Сварог

Глава 34. В Ирие все живут по совести.

Глава 34. В Ирие все живут по совести.

Когда Лада закончила с исцелением и отпустила олениху, то тут же рассказала Велесу, что твориться в долине.

— Там Перун и Хорс уже пришли, — сказала Марена, — Все хорошо. Сварог уже мчиться к тебе.

— Успели значит, — сказал Велес, — Это хорошо. Пошли обратно.

— А, так это ты их позвал? Я-то думала, у них сработала их эта сверхчувствительность к миру.

На обратной дороге Лада шагала неохотнее всех, отставала на несколько шагов и ушла в свои размышления.

Хитрые братья-конюхи. Ловко придумали, как Велеса из долины вывести, значит знали, что он не позволит им выполнить задуманное, сами не были уверены, что Вецера говорила правду. Решили просто так Сварога побить. За что же? Чем он так им насолил? Что он сделал Вецере? И почему не рассказал обо всем ей?

— Привет, кузнец! — поздоровалась Марена, когда увидела в далеке своего друга, — Ты победил? Скажи, что ты победил!

— Конечно, да! — крикнул он ей в ответ. Хотя полноценной победой это назвать было сложно: их прервали, но какая разница? Главное, что даже Ладон признал его силу.

— Вот! — воскликнула Мара, глянув на Радегаста, — Лошадка моя.

Радегаст, был удивлен услышанному. Как Ладон, его старший брат, за которым он все время повторял, считал его лучшим из лучших, мог проиграть? Сварог сжульничал? Или он действительно силен? Ему теперь самому захотелось померить с ним силы.

Но Радегаст, не смотря на своё сметение, все же, улыбнулся ей. Марене не обязательно было выигрывать в споре, чтобы он исполнил её желание, но так ведь было гароздо интереснее. И где же эта неугомонная лошадь держать собирается? Придется для неё конюшню маленькую построить. Когда Лада услышала его голос, то остановилась не желая идти дальше, поэтому Сварог подошел к ней сам, по дороге пожав руку Радегасту, в качестве приветствия. При первой встрече с ним, ему отчего-то показалось, что они подружаться. Жаль, что все так обошлось...

Из его верхней разбитой губы слегка пробивалась кровь, левая скула сильно покраснела и опухла. Ладе стало его жалко, но боль от произошедшего не оставляла её в покое.

Он не мог. Не мог ведь?

Дело не в нем, а в непокидающем её чувстве, что счастье не дается человеку так просто. Обязательно должна быть какая-то подлянка. Все было слишком хорошо, чтобы это продолжалось так долго. И вот, наконец, Лада, когда успела вдохнуть жизнь полной грудью, в очередной раз ударилась головой об суровую реальность.

Даже если Сварог не делал этого, спокойно жить в Ирие у него не получится. Всегда будут те, кто захочет их счастью помешать, нарушить мир и покой, как нарушили сегодня. Им все время придется держаться против тех, кто не может принять тот факт, что они вместе.

Отчего же Ладон и Вецера так несправедливы к ним?

Где-то в глубине души Лады проснулась злая решимость больше никогда не давать ни себя, ни, тем более, Сварога в обиду. Пусть только попробуют помешать их счастью! Она, ведь, не только лечить может, но и калечить, если понадобится.

— Прости, меня. — начал Сварог. Лада внимательнее на него взглянула, боясь того, что он скажет дальше. Неужели скажет, что Ладон был прав и он, действительно, посягался на честь Вецеры? Неужели сознается? — Я не ожидал, что все так обернется, — продолжил он и Ладу слегка отпустило. Сварог многозначительно посмотрел остальных, прося оставить их наедине.

— Ну, догоняйте, — сказала Марена и прихлопывая мужчин по спине, погнала их к долине. Лада была ей благодарна.

— Что обернется? — спросила она, когда они отошли на достаточное расстояние.

Они нашли место, где можно было присесть и спокойно все обсудить. Сварогу не хотелось говорить плохое о её подруге, но как иначе объяснить произошедшее? Он рассказал ей все, как было. Сварог верил, что Лада его поймет, поверит. Она, ведь, умная девушка, а в этой ситуации не сложно увидеть, кто зачинщик конфликта.

Лада выслушала его, помолчала и ничего не ответила. Сварог не мог прочитать её мыслей, но видел, как ей больно. Вместо ответа, Лада села перед ним поближе и стала осматривать раны.

— Тебе дышать больно, — заметила она, — Подними руки. — он поднял, слегка поморщившись. Она осмотрела его грудь, живот и бока, — Ребро треснуло... По печени досталось. — она подняла на него взгляд, — И лицо разукрашено.

— Ладону тоже досталось, — ухмыльнулся Сварог.

— Нашел, чем хвастаться. — проворчала она и принялась его лечить. Благо эти раны ей поддавались легче, отчасти, наверное, потому, что они были совсем ещё свежие. Лада пыталась отвлечься делом, чтобы перестать злиться на тех, кого считает друзьями. Они навредили Сварогу. Намеренно. Но за что? Им было совершенно все равно на его чувства...

На её чувства...

Ему и без того было одиного и боязно. Лада только-только смогла растопить лед в его душе, смогла приблизиться к нему, стать для него родной, чтобы залечить его раны не только на теле, но и в душе. Она всеми силами старалась, чтобы ему здесь было хорошо, а Вецера и Ладон не просто сравняли с землей и втоптали в грязь её старания, так ещё и оскорбили того, кого она всем сердцем полюбила.

Откуда в них столько злости взялось? Почему она этого прежде не замечала?

— Все? — спросил Сварог, когда Лада закончила. Она кивнула ему в ответ и бросилась, наконец, в объятия, уверенная в том, что не причинит ему боль. Сварог облегченно улыбнулся, слегка приподнял её, посадил к себе на колени и прижал к груди, — Моя хорошая, — промурчал он, счастливый оттого, что обошлось без слез и истерик. Лада смогла его понять, поверила ему и всем сердцем сочувствовала. Но он переживал, что из-за него теперь её отношения с родичами могли испортиться.

— Не хорошая, — возразила она обиженным голосом.

— Почему? — удивился он и в недоумении опустил к ней голову.

— Я хочу, чтобы они помучались, за то, что с тобой сделали. И Вецера, и Ладон.

Сварог аккуратно убрал пряди её светлых волос с лица, чтобы взглянуть ей в глаза. Лада чуть ли не плакала, а когда встретилась с его глазами не сдержала себя и дала волю эмоциям.

— Ну-ну, солнце. Все, ведь, уже хорошо, — начал он её успокаивать, прижав к себе крепче, и, слегка укачивая, словно ребенка. — Или мне вернуться и ещё раз его избить? Этого ты хочешь, не хорошая моя? — Лада засмеялась. — Я Ладона, а ты Вецеру, давай? Я бы сам, но девушек не бью... Хотя иногда надо бы, — он легко шлепнул её по попе.

— Эй! — возмутилась она, смеясь сквозь слезы. Он прильнул к её губам глубоким поцелуем, почувствовал соленый вкус её слез, зацеловал её щеки, как всегда любил это делать, и снова взглянул в её светлые глаза, успевшие уже опьянеть под его ласками.

— Не плачь больше, хорошо? Я ведь и правда могу вернуться за ним. Ты видела, что происходит, когда я выхожу из себя. — Лада закивала и вытерла свои щеки.

Мужчинам неприятно видеть слезы женщин. Каждый раз, когда Сварог видел, как плачет мать, то начинал винить себя в том, что не смог защитить её от бед, которые вызвали её слезы. Он как никогда раньше, начинал ощущать себя бесполезным и немощным, потому как сделать ничего не мог. Но сейчас все было иначе. Что ему какие-то братья конюхи? По сравнению с Алием и Баианом - они лишь дети, не более.

Сварогу стало совестно от того, что эта драка вызвала у Лады столько эмоций. Надо бы рассказать ей, что с ним бывало и похуже, чтобы знала. Ведь для него произошедшее лишь неплохое разлечение.

Они посидели ещё немного и, когда Лада решила, что готова, то поднялись с места и направились в долину.

Когда девушки заметили яркую вспышку со стороны долины, то долго им думать не пришлось: Перун уже там. А значит всем уже все известно. Сердце Вецеры ушло в пятки, она более не хотела вступать и шагу в ту сторону - твердо решила вернуться. Но Денница, настояла на том, что идти обратно в деревню, когда они уже почти на месте, не имеет смысла. Это будет выглядеть откровенной трусостью и не останется без внимания. Денница переживала за свою сестренку и была готова защищать её, если потребуется. Она крепко держала Вецеру за руку, пока они спускались вниз.

Первыми их заметили Перун и Ютробог.

— А эти чего пришли? — спросил Перун. Хорс и Ладон обернулись, удивились. Ладон не знал, что и сказать, как разговаривать, злиться на неё или защищать. Она, ведь, теперь почти его невеста. Он опустил свою голову на руки, закрыв лицо, и выдохнул. Сколько всего на него навалилось за эти дни. И все из-за одной девушки! Как он мог снова попасться на эти чары?

— Они шли за мной, — ответил Ютробог, — Хотели Ладона остановить, сознаться во всем. Не успели.

— Сознаться - это хорошо, — ответил Перун, — Да только вот, от ответственности это их не освобождает.

— Здравствуйте, — поздоровалась Денница.

— Добрый вечер, — сказала Вецера. Мужчины поздоровались, чуть сдвинулись, чтобы им хватило места.

— Гляньте-ка, почти вся семья в сборе, Дивии только не хватает. Может позвать? — сказал Хорс, многозначительно посмотрев на Вецеру. Та испуганно на него глаза виноватые подняла, но не посмела возразить. — Я так понимаю, ты с ней давно не беседовала о хорошем поведении, да, Вецера? Ну, ничего, нагонете упущенное. Повод весомый, вот, появился.

— Не пугай сестру зря, Хорс, — сказал Ютробог, — Она сейчас со страху ещё чего натворит. — Все, кроме Вецеры, улыбнулись.

Вскоре показался Велес с Мареной и Радегастом. Поздоровались со всеми, взглянули на Вецеру и тактично промолчали.

— Спасибо, что выручили, — поблагодарил Велес Хорса и Перуна.

— Вот это он тебя, конечно, отделал, Ладон! — воскликнула Марена и подошла к нему, чтобы внимательнее его осмотреть, одновременно девушка заострила своё внимание и на эмоциях Вецеры.

Ей было любопытно, будет ли ей жалко Ладона, видит ли она в нем любимого. И Вецера, действительно, оправдала все её ожидания. Она чувствовала стыд и расскаяние за свой поступок. Ведь из-за него пострадал не только Сварог, но и сам Ладон. Но стыда перед своей подругой Ладой, Вецера, почему-то, не испытывала. Мара отчетливо чувствовала, как у Ладона болит все тело. В особенности челюсть, левая нога и ребра. Видимо, Сварог на одну треснувшую кость ответил тремя сломанными.

— А я говорила не лезть к нему, — довольно напомнила Марена, затем уточнила, взглянув на Радегаста, — Говорила, ведь?

— Не умничай, ведьма, — сказал Перун, — Он и без того злой, как собака.

— Да вижу я, — сказала, закатав глаза, Мара, и, на всякий случай, отошла от Ладона. Встала за Радегастом. Вецере стало невыносимо среди тех, кто её, как ей казалось, всем сердцем презирал. Она неожиданно поднялась с места и в слезах убежала от их осуждающих взглядов. Денница последовала за ней. Марена осталась одна среди мужчин и Радегаст красноречивым взглядом дал ей понять, что и ей следует присоединиться к подругам. Марена не хотела сейчас говорить с Вецерой, она не была в том состоянии, чтобы слушать её наставления. А желания утешать подругу у неё не было. Мара, так же как и Лада, злилась на её глупость и неосмотрительность.

Пускай поволнуется, пускай переживет это и никогда не забывает. Иногда людям нужно набраться собственных синяков, чтобы понять, что плохо, а что хорошо. Ведь в этом и есть вся сладость жизни.

Но перечить Радегасту, на этот раз, Марена не решилась, так как ей самой стало некомфортно в такой компании, и она удалилась. Неохотно и медленно направилась к девочкам, внимательно прислушиваясь к их состоянию.

Радегаст сел рядом с братом и осмотрел его ногу, которая сильно опухла.

— Сломана, — сказал он.

— Вижу, не слепой, —отрезал Ладон. Ему и говорить было больно.

— Так, а чего ж ты не перевязал, раз видишь? — вспылил Радегаст.

— Оставь. Лада вернется - полечит, — сказал Хорс.

— Если захочет, — усмехнулся Велес, — Может обозлиться, что любимого покалечили.

Мужчины не ответили. Радегаст, как и просил Хорс, оставил раны брата.

— Ладону ты выговор сделал, Перун, а что с Вецерой решишь? — спросил Ютробог.

— Бабы сами разберутся, — ответил он, подкинув дров в огонь, — Наше дело их любить, братцы, а наказать они сами себя умеют. И получше любого из нас справляются.

— Что за выговор? — поинтересовался Радегаст.

— На службе я буду у Сварога.

— И ты брату помогать будешь, — добавил Перун. Радегаст не был доволен новостью и даже не соизволил своё недовольство скрыть. Уже представил, как Марена будет над ним смеяться. — Раз от глупостей его уберечь не в состоянии. Вам, олухам, будет полезно собранности у него поучиться.

— Не хотим мы у чужаков ничему учиться! — возмутился Ладон.

— Что это за выражения? — вспылил Хорс. Велес и Перун с любопытством глянули на старшего брата-конюха. — Ты где это такому набрался? Мы все Родовы дети. Братья и сестра.

— Он Рода знать не знает.

— Рода знать необязательно, Ладон, — ответил ему Велес, — Надобно только законы его чтить, для своего же блага. Странно, что "чужак" это понимает лучше, чем ты.

— Метко, Велес, — похвалил Перун, — Но жестоко. Ты его злость только раззадорил.

А отыграться на Свароге у Ладона уже не получится. Царевич ясно дал понять, что в состоянии ему противостоять. Пассивная обида и унижение могли подтолкнуть его к самым неожиданным и низким поступкам, но слова о том, что злиться на Сварога несправедливо, что Ладон ведет себя нехорошо, были явно бесполезны для человека с такой горячей кровью.

— В Ирие все живут по совести, — напомнил всем Велес внегласное правило этого мира, предупреждая все возможные гнусные поступки Ладона.Здесь все живут по совести и этого достаточно, для хорошей жизни.— Крепко вбей это себе в голову и не забывай. Ибо чужаки здесь только те, кто совести не следуют.

Пелена ярости, окутавшая его глаза, вдруг, спала и он наконец, хоть немного успокоился. Да, проиграв Сварогу, он прилюдно себя унизил. В его праве было когда-нибудь снова вызвать его на честный поединок, но он не имел никакого права намеренно портить его жизнь в новом доме. Сварог ничем это не заслужил.

Ладон должен был взять себя в руки. Если он не перестанет злиться на кузнеца, то работать с ним будет очень сложно.

Радегаст задумался, чем именно придется ему помогать. Если этот засранец надумает поиздеваться над ними, лишь оттого, что Перун его защитил, то сдерживаться Радегаст даже и не думал. Сам проверит насколько царевич силен и отомстит за брата за одно.