Свадебное путешествие (СИ)

47. Странности в порту

.

Как только первые две кареты в сопровождении всадников подкатили к отелю "Ливорно", Гиацинт, бросив поводья, спрыгнул на землю. Открыл дверцу первой кареты, откинул подножку и, предоставив дамам выбираться самим, без его помощи, подлетел к окну второго экипажа.

— Розанчик, ты ведь золотце, правда? — начал граф с самой милой из своих улыбок.

Верный паж недоверчиво посмотрел на него:

— Допустим…

— Спасибо! Тогда сидите здесь и дожидайтесь остальных, мы очень скоро вернёмся. Чао!

Не дав друзьям опомниться, Гиацинт снова вскочил на коня и протянул руку Виоле:

— Давай сюда!

Виола моментально отреагировала на его призыв и уселась боком на луке седла, впереди мужа.

— Старик, если хотите, едем с нами! — Он обернулся к Наталу. Амариллис уже сидела в седле.

— Ответ вполне ясен, — кивнул Гиацинт. — Вперёд!

Он пришпорил коня и, обнимая одной рукой Виолу, галопом помчался по мостовой и вскоре исчез за углом гостиницы. Натал с Амариллис следовали за ним.

Розанчик яростно дёрнул дверцу кареты и выбрался во двор гостиницы. Остальные его спутники тоже покинули экипаж.

— Куда они хоть ринулись сломя голову? — развёл руками Джордано.

— Сам не догадываешься? — раздражённо ответил паж. — В порт, конечно! Капитан соскучился по своему драгоценному кораблику!

Джордано похлопал друга по плечу:

— Так чего же ты злишься? Это естественно.

Розанчик сердито шмыгнул носом:

— Потому что я тоже!.. Соскучился.

— Понятно, — улыбнулся Джордано.

.

Розанчик оказался абсолютно прав: миновав с разгону пару кварталов, друзья через несколько минут осадили коней на набережной и уже более спокойно направились в порт.

В гавани, на тёмно-синей воде залива качались лепестки кораблей. Высокие мачты росли прямо в небо; солнце просвечивало и золотило паутину такелажа. Чья-то большая торговая шхуна разгружалась справа на причале. С неё на пирс были перекинуты деревянные сходни и грузчики таскали пёстрые, алжирские или тунисские мешки с товаром.

Хозяин груза, толстый усатый синьор в цветастом платке, повязанном на голову по-пиратски, наблюдал за разгрузкой и подгонял рабочих, изысканно ругаясь на смеси французского с итальянским:

— Сакраментиссимо! Что вы ползаете, как сухопутные черепахи? Живей! Веселее ребята! Эй, ты! Неси осторожней! Тяжело? Представь, что это плита на могилу любимой тёщи, и всё сразу станет легко и просто! Поторопитесь, олухи! Вы все хотите разорить меня, задерживая разгрузку!

Четверо друзей остановились и с интересом наблюдали за разгрузкой "Зингары"[1] — так называлась шхуна. В ней и правда угадывалось что-то бродячее: смуглая из-за потемневшей обшивки бортов, с серо-жёлтыми парусами, украшенными цветными заплатами, она являлась достойной своего имени и своего хозяина.

— Как думаешь, откуда они? — Виола кивнула на шхуну и прыснула, услышав про "могилу любимой тёщи". — Ты бы так не придумал!

— Куда уж мне, — смиренно отозвался Гиацинт. — А они, я думаю, сейчас из Туниса, а вообще — с Корсики.

— Почему? — заинтересовалась Амариллис.

Граф сделал круговой жест кистью, как бы поворачивая свою мысль к началу:

— Хозяин — корсиканец, это слышно. А груз — не из Греции, не из Индии… значит, из Африки. Да эта посудина, по всему видать — местная, средиземноморская. Ни в какую Индию ей просто не добраться, не говоря уже, Нат, о твоей Бразилии.

Натал согласно кивнул:

— Пожалуй. А почему из Туниса?

— Не знаю. На мешках нет клейма Королевства Марокко, значит — Алжир или Тунис. Тунис ближе. — Граф улыбнулся, совершенно не настаивая на своём суждении, и легко предложил: — Хочешь, спроси.

Натал спрыгнул на землю:

— И спрошу. Для интереса. Какой, говоришь, у них груз?

— Старик, ну почём я знаю? Хлопок, наверное.

Брат Амариллис хитро прищурился:

— Отлично… Эй, giovanotto![2] Откуда идёт ваша "Цыганочка"? — окликнул он одного из матросов "Зингары".

— Из Туниса, — лениво ответил тот.

— А что там хорошего? Я вижу, рейс был удачным, — вёл дальше Натал, кивая на мешки с грузом.

Его невинное любопытство не понравилось хозяину шхуны.

— А какое тебе дело до моего груза? — заорал он. — Или, может, ты из полиции? Сакраменто! Эти шакалы думают, что все корсиканцы пираты! А их бандиты с Сардинии ничуть не лучше! Можешь убедиться, щенок, у меня всё в порядке! Документы подписаны самим начальником порта. Пятьдесят тонн лучшего африканского хлопка, всё по закону!

Натал поспешно ретировался. Его друзья хохотали с риском вылететь из седла.

— Я тебя предупреждал, не спрашивай! — дразнился сквозь смех Гиацинт.

Они ехали вниз по набережной к стоянке лодок. Натал сам смеялся над "волшебным совпадением", но, успокоившись, задиристо заметил:

— Ты, знаток чужих кораблей, покажи нам и свою скорлупку!

— А ищите! Самая маленькая океанская яхта.

— Я вижу! — Амариллис вытянула руку, подпрыгивая в седле. Она показывала на светлый двухмачтовый кораблик, стоящий на якоре в четверти мили от берега. — Этот, беленький, с серебристо-голубыми бортами, да?

Виола с нежностью улыбнулась:

— Он самый. "Дельфиниум"!

Гиацинт осторожно опустил её на землю и сам спрыгнул с коня.

— Эй! — окликнул он чумазого кудрявого мальчишку лет семи-восьми, стоящего в сторонке и глазевшего на них. — Нам нужна лодка. Ты ведь знаешь, где её достать?

— Si, конечно знаю, синьор! Спуститесь на причал, за два сольди любая лодка — ваша!

— Благодарю! — в воздухе сверкнул золотой. — Подержи коней!

Мальчишка ловко поймал монету, попробовал на зуб и удивлённо вскинул глаза на графа:

— Настоящая…

Гиацинт протянул ему поводья своего рыжего жеребца и коня Натала:

— Держи. Отведи их в тень. Если не удерёшь, получишь столько же.

— Что вы! Я вас хоть сутки ждать буду! — горячо заверил малыш.

Граф подмигнул ему:

— Мы не надолго. — Он как-то странно с грустью посмотрел на счастливого мальчишку и направился к причалу. Юный итальянец помахал ему вслед:

— Grazie, щедрый синьор!

— Не за что, — откликнулся Гиацинт, сбегая по ступенькам причала.

Уже в лодке, когда они с Наталом сели на вёсла и ритмично гребли к стоящей на рейде яхте, снова мелькнула черноголовая тощая фигурка, державшая в поводу двух лошадей.

— Старик, ты разоришься, — саркастически предупредил Натал, кивая на мальчишку у причала. Гиацинт, глядя через плечо, правил к "Дельфиниуму". Но он прекрасно понял, о чём говорил его друг и, не оборачиваясь усмехнулся:

— Молчал бы, Ротшильд… Мне, пятнадцать лет назад, в Марселе, никто золотых не давал. Все господа были умные, как ты.

— А… Тогда конечно. На воспоминаниях детства не экономят.

— Греби давай! — обернулся Гиацинт.

.

[1] Zingara — цыганка (ит.)

[2] “джованотто” — молодой человек, парень (ит.)