Суд жестокий и прекрасный

ГЛАВА ВТОРАЯ

Лориан

— Угри, как ловушка, — пробормотал Ритос, ерзая на коне, когда солнце заиграло на его темной коже.

Он пригнул голову, едва не задев особенно низко свисающую ветку. К востоку от нас возвышались горы, их зазубренные снежные вершины стремились в небо.

— Конечно, это ловушка, — Март нахмурился, плотнее закутываясь в плащ и бросая настороженный взгляд на развалины города перед нами.

Проклятый город когда-то был столицей Эпроты. Столетия назад, когда люди вторглись на то, что сейчас известно как Бесплодный континент, они не были готовы к возмездию, с которым им пришлось столкнуться.

Теперь столицей был Лесдрин — на другой стороне королевства.

После стольких дней путешествия большинству из нас не помешала бы хорошая драка. Но у нас было мало свободного времени. Нам уже пришлось тяжело добираться от одной из небольших деревень на востоке ради этой встречи.

Моя кожа казалась слишком натянутой. Это действительно было гарантированной ловушкой.

Как обычно, Кавис был тих. Его жена только что родила их первого ребенка, и он тосковал по дому. Но он не жаловался. Как и все мы, он знал, насколько важными будут следующие несколько недель.

— А как насчет тебя, Кавис? — спросил я.

— Ты думаешь, что каменные ведьмы на этот раз действительно поведут себя достойно?

Кавис послал мне кривую улыбку.

— Даже таким людям, как мы, следует опасаться Проклятого города. И существ, которые там бродят.

Немногие знали, что Проклятый город теперь населен. Еще меньше людей приближалось к этой части королевства. И все же, мы были здесь, что, когда-то было воротами в этот разрушенный город.

— Выходите, ведьмы, — приказал я.

— Входи сюда, — отозвался голос.

Я покачал головой. Войти в город развалин, когда каменные ведьмы могут использовать эти развалины, чтобы похоронить нас заживо?

— У нас сделка. Нарушишь ее и будешь принимать последствия.

Я позволил вырваться на свободу намеку на свою силу. В основном потому, что намек был всем, что осталось. Стиснув зубы, я поднял руку, моя магия заискрилась на солнце. Скоро. Скоро моя сила будет возвращена в полном объеме.

— Ты осмеливаешься угрожать нам?

Лошадь Ритоса под ним дрогнула. Он спрыгнул и вытащил свой меч.

— Не заставляй нас входить.

— Они хотят, чтобы мы зашли туда, — пробормотал Март. — В том-то и дело.

У нас не было на это времени. Я позволил своей силе ударить по ближайшей куче обломков — той, которая, вероятно, была сторожевой башней. Судя по воплю, который пронзил мои уши, одна из каменных ведьм использовала его, чтобы шпионить за нами. Я улыбнулся. Надеюсь, это сократит время, которое мы проводили в этом месте.

Несколько ведьм появились из-под обломков. Все они двигались медленно, их серая кожа была морщинистой и сухой, как пыль. Та, что в центре, носила корону из турмалина.

Я спешился и подождал, пока они подойдут к нам. Я всегда находил силу в тишине. Ритос лениво взмахнул мечом в руке. Я бросил на него предупреждающий взгляд, и его рот изогнулся в дикой улыбке. Все эти годы я все еще не знал, почему он ненавидел ведьм.

— Условия сделки изменились, — прошипела королева.

— Нам потребуется больше золота.

Галон спрыгнул со своей лошади рядом со мной, на его лице отразилась обида. Однажды заключенные сделки никогда не должны были быть нарушены. Позади нас Март и Кавис прикрывали наши спины, хотя я знал обоих мужчин достаточно хорошо, чтобы понимать, что они надеялись на драку.

— И вы верите, что мы выполним ваши требования?

Королева улыбнулась, гротескно продемонстрировав крошащиеся зубы.

— Кажется, я знаю, зачем вам нужен этот маленький ингредиент.

Она подняла флакон, содержащий конкретный мох, который нам требовался.

— И если я права, вам понадобится секретность. Потому что, если король узнает о ваших планах, всех вас сожгут.

Я наблюдал за королевой, пока она не опустила взгляд. Она немедленно подняла его обратно, но было слишком поздно. Мы оба знали, кто доминирует.

Я улыбнулся.

— И ты веришь, что здесь, на этой проклятой земле, которая когда-то была городом, ты в безопасности? Ты веришь, что Сабиум не послал бы сюда своих охранников — со всей имеющейся в их распоряжении магией — чтобы превратить этот камень в пыль?

Она изучала мое лицо. Одна из ее сестер что-то прошептала на ухо королеве. Я сохранял невозмутимое выражение лица, несмотря на беспокойство, от которого у меня зачесался позвоночник. Это была самая слабая часть нашего плана. Без сотрудничества ведьм и мха в руке королевы моя месть навсегда осталась бы недосягаемой.

— Мы согласимся на первоначальную сделку, — наконец сказала королева.

— Тогда зачем тратить наше время? — Пробормотал Ритос. Ведьма проигнорировала его, и он вскочил на коня, все еще держа меч в руке, когда приблизился к ней.

Март пошел с ним. Ритос протянул руку за мхом. Март протянул монеты. Все мы ждали в напряженном молчании. Одно неверное движение, и на земле были бы тела. Я не особенно возражал, если бы мне пришлось вырвать этот флакон из холодной, мертвой руки каменной ведьмы. По правде говоря, часть меня жаждала боя. Королева встретилась со мной взглядом и указала на свою подчиненную. Мох попал в руку Ритоса, монеты были вырваны из ладони Марта, и дело было сделано.

Ведьмы усмехнулись, возвращаясь в свой каменный город. Первая часть нашего плана была выполнена. Мрачная решимость кипела во мне. Если бы я мог, я бы начал войну прямо сию секунду. Но следующий шаг занял бы еще больше времени.

Над нашими головами пролетел сокол. Мой брат настоял на том, чтобы обучить независимую птицу отправлять свои сообщения. Будем надеяться, что крошечный кусочек пергамента, который он будет нести, содержал хорошие новости, и мы сможем перейти к следующему этапу нашего плана.

Птица приземлилась на плечо Марта, ее когти запутались в его светлых волосах, и он поморщился, развязывая послание.

— Наш контакт говорит, что нам нужно встретиться с ним на громалианской границе.

Антитеза хорошим новостям. Я все еще надеялся.

— Это противоположное направление. Это значит идти мимо города.

Март вздохнул.

— Я знаю. По словам твоего брата, его контакт говорит, что он не может рисковать, отправляясь в Эпроту прямо сейчас. Охрана слишком сильная.

— Это будет стоить нам по меньшей мере двух дней пути.

Если бы мы слишком долго были в дороге, мы сократили бы наше время в городе — и наши поиски того, что у нас отняли. Этот поиск нужно было бы провести тщательно. Методично. И все же, без второго флакона мы бы и близко не подошли к замку.

Нам нужно было рискнуть.

Я заставил себя сделать глубокий вдох. Моя месть была так близка, все мои планы рушились. Если бы это было худшее бедствие, с которым мы столкнемся в ближайшие недели, я бы с радостью приветствовал его.

Март протянул мне другую записку, которую держал в руке.

Развернув пергамент, я просмотрела его.

Дорогой Л,

Мои источники сообщают мне, что ты будешь вынужден вернуться на границу, чтобы найти посылку. Я практически слышу, как ты скрипишь зубами, но это должно быть сделано. Пока вы путешествуете быстро, у вас все еще будет возможность встретиться.

Риниана спрашивала о тебе. Должен ли я сказать ей, что ты думаешь о ней?

Твой старший, чрезвычайно терпеливый брат,

C.

Покачав головой, я взял перо, которое протянул мне Март, и нацарапал свой ответ.

Дорогой С,

Полагаю, ты считаешь ситуацию с Ринианой забавной. Не все мы можем быть счастливы в браке и до тошноты влюблены. Да и большинство из нас не захотело бы этого.

Мы перейдем к посылке. Хотя я советую в следующий раз, когда ты организуешь встречу, подобную этой, подумать о том, с кем мы имеем дело.

Твой младший, гораздо более красивый брат,

Л.

— Мы уходим сейчас, — сказал я. — Ничто другое не должно нас задерживать.

Нам пришлось бы скакать всю ночь без остановок, чтобы наверстать потерянное время. Потому что мы возвращались в том же направлении, в котором приехали. Мои зубы стиснулись от потерянных часов.

Март кивнул. Ритос прищурился на камень позади нас.

— Лучше путешествовать по лесу, чем где-либо рядом с этим местом.

Приска

Дрожащими руками я потянулась за подушкой и подложила ее маме под голову. Мы ничего не могли сделать, когда видения овладевали ею, только обеспечить ее безопасность.

— Прости, — пробормотала я, и мой желудок скрутило.

— Мы не должны были оставлять тебя одну.

Долгие мгновения спустя моя мать обмякла. Я убрала ее седые волосы с лица, точно так же, как она делала это для меня, когда я была больна или расстроена.

— Приска? — ее голос был неуверенным, движения медленными, как будто она была в полусне.

Я на короткое мгновение закрыла глаза. Я все еще задавалась вопросом, не потеряется ли однажды она в видении, и я никогда больше не увижу ту искру узнавания.

— Я здесь, мама. Хочешь, я помогу тебе лечь в постель?

— Несколько часов сна. Всего несколько.

— Хорошо.

Я старалась говорить тихо и успокаивающе.

Только боги знали, почему они посылали моей матери видения, которые приходили случайно, обычно о людях, которых она не знала. Однажды она сказала мне, что ее сила была полезна, когда она была моложе, благодаря чему некоторые из самых богатых людей королевства обращались к ней за советом по поводу своих брачных контрактов и деловых отношений. Но мало-помалу полезные видения исчезли. Теперь ее часто оставляли вот так, дрожащей на полу после видения, которое она либо не могла, либо не хотела понимать.

Глаза мамы закрылись, как только она легла, и я провела остаток дня, сидя у окна, представляя Лину, одинокую и напуганную на заднем сиденье зарешеченного экипажа. Я никогда не забуду ту взволнованную, полную надежды улыбку, которой она сверкнула. Мои глаза наполнились слезами.

Она даже не знала, что у нее все еще была ее сила. Поэтому она не знала, что нужно бежать. Я вытерла влагу с лица.

— Приска?

Мама лежала в постели. К счастью, к ее щекам немного вернулся румянец.

— Помоги мне подняться, дорогая.

Я подчинилась, помогая ей сесть. Моя мать теряла вес. Мне нужно было убедиться, что она съест больше за ужином сегодня вечером.

— Это был плохой суд, — тихо сказала я.

Ее остекленевшие глаза сузились, и она кивнула, протягивая руку, чтобы обхватить мою щеку.

— Я так сильно люблю тебя. И все, что я делала, было для твоей безопасности.

Мое сердце дрогнуло от того, как она посмотрела на меня. Это было так, как будто она уже была в трауре.

— Я знаю, мама. Поверь мне, я знаю. А теперь давай устроим тебя, пока Тибрис не вернулся домой и не поднял шум.

Она улыбнулась.

— Он так любит суетиться.

Я помогла ей вытереть пот с лица, усадила за стол с чашкой чая и разогрела немного супа, который она приготовила вчера.

— Я так сильно тебя люблю, — пробормотала мама.

— Мне просто нужно, чтобы ты это знала.

Что бы она ни увидела в том видении, это явно потрясло ее. На нее было не похоже быть такой эмоциональной.

— Я тоже тебя люблю. Эй, что это? Все будет хорошо.

Одинокая слеза скатилась по ее щеке, и я протянула другую руку, вытирая ее. Она поймала мою руку в свою.

— Ты знаешь, что не можешь оставаться здесь, Приска.

В моей груди образовалась пустота. Чтобы она так открыто говорила об этом…

Очевидно, что я фигурировала в ее видении.

— Что ты видела, мама?

Тишина.

Я глубоко вздохнула.

— Я знаю, что план всегда состоял в том, чтобы я ушла, но у меня есть идея.

Мама только покачала головой.

— Что бы ты ни думала, это не сработает.

Пренебрежительность в ее тоне вывела меня из себя. Я не могла просто сдаться и сбежать. Если бы я сбежала, мне пришлось бы продолжать убегать всю оставшуюся жизнь. Как я могла смириться с такой судьбой?

Я не могла.

Я бы не стала.

Я бы ухватилась за любую надежду, которую нашла, какой бы маленькой ни была эта частичка надежды.

У Крейлора был доступ к камням океартуса. Я могла бы последовать за ним, чтобы посмотреть, где находится вход. Я бы обратила внимание на то, как он вошел, и сама украла камень.

Я сделала глубокий вдох, и мои слова вырвались в спешке.

— Что, если бы я могла просто временно сохранить свою магию в камне? До получения подарка? Асессор увидел бы, что у меня нет магии, и я могла бы..

— Твоя магия так не работает.

Я напряглась. Моя магия вообще не работала. За исключением наихудших моментов. Но на этот раз все будет по-другому. Так должно было быть.

Мама изучала мое лицо, в ее глазах веселье боролось с усталостью.

— У тебя упрямый характер твоего отца. Это поможет тебе в этой жизни — когда не будет делать ее намного тяжелее, чем она должна быть.

От горя у меня сжалось горло. Я все еще иногда просыпалась с мыслью, что слышала голос папы.

— Все будет хорошо. Вот увидишь.

Она просто кивнула. Но выражение ее лица все еще было несчастным.

Когда Тибрис вернулся, мама потягивала суп, который я для нее разогрела.

— Как прошел пир? — я спросила.

Он слабо улыбнулся мне.

— Прекрасно. Натан настоял на том, чтобы сыграть в King's Web.

Я закатила глаза. Конечно, он так и сделал.

Игра была основана на мифе. Согласно старым историям, пра-пра-прадедушка короля был таким подлым, таким хитрым, что подсунул своих людей на иностранные дворы, когда они были детьми. Эти дети были по незнанию заколдованы и названы «спящими пауками». Когда они пробуждались, их вызывали, чтобы предоставить информацию или убить врагов старого короля. Я все еще училась тщательно сохранять невозмутимое выражение лица, но в прошлый раз, когда мы играли в King's Web, я почти выиграла.

Я изучала Тибриса, когда он поцеловал маму в лоб и занял место за столом. Складка между его бровями сказала мне, что он зол. И бумага, зажатая в его руке, объяснила мне почему.

С тех пор, как друг Тибриса, Вайсер, прошел Испытание — обладая достаточным количеством магии, чтобы его забрали из нашей деревни и отправили в город устраиваться на работу, мой брат стал тише, чем обычно.

Письма, которые он отправлял и получал от Вайсера, были написаны тем же кодом, который мы создали в детстве. Тогда Вайсер и Тибрис посвящали меня во все свои планы, и я была посвящена в каждую секретную записку и негласное слово. Я следовала за ними — обычно рядом со мной была Асиния — и Тибрис терпел нас с притворными вздохами, доведенными до совершенства старшими братьями повсюду.

Но эти письма были другими. По причинам, которые он не стал объяснять, Тибрис отказался позволить мне их прочитать. Конечно, чем более скрытным он был, тем более любопытной я становилась. Если Вайсер был в беде, я хотела помочь.

Я наблюдала, как Тибрис хмуро уставился на письмо в своей руке. Теперь он, вероятно, будет размышлять несколько дней.

— Я пойду искупаюсь, — он вышел.

Я в последний раз попыталась получить ответы от своей матери.

— Мама… есть что-то, что мне нужно знать?

Из соседней комнаты доносился шум воды. Тибрис наполнял ванну холодной водой.

Мама сказала бы мне, если бы королевский асессор собирался прийти за мной. Так что же она видела? Почему она была так потрясена?

Ее глаза наполнились слезами, и она молча покачала головой.

У Видящих были свои правила. Потому что иногда рассказать кому-то об их будущем означало навлечь на себя судьбу, которая была намного, намного хуже. Ужас проник в мое нутро и остался там.

— Я устала, — сказала мама.

— Позволь мне помочь тебе лечь в постель.

— Я смогу это сделать сама. Спокойной ночи, дорогая.

Я вернулась в главную комнату, которая также служила спальней Тибрису. По плесканию, доносившемуся из ванной, я поняла, что он все еще занят. Но он оставил письмо от Вайсера на маленьком шатком столике возле своей кровати.

Я не должна этого делать. Мы больше не были детьми. Тибрис заслуживал уединения. И все же… очевидно, что-то было серьезно не так. Моим долгом как его сестры было помочь ему, даже если он не особенно хотел этой помощи.

Кроме того, у моего брата не было проблем с тем, чтобы вторгаться в мою жизнь всякий раз, когда он чувствовал необходимость. Он всегда пытался защитить меня, но, возможно, на этот раз я действительно могла бы помочь ему хоть раз.

Я уставилась на письмо, заложив руки за спину. Но прошло слишком много времени с тех пор, как я в последний раз читала наш кодекс, и его перевод занял бы некоторое время.

Тем не менее, я узнала одно слово.

— Приска.

Тибрис забрал письмо со стола и сердито посмотрел на меня.

Я вздрогнула. Мой брат иногда мог двигаться как кошка.

— Почему Вайсер пишет тебе о Кроуите?

Лицо Тибриса побелело от ярости.

— Держись, черт возьми, подальше от моих вещей.

Уязвлённая, я попятилась назад. Тибрис никогда так со мной не разговаривал.

— Дети?

Мама позвала из своей комнаты.

Я уставилась на своего брата.

— Я иду, мама.

Тибрис запустил руку в волосы.

— Мне жаль.

— Забудь.

— Прис..

— Все в порядке.

В конце концов, я вторглась в его личную жизнь. У него должны быть свои секреты.

Он схватил меня за руку.

— Ты свободна для тренировки завтра после того, как закончишь в пекарне?

Я попыталась улыбнуться. Тибрис настоял на том, чтобы научить меня тому, чему научился сам, как только начал тренироваться сам. Я потратила больше часов, чем могла сосчитать, борясь с его друзьями и учась использовать элемент неожиданности.

— Конечно.

Остаток вечера прошел спокойно. И Тибрис, и мама заснули раньше обычного, а я лежала без сна, постоянно представляя, как королевский асессор стучится в нашу дверь.

Когда я наконец уснула, мои сны были неудивительными.

У мужчины были сверкающие зеленые глаза и полные губы, изогнутые в дикой усмешке. Он уставился на меня, приподняв одну бровь, словно бросая вызов. И все же каждый раз, когда я тянулась к нему, он отдалялся все дальше. И когда я больше не могла его видеть, мне казалось, что мое сердце может разорваться на части.

Я проснулась с восходом солнца, беспокойная и… грустная.

Вытащив себя из постели, я оделась, позавтракала и уставилась в окно, мои глаза были мокрыми от слез.

Тибрис уже был на кухне. Он должен был отправиться исцелять через несколько часов, если только кто-нибудь не придет к нему с неотложной помощью.

Мой брат прошел испытание две зимы назад, и благодаря его способности исцелять небольшие раны и болезни — наряду с моей работой в пекарне — мы почти выплатили наш долг кредиторам. Как только это произойдет, мы сможем начать откладывать деньги на наше будущее, и наша семья сможет уехать из этой деревни. У меня заныло в груди при этой мысли.

Он протянул руку и взъерошил мне волосы. Я посмотрела на него взглядом, который он заслуживал, и он улыбнулся.

Я наклонилась и натянула тапочки — легкие, удобные туфли, которые я предпочитала надевать во время уборки.

— Ты не надеваешь свои зимние ботинки? — спросил Тибрис.

— Я всего лишь иду в пекарню и обратно. Присмотри за мамой, хорошо? Это видение действительно потрясло ее.

Он кивнул.

— С ней все будет в порядке, Приска. Мы позаботимся об этом.

Раздался стук в дверь, и я вздрогнула. Мы с Тибрисом посмотрели друг на друга. Он распахнул дверь, и мое сердце пропустило несколько ударов.

Тол ухмыльнулся мне. Ветерок взъерошил его светло-каштановые кудри, и он выглядел таким красивым, что мне захотелось вздохнуть.

— Привет, Приска.

Мне удалось улыбнуться в ответ. Бессмысленно, но связно. У меня это получалось лучше.

Ухмылка Тола стала шире, и он взглянул на моего брата.

— Привет, Тибрис.

— Привет.

Тибрису нравился Тол, но он все равно бросил на него предупреждающий взгляд. Я толкнула его локтем, и он с ухмылкой потер живот, исчезая в маминой комнате.

Выйдя из дома, я закрыла за собой дверь.

Мои щеки снова запылали.

Тол улыбнулся мне, как будто нашел меня особенно милой.

Это было унизительно, вот что это было. Я не была какой-то невинной, неопытной молодой девушкой, которая никогда раньше не разговаривала с мужчиной. За эти годы у меня было больше одного любовника. Но что-то в Толе превращало меня в заикающуюся дурочку.

Он подошел ближе и сжал мою руку в своей. Его рука была большой и теплой, и в ней было все, что я себе представляла.

— Приска. Ты прогуляешься со мной завтра утром?

Я улыбнулась. После всего того времени, что я потратила на размышления о Толе, по крайней мере, эта часть была легкой.

— Да. Конечно.

— Я буду ждать тебя на площади.

С последней усмешкой он отпустил мою руку, засунул руки в карманы и зашагал прочь.

Я смотрела, как он уходит, мое тело внезапно стало легче воздуха.

Но реальность вторглась, резко вернув меня на землю.

Отец Тола был главным советником нашей деревни.

Он много раз ездил в город. И, по слухам, он даже встречался с королем.

Король, который с радостью сжег бы меня заживо в День Богов.

Тол был из тех людей, которые никогда не проходили мимо нищего, не бросив монетку. Из тех людей, которые охотились — не только для своей семьи, но и для некоторых из самых бедных семей в нашей деревне. Такой человек, который никогда не использовал бы репутацию своего отца, чтобы облегчить себе жизнь.

Я могла бы потеряться в фантазиях о том, каково было бы остаться в этой деревне и выйти замуж за Тола. Мы оба знали, как тяжело работать. Вместе мы работали бы до тех пор, пока не смогли бы позволить себе жить в одном из тех больших домов. Потом у нас были бы дети и мы состарились бы вместе. Приятная, тихая жизнь.

За исключением того, что этой жизни никогда не будет. Потому что пребывание в этой деревне будет означать, что ты умрешь. Мучительно. И твоя семья тоже.

Мои плечи поникли. Мама была права.

Не было смысла даже проводить время с Толом. Это только усложнило бы ситуацию, когда я уеду.

Деревня просыпалась, когда я шла к пекарне Херики. Жители деревни причесывались, сплетничали с соседями, звали своих детей завтракать.

Я попыталась выбросить Тола из головы и вместо этого размышляла о Тибрисе. Совать нос в его дела было идеальным отвлечением. Что мой брат скрывал от меня своими письмами Вайсеру? Почему именно Вайсер упомянул Кроуит?

Кроуит находился прямо на нашей южной границе — недалеко от земель фейри. Всего несколько десятилетий назад это было известно как место обучения — куда приезжали люди из всех королевств, чтобы учиться, жить, процветать.

Затем пришли фейри. Никто не знал, почему они превратили город в руины. Я слышала множество теорий, но самой популярной была та, что безумный король фейри хотел захватить город для себя. Когда наш король решил не подчиняться, злобный брат короля фейри сжег город дотла своими ужасающими силами.

На полпути к пекарне я начала дрожать. Я оставила свой плащ дома. Я ускорила шаг, когда показалась пекарня. Приземистое деревянное здание постоянно ремонтировалось на протяжении многих лет, но для меня это был второй дом.

Херика ушла бы уже сегодня, начав печь перед рассветом. Я бы вымыла полы и поверхности, пока младшая сестра Тола, Криста, продавала остатки сегодняшнего хлеба.

Дверь пекарни была приоткрыта, и я толкнула ее. Крейлор стоял ко мне спиной, но я узнала бы эту толстую шею где угодно.

Тупая паника распространилась по моему животу, как плесень.

— Что ты здесь делаешь?

Он оглянулся через плечо с самодовольной улыбкой. Кто-то двинулся за ним, и я сделала шаг ближе, вытягивая шею. Криста. Рука Крейлора обхватила ее запястье, и ее лицо было мокрым от слез.

Меня охватила ярость, и я смахнула метлу с того места, где оставила ее прислоненной к стене.

— Криста, уходи, — сказала я.

Крейлор просто рассмеялся. Это был еще один способ нанести удар Толу. Но Крейлор был слишком труслив, чтобы бросить ему прямой вызов. Вместо этого он нацелился на сестру Тола.

Для него все это было просто игрой.

Он пригвоздил меня хищным взглядом, и я глубоко вздохнула.

— Подумай хорошенько, Крейлор. Я тебя не боюсь.

Его взгляд опустился к моему горлу, где учащенный пульс выдавал меня.

— О, Приска. Мы оба знаем, что это неправда.

Крейлор подошел ближе, таща за собой Кристу. Я подняла свою метлу, приготовившись использовать ее как посох.

— Подумай об этом, — сказала я ему. — Подумай о том, что ты здесь делаешь.

— Ты думаешь, я веду себя ненормально? У Тола есть все, — прошипел он.

Мой взгляд встретился с взглядом Кристы. Она была на несколько лет моложе меня. Мы никогда много не разговаривали, но в этом взгляде я уловила безумную надежду. Я была той, на кого она рассчитывала.

Может быть, я могла бы заставить Крейлора сосредоточиться на мне. Я позволила своему голосу звучать презрительно, когда я насмехалась над ним.

— Так вот в чем дело? Ты завидуешь Толу?

Рука Крейлора крепче сжала запястье Кристы, и она вздрогнула.

— Будь осторожна, когда говоришь со мной, Приска. Я знаю о твоих кредиторах. Я знаю, сколько стоило сохранить жизнь твоему отцу, и как тебе и твоей семье едва хватает на жизнь после ежемесячных выплат этим кредиторам. Как ты думаешь, что произойдет, когда я расскажу всем, что поймал тебя при попытке обокрасть эту пекарню? Когда больше никто не предложит тебе работу, а твоя семья будет просить милостыню на деревенской площади?

Что-то темное пробежало рябью по всему моему телу. Я оскалила зубы.

— Отпусти ее.

Он снова рассмеялся.

А затем он замахнулся мясистым кулаком на ее лицо.

Мир сузился, пока все, что я могла видеть, была его рука. Его рука и ужас в глазах Кристы, когда она попыталась увернуться.

Время остановилось.

И я уже двигалась

Метнувшись между Крейлором и Кристой, я оттолкнула ее в сторону, используя свое предплечье, чтобы убрать его руку от нее.

Мир снова восстановился.

И я приготовилась к тому, что Крейлор начнет кричать. Чтобы позвать стражу. Тупая безнадежность распространилась по всему моему телу — неизбежность моей собственной смерти.

Лицо Крейлора побагровело, и он споткнулся. Его удивление позволило Криста вырвать свое запястье из его руки.

Я наблюдала за его глазами в поисках какого-либо признания, чего-нибудь, что сказало бы мне, что он точно знал, что я сделала. Но ничего не было. Он был сосредоточен на Кристе и не видел, как я двигалась. Мои конечности ослабли, ноги подкашивались. Была ли я э… в безопасности?

Краем глаза я уловила движение. И мои глаза встретились с глазами Кристы. Она отступила и встала рядом с открытой дверью, не сводя с меня глаз. Ее лицо было белым как смерть, и она повернулась, выбегая из пекарни.

У меня задрожали колени, и все мое тело онемело. Криста точно видела, как я заморозила Крейлора. Как моя сила потянула за нить времени.

Крейлор придвинулся ближе ко мне, его губы растянулись, обнажив зубы, лицо стало почти фиолетовым. Он был крупным мужчиной и стоял между мной и дверью.

Еще на шаг ближе.

Если он доберется до меня, мне конец.

Метнувшись в сторону, я ударила его по лицу ручкой метлы.

Он выругался, пятясь назад.

Я опустила руку, направив метлу ему между ног. Крейлор согнулся пополам, его лицо побледнело, когда он схватился за себя.

Наши глаза встретились. Это было так, как будто я парил над своим телом, глядя на себя сверху вниз.

— Если ты еще раз приблизишься к Кристе, я убью тебя.

Глаза Крейлора расширились.

— Ты сумасшедшая шлюха.

Ему наконец удалось выпрямиться, хотя его лицо снова приобрело тот же зеленый оттенок. Это не было самым привлекательным видом.

— Ты заплатишь за это.

— Ты прав, — сказала я, думая о Кристе и ужасе в ее глазах, когда она смотрела на меня.

— Но не так, как ты захочешь, если не оставишь меня в покое. Испытай меня, Крейлор. Мне больше нечего терять.

Он выругался и, спотыкаясь, вышел, все еще согнувшись пополам.

Я села прямо на землю. Мои руки затряслись, по телу прокатилась тошнота, и я внезапно не смогла дышать.

Мои последние слова вообще не были правдой.

Мне все еще было что терять.

Я вытерла мокрое лицо тыльной стороной ладони. У меня не было времени сидеть здесь, раскачиваясь и рыдая. Я должна была это исправить.

Куда могла пойти Криста? Моей единственной надеждой было найти ее. Умолять ее замолчать.

Ровно настолько, насколько мне хватило бы времени, чтобы украсть камень у жрицы.

Я подавилась очередным рыданием. Для этого было слишком поздно. Это был только вопрос времени, когда деревня будет заблокирована, вызвана королевская стража, а моя семья убита.

Затем меня отвезли бы в город, чтобы сжечь.

Я поднялась на колени. А затем на ноги. Все мое тело онемело. Но я, спотыкаясь, вышла из пекарни.

Мои ноги едва слушались, и у меня было странное ощущение, что мои конечности превращаются в воду. Мир головокружительно вращался вокруг меня, пока мое зрение не сузилось, и все, что я могла видеть, это дорогу к моему дому.

Несколько вариантов, с которыми я боролась в своем уме. Найди Кристу, найди камень, предупреди семью.

Семья превыше всего. Я должна была их найти.

Я побежала быстрее, не обращая внимания на взгляды и шепот жителей деревни.

Кто-то схватил меня за руку, и я развернулась, рука поднята, ладонь сжата в кулак.

Не стражник. И не королевский заседатель.

Мои колени так ослабли, что я чуть не споткнулась.

— Мама?

В безопасности. Она была в безопасности. У нас еще было время.

— Тихо, Приска.

Ее лицо было пепельно-серым.

— Пойдем со мной, и не привлекай больше внимания.

Никто из тех, кто видел, как моя мать приходила в себя после видения, не узнал бы ее сейчас. Она шагала с яростной решимостью, целеустремленно, почти таща меня за собой к лесу, граничащему с нашей деревней.

Странный металлический привкус наполнил мой рот.

— Тебе нужно пойти и найти Тибриса, мама.

У нас были планы, которые мы строили снова и снова на протяжении многих лет. Если когда-нибудь случится худшее и нас разлучат, мы снова найдем друг друга.

У мамы была особая тарелка, которую она обычно оставляла на столе. Которой мы никогда не пользовались. Если Тибрис когда-нибудь придет домой и обнаружит, что тарелки нет, он должен был бежать. Но мы не обсуждали эти планы с тех пор, как были детьми.

— Они уже ищут тебя. Тибрис знает, что делать.

Уже ищут.

Мне всю жизнь снились кошмары об этом дне. И все же даже в моих кошмарах это не происходило так быстро.

— Куда мы идем?

Мама проигнорировала вопрос, потянув меня быстрее, пока мне не пришлось бежать рысью, чтобы не отстать. Я вздрогнула, когда колючка ежевики проскользнула между моей туфлей и ступней. Я оставила свои зимние ботинки и плащ дома, не предполагая, что не вернусь прямо из пекарни домой.

Я жила в страхе всю свою жизнь. И все же я также каким-то образом стала самодовольной.

— Они приближаются, — сказала мама.

— Быстрее, Приска.

Мысли проносились в моей голове, пока она вела меня глубже в лес, в ее шагах чувствовалась настойчивость, на лице была написана паника.

Вдалеке послышались крики. Я потянула ее за руку.

— Мама..

— Королевская стража, — сказала она.

У меня перехватило дыхание, когда ужас сковал все мое тело.

— Уже?

Она кивнула, трепеща руками. Под решимостью скрывался неприкрытый ужас. Даже губы у нее побелели.

— Криста флиртовала с одним из охранников в последние месяцы. Она уже разговаривает с ним сейчас. Я увидела их и пришла прямо к тебе.

— Ты уверена, что Криста рассказала ему?

— Я видела, как она рассказывает ему вчера.

Она имела в виду своё видение. Она видела, как это произошло, и не предупредила меня.

У меня была собрана сумка как раз для такой ситуации. Сумка с теплой одеждой, едой, оружием и даже несколькими монетами, которые я прятала годами. Если бы мама сказала мне, я бы взяла ее. Без неё… как долго бы я продержалась?

Мир закружился вокруг меня, и у меня перехватило дыхание. Потребовалось несколько попыток, прежде чем я смогла заговорить.

— Ты идешь не в ту сторону, — вырвалось у меня.

Мы были недалеко от утеса, возвышающегося над рекой. Нам больше некуда было идти оттуда.

К тому времени, когда мы стояли на утесе, я дрожала от страха.

— Тебе нужно пойти предупредить Тибриса. Я побегу.

Моя мать качала головой.

— С Тибрисом все будет в порядке. Я оставила ему записку, объясняющую…

— Записку? Мама, они придут за ним.

— Он умен. Он знает, что делать.

Она сделала глубокий, прерывистый вдох.

— Я думала, когда придет время, будет легко сделать то, что нужно.

Что-то в том, как она произнесла эти слова, в том, как ее лицо напряглось в мрачной решимости… заставило верхнюю часть моего позвоночника зачесаться.

— У нас нет времени, чтобы тратить его здесь, мама. Мне нужно добраться до следующей деревни, чтобы купить припасы.

Мысли проносились в моей голове, планы создавались и отбрасывались в течение нескольких секунд.

— Затем город. И я зайцем сяду на корабль…

Корабль плывущий на юг, в другое человеческое королевство Громалия. Прежде чем я покинула Эпроту, я бы оставила ложный след, убедилась, что охранники думают, что я направляюсь в другое место. Отвлекла их от охоты на мою семью.

Мама только покачала головой.

— Послушай меня внимательно. Я надеялась, что у нас будет больше времени, но у судьбы были другие планы.

Мое сердце забилось быстрее в груди, и я наблюдала, как она повернулась, чтобы подойти слишком близко к краю обрыва.

Я не могла думать. Не могла дышать.

— Нам нужно бежать…

— Подожди. Есть вещи, которые тебе нужно знать.

Ее голос стал устрашающе спокойным. Ее лицо ничего не выражало, а на щеки вернулся румянец. Это было так, как если бы мы могли обсуждать погоду.

Вдалеке послышались крики. Было слишком поздно. Мы выбрали неверный путь. Это был только вопрос времени, когда они загонят нас обеих в угол. У меня пересохло во рту, вся кожа зудела, когда я практически танцевала на ногах, отчаянно желая пошевелиться.

— Мама, пожалуйста. Мы должны.…спрятаться.

Прятаться было бы бесполезно. Королевских гвардейцев обучали именно для этого. Моя грудь сжалась так, что легкие стали каменными.

Моя мать взяла мое лицо в ладони, заставляя меня сосредоточиться на ней.

— Хотя ты всегда была дочерью моего сердца, но я не давала тебе рождения.

— О чем ты говоришь?

Она одарила меня дрожащей улыбкой.

— Я не ожидала, что буду любить тебя так, как люблю. Я… я сделала все, что могла, чтобы защитить тебя. Прости, что я забрала тебя из твоей семьи. Но я никогда не смогу пожалеть о том, что спасла твою жизнь.

Дыхание замерло в моих легких.

— Ты… ты похитила меня? Когда?

— Я знала, что ты должна была жить, чтобы спасти всех нас. Но сначала ты должна найти принца, — сказала она мне.

— Найди его и встреться со своей судьбой.

Я просто покачала головой. Принц прожил всего девятнадцать зим. Король Сабиум — его отец — хотел моей смерти и всех, кто мне подобен. Что молодой принц мог для меня сделать? Как бы он помог?

— Принц… — настаивала она.

— Мы теряем время.

— Пообещай мне, что найдешь его.

Разум моей матери был на пределе. Это часто случалось с провидцами.

— Я обещаю.

Я схватила ее за руку. Я бы потащила маму с собой, если бы пришлось. Я бы нашла способ спасти нас обеих.

Моя мать боролась, дико вырываясь. Несмотря на ее худощавое телосложение, я едва могла удерживать ее неподвижно. Что бы сделал Тибрис, когда бы он вернулся домой после исцеления и узнал, что мы обе мертвы? Когда он стал единственным выжившим членом нашей семьи? Когда он узнал, что его жизнь была под угрозой?

— Пожалуйста, — сумела выдавить я, когда крики усилились, приближаясь стражники.

Я дико озиралась по сторонам. Мы могли бы направиться на восток, если бы они еще не перекрыли этот маршрут. Это был наш единственный шанс.

Немедленно с той стороны послышались новые крики. У нас остался только один выбор. Я задохнулась от чувства вины, когда оно комом встало у меня в горле. Я должна была догадаться, что мама потеряла рассудок. Не взяв ситуацию под контроль, я обрекла нас обеих.

— Нам нужно спрятаться, — огрызнулась я.

Но было слишком поздно. Трое королевских стражников уже нашли нас. Один из них споткнулся о корень дерева, когда прорывался через линию деревьев, и в любое другое время я, возможно, ухмыльнулась бы.

Стражники тяжело дышали, но в их глазах безошибочно читалось мрачное удовлетворение.

— Подвергнитесь аресту, — приказал один из них.

Все было кончено.

Моя мать протянула руки. Я прижалась ближе. Одно последнее объятие перед тем, как нас обеих убьют, в назидание тем, кто попытается спрятаться от богов.

— Плыви, моя дорогая. Плыви.

Мама отступила и толкнула меня обеими руками. Крик вырвался из моего горла.

Я не чувствовала ничего, кроме воздуха под ногами. Затем меня охватил такой всеохватывающий холод, что мои легкие с трудом выдыхали скудный воздух, который я задерживала.

Я отчаянно брыкалась, борясь с течением. Мои руки напряглись, когда я проталкивала их сквозь воду. Но река унесла меня прочь. Я подняла голову, задыхаясь, и сделала один драгоценный глоток воздуха, поворачивая свое тело к берегу.

Что-то ударило меня в спину, выбив воздух из моих легких. Камень. Вода сомкнулась над моей головой. Я оттолкнулась, дотягиваясь до поверхности. Но что-то еще удерживало меня. Острая боль пронзила мою голень, когда моя нога врезалась в другой камень. Желание вдохнуть было почти неизбежным.

Мое платье было поймано. Поймано в глубинах реки. Глупый способ умереть.

О боги, о боги, о боги.

Я потянула его. Ничего. Я бы утонула здесь.

Моим легким не хватало воздуха. Была ли смерть от утопления лучшей, чем быть сожженным заживо?

Мое зрение затуманилось по краям.

Ярость пронзила меня. Я не могла умереть вот так. Я отказываюсь.

Я согнулась в талии и ударила свободной ногой, потянувшись к своему платью обеими руками.

Я потянула.

Ничего.

Моя паника притуплялась, мое тело становилось вялым, я уже проигрывала битву с холодной водой. Мои пальцы были негнущимися, онемевшими, почти бесполезными.

Мои легкие сжались.

Я вцепилась в свое платье. Последний, отчаянный рывок. Изо всех сил дернув вверх, я ударилась локтем о другой камень. А потом я кружилась, барахтаясь, когда река уносила меня все дальше от утеса. От моего дома. От моей семьи.

Я сделала один спасительный глоток воздуха, прежде чем врезалась в упавшую ветку дерева, и мое тело снова погрузилось под воду.

Каждый раз, когда мне удавалось поднять голову, я ловила проблески деревьев по обе стороны реки. Кусочек голубого неба. Размытое пятно зелени. Я плыла так быстро. Слишком быстро, чтобы уследить, где я была.

Холодно. Было так холодно.

Мои движения стали медленнее. Вялость. Я сделала еще один вдох, но в основном это была пена. Вдохнув еще воды, я задохнулась, когда меня снова потянуло вниз.

Может быть, это было бы быстро. Может быть, я бы просто… уснула.

Что-то обвилось вокруг моей руки. Я слабо толкнула это, но оно только сильнее сжалось.

А потом все погрузилось во тьму.