Студент из прошлого тысячелетия

Глава 5 Претендент номер восемь

Утро вообще бывает добрым? Проскользнула мысль в голове Суворовой.

А когда начинается со страстного стона, такого громкого, что становится завидно… Завидно? Именно! Особенно, когда этот стон не её!

Размышляла Елена, накрыв подушкой голову.

Девушка уже полчаса чувствовала истому, разбуженная тихим недвусмысленным скрипом и негромким шёпотом.

Сначала всё её естество перевернулось, стало даже мерзко, но минуты шли и она вдруг поняла, что возбуждается. Даже села на кровати и придвинулась к стене. Видимо деревенские слегка упростили себе работу, дом изначально был о двух комнатах. Поставили лишь тонкую перегородку и сделали по две с каждой стороны.

Слышимость была такая, будто кто-то был совсем рядом.

Закрыв глаза и прижавшись спиной к спинке кровати, она сжала ноги, сдвинула так сильно, чтобы потянувшаяся рука не смогла пробраться.

Но это бой был проигран до того, как начался. И это её раздражало.

Вздохнув, она прикоснулась к себе и стала медленно наращивать темп, проводя пальцами между ног.

Процесс за стеной набирал обороты, пальцы скользили всё быстрее, пока по телу не прошла судорога и сознание не накрыло облегчение.

Вынимая влажные пальцы из под одеяла, он стёрла следы своей шалости и закрыла глаза, тяжело дыша.

За стеной кто-то неразборчиво говорил, а затем всё началось заново.

— Ну уж нет! — прошептала Елена, закрывая голову подушкой. — Вот же развратница, а ещё аристократка…

Не было никаких сомнений, что это всё Юсупова. Соблазняёт своих подчинённых на практике. А что ей ещё остаётся? Елена с грустью признала, что дворянка хороша собой. Да и род у неё уже давно трещит по швам, что ей терять?

За такими мыслями она собиралась, набросив наушники и тщательно стараясь не думать о происходящем за спиной.

Когда вышла на кухню, откуда несло запахом еды, увидела вчерашнего паладина.

В голове всё снова перевернулось. Явственно встали воспоминания о холодном голосе и предложении её «убрать».

Кто ты, Митрофанов? Куда делся тот тюфяк, который был таким предсказуемым и кротким. Таскался за ней каждый урок. Она чувствовала его взгляд на своей спине днями напролёт. Он был в её власти, а сейчас сорвался с крючка.

Это не вчерашний школьник. Сейчас за столом сидел незнакомый человек. Его взгляд дружелюбно бродил от одного действующего лица к другому, он тихо смеялся, наблюдая за тем, как Юсупова ест. Поза вальяжная, наполненная силой и такая незнакомая.

За разговорами и размышлениями, она притихла, не участвуя в беседе. Все это ощущали и не лезли. В домик вошёл Алексеев, собственнически держа руку на талии Целестины, деревенской простушки, что возлегла с ним этой ночью.

Елена отвернулась. Как бы этот щеголь не пытался казаться мужественным, ему это не удавалось.

Она незаметно посмотрела на Антона. Вот этот наоборот скрывал своё истинное лицо. Натянул маску простачка и внимательно наблюдал за вошедшими.

Ощущение, что сейчас случится что-то нехорошее, стали бить тревогу раньше чем это случилось. Антон встал и вышел из дома.

Вернулся уже тогда, когда Алексеев заканчивал монолог и с силой ударил того поленом по затылку.

Сказать, что Елену охватила паника, не сказать ничего. Она была в ужасе. Пойти против надзора, значит пойти против империи. Но, казалось, что парню вообще не было до этого дела. Он со скучающим выражением лица обошёл бесчувственное тело и принялся разматывать бинт на руке Целестины.

Елена оцепенела, когда названная Марой девушка, вдруг обнажила клыки. Вампирша! Что здесь происходит? А деревенская простушка в прямом смысле этого слова показала зубы.

Нечеловеческая морда проступила взамен её лица и та готова была ринуться вперёд, чтобы порвать противников на части.

Но дать такой шанс ей никто не удосужился. Метнулись две едва различимые глазом тени и вот уже голова Целестины навсегда покинула тело.

Дальше обороты только набирались. Короткая драка с оборотнями, где Антон не убавил в невозмутимости. Короткий диалог и прощание.

У кого угодно от такого голова пойдёт кругом, не стала исключением и Суворова. Но это конечно же был не конец, они остались с Антоном одни, засосало под ложечкой и она взглянула на него, тщательно скрывая страх.

— А теперь, я расскажу, как мы поступим дальше, — обращаясь уже к ней, произнёс парень. — Ты никогда не вспомнишь, что здесь произошло. Официальная версия такова. Целестина убила деревенскую пару и попыталась скрыться, когда поняла, что обнаружена. Нам не оставалось ничего больше, чем защищаться. В процессе, женщина погибла. Дело закрыто. Ясно?

— Да, — тихо ответила девушка.

— Вот и славно, — серьёзно посмотрев на неё, ответил одноклассник. — А теперь собираемся и тащим нашего паладина в город, пора заканчивать тут.

Они покинули дом, встретив на выходе деревенских зевак. Рассказали официальную версию, закрепив её на публике и полетели назад.

Антон предложил ей место перед собой, его руки взяли её за талию и Елена едва смогла подавить зов плоти. Они набрали высоту и ринулись к столице.

По дороге в её голове звучал голос матери.

— Говоришь, ничем не примечательный юноша? — задумчиво спрашивала она. — Оказавшийся одарённым с хорошо развитым источником. Хм, это интересно.

— Как мне поступить?

— Или держись ближе или забудь про него, он далеко не тот, за кого себя выдаёт, — посоветовала мать. — Каждый, кто хочет блеснуть, уже проиграл, страшнее всего тот, кто скрывает свой свет. По простому, легко казаться умным, но вот когда умный хочет, чтобы в нём видели глупца…

Мерно пищали приборы, пробивался солнечный свет через узкие прорези в жалюзи, слышался шум персонала из коридора. В нос проникал едкий запах хлорки и препаратов.

Я сидел напротив кровати отца, размышляя, что делать. Ульяна пока сдавала Венчика, которого притащила на своём горбу, а у меня появилась свободная минутка. Процесс оформления затянется, она позвонит, когда я понадоблюсь.

Вокруг несмотря на обеденное время никого не было. Но уверен, это ненадолго, скоро приедет Марго или Мама.

— Долго собираешься сидеть? — спрашивает возникшая перед глазами рогатая. — Может что-то сделаешь?

— А я могу? — внимательно на неё смотрю.

— Ты в астрал ходишь? Ходишь! — сама спрашивает и сама отвечает демоница. И не найдя на моём лице понимания, беззвучно хлопает себя по лбу. — Вот в кого ты такой деревянный, скажи мне, или старческая деменция?

— А не прикопать ли тебя в земле, лет так на триста? — с ухмылкой спрашиваю я.

— Один один, — поднимает руки нечисть. — Ты победил, поняла, зря наехала. Ты самый умный и могущественный паладин из прошлого и бла-бла-бла…

— Прекращай, — прошу её я.

— Он в коме, — продолжает она. — А где его сознание?

— Зависл… — повторяю жест демоницы, рука — лоб.

— Вот-вот, — заливается смехом та. — Говорю же, деревянный, по пояс. В ваше время и комы то не было, так, может последствия горячки, не более.

— Знаешь же, что я всю жизнь провёл в армии, — говорю ей, подходя к кровати. — Могла и подсказать в такой момент.

— Так не интересно… — зевает рогатая и исчезает.

Смотрю на тело отца внутренним взглядом, вижу контуры ауры и свечение созвездия. Беру за руку и наша энергетика сливается, ведь в организме нет воли.

Придвинув стул, сажусь, чтобы погрузиться в транс.

Глаза заполняет тьма, становится холоднее, сознание погружается во мрак.

Бреду по астралу, высматривая душу отца.

Вижу вдали свечение, рвусь туда, но встречаю лишь быстро летящего духа, уносящего эфемерные ноги с поразительной скоростью. Вздыхаю, снова осматриваюсь, чтобы найти нечто похожее.

Ещё пара бесполезных попыток и успех! Передо мною предстаёт проекция Велерия, висящего в воздухе.

Развеваются в невесомости волосы, глаза закрыты, руки и ноги раскиданы в разные стороны, он напоминает мне морскую звезду.

Подлетаю ближе и беру его за руку. Так же, как и в реальности.

Встаёт вопрос, как связать его тело и душу?

Отпускаю сущность, облетаю кругом и останавливаюсь позади, прикладывая руки к голове.

Давай посмотрим, что там внутри!

Два источника сливаются в тонком мире, чувствую, как за спиной разгорается звезда, олицетворяющее тело. В голову начинают лезть чужие картинки, воспоминания, лучшие моменты жизни.

Задний двор знакомого дома в Новосибирске. Вот его сыну пять и он бежит по траве, мимо разбрызгивающих воду приборов, а над ним строится радуга. Другие дети играют в саду Марии, звенят столовые приборы и слышится смех.

Гостиная. Вот он видит, как сын заканчивает среднюю школу, как бьёт кружку о пол, когда узнаёт, что у него нет дара.

Анна, их отпуск, они едут на авто без крыши, вдоль шумного моря, бессильно бьющегося о берег.

Давай же! Рычу себе под нос и цепляюсь, чтобы вытащить его.

Накатывает бессилие, душа не двигается, но я пробую снова и снова, выпускаю сотни нитей, буквально вырывая Валерия из астрала.

Прихожу в себя уже в реальности, где сошедшие с ума приборы меняют ритм писков. Вокруг уже снуют врачи, а я натыкаюсь на изучающий взгляд отца.

— Спасибо, — хрипло произносит он. — Не знаю как, но ты вытащил меня.

— Рад видеть, в этом мире, — искренне отвечаю я. — Мы тебя заждались.

Он садится, тянется ко мне и крепко обнимает.

В палату вбегает Марго, зрачки расширены, её потряхивает. Увидев отца, она сразу же начинает плакать и обнимать его.

— Я думала… думала… Что ты умер! — не то рассказывает, не то обвиняет его она.

— Всё в порядке, солнце, теперь в порядке… — мягко говорит он,

Персонал молчит, понимают, что дела аристократов, это дела аристократов. Лишь когда речь заходит про возвращение домой, одна из медсестер строго говорит, улучив момент:

— С возвращением, Валерий Павлович, боюсь вам надо дождаться вашего лечащего врача. У вас обширные ожоги, думаю для лучшего восстановления придётся соблюдать строгий перечень правил. Особенно, если хотите, чтобы не осталось шрамов.

— Да, конечно, — отвечает он.

— Мне пора, — встаю, прощаясь с отцом. — Вечером обязательно постараюсь заглянуть. Может быть тебя ещё оставят на пару дней тут. Марго, напиши куда ехать.

— Хорошо, — глухо отвечает она, уткнувшись в плечо Валерия.

Кивнув аристократу, выхожу наружу, спеша в корпус надзора.

Успеваю как раз к завершению.

— Вы помните, как потеряли сознание? — спрашивает хмурый мужчина у Венчика.

— Нет, — тот чешет затылок, болезненно кривясь.

— Так и запишем! — лицо следователя меняется, на нём проступает довольное выражение. — Юсупова Ульяна Викторовна уже составила протокол, описала всё произошедшее.

— Хорошо, — задумчиво тянет Венчик.

От поисков Ульяны отвлекает звонок Софьи.

— Что делать с «источником»? — спрашивает она. — Вампиры уже облизываются на него, долго держать не сможем.

— Как только закончится этот бесконечный день, я прилечу.

— Будем ждать, — говорит она и ругается на фоне. — Мара! Кому сказано,

это не еда?

— А выглядит, как еда, — в отдалении отвечает вампирша. — Надо было его ещё в поместье выпить, когда громили его.

— Видишь с кем приходится иметь дело? Я жду! — весомо говорит помощница и кладёт трубку.

— Закончил? — спрашивает возникшая из ниоткуда Юсупова, притопывая ножкой. — У нас новое задание, давай покончим с этим и отдохнём.

— С удовольствием.

Мы забегаем в раздевалку, где надеваем гражданское.

Ульяна берёт из специального гардероба при отделе платье, её джинсы и куртка не подходят.

Выхожу, снова одетый в свой излюбленный и практически единственный по фасону костюм. Поправляя рукава и пытаясь усмирить бунтующую запонку, не сразу замечаю Юсупову. А когда поднимаю глаза, рот открывается сам собой.

Она надела облегающее тёмное платье и распустила волосы, снежным покровом рассыпавшиеся по плечам.

— Как я выгляжу? — как-то робко спрашивает она, осматривая платье.

— Как прост… просто великолепно! — прикусываю язык я.

— Спасибо, — кивает она.

— Девушки вперёд!

— Как вовремя ты стал джентльменом, — фыркает кураторша.

Иду за дворянкой, прилипая взглядом к задней части, чтобы снова стартовать с крыльца в небо.

Еле удерживаюсь, обхватывая Ульяну за узкую талию. Хорошо, что лезвие клинка широкое и никто снизу не увидит какой цвет белья у моей спутницы. Да и высоко мы. Вот жеж рабочие будни. Государство и правда хорошо придумало, экономить ресурсы за счёт вот таких болванов, как я.

Наш путь лежит на окраину, где мы опускаемся в двух кварталах от места и идём пешком.

— Район называется адская кухня, тут подпольный клуб по боям без правил, — вводит в курс дела Юсупова. — Там с некоторых пор начали применять новомодную дурь для миротворцев, владеющих даром. Какие-то пилюли, здорово действующие на публику. Управлению сейчас не до этого, поэтому просто рассказала, чтобы знал, куда попадёшь. Под допингом, они истощают тело в октагоне, бешеные выбросы силы. Вот на такой пир и пожаловал дух, которого надо найти. Он хорошо ощущает присутствие надзора, поэтому выбирается лишь изредка. По описанию, двойник, доппельгангер, принимает чужое обличье.

— Непростой персонаж, — качаю головой я. — Насколько знаю, им нужны волосы или кровь, подойдёт и ноготь, чтобы обратиться.

— Там всего этого в избытке, — усмехается Ульяна.

— Не люблю я оборотней, — мрачно отвечаю ей.

— А кто их любит? — пожимает плечами кураторша. — Зачем тогда отпустил этих из села?

— Они никого не убили, контролируют себя, такие полезнее живыми, чем мёртвыми, — объясняю ей.

— Полезны кому? — зорко подмечает Ульяна, намекая.

— Мне, — не отрицаю я. — И тебе тоже, как вассалу моего будущего клана. Поэтому привыкай заранее, дальше будет только хуже.

— Насколько хуже? — уточняет девушка.

— Примерно в миллион раз, — серьёзно говорю ей. — Ты ведь уже поняла, что у тебя не простой сюзерен?

— А проблемный, — припечатывает аристократка со вздохом. — Не понимаю, тебе же семнадцать, ведёшь себя на все сорок, владеешь приёмами, которые я у своих инструкторов не замечала. Не понимаю…

Разговор прервали два фактора, первый — мы дошли до двери, нырнув в узкий проулок. Большая такая, металлическая, с окошком для переговоров. А второй фактор заключался в огромной лапе детины, что остановил меня перед входом.

— Девушка может войти, ты — нет! — пробасил он.

— Почему? — вежливо интересуюсь.

— Глаза твои мне не нравятся, для девушки могу сделать исключение, а для тебя нет, — ухмыляется крепыш, играя плечами и предлагая не согласиться с ним.

— А я могу сделать так, что твоя рука войдёт тебе в зад, понял? — несдержанно отвечаю я. — Приятного мало.

— На себе пробовал? — щерится верзила.

— Нет, была парочка подобных тебе, получал потом потоки обратной связи, хочешь быть следующим? — не лезу за словом в карман я.

Окошко в двери отъезжает в сторону, два льдистых глаза сканируют нас с Ульяной.

— Ринат! Пусти его… — приказывает наблюдатель бугаю. — У нас недобор.

— Недобор мозгов у охранников? — отпускаю скабрезную шуточку я и заставляю Рината напрячься. — Спокойно, солдат, выдыхай.

Проходим внутрь, оставляя гору мышц за спиной и спускаемся по лестнице глубоко вниз. Ничего интересного, лишь пикнувшая арка, через которую мы и вваливаемся. Милая девушка за небольшой стойкой вписывает имена и выдаёт нам браслеты, которые крепятся на запястье.

Помещение выглядит огромным и ничуть не подвальным. Высокие потолки, второй этаж, ринг, огороженный высоким бортом с решёткой, внутри которой шумной вещает ведущий. Четыре подиума с клетками по всему залу, за прутьями танцуют девушки в белье и без, заставляя публику одобрительно улюлюкать.

Зрители второго этажа, будто заняли ложу бенуар, стоят у перил и смотрят вниз. Самое выгодное положение. Кто-то попивает коктейли, кто-то ест, висит дым, мелькают лучи прожекторов. В общем антураж самый развязный, который я видел в жизни.

— Лил, скажи, когда что-то заметишь, — мысленно прошу демонессу. — И кого они тут вообще недобрали.

— Как же без этого, — в своей манере отвечает она.

— Долго нам тут торчать? — сверяюсь с Ульяной.

— Похоже долго, — отвечает она с грустью.

— Тогда я закажу поесть, — уведомляю её и иду к бару, поднимаясь на второй этаж.

— Пора начинать! Вы готовы? Сегодняшние претенденты… — отдалённо слышу ведущего, громыхающего на весь зал.

Кликнув официантку, сажусь на кожаный диван, осматривая народ. Ульяна присаживается напротив, поворачивается на какой-то шум, а затем с круглыми глазами на меня.

— Что? — пытаясь сделать заказ, спрашиваю у неё.

— Слушай! — шипит в ответ девушка.

— И претендент номер восемь, Митрофанов Антон! Поприветствуем его!

Голос ведущего ещё с секунду эхом разносится в моей голове, а тем временем люди уже начинают с любопытством переговариваться и искать глазами восьмого «претендента».