Сюжет

Глаза Гомжа налились кровью. Павлик внезапно понял, на каком тонком льду он оказался со своим враньем. Он испуганно замер.

- Успокойся, - примирительно обратился к напарнику Кей-Кей. - Парень хочет нам помочь. Только и всего. Верно, Комбо?

- Честное слово! - воскликнул Павлик. - Я клянусь!

- Вот и хорошо. - Глядя на напарника, Кей-Кей приблизился к Божедаю. Если у тебя нет пластины, не хочешь ли отправиться на кладбище?

Павлик не думал, что все получится так просто.

- Да! - с жаром воскликнул он и почувствовал, как в живот уперлось что-то твердое.

- Впервые вижу человека, который торопится умереть!

Павлик опустил глаза. Кей-Кей уткнул в его живот ствол пистолета. Настоящего или игрушечного - разбираться не было времени. Павлик очень хотел выжить, потому что эти люди не поверили ни единому его слову.

К остановке приближался троллейбус, и Павлик подумал, что на виду у пассажиров бандиты не отважатся стрелять в него. А вот когда транспорт уйдет...

- Мужчины! - раздался голос за их спинами. Все трое были так поглощены остановившимся троллейбусом, что не заметили, как сзади к ним приблизилась темная фигура. - У вас закурить не найдется?

Кей-Кей повернул голову, и ему в лицо ударила струя слезоточивого газа. Он выронил пистолет, схватился за глаза и скрючился. Тем временем Юля перевела струю из баллончика на его соседа. Тот заорал и кинулся в сторону рогатого потребителя электроэнергии.

- Очень интересно, - сказала девушка, поднимая с земли пистолет. Кажется твоя игра, Павлик, стала напоминать детектив.

Но прежде чем Павлик сумел ей ответить, Кей-Кей, крутившийся возле ног, стрелой кинулся к домам. Еще десяток секунд и он исчезнет за углом.

- Павлик, смотри! - крикнула Юля, указывая в другом направлении.

Божедай повернул голову и увидел второго, Гомжа, который, оказавшись перед уже закрывшимися дверями троллейбуса, не растерялся и запрыгнул на заднюю лесенку. На неё обычно забираются водители, чтобы поправить слетевшие с проводов штанги.

Павлик дернулся в сторону троллейбуса, затем оглянулся на исчезающего за углом Кей-Кей. Парочка бандитов должна привести Божедая к кладбищу, но вместо этого они сначала едва не пристрелили его, а теперь убегают в разные стороны. Нужно догнать их. Но которого?

Он посмотрел на Юлю и понял, что она не сможет ему помочь.

Пока Павлик размышлял, троллейбус начал удаляться от остановки. Гомж издевательски ухмылялся, глядя на растерявшихся молодых людей. Его уже не догнать, но вдруг именно Гомж знает, где находится кладбище?

Внезапно, запотевшее заднее стекло троллейбуса изнутри протерла чья-то ладонь. В получившееся окошко выглянуло лицо Ковалевского. Сергей улыбнулся, взглядом показал на Гомжа, и кивнул Павлику.

Словно камень свалился с души. Павлик почувствовал неимоверное облегчение. Нашелся Серега! Он сумеет разобраться со сбежавшим бандитом.

Ковалевский сквозь запотевшее стекло жестом показал Павлику, что позвонит.

- Нет! - закричал Павлик. - У меня сломан телефон! Серега, нет!

Но троллейбус уже набрал скорость и умчался по ночному шоссе к следующей остановке.

Павлик кинул взгляд в сторону многоэтажек. Кей-Кей уже скрылся за углом.

- Юля, нам снова нужно бежать, - глядя ей в глаза, сказал Павлик.

- Павлик, что у нас за свидание сегодня! Одна беготня и драки! Объясни мне - что происходит!

Павлик чмокнул её в щеку.

- Объясню, как только будет время! - Он кинулся в том направлении, где исчез Кей-Кей. До Юли донеслись последние его слова. - Догоняй меня!

Юля опустила в сумочку баллончик со слезоточивым газом, следом за ним - тяжелый пистолет, и, вздохнув, на сбитых каблуках поковыляла за Павликом.

Увлеченный тяжелыми мыслями и вымотанный напряженным днем, лежа на бетонном полу "обезьянника" Ковалевский не заметил, как уснул, оставаясь прикованным к заплеванной батарее.

- Эй! - раздался чей-то насмешливый голос. - Сергей Владимирович Ковалевский!

Сергей открыл глаза и проморгался. С момента заключения его впервые назвали по имени. У решетки кто-то стоял, но спросонья и из-за полутьмы лиц людей было не разобрать.

- Это я, - хрипло откликнулся Сергей, попытался подняться, но цепь наручников потянула назад, к батарее.

- Не узнаешь? - с усмешкой спросил другой голос, более молодой. Сергей вспомнил этот голос.

- Инспектор Васин!

- Вижу тебе тут нравится, - сказал Васин. - Как ты обнимаешь батарею! Об этом нужно снимать фильм!

К решетке подошел дежурный. Во рту его дымилась сигарета "Парламента". Наверное, последняя.

- Вот его документы, - обращаясь к дежурному, сказал напарник Васина, усатый инспектор ГИБДД. - Представляешь, так спешил куда-то, что оставил их у нас. Много времени потратили, пока нашли его.

Щелкнул отпираемый замок.

- Не знаете, кто так пошутил, назвав его Рябым? - спросил дежурный.

- Такому шутнику нужно шею свернуть! - произнес пожилой напарник Васина. - Надо же, так человека оклеветать!

Дежурный наклонился и стал расстегивать наручники.

- Ты уж извини меня, - сказал он Сергею. - Мы и впрямь подумали, что ты Ванька Рябой. Ведь номер твоего автомобиля был указан в ориентировке.

- Сколько... - прошептал Сергей.

- Что, "сколько"? - не понял дежурный.

- Сколько времени?

- Почти четверть двенадцатого.

Руки Ковалевского оказались свободны, он быстро поднялся. На его груди, на черной майке отчетливо виднелись два следа от ботинок.

- Подойди к моему столу, - сказал дежурный. - Я вещи приготовлю.

Дежурный вернулся на свое место и принялся доставать из стола немногие пожитки Ковалевского. Сергей хотел отправиться следом, но пожилой напарник Васина остановил его.

- Так вот тебе наука, парень! - произнес он. - Впредь, будь любезен стой на месте, когда тебя попросили притормозить сотрудники автоинспекции. Иначе, вот какие недоразумения случаются!

Ковалевский молча посмотрел на них и прошел к дежурному.

- Претензии есть? - пряча глаза, спросил лейтенант.

- Давайте поскорее! - попросил Сергей.

- Тогда распишись здесь, что претензий не имеешь... Отлично. Вот твои вещи. За сигареты прости. Никогда "Парламент" не курил, понравились очень...

- Где моя машина?

- Вот этого не знаю! - виновато ответил дежурный. - Очевидно, на платной стоянке. Сейчас бесполезно к ним рваться. Лучше прийти утром.

Ковалевский мельком оглядел место своего временного заключения, и не сказав ни слова, побежал к выходу. Ему нужно успеть на встречу. Остановка "Новоселки". Туда можно добраться на троллейбусе.

Оказавшись на улице, Сергей рванул на остановку. Троллейбус подошел скоро. Забравшись на заднюю площадку, он достал сотовый и набрал номер.

- Юрик, это я.

- Серега! - закричал Юрик. - Ты нас убиваешь своим поведением! Мы тут с ума сходим, а ты... Где ты был?

- В тюрьме сидел.

- Как в тюрьме? - опешил Юрик. - Как ты попал туда?

- Вот такие шутки у наших инспекторов ГИБДД... Ладно, после расскажу. Это долгая история. Сейчас начало двенадцатого. Я успею на встречу?

- На встречу отправился Павлик...

Теперь настала очередь удивиться Ковалевскому.

- Как же вы узнали? Я ведь сказал время, но не место встречи!

- Некогда рассказывать. Павлик должен уже находиться там!

- Но у него нет пластины! Она у меня!

- По сюжету, она ему пока не нужна.

Ковалевский посмотрел в окно.

- Мне ещё ехать две остановки до "Новоселок". Расскажи вкратце концовку фильма.

- Конечно. - Юрик прокашлялся. - В общем, Комбо встречается с людьми Мастера на автобусной остановке и говорит, что его послала Леа. Ему не верят, но он умеет пудрить мозги. Бандиты с радостью убили бы его, но Комбо нарочно не захватил пластину с крестами. Он говорит, что пластина появится, как только они окажутся в нужном месте.

- Пластина была при нем? - спросил Ковалевский.

- Нет.

- Комбо же не знает, куда его приведут приспешники Мастера! Откуда он возьмет пластину?

- Слушай дальше. Они идут на кладбище...

- Мертвецов мне сегодня уже хватило.

- Мертвецов там не будет. Ты слушай дальше! Когда они приходят на кладбище, Комбо остается один и на него нападает маньяк-убийца, которого Комбо ещё будучи полицейским засадил за решетку. Маньяк и подручные Мастера обыскивают его, но не находят пластины. Тогда они спрашивают, как же он собирался найти вход в сокровищницу? Комбо говорит, что сейчас покажет. Он свистит, и на свист прибегает бультерьер, похожий на белого поросенка в черных пятнах. Он откусывает маньяку руку с лезвием. Бандиты разбегаются, Комбо отвязывает от ошейника собаки пластину с крестами и находит сокровищницу.

- А как пользоваться пластиной?

- Могильный камень, из-за которого выпрыгнул маньяк, служит отправной точкой. Нужно встать спиной к надгробию и, глядя сквозь прорези в пластине, совместить их с крестами на могилах. Самая маленькая прорезь укажет на сокровищницу.

- Понятно, - сказал Сергей. - Я тебе ещё позвоню. Сейчас попытаюсь дозвониться до Павлика.

- Пока, Серега! Больше не пропадай так!

Сергей набрал номер Павлика, но прежде, чем поднес трубку к уху, он увидел друга в окно.

Наконец нашелся Ковалевский! Устало выдохнув, Юрик опустил трубку рядом с разобранным видеомагнитофоном и выключил телевизор. До того, как позвонил Сергей, он смотрел новости Городского канала. Смотрел и боялся, что увидит с экрана лицо товарища, сфотографированное в морге для опознания.

Мама уже спала. Из приоткрытой двери доносилось её тихое сопение.

Видеомагнитофон был почти готов. Юрик торопясь надел крышку, подсоединил провода, подключил питание, затем вставил видеокассету, переданную Павликом, и нажал на воспроизведение. На секунду Юрик замер от раздавшихся из динамика слов:

- ...Чтобы вы не услышали о сегодняшнем вечере, чтобы вы не читали в газетах, настоящее впечатление вы получите только от того, что увидите! Как битва под Сталинградом, как извержение вулкана Кракатау оно ошеломит и раздавит вас, заставит кричать от переживания и стонать от наслаждения. Прямо сейчас на ваших телеэкранах центральный матч Лиги Чемпионов "Браселона" - "Манчестер Юнайтед". Легкая, грациозная "Браселона" и быстрый, могучий "Манчестер Юнайтед", а комментирую это сумасшествие я, Василий Уткин...

- Что это за сумасшествие? - ошалело повторил Юрик, глядя на экран, показывающий переполненный футбольный стадион и игроков, выходящих на поле. - Что это такое?

Он перемотал на час вперед, следя за счетчиком ленты. С экрана донеслось:

- Что это? Кажется Дэвид Бэкхем уходит с поля! Да, "Манчестеру" нелегко приходится сегодня...

Юрик вытащил видеокассету из магнитофона и округлившимися глазами уставился на нее. На корешке шариковой ручкой небрежно было выведено: "Футбол. Для записи с телевизора". Другие надписи на кассете отсутствовали. Ни названия "Spark", ни фамилии режиссера, ни предостережения, что фильм осталось смотреть только один раз.

- Это же не та кассета! - внезапно догадался Юрик. - Павлик принес не ту видеокассету!

Он быстро схватил телефон и принялся набирать номер Павлика. Вместо голоса Божедая из трубки раздался голос электронного оператора, который вежливо сообщил, что в настоящее время абонент не желает принимать сообщения. Странно. Павлик выключил телефон, чтобы без помех поговорить с людьми Мастера? Непродуманный поступок.

Юрик рассеянно отложил трубку в сторону.

Хотя с другой стороны, видеокассета с фильмом больше не нужна. Только Ковалевский не видел финала. Юрик с Павликом несколько раз пересмотрели концовку и помнили её наизусть.

Значит, так тому и быть.

Юрик вздохнул и, опустившись на диван, принялся ждать звонка.

До следующей остановки было довольно приличное расстояние. Ковалевский решил не дожидаться момента, когда водитель остановит транспорт перед светофором, а висящий на задней лесенке бандит спрыгнет на асфальт и будет таков.

Сергей оглянулся на салон троллейбуса. Он был пуст, за исключением устроившейся возле средних дверей юной школьницы, неизвестно откуда возвращавшейся в поздний час, и пожилого старичка, уснувшего на переднем сидении. В кабине водителя громко работало радио, передавая двадцатку лучших песен сентября.

Сергей повернулся к запотевшему заднему стеклу, за которым виднелось озабоченное лицо Гомжа, вцепившегося в перекладины лесенки. Бандит озирался, опасаясь возможной погони. Но он не предполагал, что преследователь находится за спиной.

- А теперь, - пробормотал сквозь зубы Ковалевский, - государство заплатит мне за ущерб, причиненный незаконным заключением в "обезьянник".

Сбоку над компостером для талонов висел плакат: "При аварии - выдерни шнур и выдави стекло". Взявшись за поручни, Ковалевский подпрыгнул и, проигнорировав первый пункт указания, качнувшись, вышиб каблуками заднее стекло троллейбуса.

С громким взрывом лопнула левая половина окна и рассыпалась на мелкие кусочки, обдав обомлевшего приспешника Мастера. Испуганно завизжала школьница, дернув головой, проснулся старичок. Только из салона водителя по-прежнему доносилась оглушительная песня. Водитель не слышал ничего.

- Все в порядке, граждане! - заверил пассажиров Ковалевский. - Сейчас, на ваших глазах я произведу задержание особо опасного преступника.

После этих слов Сергей высунулся в разбитое окно и схватил головореза за отворот пиджака, пытаясь втянуть его в салон. Однако, вместо того, чтобы подчиниться, приспешник Мастера самым наглым образом укусил Ковалевского за большой палец и рванул отворот пиджака на себя. От неожиданности Сергей до пояса вылетел наружу, уставившись на проносящийся под ним асфальт. А бандит не успокоился и, схватив Ковалевского за брючный ремень, начал вытаскивать его, пытаясь сбросить на дорогу.

По лицу хлестал ветер, троллейбус летел со скоростью не менее шестидесяти километров в час. Бандит кряхтя пытался выбросить Ковалевского через заднее окно, а Сергей, перегнувшись через край окна, чувствовал, что не может противостоять усилиям противника и постепенно сползает вниз. Мелькающий асфальт медленно приближался.

Троллейбус внезапно притормозил на перекрестке, и Ковалевский с облегчением почувствовал, как сила инерции закинула его в салон. Под ногами наконец оказался твердый пол. Сергей уже собрался распрямиться и врезать по нахохлившейся физиономии бандита в разбитом окне, как водитель резко надавил на газ, троллейбус дернулся вперед, и Ковалевский вывалился наружу.

"Рогатый" набирал скорость. Падая, Сергей вцепился в щиколотку головореза и повис на ней. Его ноги волочились по асфальту. Так продолжалось некоторое время, пока Сергей не понял, что невольно тянет бандита за собой вниз.

- Нет, только не падай! - умоляюще воскликнул Ковалевский. - Только не отцепляйся!

Человек в шляпе, широкие поля которой были густо усыпаны осколками стекла, изо всех сил пытался удержаться на лесенке. Сергей силился закинуть ногу на буксировочный крюк, но у него ничего не получалось.

Некоторое время противники молча старались не слететь с несущегося троллейбуса. Гомж норовил вернуть на лестницу ногу, в которую железной хваткой вцепился Ковалевский. А Сергей ни за что не желал отпускать её, предвидя, как ему будет больно, когда он свалится на колючий асфальт.

Однако бандит быстро сообразил, что нужно делать. Бросив взгляд по сторонам, он увидел спускающийся сверху канат, привязанный к штангам, которые в свою очередь цеплялись к проводам. Через них троллейбус получал электроэнергию для двигателя. Гомж с трудом оторвал одну руку от лестницы и дернул за канат.

Левая штанга отошла от проводов. Лишившись электричества, троллейбус с ниспадающим звуком стал замедлять движение. Инерция придавила Гомжа к лестнице, обе его ступни оказались на ней. Теперь у него появилась возможность действовать. Каблуком свободной ноги он принялся сдирать пальцы Ковалевского, впившиеся в другую ногу. Сергей не выдержал давления и разжал руки.

Хотя троллейбус продолжал тормозить, Ковалевский упал с него на скорости не меньше двадцати километров в час. Сергей покатился кувырком.

Он содрал локти и сильно ушиб плечо. Несмотря на это, Ковалевский быстро поднялся. После сумасшедших кувырков кружилась голова.

Троллейбус продолжал останавливаться. Увидев, что сброшенный преследователь встал, бандит Гомж спешно попытался вернуть штангу на провода. Это ему удалось, сверху посыпался сноп искр, и троллейбус, радостно взвыв, вновь начал набирать скорость.

- Твою мать! - воскликнул Ковалевский и бросился за троллейбусом.

Павлик повернул за угол, за которым скрылся бандит, и глазам его предстала незаконченная стройка многоэтажного дома. Кей-Кей перебирался через сетчатый забор, ограждающий этот участок. Павлик тихо выругался и бросился за ним.

Пока Павлик преодолевал забор, Кей-Кей уже взбирался на огромную гору песка возле дома. Спрыгнув с забора, Божедай задрал голову. Верхушка песчаной горы доходила до третьего этажа многоэтажэки. Кей-Кей находился на середине пути к вершине. Павлик устремился следом.

Ботинки мигом наполнились холодным песком. Ноги вязли и проваливались. Несколько раз песок скатывался лавиной, относя Павлика назад к подножию, но, сжав зубы, Божедай упорно стремился на самый верх.

Тем временем Кей-Кей почти забрался на песчаную макушку. Еще секунда, и он исчез с глаз Павлика, прыгнув вниз с другой стороны. Божедай сжал зубы и усиленно заработал руками и ногами. Через несколько секунд он оказался на вершине.

Павлик поднялся, чтобы оглядеться. Кей-Кей скатился вниз и сейчас перебирался через груду битых кирпичей. Дальше его путь пересекал забор, обозначавший конец строительства. За забором продолжались жилые многоэтажки. Кей-Кей стремился скорее покинуть стройку, а Павлик никак не мог догнать бандита. Он все время отставал на одно и то же расстояние!

Глянув на часы, ...

(двадцать пять минут двенадцатого!)

...Божедай вдруг увидел неподалеку протянутый на третий этаж толстый электрический кабель. Скользнув по нему взглядом, Павлик обнаружил, что другой конец кабеля крепится к столбу, находящемуся за забором.

Кей-Кей громко ругался, преодолевая россыпь из битых кирпичей, но до конца ему оставалась пара метров.

Божедай запрыгнул на балкон третьего этажа. Кабель уходил в темноту комнат, но его дальнейшая судьба Павлика не интересовала. Он подергал за кабель, проверяя - надежно ли тот закреплен, и стянул с пояса брючный ремень. После этого Павлик перелез через перила балкона, сел на краю, свесив ноги над песчаной горой. Накинул ремень на электрический кабель и крепко намотал концы на руки.

Кей-Кей преодолел наконец россыпь кирпичей. Разрыв между ними теперь составлял не менее ста метров. Остановившись перед забором, бандит оглянулся. Божедая он не заметил, Павлика скрывала тень балкона. Удовлетворенно кивнув, Кей-Кей начал взбираться на забор.

Понимая, что дальше тянуть некуда, Павлик прыгнул вниз. Ремень заскользил по кабелю, и юношу стремительно понесло под уклон. Намотанные на руки концы ремня больно врезались в кожу, но Павлик не заметил этого, поглощенный волшебством полета.

В эти мгновения он почти забыл - зачем рассекает ночную мглу. Его захватывал сам полет. Павлик радовался каждой секунде, пока находился в воздухе. Вот под ногами пронеслась груда кирпичей и развалы, вот протоптанная строителями дорожка и сетчатый забор...

Павлик поднял голову и закричал.

На него быстро надвигался деревянный столб, на котором заканчивался кабель.

Божедай разжал пальцы так проворно, как только это возможно. Намотанный на руки ремень распустился, и Павлик соскочил вниз.

Он думал, что упадет на землю, но сила инерции бросила его на столб. Павлик больно ударился лбом, невольно обвил ствол руками-ногами и в таком положении съехал на землю.

- Уф, - прошептал он, пытаясь справиться с накатившимся головокружением. Но отдыхать времени не было. Неподалеку с забора спрыгнул Кей-Кей.

Павлик бросился к нему, перегородив путь.

- Не вздумай шевельнуться! - предупредил Павлик, угрожающе наматывая на руку ремень.

- Что это там? - сделав удивленное лицо, воскликнул Кей-Кей, уставившись за спину Божедая. Доверчивый Павлик обернулся. Воспользовавшись этим, Кей-Кей подскочил к нему и заехал кулаком в живот. Божедай согнулся, не в силах вздохнуть.

Надо же! Попасться на такой затасканный трюк!

Кей-Кей промчался мимо Павлика, устремившись в проезд между двумя домами.

Глотая воздух и держась за живот, Божедай поспешил за ним. Он вбежал в темный проезд, повернул за угол и остановился, пораженный.

Неестественно яркий свет озарил изумленное лицо Павлика. Божедай раскрыл рот, не веря глазам. Открывшийся вид был настолько поразительным и нереальным, что мозг отказывался объяснить увиденное.

Он знал этот район, знал это место. На небольшом пятачке, окруженном многоэтажными домами, обычно располагались детские ясли. Но сейчас их не было. Вместо аккуратного низенького забора с деревянными фигурками петушков и белок, Павлик увидел перед собой древние арочные ворота и длинную ограду из кованых прутьев. Ворота светились в темноте, и это свечение Павлик не мог [СОГ1]объяснить. На арке стояла надпись:

Cemetery1

Троллейбус набирал скорость. Водитель, удивленный странным поведением управляемого им транспорта, тем не менее не догадался посмотреть в зеркало заднего вида, а только увеличил громкость радио и продолжил давить на педаль.

На лице Гомжа нарисовалась ухмылка, когда Ковалевский остался на дороге. Только ухмылка недолго продержалась на его лице - до тех пор, пока он не увидел, что бегущий Сергей догоняет троллейбус.

Сергей бежал как на лучших своих выступлениях. Если бы сейчас за ним наблюдали тренеры с секундомерами, они несомненно зафиксировали бы университетский рекорд.

Гомж нетерпеливо подпрыгивал на ступеньке лесенки, очевидно полагая, что от этого троллейбус поедет быстрее. Но Ковалевский приближался неотвратимо.

Теперь идиотскую ухмылку на лице Гомжа сменило отчаяние. Он просчитал, что с ним будет, если Сергей догонит транспорт.

Осталось совсем немного - и Сергей ухватится за лесенку, на которой висел Гомж.

Он находился уже близко! До ступенек оставался какой-то метр.

Сергей вдруг почувствовал, что троллейбус поравнялся с ним скоростью. Ковалевский бежал на пределе, и не мог сократить это жалкое расстояние.

В отличие от Ковалевского троллейбус продолжал набирать скорость. Разрыв между ними начал увеличиваться.

Он уже выбивался из сил, а электроприводный перевозчик припустил, быстро удаляясь. Довольный Гомж кричал в адрес Ковалевского разные непристойности.

Сергей остановился, часто дыша и с бессилием глядя на уменьшающийся контур общественного транспорта. Вот неудача!

На задних фонарях троллейбуса загорелись тормозные огни. Сергей обрадовано вскрикнул и бросился вдогонку. Еще не все потеряно!

Гомж недоуменно озирался, но он не видел того, что открылось Ковалевскому. Приближалась остановка!

На этот раз Сергей быстро догнал транспорт. Приспешник Мастера не стал дожидаться, когда его за ногу стащат с лестницы, и полез на крышу. Сергей глянул - стоит ли ему забираться следом, и понял, что может обойтись без этого. Он схватился за оба каната, привязанные к штангам, и дернул за них.

Веревки попали как раз между ног Гомжа, бандит споткнулся и, неловко перевернувшись, стал падать с крыши. На миг Ковалевский ужаснулся тому, что наделал, но затем увидел, как падая, Гомж ухватился за веревки. Подпружиненная штанга, словно лифт, плавно и быстро опустила его на асфальт рядом с Сергеем.

Ковалевский схватил Гомжа за грудки и оттащил на тротуар, в тень деревьев.

- Вот теперь мы поговорим! - зловеще произнес он.

- Что вы себе позволяете! - завопил бандит. - Я честный гражданин...

Ковалевский толкнул его на ствол дерева.

- Ты думаешь, я бежал за тобой, чтобы вернуть оброненный носовой платок? Ты за кого меня принимаешь, мелкий пакостник?

- Вы ошиблись! - с неожиданной интеллигентностью заговорил бандит. - Я шел по улице, как вдруг...

Он внезапно замолчал, почувствовав что-то острое, прижатое к шее.

- Чувствуешь лезвие? - спросила Ковалевский.

- Да-а, - хрипло протянул мерзавец.

- Чувствуешь, какое оно острое?

- Да-а...

- Значит ты хорошо уяснишь то, что я сейчас произнесу. Видишь ли, за сегодняшний день я сильно устал. Где я только не побывал и чего только не делал. Даже в тюрьме успел посидеть. Я сейчас вне себя, и мне очень хочется выместить злобу на ком-то...

- Не надо, - простонал бандит.

- Ты не дослушал... - огорченно произнес Ковалевский. - Ты знаешь, что хлещущую кровь из горла остановить очень сложно? Даже "скорая помощь" не поможет... Не первый раз мне приходится резать глотку мужикам. Можешь не сомневаться - я это умею делать. Ни один мужчина, который был мне поручен, не ушел от меня живым...

Сергей остановился, задумавшись над последними словами.

- Хотя это немножко из другой оперы!

- Я не сомневаюсь, что вы умеете резать глотки! - закричал Гомж.

- Очень хорошо. Теперь вообрази меня Папой Римским, которому ты исповедуешься для очищения грешной души. Кто послал тебя на встречу?

- Мастер.

- Кто такой Мастер! - внезапно разгневался Ковалевский. - Он меня уже достал! Его нет в фильме! Он не является действующим лицом! Вы все только прикрываетесь его именем!

- Мастер мо-могуч, - заикаясь, ответил бандит.

- Как он выглядит?

- Я не знаю!

- Плохой ответ! Сын мой, ты откровенен не до конца!

- Ой... - воскликнул бандит, которому Ковалевский надавил на горло остроносым ключом от квартиры. - Ей богу, не знаю!

- Смотри у меня! Богу клянешься! - Ковалевский ослабил нажим. - Зачем вы с приятелем пришли на встречу?

- Чтобы забрать пластину.

- А потом?

- Потом мы должны отправиться на кладбище... Кей-Кей знает место, где нужно воспользоваться пластиной. Я только помогаю ему.

- Кей-Кей - это твой напарник? Где вы ребята берете эти дурацкие клички?

- Что? - не понял бандит.

- Где находится кладбище?

- Это знает только Кей-Кей.

- Почему-то я тебе не верю! - с угрозой произнес Ковалевский.

- Нет, я не лгу! - истерично закричал бандит, глядя на Ковалевского щенячьими глазами.

Сергей отпустил его и плюнул с досады.

- Что там на кладбище? - уже без угрозы спросил он.

- Люди говорят, что там спрятаны сокровища, - доверительно произнес бандит, потирая место на шее, куда упирался ключ.

Сергей усмехнулся от важности услышанной тайны.

- А ещё люди говорят... кто-то слышал, будто Мастер говорил, что ему не нужны сокровища!

Теперь Сергей внимательно посмотрел на бандита.

- Что же ему нужно?

- Не знаю, - развел руками бандит.

- Ты слышал что-нибудь про Гамлета?

- Да, - убежденно ответил Гомж. - Но срок заключения у него закончится ещё не скоро.

- Иди отсюда, литературовед! - фыркнул Ковалевский, доставая телефон. - Но не вздумай снова попасться мне на глаза! Убью!

Гомж дал деру, обронив свою шляпу, а Ковалевский набрал номер Павлика. Бандит, которого преследует Божедай, важнее добычи Ковалевского. Павлик не должен упустить его...

Однако его товарищ почему-то выключил телефон. Сергей перезвонил Юрику и выяснил, что он тоже не может связаться с Божедаем.

- У меня новая беда, - сообщил Юрик. - Кажется кассета с фильмом осталась у Павлика дома.

- Но ты же помнишь фильм! Зачем она нужна?

- Не знаю, пригодилась бы... - ответил Юрик. - Парни, не тяните! Времени - половина двенадцатого! До окончания суток осталось полчаса.

- Зачем ты это говоришь! - взорвался Ковалевский. - Будто я этого не знаю!

- Я волнуюсь, Сергей.

- Я тоже... Слушай, а может быть ты вспомнишь какие-то признаки кладбища?

- Никаких признаков. Тем более в нашем районе кладбище отсутствует! Даже вообразить не могу - что может им являться! Ни старых монастырей, ни церквей, ничего этого на нашем поселке нет!

Ковалевский со вздохом отсоединился и посмотрел на пластину, сквозь прорези которой пробивался отраженный асфальтом свет вечерних фонарей.

- Осталось тридцать минут, - пробормотал он.

Глава 10.

Словно пораженный молнией, Павлик уставился на светящиеся ворота.

Кладбище...

Откуда оно взялось тут? Ведь на крошечном участке земли между многоэтажками всю жизнь находились детские ясли! Здесь никогда не было кладбища... У них в Калитвинском районе вообще нет кладбища, к тому же с такими светящимися воротами, как в Диснейленде!

Тем временем Кей-Кей, оглянувшись на Павлика, толкнул огромную створку и проскользнул в образовавшуюся щель. Павлик сделал несколько шагов к воротам и остановился.

Он посмотрел вдоль забора. Кроме того, что неизвестное кладбище оказалось там, где его никогда не было, по размерам оно значительно превосходило участок земли между многоэтажками.

Дома остались только за спиной. Перед Павликом городской ландшафт обрывался забором кладбища, который не имел ни начала, ни конца. Было похоже, будто здания раздвинулись, чтобы вместить между собой этот древний некрополь с огромными светящимися воротами.

Павлик вплотную подошел к воротам и коснулся их. Они были выполнены из кованного железа, а над этим железом, над каждым прутиком парило тонкое, холодное сияние, которое, собираясь вместе, ярко освещало пространство на несколько десятков метров вокруг.

Павлик обессилено уронил руку. Что же ему теперь делать? Он нашел кладбище. Но у него нет пластины, чтобы добраться до сокровищ. Пластина находится у Ковалевского.

Как не вовремя он остался без сотового телефона!

- Павлик! - раздался позади него голос. Он обернулся и увидел Юлю.

- Что это? - удивляясь, спросила она, подходя к воротам.

- Это кладбище, - ответил Павлик.

- Откуда оно взялось здесь?

- Я не знаю, Юля. Но это часть нашей игры... Как ты быстро догнала меня. Ты тоже бежала через стройку?

- Я что, дурочка? - сказала она, не отрывая глаз от светящихся ворот. - Пока вы барахтались в песке и летали по проводам, я спокойно обошла стройплощадку стороной...

Павлик усмехнулся.

- У тебя случайно нет сотового телефона? - спросил он.

- У меня и жетонов-то нет, - ответила Юля. - Не очень люблю телефоны.

- Мне нужно срочно позвонить Ковалевскому! Жизненно необходимо...

Павлик замер, обратив внимание на последние слова девушки. Он быстро полез в карман и вытащил жетон для телефона-автомата.

- Есть! - воскликнул он.

Этим жетоном, кажется тысячу лет назад, ему отдала сдачу Люба из видеопроката. А он так не хотел его брать!

Телефонный автомат отыскался поблизости и к счастью работал. Павлик опустил монету в приемное отверстие и уже хотел набрать номер Ковалевского, как с огорчением осознал, что не помнит цифр.

Номер Сергея содержался в памяти сотового и набирался автоматически, как только Павлик выделял в электронной записной книжке фамилию Ковалевского.

Он думал лишь секунду, а затем принялся давить на кнопки, набирая домашний номер Юрика.

- Павлик! - обрадовано закричал Прохоров. - Мы изволновались! Что у вас за манера с Серегой пропадать в самый неподходящий момент. Почему ты не берешь трубку?

- Мою трубку раздавил Шалыпин.

- Ты нарвался на Витька! - в ужасе произнес Юрик.

- Я избил Шалыпина, Юрик.

- Ты что сделал? - удивился Прохоров, внезапно почувствовав, как по коже побежали мурашки.

- Я избил Шалыпина... Сильно избил. У него сломан нос, свернута челюсть и ещё кажется перемолота коленная чашечка. Я отомстил за тебя, Юрик.

Юрик слышал в трубке холодный голос Павлика. Доброго, отзывчивого Павлика. Дрожащей рукой Юрик потрогал раздувшуюся щеку, после вчерашнего удара бывшего однокурсника.

- Но речь не о нем. У нас очень мало времени. Я нашел кладбище.

- Позвони Сереге! Он не дождется твоего звонка...

- У меня был всего один жетон для телефона-автомата. Ты знаешь детские ясли за стройкой, возле остановки "Новостройки"? Кладбище сейчас находится на этом месте... ты слышишь меня?

- Да, - прошептал Юрик.

- Оно будет находиться здесь до полуночи. Потом, как я понимаю, исчезнет. Срочно звони Сереге и вели ему сломя голову лететь сюда. Здесь его будет поджидать Юля. Ты все понял?

- Да, Павлик. - Голос Прохорова дрожал от волнения.

- Тогда до свидания... Нет, ещё одно! Шалыпину нужно вызвать "Скорую помощь". Я боюсь, он умрет там, на остановке "Мукомольная".

- Хорошо, - заторможено ответил Прохоров. - Я вызову "скорую"... Ты помнишь сюжет? Будь осторожен! Ради бога, вернись оттуда живым!

- Я постараюсь.

Павлик положил трубку.

- Ты меня оставляешь на свидание с Ковалевским? - с вызовом произнесла Юля. Павлик приблизился к ней.

- Кроме тебя, у меня больше никого нет, - ответил он. Юля внезапно засмущалась, затем неожиданно обняла за шею и поцеловала в губы с такой страстью, что у Павлика закружилась голова.

- Я люблю тебя, - произнесла она, когда их губы разошлись. - И я не хочу, чтобы ты ушел сейчас в эти ворота. Я не хочу тебя потерять!

- Я должен... - ответил он, высвобождаясь из её объятий. - Это наш шанс сделаться богатыми...

- Ты мне не нужен богатым, - ответила Юля. - Ты мне нравишься таким, какой есть.

Павлик встал у самых ворот.

- Я тебя тоже люблю, - произнес он. - С того дня, когда увидел в первый раз. Я не надеялся, что ты ответишь взаимностью. Я обязательно вернусь.

С этими словами Павлик прошмыгнул в ворота.

Затаив дыхание, Павлик двигался по дорожке между иссеченных трещинами надгробных плит и накренившихся каменных крестов, каждый из которых был раза в два больше человека. Половинка луны, висевшая на небе, светила тускло, и служила только для того, чтобы придать окружающему каменному ландшафту мрачный, угрюмый вид. Однако, Божедаю и без того было страшно.

Терзаемый любопытством, он пару раз подходил к могильным плитам, чтобы прочитать надгробные надписи. Выбитые года жизни были совершенно несусветными. В первом случае: 1261-1419 года. Павлик быстро прикинул, что неизвестный усопший по фамилии Карлстенбурген прожил почти 160 лет. Во втором случае получалась вообще белиберда - 1842-1713 года. То ли у этого человека время текло в обратном направлении, то ли каменщик, изготовивший надгробие, был пьян.

Из темноты раздался шорох. Павлик замер, прислушиваясь. Тишина. Он решил больше не останавливаться возле надгробий. До полуночи осталось мало времени, к тому же по фильму напал маньяк-убийца, напавший на Комбо, выскочил как раз из-за такого надгробия.

Дорожка уводила вглубь кладбища. Павлик был убежден, что прошел путь больший, чем реальное расстояния между многоэтажками. Он оглянулся, надеясь увидеть дома, но увидел только отблеск светящихся ворот. Казалось, это кладбище находится не на Земле, а совершенно в другом месте. Павлик вдруг остро почувствовал одиночество.

Впереди возвышался темный силуэт массивного сооружения. Павлик вышел из-за крестов, которые закрывали постройку.

Белый лунный свет падал на дом. Одноэтажный, но высокий, с греческими колоннами и плоской крышей. На венце крыши сидела каменная птица с тремя головами, устремленными в три стороны света. Дом смотрел на Павлика провалами арочных окон, в которые никогда не вставлялись стекла.

"Что за дом может находиться посреди кладбища?" - подумал он, и ответ пришел тут же.

- Это чья-то усыпальница! - тихо произнес Божедай. - Склеп.

Павлик не знал, существуют ли в реальности такие огромные склепы, напоминающие изящный, но все же мрачноватый дом. Холодея от ужаса, навеянного этим сооружением, Павлик двинулся к нему отчасти потому, что не знал - куда следует идти, отчасти потому, что дорожка вела к этому дому.

Кладбище и дом разделяла полоса пустой окаменелой земли. Божедай вздохнул с облегчением, когда позади остались странные могильные плиты, из-за которых он каждую секунду ожидал нападения.

Он взошел по невысоким мраморным ступеням и толкнул тяжелые створки каменных дверей.

Изнутри дом оказался огромным залом, посредине которого на высоком постаменте находился закрытый гроб. Над ним возвышался крест метров трех высотой со скульптурой распятого Иисуса, выполненного в натуральную величину. Сквозь окна на стенах и потолке, зал заливал белый лунный свет.

Павлик стал приближаться к гробу, каждый шаг гулко разносился по сводам. Скульптура распятого Иисуса была выполнена идеально, хотя трактовка образа оставалась несколько странной. Обычно Иисуса изображали обнаженным, в одной набедренной повязке, но здесь его тело скрывала длинная рубаха. Скульптор тщательно проработал каждую деталь - и голову, лежащую на плече, и умиротворенное выражение лица, и терновый венок на челе, и руки, раскинутые в стороны. Белый лунный свет, придавал композиции неземное изящество и гладкость форм.

Гроб был выполнен не менее искусно. Каменную поверхность густо покрывали рельефные рисунки и вычурная вязь, похожая на смесь арабского языка и иврита.

- Кто ты? - тихо спросил Павлик и заметил табличку у изголовья. Он нагнулся, чтобы разглядеть надпись.

Текст на табличке отсутствовал. Табличка была чистой.

Божедай отстранился от гроба, понимая, что прежде должен отыскать сокровища. Но как он их найдет, если Ковалевский куда-то запропастился! Вдобавок ко всему, до сих было неизвестно, как применить пластину.

Нерешительно Павлик приблизился к гробу и стал толкать крышку. Малую толику шанса он оставлял на случай, что найдет под крышкой сокровища. Втайне он надеялся на это, но больше ему хотелось узнать, кто же похоронен в огромном склепе?

Крышка была очень тяжелой. Павлик кряхтел, изо всех сил пытаясь сдвинуть её хотя бы на миллиметр, и вот она стала поддаваться. Ободренный успехом, он не заметил, как Иисус над его головой открыл глаза.

Иисус повернул голову, переведя взгляд на правую руку, взмахнул ладонью, и в ней, словно по волшебству, появилось опасная бритва.

Павлик поднял глаза на шорох, раздавшийся сверху, и едва не упал в обморок.

"Иисус" спрыгнул с креста, лунный свет отражался от лезвия бритвы в его руке. Напуганный Павлик понял, как жестоко ошибся. Это был тот самый маньяк из фильма, который должен был выскочить из-за креста и напасть на Комбо. Но маньяк соскочил с креста.

Внешностью он действительно напоминал плотника из Назарета. Жиденькая бородка, длинные волосы, худое лицо. И только глаза безумно сверкали, а рубашка, которая на нем надета, оказалась смирительной с обрезанными по запястье рукавами.

- Помнишь меня, Комбо? - хищно спросил психопат с лезвием, наступая на испуганного Павлика и под конец прижав его к гробу. Из-за колонны вышел Кей-Кей в своей неизменной широкополой шляпе.

- Как ты смог не узнать меня, Комбо? - с поддельной печалью в голосе произнес маньяк. - Ведь ты же засадил меня на двенадцать лет в психиатрическую клинику!

- Вот ты и попался, Комбо, - произнес Кей-Кей с затаенной угрозой в голосе. Вся его слащавость и заискивание исчезли.

- Меня там мучили в клинике, - продолжал маньяк. - Они резали меня, пытали электротоком думая, что могут вылечить. Посмотри, что они сделали со мной! Посмотри...

Он задрал рубашку и Павлик увидел, что его тело иссечено шрамами и зашитыми рубцами. Шрамы прямые, косые, крючкообразные, швы всех мастей. Поперек живота проходила длинная глубокая полоса, похожая на след от харакири. Бред какой-то! Как бы он выжил после этого японского способа самоубийства?

"Этого не может быть на самом деле!" - подумал Павлик.

Рубашка упала, скрыв страшные рубцы. Павлик поднял глаза на лицо психопата и увидел, что оно выглядит ужаснее тела. Глаза горели, мешки под ними проступали особенно четко, из приоткрытого рта по подбородку текла слюна.

- Я не Комбо, - произнес Павлик.

- Он врет! - сказал Кей-Кей. - Полчаса назад он говорил, что и есть этот самый Комбо.

- Я много лет ждал этой встречи! - продолжил маньяк. - Я хочу, чтобы ты почувствовал боль, которую я испытал за долгие двенадцать лет заточения в психиатрической клинике!

- Он нужен живым, - предупредительно произнес Кей-Кей. - Мы не знаем, где находится пластина!

- Мне он нужен мертвым! - закричал "Иисус". - Ты понял меня? Он УЖЕ мертвец, раз попал ко мне в руки.

От таких заявлений Павлику сделалось дурно.

- Ты работаешь на Мастера, - злясь, начал доказывать Кей-Кей. - Это Мастер вытащил тебя из психиатрической клиники...

- Не-е-ет! Я убью Комбо! - закричал маньяк и вдруг, задрав рубашку, начал рассекать лезвием грудь. Из пореза тонкой струйкой засочилась кровь. Павлика едва не стошнило, Кей-Кей скривился от отвращения.

- Перестань... - попросил он.

- Чту-у-уо? - протянул психопат, отняв лезвие от пореза и занеся его над собой повторно.

- Это отвратительно, - сказал Кей-Кей. - Зачем Мастер выпустил из психушки такого мерзавца?

"Иисус" снова коснулся лезвием груди.

- Нет, не надо! - вскинув руки, закричал Кей-Кей. - Сделаем по-твоему...

До полуночи оставалось каких-то жалких десять минут. Павлик не заметил, как луна из половинки превратилась в полную и постепенно начала усиливать блеск. Кажется, Юрик был прав, когда рассказывал, как прошлой ночью видел вспыхнувшую луну. А вот Божедай может не дожить до этого...

Павлик находился на крыше склепа, на самом краю рядом со скульптурой трехголовой птицы. Руки связаны за спиной, расстояние до земли не меньше пяти метров. Чокнутый "Иисус" стоял внизу и, задрав голову, постоянно просил Кей-Кей наконец столкнуть Павлика вниз.

- Неужели тебе охота лететь вниз головой на эти камни? - продолжал допытываться Кей-Кей, не обращая внимания на угрозы "Иисуса" зарезать всех, включая Мастера.

- У меня нет при себе пластины! - умоляюще говорил Павлик. - И я не Комбо! Посмотрите - сколько мне лет! Когда этого типа посадили в психиатрическую клинику, я только-только научился читать!

- Неправильный ответ, - произнес Кей-Кей, и подтолкнул Павлика. Божедай покачнулся на краю, внутри все оборвалось, но бандит поймал его за рукав и вернул в вертикальное положение.

- Где пластина?

Павлик смотрел на разгорающуюся луну. Он устал отвечать, что у него нет пластины. Но Кей-Кей не слушал.

- Я сейчас взберусь к вам! - угрожающе закричал "Иисус".

- Погоди! - откликнулся бандит и повернулся к Павлику. - У нас мало времени, Комбо!.. Где?

- Не знаю...

Толчок получился сильным, и на этот раз Кей-Кей не схватил его за рукав. Павлик полетел вниз головой...

Какое все-таки короткое расстояние - пять метров. Павлик ничего не успел почувствовать, кроме боли, внезапно резанувшей по ногам. В следующее мгновение он обнаружил, что висит вниз головой в дюжине сантиметров от земли, а ноги затянуты петлей.

Только теперь Павлик почувствовал страх падения, только теперь у него замерло сердце.

Перед ним появилось больное лицо "Иисуса", который наклонился, чтобы заглянуть в глаза Павлику. Рядом со щекой блеснуло лезвие, и Божедай ощутил его холодное прикосновение.

- Как жаль, что веревки не хватило, - сказал маньяк. - Ты бы сейчас катался по земле, истекая кровью и разрывая себя обломками костей.

- Какая у тебя все-таки больная фантазия! - с омерзением произнес спустившийся с крыши Кей-Кей.

- Она помогает мне выжить в этом мире!

- Попробуем ещё один прыжок? - поинтересовался Кей-Кей у Павлика. Хотя это долго, мы не успеем...

Он поднялся, поднялся и "Иисус". Вися вниз головой, Павлик не видел их лиц. Он видел только ноги. На "Иисусе" отсутствовали ботинки, голые ступни были грязны.

- Мне надоело с ним возиться, - услышал Павлик голос Кей-Кей. - Режь его!

Павлик внутренне сжался, что-то лопнуло, и ноги его больше ничто не удерживало. Павлик упал на землю.

- Да не веревку, болван! - раздраженно воскликнул Кей-Кей. - Комбо режь! Быть может вид собственной крови заставит его развязать язык...

В воздухе что-то просвистело, и Павлик увидел, как рядом с ним на землю повалился Кей-Кей.

- А ну, стоять, сволочь! - раздался голос Ковалевского. Павлик услышал быстро удаляющиеся шаги.

- Серега, - с усталой улыбкой пробормотал Божедай.

Ковалевский наклонился к нему. В руке он держал пистолет. Кажется Кей-Кей досталось рукоятью этого увесистого "Браунинга".

- Как ты, Павлик? - спросил Сергей, быстро развязывая ему руки.

- Порядок, - ответил Павлик, освободил из петли ноги и обнял Ковалевского.

- Серега...

- Я приехал так быстро, как только мог.

- Пластина у тебя?

- Где же ей быть!

- Ты мой пес, - сказал Павлик.

- Кто? - удивился Сергей.

- По фильму, пес Комбо освободил хозяина и принес пластину.

- Юрик говорил мне об этом, - кивнул Ковалевский. - Давай, Павлик! У нас совсем нет времени! Здорово я огрел этого придурка! Он теперь долго не придет в себя, а мы не знаем - у какой могилы нужно встать, чтобы применить пластину.

- Я знаю, - сказал Павлик.

Он привел Ковалевского к гробу без названия под сводами склепа.

- Встань спиной к гробу.

Ковалевский подчинился.

- Ты смотришь наружу через единственное окно, - сказал Павлик. Поднеси пластину к глазам и постарайся, чтобы прорези на ней совпали с реальными крестами на могилах. Сокровищницей будет то, что покажется в самой маленькой прорези.

Ковалевский сосредоточился.

- Это не так просто, - сказал он. - Крестов много, но...

Павлик замер.

- Есть! - закричал Сергей. - Кресты совпали по размеру и форме с прорезями! Я вижу могилу, где спрятаны сокровища!

Он отбросил в сторону теперь ненужную пластину и вытянул руку, указывая:

- Вон она, Павлик! На которой изображена звезда!

Павлик внимательно посмотрел на указанную Сергеем могилу. Точнее, на неприметный надгробный камень, на котором высечена трехлучевая звезда. Она походила на логотип концерна "Мерседес", только без обрамляющего круга.

Ковалевский поспешил к выходу, но почувствовав, что бежит один, оглянулся.

- Ну, что же ты, Павлик! - воскликнул он. - У нас почти не осталось времени!

Павлик смотрел на гроб, крышку которого ему помешал открыть внезапно появившиеся психопат.

- Ты чего остолбенел! - звал Ковалевский. - Взгляни на луну!

Луна на небе сделалась такой яркой, что на неё невозможно было смотреть. Павлик знал, что времени почти не осталось.

- Павлик, ты сошел с ума? Там нас ждут сокровища! - воскликнул Ковалевский.

- Я не могу уйти, не заглянув в гробницу! - ответил Павлик, пытаясь сдвинуть крышку гроба. Ковалевский вернулся и схватил его за руку.

- Там что-то есть, Сергей! - умолял Павлик, пытаясь вернуть руки на каменную крышку. - Склеп - сердце кладбища!

- Павлик, ты спятил! Под этой чудесной звездой нас ждут миллионы в той валюте, которую ты захочешь получить!

- Либо ты поможешь мне, либо я останусь здесь до тех пор, пока не сдвину эту чертову крышку! - вдруг жестко заявил Павлик.

Ковалевский отпустил Божедая и крепко выругался.

- Я тебя ненавижу за баранье упрямство! - сказал Сергей и, торопясь, начал толкать крышку.

Под усилием двух человек тяжелое надгробие начало поддаваться. Раздался каменный скрежет, Павлик надавил сильнее, и крышка, соскочив с гроба, массивно и звучно рухнула на пол. Божедай и Ковалевский заглянули внутрь.

- Он пуст! - произнес Сергей. - Ты идиот, Павлик. Здесь ничего нет!

Они оставили мертвый дом, в котором хранился пустой гроб. Они пробежали мимо лежавшего без сознания Кей-Кей. Павлик на мгновение затормозил возле него, но Ковалевский быстро одернул Божедая.

- Даже не бери в голову помогать ему, Павлик, - сказал он. - На самим требуется помощь.

В этот момент под ногами задрожала земля. В лицо ударил сильный порыв ветра. Луна на небе налилась ещё больше, готовая вспыхнуть в любую секунду.

Сергей остановился, глядя на нее, и обреченно произнес:

- Мы не успеем!

Он посмотрел на Павлика с обидой.

- Мы все равно не успели бы, - ответил Павлик. - Ведь сокровища надо забрать, погрузить на что-то, вынести.

- Но я мог схватить хотя бы горсть золотых монет! Я бы мог набить ими карманы...

Земля вздрогнула, сбросив ребят с ног. Многие кресты попадали, рядом надгробная плита провалилась в отверстие в земле. Позади раздался грохот. Павлик обернулся.

Величественный склеп рушился. Падали колонны, обваливалась крыша, но дом продолжал смотреть на Павлика пустыми глазницами окон.

- К воротам! - воскликнул Ковалевский.

Они побежали по узкой тропинке, а земля под ногами сотрясалась, словно от взрывов. Неистовый ветер выбивал песок из надгробных камней и бросал в лицо. Сергей бежал первым, Павлик отстал метров на пять. Каждый новый толчок пытался остановить их, бросить на землю, но каждый раз они чудом оставались на ногах.

Вот и появились ворота. Свечение их поблекло. Луна на небе, наоборот, словно сверхновая звезда, приготовилась взорваться и превратить ночь в белый день. Было похоже, что Павлик с Сергеем очутились на залитой софитами съемочной площадке.

Вой ветра казался завыванием страшного зверя. Ребята преодолели ещё несколько метров до ворот, как новый удар сотряс кладбище.

От этого удара почти все кресты обрушились, словно по волшебству. За спинами ребят с грохотом упали стены дома-склепа. Забор с воротами и кладбище мигом разделила протянувшаяся длинная трещина. Площадь кладбища опустилась вниз.

С разбега Ковалевский преодолел эту ступень высотой в половину метра и оказался под аркой ворот. Он обернулся к спешащему за ним Павлику.

Павлик был уже рядом. Ему оставалось только запрыгнуть на барьер, и он окажется в безопасности, за вратами кладбища, как и Ковалевский.

Очередной толчок уронил его на землю. Павлик изумленно смотрел, как поднявшийся фронт земли начал быстро расти. Кладбище словно проваливалось в преисподнюю.

Павлик проворно вскочил. Сергей упал на колени и протянул ладонь. Из внутреннего кармана куртки выскользнул сотовый телефон и полетел вниз, но Ковалевский не обратил на это внимания.

- Прыгай, Павлик! - закричал он.

Павлик подпрыгнул, ухватившись за протянутую руку. Сергей скрипнул зубами, но выдержал вес друга. Земля под Павликом и кладбище частями начали проваливаться в пропасть. Павлик висел на руке Ковалевского, чувствуя на месте сердца пустоту, а под ногами - бездну.

- Не волнуйся, Павлик! - прохрипел Ковалевский. - Я тебя вытащу!

И действительно, он медленно вытягивал Божедая. Павлик перебирал ногами по отвесной стене, постепенно поднимаясь. На небе творилось что-то невероятное. Луна словно взбесилась, забыв, кто она есть.

Сергей вытянул Божедая почти до пояса. Павлик был невыразимо благодарен другу. Оставался последний рывок, и ноги Павлика окажутся на твердой поверхности...

Участок земли, на котором они находились, провалился вниз.

Павлик внезапно почувствовал, как невольно отцепился от руки Ковалевского. Ничто больше не сдерживало его свободный полет.

Божедай закричал, падая вниз.

Луна вспыхнула, накинув на мир простыню яркого белого света.

Ковалевский отпрянул назад, оказавшись за пределами кладбища.

Перемена произошла неуловимо. Яркий белый свет вдруг исчез. Сергей стоял перед старым забором с зайчиками и белочками, и нерешительно дотрагивался до досок с облупившейся краской.

- Павлик? - спросил он.

Половинка луны на небе казалась самой обычной. Вокруг темнели контуры многоэтажных панельных домов, перед Ковалевским возвышалось неосвещенное здание детских яслей в окружении деревьев, сбросивших листья. Под деревьями - пустые качели, вращающиеся барабаны, разноцветные лесенки, которые в темноте казались зловещими.

Кладбище исчезло. Словно его и не было. Исчезло вместе с Павликом...

Сергей почувствовал легкое прикосновение к плечу и резко обернулся.

Молча глотая слезы, на него с ненавистью глядела Юля.

- Где Павлик? - совсем тихо спросила она.

Ковалевский не смог ответить ей.

- Ты бросил его там!

Часть 3.

Искра

Глава 1.

Юрик распахнул дверь и обнаружил на пороге Ковалевского, на котором не было лица. Юрик понял, что сокровища они упустили.

- Мы потеряли Павлика, - произнес Сергей.

До Прохорова не сразу дошел смысл сказанной фразы. Сергей протиснулся в прихожую, и, когда вслед за ним в дверях появилась заплаканная Юля, Юрик почувствовал, что ему нужна опора, чтобы остаться на ногах.

- Она все знает, - произнес Ковалевский. - Я рассказал.

- Что случилось? - упавшим голосом спросил Юрик.

- Павлик остался там, когда кладбище исчезло ровно в полночь.

Молча они прошли в комнату. Мама давно спала за стеной. Ковалевский плюхнулся на диван, Юля опустилась на стул, отрешенно глядя в пол.

- Мы не успели, - первым заговорил Ковалевский. - Увидев, что творится с луной, мы побежали прочь. Я прыгнул в ворота, но Павлик...

- Ты бросил его там! - вдруг сказала Юля. Она проглотила слезы и повторила: - Павлик остался там из-за тебя!

- Я пытался вытащить его, но не смог... - начал оправдываться Ковалевский.

- Ты бросил его так же, как у бара восьмого сентября. В тот же день на дискотеке ты снова оставил его одного. Заварил кашу и сбежал, а влетело Павлику. Ты всех бросаешь - жен, друзей...

- Это неправда! - с болью произнес Ковалевский.

- Неправда? - вспыхнула Юля и перевела на Сергея такой гневный взгляд, что он не смог его вынести и отвернулся. - Вспомни Свету! Разве ты не оставил её одну с годовалым ребенком? Тебе плевать на людей, Сергей Ковалевский! Ты думаешь только о себе и своем либидо! Ты не сделал ничего! Ты просто бросил Павлика в очередной раз...

- Стойте! - попытался прекратить ссору Юрик, постепенно приходящий в себя. - Разругавшись, мы не поможем ему.

Юля замолчала, словно окаменев. Он повернулся к Сергею.

- Как ты думаешь... - Юрику было трудно задать этот вопрос. - Павлик жив?

- Я не знаю! - замотал головой Ковалевский. - Это было похоже на страшный сон. Мы не успели к могиле с сокровищами буквально на какие-то пять минут. Кладбище провалилось в пропасть. Павлик упал туда же. Я не знаю, жив ли он...

На этих словах Юля всхлипнула и уткнулась в ладони. Ковалевский осторожно посмотрел на неё и продолжил:

- Только я не знаю, где теперь находятся развалины кладбища. На том месте появились детские ясли. Не осталось и следа от того, что мы видели. Будто перед нами открылся кусочек параллельного мира, но ровно в двенадцать он обрушился вместе с сокровищами...

- И Павликом! - добавила Юля, с презрением глядя на Сергея.

- К черту эти дурацкие сокровища! - сказал Юрик. - Игра зашла слишком далеко. Я не предполагал, что это приключение встанет нам такой ценой.

- Где искать это место, Юрик? - спросил Ковалевский. - Я думаю, оно не нарисовано на картах!

- Все началось с видеокассеты! Откуда Павлик принес ее?

- Он не говорил. Кстати, где она сейчас?

- Кассета осталась дома у Божедая, - Юрик немного замялся. - Вчера у меня произошел конфликт с его матерью.

- Я отправлюсь к ней с утра, - пообещал Ковалевский. - Но что даст видеокассета? Ведь три просмотра сделаны!

- Я не знаю, Сергей... Но у нас нет другой ниточки, чтобы найти Павлика.

Ковалевский устало закрыл глаза и провел ладонью по лицу.

- Юрик, не возражаешь, если я переночую у тебя? Чувствую, что после сегодняшних приключений не смогу подняться с твоего дивана.

- Оставайся.

Юрик посмотрел на Юлю.

- Если вы думаете, что я останусь на ночь в комнате с двумя мужиками, то сильно ошибаетесь! - Юля встала. - Я поеду домой.

- Я провожу... - было поднялся Ковалевский, но Юля смерила его таким уничтожающим взглядом, что ему пришлось опуститься на диван.

- Я смогу добраться до дома самостоятельно! - произнесла она, выходя в коридор. Юрик отправился за ней.

- Юля, - позвал Прохоров. Девушка обернулась. - Юля, мы сделаем все, чтобы спасти Павлика.

- А что вы сможете сделать? - спросила она, натягивая туфли с отбитыми каблуками. - Вы даже не знаете, где Павлик! Вы даже не знаете жив ли он...

Девушка снова всхлипнула. Юрик опустил голову.

- Звоните мне, - сказала она, записав телефон на листке бумаги. Звоните, как только узнаете хотя бы что-то.

Юрик пообещал.

Поднимаясь рано утром на пятый этаж дома, в котором проживала семья Павлика, Ковалевский чувствовал тяжесть на сердце. Ночью, измотанный напряженным днем, он легко пообещал, что сходит к Божедаям и возьмет видеокассету. После вчерашних приключений казалось, что он может пойти даже в Кремль к премьер-министру. Однако, проснувшись утром Сергей крепко задумался о том, что скажет Надежде Петровне. Ему предстояло не просто попросить видеокассету. Ему предстояло объяснить этой властной, деспотичной женщине - куда подевался её сын.

Юрик сказал, что вчера мама Павлика оскорбляла его и даже ударила. Сергей не думал, что с ним может случиться подобное, но разговор с Надеждой Петровной предстоял очень тяжелый.

Вот и пятый этаж. Ковалевский встал перед дверью и позвонил. Послышались торопливые шаги, раздалось щелканье отпираемого замка. Сергей вдохнул побольше воздуха, чтобы не начать заикаться при виде матери Павлика.

Дверь распахнулась и на пороге появился Семен Александрович. Сергей настолько не ожидал встретить сейчас отца Павлика, что не нашел ничего лучше спросить:

- Мне бы Надежду Петровну...

Семен Александрович оглядел Ковалевского с ног до головы. От его внимания не укрылись два отпечатка ног на черной майке, которые Сергей получил вчера в районном отделении милиции.

- Что ты хотел? Она плохо себя чувствует.

- Кто там, Семен? - раздался из комнат голос мамы Павлика. Сергей невольно сглотнул. С Надеждой Петровной Божедай он встречался лишь однажды. Больше видеть её не хотелось.

- Это Сергей пришел... - Семен Александрович замялся, вспоминая фамилию.

- Ковалевский, - подсказал Сергей.

- Да, Ковалевский, - сказал Семен Александрович.

- Сережа! - вдруг радостно закричала мама Павлика. Послышались её торопливые шаги. Надежда Петровна появилась в дверях.

- Что же ты держишь его на лестничной площадке! - воскликнула она, обращаясь к мужу. - Проходи, Сережа! Проходи...

Ничего не понимающий Ковалевский оказался в тесной прихожей. В своих мыслях эту встречу он представлял по-разному... но никак Сергей не назвал бы её любезной.

- Тапочки надевай, тапочки... - суетилась Надежда Петровна. Семен Александрович молча ушел в комнату.

- Я ненадолго, - сказал Сергей. - Мне нужно забрать одну вещь Павлика.

- Забирай, конечно забирай! - улыбаясь, произнесла мама.

- Мне нужна видеокассета...

- Все кассеты Павлика на кухне, - сказала мама и протянула руку, приглашая Ковалевского пройти туда.

Сергей и без мамы знал, где находятся видеокассеты Павлика. Однако, чтобы найди ту самую, ему пришлось переворошить целую гору.

- Хочешь чаю или кофе, Сереженька? Рано ты встал, мы вон только глаза продрали!

Ее глаза были красными, усталыми. Ковалевский сомневался, что родители Павлика только проснулись.

Он отказался от кофе и чая. Кассеты с фильмом "Spark" в общей куче не было. Сергей нашел её в видеомагнитофоне.

На корешке напротив надписи "Количество просмотров" стояла цифра ноль.

- Я заберу её, - сказал Сергей, показывая кассету маме.

- Что же только одну? Бери больше!

- Нет, мне нужна только одна.

Сергей вернулся в прихожую и стал надевать ботинки.

- Почему ты так быстро уходишь? Попробуй пирожка домашнего!

- Нет, спасибо! - Сергей наконец справился со шнурками и выпрямился. До свидания.

Он повернулся спиной и взялся за дверную ручку.

- Сережа, подожди... - тихо попросила Надежда Петровна. Ковалевский обернулся.

- Сережа, ты не знаешь - где Павлик?

- Нет, - откровенно ответил Ковалевский.

- Ну, может быть, ты его увидишь, - стесняясь, произнесла она. Передай ему, пожалуйста, что мне очень стыдно свое поведение вчера... За то, что я ему наговорила вчера...Скажи ему, что он был прав, я действительно боюсь потерять его...

Сергей почувствовал в горле сухой ком.

- Я передам, - сухо произнес он.

- И ещё передай, чтобы он возвращался домой...

Сергей вышел на улицу, задыхаясь. Хотя общение с мамой Павлика получилось не таким, как он ожидал, все равно разговор оказался тяжелым.

С утра сильно болела голова. Юрик проснулся, когда Ковалевский уже ушел. На фоне яркого солнечного утра за окном, события вчерашнего дня казались кошмарными.

Он снял очки, в которых уснул, помассировал глазные яблоки и посмотрел на часы. Восемь утра.

Пропал Павлик. Нужно что-то делать.

Юрик не знал, что требуется делать. Когда в первом часу ночи к нему завалились измотанные Сергей и Юля, он один рассуждал здраво. Он обнадеживал их... Но проснувшись утром, Юрик яснее понял то, о чем молчал вчера. Найти Павлика не просто трудно. Практически невозможно.

У него нет ни одной ниточки, которая могла бы вывести поиски на правильный путь. Эта видеокассета взялась ниоткуда, этот фильм был снят неизвестно кем и непонятно с какой целью. Воплощение сюжета в жизнь Юрик мог объяснить не иначе, как волшебством, в которое не верил. Как по этим исходным данным можно что-то отыскать?

- Кто все это придумал и зачем? - воскликнул вслух Юрик.

- Утро придумали для того, чтобы завтракать, - сказала мама, входя в комнату. - На кухне стынут гренки. Скорее уничтожь их, иначе отправишься в институт голодным.

"Сегодня ещё в институт! - вспомнил Юрик. - Господи, сегодня же практика у Мальвинина! А он задал уяснить гору материала!"

Юрик не сможет сегодня прочитать ни одной строчки из лекций по ТАУ и завалится на практике. Впрочем, это мало волновало его.

Почти уткнувшись подбородком в тарелку, Юрик медленно жевал гренки.

Зачем кто-то создал странный фильм, который воплотился в жизнь и привел ребят в неизвестный параллельный мир? Там ли остался Павлик, жив ли он, и если жив - то как его вытащить оттуда?

"К странному кладбищу, не существующему в жизни, привел сюжет фильма, - мысленно повторил Юрик. - Чтобы вернуться туда, нужно вновь посмотреть фильм и проследить за сюжетом..."

Но все три просмотра использованы. Что сейчас осталось на их месте? Скорее всего белый телевизионный "шум".

Юрик внезапно вскочил, не доев гренки и оставив полчашки кофе.

Срочно нужна видеокассета! Только она поможет в поисках Павлика! Кроме неё ничего нет!

Когда вернулся Ковалевский, он застал Юрика нервно бродящим возле порога.

- Я жду тебя, - сказал Юрик.

- Я спешил, - ответил Сергей. Он протянул кассету.

Товарищи быстро прошли в комнату и включили видеомагнитофон. Юрик перемотал кассету на начало и с замершим сердцем надавил на кнопку "Воспроизведение".

Экран ожил. Юрик со вспыхнувшей надеждой уставился на него, но через секунду понял, что на принесенной Ковалевским кассете записан футбольный матч. "Спартак" - "Лацио".

- Что это? - недоуменно спросил Ковалевский.

- Это шутки отца Павлика, - ответил Юрик. - Я уже сталкивался с этим. Ты принес не ту пленку.

- Нет, ту самую! - возразил Сергей. Он остановил видеомагнитофон и вытащил кассету. - Видишь наклейку на торце с названием?

- Значит, отец Павлика записал футбол поверх фильма, - пришел к выводу Юрик и схватился за голову. - Невероятно! Все три просмотра использованы, да ещё этот дурацкий футбол!

Он повалился в кресло. Ковалевский переводил растерянный взгляд с Юрика на видеокассету и обратно. Затем он поднялся.

- Пойдешь сегодня в университет? - спросил Сергей.

- Пока не знаю. Сил нет.

- Я отправлюсь по тем местам, где побывал вчера. Быть может, удастся узнать что-нибудь.

Ковалевский ушел, а Юрик так и остался сидеть в кресле, бессмысленно глядя перед собой. Затем он посмотрел на видеокассету.

- Спарк, - прочитал Юрик название и достал англо-русский словарь.

Позавчера по памяти он перевел название фильма, как "Звездочка", но сейчас не был уверен в точности перевода.

Прохоров отыскал нужную страницу и стал двигать пальцем по колонке слов: "spank", "spanner", "spar", "spare"...

Оказалось, что название фильма Юрик перевел совершенно неправильно.

- Слово "Спарк" переводится как "Искра"! - произнес Юрик, обращаясь к пустой комнате.

Он начал вспоминать сюжет фильма и пришел к выводу, что новый перевод ничего не дает. В фильме отсутствовала связь с этим названием.

- Черт! - с досадой произнес Юрик.

Вообще-то странно. Название фильма всегда отражает его содержание. Эта картина снята отвратительно - с плохой камерой, ужасными декорациями, практически без музыки... Но авторы фильма имели определенную школу. Пусть у них отсутствовал вкус, а бедная фантазия не позволяла сделать поведение героев интереснее, авторы не могли... просто не должны были назвать фильм в честь любимого терьера!

В фильме присутствовали и другие загадки. Причем тут "Гамлет" на полке наемной убийцы Леа? Ковалевский сказал, что эта книга была единственной в квартире.

А таинственный список из семи пунктов, который Ковалевский не успел посмотреть? Такая же отстраненная от сюжета вещь, как название фильма?

Юрик спохватился.

Быть может список все ещё находится в квартире у Леа? Быть может Ковалевский заскочит к ней и возьмет список?

Юрик схватил трубку телефона и, набрав номер сотового Ковалевского, услышал пару гудков и с огорчением вспомнил, что Сергей обронил телефон на кладбище, когда пытался вытащить Павлика. Прохоров положил трубку на рычаг. За жалкий месяц Юрик успел привыкнуть к тому, что каждого из троицы можно найти.

Он вернулся к размышлениям. Странности фильма били ключом, только прежде Юрик их не замечал, объясняя низким качеством фильма. На ум всплыла ещё одна. Фраза "бессмертие вместо волшебства". К чему она?

Он внезапно понял, что у фильма существует скрытый подтекст. Содержание, которое пока непонятно. Второе дно. Тот, кто снимал фильм, вложил в него какой-то смысл.

- А кстати, кто снимал фильм? - спросил Юрик.

Он вернулся к наклейке на торце видеокассеты, но ещё до того, как прочитал фамилию режиссера и кое-что еще, явившееся важным фактором к открытию тайны, раздался телефонный звонок.

Глава 2.

Темнота.

Кругом темнота...Что с ним случилось?

Воспоминания вчерашнего дня отозвались головной болью.

Павлик попытался повернуться на бок и не смог. Что-то тяжелое придавило ногу. Божедай простонал.

Локоть уперся во что-то твердое. Кажется в каменную плиту.

Где он?

Последнее воспоминание было о том, как неизвестное кладбище обрушивалось в бездну. Сам он висел над пропастью, ухватившись за руку Ковалевского, и когда Сергей почти вытащил его, земля вдруг провалилась под ногами, и Павлик полетел в вниз.

Потом наступил провал в памяти. Наверное он потерял сознание. Очнулся здесь, в темноте...

Павлик протянул руку, и сантиметрах в тридцати от лица пальцы наткнулись на твердую шероховатую поверхность. На ней нащупывались какие-то углубления и пазы.

"Буквы!" - догадался Павлик.

Он провел по поверхности ладонью и угодил на ребро, за которым начинался провал. Провал был небольшим. Дальше вновь следовала плита.

Придавленную ногу Павлик почти не чувствовал. Попытался вытащить её, но нога застряла.

Как долго он находится здесь?

Божедай нащупал широкую кнопку на ручных электронных часах и нажал её. Зеленая подсветка "Кассио" высветила разбитое стекло, сегментные индикаторы под которым демонстрировали сплошные восьмерки. Подсветка погасла через полторы секунды, но Павлик успел заметить, что завален обломками каменных плит.

Снаружи раздался гудок и шум чего-то огромного - рассекающего воздух и заставляющего его взвывать. Шум стих. Павлик нетерпеливо зашевелился.

Рядом находилась автострада! Павлик был уверен, что звуки издал пролетевший по ней грузовик. Божедаю даже показалось, что он слышал скрежет шин по асфальту.

- Помогите! - изо всех сил закричал Павлик. - Я здесь!!!

Он крикнул ещё несколько раз, а затем стал прислушиваться.

Если это и автострада, то не слишком оживленная. Автомобиль проехал лишь однажды. Вряд ли Павлика скоро обнаружат.

Он вернулся к обследованию завала. Пусть часы не показывали время, но их подсветка могла послужить крошечным фонариком. В инструкции на часы говорилось, что если пользоваться подсветкой раз в сутки, то заряда батарейки хватит на три года. Часы мама подарила Павлику в день поступления на первый курс университета. С тех пор прошло чуть больше двух лет, подсветкой он пользовался не всегда, следовательно батарейки в часах могло хватить надолго.

Павлик включил подсветку и, не отпуская кнопку, поднес зеленое сияние к буквам на поверхности плиты. Из темноты проступила надпись по латыни, а так же даты жизни и смерти. Павлик отпустил кнопку. Все ясно.

Он оказался засыпан обломками могильных плит того странного кладбища, на котором Павлик и Ковалевский пытались найти сокровища.

Вновь раздался шум движущегося грузовика.

- Эй! Помогите!

Крик был напрасным. Вряд ли Павлика услышат. Летя по трассе на огромной скорости в ушах стоит только рокот двигателя и свист ветра, а многие любят включать музыку в салоне. К тому же Павлик крикнул поздно. Шум автомобиля уже стих.

Он вернулся к изучению завала при помощи импровизированного фонарика. Справа из стены торчал металлический стержень. Павлик попробовал потянуть за него, стержень слегка пошевелился и застрял.

Он снова различил приближающийся шум.

- Помогите!

Звук движущегося автомобиля заглушил крик прямо здесь, в каменном плену. Никто его не услышит, никто не придет на зов. Отчаяние овладело Божедаем, тоскливое и пронзительное.

Павлик попробовал шевельнуть стержень в другую сторону. Он почувствовал, как от этого движения одна из плит сдвинулась. Крохотная искорка надежды вспыхнула в нем. Потихоньку Божедай сможет выбраться из-под обломков!

Сдвинувшаяся плита открыла темный проем, зеленая подсветка наручных часов утонула в нем. Павлик увидел в темноте проема маленький мигающий огонек.

Чтобы получить автомобиль, эвакуированный на специальную стоянку ГИБДД, Ковалевскому пришлось выложить кругленькую сумму. В другой раз он бы поспорил из-за денег, но сегодня не было времени.

Быстро, но в необычном для себя стиле (соблюдая правила дорожного движения) Ковалевский прибыл к зданию больницы Колоградского района. По пути он остановился на повороте окружной дороги. Обгоревший остов "кадиллака" чернел под откосом.

Сергей вошел в больницу через приемное отделение, которое сегодня кишело людьми. Кашляющими, стонущими, истекающими кровью. Знак бегущей лошади возле входа отсутствовал.

- Что у вас? - быстро поинтересовался врач, который подходил к нему вчера.

- Вы меня не помните? - спросил Сергей.

- У вас все нормально? Извините, у меня много работы.

К фойе, в котором находились аптечный киоск и спуск в подвал, Сергей подошел с замирающим сердцем.

В киоске сидела симпатичная девушка. В другой раз Сергей завел бы знакомство, но только не сегодня.

Кадка с напоминающим папоротник растением отсутствовала. Сергей обескуражено остановился в центре фойе, ища глазами кадку. В ней должен находиться важный элемент - ключ от подвала.

Сергей принялся искать люк в полу, нашел его и попытался поддеть пальцами. Ничего не получилось.

- Что вы делаете? - строго спросила девушка из ларька.

- Ничего, - ответил Ковалевский и пошел прочь.

В окошке регистратуры маячила та же глухая старушка, что и вчера. Но сегодня из её уха торчал слуховой аппарат. Ковалевского внезапно осенило.

- Здравствуйте, - сказал он.

- Вы к какому врачу? - спросила старушка. Ей было много лет.

- Собственно, я хотел бы поговорить с вами.

Старушка сильно удивилась.

- Вы давно работаете здесь? - спросил Сергей.

- Скоро пятьдесят лет будет, - ответила она. - Но что вам нужно?

- Извините, что задаю много вопросов... Когда построено это здание?

- Давно, сынок. Еще до революции... - Она подумала. - До обеих революций.

- Вы слышали о подвале в больнице?

Старушка кивнула.

- Моя мать работала здесь медсестрой, а до неё - бабушка. Я слышала от матери, а она от бабушки, что подвал существовал здесь ранее. Но при Советской власти, когда построили восточный корпус, он оказался не нужен. И замуровали его.

- А что в восточном корпусе?

- Как что? Морг!

По спине Ковалевского пробежали холодные мурашки.

- До революции в подвале находился морг, - объяснила старушка. - Потом его переместили в восточный корпус, а подвал замуровали.

Сергей вспомнил бронзовую табличку "Душу грешную - богу, тело бренное - эскулапам", которая косвенно подтверждала, что в подвале основного здания больницы когда-то располагалась покойницкая.

Он обошел корпус, и оказался под окнами регистратуры с тыльной стороны здания. Отсюда он вчера пробрался в подвал и наказал гаитянина. Сергей дернулся к тому месту, где пролез в окно, и удивленно присвистнул.

Знакомый угол между стеной и фундаментом был очищен от обломков старых бордюрных камней и залит бетоном. Ковалевский потрогал его поверхность. Бетон успел застыть. Не иначе, как залили вчера.

На дверях бара "Койот", что напротив Серого дома, висел замок. Листок бумаги, прилепленный к стеклу, информировал, что бар откроется после двенадцати. Сейчас не было и десяти. Однако служебный вход открыт. Ковалевский не стесняясь прошел туда.

Он попал к полной директрисе, которая с некоторым недоумением сообщила ему, что девушка по имени Леа у них не работает. Огорченный Ковалевский отправился к Леа на квартиру и застал там бригаду рабочих.

- Где хозяйка? - поинтересовался он, пытаясь заглянуть через плечо бригадира ремонтников.

- Тут не хозяйка, а хозяин, известный предприниматель. Он сейчас на Гавайских островах отдыхает. Слышал про такие?

Сергей слышал про Гавайские острова. По лестнице он спускался расстроенным. Леа найти не удалось.

Но ведь Леа не призрак! Сергей мог с уверенностью сказать, что она была очень даже хороша в постели.

Отпирая дверь собственной квартиры, Ковалевский услышал, как звонит телефон. Его сотовый отправился в никуда вместе с таинственным кладбищем, но домашний существовал и сейчас трезвонил вовсю.

- Алло? - произнес в трубку Ковалевский упавшим голосом.

- Здравствуйте, - сказала девушка на другом конце провода. - Меня зовут Валерия Кириллова. Вы знаете... Это очень странно. Я нашла этот номер в своей записной книжке...

От голоса, раздававшегося из трубки, Сергею сделалось дурно. Он не мог спутать этот голос ни с чем. Этот сладкий тембр, в который сегодня добавилось нечто другое, чего он пока не мог уловить.

- Леа, ты что! - радостно прокричал он в трубку. - Это же я, Сергей!

- Извините, Сергей. Я вас не знаю... И зовут меня не Леа, а Лера.

Только сейчас Ковалевский услышал, что девушка слегка картавит. Могло ли случиться так, что вчера, когда она представилась ему в баре, Сергей пропустил букву "р" в её имени? Несомненно могло.

Но Ковалевский готов поклясться, что вчера девушка не картавила.

- Нам нужно встретиться, Ле...Лера!

- Извините, наверное произошла ошибка, - испугалась девушка.

- Никакой ошибки нет! Неужели ты не помнишь меня?

- Нет.

Этого не может быть! После того, что случилось между ними!

- Нам нужно все обсудить, - сказал Сергей. - Давай встретимся у тебя дома.

- Так сразу?

- Послушай, милая девушка! Не строй из себя невинность. Мы вчера были вместе. Я видел твою татуировку на правом бедре! Будешь упираться, что у тебя её нет?

Леа или Лера молчала. Ковалевский напряженно ждал.

- Приезжайте, Сергей. - Она назвала адрес.

Ковалевский сорвался с места и через семь минут уже входил в квартиру Валерии Кирилловой. Когда он мчался на машине по улицам, пролетая перекрестки на красный свет, его ещё терзали некоторые сомнения, что он направляется к другой девушке. Но когда Ковалевский увидел её, все сомнения отпали.

- Леа, - прошептал он.

- Я не Леа, я Лера, - поправила она, продолжая картавить. - Валерия.

Она вдруг странно посмотрела на него.

- Кажется, я вас где-то видела. Давным-давно... Такое грустное, щемящее чувство.

- Меня зовут Сергей.

- Мне знакомо это имя, оно кажется пришедшим из сна.

Девушка жила скромно, но старалась содержать жилье со вкусом. Дешевая мебель, узкий диван, цветы повсюду. В большой комнате стоял телевизор "Филипс".

- Ты здесь живешь, - утвердительно произнес Ковалевский, опускаясь на диван.

- А разве я этого не говорила?

Сергей посмотрел на нее.

- Давно картавишь? Вчера ты не картавила.

- Я всю сознательную жизнь боролась с этой буквой "р", и она меня победила. Но разве прилично задавать девушке такие вопросы?

- Мы были вчера вместе, - сказал он. - И ты не картавила.

- Я этого не помню... - покачала головой Лера. - Если вы хотите заставить меня думать по-своему, то у вас ничего не выйдет.

- Я не пытаюсь заставить тебя думать. Я пытаюсь заставить тебя вспомнить! Вчера ты собиралась зарезать меня. Ты говорила, что убила много мужчин и тебе ничего не стоит перерезать глотку ещё одному, потому что ты умеешь это делать.

Огромные глаза Валерии сделались ещё больше.

- Я никого никогда не убивала! - В голосе сквозило искреннее изумление. Сергей поверил бы ей, если б перед глазами, как наяву, не стояли вчерашние события.

- Ты приставила мне нож к горлу...

- Зачем, Сергей, вы хотите оклеветать меня?

- Я не лгу! Это случилось вчера! Ты сказала, что тебя нанял Мастер.

- Я не знаю никакого мастера... - Она внезапно замолчала. Глаза уставились на аккуратно ухоженные ногти.

- Хотя... - медленно произнесла она, - это имя я где-то слышала. Будто очень давно. Старое воспоминание из детства...

Уходя, он задал последний вопрос.

- У тебя есть "Гамлет"?

- Шекспира? Нет, но у меня есть другие шекспировские вещи в переводе Маршака.

- Вчера у тебя стояла книга без перевода. На английском... Впрочем, ладно.

- Мы ещё встретимся, загадочный Сергей? - спросила она.

- Не знаю, возможно... Но сейчас у меня пропал друг. Я должен его найти.

Возвращаясь домой, Ковалевский думал о том, что его поиски не принесли никакого результата. Ничто, что навело бы на след исчезнувшего Павлика.

Павлик смотрел на мигающий в темноте огонек, стараясь понять, что это такое. Устав от бессмысленных раздумий, Божедай протянул руку.

Не достал.

Павлик изловчился, сумев повернуться на бок, и вытянулся в струнку. Он мог продвинуться в том направлении, но зажатая под плитой уже одеревеневшая нога держала и не позволяла дотянуться до огонька.

Он попытался воспользоваться подсветкой от часов, чтобы осветить пространство впереди себя, но она не достала до источника огонька.

От неудобной перекрученной позы перехватило дыхание. Он лег на спину, чтобы отдышаться. Так Павлик пролежал минуты три, глядя в темное пространство перед собой.

Ему не выбраться из каменного плена.

Эта холодная мысль заставила содрогнуться, словно от электрошока.

Вот к чему привел просмотр самой обычной видеокассеты!

"Нет, - возразил себе Павлик. - Я не прав!"

Видеокассета была далеко не самой обычной. Пусть сценарист фильма не знал, что такое закрученный сюжет и харАктерные персонажи. Пусть композитор предпочитал заунывную синтезаторную музыку. Пусть режиссер не представлял, что такое "увлекательное кино". Но фильм не был обычным.

Откуда он взялся?

Павлик вспомнил старый подвал в парке, в котором нашел видеокассету. Как она очутилась там и почему её нашел именно Павлик? Вопросы, над которыми следует подумать.

Однако существует и обратная сторона медали. Зачем кто-то поместил видеокассету в странный подвал? Павлик видел следы борьбы на асфальте. Возможно кто-то спрятал её там, а Павлик нашел. Получается, он взял чужую вещь...

До слуха донеслась синтезированная мелодия из "Биттлз". Он повернул голову и обнаружил, что звуки раздаются от мигающего огонька.

- Так это же сотовый Ковалевского! - воскликнул Павлик.

Мелодия оборвалась, словно звонивший человек передумал и повесил трубку.

Это спасение!

Павлик вновь устремился к огоньку, пытаясь достать до него рукой, но придавленная плитой ступня не позволяла сдвинуться. Тогда Павлик попытался извлечь ногу, но во тьме было совершенно ничего не видно, да и ногу он почти не чувствовал.

Снаружи раздался шум нового проезжающего автомобиля. Павлик уже перестал обращать на них внимание. Вряд ли кто-то из водителей сумеет услышит крики о помощи. Только, если спустит колесо.

Внезапно Павлик вспомнил о металлическом стержне. Он схватился за него и принялся раскачивать из стороны в сторону. Вскоре удалось его вытащить.

Божедай сел, насколько это оказалось возможным. Лоб уперся в шершавую каменную поверхность. Павлик просунул стержень в отверстие рядом с ногой. Надавив на него, он почувствовал, что прижавшая ступню плита приподнялась. Он радостно заулыбался, уже представляя ногу свободной, как стержень выскочил и плита хлопнулась обратно.

- Ох! - воскликнул он.

Теперь уже аккуратнее и не торопясь, Павлик снова поместил конец стержня в щель и надавил.

Металл скрипел по камню, Павлик чувствовал, как импровизированный рычаг в его руках почти звенит от напряжения.

Плита медленно поднималась. Не отпуская стержень, Павлик попытался вытащить ногу, но она не вылезала. Он добавил усилий, и вдруг обнаружил, что плита перестала подниматься, а толстый металлический прут, который служит рычагом, гнется под её тяжестью.

Павлик понял, что плита сейчас снова обрушится, а стержень скривится настолько, что им невозможно будет пользоваться.

Он закричал. Стержень согнулся, не выдержав веса плиты, и та рухнула. В последний момент Павлик непостижимым образом успел вытащить ногу.

Дрожащей рукой он дотронулся до лба и обнаружил, что лоб покрыт капельками пота.

Пощупав ногу, Павлик вздохнул с облегчением. Кажется цела. Несколько минут он растирал одеревеневшую щиколотку, пока к ней не вернулась чувствительность. Затем Павлик протянул руку и достал сотовый телефон Ковалевского.

Звонок заставил Прохорова оторваться от размышлений. Он поднес трубку к уху.

- Юрик, - раздался в динамике далекий голос, - это я, Павлик...

Он не ожидал услышать голос друга. Никак не ожидал...

Юрик почувствовал, что усталость и переживания сваливаются с него, словно тяжкий груз. Он закрыл глаза.

- Боже мой, Павлик! Мы так волновались! Ты где? Ковалевский сказал, что ты провалился в пропасть!

Голос Павлика был озабоченным.

- Я нахожусь где-то в городе. Меня засыпало обломками. Я не могу выбраться из-под них...

- Но Ковалевский сказал, что на месте кладбища ничего не осталось. Только детские ясли. Никаких обломков.

- Я не знаю точно, где нахожусь, Юрик. Последнее что помню, это протянутую руку Ковалевского и падение в пропасть. Потом провал в воспоминаниях. Когда очнулся - вокруг темнота, обломки надгробных плит, выбраться из-под них невозможно, но я слышу снаружи шум автострады. Я пробовал кричать, но никто не отзывается.

- Мы вытащим тебя, Павлик! - уверенно сказал Прохоров. - Главное, ты жив!

- Но как вы меня найдете?

- Дай подумать... Так! Мы найдем тебя по сигналу сотового.

- Это сотовый Ковалевского, Юрик. Серега по нему весь вчерашний день разговаривал. Батарея садится, и мне кажется, что её надолго не хватит.

- Не волнуйся. Я потороплюсь. Перезвоню тебе!

Он положил трубку и тут же набрал номер Ковалевского. Сереги дома не оказалось. Юрик некоторое время думал, продолжая слушать раздающиеся из трубки короткие гудки, затем достал из кармана бумажку с телефоном Юли.

- Юля, это Юрий Прохоров. Я звоню сказать, что нашелся Павлик.

Пауза в трубке была длинной.

- Где он?

- Пока не знаю. Он утверждает, что завален обломками и не может выбраться из-под них.

- Но вчера мы с Ковалевским обыскали всю территорию возле детских яслей. Там не осталось ни следа от кладбища.

- Быть может его каким-то образом перенесло в другое место.

- Но как мы его найдем?

- У меня есть идея.

- Я сейчас же приеду к тебе.

Девушка повесила трубку. Юрик посмотрел на часы. В университете прошла первая пара лекций. В принципе, все сегодняшние занятия можно пропустить, кроме практики Мальвинина, которая состоится после обеда.

Пока Юля добиралась, Юрик успел войти на сервер компании сотовой связи и подключиться к данным, которые ему сейчас были необходимы.

Когда Юля вошла в комнату, Юрик посмотрел на девушку так, словно увидел впервые. Прохоров вдруг сильно позавидовал другу и пожалел о том, что не он напился и попал в милицию восьмого сентября.

Юля была очень красива. Только сейчас Юрик это понял. Ее красота не бросалась в глаза при первом взгляде, а была потаенной, открывающейся при новой и новой встрече. Твердость, которую проявляла девушка, отражалась на лице и заставляла мужчин задержать на нем взгляд. И даже легкие синяки на щеках, которые Юля попыталась скрыть макияжем, не могли испортить впечатления.

- Я могу с ним поговорить? - первое, что спросила она.

- Можешь, но не сейчас. Нужно экономить батарею сотового.

- Как ты собираешься найти его?

- По сигналу с мобильника. Я подключился к серверу компании сотовой связи, и теперь у меня имеются все необходимые данные со станций-ретрансляторов. Мы попросим Павлика сделать звонок. Нужно, чтобы звонок зафиксировали не менее трех станций. Каждая из них получит сигнал, но на станцию, расположенную ближе к Павлику, сигнал придет быстрее. На дальнюю - медленнее. По разнице прихода сигнала на эти две станции вычисляется гиперболическая линия, на которой находится Павлик.

- Но эта линия может быть бесконечно длинной, - возразила Юля. - Нам что, искать Павлика на всем её протяжении?

- Для этого нужно, чтобы сигнал зафиксировала третья станция. Если взять разность прихода сигнала ещё между двумя "сотами", то получится новая гиперболическая линия. Пересечение этой линии с первой покажет местонахождение Павлика. Как пишут в литературе, этот метод дает погрешность до 125 метров. Системы геопозиционирования ещё только развиваются на Западе.

- Сто двадцать пять метров это неплохо, - сказала Юля. - Нам бы только узнать район, где очутился Павлик.

Юрик вернулся к монитору и вывел на экран карту области, на которую легли точки станций-ретрансляторов сотовой сети. Юля встала за спиной. Прохоров почувствовал легкий аромат её духов, от которых кружилась голова.

- Я фиксирую номер, - сказал Юрик, вбивая в строку запроса телефонный номер Ковалевского. Юля взяла трубку в руки.

- Теперь позвони ему, - сказал Прохоров, подняв глаза на девушку. Скажи, чтобы он сделал звонок на мой сотовый телефон. Пусть дождется одного длинного гудка и повесит трубку. Помни - его аккумулятор практически разряжен. Не задерживай Павлика разговором. Попроси лишь позвонить.

Юля сосредоточенно кивнула. Юрик повернулся к экрану и скомандовал:

- Давай!.

Юля набрала номер.

- Алло, - раздался в трубке голос Павлика.

- Павлик, это я, - произнесла девушка. - Я волновалась за тебя.

- Как я рад слышать...

- У нас очень мало времени, Павлик. Юра сейчас попытается засечь тебя. Ты должен позвонить на его сотовый телефон, дождаться длинного сигнала и разъединиться.

- Скажи ему, что из пяти полосок, обозначающих прием, у меня горит только одна.

Не отрывая трубку от уха, Юля повернулась к Юрику:

- Павлик говорит, что у него слабый прием. Горит только одна полоска.

Юрик покачал головой.

- Это плохо. Но все равно попытаемся.

- Я надеюсь увидеть тебя, Павлик, - вернулась к трубке Юля. - Пока!

- До свидания, Юля.

Она нажала кнопку разъединения и вопросительно посмотрела на Прохорова.

- Ждем звонка, - сказал Юрик. - Когда телефон прозвонит - не бери трубку. В этом нет надобности.

Они ждали десять секунд, пятнадцать. Наконец сотовый Юрика заиграл первые ноты гимна России и тут же оборвал мелодию.

- Отлично! Сигнал прошел, станции поймали его... - произнес Юрик, изучая на экране цифры над "сотами". - Проклятие!

- Что случилось?

- Сигнал приняли только две станции. Вот здесь, - Юрик ткнул пальцем в экран, - на севере области.

- Он оказался за городом!

Юрик поработал мышкой и между двух станций на экране возникла изогнутая линия.

- Он где-то на этой линии.

- Как узнать точное место? Нужно, чтобы его засекла третья станция?

- Да. Тогда мы сможем прочертить вторую линию и в точке их пересечения найдем Павлика... Дай мне телефон.

Юрик набрал номер трубки Ковалевского:

- Павлик, у тебя действительно слишком слабый прием. Быть может, тебе удастся поднять трубку выше, чтобы станции поймали сигнал? Попытайся добиться, чтобы загорелась вторая полоска.

- Я попробую, - пообещал Павлик.

- Как только поймаешь вторую полоску, сразу звони. Мы будем ждать.

Павлик активизировал подсветку экрана, которую, чтобы экономить аккумулятор, он предусмотрительно выключил до этого. Темнота каменного плена не позволяла разглядеть - сколько горит полосок, обозначающих прием.

Он стал водить аппаратом из права в лево. Зеленоватое свечение дисплея освещало каменные плиты, выхватывало темные выбоины надписей на надгробиях. Полоска не появлялась. Павлик перемещал аппарат по всему свободному пространству, но так и не добился, чтобы появилась вторая полоска.

Что же делать?

Он поглядел наверх, подсвечивая экраном сотового. Между плитами виднелась приличная щель. Вполне достаточная для того, чтобы просунуть в неё стержень и попытаться их раздвинуть. Тогда в образовавшееся отверстие можно будет просунуть руку и, возможно, телефон поймает ещё одну станцию.

Павлик принялся работать металлическим рычагом. К удивлению плиты над головой начали двигаться. Павлик усилил натиск чувствуя, как плиты поддаются. Внезапно между ними появился маленький участок синего неба.

- Да я же могу выбраться отсюда! - воскликнул Павлик.

Он надавил на стержень. Щель между плитами стала увеличиваться. В темное пространство места заточения начал падать свет.

- Еще немного! - скрипя зубами от напряжения, издал Павлик. Он уже видел, что над двумя плитами, которые пытается раздвинуть, находится ещё одна. Но она располагается гораздо выше. Павлик наверняка сумеет пролезть под ней. Главное, что видно кусочек голубого неба!

Павлик надавил. От последнего усилия плиты вдруг легко отошли в стороны. Павлик полез наверх, держа в руке сотовый телефон, на котором вспыхнула ещё одна полоса.

Телефон Юрика вновь проиграл гимн России.

- Есть! - закричал Юрик. - Павлика поймали все три станции! Он умница!

Юрик принялся живо бегать пальцами по клавиатуре, а его сотовый не переставал играть гимн.

- Брось Павлик, - произнес Прохоров. - Зачем ты звонишь? У тебя же сядет аккумулятор!

Он вычислил новую гиперболу и, наложив её на экран, замер в изумлении.

Изогнутые линии легли параллельно, нигде не пересекаясь.

- Этого не может быть! - пробормотал Юрик. - Сигнал с сотового аппарата так не распространяется! По всем законам радиофизики эти линии обязаны пересекаться! Они же поступают с одного телефона!

Он повернул растерянное лицо к Юле. Девушка подняла не унимающуюся трубку.

- Юрик! - раздался из трубки обреченный голос Павлика. - Я вижу на небе черные звезды!

Павлик выбрался из груды каменных обломков и замер, не в силах поверить в увиденное.

Над головой распростерлось голубое небо, а на нем, словно дыры от пуль, висели черные звезды.

Это невозможно! Где он очутился?

Он поглядел под ноги, и голова закружилась.

Павлик находился на краю гигантской скалы. Отвесная стена под ним резко ныряла и далеко внизу скрывалась в киселеобразной массе облаков.

Павлик оглянулся и понял, что обломки могильных плит, на которых он стоит, покоится на тесной площадке. Скала являлась огромным каменным столбом.

Голова продолжала кружиться все сильнее, и это становилось опасно. Он сделал шаг назад, чтобы не свалиться в пропасть, и растерянно сел на обломок плиты.

Окружавшая его сюрреалистическая картина словно сошла с полотна Дали. Вокруг, насколько хватало глаз, из туманной бездны поднимались скалистые столбы, похожие на тот, на котором он оказался. Они были толстыми, тонкими, высокими и расколотыми, покрытыми трещинами и плесенью. И на каждом столбе находилось нечто вроде свалки - стволы сгнивших деревьев, обломки мебели, металлические остовы непонятных сооружений.

В спину ударил поток воздуха. Позади Павлика раздался воющий звук, который он принимал за шум движущегося грузовика. Божедай оглянулся и увидел на вершине соседнего столба ржавый автобус. От порыва ветра он накренился, и попавший внутрь воздух издал этот протяжный воющий звук. Павлик едва не заплакал от обиды, поняв, что когда был заточен под обломками могильных плит, ему очень хотелось, чтобы этот звук напоминал шум движущегося транспорта. На самом деле звук раскачивающегося старого автобуса, неизвестно как угодившего на вершину скалистой колонны, не имел с ним ничего общего.

Еще одна особенность странного окружающего мира бросилась в глаза Павлику. Каменные столбы связывали узкие, едва заметные каменные мостики. Но мостик, который должен соединять столб Павлика с соседним - был обрушен, и Божедай никуда не мог податься со своей площадки. Разве только он сумеет найти способ преодолеть десять метров пропасти, разделяющей столбы.

Пораженный увиденным, Павлик не слушающимися пальцами набрал номер Прохорова. Когда произошло соединение, он, не дожидаясь ответа, произнес:

- Юрик! Я вижу на небе черные звезды.

Из трубки донесся озабоченный голос Юрика.

- Павлик, я не могу тебя обнаружить. Гиперболические линии разности прихода временного сигнала не пересекаются и идут параллельно.

- Все правильно, - упавшим голосом произнес Павлик. - Я оказался в параллельном мире.

Юрик молчал секунду.

- Все так плохо?

- Я выбрался из-под завала... Но лучше бы я этого не делал, так и оставаясь в неведении.

- Павлик, мы что-нибудь придумаем, - с интонациями, не вселяющим уверенности, произнес Юрик.

- Что ты придумаешь, Юрик! Я нахожусь в невообразимом мире каменных столбов! Под ногами - туманная бездна, а над головой - черные звезды! Как я отсюда выберусь, Юрик? - Нервы Павлика не выдержали, и под конец он кричал в трубку. Голова закружилась, мир перед глазами покатился в тартарары.

Он зажмурился, пытаясь прийти в себя.

- Что с видеокассетой? Фильм пропал?

- В общем - да, - ответил Прохоров.

Павлик закрыл лицо руками.

- Все усилия тщетны, - произнес он.

- Павлик, мы не бросим тебя! - заговорил Юрик. - Слышишь? Мы не оставим тебя одного!

- Этот разговор, - произнес Павлик, - бесполезная трата заряда в аккумуляторе. Позвони, когда возникнет конструктивная идея.

- Павлик... - закричал Юрик, но Божедай нажал кнопку разъединения.

Он положил телефонную трубку в карман и внезапно обнаружил то, чего не заметил раньше. Далеко впереди над вершинами столбов вздымалась могучая гора, на темном теле которой изображена трехлучевая звезда. Она являлась увеличенной копией знака на могиле, под которой должны были находиться сокровища. Знак, похожий на логотип компании "Мерседес-бенц", только без обрамляющего круга.

Теперь Павлик понял закономерность хаотичного, на первый взгляд, расположения мостиков между столбами.

Все они вели к этой горе.

Глава 3.

Юля ушла вся в слезах. Некоторое время после разговора с Павликом Юрик не мог ничего делать. Все валилось из рук. Около десяти часов утра позвонил Ковалевский.

- Со мной связался Павлик, - сообщил ему Юрик.

- Слышу по твоему голосу, что ничего радостного в этом нет.

- К сожалению, ты прав. Его забросило в неизвестный мир.

- В какой мир? - не понял Ковалевский.

- В неизвестный, в параллельный, называй как хочешь! Он сейчас не в том состоянии, чтобы обсуждать, как ему выбраться оттуда.

- Господи... Как ему удалось связаться с тобой?

- Он нашел твой сотовый телефон, и каким-то чудом наши станции-ретрансляторы принимают его сигнал.

- Мой сотовый? - удивился Ковалевский. - Я же разговаривал по нему весь вчерашний день! В нем же аккумулятор почти сел!

- В этом вся беда... Тебе удалось что-нибудь обнаружить?

- Я нашел Леа.

- Ух ты!

- Сильно себя не обнадеживай. Во-первых, она не Леа, а Лера. Во-вторых она все позабыла. Всплывают только обрывки, которые кажутся ей сном. Помнишь, как у Тамары Николаевны Гольц?

- Значит, фильм не воссоздает персонажей сюжета в жизни. Он использует реальных людей, только как-то ему удается их одурманивать.

- Юрик, о чем ты говоришь? Как картинка на экране телевизора может влиять на поведение людей?

- Я не знаю, Сергей. У меня нет других мыслей, чтобы рационально объяснить то, что происходило вчера.

- Хорошо, а как ты объяснишь поднявшихся зомби? Я видел их собственными глазами... Кстати, я поговорил кое с кем и работников больницы. В Колоградской действительно существовал подвал, в котором находился морг.

- Это только все запутывает. Нашел что-нибудь еще?

- Нет. Но ты знаешь, вчера у меня возникла интересная мысль. А что, если Корбэйн, ученик волшебника, существовал на самом деле?

Юрик замер. Ему в голову такая мысль не приходила.

- Я попробую что-нибудь найти, - сказал он. - Ты пойдешь в университет сегодня?

- Только на практику Мальвинина.

- Хорошо. Постарайся проанализировать свои вчерашние приключения. Может ещё какие мысли придут в голову.

- Ладно... Кстати, запиши номер моего нового сотового телефона. Я его только что купил.

Юрик накарябал номер на первом попавшемся огрызке бумаги, рассеяно опустил трубку аппарата на рычаг и взял в руки видеокассету.

Искра.

Режиссер - Джит Хой Чен.

Он подошел к компьютеру и набрал в строке это имя по-русски. Сервер поиска выдал длинный список, состоящий из "Чен" и "Хой", возле каждого стояла приписка "нестрогое соответствие". Комбинации всех трех слов, составляющих имя, поисковик не нашел.

Юрик вошел на англоязычную "Альта Виста" и попробовал отыскать фамилию режиссера там. Сервер выдал пару ссылок. Юрик ткнул на одну указателем, и экран заполонили иероглифы.

- Черт возьми! - пробормотал Юрик, пытаясь разобраться хотя бы в разделах сервера, на который попал. Но это было таким бесполезным делом, что он быстро отказался своей затеи.

Юрик зашел по второй ссылке. Здесь названия на китайском чередовались с английскими предложениями. Юрик начал переводить то, что мог.

Джит Хой Чен - гонконгский режиссер.

"Смерть на кончике пистолета" - 1970 год.

"Три броска скорпиона" - 1972 год.

"Карибские убийцы" - 1973 год.

"Обагренные кровью" - 1975 год.

Юрик прочитал с десяток названий фильмов. Перечень заканчивался 1980-ым годом, когда по-видимому был снят последний фильм.

Судя по перечню, режиссер проработал десять лет и больше кино не снимал. Фильма "Искра" среди них не было, да и по названию этот фильм никак не походил на, скажем, "Обагренные кровью".

Что же случилось с режиссером после 1980-ого года? Он умер?

Юрик стал искать года жизни, но нашел только год рождения - 1949. На сайте даже не было даты и месяца.

Прохоров задумался. В голову полезли самые невероятные мысли. Одна из них о том, что умерший режиссер на том свете снял фильм и каким-то образом сумел переправить видеокассету в мир живых.

А что, на том свете существует профессиональная аппаратура для съемки фильмов в формате VHS?

- Кстати! - произнес Юрик.

Он вновь вернулся к кассете, чтобы посмотреть название фирмы-производителя.

"Соникс".

Сомнение кольнуло его. Павлик говорил, что производитель видеокассеты - фирма, прикрывающаяся названием известной марки "Сони". Вроде все сходится, только что-то не нравилось Юрику.

Он открыл защитную крышечку и придирчиво исследовал пленку. Потом изучил болты и наконец вскрыл видеокассету.

- Однако, для подделки она слишком хороша, - заключил он.

Юрик вбил название "Соникс" в строку поиска сервера "Альта Виста", заставка которого продолжала висеть на экране. Сервер выдал множество ссылок, Юрик ткнул на самую первую.

Его перебросило на шикарно оформленный сайт, в заголовке которого громадными буквами висела строгая надпись "Соникс Магнетикс".

Юрик стал быстро читать текст рекламы:

- Корпорация "Соникс Магнетикс" является одним из крупнейших производителей профессиональной видеоаппаратуры. Мы работаем на рынке больше двадцати лет, лучшие телекомпании мира пользуются нашей записывающей и воспроизводящей техникой!

Он перешел в раздел "товары" и ошарашено откинулся на спинку стула. Видеокассета, которую Павлик посчитал подделкой, стоила восемнадцать долларов!

- Черт тебя подери, Павлик! - произнес Юрик. - Это не подделка! Это самая настоящая профессиональная видеокассета. А фильм, который на ней записан, снят режиссером с того света!

Павлик сидел на краю каменной плиты и смотрел вниз. Налетающие порывы ветра толкали в спину, словно прикосновение призрака. В эти моменты на соседнем столбе раскачивался автобус, издавая громкие, раздражающие звуки. В другом месте трепетало рваное полотнище, надпись на котором было не разглядеть.

Он хотел пить, но тоска и невыносимая горечь затмевали жажду.

Почему он очутился в этом неизвестном мире в тот момент, когда у него наладились отношения с Юлей? Ах, как ему хотелось увидеть девушку вновь. Павлик слышал её голос в телефонной трубке, но от этого сделалось ещё больнее.

Он обречен погибнуть на этом скалистом столбе, где нет ни пищи, ни воды. Неважно, как он очутился здесь. Вряд ли друзьям удастся его вытащить. Еще никто не попадал в параллельный мир, и уж тем более никто не выбирался из него.

Взгляд Павлика опять остановился на темной горе с трехлучевой звездой, нарисованной кем-то на её поверхности. Что там находится? Сокровища Корбэйна? Но сюжет давно закончился. К тому же, Павлик был убежден, что сокровищ не существует.

И все-таки, что означает эта гора?

Он мог бы пробраться на неё по каменным мостикам, соединяющим столбы. Но как назло, именно возле его колонны мостик отсутствовал.

От порыва ветра автобус вновь покачнулся, издав скрежущие звуки. Это начинало действовать на нервы. Чтоб он свалился куда-нибудь!

Мир, в котором очутился Павлик, был на редкость странным. Сколько он ни читал фантастики, ничего подобного ему не встречалось. Какие-то свалки на столбах! Вот, например, справа в груде мусора на вершине Павлик различил обломки благородных зданий, между которыми торчали старинные ружья со штыками, кружевные лохмотья и заляпанная красной краской (он не хотел думать, что это кровь) одежда. Сбоку, зацепившись одним колесом и поэтому не падая в пропасть, висела лошадиная повозка.

Другой столб был завален деревянными конструкциями. Павлик сколько не глядел на них, никак не мог понять - чем они являлись.

Может это свалка жизни? Сюда попадают все ненужные вещи?

Павлик усмехнулся. Получается, что и он, Павел Божедай, отрезанный ломоть бытия. Но как он может им являться, когда настоящая жизнь ещё и не начиналась!

Ржавый автобус вновь качнулся, и Павлик уже рассерженно повернул к нему голову.

- Ты можешь заткнуться? - попросил он.

Стыдливо опустив круглые фары, автобус молчал. Павлик отвернулся от него. Он начинает сходить с ума, разговаривая со ржавым автобусом.

Все это похоже на чью-то сумасшедшую фантазию. Но ведь так и есть. В странный мир черных звезд, бесконечных столбов и свалки Павлика привел фильм. А у фильма есть вполне конкретный автор.

Джит Хой Чен.

Оставшееся до занятий время Юрик прокопался в поисках имени Корбэйна. В отличии Джит Хой Чена, имя Корбэйн в различных интерпретациях встречалось сотню раз, начиная от сподвижников Иисуса Христа и Будды и заканчивая известными модельерами и сенаторами-республиканцами. Оно не связывалось с фильмом "Искра" и не связывалось с фамилией режиссера. Юрик оставил поиски. Настало время отправиться на лабораторную к Мальвинину.

Всю дорогу до университета Юрик пытался свести воедино известные факты. Ничего не получалось.

Когда он проходил мимо недостроенного корпуса университета, раздался сигнал сотового телефона. Юрик поднял трубку.

Это оказался Павлик.

- Юрик, я вдруг подумал - а не поискать ли тебе в Интернете фамилию режиссера.

- Зря ты тратишь драгоценные микрофарады в аккумуляторе. Неужели ты полагаешь, что я не проверил это? К сожалению, информации о режиссере практически нет. Джит Хой Чен с 1970-ого года по 1980-ый снял в Гонконге несколько фильмов, однако похоже, что в 1980-ом он умер.

- И никакой ссылки на фильм "Звездочка"?

- Никакой, Павлик. Кстати, забыл тебе сказать. Я неправильно переводил название фильма. Он называется "Искра".

Павлик замер, обдумывая информацию.

- По-моему разницы никакой, - произнес он. - В фильме не было ни того, ни другого... Юрик, продолжай искать!

Прохорова прошиб пот, насколько обреченным казался голос друга.

- Я стараюсь! - произнес Юрик, чувствуя, что ему тяжело произнести эти слова. Подумать только - из этого маленького динамика черной трубки раздавался голос близкого человека, которого забросило в неизвестный мир! Словно Павлик звонил с того света.

Павлик отсоединился.

Прохоров вошел в холл университета, сдал куртку в гардероб, когда раздался звонок Ковалевского.

- Юрик, а как звали того режиссера из нашего фильма? - спросил он.

Догадливые товарищи порядком достали Юрика. Павлика ещё можно понять. Он с ума сходил в одиночестве, усиленно пытаясь найти выход. Но Серега явно запоздал со своими догадками.

- Серега, ты где?

- Дома. Так как его звали?

- Можешь не беспокоиться, я уже проверил в Интернете.

- Я только что услышал по телевизору похожую фамилию.

Юрик весь превратился во внимание.

- Джит Хой Чен, - напряженно произнес он.

- Да, очень похоже.

- Что ты слышал, Сергей?

- Только эту фамилию. Я переключал каналы и наткнулся на нее.

- Не может быть, что ты слышал именно эту фамилию! Два часа назад в её поисках я облазил весь Интернет и ничего не нашел.

- Это были новости на НТВ, - произнес Сергей. - Может два часа назад этой фамилии не было в Интернете, но ведь новости появляются внезапно!

Юрик сломя голову бросился вверх по лестнице, забыв взять номерок у гардеробщицы. Прозвенел звонок, но Юрик бежал не на лабораторную Мальвинина. Он бежал к Леве Аренштейну.

Лева оказался на месте.

- Хорошо, что ты пришел, - сказал он. - У меня есть пара идей.

- Лева, мне срочно нужен твой компьютер!

- Но нам необходимо обсудить наши проблемы, Юра! Ты не пришел вчера вечером, и в результате моя работа простаивает!

- Мне сейчас нужно спешить на лабораторную к Мальвинину. Но прежде я должен заглянуть в Интернет!

- Тогда уж лучше бежал бы на лабораторную. Знаешь же, что Мальвинин не любит, когда опаздывают!

- Это дело жизни и смерти! - взмолился Юрик. - Лева, пусти меня, пожалуйста! Я зайду к тебе после лабораторной!

- Хорошо... Запомни - ты пообещал, что зайдешь!

- Зайду-зайду! - ответил Юрик, опускаясь на стул Левы.

Интернет через университетскую сеть работал гораздо быстрее, чем у Юрика дома через модем. Прохоров не стал заходить на поисковый сервер и искать информацию по ключевому слову. Юрик просто вошел на сервер телекомпании НТВ.

"В Палестине израильскими спецслужбами уничтожен известный террорист."

"Цены на нефть вновь стали опускаться."

"Папа Римский прибыл в Великобританию."

"Новый виток напряжения между Индией и Пакистаном."

"Погиб известный американский режиссер Джон Кэрролл."

Смутное предчувствие заставило Юрика открыть последнюю новость.

"Эксперты из криминалистической лаборатории ФБР официально объявили, что одним из погибших при пожаре в павильонах кинокомпании "Юниверсал" стал знаменитый режиссер Джон Кэрролл, известный своими фильмами "Пожар в Антарктиде" и "Блеск". До последнего момента оставались надежды, что режиссер жив и находится на отдыхе, но проведенный анализ ДНК подтвердил, что одно из четырех найденных после пожара тел принадлежит ему.

Критики считали Джона Кэрролла одним из самых гениальных режиссеров Голливуда. Начав снимать фильмы в Гонконге под фамилией Джит Хой Чена он быстро завоевал популярность и перебрался на "фабрику грез"..."

Буквы вдруг стали двоиться перед глазами у Юрика. Он почувствовал, что не может дышать.

Покачнувшись, он поднялся со стула Левы Аренштейна и нетвердой походкой добрался до двери.

- Что с тобой? - спросил заботливый Лева.

Юрик не мог ответить. Рот будто наполнился вяжущей смолой. Он достал телефон и трясущимися руками набрал номер сотового, который находился у Павлика.

- Что у тебя с голосом, Юрик? - спросил Божедай.

- Джит Хой Чен - китайское имя Джона Кэрролла. Свои первые фильмы он снимал в Гонконге под этим именем. Но это ещё не все. Джон Кэрролл погиб при пожаре в павильоне "Юниверсал".

По паузе Юрик чувствовал, что Павлик потрясен не меньше его.

- Выходит, - наконец произнес Божедай, - что наш фильм снял гениальный Джон Кэрролл? Один из друзей Спилберга? Значит наш фильм, который мы считали дешевкой, был снят в Голливуде одним из крупнейших режиссеров современности. Но постой...

Павлик задумался. Юрик напряженно ждал. Никто, кроме Павлика не знал о фильмах так много.

- Месяц назад прошла информация, что киномагнат Дино Пасколли снимает фильм с миллиардным бюджетом, и режиссером его является как раз Джон Кэрролл. По слухам, одна из компаний, производящих фильм, была "Юниверсал". Именно в её павильоне случился пожар... - Павлик остановился. - Что же получается? Это и есть наш фильм?

Юрик не видел ничего перед собой. Коридор кафедры поплыл перед глазами.

- Ты сказал, миллиард долларов бюджета? Тот самый фильм, который мы смотрели? "Искра"?

- Это невероятно! - произнес Павлик.

- Зачем он был снят?

- Я не знаю. Мне нужно все обдумать. Я до сих пор не могу поверить, что мы смотрели фильм, который снимал сам Джон Кэрролл и который стоит миллиард долларов!

- Павлик, ты же сказал, что информация об этом фильме лишь слухи!

- Это так.

- Как же он попал к таким простым парням, как мы? Как он попал из сгоревшей киностудии Голливуда в Россию?

Мысли о странной истории Корбэйна, ученике могущественного волшебника, не оставляли Ковалевского. Сергею показалось, что Юрик не уделяет должного внимания этой личности и ведет поиски в неверном направлении. Поэтому он подумал, что лучше заняться Корбэйном самому.

После звонка Юрику о случайно услышанной в новостях фамилии режиссера, Сергей отправился в областную библиотеку. Он поднялся на второй этаж по ступенькам парадной лестницы и, не раздеваясь, прошел в читальный зал. У стола библиотекаря остановился и нерешительно произнес:

- Привет.

Бывшая жена подняла на него глаза поверх очков.

- Надо же, кто к нам пожаловал! - с притворным удивлением произнесла Светлана. - Ковалевский, ты что, научился книжки читать?

- Света, мне нужно...

- Ты почему не оставил куртку в гардеробе? Ты определенно не умеешь читать. Вдоль всего пути висят огромные плакаты, указывающие, что нужно раздеться!

- Я хотел бы извиниться за то, что нам с Анатолием Сергеевичем не удалось вчера попасть к лору.