бы это значило? - произнес Сергей.

Поезд не собирался тормозить. Быть может, надпись почудилась Сергею? Быть может, там стояли другие слова?

То, что Ковалевский увидел в окне следующим, убедило его в правильности прочтения надписи. Вниз по откосу катились два человека в железнодорожной форме. На пару секунд они пронеслись за окном и пропали.

Приключения продолжались. Все правильно, Сергей не мог доехать до Среднереченского монастыря без происшествий. Он был уверен, что эти двое в синей железнодорожной форме - машинист и его помощник.

Ковалевский подскочил к двери. Если впереди тупик, а машинист с помощником решили покинуть несущийся поезд, значит дело плохо. Он схватился за ручку и попытался открыть дверь. Она не поддалась. Сергей покрылся испариной.

- Проводник! - закричал он и забарабанил по двери. - Отопри дверь, сукин сын!

Безрезультатно.

Он бросился к окну и увидел, что впереди на подножке посадочной площадки, держась одной рукой за поручень, висит проводник. Он неотрывно смотрел на проносящуюся внизу землю, выбирая момент для прыжка. Когда он поднял глаза, то увидел Ковалевского, припавшего к стеклу.

Свободной рукой проводник содрал с себя синюю фуражку и замахал ей. Голову человека покрывали скальпированные раны, клочки оставшихся волос падали на лоб неряшливыми прядями. Только теперь Сергей узнал гаитянского колдуна, которого привязал за волосы к батарее в подвале Колоградской больницы.

- Мерзавец, - прошептал Сергей. - По всей видимости ты не стал дожидаться, пока зомби доберутся до тебя.

Гаитянин (или все-таки цыган?) спрыгнул с подножки. Его синяя фигура пронеслась под окном и врезалась в телеграфный столб.

- Какой же ты все-таки неудачник, - усмехнулся Ковалевский.

Поезд проходил поворот. В окошко стали видны передние вагоны. Ковалевский посмотрел вперед и увидел, почему все так спешно старались покинуть поезд.

Впереди находился недостроенный железнодорожный мост. Ошибиться нельзя, рельсовое полотно подходило к берегу, возле которого возвышалась стальная конструкция. Через десяток метров эта конструкция резко обрывалась.

- Если недостроенный мост считать тупиком, то гильотину можно назвать машинкой для стрижки волос! - произнес Ковалевский.

Он ухватился за поручень окна и дернул его вниз. Пальцы соскользнули, и Ковалевский припечатался лицом к стеклу.

- Что же это? - отчаянно закричал он, безуспешно пытаясь открыть окно.

Окно было заперто на ключ.

После преодоления очередного каменного мостика Павлик поднимал голову, пытаясь определить, настолько приблизилась центральная гора, и со вздохом понимал, что изменений не замечает. Гора с трехлучевой звездой по-прежнему казалась далекой и неприступной.

Мостики между столбами были разной ширины, и где-то Павлик позволял себе идти не пригибаясь, но в некоторых местах ему приходилось ползти, прижавшись грудью к каменистой тропке. Толщина их тоже разнилась, хотя по форме мостики всегда представляли собой арку. Возле вершины столба - толще, в середине - самое узкое место.

Путь Павлика медленно поднимался. Вершина каждого нового столба оказывалась выше предыдущей, и мостики тянулись под наклоном. Ему все время приходилось карабкаться вверх.

Находясь над пропастью, Павлик старался не смотреть в туманные глубины. Иногда это не удавалось, все-таки случалось опускать глаза, чтобы не промахнуться рукой или ногой мимо узкого пути. И тогда бездна захватывала. Цепляла взгляд своей величественностью и первозданностью. Столбы стремительно ныряли вниз, их основания утопали в мягком тумане далеко внизу. В некоторых местах туман карабкался на скалы. Павлик пытался разглядеть что-то в просветах белых кисельных клубов, но ничего не понимал.

Иногда, особенно в те моменты, когда Божедай находился на середине очередного моста, его охватывало странное чувство, будто за ним кто-то следит. Павлик тут же оборачивался. Пройденный путь пустовал. Никто не жил на столбах - ни зверь, ни птица. Никто не мог следить за Павликом. Впрочем, одиночество и жуткий голод, от которого сводило желудок и кружилась голова, вполне могли сыграть с нервами злую шутку. Вполне возможно, что добравшись до горы, Павлик превратится в параноика.

Скоро он перестал считать пройденные столбы. Какой в этом смысл! Гора нависала над ним, но Павлику казалось, что она по-прежнему недостижима.

Площадку на вершине очередного столба, которого достиг Павлик, покрывали обломки дубовых кафедр, массивные старомодные столешницы, ряды деревянных и неудобных стульев. В одном месте валялся старый судейский парик. Вокруг вершины ветер кружили сотни бумажных листков. Павлик поймал несколько из них.

Половина листков была пуста, другую половину покрывали непристойные картинки, казавшиеся старинными. Павлик отнес бы уровень их непристойности к началу века.

Он присел на краю площадки и стал глядеть вниз. Одиночество вдруг навалилось невыносимой тяжестью. Павлик съежился, словно под грузом, не выдержал, и из глаз его полились слезы. Все попытки выбраться из мира черных звезд тщетны. Ему не добраться до горы, и даже если он сделает это, то все равно неизвестно - как вернуться в реальный мир.

Как нелепо повернулась его судьба! Только начала получаться жизнь. Разъяснились отношения с матерью, Павлик познакомился с великолепной девушкой, которую полюбил и которая испытывала к нему взаимные чувства. И вот... Страсть к легким деньгам закинула его в мир, из которого невозможно отыскать выход. В котором его ждет мучительная смерть от голода...

Какой-то шорох раздался у Павлика за спиной. Он обернулся. Снова появилось это странное чувство, что за ним кто-то следит. Павлик смахнул ладонью слезы на глазах, и встал.

Никого. Только листья бумаги шуршат. Возможно, это они послужили источником шороха.

Он собрался в последний раз поглядеть вниз и идти дальше, как внезапно увидел внизу в тумане какое-то шевеление.

Впереди, возле основания горы, туман двигался. Вообще он двигался всегда, но там, из-под пелены проступило нечто черное и массивное. Сколько Павлик ни пытался, он не мог разглядеть это нечто - слишком велико расстояние.

- Пожалуй, надо идти дальше, - рассудил он. - Этим я сразу убью двух зайцев. Приближусь к горе, и сумею разглядеть этот... этот объект.

- На твоем месте я бы не стал загадывать так далеко, - раздался голос за спиной.

Ошеломленный Павлик обернулся и увидел перед собой бандита Кей-Кей.

Из-за центральной горы вдруг донесся далекий паровозный гудок. А, может быть, он прозвучал от колышущегося сгустка тумана, недалеко от её основания?

Окно было заперто на ключ с квадратной головкой. Сергей поковырял в отверстии пальцем, затем вытащил ключи от дома, но ни один из них не подходил. Ковалевский в отчаянии ударил кулаками по окну. Звук удара утонул в толще стекла.

Недостроенный мост через реку приближался. От него до локомотива оставалось не менее полукилометра.

Сергей взобрался на столик, ударил по окну ногой. Подошва ботинка скользнула по стеклу, не причинив ему вреда, и Сергей едва не свалился на пол вниз головой.

Он спешно начал рыскать по купе в поисках тяжелого предмета, который мог бы разбить окно. Под одной из нижних полок обнаружились детские сани. Обрадованный Ковалевский без раздумий пустил их в ход. Схватившись за полозья, Сергей с размаху заехал ими по оконному стеклу.

Сани мигом превратились в клубок спутанных алюминиевых прутьев. На стекле не осталось даже царапины. Ковалевский начал подозревать, что оно выполнено из пуленепробиваемого материала.

Тем временем поезд приближался к недостроенному мосту. Скоро передние колеса локомотива въедут на рельсы, которые заканчивались над обрывом. Сергей на секунду подумал - удастся ли выжить, если состав упадет в реку? Даже если купе не затопит водой, вагон будет погребен под её толщей долгое время. Спасатели, которые прибудут на место трагедии, обследовав пару вагонов придут к выводу, что в поезде не было пассажиров. Если Ковалевского и достанут, то где-то через год и в качестве бездыханного трупа.

Он вновь попробовал счастья, подергав за дверную ручку. Однако сегодня девушка по имени "счастье" повернулась к нему тем местом, на которое Ковалевский обычно садился.

Сергей выхватил сотовый. Юрик откликнулся не сразу. Его голос раздавался откуда-то издалека и был таким слабым, что казалось, будто Прохоров поднял трубку, находясь на смертном одре.

- Юрик, у меня беда! - с ходу закричал Ковалевский. - Причем, это не какая-нибудь бедушка! Это БЕДА, написанная крупными буквами!

- Ты можешь конструктивнее? - попросил Юрик. - И не ори так, я прячусь от маньяка.

- Юрик, я опять в сюжете!

- Не может быть, - возразил Прохоров. - За событиями слежу я! Вон тот сумасшедший "Иисус" со своим ножичком. Это я слежу за сюжетом!

- Но я нахожусь в поезде, который следует в Среднереченский монастырь! Более того, я опять столкнулся с гаитянином! Хочешь сказать - это случайность?

- Невозможно! - ошалело промолвил Юрик. - Ты вновь встретился с гаитянином? Но это...

- Юрик, у меня нет времени все объяснять. Я заперт в купе, машинист, его помощник и проводник вагона выпрыгнули из поезда, а сам поезд...

Ковалевский почувствовал, как вагон затрясся. Он выглянул в окно. Локомотив находился уже на мосту.

- А сам поезд уже въехал на разобранный мост! - истерично закричал он.

- Серый... У меня просто нет слов...

Вагон начал подпрыгивать, Ковалевский уже не отрывался от окна. Поворот закончился, поезд вытянулся в линию, и переднего локомотива не было видно, но Сергей был уверен, что тот уже падает с моста и тянет за собой остальные вагоны.

- Юрик, все! Мне крышка! Поезд падает, дверь заблокирована, окно заперто на ключ!... - на последнем слове Сергей взвизгнул.

- На ключ? - В голосе Прохорова Ковалевский уловил нечто такое, что вселило надежду. - Ты сказал на ключ? С квадратной головкой?

За окном раздавались ужасный стальной грохот и могучие всплески воды. Вагон, в котором находился Ковалевский, прыгал на рельсах, словно необъезженный жеребец. Телефон выскочил из пальцев, но Сергей вовремя поймал его.

- Серый, слушай меня внимательно!

- Юрик, быстрее!

- Не паникуй! Попробуй найти ключ в светильнике на потолке. Слышишь? Разбей светильник! Там должен находиться ключ!

- Откуда ты...

- Не спрашивай!

Не выключая сотовый, Сергей запрыгнул на стол и запустил изломанными санями в матовый плафон, встроенный в потолок. На голову посыпались осколки пластмассы, но острый глаз Ковалевского заметил среди этого дождя что-то темное, упавшее на пол.

За окном появились клепанные стальные конструкции. Вагон въехал на мост.

Ковалевский бросился на пол в поисках ключа, но как назло в руки попадались лишь осколки плафона.

- Где же ты? - умолял Ковалевский.

До падения в реку оставались какие-то мгновения.

Его вагон был последним. Передние колеса ещё находились на рельсах, но падающий в реку восьмой вагон через сцепку уже тянул вагон Ковалевского вниз. Задние колеса приподнялись над железнодорожным полотном.

Ковалевский покатился по полу. Осколки плафона поехали вместе с ним, и в этой мешанине Сергей увидел темный силуэт ключа.

Сергей схватил его и поднялся к окну.

Рельсы под передними колесами закончились и вагон начал нырять вниз.

Ковалевский вонзил ключ в предназначенный для него паз и рванул за поручень.

Вагон начал крениться. Металлические клепанные конструкции за окном закончились, открыв глазу широкую водную гладь. Пронзительный скрежет металла резал уши.

Стекло опустилось сантиметров на сорок. В лицо ударил влажный ветер с запахом силоса. Не раздумывая, зажав в руке сотовый телефон, Сергей нырнул в эту щель.

Оказавшись в воздухе, Ковалевский издал жалобный крик, потому что только сейчас увидел расстояние до воды. Дыхание перехватило. Сергей ненароком сделал в воздухе сальто, за которое на соревнованиях мог получить неплохой балл.

Сверкающая вода стремительно приближалась

Ковалевский шумно плюхнулся в холодную воду. Тысячи мелких пузырьков окружили его, а по ушам бил стальной грохот падающих в реку вагонов.

Сергей провалился в воду глубоко, и ему стоило больших усилий выбраться на поверхность, преодолевая сопротивление отяжелевшей одежды.

Наконец он вынырнул среди волн, шумно втянул в себя воздух, а в следующее мгновение вагон номер девять поезда "До Среднереченского монастыря" обрушился в воду в нескольких метрах от Сергея.

Его подхватило гигантской волной. Ковалевский заработал руками, помогая этому движению, и его вынесло почти к самому берегу.

Он вылез из воды и, стуча зубами, опустился на прибрежный песок. Было жутко холодно. Сергей подумал, что ещё ни разу в жизни не купался в начале октября.

Упавшие в реку вагоны замерли, нагромоздившись друг на друга композицией Зураба Церетели. Часть из них была погребена под толщей воды, часть поднималась над гладью. Не смея поверить в то, что он счастливым образом выбрался из этого катаклизма, Ковалевский сидел на песке и тихо радовался жизни.

В трубке сотового телефона, которую он продолжал сжимать в руке, что-то захрюкало. Сергей вытряхнул из неё остатки воды и поднес к уху. В динамике надрывался голос Юрика. Оказывается, Ковалевский перед тем, как прыгнуть в реку, забыл выключить сотовый.

- Юрик, я жив, - сказал Сергей в трубку.

- Господи, Сергей, я все слышал! Это невероятно!

- Я тебе очень благодарен. Если бы не твоя подсказка, где найти ключ, я бы лежал сейчас в запертом купе на дне реки и считал каждый вдох... Но как ты догадался про ключ?

- В моем сюжете я наткнулся на осветительный плафон, на стекле которого нарисован ключ с квадратной головкой.