Сын Тишайшего 7

Эпилог

Сегодня замечательный день! Нога почти не болит. А это главное, что беспокоило монарха более десяти лет. Болезнь королей, как назвал её одни из эскулапов.

Король подошёл к высокому окну, окинув взглядом свою гордость. Дворец и весь ансамбль начал строить его отец. Но именно он довёл столь великий замысел совершенства. По крайней мере, нигде в мире нет такой красоты.

— Зови, — Людовик XIV махнул рукой дворецкому, — Одеваться будем позже.

Он не знал, что старый Жак несколько лет назад соблазнился на предложение одного человека. Тот просто попросил одного из любимых лакеев короля рассказывать о проводимых им беседах. Двести ливров в месяц на дороге не валятся, решил отец семи дочерей, которых необходимо обеспечить приданым. А король, несмотря на своё величие, зело скуп. Ещё он считает слуг предметом интерьера, не обращая на то, сколь важные беседы ведёт.

После того как трое посетителей вошли, правитель едва сдержал улыбку.

— Садись, сын[1], — он указал рукой на роскошное кресло, — Ты выбрал необычных попутчиков.

На пухлом лице Великого Дофина не проскользнуло даже намёка на эмоции. Он бы на удивление сосредоточен.

— Отец, выбор очевиден. Прошу только внимательно меня выслушать.

Людовик снова махнул рукой, якобы случайно скользнув взглядом по вельможам. Мишеля Шамильяра[2] он видел часто и тот порядком надоел, постоянно жалуясь на недостаток средств. Что ещё ждать от министра финансов, одновременно возглавлявшим военное ведомство. Двухсоттысячная армия съедала просто уйму денег. В буквальном смысле. Поэтому король внутренне поморщился, стараясь не обижать столь полезного человека.

А вот второй присутствующий действительно любопытен. Всё-таки посол его державы в варварской России. На память монарх не жаловался и прекрасно помнил, как назначал родившегося в Польше дворянина на, казалось бы, неважную должность. Только Жан-Казимир Балюз[3] много лет доказывал свою полезность. И последние события на востоке показали, что нельзя недооценивать любого противника. Уж больно тяжело далась Франции прошедшая война.

— Говори.

— Мы проигрываем, — дофин буквально огорошил своего отца подобным заявлением.

Но сложно пронять словами человека, пережившего несколько войн и заговоров.

— Объясни.

— Двадцать лет назад доходы русской казны составляли около двух миллионов талеров. Это примерно семьсот тысяч ливров, — пояснил наследник.

Озвученная сумма вызвала насмешку на лице короля, в чём его сразу поддержали гости. Ведь доход французской казны в прошлом году составил восемьдесят миллионов ливров. Правда, расходы в два раза превысили доходы, но это дело вторичное. Сложно представить, как огромная страна может жить на столь смешную сумму, которую король тратит на любовниц. Однако следующие слова дофина объяснили смысл диалога.

— У русских есть любопытное издание. Оно называется «Экономический вестник», журнал по-нашему. Именно он стал примером для французских газет, кстати. Парижские издатели не только взяли русскую идею, но и не стесняются перепечатывать их статьи. Впрочем, сейчас речь о другом. Судя по исследованиям, которые провёл месье Балюз, — Людовик-младший кивнул на посла, — Ныне доходы России составляют порядка двадцати пяти миллионов талеров. Скорее всего, больше. Весомая часть этих денег ранее зарабатывалась благодаря так называемому Волжскому транзиту. Только всё изменилось, и ситуация стала сложнее. Русские смогли создать уникальную концепцию. Их держава — самодостаточна. То есть не нуждается в чужих товарах. Более того, они продают немало товаров в другие страны, выкачивая золото. В том числе из Франции. Пусть и через голландских посредников. Плохо, что восточные варвары начали изготавливать продукты, неизвестные в Европе.

— Это как? — по-настоящему удивился король.

— Например, осветительные лампы и масло к ним. На этом русские зарабатывают просто огромные деньги! При этом лучшие умы Франции так и не смогли распознать горючий состав, — дофин указал на изящное изделие, стоящее на бюро отца, — Пусть лучше расскажет Ян-Казимир. Он глубоко погрузился в эту тему.

После кивка Людовика невысокий мужчина с хищным взглядом взял слово.

— Сир, русские достигли успехов во многом. Понимаю, что мои слова могут выглядеть глупо и смешно. Только они начали продавать красители для тканей и множество различных механизмов, которые пока не могут повторить европейские. Их с радостью покупают даже в Нидерландах. А эти спесивые бюргеры неохотно тратят свои деньги.

Если бы гости и даже сын начали разговор по-иному, то Людовик мог отнестись к нему несерьёзно. Только речь зашла о деньгах. В этом деле король неплохо разбирался, хоть иногда делал вид, что ничего не понимает в финансах. Ещё он любил различные новинки, особенно механические. Монарх прекрасно понимал, насколько это сложное дело.

— Артиллерия! Простите, мой король, — произнёс Шамильяр, — Они шагнули далеко вперёд. И не только в литье стволов. Три года назад нам досталось русское орудие, захваченное османами. Так вот, французские мастера до сих пор не могут изготовить столь лёгкий и прочный лафет. Одно дело — какие-то краски, и совсем другое — металлургия.

Некоторое время Людовик молчал, осмысливая услышанное. Он и раньше знал о поразительных успехах далёкой восточной страны. Чего стоит разгром верного союзника Франции — Оттоманской Порты? А Польша? Когда пришли новости о чудовищном поражении католических братьев он надолго потерял покой.

— Твои предложения?

— Необходимо остановить такую угрозу. Дело не в том, что русские пойдут на запад. Как раз, наоборот. Их интересы лежат южнее. Сложность в том, что султан не устоит. У него попросту нет шансов против лучшей в мире артиллерии и пехоты.

— Мне казалось, что французская армия лучшая! — недовольно произнёс король, — И вдруг мой сын произносит подобное! Но тебе виднее. А как быть с бесчисленными полчищами султана? Османы могут выставить миллион солдат! Откуда у московитов сопоставимые силы?

— Отец, лучше переоценить врага, чем позже он тебя удивит. Беда в том, что русские воюют не числом. Они бьют противника, используя превосходство в артиллерии, выучке пехоты и скорости. А ещё у них очень хорошо налажено снабжение. Я внимательно изучил, как они действуют. Надо признать эффективность подобных методов. Что-то похожее мы применили, когда вышвыривали из Дофине выскочу Савойского, — наследник с трудом не выругался, сдержав недовольство, — Та победа далась нам тяжело. Для варваров же такие манёвры — обычное дело. Сколько они могут пройти за день?

Вопрос адресовался Балюзу, который тут же ответил.

— При отсутствии хороших дорог русская пехота обязана проходить за день шесть лье, сир. Что прописано в их армейском уставе, с учётом движения обоза. Конница двигается быстрее. Конечно, надо учитывать время года. Артиллерия двигается медленнее, но ненамного. Его Высочество верно указало на организацию их армии.

— Хорошо! На востоке появилась новая сила. Получается, мы можем радоваться? Ведь русские должны стать угрозой для несносных Габсбургов!

— Согласен. И император Леопольд прекрасно понимает происходящее. Однако пока бессилен. Тем более ему фактически подарили Венгрию. Но Россия рвётся к Дарданеллам, — дофин подошёл к большой карте, висящей на стене, ткнув в неё пальцем, — Когда они захватят проливы, то станут неуязвимыми. Представляешь, в распоряжении ненасытного Фёдора попадёт целое море. Он и так его уже захватил. Но потом будет хуже. И это не самое страшное.

— Сын, ты постоянно твердишь об ужасах. Я их пока не вижу. Обычная ситуация. Только при моём правлении Франция воевала более десяти раз. Это если не брать мелкие конфликты. Но мы всегда побеждали, — практически не соврал Людовик.

— Он другой. Я про царя Фёдора. Слишком большие успехи за двадцать пять лет правление. Русские не могли победить Польшу двести лет, а он сделал играючи за короткий срок. Причём не просто завоевал огромные пространства, но присоединил их к своей державе. И нам противостоит целый альянс. Более того, русский царь поступил так хитро, что наши враги сражаются за его союзников. Речь о генуэзских торгашах, отец.

— Один бросок и наша армия уничтожит этих дельцов

— Нет, — возразил дофин, тряхнув дряблыми щеками, — В Милане стоит десять полков Леопольда. В этот раз он послушался принца Евгения, фактически наступив нам на горло. Поэтому что придётся держать на границе большую армию. И она не сможет атаковать, только защищаться.

Пока король раздумывал, слово снова взял министр финансов.

— Генуэзцы не вернули испанцам деньги. Когда маркиз Кастильо-и-Фахардо приказал торгашам хранимые испанские деньги, то ему вежливо отказали. Мол, король Карл умер и нужно дождаться решения нового правителя. Сейчас это золото могло нам сильно помочь. Только это не самое плохое.

— Что может быть хуже, Мишель?

— Именно генуэзский корпус за год до начала войны занял Гибралтар. Якобы в качестве помощи торгаши прислали своих солдат. Напомню, что до этого лигурийцы уничтожили дружественный нам Алжир, откуда Франция получала зерно, в тяжёлые годы. Теперь получается весьма скверная ситуация. Вход в Средиземное море контролируется Генуей. Это наше упущение, сир, — министр развёл руками, — Всё бы ничего, но Тулонская эскадра бессильна, дабы изменить положение вещей. Ведь есть ещё враждебные нам Венеция с Тосканой, значительно увеличивших флот за последнее время. С запада вход в пролив может сдерживать Голландия. Судя по всему, венецианцы с ними договорились.

— Поэтому мой флорентийский племянник принял сторону Габсбургов? — король задал вопрос самому себе, — Получается, пока Франция копила силы, враги договорились за нашей спиной.

— Да, отец. Здесь мы недооценили противников. Добавь ко всему прочему Швецию. Понимаю, многие считают эту страну слабой. Но это неправда. У северян одна из лучших армий мира. К тому же она снабжается русским царём, который договорился выдать дочь за брата шведского короля.

— Мы не слишком демонизируем Фёдора, сын?

— Думаю, всё гораздо хуже. Он продумывает свои действия на годы вперёд. И сейчас русский царь создаёт базу для империи, похожую на Римскую. Хотя они схизматики и более правильно упомянуть Византию.

— Все империи плохо заканчивали, — тихо произнёс Людовик.

— Однако они просуществовали тысячу лет.

— Хватит словоблудия. Будем считать, что ты меня убедил. Предлагай выход. Вы ведь не просто так меня посетили?

— Надо договариваться. Лучше с австрийцами, — произнёс дофин, набравшись сил.

Наследник престола всегда побаивался отцовского гнева. Вот и сейчас все обратили внимание на его заминку.

— Луи, это неприемлемо. Леопольд требует не только Южные Нидерланды, но и вместе с ними Ломбардию, Неаполь и Сардинию, милостиво позволяя нам оставить себе заокеанские владения, — усмехнулся повелитель Франции, — Ты представляешь, как они усилятся, получив эти земли? Благо, что ослабла Англия. В любом случае мы окажемся в кольце врагов. Наша надежда именно на воцарение Филиппа в Испании. Объединив ресурсы двух держав, мы сможем диктовать свои условия всему миру!

— Есть второй пусть.

— Даже не хочу о нём знать, но говори, — Людовик взмахнул рукой.

— Луиза[4], моя дочь. Обычно русские правители женятся на своих девушках, или ортодоксах. Но почему не предложить такой альянс, заключив договор? Заодно разделим сферы влияния.

— Предать веру? Ведь моей внучке придётся принять схизму! Понимаю, ты обдумал подобное решение. Только как на это отреагирует церковь?

Король мысленно прокрутил предложение сына, признав его разумным. Людовик являлся истинным католиком, гугеноты не дадут соврать. Правда, бывают случаи, когда политик должен думать о будущем страны, отодвинув в сторону даже вопросы веры.

Однако французский король ненавидел русского царя. Он тоже читал газеты, не говоря о донесениях дипломатов, и завидовал потому, что вынужден повторять за варварами многие вещи. Например, насмешливая заметка об отсутствии в Версале канализации вызвала в свете самую настоящую бурю. Сам Людовик считал подобное нововведение лишним. Ему хватало горшка, выносимого не самыми последними людьми страны. Только русских перепечатали газеты многих стран.

Особо над Францией смеялись в Вене, где сообщили, что давно построили водопровод с канализацией. Врут! Но ведь правитель сильнейшего государства мира не будет оправдываться перед всякими выскочками? А ведь ещё есть многочисленные зрелища, вроде скачек или распространяющейся по Европы лапты. И он, Король-Солнце, вынужден повторяться за каким-то дикарём! Иначе не поймут собственные подданные, заразившиеся восточной заразой.

— Сколько денег и людей мы можем выделить Порте?

Министр побледнел от слов Людовика. Настолько злой у того был взгляд.

— И как там наш Бар? Не пора ли ему доказать, кто лучший флотоводец в мире?

— Сир! Но… — попытался возразить Шамильяр.

— Я лучше съем свой парик, нежели уступлю какому-то выскочке! Все свободные ресурсы должны быть брошены на борьбу с Россией!