Стольный град Ряжск

Фрагмент 3

3

Денисенко

Эх, жисть моя — жистянка!

Звание подполковника в тридцать пять лет, а потом — крах стремительной карьеры из-за истерики иностранных журналистов, очень уж «своевременно» оказавшихся в небольшом селении в бывшем Узбекистане, ныне входящем в Северный Исламский Эмират. Наша спецгруппа зачищала там место базирования одного из исламских полевых командиров-отморозков. Очень жёстко зачищала. Но я гарантирую, что никаких убитых женщин и подростков там не было. И уж тем более — ребята никого не насиловали при ликвидации базы. Просто потому, что женщин и детей оттуда вывезли при создании тренировочной базы. Явная провокация, снятая «самыми честными в мире» журналистами с использованием специально нанятых «актёров». Тем не менее, ролик прокрутили в новостных выпусках крупнейшие мировые информагентства, а я стал «военным преступником».

Перед военной прокуратурой мы, конечно, оправдались видеосъёмкой, производившейся во время штурма, но никакой речи о предъявлении видео в качестве свидетельства журналистской лжи речи идти не могло. Так что мне пришлось «исчезнуть», взяв другие документы и изменить внешность простейшим способом — отрастив бороду и усы. Просто немыслимое кощунство в сознании офицера бывшей Федеральной Армии! Впрочем, для моей дальнейшей работы так даже лучше, если учитывать, что во время, в котором мне придётся работать, бритая физиономия — признак «латинян», католических священников.

В том, что меня слили хитрожо*пые союзнички, у меня нет никаких сомнений. И фамилию мою слили, и маршрут отхода группы после выполнения задания. Не зря же нас «встречали» именно там, куда мы направились. А из роты к казахам удалось выйти только горстке, численностью всего двенадцать человек. Да и то — лишь потому, что я полностью «переиграл» маршрут и сделал просто огромный крюк по вражьим тылам, прикинувшись американскими наёмниками, направленными на поиски «военного преступника подполковника Денисенко». Слили исламистам, а по возвращении ещё и упрятали в тюрьму Комитета национальной безопасности, где гражданам России из моего отряда сразу же объявили, что выдадут нас «представителям мирового сообщества» для суда за «военные преступления».

Но вместо этого выдали другим представителям. Российского посольства, которые тайно вывезли нас через границу. Судя по дальнейшим событиям, по «настоятельной просьбе» нашего президента, которому был нужен «свой» человек в очень и очень необычных делах.

Честно говоря, если бы подобное мне предложил кто-нибудь другой, я бы послал его по известному адресу, да ещё и покрутил пальцем у виска. Но люди такого уровня бреда не несут. Да и всяческие преподаватели взялись за меня очень уж серьёзно, напичкивая информацией, совершенно непригодной ни к чему, кроме выполнения задания, порученного Алексея Васильевича.

— И помните: от вашего успеха или неуспеха будет напрямую зависеть, в каком качестве я привлеку вас к реализации второго и последующих, куда более масштабных этапов данного проекта, — объявил он.

В общем, несколько месяцев, проведённых в далёком прошлом, в крошечном городке, стоящем на обрывистом берегу Дона, стали для меня своего рода тренировкой, «погружением» в реалии начала XIII века, где мне отныне предстояло действовать до конца своих дней. Ведь только там у меня есть шанс укрыться от преследования не только спецслужб «цивилизованных стран», но и «кровников» из числа родственников уничтоженных нами исламистов. Причём, угроза именно от них наиболее реальна, если учитывать гибель в России и Казахстане уже четверых ребят, сумевших выбраться живыми из той передряги.

Более масштабные этапы… Судя по тому, где находится установка по проделыванию «дыры» в прошлое, масштабы будут ещё те! Более чем достойные человека, «подрядившего» меня на эту работу. Перед первым походом на ту сторону, я успел увидеть и штабеля готовых к укладке звеньев железнодорожных путей, и стоянки специальной техники, и вагончики-балкИ для строителей, и горы бетонных фундаментных блоков, на порядки превышающие потребности перестройки складов артиллерийского арсенала в хранилище Госрезерва. Ну, а задача, поставленная нам куратором, более известным в стране как владелец крупной нижегородской корпорации, и вовсе не оставила сомнений.

— Вам надлежит тщательно обследовать территорию не только той площадки, где в наше время находится арсенал. В вашу группу, Спиридон Иванович, включён военный строитель-изыскатель, безопасную работу которого вы обеспечиваете. Он должен, во-первых, нанести на карту маршрут прокладки дорог от выхода из «дыры» до мест, где в настоящее время находятся города Ряжск и Скопин. Во-вторых, оценить пригодность постройки укреплений и промышленных объектов на месте этих городов. В-третьих, возможность использования рек для объектов гидроэнергетики. В-четвёртых, доступность залежей таких энергоносителей как бурый уголь и торф.

Необычное имя? Так уж случилось, что мои батюшка с матушкой попали под влияние распространившейся, как инфекция, моды давать ребятишкам старинные имена. Отсюда и моя кличка-позывной «Дух», поскольку имечко больно уж похоже на латинское spiritus, означающее именно дух. Пусть и произошло из греческого, в котором значит крепкий, сильный, надёжный. Тоже весьма неплохие качества, как на мой взгляд.

Первый выход из двух запланированных рассчитан минимум на трое суток, поэтому пришлось тащить с собой палатку и спальные мешки. В Серой крепости я «намотал на ус» то, что в местных условиях из огнестрела вполне достаточно пистолетов-пулемётов и пистолетов, так что при подборе оружия исходил именно из этого. Главное — чтобы оружие было под один и тот же патрон, имеющий неплохие характеристики, надёжное, достаточно лёгкое и… не слишком скорострельное: давить огнём нам некого.

Ребята из Серой крепости выбрали модель, известную и в нашем мире. Правда, под иным названием и с несущественными отличиями. И под патрон иностранной разработки. Я же остановился на некогда очень распространённом, пусть и сейчас активно вытесняемом, но всё ещё производимом патроне 7,62×25 от массовых пистолетов-пулемётов времён Второй Отечественной войны. Оружие — пистолет-пулемёт «Витязь» с секторным магазином на 45 патронов и «устаревший», но во множестве имеющийся на складах длительного хранения пистолет ПТМ (пистолет Токарева модернизированный, отличающийся от изначальной модели лучшей эргономикой). Оба допускают установку глушителя (ПТМ, напомню, когда-то широко использовался диверсионными подразделениями, а «Витязь» используется спецподразделениями в настоящее время), имеют отличную для своих типов прицельную дальность («Витязь» до 300 метров, а опытный стрелок из ПТМ попадает в ростовую мишень и на 70 метрах).

Глушители глушителями, а по-настоящему бесшумное оружие тоже нужно. Так что запасся для группы боевыми луком «Илья Муромец» и арбалетом «Вильгельм Телль», разработанными для спецподразделений. Блочными, из-за чего имеющими не очень высокое усилие натяжения тетивы, но превосходящими по характеристикам почти всё, что используется в тринадцатом веке. И не только для охоты. По сведениям историков, в районе Скопина может оказаться мордовское поселение, и наше появление близ него не обязательно закончится мирно.

На инструктаже Деев отдельно коснулся этого вопроса.

— Если будут обнаружены такие поселения, а также деревеньки, хутора и даже отдельные избы, обязательно наносить на карту и описывать с указанием численности проживаемых в них людей, рода занятий, количества вооружённых и характера их вооружений. В контакт, особенно огневой, пока стараться не вступать. По возможности, конечно. Нам не с первых же дней работы враждебно настроенных соседей не нужно. Ну, вас, подполковник, роли разведчика учить не требуется.

4

Ярославец

Честно говоря, я очень удивился тому, что откомандировали в Службу охраны президента. Всё-таки это структура «смежников», с которыми у МВД далеко не всегда складываются хорошие отношения. Тем более, я никогда не имел отношения к ремеслу телохранителей, а служил в группе, специализирующейся на противодействии всякого рода браконьерам. В «силовой» группе, половину времени службы, проводящей в поиске очень уж зарвавшихся любителей незаконной охоты и рыбалки. Зачастую, очень хорошо технически оснащённых и вооружённых. Так что под пулями бывал нередко, да и самому приходилось заниматься ликвидацией «особо упёртых», которых не удаётся «склонить к сдаче оружия».

Очень не хотели отпускать, но запрос пришёл не на какого-то другого «следопыта», а конкретно на меня. Хотя, если честно, я совершенно не представлял, для чего в СОП понадобился специалист моего профиля. И начальник Службы, к которому я явился представиться, не представлял, только сослался на распоряжение, показав пальцем в потолок, откуда пришедшее. Просто выписал направление на медицинское обследование, проверку на полиграфе и, когда всё завершилось, новое командировочное удостоверение в конкретную глухомань в Рязанской области. Впрочем, на прощание высказал предположение, что я буду задействован в службе охраны объекта Госрезерва, переоборудуемого из артиллерийского арсенала.

О человеке, встретившем меня на КПП арсенала в Шелемишевских хуторах, я уже слышал. И даже видел фотографию, показанную в новостях о «зверствах русских наёмников в Северном Исламском Эмирате». Но «в бороде» и «лесном» камуфляже без знаков различия не узнал. Пока тот не представился. Уже в помещении некоего «штаба» за вторым, внутренним забором, ограждающим довольно обширную территорию внутри самого арсенала.

Подполковник Денисенко меня просто ошарашил известием, для чего именно он формирует группу. Так вот, значит, почему где-то «наверху» решили, что им нужен именно я! Не просто «следопыт», а ещё и увлекающийся (в свободное от службы время) старинным оружием. Ну, и историей времён, в которые данное оружие использовалось.

Я в «дружине» Денисенко не был ни первым, ни последним. За полтора месяца, пока мы готовились к первому выходу, таких набралось почти полсотни. Контингент — в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет, все с боевым опытом и, преимущественно, служившие в разных специальных и разведывательных подразделениях. Подавляющее большинство — с офицерскими званиями от старшего лейтенанта, как я, до майора. Впрочем, помимо утроенного оклада, нам всем ещё и звания на одну ступень повысили, а не имевшим «звёздочек» вручили лейтенантские погоны. Хотя условиями, поставленными представителями «конторы», нам и запрещалось рассказывать друг другу о близких людях, но из обмолвок и недомолвок мне показалось, что большинство, если не все, либо сироты с детства, либо по тем или иным причинам потеряли родителей и семьи. В общем, люди «без хвостов». Очень разумный подход, если учитывать то, что не позднее трёх лет путь назад нам будет окончательно закрыт.

На первый выход Денисенко отобрал и меня. В том числе, благодаря опыту обращения с луком. Задание — разведка территории «там» и обеспечение безопасности специалиста инженерной разведки.

Я, естественно, несколько волновался перед «попаданием в фантастику», как назвал для себя переход в мир прошлого: кто знает, как сработает аппаратура? Но Дух только усмехнулся.

— Нормально она работает. И ТАМ всё почти так, как в истории написано. Проверено!

ТАМ действительно оказалось всё почти так, как и в месте нашего «отправления»: достаточно густой лес с самыми привычными деревьями, прелая мокрая от только-только сошедшего снега листва, весенний треск дятла вдалеке. Выход, правда, не самый удобный, поскольку «дыра» открылась буквально в метре от ствола липы, и пришлось уворачиваться, чтобы не въехать в неё лбом.

Всё — как на тренировках: рассыпались, осмотрелись, убедились, что ничего не угрожает, и Денисенко нырнул в «дыру» назад, чтобы доложиться и провести «спеца». Несколькими концентрическими кругами обследовали территорию, примерно соответствующую территории арсенала. А потом, сориентировавшись по компасу и карте, двинулись по азимуту в примерном направлении на северо-запад. Я, как следопыт, впереди, Дух замыкающим.

В такой глухомани, да ещё и на равнинной местности, никаких ориентиров не отыскать, потому и приходится двигаться исключительно по азимуту. И про глухомань сказано не для красного словца. Лес здесь, в отличие от нашего времени, действительно нетронутый. И зверья, если судить по следам и помёту, просто немеряно. Но с человеком зверьё хорошо знакомо и, как бы тихо не шла группа людей, слышит нас издали, стараясь заранее уйти с пути.

Если не считать лесного ручейка, попавшегося нам практически сразу после выхода на маршрут, который наш спец тщательно облазил и сфотографировал, останавливались только на плановые «передышки» по графику. Пятьдесят минут идём, десять минут отдыхаем. Правда, к концу четвёртого часа движения Дух дал мне по рации команду остановиться и дождаться подхода «спеца».

— Придётся отклоняться от азимута. Грунт пошёл слишком мягкий, не пойдёт для дороги, — объявил тот.

— Так речка же где-то впереди.

— Вот именно. Судя по карте, Большая Моша. И гляньте, как здесь в нашем времени проходит железная дорога. Наверняка ведь её не просто так прокладывали, а в обход всех этих заболоченностей. Обратите внимание на название платформы: Брикетная. Учитывая, что речь идёт о торфяных брикетах, значит, у нас есть все шансы примерно здесь угодить на торфяное болото. Сможете обойти его примерно по трассе железной дороги?

— Попытаюсь, хоть и не гарантирую: я просто не знаю, какими были его границы в это время.

Но идти дальше пришлось не сразу: Денисенко объявил обеденный привал. С соблюдением мер предосторожности, поскольку нам стали попадаться следы пребывания здесь людей: затёсы на деревьях, обрывок какого-то кожаного шнурка. В общем-то, закономерно, если учесть предупреждение о том, что где-то неподалёку находится мордовское поселение. Достаточно недалеко, если судить по карте.

С болотом наш «спец» не ошибся: вдоль него нам пришлось топать на север километров пять, а потом ещё огибать его с севера и запада, чтобы выйти к возвышенности, на которой, судя по карте, в нашем времени расположен Автозаводской район Скопина. Место очень удобное для укреплённого городка, поскольку практически со всех сторон защищено ручьями и тем самым болотом.

До конца дня успели облазить этот и соседний холмы, а также спуститься со второго к реке Вёрда. Судя по скептическому выражению лица нашего специалиста по инженерной геологии, его река тоже не впечатлила. Даже с учётом половодья, шириной до тридцати метров, причем, с довольно широкой поймой, местами и вовсе переходящей в болото. Даже мне ясно, что сооружение плотины ГЭС потребует просто огромных трудозатрат при весьма и весьма низкой отдаче в виде выработанной электроэнергии.

Покончив с этими делами и разбив лагерь для ночёвки, мы разделились. Я и Булан, здоровенный фронтовой разведчик, дослужившийся в армии до прапорщика, отправились вдоль Вёрды на юг, чтобы разведать подходы к тому самому мордовскому поселению, а остальные остались в лагере, укрытом в одном из овражков с ручейком. Наблюдать за ним будем завтра, но сегодня следует хотя бы осмотреться на местности, наметить возможные маршруты, по которым безопасно и без особых неудобств можно будет выйти к наблюдательным позициям.

Ходили мы всего-то около часа, поскольку убедились в том, что по левому берегу Вёрды подобраться к поселению будет очень затруднительно. Даже не незаметно подобраться, а вообще: болото. То самое болото, которое мы обходили с севера, своим «устьем» выходит как раз к реке, отделяя нас от лесной деревушки финно-угорского народа. Завтра придётся переправляться через Вёрду и уже на правом берегу искать возможность для наблюдения. По крайней мере, в бинокль мы смогли рассмотреть, что там, если не считать по-весеннему сырой поймы, никакой болотины нет.