Стражи Галактики. Космический бунт

Глава вторая. Жизнь в небесах

Некоторое время спустя Ракета сидел за ужином, приготовленным из того, что оставалось в холодильнике, и почти не слышал, как Звездный Лорд, приукрашивая, рассказывает Гаморе, Драксу и Груту о своей стычке с патрилинцами. Мысли Ракеты витали где- то далеко: он перебирал в уме всевозможные, все как один омерзительные способы потратить свою часть награды. Ракета подумывал отправиться на Друмог, маленькую планету, испещренную горячими источниками... но потом вспомнил, что там живут две (если не больше) его бывшие пассии, которые вряд ли будут рады его видеть, учитывая, как он от них уходил. Одна из них первоклассно обращалась с метательными звездочками. Когда-то Ракета считал это чертовски привлекательным, но теперь воспоминание о металлических заостренных орудиях заставляло его поджимать пушистый хвост.

Идею о Друмоге пришлось отбросить, и Ракета подумал о другой планете – Балтагор, – где жили сверхинтеллектуальные рептилии. Там было видимо-невидимо заведений для любителей азартных игр. Казино, ринги для боев, поля для гонок на мощных грузовиках – размышляя обо всем этом, Ракета жадно потирал лапки. Он уже взялся подсчитывать, сколько готов там проиграть и сколько сможет выиграть, и придумывать, как бы убедить Грута записаться участником на бой в клетке, как вдруг заметил, что Гамора с неодобрением смотрит на него, изогнув бровь... Этот взгляд Ракета знал слишком хорошо.

– Ты что, лапы сейчас потирал? – с ухмылкой спросила Гамора. Даже шутливо поддразнивая своих спутников, она излучала силу и уверенность.

Зеленоглазая девушка с изумрудной кожей и черными волосами, окрашенными на кончиках в пурпур, отличалась весьма высоким ростом, особенно по меркам Ракеты, и являла собой пример настоящего воина: уверенного, расчетливого и, как сказал бы Ракета, хваткого.

Ракета улыбнулся ей в ответ и хихикнул:

– Ага. Злобный план вынашиваю. Не мешай.

Между Гаморой и Ракетой существовала особая связь.

Они были последними представителями своих видов, уникальными и бесконечно одинокими. Ракета редко вел разговоры о прошлом, особенно на трезвую голову, но глубоко сочувствовал Гаморе. Она единственная выжила на своей планете, а кроме того, приходилась приемной дочерью межзвездному тирану (и полнейшему кретину) Таносу, который когда-то поручал ей довольно грязную работу во имя своих целей. И вот однажды она восстала против Сиреневой Шишки (так Ракета называл фиолетового титана с фашистскими замашками) и начала путешествовать со Стражами Галактики, которые выполняли довольно грязные поручения ради денег... и спасения вселенной.

Совсем другое дело.

Это сочетание нравилось Ракете в команде Стражей больше всего. Спасать жизни – отличное занятие, а деньги... ну, честно признаться, очень неплохо было иногда раздобыть приличное количество денег. Оглядев своих единственных друзей, сидящих за столом, Ракета подумал, что, вероятно, каждый из них страдает от одиночества, но хотя бы в этом одиночестве они вместе.

Дракс – Дракс Разрушитель, если уж называть его полное имя, – представлял собой неповоротливую груду мускулов. Но при виде того, как он поперхнулся водой от смеха, когда Питер изображал речь патрилинцев, легко было забыть, что Драксу раздавить костяной череп ничуть не сложнее, чем любому другому жителю вселенной открыть бутылку. Его прошлое было полно событий, как и прошлое Гаморы, и тоже связано с Таносом: посланник безумного титана убил всю семью Разрушителя. Он переживал несчастье как настоящий воин: ступил на путь возмездия, решив выследить Таноса и отомстить за погибших домочадцев. Но на этом пути Дракс осознал, что, как бы велики ни были потеря и желание расплаты, мысль об этом начинала сводить его с ума. Присоединившись к Стражам Галактики, он направил свою ярость в мирное русло, но вновь превращался в Разрушителя, когда того требовали обстоятельства.

– Я есть Грут, – проревело тут древо, вставая из-за стола.

Грута Ракета называл своим лучшим другом, и не только потому, что мог удобно устроиться в его ветвях. Древесный гигант был добрым, чутким и очень забавным. Когда-то, как и все друзья Ракеты, Грут жил по другую сторону закона. Но сейчас этого бывшего преступника, а теперь не преступника до тех пор, пока обстоятельства не требовали пойти против закона, Ракета считал лучшим существом из всех, кого он знает.

– Я тоже сейчас на боковую, дружище, – сказал Ракета, откинувшись на спинку стула.

Остальные Стражи за все время знакомства с древом едва научились улавливать его тон, и только Ракета понимал, что Грут говорит. Остальная команда слышала исключительно «Я есть Грут». Ракета знал, что у древесных гигантов мало разнообразия в речи из-за слишком жестких голосовых связок, и все же друг, на его взгляд, вполне неплохо говорил.

– Я есть Грут, – отозвалось через плечо древо.

– Фу, гадость какая, – фыркнул Ракета, зажимая нос, и вскочил с места. – Ребята, этот ходячий куст нам только что воздух испортил.

– Знаете, когда я только познакомился с Грутом, он казался мне таким величественным, – сказал Звездный Лорд. – А теперь я сижу за обеденным столом и вдыхаю его древесные шептуны. Ох и странная штука жизнь.

– Это не жизнь странная, а мы. И мы этим гордимся, – поправил Ракета Звездного Лорда и похлопал его по плечу. – Спокойной ночи, Квилл. Гамора, Дракс, и вам сладких снов. Увидимся утром, без пяти минут богачи.

Ракета побрел к выходу из помещения, размышляя о том, какой была жизнь Квилла до того, как стать «странной». Ракета ее никогда и не представлял другой. Двухметровые живые сопли, разумные деревья, зеленокожие парни и девушки – дело для него вполне привычное и нормальное. А вот для Звездного Лорда все иначе. Раньше, когда его единственным именем было Питер Квилл, он жил на Земле как обычный человеческий ребенок, и многие на той планете даже не верили, что где-то еще есть жизнь. Видовая дискриминация во всей красе.

Но вырос Квилл уже среди звезд, когда Земля осталась далеко позади. Ракета иногда завидовал Питеру: тот мог вернуться на далекую планету и назвать ее своим домом. Больше никто из Стражей Галактики не мог этим похвастаться, и все же Звездный Лорд выбрал бродячую жизнь среди пустоты и туманностей.

Ракета сомневался, что разделяет этот выбор, но это и неважно. Откуда бы ни прибыл Звездный Лорд, теперь он один из них.

Ракета запрыгнул в кровать, устроился на жестком матрасе и начал засыпать под доносящийся со второй полки убаюкивающий храп Грута, низкий и ритмичный. Если все пойдет по плану, он проснется как раз, когда корабль долетит до планеты Боджай, где Стражей ждет вознаграждение: такие привлекательные, чудесные стопки денег. И от этой мысли Ракете спалось лучше, чем от любой другой.

Свалившись с кровати, Ракета проснулся. Не успел он подняться или хотя бы понять, что стряслось, как что-то деревянное и тяжелое упало сверху и прижало его к полу. Лежа под Грутом, Ракета почувствовал, как корабль резко качнулся сначала в одну, а затем в другую сторону, будто попал в зону сильной галактической турбулентности.

– Я есть Грут! – воскликнул его друг, когда оба они покатились по полу. Ракета выбрался из-под древа, схватился за его ветку и подтянулся.

– Обо мне не тревожься, – ответил Ракета. – Я почти цел. Разве что пару сотен костей переломал, не страшно. Что это? На нас напали?

– Я есть Грут!

– Да держусь я, держусь! Давай выбираться.

Грут вытянул руку и схватился за перила кровати. Опираясь на них, чтобы не упасть снова, он поднялся. Ракета взобрался гиганту на плечо и крепко вцепился в древесину. Корабль снова накренился, и все их пожитки покатились по полу.

Ракета пока не понял, что происходит, зато стало очевидно, что утро выдалось не таким добрым, как он надеялся.

Грут по стеночке вышел из каюты. Постоянно ожидая новой встряски, древо и Ракета прошли мимо кают товарищей и заметили, что Дракса, Гаморы и Квилла там уже нет. Грут протянул руку и ухватился за лестницу, ведшую к рулевой кабине.

Пока они поднимались наверх, толчки успели прекратиться. Гамора и Звездный Лорд уже стояли в рубке, растерянно уставившись на сенсорный экран. Ракете были видны только их спины.

Перед самым лобовым стеклом, края которого светились голубым, как лампы в ночном клубе, пустовали два алых кожаных кресла, одно из которых Ракета считал своим – так часто ему приходилось управлять кораблем (Звездный Лорд, буквально влюбленный в «Милано», с этим, пожалуй, не согласился бы).

– Что это было? – спросил Ракета. – Меня Грут чуть не расплющил. И где Дракс?

– Здесь! – отозвался Дракс откуда-то снизу и тут же показался в кабине, сжимая в руках два нейробластера. Он накинул на себя еще пару плазменных орудий. – Я заглянул в оружейную, чтобы мы не остались беззащитными перед лицом врага, если он попытается вторгнуться на наш корабль. Кто посмел напасть на нас?

– Спокойно, Дракс. Мы не столько в осаде, сколько в... недоумении, – объяснил Звездный Лорд, указывая вперед.

За стеклом виднелась картина, которую они видели бесчисленное количество раз: черное небо, усеянное звездами.

– И? – вопросительно протянул Ракета.

– Посмотри на карту, – сказала Гамора, нажав несколько кнопок на экране. По стеклу расползлись голубые разводы, обрисовали три планеты и яркое голубое светило. Девушка указала на самую маленькую и блеклую планету, больше похожую на спутник: – Это Спиралит.

До той планеты оставалось полчаса лёта, две другие были дальше. Гамора провела пальцем по экрану и указала на космическое тело, окруженное многочисленными радужными кольцами и расположенное ближе к здешнему Солнцу, но все же недалеко от Спиралита.

– Инкарнадин, – сказала она, а затем приблизила эту планету так, чтобы была видна третья – тоже небольшая, но ярко-зеленая. – А это наш пункт назначения, Боджай.

Грут указал на карту:

– Я есть Грут?

– Он спросил... – начал было переводить Ракета.

– Почему бы просто не лететь по карте, да? – перебил его Звездный Лорд. – Мы так и делали. Сейчас планеты должны быть у нас прямо перед глазами, но вместо этого... бум!

– Бум? – спросил Дракс. – Что значит «бум»?

– То, что произошло, когда «Милано» летел вперед, – Питер ткнул в испещренную звездами тьму. – Похоже на открытый космос, но нас туда не пускает.

– Ни нас, ни сигнал, – добавила Гамора. – Хорошо, что корабль автоматически сбросил скорость, когда мы подлетели. Еще бы чуть-чуть на скорости света, и мы бы врезались в это... ну, вы поняли.

– В эту штуку? – спросил Ракета.

– В эту космическую твердь, – поправил Звездный Лорд. – Буквально. Как бы космос, но как бы твердый.

– Спасибо, о гениальный мыслитель. Я понял, это игра слов. Но это же бессмысленно. Космос твердым не бывает... это как... Не знаю, с чем сравнить. Ох, в общем, не бывает такого!

– Даже не знаю, что тебе на это сказать. Я пытался лететь вперед, но наталкиваюсь на что-то. Корабль трясет – вот и весь результат. Что-то странное происходит, – пожал плечами Квилл.

– Возможно, эти планеты уничтожены, – предположил Дракс. – Планеты погибают каждый день. Мне доводилось слышать, что есть энергетические бомбы, которые превращают целые планетные системы в безжизненную пустыню. Может статься, нас отталкивает остатками энергии взрыва.

– Нет, если бы их кто подорвал, мы бы уже знали, – сказал Ракета. – Карты бы обновились. Когда мы в последний раз говорили с Боджаем?

– Когда получали заказ, – сказал Звездный Лорд. – Связь устанавливали не через Боджай, но месяц назад планета была на своем месте, рядом с двумя другими, и с нее шел сигнал для всех, кто не прочь подзаработать. Что же, все разом исчезло? Не знаю, что тут случилось, зато знаю, что вижу. Ничего.

– Да, мы бы знали, – повторил Ракета. – Старая-добрая каменюка Инкарнадин... Я слышал про тот народец. Однажды даже видел, кажется, на Дамлорксе. Радужная кожа. Милая девушка. Неплохо повеселились.

– Давай ближе к теме, – оборвала его Гамора.

– Я к тому, – продолжил Ракета, – что не могут три планеты взять и испариться так, чтобы этого никто не заметил. Сюда тут же явился бы Корпус Нова, чтобы выяснить, из-за кого сыр-бор. Нет. Наши денежки все еще дожидаются нас где-то там. Зуб даю.

– Похоже, ты примерно представляешь, что произошло, – проговорила Гамора.

– Ну, не то чтобы представляю, – отворачиваясь в сторону звездной глади за стеклом, ответил Ракета. – Но кое-что похожее я видел. Такую техническую штучку-дрючку. Пойду осмотрюсь.

– Думаешь, стоит? – спросил Звездный Лорд.

– Я есть Грут, – проревел древесный гигант, кивая головой.

– Не волнуйтесь, бабули мои родные, – съязвил Ракета. – Бывали у меня передряги и посерьезнее, чем перекрытая дорога.

– Ну, если предположить, что в этом все дело... – начала Гамора.

– Так вот посмотрю поближе, тогда буду предполагать, – перебил ее Ракета. – Напомню, альтернативная версия: планета, на которой нас ждут деньги, растворилась в космосе, а я с таким развитием событий не согласен!

Ракета решительно направился вниз, в отсек, где хранились скафандры, но его разобрал смех. Позади, в рулевой кабине, Дракс растерянно спросил:

– Квилл... Грут... разве возможно, чтобы вы приходились ему бабушками? Это идет против самой концепции пола и возраста...

– Снова метафора, Дракс, – ответил Звездный Лорд.

– Ах. Понятно, – пробормотал громила. – Но я с каждым разом постигаю их лучше и лучше.

– Вовсе нет! – возразил ему Ракета, выбравший самый маленький скафандр, который был на борту.

Он облачился для выхода в космос, включил подачу кислорода и приготовился выяснять, что там за силовое поле мешается «Милано» на пути к Боджаю. Ракета не знал, прав он в своих предположениях или нет, но был абсолютно уверен: ничто не встанет между ним и его заслуженной наградой.

В прочном шлеме и легком скафандре Ракета забрался на нос корабля и уставился в нечто, что на первый взгляд не отличалось от космического пространства, лишенного планет и светила, которые обязательно должны были там быть.

Ракета захватил с собой три вещи: камень, веточку, которую он отломал от Грута, и бластер.

Ракета славился умением стрелять из любого оружия, но его также знали и как талантливого изобретателя. Незнакомую преграду он собрался изучать так же, как тестировал свои творения: методом проб, ошибок и наблюдений.

Сначала Ракета вытащил из кармана камень, сжал его в пальцах и прищурился. Затем потянулся вперед и разжал лапу. Кусок породы поплыл вперед, к космической тверди, как это назвал Звездный Лорд. Ракета приготовился уворачиваться от камня, который, скорее всего, отскочит от преграды, мешавшей кораблю, но тот исчез, будто его поглотило само пространство.

Ракета кивнул, вытащил веточку и повторил фокус: вытянул лапу, разжал пальцы, принялся наблюдать. Ветка пролетела совсем немного, а затем наткнулась на невидимый барьер. Удар был совсем слабым, но ветку тряхнуло и отбросило назад, будто толкали одновременно с разных сторон.

– Так и думал, – пробормотал Ракета. – Я же гений.

Готовый к последней стадии испытания, он схватился за бластер.

Понимая, что лазер наверняка срикошетит, и, учитывая, как отскакивала от барьера ветка, он направил оружие подальше от корабля. Прицелился и выстрелил.

Малиновый луч прорезал пространство, но не успел Ракета понять, срикошетил он или нет, как увидел, что на «Милано» со всех сторон направлены сотни красных лазеров.

– НЕ ДВИГАТЬСЯ, МЕЛКИЙ ГРЫЗУН, ИНАЧЕ УНИЧТОЖИМ НА МЕСТЕ, – раздалось в коммуникаторе Ракеты сразу несколько голосов. – СООБЩИТЕ О ЦЕЛЯХ ПРИБЫТИЯ.

Затем раздались торопливые и полные паники слона Звездного Лорда:

– Эй, братан, что там у тебя происходит? Откуда это все взялось? Ты что-нибудь видишь?

– Во-первых, я не грызун, – отчеканил Ракета, оглядываясь в поисках говорящего. – Во-вторых, не такой уж и мелкий! И, в-третьих, поцелуй меня в...

– Просим прощения! – вклинилась Гамора, заглушая напарника. – Мы Стражи Галактики. Меня зовут Гамора, на борту также Грут, Дракс и Звездный Лорд. Мы осуществляем доставку груза с планеты Гларбиц в вашу планетную систему, на Боджай, с разрешения Корпуса Нова. Насколько я понимаю, вы представляете одну из трех близлежащих планет?

– Да, у них есть блокиратор энергии! – крикнул Ракета. – Как я и думал. Планеты на месте, но живые существа и энергетические устройства попасть к ним не могут. Хитрый барьер, но мы прорвемся.

– ОЗНАЧАЕТ ЛИ ЭТО, ЧТО ВЫ НАМЕРЕНЫ ВТОРГНУТЬСЯ В ПРЕДЕЛЫ ОХРАНЯЕМОЙ ЗОНЫ? – снова зазвучал чужой голос.

– Нет! – завопил Звездный Лорд. – Извините. Послушайте, Ракета терпеть не может, когда его называют грызуном. В остальном все в порядке. Если спросите у Корпуса Нова, они вам скажут, что нас можно пустить.

– В ДОСТУПЕ ОТКАЗАНО. ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ НА ГЛАРБИЦ, ИНАЧЕ ВАШ КОРАБЛЬ БУДЕТ ЗАДЕРЖАН.

Ракета оскалился:

– Ах так? Это тоже задержите? – выкрикнул он и выстрелил в невидимую стену из бластера.

– Стой! – раздался из динамиков корабля вопль Звездного Лорда. – Грут, притащи сюда этого мелкого недоумка! Не то нас расстреляют, а мы даже не поймем, кто это был. Уважаемые невидимые собеседники, пожалуйста, свяжитесь с Корпусом Нова. Нам разрешили прилететь сюда.

– КОРАБЛЬ БУДЕТ ЗАДЕРЖАН ЧЕРЕЗ ТРИ...

– Вы серьезно? – раздраженно произнес Звездный Лорд.

– ДВА...

Ракета не переставая палил из бластера, лучи отскакивали от невидимой преграды и прочерчивали розовые полосы в космосе. Он понимал, что его, скорее всего, подстрелят в ответ, но остановиться не мог. Ему не мешало даже отсутствие нормальной мишени.

– ОДИН.

Красные лучи, направленные из ниоткуда на «Милано», мгновенно сошлись в одной точке на носу корабля – там, где стоял Ракета. Он отскочил в сторону, едва увернувшись от тяжелого предмета, который внезапно рухнул на обшивку корабля, сминая его поверхность. Это был круглый аппарат высотой около тридцати сантиметров со зловещей красной линзой.

– Так и знал! – воскликнул Ракета. – Дроны! Беспилотники поддерживают силовое поле, и оно...

Другой дрон врезался ему в грудь, заставив воздух с резким звуком вырваться из легких. Ракета попытался вырваться, но едва наставил на округлый беспилотник свой бластер, как тот резко сжал его три раза манипуляторами с такой силой, что тельце Ракеты обмякло и бессильно повисло. Он упал на нос корабля и, прижатый дроном, мог только наблюдать, как его бластер плавает в пространстве.

– Ракета? – окликнул друга Звездный Лорд по внутренней связи. Тот не ответил, он не успел даже отдышаться. Дроны подхватили его и корабль и развели их в стороны, а затем двинулись за невидимый барьер, унося добычу в сторону скрытой от глаз планетной системы.