Студент из прошлого тысячелетия

Глава 16 Истории на день

Звёзды дара начинают бешено пульсировать, тело нагревается, будто борется с болезнью. Обзор становится яснее, туман вожделения, сужающий взгляд до размеров груди Оксаны, расширяется, охватывая пространство.

Вижу, как другие парни с потока тоже едва держат себя в руках, по вискам катятся капли пота, глаза безумные, как у мартовских котов. Но взрывной эффект почему-то проявился только на мне.

— Я в порядке, — еле шепчу пересохшими губами.

— Простите, это воздействие моей ауры, — щебечет Оксана, но приближаться не рискует, всё ещё с опаской взирая на меч.

Развеиваю клинок, заставляя его исчезнуть и занять место на пальце в виде перстня.

— Уа-а-а-в-в-в, — зевает демоница, появляясь перед глазами в виде полупрозрачного образа. — Так-так-так, что это тут у нас?

Её никто не видит, кроме меня. Общаемся мы мысленно, могу задерживаться с ответом, но в остальном всё в пределах приличий.

Перебираюсь назад за парту.

— Это первичный эффект, дальше станет легче, — продолжает Оксана. — Приношу свои извинения. Если Антону стало лучше, продолжим занятия.

— Мне лучше, — подтверждаю я.

— Беги от неё, кретин, мало тебе проблем? — шепчет Лилит. — Да не смотри ты так на сиськи! Она тебя сожрёт!

— Посмотрим, — бурчу в ответ.

— Позови свою вампиршу и устрой скачки, советую сделать это как можно быстрее, иначе загнёшься, — сказав это, королева нечисти исчезает.

— Хм, теперь к предмету, — начинает Оксана, вернувшись за кафедру. — Познакомимся в процессе, будет небольшой интерактив.

На меня уже не смотрит, будто ничего не произошло. Ну-ну, поговорим с тобой, как только урок закончится.

— Ты как? — кошечка даже прильнула ко мне, заглядывая в глаза.

— Уже лучше, — чувствуя прикосновения груди к локтю, отвечаю я, оживая на глазах. — Кажется, ты уже умеешь лечить.

Она непонимающе хлопает глазами, а затем смотрит вниз, понимая, какое двусмысленное положение приняла. Отлипает и смотрит на преподавателя, благо, та начала свой монолог.

А я тем временем набираю сообщение Маре, совет Лилит неплох, стоит воспользоваться им. Эх, иду по наклонной, уже слушаю всякую нечисть.

— Целители. Первое упоминание датируется концом эпохи войн и началом нового летоисчисления. Лекари — это одарённые, выбравшие путь созидания, а не разрушения. Освоению навыков плетения энергетических потоков они посвящали годы, многие годы изучения и тренировок. Как одарённые деградируют, кто скажет?

Не сказать, что лес рук, но большинство готово к ответу.

— Да… Ваше имя? — внимательно смотрит вглубь аудитории Лебедева.

— Разумовский Александр, — с ленцой отвечает парень, поднявшись и показав себя публике. — Деградация дара, это определение обратных процессов в развитии мага. Такое происходит нечасто, но случаи бывают. Одарённый попросту выжигает энергоканалы, связывающие размещённые в теле меридианы, по-простому звёзды. Когда миротворец обращается к дару, он задействует лишь один узел, но когда ему необходимо применить навык, связанный с другим, от резкого скачка мира в теле, каналы повреждаются. Это как перепад электричества в доме, а целители в таком случае как электрики, где-то надо просто ввернуть пробку, а где-то требуется менять проводку.

Я удивлён познаниями аристократа в простом ремесле.

— Какое точное определение, — кивает Оксана, тоже удивившись. — Всё верно. Лишь добавлю, что случаи деградации не такие частые по одной причине, маги получили возможности для стабильного развития. Больше нет нужды преодолевать себя в схватках с более сильным противником, поэтому случаи выгорания происходят в основном по причине собственной некомпетентности миротворцев. Именно этого помогает избежать обучение владению даром. Маг может навредить себе, а в ином случае и окружающим. Вы можете присаживаться, Александр.

Аристо прижимает пятую точку, наполняя это действие таким достоинством, будто коронованная особа.

— Спасибо, — кивает Разумовский.

— Кто мне ответит на такой вопрос, — Оксана делает паузу, обводя класс внимательным взглядом. — Как лекари работают с выгоревшими каналами?

В этот раз рук гораздо меньше, взмывает аккуратная лапка и Варвара получает одобрительный кивок, предлагающий ответить.

— Самое сложное тут увидеть потоки, для этого лекарь должен войти в ритм, состояние, позволяющее двум аурам сливаться, — почему-то робко рассказывает Варя. — Затем лекарь восстанавливает каналы с помощью ауры пациента и своей собственной. Поэтому лекарю так важно получать много энергии распада. Лекарь и паладин одно целое, как инь и янь, чем сильнее аура подопечного, тем легче проходит процесс создания нового канала.

— Верно, — соглашается Лебедева. — Я бы назвала это симбиозом. Лекари очень долго изучают процесс погружения в макромир дара другого человека, они умеют поддерживать свою молодость и исцелять себя, но в то же время только единицы способны развивать боевую часть дара. Всё потому, что целителю достаточно развивать свой резерв, это даже в какой-то степени выгоднее. Ведь, по сути, их стезя предполагает лечение и только лечение. Мы отходим от этой архаичной программы обучения, мирное время позволяет сконцентрироваться на слабых сторонах миротворца. Поэтому на кафедре целительства существует боевая практика и обязательные нормативы.

Тут все как один вздохнули, а я ничего не понял. Но Лебедева пояснила.

— Да, я понимаю, не всем хочется сражаться с более сильными противниками. Но, увы, надо расширять горизонты. Тяжело в лечении, легко в раю, как говорил один известный человек.

Аудитория наполнилась смешками.

— Сейчас я попрошу вас поделиться на пары и передать энергию другому, этот навык вам понадобиться на следующем занятии.

Оксана вышла из-за кафедры, подошла ближе к первым рядам и стала прохаживаться туда-обратно, одобрительно кивая и комментируя.

— Как вас зовут?

— Светлана Король…

— Надеюсь, король это не титул и не амбиции, а фамилия? — с улыбкой шутит Оксана.

— Фамилия, — подтверждает девушка, убирая прядь волос за ухо и хмуро смотря на смеющихся.

Лебедева кивает и снова принимается сыпать указаниями.

— Держаться за талию не обязательно, Разумовский… Король, отбросьте ваши церемонии и возьмите уже однокурсника за руку, если, конечно, не сочтёте за грубость. Молодой человек, не знаю пока вашего имени, она не кусается… А-а-а, это он, простите пожалуйста!

Варя живо оборачивается, предвкушающе протягивая мне руки.

— Большинство уже знакомо с циркуляцией энергии, поэтому для вас не составит труда произвести нужную манипуляцию. У кого не получится, обязательно поднимите руку, я помогу.

— М-м-может не надо… — робко просит один из парней.

Ага, видимо вспомнил об убойной атаке феромонов. Правильно, такую женщину подпускать к себе не стоит.

— Я первая, — кивает девушка.

Беру Варвару за руки, она прикрывает глаза, ждём, что из этого выйдет.

Через минуту на меня устремляют обиженный взгляд.

— Не могу! — ворчит Варя. — Почему не получается, а? Антон?

— Попробуй как с доспехом духа, только в этот раз задействуй ауру. Посмотри на свой источник, линии каналов, а затем отдались, будто хочешь увидеть созвездие с высоты. Увидишь что-то по типу Млечного пути, рассеянное облако энергии, это твоя аура. Выдави её из тела, это первый вариант. Либо зажги источник так сильно, чтобы она пришла в движение.

— Не выходит, — жалуется кошка.

— Сейчас, погрузись в астрал, ты умеешь, я видел…

От неё веет холодом, она уходит в тонкий мир. Выхожу следом за ней.

Во тьме загорается фигура девушки. Зависаю напротив неё, выпуская силу наружу.

Энергия выплёскивается волной, завихряясь и заплетая вокруг меня кокон.

— Ух ты… — шепчет девушка. — Как красиво.

— Сейчас я прикоснусь…

Направляю мир к хрупкой фигурке однокурсницы, соприкасаясь с её внутренним я.

— Щекотно! — взвизгивает Варя.

— Терпи… — советую я.

Две ауры смешиваются, образуя яркое свечение.

— Теперь я направлю тебе часть силы, — предупреждаю напарницу. — Прими её, не сопротивляйся.

В голову приходит дурное сравнение. Скорее воспоминание. Я в номере с парой куртизанок, голова одной из них ходит ходуном внизу. «Только не выплевывай!» — советует ей более опытная. «Глотай, дура…».

Беззвучно смеюсь, пока процесс обмена энергией не входит в русло.

Вываливаемся в реальность, смотрю на довольное личико Варвары.

— Я не знаю, как тебя отблагодарить, — переполненная эмоциями восклицает она. — Оксана Фёдоровна, мы кончили!

— С чем вас и поздравляю, — прячет ухмылку преподавательница.

— Ой, то есть закончили… — краснеет Варя, но все, кто слышал, уже взрываются хохотом, теряя концентрацию.

Мы ещё раз практикуемся, пару раз перегоняя энергию от меня к девушке и назад. Урок подходит к концу, гурьба студентов покидает аудиторию, делясь впечатлениями друг с другом.

— А вас Антон, я попрошу остаться, — произносит Лебедева.

Двери класса закрываются, сижу на своём месте, наставница ходит перед столом, собираясь с мыслями.

— Каков ваш ранг? — наконец-то спрашивает она.

— На стипендию хватает, — пожимаю плечами.

— Ещё раз прошу прощения за инцидент. Видимо, я подействовала на вас таким образом, исключительно из-за дара. Поясню, чем сильнее одарённый, тем сильнее реакция. Поэтому я работаю с лекарями, тут в основном девушки… — сбивчиво произносит она.

— Чем это вызвано? — закидываю пробный шар.

— К сожалению, я не могу распространяться на эту тему, — отрезает Лебедева. — Вы вправе обратится к ректору, мы подберём вам индивидуальный план занятий с другим преподавателем по моей тематике. Если конечно пожелаете.

— Всё в порядке, — успокаиваю девушку.

Остаётся много недосказанностей, но стоит их опустить.

— Ваш клинок, мне он знаком, — вдруг задумчиво продолжает она. — Вы же не из рода Юсуповых, там нет наследников.

— Нет, моя фамилия Митрофанов.

— Интересно, очень интересно, — произносит она и тут же объясняет. — Как преподаватель истории я изучала почти все великие клинки.

— Великие? — слегка удивляюсь я. — Мне казалось, что хозяин этого меча почти стёрт из памяти людей.

— Ключевое слово «почти», — откровенничает она. — Про него не принято говорить, из-за отречения, но никто не умаляет его значимость. Кто бы что ни говорил, это одна из ключевых фигур. Пять князей тьмы из девяти, кто ещё может похвастаться таким, но историю пишут победители. Се ля ви, такова жизнь.

— Вижу, вы многое знаете о нём, — продолжаю разговор я. — Как он погиб?

— Никто не знает, — разводит руками Оксана, а затем убирает их за спину, привалившись к кафедре спиной. — Но я полагаю, что его предали.

— Кто? — жадно спрашиваю я.

— Всё просто, как и всегда, женщина, — качает головой преподавательница. — Вам известно имя Арина Покровская?

— Да, они были тесно знакомы, — подтверждаю я.

— А вы тоже неплохо осведомлены, — с одобрением замечает Оксана. — Покровская объявила о его смерти. Как это случилось, никто не знает. Но у меня есть теория.

— И какая же? — прячу горечь в своих словах.

Оксана загорается. Этот разговор она начала из-за чувства вины, но предмет ей не безразличен, поэтому она вываливает на меня свои догадки.

— Ты на пике могущества, идол целых поколений, рождённых в войну и давших новую жизнь в непростые для всего мира времена. Политическое влияние зашкаливает, совет не разделяет общей любви, это вызов. А вот народ, а самое главное, все силовые структуры видят другое… Они видят человека, который теряет себя, обрастает легендами и мифами при жизни, поворачивает вспять целые сражения. Вы понимаете?

— Да, — усмехаюсь я.

Не просто понимаю, а знаю, о чём она говорит.

— Нет, — не соглашается девушка, тряхнув при этом волосами. — Это сложно осознать простому человеку. Но если бы были боги, он вполне мог встать с ними на один уровень. Когда Тёмный появлялся на поле брани, больше не существовало сторон, свои или чужие, была только его сторона.

В глазах Лебедевой загорелись фанатичные огоньки.

— И как такой человек, а человек ли, мог погибнуть? — с азартом спрашивает она у меня.

— Как? — вторю ей.

— От ножа в спину, — неожиданно обречённо говорит она с погасшими глазами. — Любовь убивает сильнее самого могущественного оружия.

Перед глазами проносится тот момент, когда я стою на холме и слышу чьи-то шаги. А затем улыбаюсь долгожданной встрече. Но вместо объятий получаю холодную сталь, окроплённую кровью князя тьмы и не менее холодную усмешку.

— Тут я с вами согласен, — меня тянет к ней и язык безрассудно мелет. — Что бы вы сказали, если бы вам довелось поговорить с ним?

— Я бы спросила, — с жаром отвечает она. — Всего один вопрос. Каково это быть самым могущественным существом в целом мире?

Мы молчим.

— Думаю, он бы ответил так, — я встаю, спускаясь к кафедре. — Одиноко.

Кланяюсь Лебедевой, собираясь на следующее занятие.