Сын Тишайшего 7

Глава 9

— Я боюсь!

Гаша устроилась у меня на груди, щекоча лицо своим пушистыми волосами. Прижимаю к себе желанное тело и зарываюсь в непокорной каштановой копне.

Я приехал сегодня днём, не заезжая в Воронеж. Всё потом. Чиновники и генералы никуда не убегут, а каждый день без любимой женщины и детей просто угнетает. Тут ещё гибель Ивана.

Поэтому после поминок мой кортеж сорвался на юг, не обращая внимания на сильные морозы. Не было сил оставаться в Москве. Понимаю, что такой поступок попахивает трусостью и семье брата тоже тяжело. Но в столице и даже Коломенском стало трудно дышать.

А здесь моё состояние сразу нормализовалось. Стоило увидеть Агафью, снова утонуть в бездонных глазищах, обнять её, как все тревоги куда-то улетучились. Полдня я провёл со Славой и Олей. Дети поразительно похожи на мать, разве что оба светловолосые в меня. Сыну уже три, а дочери полтора. Радует, что оба растут крепкими и здоровыми. Понятно, что у малышей лучшее медицинское обслуживание в стране. Но меня всегда беспокоила мысль о генетических отклонениях потомков Алексея Михайловича и Марии Милославской. Ваня же умер из-за этого. Мой организм тоже особым здоровьем не отличается, а держится больше на микстурах, физкультуре и силе воли.

Обычную для XVII века младенческую смертность тоже никто не отменял. Например, четверо из моих племянников умерли, не дожив до пяти лет. Далее дети как-то более живучие. Естественно, можно погибнуть от несчастного случая, как Вова. Но сейчас речь о физиологии. Пока бог дал мне толику счастья, сохранив детей от любимой женщины. Она точно заслуживает благоденствия. Это на царе Фёдоре негде клейма ставить.

Наш ужин плавно перешёл в спальню, где мы оторвались, компенсируя долгую разлуку. Вот мы лежим, совершенно обессилив, и вдруг Агафья огорошивает меня своими страхами.

— Есть какие-то основания? Или на тебя снова криво посмотрела какая-то местная помещица? — начинаю успокаивающе поглаживать ещё влажную спину своей женщины.

В ответ раздаётся грустный вздох. Добавить света, что ли? Мы поставили керосиновую лампу на минимум. Гаша до сих пор немного стесняется заниматься любовью при свете. Если на улице день, то она обязательно задвинет шторы. Забавно, но это не касается бани, где мы вполне спокойно паримся вместе. Вот такая странная позиция.

Сейчас я просто хотел посмотреть в её глаза, дабы поддержать и понять серьёзность опасений.

— К взглядам и шёпоту всяких клуш мне не привыкать, — фыркнула Агафья.

Оно понятно. У моей зазнобы есть свой круг общения, состоящий из нескольких дворянок и княгини Бельской. За что последней огромное спасибо. Желающих приблизиться к любовнице царя хватает. Времена другие, но люди особо не меняются. Однако Гаша старается держать дистанцию и общается с проверенными людьми, хотя не сторониться воронежской жизни. Она любит театр, где кроме спектаклей устраиваются различные постановки. В том числе благодаря её деятельности. Госпожа Гавловская оказалась большой поклонницей пения, создав под моим чутким руководством первый русский хор, исполняющий народные песни. На самом деле они никакие не народные, в лучшем случае — ремиксы. Остальное — стихи наших поэтов и кое-какие вирши из будущего. Зато получилось оригинально и главное — уникально. Пока в России никто не может предоставить на суд публики что-то похожее.

В общем, Агафья ведёт вполне себе насыщенную жизнь, растит детей и особо не тужит. И вдруг такой поворот. Ранее она о боязни не говорила. Понятно, что мы обсуждали тему моей семьи. Куда без этого? Но вроде сошлись во мнение, что пусть всё идёт по-прежнему. Красавица вроде успокоилась после посещения усадьбы Натальей. В какой-то мере визит сестрёнки придал официальный статус нашим отношениям. Если можно так выразиться, конечно. У Анны своё мнение на этот счёт, но оно никого не волнует.

— Предчувствия у меня нехорошие. Не знаю, как правильно объяснить. Когда пришли вести, что твой брат умер, то меня будто молнией ударило. Прости, что думала только о детях, — Гаша перешла на шёпот. — Ведь без тебя нам не выжить. Я готова заплатить за свои грехи. Но дети…

— Счастье.

— Что? — Агафья подняла голову, пытаясь разглядеть моё лицо в потёмках.

— Платить придётся за всё. Если не при жизни, то на Божьем суде. Только мы с тобой счастливы. Грешны или нет — неважно. И не людям нас судить. Стоит покопаться у большинства в ларях, там такие скелеты, аж страшно, — произношу с усмешкой. — Поверь, я знаю. Касательно жизни детей после моей смерти, то не бойся. Кое-какие меры мною предприняты.

— Наталья? — робко спросила Гаша. — Но твоя… Анна не простит. И прошу, даже не говори о смерти. Я боюсь ещё больше.

— Мой сын всё-таки правильно воспитан. Заодно я обговорил всё с сёстрами. Никто детей не тронет. Но все мы смертны, и наши судьбы в руках провидения. Поэтому об этом лучше просто не думать.

Некоторое время молчу, снова прижав подругу покрепче.

— Есть один выход, который решит все сложности. Я отправлю жену в монастырь и женюсь не тебе.

— Не смей! — Агафья подскочила на кровати, уперев в меня кулачки. — Это мерзко! Если ты ещё раз просто заговоришь об этом, то потеряешь меня навсегда!

Хорошая она, но добрая и наивная. За это и люблю. Однако удаление Анны действительно решит все вопросы. Зато дети получат официальное признание, и им точно ничего не будет угрожать. Хотя вспоминая судьбу Алексея Петровича или Иоанна Антоновича, впору задуматься, на что мой старший сын и родственники готовы ради власти. Но нанести вред Агафье с детишками проблематично.

Я ведь озаботился не только договорённостями внутри семейства Романовых. Хозяйство Бельского и стратегические объекты Воронежа охраняет особый батальон, формально входящий в армию. По факту — это отдельная структура, подчиняющаяся лично мне и возглавляемая майором Петром Анненковым. Представитель незнатного дворянского рода из Курской губернии хорошо проявил себя, служа в подразделении охраны и сопровождения обозов. Тоже весьма сложная сфера — с учётом огромных территорий и массы шаек, рыскающих по степи. Но у человека оказался талант, вот он и попал на карандаш канцелярии, занимающейся кадровой политикой. Он должен быть верен и выполнит приказ при любых обстоятельствах.

Похожим образом мою охрану возглавил Григорий Валуев. Молодой офицер хорошо зарекомендовал себя на службе, проявив способности в егерской роте. Далее офицера двигали, переводя в новые подразделения, в том числе МВД. Так он и дорос до ответственной должности. Не скрою, фамилия дворянина тоже сыграла свою роль. Только Гриша ничуть не похож на боксёра-депутата. Здешний современник невысокий, худощавый и очень быстрый. Причём он не только быстро действует, но и думает. Ему я тоже верю, насколько это возможно в нынешних условиях.

Есть ещё рота ВВ, якобы следящая за криминальной обстановкой в регионе. На самом деле у ребят задача вовремя прийти на помощь. Надеюсь, этого не понадобится.

Расчёт у меня простой. Коли помру не вовремя, то у Агафьи и детей должна быть охрана на первое время. Понятно, что если семья решит их уничтожить, то всё напрасно. Правда, в такой ход события вериться с трудом. Скорее стоит ожидать удара со стороны Анны и даже Александра. Только полк пехоты или кавалерии на это дело не пошлют, ограничившись отрядом какого-нибудь беспринципного офицера. Значит, есть шансы его нивелировать. А дальше интриганы не решатся на кардинальные действия.

Тем временем Гаша зажгла лампу поярче, чтобы видеть мои глаза. Хороша! Ещё этот суровый взгляд зелёных очей! Хоть картину пиши. Только я больше смотрел на совершенно иные части тела, заставив подругу покраснеть. С учётом того, что она сидела на мне верхом, ситуация выглядела забавно. Ойкнув, моя любовь потянулась к лампе, но была остановлена и притянута поближе:

— Агафья Владимировна, предлагаю вам срочно согрешить, — произношу, с трудом отрываясь от пухлых губ.

На миг в затуманенных глазах вспыхнуло возмущение. Но к моим шуткам уже давно привыкли. Поэтому прекрасное лицо озарила шаловливая улыбка:

— Согласная я, Фёдор Алексеевич, — в деревенской манере ответила Гаша.

Меня долго уговаривать не нужно.

Март в Воронеже отличается от московского. Здесь может быть под десять градусов тепла, тогда как в столице стоят морозы. В нашем случае после нескольких солнечных дней и усиленного таяния снега заморосил неприятный дождик. Я такую погоду терпеть не могу, но оказалось, что она подходит для испытаний. Сегодня у меня день посвящён посещению полигона.

Три огромные платформы приводились в действие механизмом с зубчатыми передачами. Несколько лошадей крутили маховик, и основание тихо колебалось, напоминая морскую волну. Да, мы усовершенствовали площадки для испытания пушек. Заодно сегодня проверялся новый зернистый порох, на который почти полностью перешла армия и флот. Морякам для того и нужна была дождливая погода, дабы условия полностью напоминали боевые.

Бам! Бам! Рявкнули новые тридцатидвух-, двадцатичетырёх- и восемнадцатифунтовые пушки. Командование флота во главе с адмиралом Морозини наблюдало за попаданиями. Я же засмотрелся на то, как окутавшиеся пороховым дымом орудия откатились назад на небольших колёсиках, уткнулось в упор, а затем вернулись обратно. Конечно, завораживали слаженные действия артиллеристов. Не обращая внимания на качку, они начали банить и заряжать пушки.

Хорошо, что мы довели до ума непромокаемый плащ! Иначе через пару часов шинель бы промокла, и пришлось мёрзнуть на ветру. Зато сейчас стоишь, накинув капюшон, и чувствуешь себя весьма комфортно. Высшее командование армии и флота тоже получило столь нужный девайс. Поэтому присутствующие на смотровой площадке находились в прекрасном расположении духа. Мы ещё выпили немного глинтвейна перед началом стрельб, что добавило всем настроения.

— Это уже третьи масштабные учения, государь, — Морозини с трудом сдерживал радость. — Надо провести ещё стрельбы с кораблей. Но уже можно признать заслуги тульских оружейников! Пушки получились отличными!

— Вы уверены в правильности подобного выбора? Калибр уж больно неожиданный, да и сами орудия, — спрашиваю адмирала, переведя подзорную трубу на большие макеты кораблей.

— Совершенно верно, государь. К сожалению, Венеция отстала в развитии флота от европейских стран и теперь вынуждена навёрстывать упущенное. А мы сейчас переходим на современную тактику, требующую иной артиллерии. Магометане бросили огромные ресурсы на строительство нового флота. И они будут использовать французскую методику, мало отличающуюся от английской и голландской. Абордаж для военных кораблей давно устарел. Мы ведь не пираты какие-нибудь, — обветренное лицо Джан Паоло прорезала гримаса, должная изображать улыбку. — Казаки и малые галеры спокойно захватят купцов. Наша задача — уничтожить суда противника. Именно для этого и создаётся столь необычная артиллерия. А у морской пехоты ныне совершенно другие задачи — завоевание плацдарма на суше.

В принципе, английская теория больших калибров с тонкостенными и короткими, а оттого менее дальнобойными пушками известна давно. Подобная система стала залогом успеха линейной тактики, позволившая Англии изрядно потрепать Голландию в череде войн, произошедших в XVII веке. Не хотевшие терять гегемонию голландцы ответили своими новациями, позволившими наподдать уже англичанам.

При зарождении русского военного флота мы решили не дёргаться. Надо двигаться поступательно. Потому первая эскадра состояла из галер и галеасов. Чуть позже их заменили флейты. Сейчас перед адмиралтейством стоит задача построить полноценные фрегаты. От флейтов моряки тоже решили не отказываться. Мореходные качества у этих судов отличные, заодно они используются как транспортники.

Касательно корабельной артиллерии, то Россия пошла по пути Голландии. На новых судах будут стоять тяжёлые и средние пушки тридцать второго, двадцать четвёртого, восемнадцатого и двенадцатого калибров. Их расположат на нижних палубах. Наверху для уничтожения команд противника поставят пятифунтовки и орудия поменьше. Наш вариант артиллерии отличается более длинными стволами и дальностью стрельбы, нежели у англичан. Благо технологии позволяют лить более лёгкие стволы.

Основная проблема заключалась в обучении личного состава и строительстве новых кораблей. Сложности формирования экипажей нам удалось решить за прошедшее десятилетие, насыщенное морскими сражениями и постоянной учёбой. А для постройки фрегатов нужны только деньги. Материально-техническая база позволяет нам спускать со стапелей и более сложные суда.

Бам! Бам! Новые залпы прервали мои размышления. Ещё и морское командование не смогло скрыть ликования, начав громко выражать одобрение расчётам. Рассматриваю в трубу макеты и мысленно присоединяюсь к радости моряков. Прямо снайперы! Надо будет наградить особо отличившихся — и не только артиллеристов, а также мастеровых с инженерами. Все хорошо поработали. Гражданские медали и ордена в России уже введены. И надо заметить, что получить вроде бы неказистую медаль «За трудовое отличие» и более красивую «За доблестный труд» очень сложно. Чего говорить об орденах «Святого Равноапостольного Князя Владимира» и «Святой Софии»? Пока таких наград выдано все четыре. Первым «Владимира» получил князь Бельский, чему несказанно рад.

— Когда намечены стрельбы с кораблей?

— Через месяц, государь. Ранее никак. Хочется испытать орудия, установив их на фрегат. Но пока корабль только вывели из дока и подготавливают к плаванию. Можно попробовать и в ближайшее время, но… — Морозини замолчал, подбирая выражение.

— Делайте, как считаете нужным, адмирал. Вы знаете, что я не люблю показуху. Спешить тоже не стоит. Нужно провести больше стрельб, дабы прибывшие из Тулы оружейники сразу ознакомились с проблемами. Далее мы отольём пробную партию пушек и уже начнём массовое производство, — перебиваю венецианца. — Вы уже начали возвращать команды?

— Так точно! — адмирал вытянулся и начал доклад: — Вскоре прибудет первая часть наиболее опытных офицеров и матросов. Затем люди будут возвращаться по установленному графику — в основном этим летом и осенью. В обратном направлении отправятся менее опытные моряки. В первую очередь — на Каспий и Балтику. Архангельскую торговую флотилию мы решили пока не трогать. Скорее всего, уложимся имеющимся составом. Начало боевых действий намечено на лето 1703 года, поэтому время у нас есть. Пока будем обкатывать команды и проводить слаживание. База в Севастополе полностью готова принять нужное количество людей. Все будут обеспечены жильём и припасами. Здесь надо похвалить интендантство. Плохо, что пока нет кораблей.

Джан Паоло совсем обрусел и давно стал Иваном Павловичем. Он сразу отказался от нелепых европейских одежд и парика. Ещё отрастил роскошные усы по русской моде. Его соотечественники предпочитают гладко бриться. Язык венецианец освоил на удивление быстро и говорит с едва заметным акцентом. А как он ругается! Просто заслушаешься. Это прямо поэзия на смеси фриульского и русского с добавлением голландского и немецкого. Сказывается влияние основных языков, распространённых на верфях, флоте и в армии.

Кстати, в Воронеже нет иностранной слободы. Вначале европейцы держались немного обособленно, но селились рядом с русскими. Сейчас всё перемешалось. Вон адмирал отдал дочку замуж за сына инженера Иоганна фон Хааса, баварца-католика. Религиозные различия никто не отменял, что вполне логично для окружающей реальности. Тем более я гарантировал свободу вероисповедания. Всё равно молодое поколение европейцев, родившихся в России или прибывших сюда детьми, уже больше русские, пусть ещё держатся своих общин. Главное — мало кто из варягов хочет вернуться домой. Последняя война, разорение многих государств и чудовищные потери служат холодным душем для наиболее горячих товарищей. К тому же многие знают о начавшейся войне за Испанское наследство, понимая, какие беды она принесёт Европе. Наоборот, многие гости решили осесть у нас. Особенно это касается гугенотов и немцев, наиболее пострадавших от притеснений и войн.

— Предлагаю через три дня провести манёвры по высадке морского десанта, — адмирал перекинулся парой фраз со стоящим рядом Федькой Апраксиным, и предложил интересную идею: — Мы как раз закончим подготовку нескольких неудобных мест, где практически невозможно закрепиться. Вот пусть морпехи покажут, как занимать плацдарм.

Я разве против? Приятно смотреть, как твои офицеры сами проявляют инициативу и ищут новые ходы для подготовки войск. В русской армии не принято отлынивать от работы никому, начиная с командующего и заканчивая рядовым. Очень помогает система тестирования, учитывающая проявивших себя офицеров и бойцов. Сейчас наверх двигают самых толковых и храбрых, а не знатных. Надеюсь, эта система сохранится и после моей смерти. Ведь личными делами мне приходится заниматься самому. Понятно, что при помощи канцелярии. Просто нельзя позволить пролезть на руководящие посты в силовых ведомствах всякой погани. Кадровая политика полиции и таможни тоже находится под моим пристальным вниманием.

А за морпехами точно стоит понаблюдать. Слишком много будет зависеть от них в предстоящей войне. Но есть ещё одна важная задумка.

Предвосхищая мой вопрос, Морозини затронул именно эту тему:

— Плавающая платформа для мортир будет готова завтра. Макеты крепостей построены, расчёты готовы. Прикажете начать подготовку к стрельбам?

— Приказываю, — киваю адмиралу. — Какова предварительная дальность стрельбы?

— Три с половиной версты, государь. Новейшие пушки басурман, недавно установленные на фортах, бьют на три тысячи шагов. Однако надо понимать разницу стрельбы по крепости и кораблю. Попасть в платформу практически невозможно, — улыбнулся венецианец. — Касательно зажигательных снарядов, то с ними сложно. После недавних испытаний мы отправили заводчикам свои замечания и претензии. Работа идёт. Но бомбы будут готовы не ранее чем через два года. Пока придётся использовать ядра и старые заряды.

Мы решили применить способ, опробованный генуэзцами, а до них французами при бомбардировке Алжира. Сложностей при столь непростой операции хватало, но европейцы добились своего. Русская армия обучена и организована гораздо лучше, а ещё превосходит технически даже Францию. Поэтому начнём с Варны, очень мощной крепости. Брать её с суши проблематично, слишком большими могут оказаться потери. Вот мы и атакуем её с моря. Если надо, то сожжём к чёртовой матери! А дальше…

Чур, меня. Лучше не думать о моей конечной цели, дабы не сглазить. Вернее, промежуточной. Мои планы простилаются гораздо дальше столицы Порты.

— Хорошо, адмирал. Завтра наблюдаем за стрельбами мортир.