Студент: Назад в 90ые

Глава 2

4 июня 1988 года. Город Долгопрудный. Святослав Степанович Григорьев

Славка сидел за столом и, щурясь уставшими глазами, вчитывался в учебник. Время от времени дергая головой, скидывал с глаз изрядно отросшие непослушные патлы черного цвета, тянувшиеся вниз почти до самых щек. По юности одутловатое лицо и усы-щетка. Ну как усы? Не знавший еще бритвы пушок! На вид Славка был – стопроцентный ботан, если бы не жилистые мускулистые руки, торчащие из рукавов растянутой майки с логотипом Олимпиады-80, поблекшим от времени. А еще отбитые тренировками костяшки – внимательный взгляд мгновенно определил бы, что перед ним боксер. Однако последние месяцы тренировки, как и все прелести молодого поколения, проходили мимо Славы. А к отдыху с портвешком и девчонками он вообще относился спокойно, если не сказать равнодушно. В этом году у него была одна, но совершенно понятная задача - поступить в МВТУ им Баумана. Он обещал своей бабушке, что пойдет по стопам своих родителей и станет инженером. Судьба распорядилась так, что маму и папу с дедом он потерял еще маленьким. Погибли в аварии на дедовском москвиче, когда те ехали с дачи. Лоб в лоб столкнулись с грузовиком у которого отказали тормоза. Потому все прелести воспитания двух малолетних лбов легли на узкие плечи бабули.

Старший брат Вован всегда был хулиганом и заводилой. Кстати, именно он затащил в свое время младшенького на бокс. Только Вовка по мнению бабули был непутевым и потому все свое внимание и заботу сконцентрировала на Славе, как и надежду, что хоть он «выбьется в люди». Поэтому, когда старший ушел служить в Афган она не очень расстроилась, чего то подобного от него и ожидала. «Хорошо хоть не сел» - сказала она мне тогда и больше мы на эту тему почти не разговаривали. Мне же армии она не желала. «Неча тебе с автоматом бегать! В институте получишь бронь, а потом в люди выбьешься. Обещай мне!» И я конечно же обещал.

Бабушку схоронили два месяца назад, через несколько месяцев после того, как вернулся Вовка. Славка так и остался жить в квартире, а старший брат прописался на даче. Виделись они редко так как интересы братьев как и цели в жизни, мягко говоря, не совпадали. Да и были ли у старшего брата какие-то цели? Слава очень сильно в этом сомневался. Деньги на все необходимое брат подгонял, но позволить себе что то большее, чем поход в продуктовый магазин, Славка не мог. А вот у Вовки деньга водилась, ему по ранению и за орден боевого красного знамени была выдана карточка на покупку машины газ 24, и он сразу продал ее прям в военкомате кому то из начальников. Вовка всегда был шустрым и при деньгах. В школе играл в трясучку и дул монеты на подоконнике и был в этом плане весьма успешен. Потом и в карты начал поигрывать ловко, четко понимая с кем играть можно, а с кем за стол садиться не стоит.

На лето 88 го страна еще жила по инерции совка. Все было «как всегда», но уже наметились первые признаки изменений. Горбачев бросил клич на перестройку и стал намекать на перемены! Знать бы еще к добру перемены будут или к худу? Думал Слава, всматриваясь в учебник. Вовка часто подтрунивал над ним:

- Да нет там картинок голых баб, брат, я проверял! – ржал он надо мной, точно как конь, - Сидишь в своей огромной хате один с тетрадками разговариваешь как ненормальный. Зеленый как Фантомас. Тебе уже 18, а ты в жизни кроме учебников и тетрадок ничего не видел. Поехали может на дачу с пацанами – девчонки будут!

Славка и сам понимал, что у них разные интересы и улыбаясь отвечал, что потом, сперва надо поступить. Клятву дал и сдержать свое обещание должен. А уже в институте можно и найти друзей и развлечения. А сейчас будет готовиться к экзаменам. Вечером пробежка и турник. Сон и опять за тетрадки. Будущее ему виделось понятным и интересным. 5 лет учебы. Потом распределение по профессии и к 30 годам инженер с понятной перспективой в плане карьеры и семейного положения. Квартира у него есть, а с работой и на машину быстро накопит.

Не сказать, что парень совсем из-за учебников не поднимался. В выходные, например, опять пойдет на квартиру к бывшему однокласснику посмотреть с друзьями боевик или ужастики по видаку. Родители друга привезли эту роскошь из-за границы. Гундосый переводчик кого-то, наверное, раздражал, но Славка на него внимания не обращал, больно уж этот заграничный мир манил огнями, небоскребами и возможностями. Иногда включали эротику. В юном возрасте это было особенно интересно для неокрепшего разума. Правда бывший однокашник Серега Щавелев в такие моменты сильно краснел, протирал запотевшие стекла очков, а потом со словами «Мне пора!» чуть не бегом исчезал из квартиры. Но ничего, в такие моменты всем было «пора», но поступать как Серега остальным было стыдно. Приходилось оставаться, а потом коллективным разумом вспоминать на каком моменте мы начали смотреть кассету. Отматываешь пленку, проверяешь и возвращаешь на место, иначе родаки точно спалят, что сын смотрел непотребщину.

Вернувшись с вечерней тренировки, попил чаю с бутербродом и лег спать. Завтра должен заехать брат с которым условились поехать на кладбище, чтобы навести на могилках порядок и проведать близких, ушедших в мир иной маму, папу, деда и бабушку. Только вот планам этим сбыться было не суждено. В дверь позвонили часов в семь утра. Для брата рановато:

- Кто там? – подошел я к двери, в ответ раздался приглушенный голос, - сосед с низу. Чет течет от вас в ванной.

Без задней мысли открыл дверь и.. сразу был свален с ног крепкими мужиками. Залетели быстро и на непросвещенный взгляд хаотично, как тараканы ночью на кухне, если резко включить свет. Первая мысль - грабить чтоль пришли, но нет спокойный уверенный голос от куда-то сверху сказал:

- Милиция. Святослав Степаныч Григорьев?

- Да.

- У нас ордер на обыск и арест вас и вашего брата. Он дома? Нет. А где он?

- Не знаю, - заторможено ответил я. Последовала команда сотрудникам, которые прижимали его к полу в коридоре:

- Поднимите его и наручники затяните потуже. Видимо мы тут на долго.

В четыре руки меня подняли с пола и посадили за клеёнчатый стол. Старший, шелестя бумагами в красной папке, достал протокол и задал вопрос, который не предвещал ничего хорошего:

- У вас есть в квартире оружие? - голову прострелила страшная мысль. Дедовский трофейный Вальтер со времен войны лежал в комоде, и Слава давно не проверял там он или нет. Брат чистил его несколько месяцев назад. Улыбался и хвалил пистолет за его отличное состояние, не смотря на год изготовления. Умели же фрицы делать вещи. А вот Славку оружие не интересовало вообще. Пистолет как пистолет. Всегда тут был. Дед его иногда доставал и показывал им еще мелким. Даже не стрелял из него не разу:

- Не знаю, - неуверенно ответил парень неожиданно осипшим голосом.

- Ладно, разберемся.

Минут через пять появились соседи и с испуганным видом наблюдали как переворачивают квартиру с ног на голову сотрудники милиции. Им быстро разьяснили, что они теперь понятые и должны следить за действиями оперативной группы. Еще через пол часа на стол положили книгу Пришвина «Весна света», где был сделан вырез под пистолет, но его там, к счастью, не было. Но радовался Слава рано, шомпол и несколько патронов лежали внутри. Протокол обыска был быстро подписан, все содержимое вместе с книгой изьято. Прихватили и немецкий пехотный кортик. Сказали, что тоже пойдет на экспертизу. Разрешили одеться и взять вещи первой необходимости.

- Какие вещи? – растеряно захлопал глазами Слава. Ехать куда-либо ему отчаянно не хотелось, по спине пробежал холодок, он почему-то отчетливо понимал, что назад уже не вернется.

- Кружка, ложка, полотенце и нижнее белье с парой футболок.

- Но у меня же бауманка! Поступление в институт!

- Не переживай,- заржал старшой, - институты мы тебе обеспечим. Только другие. А какие именно – зависит от твоей сговорчивости.

Через 15 минут квартиру опечатали, и бобик со Славкой покинул двор.

5 июня 1988 года. УВД города Долгопрудный. Святослав Степанович Григорьев

Пока ехали до отделения, подпрыгивая в бобике на ухабах и ямах, Слава все никак не мог взять в толк, что же происходит и к чему все это может привести. Опера молчали, упорно игнорируя его попытки их разговорить и выяснить, что же натворил старший братец, которого он уже дней пять как не видел. «А ведь мог бы и предупредить, гад, что что-то натворил! Правильно бабушка говорила – в тюрьму ему дорога. Только по какому-то злому року по этой дороге еду теперь я за него» - с обидой подумал он, - «с другой стороны, я же не причем. Да и пистолет тот дедовский, я его лет десять даже в руки не брал». Время по пути в отделение пролетело быстро, 10 минут ехали или пол часа,я этого не заметил. По приезду наручники не сняли даже когда в кабинет следователя привели.

Рвусь из сил — и из всех сухожилий,Но сегодня — опять как вчера:Обложили меня, обложили —Гонят весело на номера!

Играл в кабинете следователя Высоцкий, в кабинете прокуренном хоть топор вешай. Черноволосый мужчина, с редкими волосками искрящими серебром седины тут и там в короткой прическе, поднял рыбьи внимательные глаза, убавил радио, посидел в тишине с минуту и задал вопрос:

- Ну что, Григорьев. Готовы сотрудничать со следствием?

- Готов, – кивнул я

- Где твой брат, некий Владимир Степанович Григорьев?

- Не знаю. Я же уже говорил, честно

- Значит, со следствием сотрудничать не готов. Так и запишем,- кивнул мужчина и махнул рукой, - уведите! Пусть посидит в камере, подумает.

Камера местом оказалось довольно мрачным. В кино эти помещения выглядят чуть веселее и светлее что ли. Удивил цемент на стенах, тусклая лампочка, которая освещала процентов на 20 помещение и атмосфера всепоглощающей тоски. Хорошо хоть пол и нара от стены до стены были деревянные и можно спокойно прилечь, не рискуя застудить почки. На улице лето, а тут как в склепе было прохладно и сыро. От нечего делать стал изучать надписи на стенах. Бывшие тут до меня узники изрядно постарались запечатлеть свои имена и кликухи, для истории – не иначе. Иногда попадались матерные комментарии в адрес ментов или судей. Так же писали статьи и срока которые получали.

«Да, лучше бы этого опыта не иметь в биографии.» - пронеслась мысль в голове. Время текло вяло, то ли пол часа прошло, то ли пять – непонятно, отмерять было нечем. Когда от скуки Слава чуть на стенку не принялся лезть, а желудок крутило от голода с характерным лязгом щелкнул замок и открылась дверь.

- Григорьев, на выход, - послышался грубый голос. Идти было не очень удобно, ремень и шнурки сняли перед тем, как отправили в это место. За столом в кабинете сидел мой хороший знакомый, который руководил обыском. Он предложил воды и сигареты.

- Не курю,- буркнул я, - а от воды не откажусь.

В кино всегда показывали этот стеклянный графин. Из него мне в стакан и налили. Только когда сделал первый глоток понял, насколько мучает жажда. Стало полегче

- Вы можете сказать за что меня? Я же отличник, в ВУЗ на инженера поступать собираюсь. Я из дома то не выхожу, готовлюсь.

- Да все вы, когда сюда привезешь студенты жалостливые,- фыркнул в усы милиционер, а потом раскрыл папку, - 1 числа этого месяца 1988 года в 23-40 в кафе «Ракета» произошла потасовка из-за девушки, гражданки Антиповой А.Н. В результате драки ранен сотрудник милиции младший лейтенант Куравлев Сергей Михайлович 61 года рождения. С применением огнестрельного оружия. По утверждениям свидетелей стрелявшим был некий Григорьев Владимир Степанович. Был он в компании четырех приятелей. Один из них худощавый среднего роста, брюнет с усами щеткой. Узнаешь?

- Кого узнаю?

- Себя! Брюнет с усами – кивнул он на меня, - калибр патронов на экспертизе совпал. Как ты говоришь – трофейный Вальтер? Вот из вашего вальтера сотрудника вы и подстрелили. У тебя соучастие и хранение боевых патронов. Попал ты, Слава, как кур во щи! Но сотрудничество со следствием, чистосердечное признание и указание, где искать твоего брата уверен судом будет принято, как смягчающее обстоятельство.

-Не было меня ни в какой Ракете! –почти прокричал я, а потом повесив голову добавил глухо, - и брата, где искать не знаю. Мы с ним почти не общаемся.

-Мальчик, я тебе не как милиционер, я как сам дважды отец советую, - он положил на стол лист и ручку, - напиши чистосердечное. Уменьши размер той задницы в которую попал.

- Нечего мне писать, я все что знал сказал, - набычился Слава.

- Увести! – скомандовал офицер,- пусть в камере ночь покантуется. Иногда нары ума добавляют.

Ужин в камере был тем еще. Вместо чая получил стакан еле теплой жидкости, которую иначе как пойлом и не назвать. Правда сахара не пожалели. Хлеба пару кусков дали и толи кашу то ли клейстер. Вид и род крупы так и не угадал. Есть не стал эту замазку. Ограничился хлебом и чаем. Живот переварил все будто еще на подходе, прямо в пищеводе. Крутить правда стало меньше, но голодное урчание нарушило тишину камеры уже через пол часа.

Прилег на нары и, так и эдак крутя в голове сложившуюся ситуацию, сам не заметил как неожиданно задремал. Разбудил меня громкий шум доносившийся из коридора. Пьяные голоса двух или трех человек что то требовали от дежурного, который кормил меня вечером. Я насторожился, не по мою ли персону такая активность. Звук быстрых шагов, лязг замка и здоровенный незнакомый мужик вваливается внутрь:

- Выходи, гад! - пьяным голосом сказал он, - Ща ты мне, гнида мелкая, за Серегу ответишь!

Ответить я ничего толком не успел, мент с бешеными глазами и криком бросился на меня. Бокс не пригодился, от двух моих вялых ударов он даже не остановился. А на большее я был не способен. Слишком уж растерялся, да и правда, как это бить милиционера, да еще и прямо в камере отделения? Нежданный гость опрокинул меня на нары и стал просто и бесхитростно избивать. Все что я мог сделать это прижать подбородок к плечу. Тренер учил, что уберегает от сотрясения. Только это если голой рукой. Чем и как он меня ударил чуть выше виска, так и осталось загадкой. Вспышка в глазах и отключка. Пришел в себя в реанимации родной долгопрудненской больницы. Вокруг меня бегали какие-то люди в халатах, видимо ночная дежурная смена. А дальше все как в тумане, картинка удалялась куда-то в даль. Стало легко и спокойно. Может наркоз, а может все... И лишь где-то за окном больницы что-то ярко вспыхнуло, осветив темноту ночи, а потом по городу прокатился особенно мощный раскат грома.

Только Славка этого уже не слышал.

6 июня 1988 года УВД г Долгопрудный Кабинет капитана Куркова Анатолия Игоревича

- Вы что падлы охуели? – громогласный голос Куркова слышно было и в коридоре за тонкими стенами его кабинета, - хотите под монастырь меня привезти? Ладно о своих погонах не думаете, но мои я вам сорвать не позволю! – с последним словом капитан ударил кулаком об стол и граненный стакан с чаем подпрыгнул вверх, при этом умудрившись не опрокинуться. За полетом внимательно следили два вжавших голову в плечи молодых сержанта.

- Но ведь это он Серегу подстрелил! – тихо пробурчал один из них,- мы же только поучить.

- Поучили, блядь? Если этот сопляк копыта откинет, нас так поучат! Все отделение поедет участковыми по Мухасранскам или охранниками на овощебазу! – мужчина выдохнул, сел за стол и закурил спичкой папиросу, - и стрелял это не он, а старший брат его. Вообще далеко не факт, что мелкий там присутствовал.

-Но как же? По описанию совпадает, - поднял голову один из сержантов.

- Да ну? Среднего роста молодой брюнет с усами? – хмыкнул Курков, - так может давай сержанта Иванова, -он кивнул на соседа говорившего, - тоже на нары! Он же тоже по описанию подходит. Да по нему пол Москвы пересажать можно, по описанию этому.

- И что, что делать то теперь?- спросил Иванов, - извиняться и отпускать?

- Ну отпускать – без вариантов,- капитан взял паузу, - рапорта пишите, мыл, так и так, задержанный бузил, оказывался сопротивление и лез драться. Ну, мне учить вас что ли? – затянувшись начальник продолжил, - и молитесь Феликсу Эдмундовичу, чтобы пацан выжил. Две статьи на нем есть, значит поедет в Бутырку. А вы в это время будете землю рыть! Хоть не спите и не ешьте, но до суда мне Григорьева старшего вынь да полож!

- Так точно!