Светлая полоска Тьмы

Глава 1. Калиновский мост

Говорят, семьдесят процентов самоубийц, прыгнувших с моста, погибают сразу, еще пятнадцать умирают позже от травм и переохлаждения, остальных удается спасти. Я принадлежу к тем, остальным. Моя попытка суицида имела все шансы на успех: дождливая ночь, мост, река, плюс сто грамм для храбрости, а в результате — полный провал миссии.

В ту злополучную пятницу меня уволили, точнее, ушли по собственному желанию. После разговора с шефом я покинула офис, где-то бродила до позднего вечера, не замечая ни времени, ни дороги. Наткнувшись на какой-то занюханный бар в незнакомом районе, я спустила там оставшиеся в кошельке деньги. Компанию мне никто не составил, да я ее и не искала. Пока заливала горе в баре, случился дождь. Зонта нет. Денег на такси тоже. Общественный транспорт в такое время уже не ходит. Натянув капюшон, я пошла домой пешком. С дорогами я дружила, они всегда приводили меня туда, куда нужно, и эта приведет.

Я плелась под дождем. Непромокаемый плащ неплохо защищал от сырости, но от холода не спасал. Ноги промокли, а алкоголь уже не грел. Может, так я и добрела бы до знакомых мест, не попадись мне по дороге мост. Решение пришло как-то само собой. Терять мне было нечего, дома никто не ждал. Даже рыжий кот Зяма бросил меня, отмотав свои девять жизней на прошлой неделе. Увольнение только добило мотивации. Раньше хоть повод был вставать с постели каждое утро, куда-то идти, что-то делать.

Прижавшись к перилам, я глядела на воду под мостом, жалела себя, как обычно бывает по пьяни, выискивала причину, задержаться в этом бренном мире. Искала, искала, и не нашла даже повода. Тридцать лет. Одна, ни мужа, ни детей. Друзья, конечно, есть, хоть и мало, но у каждого свою жизнь, семья. Еще не вечер, скажите вы, главное, здорова, руки, ноги на месте. Согласна, но не получается. Желания нет. У этого даже диагноз есть: перманентная депрессия со склонностью к суициду. Зачем же разочаровывать эскулапов? Суицид, так суицид.

Я перелезла через перила и застыла. Не знаю, хватило бы у меня духа на последний рывок, но в дело вмешался Его Величество Случай. Внезапно меня ослепило светом фар. Дернувшись от неожиданности, я потеряла равновесие. Рука соскользнула с мокрого металла ограждения, и я полетела вниз. Последнее, что помню, удар, выбивший воздух из легких, и темнота.

— Ты смотри, что творит! — воскликнул старший лейтенант патрульно-постовой службы Седельников.

— Кто, Михалыч? — рядовой Егор Силин аж подпрыгнул на заднем сидении. Его глаза заблестели в предвкушении экшена.

— Да баба на мосту. Сумасшедшая, что ли? Тормози у третьего фонаря, Кирилл, — приказал Седельников водителю.

Егор подался вперед, пытаясь хоть что-то рассмотреть за мокрым стеклом.

— Ни хрена не вижу. Темно, как сами знаете где… — стушевался он. На более крепкие выражения при старших по званию он пока не решался, стажер, как ни как, в отделении без году неделя.

— Черт, прыгнула дура! Не успели, — Михалыч добавил еще пару нецензурных.

Машина резко затормозила в указанном месте. Седельников вышел под дождь, торопливо натягивая фуражку. Егор метнулся следом. Они подошли к перилам и стали рассматривать реку. Стажер перегнулся так, что чуть не свалился вниз.

— Гляди, Михалыч, вон там, — он указал влево. — Видишь, что-то светлое плавает. Может, она?

— Похоже. На ней светлый плащ был. Или что там эти бабы сейчас носят? — он обернулся к машине и крикнул водителю: — Кирюха, вызывай спасателей.

— База, это семнадцатый, — поднес ко рту рацию прапорщик Кирилл Краснов. — У нас попытка суицида на Калиновском мосту.

— Я вызываю МЧС и скорую. Ждите, — прошипел в ответ голос диспетчера.

Краснов положил микрофон на приборную панель, взял пачку "Marlboro" и нехотя оставил теплое нутро Уазика.

— Ну что там, Михалыч? — проявил он вялый интерес.

— Вон, видишь, в той стороне светлое пятно, почти у берега.

— Ага, вижу, — кивнул Краснов, прикуривая. — Надо ж, куда ее занесло.

— Течение сейчас сильное. Дожди почти всю неделю льют. Вода, поди, на метр поднялась.

— Да, не повезло бабе. Стопроцентный жмур.

— Почему? — удивился Егор. — Она ведь не утонула. Может, просто сознание потеряла.

— Наивный ты, Егорушка, в чудеса и Деда Мороза веришь. Даже если она еще жива, сейчас не май месяц, от переохлаждения запросто загнуться можно.

— Когда спасателей ждать? — перебил его Михалыч.

— Когда приедут, тогда и ждать, — Краснов выплюнул мокрый окурок в реку.

— Может, самим? А то, и правда, замерзнет насмерть, — нерешительно предложил Егор.

— Ну, так беги, спасай. Чего встал? Лично я, пас, — Краснов пошел к машине.

— Так! Никто никуда не бежит и никого не спасает. Ждем профессионалов. Это понятно? — рявкнул Седельников.

Егор козырнул с унылой миной:

— Так точно, товарищ старший лейтенант.

Машина МЧС приехала через 10 минут после вызова, скорая опаздывала.

— Ну что, кого спасать будем? — прогудел знакомый бас. Служба в ППС не раз сталкивала Седельникова с Павлом Голубевым, шефом прибывших спасателей.

— Женщину, Павел Семенович, — ответил Михалыч.

— Молодую, красивую?

— Других не держим.

— Где она?

Седельников показал.

— Да вижу, далековато ее утащило.

— Вы б еще дольше ездили.

— Не рычи, Андрей Михайлович, вытащим. Её почти к берегу прибило. Пожалуй, багром обойдемся.

— Как вы думаете, шансы у нее есть? — влез в разговор старших Егор.

— Посмотрим, — пожал могучими плечами Павел и пошел к своим. — Ну чего стоим? Кого ждем? — крикнул он им.

Спасатели засуетились. Неподвижное тело подцепили багром и вытащили на берег. Врач из их команды быстро осмотрел "улов": проверил зрачки, пульс.

— Ну что Олег, труп? — спросил его Голубев.

— Да нет, Павел Семенович. Судя по реакции зрачков — кома, и еще черепно-мозговая, вот здесь. Видите? — Олег указал на слипшийся от крови колтун мокрых волос. — По-моему, это мы ее багром приласкали. Рана не глубокая, но шить придется.

— Это уже не твоя забота. И еще, — понизил голос главный спасатель, — Оставь свои комментарии при себе. Выжила, и слава Богу. Понял?

Олег кивнул.

— Вот и хорошо. Где там эта чертова неотложка? — уже громче добавил Голубев.

— Не спешат.

— Да уж, правда жизни, мать её… А вот и они, легки на помине. Все Олег, передавай им нашу "русалку" и сворачиваемся. Погодка не сахар.

— Как она, Павел Семенович? — Седельников подошел к спасателям, с любопытством рассматривая несостоявшуюся утопленницу.

— В коме, но жить будет. Молодая, сильная, выкарабкается. Ладно, Андрей Михайлович, бывай, — он пожал ему руку и поспешил к своей машине.

— И вам не кашлять, — проворчал ему в след Седельников.

Спасатели уехали. Неотложка еще задерживалась: грузили потерпевшую. Он подошел к врачу скорой, козырнул:

— Патрульно-постовая. Старший лейтенант Седельников. С кем я говорю?

— Лилия Васильевна Морозова, врач скорой помощи, 14-я городская, — устало ответила ему пожилая женщина.

— Как она, Лилия Васильевна?

— Состояние стабильное. Что-то еще?

Лейтенант замялся. Не его это дело, но следователи так и не пожаловали, а ему еще рапорт писать.

— Мне бы личность ее установить. Может, при ней документы есть? Вы же понимаете, мы должны поставить в известность родственников и близких.

— У нее никого нет, — вздохнула врач.

— Откуда вы знаете?

— Мать этой девочки почти двадцать лет со мной медсестрой в бригаде проработала. Я Алису еще вот такой помню, — рука женщины остановилась на уровне бедра.

— Значит, Алиса. А фамилия, отчество, год рождения?

— Алиса Сергеевна Белова. Родилась в 82-м, где-то в середине апреля, точную дату не помню. Простите, нам пора ехать.

— Да, да, конечно. Спасибо за помощь.

Когда машина скорой помощи унеслась под вой сирены, Седельников достал мобильник.

— Михалыч, ну что ты там копаешься? Поехали уже. Я связался с базой. Следаков не будет, — прокричал прапорщик в открытое окно Уазика.

— Сейчас звякну в одно место, и едем, — отмахнулся Седельников, лихорадочно набирая номер в мобильнике. Эту комбинацию цифр он зазубрил давно, еще лет пять назад, но пользовался ею редко. Он дождался окончания гудков. Абонент, как всегда, не ответил.

— Говорите после сигнала, — услышал он бесстрастный голос автоответчика.

— Это Седельников. Сегодня, 28 сентября, в 23:55 на Калиновском мосту некая Алиса Сергеевна Белова 1982-го года рождения пыталась покончить с собой, прыгнув с моста. Она выжила после падения с 12-и метровой высоты и 25-и минутного пребывания в холодной воде. Сейчас она в коме, но врач оценивает ее состояние как стабильное.

— Куда ее увезли? — внезапно ожившая трубка чуть не выпала из рук старлея. На этот раз голос на том конце бесстрастным не был, он замораживал.

Седельникова передернуло.

— В 14-ю городскую, — выдавил он, подавляя страх.

Абонент отключился не попрощавшись. Старлей быстро стер номер из памяти телефона. Постоял, пытаясь успокоить колотившееся сердце, и лишь потом пошел к патрульной машине.

↑