Судьба Феникса

Глава 9

На столе у Низы задрожала «пудреница», связанная с прибором Халлека. Магесса отвлеклась от бумаг и открыла створку. На верхней пластине было написано:

Она потянула шнур, вошёл секретарь.

— Собери звезду Ларса, боевая готовность.

— Понял.

Низа написала сообщение для нордхеймца и вложила его в «пудреницу». Через несколько минут Халлек появился в центре кабинета.

— Повезло, а ведь могло и не сработать, — вздохнул он. — Монетка после наших прыжков, если так можно сказать, устала.

— Обратно вдвоём получится? Там я поставлю маяк для группы.

Халлек посмотрел на золотой кругляш, покрутил его под разными углами к свету.

— Должно.

Вошёл невысокий полуседой дядька в тёмно-синей форме, коротко поклонился магессе, кивнул Халлеку.

— Ага, Ларс. Я поставлю маяк на месте прибытия. Задача такая: принять и доставить к нам двух задержанных, мужчину и женщину. Степень опасности неизвестна, но будем считать выше средней — женщина, возможно, обладает определёнными навыками борьбы, про мужчину толком ничего не известно, — она посмотрела на Халлека.

— Обычный дрищ, из оружия при нём были только небольшая шпага и повседневный ножик. На девке нашлось побольше всякого.

Низа выразительно наклонила голову:

— Готовьтесь.

— Понял, — Ларс удалился.

— Ну, полетели? — магесса подхватила с полки свою походную сумку.

— Попробуем, — Халлек взял в пальцы монету, — обними-ка меня.

Она хихикнула и с совсем неженской силой обхватила северянина. Обстановка кабинета странно исказилась, свернулась сужающейся воронкой и через мгновение бездонной темноты Низа обнаружила себя во дворе замка.

— Ух! Вот это ощущения, — выдохнула магесса, отцепляясь от Халлека.

— Ну-ну, не успел жениться, а на него уже вешаются всякие, — раздался рядом ехидный голос Ёлки и смех Кэтлин. Ей он уже рассказал, за кем отправляется.

— Знакомьтесь, — пропустив колкость мимо ушей, он представил Низу сестре и невесте.

Магесса попросила указать место, где можно поставить маяк для портала, достала из сумки складной шест с корзинкой наверху. Чтобы не искать, куда втыкать такую штуку, снизу были предусмотрены три откидные ножки. Кристалл в корзинке засветился, вспыхнул фиолетовыми искрами овал перехода. Прибыла боевая звезда.

Они спустились в подвал замка, где в двух соседних чуланах пристроили пленников. Арман лично скрутил их так, чтобы ничего не смогли себе сделать, но в то же время не передавить жилы. Чувствовался большой опыт. Низа тихонько заглянула в оконца-продухи, внимательно изучила заключённых.

— Ты прав. Она из Сусассы, скорее всего полукровка с кем-то из наших южных провинций. Но приметы верные. А парня однозначно сыграли вслепую. Нашли восторженного юнца из резко разбогатевших купцов.

Она обернулась:

— Забирайте и чтоб ни-ни. Нам их ещё до донышка колоть. Вещи, что при них были, где?

— Вот, — Арман протянул ей сумку. — Подложная грамота тоже здесь.

— Благодарю, — магесса кивнула так, что при некотором воображении это можно было истолковать как едва заметный поклон. Сержант слегка смутился.

Наскоро соорудили носилки из жердей и полотна. Сотрудники аккуратно вынесли обоих во двор и скрылись в портале.

Низа посмотрела на Халлека.

— Вот как так получается, что они будто на тебя наводятся?

— Не представляю, — честно сказал Халлек. — Но внимание обратил. А как так получается, что султанат столь свободно проворачивает свои дела в империи?

Низа помрачнела.

— Не настолько у нас всё безоблачно, как хотелось бы. Но это отдельный и долгий разговор. Ты слышал про погром в Эль-Фаране несколько лет назад?

— Было дело. Там, помнится, земляк мой отличился.

— Тогда мы первый раз столкнулись с… прямо скажем, заговором. Потом, помнишь, когда мы вышли на след Рийи, нас едва не перехватили ложные коллеги, с поддельными жетонами? Так и не получилось выяснить тогда, чьи уши за этим торчат. Повсюду мы опаздывали — опустевшие дома, убитые перед отходом люди, которых невозможно опознать. Но сейчас всё указывает на Сусассу и их заокеанских союзников. С их умениями изготовить жетоны, неотличимые от настоящих, труда не составило.

— То есть они прокрались к вам внутрь настолько плотно, что сейчас нельзя с уверенностью сказать, кто свой, кто чужой. Ну только если ты лично и давно не знаешь человека.

— Да, — кратко подтвердила Низа.

— Поделишься, как вытрясете что-нибудь интересное?

— Не всем, ясное дело.

Нордхеймец понимающе хмыкнул.

— У меня через десять дней свадьба. Ты или Фарон сможете заглянуть?

— Обещать не смогу, как дела сложатся.

В голове у Халлека уже буквально рябило от множества двойных фамилий. В замок Фалькенбах-Шёнефельд съехалось несколько десятков соседей, и не в одиночку. В пределах стен место нашлось только самым близким друзьям Герхарда и их семьям, но даже с ними на довольно небольшой площади стало слишком людно. Остальные расположились на ровном участке луга в просторных шатрах. Замышлялось не менее дюжины свадеб, оставалось только выбрать, у кого будут праздновать. Так как Халлек теперь входил в число местных баронов, он тоже попал в сложный отбор и даже оказался в последней шестёрке. К его облегчению, за устройство праздника судьба сделала ответственным Гвидо Мариенвальд-Роттезау, дальнего родственника губернатора провинции Нордхагаль. Такой же краснолицый, широченный, около пятидесяти лет, похожий на вставшего на дыбы вепря. Его владение располагалось юго-восточнее, между предгорьями и северной границей пустошей. К Осеннему Излому туда съедутся сотни гостей, сразу после выбора места полетели вороны с сообщениями.

Прибыли отец и мать, с ними явился и Эйстен. На лице жреца таилась лёгкая улыбка, Халлек сразу заподозрил, что это неспроста. Хлодвиг смотрел на сына с плохо скрываемой гордостью — ещё бы, мало того что вождь клана, так ещё признанный империей барон. А Мэйв, придирчиво и без стеснения оглядев Кэтлин, одобрительно кивнула.

В своём замке Халлек, как и грозился, посадил на хозяйство Кэрит. Она поупиралась для виду, но было видно, что ей интересно. Баронство с его развитой экономикой это уже не клан. А сам с родителями, Кэтлин, её братьями, и несколькими слугами сразу поехал на место. Герхард остался дома, из-за того что чувствовал себя ещё недостаточно хорошо для такого путешествия.

— Кэтлин, мне, может быть, скоро снова понадобится уехать. Ты как насчёт присоединиться?

— Те дела, из-за которых так срочно примчалась целая магесса из Белой Цитадели?

— Они самые.

Она ответила не сразу.

— Отговаривать не станешь? Мол, опасно и так далее, — наконец сказала Кэтлин.

— Раз сам предложил, конечно не стану. Но на месте сидеть не придётся, это точно.

— Я и не собиралась, если что. Меня в замке не запрёшь, — улыбнулась она.

— Уже догадался, — Халлек вернул усмешку.

— Согласна, конечно. Но мне явно надо будет что-то знать заранее. Хотя бы для того, чтоб мы из-за меня ненароком не встряли.

Он понимающе кивнул.

— Я расскажу. О, смотри!

Они выехали из леса предгорий, впереди раскинулась холмистая равнина с редкими рощами. Немного восточнее в сторону гор уходила довольно крутая гряда, и одну из её возвышенностей венчал приземистый замок, расползшийся по склонам. Ульрих показал хлыстом на большой ровный луг южнее опушки леса. Виднелись несколько групп расставленных как по линеечке разноцветных шатров. Чуть в стороне поднимались дымы от более чем десятка костров, в которых нагорал жар для запекания тушек целиком.

— Вон там все собираются. Уже кто-то понаехал.

Всех прибывающих встречал распорядитель, иначе получился бы полный беспорядок. Им выделили участок луга, заранее размеченный для установки шатров и обустройства нехитрого быта, а всё необходимое имелось в закромах замка Зангефалль-Шнеевальд. Халлек только добавил наскоро вышитое личное знамя — на белом поле устремлённый в небо чёрный дракон с длинным завитым хвостом. Ближе к вечеру в образовавшемся лагере появился сам барон Гвидо Мариенвальд-Роттезау. Он поприветствовал гостей и объявил, что праздник начнётся после заката. Кэтлин просветила Халлека: на Осенний Излом Тэру, как богиню природы и урожая, полагалось чествовать под заход солнца, а на Весенний под восход. Многочисленные слуги споро расставляли столы из щитов на козлах, несколько женщин под руководством жриц крепили на ветвях деревьев гирлянды золотистых и изумрудных цветов.

Халлек и Кэтлин гуляли по лугу, постоянно раскланиваясь и знакомясь. Нордхеймец внезапно осознал, что даже в этих небогатых землях народу заметно больше, чем в его клане и ближайших союзных — ведь на празднование съехались далеко не все, собралось же человек пятьсот. Кроме того, внезапно у его родителей обнаружились здесь некоторые связи. Некоторые дамы блистали явно изделиями Мэйв, а отец приятельски беседовал с владетелями отдалённых восточных баронств, располагающихся между Озёрным Краем и Нордхагалем.

А потом случилось такое, чего он ещё ни разу в жизни не видел. Едва солнце закатилось, от какой-то треноги, установленной в середине луга, отбежали две невысокие фигурки. По характерной походке Халлек узнал гномов. Раздалось громкое шипение, потом хлопок, и в небо взмыла искристая рыже-золотая струя пламени. Она тянулась за продолговатым остроконечным цилиндром. На высоте шагов в четыреста распустился огненный сноп пшеничных колосьев, осыпались светлячки-зёрна, докатился оглушительный грохот. Собравшиеся радостно завопили, без оглядки на положение, возраст и пышность одежд. Он посмотрел на Кэтлин. Девушка сияла от радости.

— Вот это я понимаю, жахнули. Трудно не заметить, — улыбнулся северянин. — А то бубнит кто-нибудь у алтаря, поди расслышь.

Кэтлин дёрнула его за рукав.

— Боги всегда слышат обращённые к ним слова, даже если говоришь про себя.

— Вот только отвечают не всегда.

— А как ты хотел, забот-то полно.

К ним подошёл распорядитель и попросил присоединиться к другим парам, которые уже собирались у леса, под украшенными деревьями. В воздухе разливалась сумеречная прохлада, ярко горели костры, тянуло ароматами мяса, вымоченного в вине и пряностях — на вертелы нацепили где цельные тушки, где половины свинины и разной дичи.

Старшая жрицы Тэры, которая распоряжалась на этой массовой свадьбе, была на вид совсем молодой, но повадки, властность и пронзительный взгляд выдавали в ней особу хорошо пожившую и всякое повидавшую. Она подняла жезл, увитый живым виноградным побегом…

В сумерках, пляшущих малиновыми отсветами костров, загорелись сполохи двух порталов. Знакомый, зеркальный бело-синий переход выпустил Фарона и Низу, багряно-золотая спираль с пламенным ореолом явила поражённым гостям Мариту Удр в её юном облике и Изермиля. И если первых кое-то знал в лицо — среди собравшихся с их появлением пробежали удивлённые шепотки — то вторых вряд ли могли узнать. Но манеры и наряд не оставляли сомнений: эта пара ни в чём не уступит самым титулованным особам Весталии. Наёмный убийца, подобно Фарону, предпочитал сдержанные тёмные тона, но вот такой вышивки очень давно никто не видел. Неведомым образом чёрная нить на чёрной ткани сверкала и переливалась, словно серебряная, а редкие серебряные жилки подчёркивали глубину этой вышитой блистающей тьмы.

Марита же сверкала жемчужными оттенками платья, по ткани которого пробегали волны отражённого света. Отделки было так мало, что нежданную гостью будто бы просто завернули в отрез материала, присобрав и подколов, где надо. Но больше всего собравшийся народ поразился смелости покроя — спереди подол прикрывал колени хорошо если на ладонь-полторы, косым колоколом удлиняясь назад. Хозяйка времени легко ступала босиком по прохладной от вечерней росы траве, всё равно что по ковру.

Едва волна перешёптываний добежала от одного края луга до другого, как из тени под одним из раскидистых деревьев появились сначала две здоровенные лайки, а за ними, опираясь на посох-копьё, безо всяких вспышек и прочих видимых проявлений силы вышел Свальбард. Халлек покосился на стоявшего рядом Эйстена. Тот ухмыльнулся. Вот что значила его улыбочка! Наконец, прямо из воздуха у всех на виду соткалась Кёна и проказливо спросила:

— Надеюсь, я не опоздала?

Жрица Тэры подозрительно покосилась на свой жезл. Лоза выпустила усик, успокаивающе погладила пальцы. Несколько раз моргнув, та пришла в себя и часто-часто закивала:

— Что ты, как раз вовремя.

Все, кто стоял достаточно близко, снова завопили, прославляя Тэру — богиня природы и урожая явственно выказала своё благоволение празднику. Дальнейшее Халлек, несмотря на все усилия, запомнил какими-то отрывками. Вот жрица ставит их с Кэтлин под раскидистым дубом, вместе с другими парами. Нижние ветви были украшены гирляндами и шёлковыми лентами золотых, зелёных, белых и хлебно-румяных оттенков. Места хватило всем. Следом они уже целуются и на них падают спелые жёлуди, хотя стих даже самый слабый ветерок. Раздаётся очередной радостный вопль. Ещё мгновение, и Халлек видит, как Свальбард, учтиво раскланявшись с Изермилем, увлекает Мариту в замысловатую змейку хоровода, бегущего по лугу. Ульрих хватает слегка опешившую Кёну и исчезает следом. Миг — распорядитель с помощниками умело направляет разгорячённых гостей к столам. Сочное мясо исчезает так же моментально, как наступает следующее мгновение. Вина совсем мало, но всех, как когда-то сказала Сейда, так «накрыло», что местные уже даже не спрашивают разрешения, чтобы затащить в хоровод симпатичную соседку. В эту секунду Халлек осознаёт, что окончательно отпустил эльфиню. Дамы не отстают. Его выхватывает Виола, непонятно как здесь оказавшаяся. Раз, и он снова оказывается в объятиях Кэтлин. Она смеётся, разглядывая ошарашенное лицо мужа. Ещё одна перемена столов. Кто-то рослый, с посохом, шепчется с гномами. Следом в небе над лугом с леденящим воем распускается чёрно-звёздный силуэт дракона, обрисованный снежно-белыми оседающими искрами. Кэтлин восторженно ахает, рядом им в ноги тычутся лайки. Наваждение праздника отдаляется, но не исчезает, просто становится приятным фоном. Собаки суются мокрыми носами в ладони, будто подталкивая куда-то их обоих. Чуть в стороне, в лунной тени опушки стоит Свальбард.

— Ты, поди, заждался меня, — кивнул он.

— Было дело. Но когда Эйстен явился с этакой ухмылочкой… — пожал плечами Халлек. — Кстати, познакомьтесь.

Кэтлин, считая могучего седого дядьку просто ещё одним гостем, поклонилась, с шелестом расправляя складки изумрудной тафтяной юбки. А дорожный плащ и посох-копьё — ну так мало ли кто где ходит, в пути всякое пригодится. Их охватил полог тишины.

— Кэтлин, урождённая баронесса Фалькенбах-Шёнефельд, ныне Торсон или Зангефалль-Шнеевальд, как будет угодно.

— Свальбард, — вежливо кивнул собеседник. Кэтлин едва не ляпнула «И всё?», но глаза её расширились в осознании того, кто сейчас стоит перед нею. Но Халлек спины не гнул и вообще держал себя так, будто общаться с богом для него обычное дело. А значит и ей иное невместно.

— Весьма рада, — ещё один поклон, но заметно короче.

— Ха! Наша девочка, — одобрительно сказал тот. — Нашёл-таки. Не буду растягивать. Пока ты мотался на восток, Марита и Изермиль проверяли причастность эримов, чтобы совсем точно сказать, они или нет. Теперь однозначно нет. Они сами тревожатся от происходящего. Если решишь узнать побольше, отыщи Ульмара. Он знаком с вопросом, так сказать, с другой стороны. И ты почти одновременно вышел на тот же след, даже слегка опередил Мариту, просто по-своему. Моё вмешательство пока не требуется, ты всё делаешь верно. Но вот потом, когда дело дойдёт до горячего, я тебя навещу.

— Ульмар? Я краем уха слышал о нём у Красных Корсаров. Он неслабый маг, если не ошибаюсь.

— Именно. Ну, мне пора, а то от Гудфёлль могу получить, — усмехнулся Свальбард.

Рядом на мгновение соткался силуэт статной женщины неопределённо-зрелого возраста. Она чем-то напоминала Эрику Вёльдис из Нордхагаля, вот только вокруг той воздух не прогибался сам в себя от ощутимой мощи.

— Не дождёшься. Сегодня добрая ночь. Летом будет много сильных детишек. Это угодно и мне, и Тэре.

И они, взявшись под ручку, исчезли. Кэтлин хлопала глазами.

— Вот это у тебя знакомства… — протянула она, когда звуки праздника вновь стали слышны.

— Привыкай, — усмехнулся Халлек. — Пойдём, тут ещё есть с кем поздороваться.