Стражи Галактики. Космический бунт

Глава третья. За завесой

«Интересно, если бросить охранника в печь, начнется ли тут бунт?» – думала Гамора, оглядывая излишне многолюдный тюремный двор.

Двухметровое существо толкало ее вперед по бегущей вниз тропинке на планете Спиралит, куда дроны приволокли Стражей Галактики и «Милано». Другие громилы вели Ракету, Дракса, Грута и Звездного Лорда чуть впереди. Неподалеку Гамора заметила группку выходцев с разных планет. Некоторые виды ей были знакомы, другие – нет, но сразу стало понятно, что все это пленники: на ногах и запястьях светились оковы и громилы заставляли этих несчастных работать. Большинство захваченных рыли длинными лопатами яму, из которой вырывались всполохи голубого огня. У некоторых кожа блестела от пота, а вид был такой, будто они вот-вот упадут на землю. Оказавшись в нескольких метрах от ямы, Гамора ощутила сильный жар – его источником явно было голубое пламя, хотя она и не знала наверняка, что это за огонь.

Глянув через плечо, Гамора попыталась прикинуть, сможет ли она со скованными за спиной руками одолеть своего надзирателя. Предположим, сможет, и предположим, пленники немедленно взбунтуются, однако «Милано»-то с ценным грузом на борту к ним сам не вернется. А значит, Стражи Галактики окажутся в далекой от ясности ситуации посреди бунтующих заключенных па незнакомой планете. Кроме того, близ двора, по которому ее вели, находилось большое здание, по-видимому, сама тюрьма, где, как подозревала Гамора, очень и очень много высоченных молчаливых охранников.

В общем, как бы ей ни хотелось предпринять что-то прямо сейчас, пришлось признать, что пока единственный вариант – ждать.

Хозяев планеты, высоких и худых, покрывал черный гладкий экзоскелет. На руках и ребрах выделялись фиолетовые вены. При каждом вздохе черепа созданий раздвигались, частично обнажая надувающийся полупрозрачный орган, похожий на мешок, а затем смыкались. Гамора никогда не видела таких существ, но, поработав наемным убийцей у Таноса и пережив массу схваток на стороне закона и против него, приучилась замечать уязвимые места. Она отметила: в случае чего бить нужно именно в открывающуюся щель.

Однако у представителей этого вида были очень длинные руки, согнутые в локтях и напоминавшие паучьи лапы, и пальцы – по три на каждой руке – длиной с предплечье Гаморы. Странные существа пока еще не произнесли ни слова, но с тех пор, как на Спиралит доставили корабль Стражей, а самих их заключили в наручники, в затылке у Гаморы постоянно раздавалось какое-то дребезжание, источник которого был ей незнаком.

Она решила, что их тюремщики – телепаты.

– Куда ты ведешь нас, огромное насекомое? – спросил Дракс. – Мое терпение почти иссякло.

– Почти иссякло, говоришь? Мы в наручниках! Нас ведут к тюрьме! Терпеть уже дальше некуда. Пора бы взорваться и посносить кое-кому головы, – бросил ему Ракета.

– Нет, – ровным голосом, не дрогнувшим, даже когда охранник толкнул ее, возразила ему Гамора. – Пока будем делать то, чего от нас хотят. Пока.

– Я есть Грут, – сказало древо, шагающее в передней части колонны Стражей.

– Слышишь? Грут вот со мной согласен, – откликнулся Ракета.

– Может, не стоит строить планы побега под носом у тех, кто нас захватил? Как считаете? – спросил Звездный Лорд.

– Эти шавки вообще не говорят, – махнул лапой Ракета. – Не говорите же, да, насекомья отрыжка?

Ответа не последовало; дребезжание в затылке у Га- моры продолжалось, как и прежде.

Когда они приблизились к тюрьме, Звездный Лорд оглянулся через плечо. Гамора лишь мельком заметила, как по ней скользнул взгляд его голубых глаз, но сразу поняла, о чем он думает. «Что делать будем?»

Гамора безмятежно посмотрела вперед, будто ничего особенного не происходило. Казалось, это успокоило Звездного Лорда, он отвернулся и пошел дальше. Гамора понимала, что будь их капитан один, он бы сделал именно то, что предлагал Ракета. Питер, насколько она успела узнать, принадлежал к категории людей, которые бездумно впутываются в передряги, а затем отчаянно импровизируют, пытаясь из них выбраться, и изо всех сил надеются, что их не изрешетят пулями или лазером. Импульсивный и безрассудный, Квилл соображал с потрясающей скоростью, когда становилось совсем плохо. Так что, если уж выбирать, с кем попасть в беду (что частенько случалось со Стражами Галактики), Гамора без колебаний предпочла бы Питера. И все же Звездный Лорд начал усваивать важный урок – и, похоже, единственный полезный, доставшийся Гаморе от приемного отца: даже самому могущественному существу во Вселенной, если представится возможность, стоит избегать неприятностей.

Стражи Галактики в сопровождении охранников приблизились к высокому зданию цвета слоновой кости. По сравнению с замеченной ею раньше тюрьмой, оно казалось сродни асгардским хоромам. Спускаясь на планету, Гамора мало что разглядела, разве что, пока «Милано» транспортировали на штрафстоянку, успела заметить несколько разбросанных далеко друг от друга городков. В обозримом пространстве из зданий видны были только тюрьма и светлое строение, куда вели Стражей, да еще чуть дальше, на расстоянии около километра, высокая башня испускала в небо голубые лучи. Вокруг зеленела трава, поблескивали небольшие озера, и место выглядело вполне пригодным для обитания, однако жилищ Гамора не наблюдала.

При входе в здание странное существо еще раз толкнуло Гамору. Она обернулась, посмотрела на него и едва справилась с искушением двинуть ногой прямо в надутый мешок в голове – просто проверить, лопнет он, как воздушный шарик, или нет. Судя по всему, их не собирались отправлять за решетку. Пока что.

По ее меркам, все было не так уж плохо. Но не сказать, что очень уж хорошо.

Приведя пленников в пустой зал с белыми стенами, долговязые охранники принялись пятиться. Стражи Галактики стояли, растерянно озираясь по сторонам.

– Ну и? – рявкнул Ракета.

И вдруг голову Гаморы будто затопило потоком мыслей.

Казалось, что заговорил голос, подобного которому она никогда не слышала, похожий на ее собственные мысли. Будто во внутренний монолог вклинился кто- то извне. Друзья Гаморы вздрогнули, видимо, испытав то же самое.

– Выберите представителя, – сказал им голос.

– Оно сказало так, будто я сам обращаюсь к своему мозгу! – прокричал Дракс. – Это совершенно неприемлемо!

– Эй, парень, потише, – постарался успокоить его Звездный Лорд. – Потерпи еще немного. Остуди пока свой пыл, ладно?

– Нет, не ладно, – возразил Дракс. – Я чувствую, как во мне разгорается пламя, бушует гнев. Мне его не остудить!

– Это точно, – пробормотал себе под нос Ракета.

– Я есть Грут?

– Думаю, надо делать, что говорят. Да? – проговорил Ракета, переводя взгляд с Грута на Гамору. – По какой-то дурацкой причине мне постоянно это повторяют. Дай мне волю, и я бы им представился коленом по...

– Я есть Грут, – решительно перебило его древо, замотав шуршащей листьями головой.

Ракета вздохнул:

– Ладно, ладно. Будем дальше им подыгрывать. Но попомните мои слова, этого представителя они съедят на ужин. Давайте, выбирайте кого-нибудь.

– Гамора, – заговорил Звездный Лорд. – Эм... Не то чтобы я хотел тебе такой судьбы. Да и вообще, вряд ли нас ждет романтическое свидание в каком-нибудь виде. Но если кто и выживет... Пусть это будешь ты.

– Спасибо, – изогнув брови, откликнулась Гамора.

– Я голосую... – произнес Дракс и, склонив голову, глубоко задумался. Затем громко выдохнул, покивал головой и продолжил: – Я выбираю Дракса Разрушителя.

– Я есть Грут, – предложило древо.

– Я тоже за Гамору, – согласился Ракета. – Гамора победила. Ну что, иди заболтай их до смерти, а потом выкрадем наш корабль и заберем денежки! А если из-за этих тараканов у нас сорвется заказ, клянусь вам, я вернусь к ним с гигантской бутылкой спрея от насекомых. Поняли?

Гамора кивнула.

– Постараюсь показать нас с лучшей стороны. – Она наклонилась к Ракете и с улыбкой прошептала: – А если что пойдет не так... покажу им себя с худшей.

Два инопланетных охранника вели Гамору по ярко освещенному извилистому проходу. Там не было ламп: свет исходил откуда-то из-за стен, пола и потолка, будто все здание пронизывала энергия. Теперь, когда друзья остались позади, захватчики больше не толкали Гамору, как в тюремном дворе. Они были настроены уже не так агрессивно, поняла девушка: существа шли с опущенными плечами, их конечности не были согнуты в локтях – в полной готовности усмирять Стражей, если они выкинут что-нибудь неожиданное.

Похоже, насекомообразные обитатели планеты недооценили Гамору. Она взяла это на заметку.

В конце коридора она заметила лестницу, а по бокам – десятки существ с бластерами, которые, как и печи на улице и верхушка башни, светились ярко-голубым. С каждым вздохом черепа существ раздвигались, обнажая похожие на мешки дыхательные органы, а затем закрывались с резким хлопком.

Шутка Ракеты – о том, что переговорщика съедят на ужин, – перестала казаться Гаморе такой уж нелепой.

Охрана подвела ее к концу коридора, инопланетяне расступились, а за ними показались роскошно декорированные двойные двери, белые, как и все здание, но с выгравированными незнакомыми Гаморе символами. Символы загорались в определенной последовательности: сначала верхняя часть слева, затем нижняя справа, потом – середина. Гамора присмотрелась, стараясь запомнить значки, чтобы иметь хоть какой-то козырь про запас, если завяжется драка. Самые простые расчеты вполне ясно говорили о том, что сейчас у Стражей нет ни единого шанса на победу, но если дать им немного времени разузнать, что к чему, составить план и как следует разозлиться, можно было смело ставить на них.

Не позволив Гаморе запомнить последовательность символов до конца, двери распахнулись, и ее взору открылось буйство красок: пушистый фиолетовый ковер, темно-синие, почти черные, стены, аляповатые картины красно-оранжевых тонов, окруженные сертификатами и дипломами. После белых стен, полов и потолков расцветка комнаты нещадно била по глазам, и Гамора на секунду даже зажмурилась.

Двери закрылись.

Гамора несколько раз моргнула и только потом смогла рассмотреть комнату. Охранники остались снаружи, но тут она оказалась не одна. В дальнем углу за черным столом, растворявшимся на фоне стены такого же цвета, сидело гуманоидное существо – Гаморе даже сначала показалось, что там обычный пожилой мужчина. Он рассматривал гладкую поверхность стола, на которой сменяли друг друга изображения.

Изящной четырехпалой кистью он закрыл несколько изображений, глубоко вздохнул и поднял глаза на свою гостью.

– Добро пожаловать, – произнес он. Слова раздались из щели с рядом маленьких тупых клыков (как у земной кошки), обрамленных тонкими губами, под плоским, почти не выделяющимся на лице носом. Это существо с бледно-розовой кожей и большими синими глазами казалось гораздо более мирным, чем охранники. Однако опыт многочисленных путешествий приучил Гамору к тому, что дружелюбные на вид существа оказываются большими злодеями, чем гигантские саблезубые монстры, и потому она старалась не терять бдительности. По внешнему виду судят только идиоты, к коим Гамора никогда себя не причисляла.

Поздоровавшись, она отметила про себя, что существо облачено в длинное белое одеяние, а над правым нагрудным карманом блестит голубая булавка. Остальные местные жители одежды не носили.

– Я император Спиралита, З’Друт, – представилось существо. – А ты Гамора, дочь Таноса.

– Это не самая любимая из моих отличительных черт, – отозвалась пленница.

– Страж Галактики, – проговорил З’Друт, растягивая улыбку от одной пухлой щеки до другой. Его глаза блестели.

– Так лучше.

– Приятно познакомиться. Кажется, Стражи Галактики еще ни разу не заглядывали к нам на Спиралит... хотя оказались бы очень кстати в самые трудные для планеты времена.

Гамора всмотрелась в улыбающееся лицо З’Друта. Такие слова, исходи они от кого угодно другого, могли бы считаться скрытой агрессией, но что-то в тоне Императора заставляло верить: это искреннее и совсем не враждебное замечание.

– Я, безусловно, тоже рада нашему знакомству, император З’Друт. И все же, если вы знаете, кто мы, то почему задержали?

З’Друт хмыкнул и постучал длинным пальцем по подбородку. Он закрыл глаза, словно обдумывая слова Гаморы, а затем снова уставился на пленницу.

– Сядь, пожалуйста.

Гамора подошла к столу, у которого стоял низкий плоский табурет. Оковы мешали удобно сесть, и все же, согнув колени и стараясь не упасть назад, она заняла предложенное место. З’Друт внимательно смотрел, как неуклюже садится пленница. Табурет был явно рассчитан на кого-то повыше – скорее всего на местных обитателей – и, кое-как пристроившись, Гамора теперь смотрела на Императора снизу вверх.

– Прошу прощения. Я понимаю, что оковы ограничивают движения, – продолжил З’Друт. – Однако Стражи Галактики наверняка на собственном опыте знают, что лучше принять меры предосторожности.

– Как я и сказала, при всем уважении, я не понимаю, что происходит, – настаивала Гамора. – Мы ничего не замышляем. Нам нужно до заката добраться до Боджая. Свяжитесь с официальными лицами, они все объяснят. Нам разрешили высадиться на планете. Я знаю, что власти Боджая не заключали с вами соглашений, но, насколько могу судить, вы не враждуете.

– Верно, – сказал З’Друт. – Не враждуем, и я не раз встречался с Советом планеты. Это особый, можно сказать, уникальный народ.

– Значит, прояснить детали не составит труда?

З’Друт кивнул, будто соглашаясь.

– Ты мать? – вдруг спросил он.

– Что?

– Ты мать? У тебя есть дети?

– Не понимаю, при чем здесь это, – отвечала Гамора.

– О-о-о, – протянул З’Друт с еле заметной улыбкой на лице и поднял перепончатые кисти. – Конечно, ни при чем. Я не собирался лезть не в свое дело. Просто хочу пояснить сложившиеся обстоятельства. Допустим, для наглядности, что дети у тебя есть. На твоем попечении целая семья, чудесные сыновья, красавицы дочки... – Император бросил взгляд на Гамору. – И у них твои глаза.

– К чему это все?

– Тебе дороги твои дети. Они самое ценное в твоей жизни, вся твоя жизнь – в них. Ты ведь захотела бы оградить их от тягостей мира, от жизни, которую прожила сама? Ведь там, во вселенной, есть те, кто будет вредить им только потому, что может. Ты ведь захотела бы защитить от этого своих детей? Разумеется.

Гамора равнодушно посмотрела на него:

– Дам совет. В следующий раз, когда будете доносить свою мысль, не предполагайте наличие материнского инстинкта в собеседнике лишь на основании его внешнего вида. И тогда вас не назовут козлом.

Глаза З’Друта расширились. На миг Гаморе показалось, что он кинется на нее и ударит. Но император лишь расхохотался гулким лающим смехом.

– Невероятно! Я мог бы отпустить тебя только за одно твое обаяние!

Гамора выдавила из себя улыбку.

– Приятно слышать. Того и добивалась. Сражать всех обаянием.

– Отмечу, однако, что ты неверно меня поняла, – сказал З’Друт. – Я говорю не о материнском инстинкте, а о желании защищать то, что тебе дорого. Детей, семью, друзей, свой народ. Позволь закончить метафору. Представь, что в дом, где ты живешь с детьми, приходит какой-то чужак и показывает бумаги, согласно которым правитель окрестных земель дал ему добро на все его действия... И потом ты видишь, как он купается в крови твоих чудесных деток, тех самых малышей с твоими глазами, таких невинных... Неужели ты встретишь следующего гостя с распростертыми объятиями?

Мышцы ног Гаморы напряглись. С каждым словом З’Друта она все яснее понимала, что находится здесь вовсе не для переговоров. Император обращался с ней вежливо и дружелюбно, но в голосе его бушевало пламя. Она понятия не имела, чем Стражи Галактики навлекли на себя такую немилость, но была готова отреагировать на любой его неверный шаг.

З’Друт встал.

– Позволь прояснить. Я не собираюсь вредить вам и не замышляю ничего дурного против Стражей Галактики. Я лишь прошу понять беды моего народа.

– А где твой народ? – спросила Гамора. – На этой планете я видела лишь существ, которые меня сюда приволокли. И они совсем не похожи на вас, Император, ни внешностью, ни образом действий. Стоило бы для начала преподать урок эмпатии им, а уж потом другим своим гостям.

– А, ты о тандридах. Внешность бывает обманчива. Кому, как не тебе, спутнице Ракеты и Грута, об этом знать. Тандриды безгранично умны и глубоко эмоциональны. Они сами пришли к нам, и я предложил им сделку.

– Они с другой планеты?

– Да, – ответил З’Друт, – и мы с радостью приютили их на Спиралите. Этот город – моя столица З’Друлит – теперь наше общее пристанище.

– Что же заставило столь осторожного правителя разделить с чужаками свою планету? – спросила Гамора, а затем с натянутой улыбкой наклонилась в сторону Императора. – Не то чтобы я лезла в чужие дела.

– Полагаю, Стражи Галактики хорошо изучили вопрос, прежде чем двинуться по направлению к Боджаю, – сказал З’Друт. – И, вероятно, вы знаете, что Спиралит известен своими энергетическими ресурсами.

– Кое-что слышала, – согласилась Гамора. – Возобновляемый источник солнечной энергии. Питает аппаратуру. Может использоваться в разработке оружия. Невероятно мощного.

– Все так, – подтвердил З’Друт. – Можно было бы еще много сказать, но сейчас это неважно. Мне хотелось бы, чтобы ты правильно оценила всю сложность нашего положения. Верно, Корпус Нова снова и снова обязуется защищать мой народ, но наши уникальные природные ресурсы делают Спиралит лакомым куском для нападения. Скруллы, Кри, Триббититы... Население планеты не раз уничтожалось, культура приходила в забвение, и все ради того, чтобы высосать из Спиралита энергию, оставить нас беззащитными перед очередным вторжением. Мы почти погибли... но тандриды протянули нам руку помощи.

– Это мне понятно, – сказала Гамора. – Пример семьи абсолютно не нужен, чтобы объяснить, что такое уничтожение и вымирание планеты.

– Прошу прощения за то, как прозвучали мои слова, – ответил З’Друт. – Я не хотел недооценить твой интеллект или жизненный опыт. Но каждый раз, стоило мне завести подобный разговор, я с прискорбием наблюдал, как ростки понимания превращаются в очередную атаку.

– Так значит, тандриды защищают Спиралит от захватчиков?

– Да, но это не всё. В обмен на доступ к нашим ресурсам они дают Спиралиту возможность жить, не боясь уничтожения. С тех пор как установили дронный защитный барьер и ввели контрольно-пропускную службу, с которой вы разговаривали, нам удалось перехватить все потенциальные атаки, и пока не пролилось ни капли крови жителей Спиралита. Настала новая эра.

– Дронный защитный барьер, – протянула Гамора. – Вот почему планеты не было видно.

– Сквозь него не проникает ни органика, ни энергия, – продолжил З’Друт. – Может показаться, что это радикальное решение, но полумеры едва не привели к уничтожению моего народа.

– В результате вы изолируете всю планетную систему. Инкардин и Боджай на это согласились? – спросила Гамора.

– Мы как раз ведем переговоры, – ответил Император.

– И Корпус Нова это допустил?

З’Друт улыбнулся:

– Корпусу я уделил ровно столько же внимания, сколько он – моей планете и ее жителям. Думаю, ты сама понимаешь.

– А что, если кому-то необходимо будет попасть сюда? – с раздражением поинтересовалась Гамора. – Гели вы действительно провели переговоры с Советом Боджая, то не можете не знать, что происходит на той планете. И не можете не знать, что им критически необходима связь с планетами вне вашей системы. Отрезать их от внешнего мира в такие времена...

– Нет, – решительно, но беззлобно перебил ее З’Друт. – Я веду переговоры с представителем экипажа корабля, затем сообщаю о нем в пункт назначения. Чаще всего мы без препятствий пропускаем корабли. Конечно, это причиняет определенные неудобства, зато мы сохраняем жизни.

Гамора прищурилась.

– У вас в тюрьме довольно разношерстная компания. Это тоже всего лишь неудобство?

З’Друт оперся на стол и, не отводя взгляда, смотрел на Гамору.

– Не все летают по нашим небесам с благими намерениями, Стражи Галактики они или кто-то еще.

Император протянул руку и принялся стучать по сенсорному экрану на столе. На нем засветились изображения трех зданий. З’Друт нажал несколько кнопок на панели, появившейся рядом с изображением амбара, где стоял конфискованный «Милано».

– Должен признаться, я доволен нашей беседой. Понимаю, что ты предпочла бы обойтись без нее, ведь наша встреча создала некоторые затруднения. И все же, мне кажется, ты понимаешь мои рассуждения. Вселенная жестока. Если не можешь в ней выжить, погибаешь и растворяешься в прошлом. Это печально, но такова жизнь.

На этот раз Гаморе не пришлось лгать.

– Да. Это я понимаю.

– И последний вопрос. – З’Друт указал пальцем на «Милано». – После него я смогу отдать вам корабль и отпустить вас.

– Рада это слышать, – сказала Гамора. – С удовольствием отвечу.

– Что именно вы везете в ящиках, которые, как выяснилось, защищены от сканирования? Я вас ни в чем не обвиняю. – З’Друт мгновение помолчал, сверля девушку взглядом. – Но мои агенты сообщили, что вы контрабандой провозите на борту нейрочумную бомбу. Как вы понимаете, у меня могут появиться возражения по этому поводу.