Сын Тишайшего 7

Глава 11

— Наиболее опасными нам видятся саксонские пехотные полки. Король на удивление быстро их перевооружил и выучил. Артиллерия у Августа тоже современная, только её мало. Большая часть пушек собрана буквально с миру по нитке. Но их много, и поляки уделили много внимания подготовке расчётов. Что удивительно, зная их обычное разгильдяйство. И, конечно, конница, её много. В общей сложности нам противостоит порядка ста пятидесяти тысяч солдат, из которых более половины — кавалерия.

— Лошадок жалко, — произношу в стиле Шурика из «Кавказской пленницы», разве что не роняю скупую мужскую слезу.

Морткин вопросительно посмотрел на меня, но ничего не сказал. К причудам царя подчинённые давно привыкли. Генералам главное, чтобы я не лез в дела управления войсками. Этот запрос соблюдается неукоснительно. А моё присутствие во время сражений никого не удивляет. Привыкли.

Я, как всегда, расположился на удобной возвышенности, откуда видно разворачивающееся действо. А оно должно стать поистине эпическим и определяющим ход развития истории. Про кровопролитие можно не говорить. Представьте себе сражение, в котором участвуют порядка двухсот сорока тысяч солдат. Я не знаю, были ли более масштабные битвы в Средине века и Новом времени. На ум приходит относительно недавнее сражение у Вены, а также разгром Тамерланом султана Баязида под Ангорой. Ещё вроде хан Хулагу неплохо порезвился при завоевании Междуречья, собрав какую-то гигантскую по численности армию. Различные китайские и прочие японские зарубы из расчёта исключены. Всё это несерьёзно.

Наше противостояние с Польшей подошло к наивысшей точке. Поэтому обе стороны долго готовились к решающей битве. Вернее, мы просто работали по плану. Противник же действительно удивил, здесь Морткин прав. Август, Сейм и шляхта отринули внутренние склоки, начав серьёзно готовиться к тотальной войне. Думаю, панов больше испугало не быстрое падение Литвы, а конфискация магнатских земель с освобождением крепостных. К шляхте присоединились евреи, потерявшие кормушку. Ведь люди десятилетиями выстраивали схемы, загоняя православных в кабалу. И вдруг такой удар. Плюс вынужденное переселение. Здесь любой захочет отомстить.

О серьёзности намерений знати сигнализирует весьма необычный факт. Польские власти не стали давить силой и заливать кровью крестьянские бунты, охватившие страну. Доведённые до ручки мужики начали массово восставать или бежать на восток. Поняв, что вскоре в Польше останется одна шляхта и евреи, настоящие хозяева некогда великой державы призадумались. Надо уточнить, что последние три года шло тотальное ограбление крестьянства, без учёта и так тяжёлого положения в экономике. Тут ещё война с десятками тысяч беженцев. По старинной привычке знать решила повесть все расходы на простой народ, но получила ответку.

В итоге Сейм принял ряд указов, облегчающих налоговое бремя, упростил процесс выкупа крепостных и весьма жёстко начал карать помещиков, нарушавших законы. Для Польши — это нонсенс. Сейчас в стране фактически диктатура короля, пусть и временная. Что развязало Августу руки при формировании армии. Прибавьте ко всему прочему мощную пропагандистскую кампанию, вещающую о притеснениях католиков, призванную остановить поток беглецов. Вот и вырисовывается занятная картина. К тому же формируемое войско неплохо проспонсировали евреи, иезуиты, Папа, Австрия, Бавария и даже Португалия. Уж больно Риму не понравились мои действия. Ведь притеснять православных — дело богоугодное. А если ты очищаешь свою страну от католицизма, то являешься демоном во плоти. Хорошо, что Европа занята, начавшейся войной за испанское наследство. Иначе могли и новый Крестовый поход организовать.

Резюмируя действия противника, надо признать их грамотными, а его армию сильной. Надо уточнить, что польское войско опасно для условных османов или австрийцев. В нашей победе я не сомневаюсь. Здесь вопрос цены, которую нам придётся заплатить.

Именно поэтому Генштаб разработал план, вынуждающий противника действовать по нашему сценарию. Основные группировки обеих стран изначально расположились на берегу Западного Буга. Мы в районе Бреста, Кобрина и близлежащих сёлах, враги заняли всё Подляское воеводство. Впрочем, по традиции часть знати окопалась в Варшаве. Времена меняются, но шляхта остаётся прежней.

Благо от Бреста до столицы Польши двести вёрст, а наиболее недисциплинированная часть польской армии — крылатые гусары. Странно, что на них ещё делается ставка. Этот род войск давно показал полнейшую неспособность действовать в условиях современной войны. Шведы начали крушить некогда неудержимую кавалерию задолго до Потопа. А казаки Хмельницкого окончательно сбили с рыцарей флёр непобедимости. Однако крылатые ребята малость перестроились, став больше похожими на улан. Но в предстоящей битве им будет где разгуляться. Вернее, умереть.

Проблема в том, что у великого гетмана коронного Иеронима Любомирского явный перебор конницы. Мы её не боимся. Жалко, если многие уйдут. Сейчас уже не русские солдаты опасаются таранного удара польской гусарии, а наоборот, бояться нашей пехоты, взаимодействующей с полевой артиллерией. Думаю, различных манёвров на поле битвы будет с лихвой. И нельзя недооценивать противника, почти год занимавшегося боевым слаживанием.

К ещё одной неожиданности надо отнести передачу всей полноты власти над армией недавно избранному гетману. Король осуществляет общее руководство, но не вмешивается в военные дела. И это ещё не всё. Любомирский пошёл дальше и назначил на ключевые посты не самых знатных, а проявивших себя в войне офицеров. Например, левым флангом польской армии командует известный мне по осаде Львова генерал Сеницкий. Вообще, литовская шляхта доминирует среди комсостава неприятеля. Во-первых, она и ранее более активно воевала, нежели поляки. Во-вторых, литвины потеряли землю и имущество, которое жаждут вернуть. Или отомстить на худой конец.

Кстати, на нашей стороне тоже хватает представителей знатных родов, упразднённого ВКЛ. Некоторые Сапеги, Пацы, Огинские и Радзивиллы, не считая дворян помельче, присягнули мне на верность. Пусть некогда независимые хозяева вынуждены смириться с освобождением крестьян. Зато они сохранили недвижимость, мануфактуры, часть земель и много чего по мелочам. Некоторые вообще сразу начали осваивать новую систему совхозов. Кто-то вообще воспринял присоединение к России, как благо. Дополнительное налогообложение дворян и горожан католического вероисповедания не касается, это удел крестьян. Дело не в том, что у меня взыграла сословная солидарность. Просто глупо лишаться грамотных и толковых людей, которые могут послужить стране. Я ведь помню историю. Кроме сволочи, вроде Чарторыйского, Пилсудского или Дзержинского, были Ржевуский, Пржевальский, Рокоссовский и Леваневский. И вообще, выходцы из Литвы с Польшей сделали немало хорошего. Одна Елена Глинская чего стоит! Да и обе Агафьи, происходят из литвинской шляхты.

Лидерами лоялистов стали граф Ян Казимир Сапега, не надо путать его с полным тёзкой маршалком Трибунала ВКЛ, и Стефан Николай Браницкий. Последний неожиданно предложил свои услуги взамен на преференции и сохранение состояния. К тому же внук известного польского полководца является сторонником сына Яна Собесского — Якуба, и ненавидит короля Августа. Чего там между ними пробежало, не знаю. Но глупо отказываться от помощи столь авторитетного и уважаемого человека.

Заодно Браницкий сыграл на опережение, будто почувствовав, где развернутся основные события войны. Поэтому обезопасил себя.

Так и получилось. По плану Генштаба наша армия тайно начала перебрасывать свои силы под Гродно, оставив в Бресте небольшую группировку, окопавшуюся за мощными оборонительными сооружениями. Далее, именно с северо-востока Косагов, непосредственно руководивший операций, форсировал Неман и занял Белосток, вотчину упомянутого Браницкого. Оттуда генерал совершил марш-бросок и занял Бельск, временно передав инициативу растерявшему командованию противника. Любомирский, не ожидавший атаки с другого направления, среагировал более или менее оперативно, выдвинув войска на север.

Я прибыл на место в конце июня, когда здесь уже развернулась русская армия. Чтобы поляки нервничали и шевелились быстрее, по округе рассыпалась наша лёгкая конница, получившая приказ разорять поместья шляхты с местечками. При этом действовал строжайший запрет на притеснения польских крестьян и мелких ремесленников. Два десятка особо непонятливых калмыков, казаков и ногайцев позавчера посадили на кол в присутствии личного состава. Более того, командиры мародёров и изуверов отправились в штрафбат. Если ты не смог предотвратить или попытался скрыть преступление подчинённого, то обязан ответить. Суда ждут ещё тридцать идиотов. Невыполнение приказа на войне — одно из самых серьёзных нарушений. Поэтому особого ропота в полках не наблюдается. Все привыкли к моей принципиальности и понимают необходимость жёсткого соблюдения дисциплины.

Забавно, что больше всего столь свирепая расправа удивила самих польских крестьян. Сначала они подумали, что приход русской армии сродни концу света. Но никто их не грабил, баб не насиловал, ещё и платил за продукты. Оттого уже через двое суток Бельск превратился в огромный базар, куда ринулись местные крестьяне, торговцы и мастеровые. Ведь девяносто тысячам солдат, пусть и получающие довольствие, требуется немало различных вещей. Даже местные евреи перестали прятаться и сразу атаковали лагерь русской армии, в переносном смысле, конечно.

Ещё более шокированными оказались шляхтичи-лоялисты, из которых сформировано два отдельных полка за счёт русской казны. Реальной силы это объедение не представляет, и воевать в предстоящем сражении ему не нужно. Католики больше занимаются патрулированием и охраной порядка. Важен сам факт создания подобной группы. Ведь многие простые помещики остались на присоединённых к России землях, и временно затаилась. Это магнаты и богачи могут позволить себе перебраться в Польшу, где у них хватает активов. Заодно за Буг ушли самые горячие и непримиримые, что тоже замечательно. А дворяне попроще привязаны к своей земле. А служба в русской армии сразу отвратит от лоялистов остальную шляхту. Это мне и нужно.

Именно с этой публикой мы и будем работать, русифицировать, приобщать к нашим ценностям и интегрировать в русское общество. Постепенно у польской и окатоличенной русской знати останется два выхода: ассимиляция или иммиграция. Я им не Екатерина II, носившаяся с поляками, как с писаной торбой. У меня и немцы, гугеноты или голландцы в итоге станут русскими, пусть и с некоторыми культурными особенностями. Пусть молятся кому угодно, лишь бы считали Россию своей Родиной, без всякого двойного самосознания.

Такие сумбурные мысли промелькнули в голове, пока я слушал доклад Морткина. Зять давно осуществляет общее командование, передав тактические задачи подчинённым с учениками. Талантливых офицеров в армии хватает. Но пока вне конкуренции Косагов, а также два «коломенца» — Фёдор Глебов и Яков Бахмиотов. Первый командует центром армии, а второй всей кавалерией. И оба грозятся стать велики полководцами. Если выживут, конечно.

Кстати, Владимирский кирасирский полк возглавляет ещё один мой зять — Троекуров. Федька давно получил чин подполковника и бредит полковничьими погонами. Однако царь скуповат на награды, особенно, для приближённых. Зато мои бывшие рынды буквально сворачивают горы на пути наверх, доказывая собственную состоятельность и независимость от моей протекции.

Рассматриваю в подзорную трубу огромные людские массы, с рассвета начавшие движения, и морщусь от досады. Поляков мне не жалко. Надо решать этот вопрос самым кардинальным методом — уничтожить наиболее активную часть шляхты. Оставшуюся в живых знать я рассорю, и буду сохранять у соседей состояние перманентного хаоса. Это сделать гораздо дешевле, чем периодически воевать. Заодно надо постараться создать из Польши буфер, пусть и враждебный.

Если со временем Австрия захочет завоевать беспокойного соседа, то ещё лучше. С учётом венгров, которых Габсбурги никогда не оставят в покое, это открывает интересные перспективы по расшатыванию империи. Но пока рано рассуждать о будущем. Сейчас я буду усиленно изображать союзника, и ждать итогов переговоров Венеции со всеми заинтересованными сторонами. Где Вена в моих раскладах важна так же, как Амстердам.

А пока надо уничтожить одного из трёх главных исторических врагов России. Со Швецией удалось договориться, Польшу и Порту придётся давить. Многое будет зависеть от сегодняшней битвы.

— Григорий Иванович всё верно рассчитал, — продолжил доклад Морткин, выдержав паузу, дав мне осмотреть окрестности, — Время играет против поляков, ведь мы усиленно разоряем земли близлежащих воеводств. У противника мало провианта, ещё и недовольна шляхта, чьи поместья сейчас разоряются. Поэтому Любомирский вынужден атаковать. Мы не стали мудрить и выкопали обычные редуты, насытив их орудиями. Сначала была мысль лишить польскую конницу манёвра. Но раз необходимо уничтожить как можно больше войск, то пришлось менять тактику. В окружающих поле лесу расположена засадная артиллерия. После её залпов в дело вступят кирасиры. Главное, чтобы пехота поляков не отступила. Если противник почувствует неладное, то он может окопаться. Тогда нам придётся штурмовать их укрепления. На месте гетмана я поступил бы именно так. Началось!

Фёдор указал на центр польского войска, где началось оживление. Одновременно до нас донёсся барабанный бой и звуки гомон сотен труб. Я стоял как вкопанный, наблюдая за перестроениями солдат, издалека выглядевших какими-то ненастоящими. Рядом что-то вещал Морткин, объясняя нюансы происходящего.

Наконец, огромные массы людей пришли в движение и медленно направились в сторону позиций русской армии. Через какое-то время расположение наших войск окуталось густым дымом, и тут же до наблюдательного пункта долетел грохот сотен орудий.

Битва за Польшу началась.

Не знаю, как потомки назовут абсолютный разгром польских войск. Наверное, Новый Потоп или по-другому. Возможно, в будущем появится аналог Сенкевича, который придаст национальному унижению романтический флёр. Плевать. Я просто наслаждаюсь происходящим. Конечно, мысли об огромных потерях перекрывали общий радостный настрой. Но это не первая моя война. Поэтому позитив превалировал над негативом.

Двенадцатичасовое сражение у Бельцев закончилось тотальным разгромом противника. На удивление всё прошло по плану Косагова, командующего русской армией. Не обошлось без различных накладок, что естественно. Однако в целом Григорий Иванович оказался прав и по праву снискал лавры победителя. Теперь к его фамилии прибавилась приставка «Белецкий». А это достаточно редкое явление.

Далее был марш-бросок до Венгрува, где мы добили польскую резервную армию и подкрепления, не успевшие подойти к Бельцам.

И на этом всё. Более организованного сопротивления русским войскам не оказывали. Основная армия в уже середине июля стояла под стенами Варшавы. А две мощные группировки, возглавляемые Глебовым и Бахмиотовым соответственно, двинулись на Люблин и Данциг. Если уничтожать врага, то до конца. Наиболее сложная задача стояла перед северной группой. Ведь ей придётся штурмовать хорошо укреплённый и богатый город. Плохо, что у России нет военного флота, но здесь мне должны помочь шведы, который обеспечат блокаду торговых ворот Польши.

По идее Бахмиотову надо только начать, а затем к нему на помощь двинется Косагов. Я решил убить одним ударом двух зайцев и заодно захватить Пруссию. Изначально Генштаб планировал польскую кампанию на два года. Но кто знал, что нам удастся уничтожить почти троекратно превосходящие силы противника за неделю? Бывшие земли Тевтонского ордена Морткин хотел оккупировать весной 1702 года. Однако реальность превзошла все наши ожидания. Сейчас недалеко от Ковно концентрируется дополнительная армия и подвозится осадная артиллерия с порохом. Эти силы двинутся на Кёнигсберг, получив отмашку Косагова.

В общем, планы у меня грандиозные. Главное, не споткнуться об одну из твердынь. Немцы не поляки и будут обороняться стойко. Впрочем, сейчас меня волнует совершенно иное.

Знаете, есть слабости, которым сложно противостоять, и злорадство — одна из них. А как иначе? Представьте себе ситуацию, когда ваша армия стоит у стен столицы непримиримого врага. И ты прекрасно понимаешь, что поляки не смогут по-настоящему сопротивляться. В Варшаве слишком много знати, особенно гражданских, и почти нет толковых военачальников. Все полководцы полегли под Бельцами или взяты в плен. Ушёл только хитрец Сеницкий, буквально прорубивший себе окно через нашу лёгкую конницу. Ничего страшного, Глебов настигнет пана Кристофа у Люблина и уничтожит. Брать в плен столь талантливого генерала попросту глупо.

Потому я и сижу дольный под своим походным навесом, положив ноги на стульчик, и наблюдаю в подзорную трубу за городом. Злая усмешка практически не сходит с моего лица. Вскоре должна прибыть делегация во главе с канцлером коронным епископом Андреем Залуским и маршалком Сейма Яном Шембеком. Оба высших государственных лица Польши должны обсудить условия капитуляции и заключение мирного договора. Они прекрасно понимают, что столица падёт. И в случае сопротивления пощады не будет. Сложно судить, чего полякам стоил прийти к соглашению. Разведка доносит о наличии группировки, решившей биться до конца. Только её поддерживает едва ли двадцатая часть шляхты.

Однако новости последовали с другой стороны. На взгорке, где разместился мой небольшой лагерь, вдруг появился довольный Федька Троекуров. Удивительно, но на этот раз зять обошёлся без ранений. Разве что две пули чиркнули по кирасе. Иначе на моём бывшем рынде вскоре не останется ни одного живого места.

— Поймали! Переоделся в лакея ирод и чуть нас не обманул! Но бойцы смогли раскусить подлог, — протараторил полковник.

Одновременно два кирасира подвели к моему столику человека, одетого слугой. Только резкие черты породистого лица и презрительный взгляд больше соответствовали какому-нибудь магнату. Что ближе к правде. Ведь ребята Феди поймали самого польского короля Августа II. Того самого предателя и собутыльника нашего Петра Великого из моей реальности. Кстати, саксонец уже не польский монарх. Наш герой позорно бежал с поля битвы, даже не дождавшись разгрома своей армии. Он бросил даже многих приближённых и соратников, прихватив только деньги и ценности.

Собравшиеся в Варшаве депутаты и шляхта не оценили столь позорного поступка и заставили курфюрста отказаться от короны, объявив период бескоролевья. Просто сейчас нет желающих занять трон. Большая часть знати погибла, в плену или разбежалась. Остальные боятся брать на себя ответственность. Сам бывший правитель тайно покинул город, прихватив небольшую свиту. Но далеко не ушёл. Вон даже какой-то маскарад придумал. Зачем? К курфюрсту у меня нет никаких претензий. Скорее, наоборот. Давно хотел с ним пообщаться.

— Присаживайтесь, Ваше Величество, — указываю Августу на стул, — Прошу извинить за скромный приём. Но вокруг война, вам ли этого не знать. Вина? Эй, дайте королю кафтан, достойный его звания! Шапку тоже не забудьте.

Курфюрст не стал выпендриваться и уселся на скрипнувший стул. Затем схватил бокал с вином, поданный Епифаном, и осушил его в несколько глотков. Выдохнув, бывший польский король перевёл взгляд на меня.

— Чёртовы поляки! — наконец произнёс Август, — Выкинули меня, когда поняли, что больше не получат моих денег и солдат. В результате я разорён, моя Саксония осталась беззащитной, а эти спесивые ублюдки спокойно пойдут на любые уступки, которые потребует Ваше Величество. Перепугались они знатно. А ведь их предупреждали, что воевать с Россией бессмысленно. Надеяться на помощь Австрии могут только слабоумные, о чём также донёс до всех толковых магнатов. У императора сейчас хватает сложностей и началась новая война. Но…

Тут слуги принесли расшитый золотом русский кафтан, который курфюрст сразу надел. Обновка вроде ему понравилась, вон какой довольный. Соболиная шапка тоже пришлась ему по душе. На улице жарко, но не предлагать же монарху другого государства кепи или шляпу офицеров русской армии. А так вроде небольшой подарок с моей стороны.

Саксонец не врёт. Он действительно до последнего отговаривал магнатов от войны со мной. Хотя сейчас Август малость лукавит. Никто не заставлял его брать большие кредиты, нанимая солдат во всей Германии. Поляки смогли переубедить курфюрста, подложив под него красотку Урсулу Любомирскую. Это такая старинная польская забава — торговать своими женщинами. Впрочем, не вижу смысла спорить с пленным курфюрстом. Он поспособствовал победе России. В первую очередь своим непрофессионализмом и неумением управлять.

— Выпьем, Ваше Величество, — поднимаю бокал, расторопно наполненный слугой, — Один восточный мудрец произнёс великую фразу. Не тот велик, кто никогда не падал, а тот велик — кто падал и вставал. Поэтому я верю в ваш характер и многочисленные таланты. Всё наладиться. Касательно вашего разорения и потери армии, то у меня есть любопытное предложение.

Экс-король буквально впился в меня взглядом, ожидая продолжения. Когда его не последовало, собеседник приник к бокалу и снова опустошил его с поразительной скоростью. Правы были летописцы. Курфюрст был профессионалом не только в задирании юбок, но и пьянстве. Вроде иных достоинств Август не имел. Хотя вроде именно учёные саксонца первыми в Европе сумели получить фарфор. Там на самом деле смешная история, но сыграл свою роль случай.

Моё предложение простое. Хочу отдать Августу всех пленных немцев, чтобы он быстрее сформировал более-менее боеспособную армию. Ну и денег ему подкину. Взамен мы заключим тайный союз. России необходим агент влияния в Священной Римской империи, и сложно найти лучшую кандидатуру. Деньги курфюрст любит и тратит их с какой-то отчаянностью. Вот и подсадим его на крючок. После того как Карл Шведский захватит Бранденбург, все германские государства забудут про Августа и, скорее всего, о захвате Пруссии Россией. Пусть и временно. Я же разыграю саксонскую карту в нужный момент.

А пока мы пьём вино и наблюдаем за приближением солидной кавалькады хорохорящихся польских вельмож. Им точно не светят никакие скидки. Выдою и разорю всех дотла. Польша попросту покидает большую политику, становясь государством уровня недавно оккупированной шведами Курляндии. С учётом будущей гражданской войны, которую я обязательно организую, как бы страна не распалась на несколько княжеств.

Посмотрим, как начнут развиваться события. Россия точно не будет больше претендовать на кронные земли. Мне хватит Белостока. Главное, что Польска сгинела и саблей они более ничего не отберут.