Сварог

Глава 12. Она запрещала себе не любить.

Глава 12. Она запрещала себе не любить.

Они собрали и перетаскали все деревья уже к полудню. Сварог устал, тело его ныло, но он уже привык. Они сложили деревья в огромную кучу и теперь нужно было вычистить их все от веток, срубить лишние участки, разделить, оставить что-то для дров, из чего-то сделать мелкую домашнюю утварь. Из больших корней лиственницы, Велес захотел сделать ножки для нового стола, а остальным украсить свой сад. Но Сварог мало представлял, как именно он это сделает, поэтому решил дождаться конечного результата. Велес, все же, одолжил ему свои каменные топоры и Сварог приступил к работе. Целый день он рубил ветки, это давалось ему нелегко - концы топора были тупые и быстро обламывались, приходя в негодность, тогда Сварогу приходилось ломать ветки руками, чтобы друга без инструментов не оставить. Велес помогал ему между делами в саду, подсказывал, как лучше работать с хрупким топором, звал поесть и снова отправлял работать. Он не жаловался, всяко было лучше, чем разрываться и мучиться от воспоминаний, которые настигали сразу, как только он решит отдохнуть.

Увлеченный работой Сварог и не заметил, как день закончился, закат солнца окрасил все вокруг в нежно-алый цвет, заставив сердце Сварога замереть в восхищении.

— Почему все такое... Красное? Это от солнца? — спросил Сварог, когда заметил, что все вокруг так красиво переменилось. Он отвлекся от работы, чтобы наглядеться на изумительную красоту. Вчера закат был не таким ярким, как сегодня.

— Солнце так в закат уходит, — объяснил Велес, подошёл и тоже вгляделся в небо, — Видать и завтра дождя не будет, — заявил он, — Это хорошо, успеешь закончить дело. Видишь за сараем навес? Сложишь завтра дерево под ним, как только вычистишь. И останется только обождать, пока влага с них уйдет.

Сварог кивнул в знак того, что понял его. Порой Велес рассказывал одно и то же по несколько раз, но тот его тактично не перебивал — слушал, запоминал. Зачем растраивать его и говорить, что рассказанное для него уже не новость? Если он так часто об этом говорит, значит это действительно важно. Они вошли в дом подкрепиться после работы, на столе снова были яблоки, только на этот раз Велес собрал со своего огорода для Сварога немного ежевики, малины. А сам же сел уплетать свежие огурцы. Он говорил, что перед сном наедаться не стоит. Сварог помнил те явства, от которых ломился царский стол, и не мог привыкнуть к новой скромной еде. Он не скучал, но мяска бы сейчас съел, после такой-то работы.

Да и ладно, сладкие фрукты его нынче радовали не меньше. Наелся он всего уже вдоволь, хватит с него роскошной жизни.

— На днях я уйду из деревни с Мареной. Возможно, вернусь не сразу, — сообщил он, сев за стол.

— Куда ты собрался? — удивился он.

— Железо пойдем искать.

— Вот оно как. Зачем тебе оно?

— Сплавлю из него себе инструменты и посуду. Хочешь и тебе сделаю топоры и молоты? Они покрепче камней будут.

Велес подумал, пока жевал огурец и ответил

— Сделай что-нибудь, сначала. Там и поглядим нужно мне оно или нет.

Справедливо, подумалось Сварогу. Он не был уверен в том, что у него получится добыть и тем более обработать ирийский металл. Он не знал какими свойствами обладает железо в этом мире, не мог предугадать как оно поведет себя при плавке. Сварог так же не представлял, как он будет его плавить, когда под рукой не будет привычных интструментов. Возможно, ирийские породы и вовсе не поддаются никаким совершенствованиям: не спроста ведь ирийцы так и не научились пользоваться ими в быту?

Оттого говорить наперед о том, что он все сможет, не имея при этом достаточно сведений, было непредусмотрительно и глупо, но то, что Велес верить ему не спешил, все-таки, задело его самолюбие.

Вот и в Ирие нашелся человек, который считает его бесполезным.

— Глянь, Лада идет, — сказал Велес. Он сидел у окна и быстро её заметил, — Рубахи, наверное, тебе принесла. Быстро же она. Иди, встречай.

Сварог выбежал из дома, казалось, слишком радостно, чтобы это можно было назвать простой радушной приветливостью, тепло на неё посмотрел, от волнения забыв поздороваться. Лада его улыбку за приветствие приняла и не обиделась. Она держала к руках узелок, в котором по всей видимости сложила для него новую одежду.

— Пока только одна рубашка и штаны, чтобы голышом по земле не ходил, — сказала она, ответив на его улыбку, и протянула ему узел, — На днях сошью ещё.

— Спасибо, — ответил он, не хотя опустив взгляд с её прекрасных светлых глаз к её тонким беленьким рукам и заметил, что она свой безымянный палец тканью обмотала. Запереживал. — Поранилась?

— Пустяки, — отмахнулась Лада, — Иголка из рук ускользнула. Заживет.

Усталость не давала в полной мере контролировать свои чувства, оттого Сварог не мог сдержать своих теплых чувств, которые вновь заставили затрепетать его сердце. Было приятно, что Ладушка для него старалась, мерки его сняла, чтобы навярняка с размером не ошибиться, а потом сидела, кропотливо сшивала кройки ткани. Какая же она, все-таки, чудесная! Поранилась, а все равно улыбается, не винит его. Видно рада была для него стараться. Надо бы её отблагодарить.

Он оглянулся к дому, холодком по спине почувствовав, что за ними Велес смотрит, и не ошибся — наблюдал. Внимательно, лукаво улыбаясь. Лада поздоровалась с ним, а Велес ответил ей коротким кивком и, видимо, поняв, что мешает, от окна отошел. Однако Сварог задерживаться во дворе все равно не захотел — в тишине повел Ладу к её дому, так и не оставив дома узелок. Он будто глупым мальчишкой становился, когда с нею рядом был, и не хотел, чтобы эту глупость кроме неё кто-то ещё увидел. Велес точно припоминать со смехом будет, а ему неловко станет.

Сварог был рад возможности прогуляться с Ладой наедине. Он даже тишиной рядом с ней наслаждался, но Лада, видимо, чувства его не разделяла и решила это молчание разговорами разбавить:

— Твоя матушка тоже шила для тебя вещи? — спросила она. Сварог уже успел и позабыть о вчерашнем разговоре, а потому и удивился услышав её вопрос. Оглянулся на неё, улыбнулся. Он забыл, а Лада все помнила. Значит он ей интересен, он ей тоже нравится? Сварогу было не сложно сказать пару слов о своей матушке, потому что все воспоминания о ней отзывались в нем нежностью и теплом. Она была единственной его отрадой в Тааме, так пускай и Лада узнает, какая она у него чудесная была.

— Нет, это делали портные, — ответил он ей, повернувшись обратно к дороге, — Мама любила вышивать золотыми нитями.

— Золотыми? — удивилась она.

— Да. Знаешь, что такое золото?

— Не знаю, это живность какая? Птица? — Сварог тут же представил золотую птицу и подумал, что он мог бы сделать красивую брошь, будь у него все инструменты под рукой. Он кузнец, но с мелкой ювелирной работой тоже был знаком. Велерад учил его украшать эфес меча красивыми, драгоценными камнями и рассказывал, что перед тем, как заняться кузнечным ремеслом, он хотел стать ювелиром, но быстро передумал, когда понял, насколько мелкими деталями ему придется иметь дело. Неуемный Сварог воспринял это, как вызов, и недолгое время изучал и ювелирное мастерство, чтобы расширить запас своих навыков.

— Не птица... — улыбнулся он, — Это вещество желтого цвета. Мягкое как глина, в чистом виде. Мы сплавляем его с другими металлами и делаем из них красивые украшения.

— Я мало что поняла, из того, что ты сказал, — сказала она и посмеялась над собой.

— Я скоро пойду искать залежи железа вместе с Мареной. Если найду то, что мне нужно - обязательно покажу, как это делается, — пообещал Сварог. Когда они проходили мимо пруда, где должна была жить Марена, Сварог свернул с тропы к перелеску.

— Ты куда?

— К пруду. — он остановился, чтобы взглянуть на неё, неуверенно стоявшую у дороги, — Боишься меня?

— Марена у пруда живет, она внимательная - заметит.

— Заметит что? — он лукаво улыбнулся, подошел к ней близко, взял её за руку, ту самую где был ранен пальчик. Лада мигом засмущалась, покраснела, опустила взгляд. Он поднес к губам её ладонь и поцеловал.

Он видел, как она чаще задышала, как волновалась, думал, что она это от любви к нему тревожится, но позабыл, что она в своем сердце Белобога бережно хранит. И сейчас ей сделалось плохо, от того, что она позволила другому мужчине к себе прикоснуться. Ругала себя за то, что не могла его оттолкнуть, не понимала, почему она сейчас стоит перед ним и не может никак ему возразить, почему позволяет думать, что она не против его прикосновений. А против ли? Должна быть против!

Сварог отпустил её руку, не настаивал на своем и продолжил путь к её дому.

— Не пойдем, если не хочешь, — сказал он. Лада выдохнула и была благодарна за его учтивость. Ей нужно рассказать ему о том, что она любит другого человека, нельзя играть с чужими чувствами и давать ложные надежды. Сварог не расстроился, желание свернуть к пруду появилось само с собой и он не сильно надеялся на то, что она захочет остаться с ним у берега наедине этим вечером. Он видел какой милой и застенчивой Лада была и не удивился её отказу.

Они уже были у её дома, Сварог хотел подождать, пока она войдет в избу и закроет дверь за собой, но Лада отчего-то заходить не желала — стояла нервно сжимая пальцы и явно пытала ему что-то сказать, но слов подобрать не могла. Сварог решил её помочь и разговор начал сам:

— Что-то случилось? — спросил он. Лада думала как бы помягче объяснить ему свое положение, как бы все сказать так, чтобы и ей не пришлось краснеть и ему не сделалось неприятно. Но правда зачастую горечью приправляется, и с этим она не могла ничего поделать. Придется сказать все, как есть.

— Я... Ты сказал, что я напоминаю тебе мать... — начала она, — Может, поэтому ты начал видеть во мне кого-то... что-то... Нечто большее, чем обычную подругу, но я... — Ладе сложно было в этом признаться вслух, тем более мужчине, но она хотела четко указать на свои границы, которые ему нельзя переходить.

— Но ты влюблена в Белобога? — догадался Сварог, избавив её от мучений признания. Конечно, он не забыл. В первое время было неприятно это осознавать, но почему это должно было стать поводом для отчаяния, если Белобог на её чувства не отвечал? Лада одинокая, нежная девушка. Как и всякой девушке ей, наверняка, любви хочется, тепла и защиты. Он уважал её чувства, но как мог позволить страдать от глупости и дальше? Он незлобно ухмыльнулся её удивлению. Лада поняла, что он подслушал её разговор с подругами у пруда и не знала злиться на него или не стоит. Но следующее, что он сказал, быстро помогло ей определиться, — И что, ты теперь собираешься увести его от бедной Дивии?

От возмущения у Лады перехватило дыхание. Впервые мужчина выражался с ней так нагло.

— Н-нет, что ты!

— Продолжишь по нему страдать?

— Я...

— Подождешь, пока они деток нарожают и будешь их няньчить, как самая верная...

Сварог получил пощечину и умолк.

Он был черств и не понимал, насколько велики её чувства к Белобогу, и как она ценит, свою любовь к нему. Лада знала, что у её чувств нет будущего, знала, что Белобог никогда не причинит боль своей любимой и никогда не взглянет на неё с такой же нежностью, но за это она любила его ещё больше. Её трепетные чувства к Белобогу были намертво впечатаны в её сердце верностью и твердым убеждением, что он лучший мужчина из всех, кто когда-либо жил в Ирие. Лада восхищалась его жизнелюбием, его мудростью, силой, волей и смелостью, она была убеждена, что он достоин такой преданности и запрещала себе не любить его. Сварог задел её чувства, сделал ей больно и сожалел. Лада смотрела на него с обозленными полными слез глазами.

— Прости, — успел сказать Сварог ей на прощание и Лада ушла к себе домой, громко захлопнув дверью.

Идиот.

Он постоял у её дома ещё какое-то время, перекручивая в голове все то, произошедшее сейчас, чтобы понять, что именно её так обидело. Он был резок. И что это на него нашло?

Сварог развернулся и ушел. Стоило наверное пойти за ней, попросить прощения, да вот только опыт подсказывал, что к злой даме лучше не подходить: его неуклюжие слова сожаление могут сделать все только хуже. Лучше подождать, пока она придет в себя и извиниться. Обязательно извиниться, и больше никогда этого не повторять.

Лада, наверное, сейчас плачет и ненавидит его. Заснет сегодня заплаканной, а к утру проснется с головной болью. Он сказал ей лишь то, что считал правильным. Но правда лечит, причиняя боль, потом станет намного легче.

Сварог вспомнил, как она неловко пыталась подобрать слова, чтобы объяснить, что она влюблена в другого, как уводила взгляд, как неуверенно говорила, как переживала. Тогда ему казалось, что она стеснялась своих чувств, но только сейчас к нему пришло осознание, что Лада просто жалела его, хотела как можно мягче сообщить обо всем, чтобы не ранить его чувства. Сварогу вдруг захотелось ударить себя по лбу, от понимания того, какой он болван. Он не привык к тому, что его чувства кого-то волновали. Сварог позабыл, что в Ирие все относились друг к другу с добротой и пониманием и как никогда раньше ощутил, что он здесь чужой.

Сколько раз он думал о том, что стоит извиниться и загладить перед ней вину? Но так ничего и не сделал. Если Белобог для неё так важен, то он готов запереть свои чувства за той же дверью, где закрыл недавно своё темное, болезненное прошлое.

Лишь бы Лада счастлива была.