Суд жестокий и прекрасный

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— Тебе… лучше.

Она попыталась улыбнуться.

— Прошлой ночью пришел мужчина с целительницей. Они дали мне лекарство, и целительница выглядела полумертвой к тому времени, как закончила со мной.

Я протянула ей хлеб и сыр, которые стащила с кухни, кивнула Демосу и просунула его сверток через решетку.

Он кивнул в ответ, набрасываясь на еду. С тех пор как Тибрис поработал над его рукой, Демос набрал вес, к нему вернулся аппетит.

Войдя в камеру Асинии, я села напротив нее. Она выглядела намного, намного здоровее, чем я когда-либо надеялась. Ее глаза сияли, и, несмотря на то, что она была такой худой, она сидела в одиночестве, отламывая ломоть хлеба.

— Мне жаль, — сказали мы обе, и она рассмеялась.

Звук был невероятно неуместен здесь, внизу, но мне было приятно слышать это от нее.

— Я думала, ты плохо умеешь лгать.

Я попыталась улыбнуться. И все же, она хранила тот же секрет, что и я. И никто из нас не знал.

— Я никогда не позволяла себе думать об этом, — призналась она.

— Это не было похоже на ложь, потому что в моем сознании моей силы не существовало. Я похоронила это так глубоко, что никогда не осмеливалась думать об этом, если не была ночью одна в своей постели.

Я делала то же самое до недавнего времени, когда наконец поняла, что ничего не изменится, и мне нужно было подготовиться к побегу.

— Каков был твой план, Асиния? Что касается Дня Подарков?

Она неуверенно улыбнулась мне.

— Я думала, что тогда меня казнят. Но какая-то часть меня думала, что я могла бы сбежать в город, может быть, заплатить кому-нибудь, чтобы воспроизвести синюю метку и исчезнуть. Или сесть на корабль и отправиться в какое-нибудь новое место. Есть места, где мы были бы в безопасности. Я знаю, что они есть. Что ты собиралась делать?

— Я думаю, какая-то часть меня всегда знала, что я сбегу. Я надеялась на чудо, но я знала, что однажды мне придется бежать из деревни. Как только они нашли меня, мой план был таким же, как у тебя. Я собиралась добраться до города и сесть на корабль.

— Но вместо этого ты пришла сюда.

— В тот момент, когда я узнала, что тебя похитили, мои планы изменились.

— Даже если… даже если я не выйду, это значит все для меня, что ты пыталась.

— Ты выйдешь.

Она попыталась улыбнуться, но выражение ее лица исказилось.

— Они убили мою мать, — прошептала она.

Я притянула ее в свои объятия.

— Я знаю, — сказала я. — И я клянусь тебе, они заплатят.

— И твою мать.

— Да.

Я не позволила себе оплакивать ее должным образом, потому что знала, что если буду думать о ней слишком много, если буду вспоминать ее последние минуты…

— Прис?

Ее голос был едва слышен как шепот, но я покачала головой.

— Зови меня Сетелла. Тибрис — это Лукас, — пробормотала я ей на ухо.

— Вообще не произноси имени наместника.

Она отстранилась, ее рот открылся.

— Ти… Лукас здесь?

— О да. Он — причина, по которой ты жива. Он каждый день понемногу исцелял тебя, но тебе становилось все хуже. Это было…

— Как у твоего отца. Боги, это, должно быть, напомнило ему о…

О отчаянных попытках сохранить нашему отцу жизнь. Только теперь он знал, что это было не потому, что наша магия была принесена в жертву богам. Все это было из-за жадности короля.

Я хотела смерти Сабиума больше, чем когда-либо хотела чего-либо прежде. В тихие моменты я фантазировала об этом.

— Кто был тот человек, который помог мне прошлой ночью?

У меня было чувство, что я знаю. Я понизила голос, пока он не превратился в шепот.

— Как он выглядел?

— Я не видела его. Он оставался скрытым, но я могла слышать, как целительница что-то шепчет ему.

Мое горло сжалось, и я глубоко вздохнула. Он прошел через это ради меня. Даже после того, как я оставила его одного в королевских покоях.

— Его зовут Лориан. Он наемник. Не беспокойся о нем.

Глаза Асинии уже тяжелели.

— Съешь еще немного перед сном, — я пододвинула к ней хлеб.

Она взяла его, рассеянно отправив в рот. Что-то в моей груди расслабилось при виде того, как она ест. Она так сильно похудела, что платье висело на ней.

— Какой сегодня день? — спросила она с набитым ртом.

Я знала, о чем она спрашивала. Мое сердце сжалось в груди.

— Ты не сгоришь, Асиния. Я собираюсь вытащить тебя отсюда.

— Не забывай обо мне, — пробормотал Демос, и я повернулась, чтобы посмотреть на него.

Он прижался к решетке, все еще прислушиваясь к каждому нашему слову. Когда я нахмурилась на него, он без раскаяния пожал плечами. Он тоже выглядел лучше. Даже с тем скудным количеством еды, которое мы смогли ему принести.

— Я не забуду о тебе, — серьезно сказала я.

Он долго смотрел на меня, а затем улыбнулся. У меня снова возникло то смутное чувство узнавания.

— Мне нужно возвращаться, — прошептала я. — Увидимся завтра вечером.

Асиния обняла меня, и прошло много времени, прежде чем она, наконец, отпустила меня.

Оставить ее в той камере, когда она была не в себе от лихорадки, было самым трудным, что я когда-либо делала. Оставить ее там, когда она была в сознании, с дрожащей нижней губой…

— Я буду присматривать за ней, — хрипло сказал Демос.

Асиния поджала губы.

— Мне не нужно, чтобы ты присматривал за мной.

Он проигнорировал ее. Я кивнула в знак благодарности, и она бросила на меня предательский взгляд. Я не знала, что именно произошло между ними, но, очевидно, Асинии не понравился ее сосед.

Я остановила время и открыла дверь темницы.

Охранники стояли, один из них указал на то место у себя на поясе, где должны висеть ключи. Другой хмуро смотрел на него со своего места у стены. Я резко втянула воздух.

Я уронила ключи на пол позади охранника. Затем я запомнила лицо стоявшего охранника. Вероятно, теперь он внимательно следил бы за этими ключами. Я больше не могла рисковать навещать Асинию, когда он был одним из дежурных охранников. Я проклинала себя, возвращаясь в свои комнаты. Я слишком долго пробыла в подземелье. И я не могла позволить себе совершать подобные ошибки.

В последний момент я повернула налево, а не направо, направляясь к комнатам Лориана. Поскольку он уже был зол на меня, я постучала.

Он открыл дверь, схватил меня за руку и потащил в свою комнату.

— Ты не проберешься сюда сегодня ночью, дикая кошка?

Боги, этот человек раздражал меня.

— Я пришла поблагодарить тебя. За то, что ты сделал для Асинии. И, ах, прости, что оставила тебя прошлой ночью.

Он медленно покачал головой.

— Ты не сожалеешь.

— Ты этого не знаешь, — угрюмо сказала я.

Конечно, я не сожалела. Но я была благодарна, что он выполнил свое обещание.

Он просто улыбнулся. Моя нижняя губа выпятилась.

— Ты это заслужил.

Его улыбка стала шире. А потом я оказалась в его объятиях, прижатая к двери. Его рот был так близко к моему, что покалывание предвкушения прокатилось по моему телу. Я наблюдала за ним широко раскрытыми глазами, восхищенная, отчаянно желая увидеть, что он сделает дальше.

Лориан поднял руку, наклонился ближе и заправил прядь моих волос за ухо. Его палец коснулся раковины моего уха, и я вздрогнула.

Его глаза вспыхнули. И он сделал это снова.

Я вздохнула, и он словил звук ртом, глубоко проникая своим языком.

Его рычание было таким низким, что больше походило на рокот, и мои соски затвердели. Мой язык переплелся с его языком, пока я не вцепилась в него когтями, притягивая его ближе. Он поднял меня на руки, и я обхватила его ногами, прижимая к себе. Он был твердым и толстым, когда устроился между моих бедер, покачиваясь напротив меня.

Мой разум опустел.

И я застонала.

Он отстранился достаточно надолго, чтобы выругаться, а затем его огромная рука обхватила мою голову, его губы прижались к моему горлу, и его теплое дыхание затанцевало по моей коже. Он ткнулся носом в точку сбоку на моей шее, и я выгнулась.

— Ты такая сладкая на вкус. Ты будешь такая сладкая везде?

Мысль о том, что он пробует меня там, заставила меня застонать, и он снова выругался, его рот скользнул вверх по моей шее, пока он снова не нашел мои губы.

Я хотела его. Нет, я нуждалась в нем. Сейчас, сейчас, сейчас, сейчас..

Дверь завибрировала у меня за спиной. Лориан отстранился, и я запустила руку в его волосы, пытаясь притянуть его назад.

В его глазах промелькнуло веселье. Веселье и что-то более темное.

— В следующий раз, когда ты вот так окажешься в моих объятиях, ты моя, — прошептал он.

В дверь позади меня снова постучали. Вот что это был за звук.

Я притянула к себе свою магию, и стук мгновенно прекратился.

— Приготовься, Приска, — сказал Лориан. — Потому что у меня кончается терпение.

Я извивалась в объятиях Лориана, не обращая внимания на то, как колотилось мое сердце при этой мысли.

— Пусти, — потребовала я.

Он подчинился, и я посмотрела на него снизу вверх.

— Это была ошибка.

Если я думала, что его разозлит мое заявление, я ошибалась. Он просто слабо улыбнулся мне, открыл дверь и вытолкнул меня вон. Я проскользнула мимо посыльного, который держал в одной руке кусок пергамента. Привстав на цыпочки, я попыталась разглядеть, что именно написано в этом пергаменте.

— Приска.

Я вздохнула и прошествовала по коридору к своим комнатам. И холодной ванной.

Приска

На следующее утро я проснулась с валео рядом со своей кроватью. Я понятия не имела, как Тибрис пронес мне этот фрукт контрабандой, но я все равно оценила это.

Я провела утро рядом с королевой, скука одолевала меня, пока я отсчитывала часы до того, как смогу сбежать. К счастью, завтрак был подан в ее покои, и другие дамы тихо сплетничали, пока королева наблюдала. Наконец, она отпустила нас.

Тибрис встретил меня снаружи, взяв за руку. Просто двое брат и сестра вышли прогуляться. Ему было предоставлено разрешение на один час свободы, и только потому, что его считали таким усердным работником. Мой желудок скрутило при мысли о долгих часах, которые он проводил за работой, пока я ела пирожные с королевой.

Мы решили пойти кружным путем к Вайсеру, на случай, если кто-нибудь последует за нами. Это было маловероятно, но мы не хотели рисковать.

Он нежно сжал мою руку, когда мы выходили из ворот замка.

— Что случилось?

Я вздохнула.

— Просто… Ты так много работаешь.

Тибрис недоверчиво посмотрел на меня.

— Прис, я работаю с такими же людьми, как мы. Люди, которые приехали из деревень, чтобы работать в замке. Люди, которые никогда не представляли, сколько здесь магии. Люди, которые думают, что боги благоволят королевскому двору, а мы, деревенские жители, страдаем, потому что мы просто недостойны.

Я вскинула руки, когда мы завернули за угол. Над нами женщина развешивала одежду сушиться на своем балконе, в то время как пьяный лежал под ним в переулке. Мы приближались к трущобам.

— Ты передаешь мою точку зрения.

Тибрис покачал головой.

— Ты имеешь дело с людьми, которые верят — до мозга костей, — что боги считают их более достойными, чем мы. Люди, которые издеваются над нами, деревенскими жителями. Люди, которые вонзили бы нож друг другу в спину, только чтобы приблизиться к королю. Так что не жалей меня, Прис. Я бы еще сотню дней весело расставлял винные бутылки, если бы это означало, что я мог избежать общения с придворными.

Мы оба опустили головы, проходя мимо группы стражников, выставленных на улице. По словам Вайсера, городская стража каждый день сменяла друг друга в разных местах. Но хуже всего были случайные обыски. Я взглянула на мужчину, который раскинул руки, пока охранники издевались над ним, ища что-нибудь, что могло бы дать им повод запереть его.

Мое тело покрылось жаром, и у меня чесались руки заморозить всех охранников и преподать им урок.

— Я ненавижу это место.

Тибрис вздохнул.

— Я знаю.

Даже больший доступ к магии не мог затмить тот факт, что жизнь в городе для многих людей здесь была еще хуже, чем в деревнях. Теперь я поняла, почему Ритос сказал мне, что в этом городе есть те, кто использует огонь фейри прямо под носом у короля. Это был небольшой способ взбунтоваться, но все равно это был бунт. Иногда вам приходилось брать свои победы там, где вы могли их найти.

Затем я споткнулась, когда Тибрис толкнул меня в переулок. Я открыла рот, и он прижал палец к губам.

Я замерла.

— Что? — одними губами спросила я.

Он повернул голову, и я увидела, как мимо прошла группа торговцев, вероятно, направлявшихся на рынок. За ними следовала Мадиния с хмурым выражением лица, когда она, прищурившись, всматривалась вдаль.

Почему она следовала за нами?

Через несколько мгновений мы выползли из переулка.

— Мы должны действовать быстро, на случай, если она повернет обратно, — сказал Тибрис с суровым выражением лица.

Мы побежали по улице и свернули на следующий поворот налево. Впереди нас продолжала идти Мадиния, явно оглядывая улицу в поисках нас. Ей было просто любопытно? Хотела ли она найти что-нибудь, чтобы передать королеве? Или я сказала что-то, что вызвало у нее подозрения?

Тибрис постучал, и Вайсер немедленно открыл дверь, очевидно, ожидая нас. Он махнул нам внутрь, и мы последовали за ним на кухню. К сожалению, Марджи нигде не было видно. Вайсер прислонился к стене, уперев руки в бедра.

Выражение его лица было серьезным, глаза серьезными. Он так отличался от деревенского парня, которого я когда-то знала.

— Как Асиния?

Я улыбнулась.

— Ей лучше.

Рот Тибриса скривился.

— С небольшой помощью друга-наемника Приски. Но она все еще недостаточно здорова, чтобы путешествовать.

Вайсер скрестил руки на груди, услышав часть о друзьях-наемниках.

— Объясни.

Я была раздражена приказом. Рассказав Вайсеру все, что я знала о Лориане, я бы только разожгла его любопытство. И если бы Лориан узнал, он бы ни за что не помог мне снова.

— Я путешествовала с ним. Ему понадобились мои силы у городских ворот, поэтому он сохранил мне жизнь, а затем наши пути разошлись. Я не знаю, почему он в замке.

Вайсер открыл рот, но я уже двинулась дальше.

— Человек, ответственный за экипажи, — сказала я. — Ротник Боря. Есть ли какой-нибудь шанс, что его можно подкупить?

Вайсер покачал головой.

— Он один из самых ярых сторонников короля. Его магия сделала его одним из богатейших людей в королевстве. Он мог бы жить где угодно, и все же он остается при дворе.

— Как работают кареты?

— Все безлошадные экипажи взяты взаймы у короля. Хотя благородным семьям дано разрешение одалживать их, каждый месяц они должны быть возвращены королю и магия возобновляется. То, что им разрешено их одалживать, рассматривается как символ статуса. Знак благосклонности короля. По словам наших шпионов, все королевские экипажи указаны на одной карте в кабинете каретника. Еще один способ для короля отслеживать, кого посещают придворные.

Экипажи не сработали бы. Но я бы придумала другой способ. Я должна была. В моей груди поселилась дикая решимость.

Вайсер изучал мое лицо.

— В чем дело, Прис?

— Недостаточно освободить Асинию и Демоса. Я собираюсь освободить их всех.

Наместник уставился на меня с открытым ртом. Тибрис просто стиснул зубы. Он знал, что это произойдет. Наша дискуссия об этом велась тихими, шипящими голосами, мы оба были полны разочарования.

— Ты не можешь, — сказал Вайсер.

Впервые он казался слегка шокированным.

Но что-то во мне сейчас пробудилось. Что-то, что нуждалось в освобождении всех этих заключенных. Что-то, что кричало о возмездии.

— Подумай об этом. Если я вытащу двух человек, мы можем расширить план и вытащить их всех.

— Ты говоришь это так, как будто это легко. Как будто мы не пытались годами.

— За две недели до Дня Богов король устраивает еще один бал. По словам королевы, некоторые представители деревни останутся до Дня Богов. Подумай, каким ударом было бы для них стать свидетелями побега всей его темницы. Подумай о представителях, которые донесли бы эту новость до своих деревень. И подумай о таких же людях, как мы, у которых впервые появилась бы надежда.

Рот Вайсера скривился.

— В твоих устах это звучит так просто. Что эти люди должны делать, когда мы их вытащим? Куда они собираются пойти?

Я вздернула подбородок.

— Я наблюдала за заключенными. Разговаривала с некоторыми из них. Младшие дети… в основном они не выживают в темнице. Большинство из тех, кто еще жив, могут прожить двадцать пять зим. Они получают синюю метку, и они свободны.

Вайсер расхохотался, подняв руки.

— Что ж, в таком случае, все должно быть в порядке.

Смех исчез из его голоса.

— Ты пропустила ту часть, где Тибрис сказал тебе, что он копил годы только для того, чтобы получить для тебя синюю отметку?

Я взглянула на Тибриса. Он поморщился.

— Ты сказал, что есть другие варианты. Сейчас самое время начать расспрашивать окружающих. Я знаю, что это опасно. Тибрис и я сделаем все, что в наших силах. Но должен быть кто-то, кто может помочь.

Выражение лица Вайсера было каменным.

— Если бы я мог сотворить такое чудо, этот человек не смог бы справиться с тремя сотнями заключенных за одну ночь.

Он не говорил, что это невозможно сделать. Крошечный огонек надежды зажегся внутри меня, сияя, как один из тех сине-зеленых камней на рынке гибридов.

— Мы вывозим их из города. Заключенные будут разделяться, путешествовать группами. Они будут знать, куда идти и когда, так что твой контакт сможет связаться с ними всеми.

Голос Тибриса был тих.

— А те, кто слишком молод, чтобы сойти за двадцатипятилетнего зиму?

— Они все равно получают метку. И у них будет какое-то заклинание, делающее ее невидимой, — я развела руками. — Они отращивают длинные волосы. Они прячутся в течение нескольких лет, пока не смогут сойти за взрослого. Но как только они смогут сойти за него, они свободны. Они могут где-нибудь осесть и начать новую жизнь.

Вайсер закрыл глаза. Он хотел этого. Я знала, что хотел. И все же Вайсер жил здесь. Он знал, что можно сделать. А что нельзя.

Но, может быть… может быть, нас всех нужно было подтолкнуть. Всего один раз. Может быть, спасение этих людей стоило всего. Я могла бы оправдать это смущением, которое это вызвало бы у короля, надеждой, которую это дало бы другим гибридам… но трехсот жизней было достаточно. Это было все оправдание, в котором я нуждалась.

— Я не могу оставить этих людей там умирать, наместник. Я на это не способна.

Не Лина с ее серьезными глазами. Не Дашиел, который заслужил свою месть. Ни Демос, ни Асиния, ни любой другой заключенный не остались бы позади. Не тогда, пока я еще дышу.

Он ущипнул себя за переносицу.

— В тот момент, когда я увидел тебя снова, я понял, что ты все усложнишь.

Наконец, он тяжело вздохнул.

— Я ни на что не соглашаюсь, кроме как помочь тебе это устроить. Если я думаю, что это слишком опасно, я имею право сказать «нет». В любое время.

Победа вспыхнула во мне, и я постаралась сохранить бесстрастное выражение лица.

— Прекрасно.

Часть напряжения покинула его плечи, и он прислонился к стене.

— Если бы мы могли сделать это…

Я ухмыльнулась.

— Кто отвечает за охрану на городских стенах?

— Король.

Тибрис кивнул, подхватывая мою мысль.

— Наверняка есть кто-то ниже него, кто следит за охраной.

— Патриарх Фэрроу.

Один из самых преданных королю людей. Я вздохнула.

— Кто работает под его началом?

Вайсер пожал плечами.

— Я разберусь с этим. Но ты права. Если мы собираемся вызволить наших людей, нам нужно увезти их как можно дальше от города и попросить любого, кто согласится помочь с метками, встретиться с ними в другом месте. Я выясню, кто наблюдает за стражей на городских стенах.

Я кивнула.

— Еще кое-что. Мне нужен еще один амулет для моих глаз. С каждым днем они светлеют все больше.

Вайсер поморщился.

— Женщине, у которой мы обычно покупаем амулеты, пришлось бежать из города. Другая была только что убита.

Мою грудь сдавило так, что стало трудно сделать полный вдох. Без амулета мои глаза были заметны. Это был риск, на который мы не могли позволить себе пойти.

Тибрис замер.

— Итак, мы найдем кого-нибудь другого.

— Амулеты становится все труднее найти. Изменение цвета глаз — последняя тенденция. Амулеты прикрепляются к браслетам, кольцам, серьгам…

— Я доверяю тебе свою сестру, — прошипел Тибрис.

Я потянулась и сжала его руку, непривычная к такому тону с его стороны.

Вайсер поднял руку.

— Я знаю. Просто не высовывайся, Прис, и через несколько дней у меня будет для тебя новое ожерелье.

Не в первый раз я возненавидела странный цвет своих глаз.

— Нам нужно идти. Одна из других фрейлин королевы последовала за нами сюда, — сказала я.

Кто знал, может быть, она бродила вокруг, надеясь снова мельком увидеть нас?

Обратная дорога в замок была долгой, но это дало мне время подумать.

— Я знаю, ты хочешь вытащить их, Прис, — сказал Тибрис, когда замок показался в поле зрения.

— Но… просто подумай, прежде чем делать что-либо, за что тебя могут арестовать. Я… я не могу потерять и тебя тоже.

Что-то в моей груди сжалось.

— Я знаю. Я обдумаю все. Мы разберемся с этим. Вместе.

Он кивнул, и я направилась в свою комнату, мысленно воспроизводя любопытство в глазах Вайсера, когда он узнал о Лориане.

Я не могла винить его. Мне тоже было любопытно.

Я знала, что Лориан не был громалианским принцем. Он спал на земле рядом со мной. Он останавливался в гостиницах, которые могли позволить себе только сельские жители. И он сражался как человек, которому это нравилось. Не только потому, что он был обучен.

И иногда, когда он сражался, он двигался быстрее, чем мог видеть глаз.

Возможно, в этом и заключалась его сила.

Это, безусловно, многое объяснило бы.

Лориан, должно быть, похож на настоящего громалийского принца. Но в тот момент, когда члены громалийской королевской семьи узнали, что происходит, уловка бы раскрылась. Лориан и остальные были мертвы. Мое тело похолодело при этой мысли.

Если громалийский принц не был выведен из строя. Я путешествовала с наемниками до границы с Громалией. Фейри вручил Лориану флакон. Возможно, фейри либо похитили, либо убили настоящего принца, и Лориан занял его место.

В этом случае громалийцы даже не узнали бы, что их принц исчез, если бы кто-то, кто знал принца, не общался с Лорианом.

Я сглотнула при мысли о такой жестокости. Но факт оставался фактом: без помощи Лориана Асиния могла быть уже мертва. Я была в долгу перед ним.

И все же мне нужно было быть осторожной. Я не знала, в чем заключалась его сила… или почти ничего о нем.

Но я знала, что когда он прикасался ко мне, как прошлой ночью, я чувствовала, что лечу. Чувство вины скрутило мой желудок, и я толкнула дверь в свои покои.

Даселис ждала меня меня внутри.

— Швея скоро будет здесь.

И тебе привет.

— Швея?

— Королева сказала, что тебе нужно несколько новых платьев. Что-нибудь модное для балов. С таким же успехом ты можешь раздеться прямо сейчас.

Несколько минут спустя я была завернута в банную простыню, швея окидывала меня критическим взглядом. Это была пожилая женщина со слегка сгорбленной спиной и глубокими морщинами на лбу.

— Отбрось простыню.

К счастью, Даселис и Эрея удалились. Швея начала снимать мерки. И я обратила свое внимание на зеркало передо мной.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я встретилась со своими собственными глазами. Амулет на моем ожерелье вообще больше не действовал.

— Одной из других фрейлин королевы пришлось внезапно уехать из города, прежде чем забрать свои платья. Я могу сшить их для тебя. Я поработаю над ее платьем в ближайшие недели.

Я едва скрыла содрогание. Чувство вины пронзило меня при мысли о женщине, которая бросилась обратно в свою деревню.

— Спасибо. Как тебя зовут?

Швея наклонила голову, оторвавшись от того места, где она измеряла мою талию.

— Телеан

— Я Сетелла.

Она просто кивнула. Когда она отступила, наши глаза встретились.

И кровь медленно отхлынула от ее лица.

— Твои глаза прекрасны.

Я прочистила горло, отводя взгляд.

— Спасибо.

Мое сердце пропустило несколько ударов, а затем начало учащенно биться. Видела ли она один из кусков пергамента, которые, вероятно, циркулировали с моим лицом и описанием на них. Я открыла рот, но слова не шли с языка.

В любую минуту она могла выбежать из комнаты и предупредить охрану.

Я заставила себя встретиться с ней взглядом.

— Пожалуйста, — вырвалось у меня.

Она просто покачала головой, наклонилась и протянула мне банную простыню.

— Мне конец.

Выражение ее лица исказилось чем-то, что могло быть горем, а затем она вышла за дверь.

Я ничего не сделала, чтобы остановить ее.