Степь

Глава 14

Разжечь костер удалось только к середине ночи, когда все уже порядком продрогли и ругали шамана кто во что горазд. Питти только усмехался в темноте, время от времени выбегая к коням, чтобы порыться в седельных сумках в поисках очередной партии случайно оказавшихся там сухих горючих предметов: тряпок, клинышков, деревянных скребков для ухода за лошадьми… Последнее неприятно удивило Питти - он все же больше любил вещи, не требующие ухода.

Наконец его старания были вознаграждены, и в большом железном доме возникло маленькое чудо - костер.

Помещение тут же наполнилось дымом, но пока против этого никто не возражал, даже кони стали пихаться огромными мордами у входа. Бедным животным оставалось только посочувствовать: проникнуть внутрь они не могли. Шаман разложил вокруг огня новую партию дров для просушки и, наконец, осмотрелся.

Сразу бросилось в глаза, что помещение нуждается в уборке: в углу рядышком лежали еще два мужских трупа в таких же костюмах, как и первый. Вдоль стен располагалось множество совершенно непонятных предметов, на изучение которых Питти тратить времени не стал. Потолок рассмотреть не удалось - его уже целиком затянуло дымом. Шаман прошелся, размышляя, и увидел маленькую дверцу а стене.

С трудом отворив ее, он обнаружил маленькую камеру, целиком заполненную слежавшимся до состояния льда снегом и предположил, что имеет дело с чем-то вроде лесной печи. Питти быстро выбил топором снег, сколько сумел, нашел намертво забитый дымоход и переместил костер к дверце. Может быть, растопить весь снег и не удастся, но попробовать стоит. Когда новые поленья просохли, он соорудил второй костер снаружи, к большой радости лошадей, и выгнал всех на улицу. Запасы дров в помещении оказались просто огромны, их хватило бы, чтобы поддерживать десяток больших костров целую ночь.

Глаза уже щипало, голова побаливала, будто от Небесного Гнева, и Питти второпях поискал каких-нибудь укромных местечек в поисках записей.

Предки вполне могли пользоваться Древним языком, на котором писали монахи, а шаман уверенно разбирал их летописи. Увы, ничего даже отдаленно похожего на буквы найти не удалось, только непонятные символы на стенах и предметах.

Выскочив наружу, шаман вдохнул свежего воздуха и привалился к заиндевевшей ноге Рондо. Прикинув, виден ли смертоносцам из долины огонь, решил, что скорее всего - нет. - Лола, они говорят что-нибудь?

- Нет, молчат. - Девочка сидела на пожертвованной Эмилио куртке и тянула ручонки к огню. Сам латорг, голый по пояс, мужественно стоял во втором ряду.

- Надо еще один костер развести. Или два. Кто-нибудь, растопите немного снега, замотайте мокрой тряпкой лицо и сбегайте за дровами.

- Это мы сделаем, - согласился пожилой латорг, - но что дальше? Сидеть здесь и ждать утра, когда подойдут слуги смертоносцев?

- Нужно послать двоих на разведку, - вздохнул Питти. - И я тоже поеду. Лола сможет читать наши мысли и будет знать, что мы делаем. Заодно скроет нас от смертоносцев.

- Я не смогу и то, и другое сразу, - важно ответила маленькая Пси. - Они меня услышат, если я пойду к вам в головы. - Тогда просто скрой нас от пауков. Пусть думают, что мы погибли от холода. - Еще немного, и они бы угадали, - усмехнулся Эмилио. - Ролато, дай мне свою куртку, я - поеду посмотрю, когда это белое королевство кончится. Гросси, если ты согрелся, присоединяйся, молодежь и командиры должны быть впереди.

Кони пошли в холодную темноту безропотно, но явно неохотно. Питти в очередной раз восхитился животными и решил, улучив момент, обратиться к Эмилио с откровенной просьбой. Ну, зачем исчезающему народу уносить с собой этих добрых и преданных великанов? Однако, как ни велико было его уважение к коням, через пять бросков копья оно выросло еще больше.

Небо затянуло облаками, совершенно стемнело. Вдруг Рондо встал как вкопанный и фыркнул. Ветер некоторое время назад незаметно изменился на противоположный и ледяным холодом остужал спину. Эмилио чуть тронул коня шпорами, потом сильнее. Рондо фыркнул еще раз, но не сдвинулся с места. Латорг нагнулся вперед и всмотрелся во мглу.

- Похоже, там обрыв… Спасибо другу Рондо, мы не кувыркнулись с него. Слезай, шаман, приехали.

Осторожно пробравшись под ногами коня, они ощупали руками край. Сзади тихо подполз Гросси. Действительно, на пологий спуск это совсем не походило, пальцы не нащупывали внизу никакой опоры. Они стояли будто на краю отвесной стены. - Куда ты нас привел, Питти? - горестно спросил Эмилио сквозь завывания ветра. - Снимай ремень. - Зачем?

- Полезу вниз, щупать дальше. Гросси, и свою перевязь давай, мне нужно локтей хотя бы десяток, а лучше два. Расседлывай своего коня, скрепляй все ремни.

Получив подобие веревки требуемой длины, латорг затянул петлю на огромном копыте послушно поднявшего ногу Рондо и исчез за краем. Питти приготовился к долгому ожиданию, но Эмилио подал голос очень скоро: - Никогда не видел такой темени! Куда нас притащил этот шаман? Зачем я его слушал? Питти! - Я здесь.

- Я знаю, что ты там. В общем, пока тучи не рассеются - не смогу сказать точнее, но похоже, что обрыв всего на десять и пять локтей, а потом начинается пологий спуск. Вот только под снегом полно камней, ты понимаешь?

- Понимаю, - с легким сердцем согласился шаман, представив себе Эмилио, разбившего нос. - Приложи снег.

- Что ты понимаешь, Питти?! Кони могут поломать ноги, если будут прыгать! А если они поломают ноги, их придется зарезать! А этого я тебе никогда не прощу, хоть ты много для нас сделал, понимаешь?

Питти предпочел ничего не отвечать. Эмилио выбрался обратно, и они поехали к костру, оставив Гросси развязывать и прилаживать обратно ремни. Латорг злился чуть ли не до слез от одной только мысли, что Рондо может поломать ногу, прыгая с такой небольшой для него высоты на камни.

- Чего бы ни стоила эта наша поездка, какой бы славы для латоргов она ни сулила, я тебе этого не прощу, Питти, так и знай. Думай. - О чем? - опешил шаман. - Что делать, вот о чем! Может быть, накидать там гору снега? - Это займет несколько дней, Эмилио! - Вот и думай.

Шаман попробовал думать, но чем ближе оказывался Монастырь, тем тяжелее ему это давалось. Наконец показался огонек, постепенно превратившийся в один из трех костров, у которых грелись их спутники. В воздухе что-то забрезжило, похоже, дело шло к рассвету. Пока Эмилио с негодованием рассказывал всем, куда завел их бедных лошадок шаман, Питти вернулся в дом предков.

Никем не поддерживаемый огонь давно потух, а ветер выдул из помещения почти весь дым, хотя по-прежнему было очень душно. Питти вернулся, выхватил из костра полено и начал еще один, прощальный осмотр помещения. Без всякой надежды вглядываясь в непонятные железные ящики и коробочки, снабженные множеством мелких разноцветных деталей, он вдруг увидел наверху не замеченный прежде символ, нарисованный на прозрачной поверхности. Символ изображал язычок зеленого пламени, заключенный в красный круг.

Протянув руку, Питти осторожно прикоснулся к неизвестному прозрачному материалу, и тот вдруг поддался, чуть повернувшись по заключенной в середине плоскости оси. Теперь шаман мог просунуть пальцы внутрь и коснуться какого-то кубического предмета. Тот был очень легким, и Белка решился его вынуть. Это оказалась коробка, распавшаяся в руках на две половины. Присев, чтобы поднять оброненное, шаман увидел в обеих частях углубления знакомой формы.

Некоторое время шаман оставался на корточках, напряженно вспоминая, а потом хлопнул себя по лбу. Ну, конечно! Колба с Зеленым Огнем, хранившаяся в Монастыре, прекрасно легла бы в эти углубления! Впрочем, это мало что проясняло. Питти позвали снаружи, он попрощался кивком с мертвыми предками и покинул их железный дом.

Светало. Гросси и еще несколько латоргов уже уехали к обрыву, намереваясь рассмотреть его при свете, остальные готовились сесть в седла. Питти, стараясь действовать незаметно, забросил коробочку в сумку, висящую на боку Рондо, и занял свое место. - Ты что-нибудь придумал? - умоляюще спросил Эмилио. - Нет, пока нет. Но ведь кони не обязательно сломают ноги? Может, обойдется?

- Обойдется?.. Постой, а что это ты уселся? - вдруг просиял латорг. - А ну-ка иди к костру и советуйся со своими духами. Уж они-то подскажут что-нибудь! Давай, слезай, мы подождем!

Питти ничего не оставалось, как подчиниться. Ожидая, пока весело засуетившиеся латорги подбросят в огонь топлива, он снова вошел к предкам. - Не соскучились? - вяло поинтересовался шаман.

- Они - нет, я - да, - раздался голос из темноты, и Питти едва не разбил себе голову о потолок, подпрыгнув от неожиданности. - Кто здесь? - Всего лишь я. Мы знакомы. Ты видел меня во сне. - Ты - маленький и лысый? - уточнил Питти, медленно пятясь к выходу. - Ну… Как тебе сказать… Вот он я.

Шаман выронил свое полено, когда в помещении вдруг вспыхнул свет, идущий от всего потолка сразу, мягкий и немного затуманенный. В углу стоял человек, маленький и лысый. Тот, про которого духи сказали, что он злой.

- Узнал меня? Все никак не получалось нормально поговорить… Я и сейчас боялся, что опоздал. Ты взял коробочку, верно?

- Могу вернуть, - с некоторым вызовом ответил шаман, медленно приходящий в себя. - Она нужна тебе? - Не очень. Мне нужна другая вещь. Мне нужен сам Зеленый Огонь. - А я думал - Бияш. Духи ничего не говорили Питти о Зеленом Огне. - Эээ… - от неожиданности Предок будто споткнулся. - А почему ты так думал? - Хватит уже задавать вопросы, меня ждут. Скажи что-нибудь полезное. Где мы находимся?

- На наблюдательном пункте, который… Нет, постой, постой! - Предок забегал по комнате кругами, явно стараясь сосредоточиться. - Вот что! Бияш - чудовище, он злобен и бессмертен, ты поймешь, если увидишь его, но будет поздно! Он наш общий враг! Я могу оградить вас от него, да, он мне нужен, но для этого мне потребуется Зеленый Огонь! Если я его не получу, то получит он, и тогда вам конец, и всем, кто в Монастыре! Отдай мне колбу!

- У меня ее нет, - улыбнулся шаман. Приятно, когда что-то не хочется отдавать, да еще и у самого нет. - Найди! Клас ее спрятал, но он глупый мальчишка, дикарь! Иначе ее найдет Бияш! - Хорошо, - вдруг сообразил Питти. - Я согласен, если ты мне скажешь, как спустить коней с обрыва. - Откуда мне знать? - опять будто споткнулся Предок.

- Кому же знать, как не вам, Предкам? Если вы на звезды летаете, то уж, наверно, можете спустить на полтора десятка локтей несколько лошадок! А тогда я тебе помогу, - уверил человечка Питти и привычно добавил: - Даю слово!

- Ууу… - завыл Предок и опять забегал по кругу. - Так-так-так… Так… Открой-ка этот шкаф, посмотрим, что в нем.

- - Он закрыт, - подергал шаман металлическую ручку.

- Поверни ее, бестолочь… Так-так-так… - Предок остановился перед шкафом, полным непонятных шаману вещей, и прикрыл глаза. - Так… Вот. Видишь - красные штуки лежат? Возьми одну. А теперь здесь, выше, ищи в коробках желтые тонкие стержни. Нашел? Да не роняй же! Ввинти стержень в отверстие на красной штуке, но не вздумай задевать черный кружок. Осторожнее. Что ты ее вертишь? - Как ты сказал? - немного смутился от криков Питти. - Вви - что сделать?

- Ввинтить, вкрутить! Приложи конец стержня к отверстию в красной штуке… Я же сказал: не смей трогать черный кружок!!! Приложил? Теперь поворачивай стержень, да, вот так, пока он не уйдет туда весь. Готово. - Шаман держал красный кубик на вытянутых руках, пальцы дрожали от догадки, что это нечто страшное.

- Теперь положи на пол той стороной, куда вкрутил стержень. А теперь закрой шкаф и вот здесь, - Предок показал на какие-то символы рядом с дверкой. - Вот здесь нажимай туда, куда я ткну. - Не проще тебе самому нажать? - нахмурился шаман.

- Если бы я мог! - завопил Предок, весь красный и потный. - Давай, действуй! Сюда, сюда и сюда, теперь сюда. Все. - Что все? - Открой шкафчик и посмотри.

Шаман исполнил. По полкам растекалось что-то вязкое, теплое, дурно пахнущее. Ни красных кубиков, ни желтых стержней, ни прочих предметов не было.

- Это чтобы ты лишний раз сюда не лазил, - довольно хихикнул Предок. - А теперь слушай. Если ты нажмешь на черный кружок, то через… В общем, очень скоро произойдет взрыв. Это… Это огромная сила, вот. Если нажмешь по дороге, то никого из вашего отряда в живых не останется. Разве что какая-нибудь лошадь эта ужасная… Довези до обрыва аккуратно. С левой стороны есть большой камень - подберись к нему и засунь эту штуку поглубже в снег. Только сперва выкопай ямку, а потом уже заталкивай! Не жми кружок раньше времени! Выкопал - тогда нажми, положи и убегай. Чтобы у обрыва никого не было! От взрыва камень разлетится на куски, сойдет лавина, сровняет ваш обрыв - и ведите коней. Только осторожнее, вдруг через какое-то время сойдет еще одна лавина… В общем, действуй и помни про свое слово. - Да, конечно, конечно, - чуть ли не раскланялся Питти. - Подбери кубик. Взял? Я гашу свет, увидимся. Ищи Зеленый Огонь. Шаман оказался в кромешной мгле, вернулся запах дыма и холод. Пошатываясь, он протиснулся в дверь и остановился, ослепленный светом. - Где ты был?! - Эмилио был в бешенстве, он свирепо вращал глазами и топором. - Где?! - Здесь. - Питти не интересовали крики латорга, он рассматривал красный кубик в руке. - Там никого не было! Мы обыскали все несколько раз! - На то я и шаман… Никого не было, да? И света вы не видели? - Нет, не видели, - немного успокоился Эмилио. - Ты говорил с духами? Что это у тебя?

- Тушите костер снегом, ни к чему он, только дымит. А это… Не знаю. Сейчас увидим. Едем вперед, остальные пусть следуют за нами на расстоянии броска копья. - Конечно, - довольный латорг взлетел в седло. - Ты что-то придумал, да?

- Да. - Питти со всеми предосторожностями взобрался на круп Рондо, крепко сжимая красный кубик с черным кругом. Под пончо забился Рокки, но совершенно не вовремя. - Будет шум, боюсь, пауки услышат.

- Лола их подслушала, - сообщил Эмилио, понукая коня. - Они ушли, но перед этим говорили, что надо обязательно проверить, погибли ли мы. Отряд людей идет по долине, поэтому они улетели. А в долине узко, понимаешь? И воины сразу начнут стрелять, поэтому мы не сможем прорваться даже на полном скаку, у них слишком большой численный перевес.

Питти не очень прислушивался. Сейчас ему предстояло воспользоваться чем-то, что Предок назвал «взрыв»! У него в руках - могучее оружие древних, которым можно убить сразу целый отряд! Как жаль, что человечек заставил Питти своими руками уничтожить другие кубики… Наверное, ими можно было взорвать весь Город. Что ж, Предок за это ответит, узнав, почем слово шамана Питти, когда он дает его врагам.

Прибыв к обрыву, шаман спешился и заглянул налево. Да, действительно огромная каменная глыба нависала над россыпью камней поменьше, а на ней - снег, очень много снега. Питти аккуратно положил в сторонку кубик, махнул рукой латоргу чтобы отъехал подальше, и пробил рукоятью топора дыру в твердом снегу в локоть глубиной. Потом примерил осторожно кубик, снова вытащил, глубоко вздохнул и нажал черный круг. Быстро запихнул его в отверстие и бросился бежать к Эмилио. - Ну, что? - спросил помощник командира правого крыла. - Как там?

- Ждем, - остановился рядом запыхавшийся шаман и ухватился за ременную петлю. - Что-то должно быть.

Повисла тишина. Они помолчали, потом переглянулись. Рондо громко фыркнул. И тут же раздался ужасающий грохот, многократным эхом отозвавшийся на перевале. Сверху на людей и присевшего на задние ноги коня посыпался снег, но опасной лавины не сошло. Потом все затихло. - Идем смотреть, - сказал Питти и плохо расслышал свой голос. - Идем, да? - переспросил улыбающийся Эмилио, ковыряя в ухе.

Шаман побежал первым, мешая Рондо идти в полный шаг. Над бывшим обрывом медленно оседала снежная взвесь, ничего больше видно не было. Когда разведчики осторожно приблизились, сильный порыв ветра очистил воздух, и они увидели почти ровную снежную поверхность, плавно спускающуюся вниз. Эмилио восхищенно заорал, отчего Питти яростно запрыгал, стараясь достать до его ноги и заставить заткнуться: хватит на сегодня лавин.

Очень скоро кони, подозрительно фыркая и оскальзываясь, спускали отряд с перевала. Оказавшийся неподалеку Тэг выглядел довольно бледным, а на вопрос шамана, что произошло, рассказал, как побежал перед самым взрывом обратно к железному дому, за позабытым копьем. Он едва успел схватить его и отойти от двери, как сошедшая от грохота лавина засыпала все снегом. Питти не смог уловить в случившемся происков Предка, но решил, что без лысого человечка все же не обошлось.

Спуск оказался даже немного круче, чем подъем, и через несколько бросков копья они увидели зеленую траву в долине.

Кони пошли смелее и через некоторое время уже жадно пили из мелкого ручья. В нем не жил никто опаснее речных крабов, которыми вся компания с удовольствием перекусила. Питти изо всех сил старался сориентироваться, но горы обманчивы для неопытного взгляда: одна и та же вершина с разных сторон выглядит по-разному и даже зрительно меняет высоту. Он вертел головой, прикидывал так и эдак, а потом увидел пять черных воздушных шаров.

- Они опускаются! - хрипло сказала Лола. Съеденный накануне снег плохо подействовал на ее горло.

- Это атака, - твердо сказал Эмилио. - Они промедлили вчера и поняли, что с нами опасно играть в такие игры. Хватит юлить, латорги. Мы не увидим больше родины. - Подожди, брат Эмилио, постой, - попросил шаман.

Они стояли у ручья, сбившись в толпу, и смотрели на воздушные шары. Кони, ни о чем не подозревая, мирно щипали траву поодаль.

- Нет, Питти, спасибо тебе, ты старался, да и вообще отличный шаман, но пришло время. - Эмилио сделался необычайно торжественен, на губах не было ни тени улыбки. - Мы устали убегать от врага. Этой ночью я понял, что мы зря не приняли бой вчера и рисковали погибнуть столь бесславно, от холода. Жутко представить - мы лежим окоченевшие, как те предки… Пора.

- Но это же глупо! - Питти топнул ногой от злости и отшиб ее о камень. - Я понял, где мы! Долина изгибается вокруг этой вершины, за ней еще один снежный перевал, куда более короткий и пологий, там дорога в Монастырь!

- Это твоя дорога, - сурово поправила его старая женщина. - Наш путь лежит на запад. Если эти смертоносцы убьют нас, то по пути на родину. - Килк, - простонал шаман, - что ты скажешь? - Я… Тэг, скажи что-нибудь, - попросил верный степняк приятеля. -

Тэг откашлялся, отступил на шаг от группки спутников и важно оперся на копье. Питти бросил взгляд на его надутые щеки и в бессилии опустился на камень, позволяя Рокки, требующему внимания, медленно отрывать шаманье ухо. Не хватало еще зануды Тэга!

- Вы знаете, как мы попали сюда, - начал степняк и тут же продолжил так, будто этого никто не знал. - Мы заразились великой целью и добровольно отправились с Армией в Смертельные Земли, самое ужасное место в этом мире. Там мы увидели, что нас обманули, и дезертировали. Я знаю, вы считаете это позором, но мы решили, что позор - отдавать свою жизнь ради прихоти старого колдуна-обманщика. Наши с Килком племена остались без охотников. Женщины и дети голодают у одиноких костров, да и то если еще живы. Мы не вернулись к своим народам, вы и это считаете позором. Но мы считаем, что позор - отдавать свою жизнь скорпионам, никого при этом не спасая. Мы считаем, что еще можем быть полезны. Наши копья еще могут послужить большому делу. Мы нашли этого человека, - Тэг простер руку к пригорюнившемуся шаману, - и делаем все, чтобы он смог исполнить свой долг перед человечеством. Мы дважды пересекли с ним Степь. Мы побеждали смертоносцев. Мы проходили через непроходимые леса, сражались с речными чудовищами и жителями Песчаных Пещер. Мы ни разу не дрогнули и не отступили. И не отступим! Не отступим, даже если отступит сам Питти! И поэтому не позор несем мы на себе, а славу! Да и сам человек из племени Белок - разве не предал он свой народ, оставив его без помощи в войне? Это тоже позор, но он принял его ради славы. Мы шли сюда не ради того, чтобы затаиться в Монастыре, а лишь чтобы накопить там сил и снова бросить вызов проклятым Восьмилапым раскорякам! Там, где проиграли гордые латорги, - мы победим, потому что все делаем для победы! Для победы, а не для себя! Позор - ради славы, отступление - ради победы, бегство - ради того, чтобы войти в города пауков и остаться там навсегда! И пусть мы погибнем на этом пути, пусть нас порвут чудовища, замучают смертоносцы, истыкают стрелами враги - пусть! В глазах потомков всякий позор смоет наша слава, потому что потомки - это и есть наша слава! Их победы - наши победы! Никто не помогает нам в нашей тяжелой войне… Вот и вы бросаете нас. Лишаете мощи ваших коней, отваги вашего народа. Но знайте! Даже ваше предательство не остановит нас, идущих к славе!

В продолжение почти всей речи шаман поигрывал ножом, испытывая огромный соблазн вогнать его по рукоятку между глаз Тэга. Схожие чувства, как он полагал, должны были бы испытывать и латорги, но в их рядах наметилось смутное движение только на последних словах. Когда степняк замолк, к нему на грудь бросилась рыдающая жена, а за спиной, тоже с мокрыми глазами, возникла фигура верного друга-телохранителя. Теперь Питти стало понятно, почему Килк однажды всадил копье в спину Били.

- Предательство?.. - нарушил затянувшуюся паузу Эмилио. - Ты видишь это так? Но разве не предадим мы память предков, если последние защитники оставят родину врагу? Честь латорга…

- Честь латорга, - громко перебил его вдохновленный Тэг, - в том, чтобы отомстить за поругание своей страны! Дотла истребить подлых, лицемерных тварей, возомнивших, что могут повелевать людьми! Честь латорга - в том, чтобы добиться полного исчезновения с земли подлых завоевателей, растерзавших ядовитыми клыками ваш мирный народ! Честь латорга - в том, чтобы встать стеной на пути этих извергов, пытающихся затянуть паутиной весь наш мир, скрыть солнце от людей и зверей! Кто, если не латорги? Кто?! Кто?!! Это спрашиваю вас не я, это спрашивает вас погибший король Соларио, юный принц Ромари и тысячи других бойцов! Ваши дети! Ваши матери! Ваши отцы! Все они спрашивают вас: кто отомстит за нас, если не латорги?! Гневно вопиют они, слыша, как собираются последние, на кого они надеялись, в кого верили, чьи имена шептали, умирая! Слыша, как собираются они сложить головы в бесславной битве вместо того, чтобы исполнить свой долг до конца! Вместо того, чтобы освободить однажды растерзанную родину, ведя полки тех, кто прославит имя латоргов так, как оно не славилось еще никогда! Вот в чем честь латорга!

Среди латоргов было три женщины. Прежде Питти и в голову бы не пришло, что они умеют плакать. Часто вздрагивали плечи отвернувшегося Гросси. Блестели глаза мужчин, руки сжимали оружие. Даже кони смотрели на Тэга с каким-то восхищением, хоть и продолжали хрумкать сочную зелень. Шаман с сожалением убрал нож - конечно, убивая таких людей, делаешь благо для всех, но именно теперь не время.

- По коням, - сдавленным голосом сказал Эмилио и погрозил рукой смертоносцам, в трех полетах стрелы быстро насыпающих камни на сдувшиеся воздушные шары. - Никогда латорги не покорятся вам!

Уже очень скоро они улепетывали от несущихся за ними смертоносцев. Кони немного посвежели и согрелись, но, как считал Питти, больше их подстегнула все-таки речь Тэга. Бешеная скачка не замедлилась даже тогда, когда дорога пошла вверх и на перевале снова забелел ненавистный всем снег. Только хладнокровный Рокки возмущенно чирикал, снова спрятанный в карман, и шаман был с ним согласен. Тэг - более опасный человек, чем все колдуны Пси вместе взятые.

Между тем, смертоносцы настигали. Бешено мелькая восемью лапами, пауки двигались намного быстрее коней, но особенно это было заметно на поворотах. Каждый изгиб пути приносил легко взбегающим на стены преследователям десятки локтей. Однако снежная полоса неуклонно приближалась, а шаман не верил, что Восьмилапые пойдут дальше. Анза, конечно, бывал в холодных местах, но, даже немного замерзая, терял способность быстро передвигаться, да и соображать тоже. Какая-то спячка сковывала все его могучее тело.

Когда из-под копыт лошадей полетел снег, Питти уже видел устремленные на него глаза, мудрые, твердо знающие: однажды весь мир окажется в этом отвислом мягком брюхе. Гросси, чей жеребец был самый молодой, понемногу отставал. Шаман, злясь, что не подумал об этом раньше и не привязался, как мог зацепился ногами за ременные петли и достал лук. К собственному стыду, он оказался последним - все латорги, за спиной которых никто не сидел, уже бросили поводья и целились. В воздухе засвистели стрелы.

Попасть в ныряющего в разные стороны смертоносца с несущегося во весь опор гигантского коня очень трудно. Но когда все восемь стрел пролетели мимо, Питти не смог сдержать презрительной улыбки. Он натянул тетиву и посмотрел в мудрые глаза. «Ты можешь попасть, - говорили они, - но ты никогда не сможешь победить. Никогда. Мы знали это многие миллионы лет. Кто ты?.. Где ты?..» Чувство пришло, и стрела рванулась в воздух именно в тот момент, когда Рондо чуть вильнул крупом, выворотив из земли камень.

Паук мгновенно ушел вправо, но и стрела полетела туда, а быстрое движение Восьмилапого придало сил вонзившемуся в брюхо острию. Оперение скрылось в тучной плоти, будто и не было стрелы. Будто и не попал шаман. Но смертоносец сбился с шага и поотстал, побежал последним, Питти чувствовал его боль.

Летели все новые и новые стрелы, латорги не привыкли беречь припасы. Некоторые снаряды все-таки достигали цели, вонзаясь в лапы, отскакивая от хитина головогруди. Каждое попадание сбивало разогнавшегося смертоносца с шага, спасая жизнь юноше.

Но его жеребец явно уставал, отрывался от группы, ему становилось тяжело бежать в одиночку. Питти всадил две стрелы в резвого молодого Восьмилапого, причем вторая, попав прямо в пасть, хрустнула между страшными клыками. В глазах паука мелькнуло на какой-то миг что-то похожее на ярость, тут же уступив место вечной зловещей терпеливости.

А потом смертоносцы стали отставать. Шаман долго не мог поверить своему чутью - да, они побежали не так уверенно, цепкие лапы скользили по снегу, пропала пружинистость всегда такого легкого шага. Когда расстояние стало расти, Эмилио восторженно закричал и, прижавшийся к шее скакуна, Гросси оглянулся. Потом он опять повернул к Питти бледное лицо - на нем была такая счастливая улыбка, что у шамана перехватило горло. Он не стал больше стрелять.

Смертоносцы остановились. Пять могучих животных, пять хозяев мира постепенно уменьшались в размерах, теряли всю свою грозность и силу, превращаясь в маленьких черных насекомых на белом снегу. Эмилио вскинул вверх правую руку, сжатую в кулак, латорги натянули поводья и развернулись, от коней валил пар, они улыбались жутковатыми, бесшабашными улыбками и этим очень походили на своих хозяев. Вдалеке паучки смешно зашевелили лапками и стали понемногу уменьшаться еще больше, стремясь покинуть снежную зону. - Слава!!! - гаркнул Эмилио так, что Питти едва не свалился в снег. - Слава!!! - ответили латорги, и Тэг все-таки навернулся в сугроб. - За короля Соларио! Вперед! Подобрав едва успевшего отряхнуться и взять копье степняка, отряд с гиканьем понесся обратно. Питти, глядя на счастливо улыбающегося Тэга, подумал, что сам бы остался в сугробе подождать победителей. Впереди все медленней шевелились фигурки смертоносцев. Они еще пытались бороться - виски сжала боль, но холод делал свое дело. Когда отряд пролетел мимо совсем остановившихся тварей, на ходу срубая им лапы и пробивая дыры в хитине, Восьмилапые попадали, словно деревянные фигурки. И немногим позже, когда спешившиеся латорги остервенело рубили их на части, пауки не шевелились - жили лишь их глаза. И была в них не ярость и не страх, не ненависть и даже не боль, а мрачное ожидание. Теперь - своего конца.

- Слава!!! - опять гаркнул помощник командира правого крыла, и Питти удивился, что не сошла ни одна лавина.

Сам шаман сидел на Рондо, не участвуя в расправе. Кроме него не спешилась только Лола, в этот переход сидевшая на коне пожилого латорга, - да и не смогла бы она сама этого сделать. Девочка смотрела на разбросанные по снегу части пауков со странной улыбкой, не замечая покрывшейся мурашками кожи. Белке захотелось подъехать к ней и отдать свое пончо, в котором продолжал биться за свободу попугай, но он не умел управлять конем. Лола подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

- Я поговорила с ними, когда они умирали. Я сказала: что, съели? А они ответили, что скоро мы умрем. А я сказала: ну и пусть.

- Умница, - искренне признал Питти. Шаман теперь размышлял, как затащить коней к «кабаньей голове». Монастырь был совсем рядом… - Больше ничего интересного не слышала? - Они ждали помощь. - От людей? - Нет, к ним летели смертоносцы. Но на снегу нам ведь ничего не страшно, правда?

- Даю слово, - кивнул шаман и оглянулся на небо. Стоило бы и поспешить. - Эмилио! Едем, девочка замерзла, а впереди еще один перевал!

- Хоть десяток! - Латорг не то что взлетел, а как-то впрыгнул в седло, приложив сапогом шамана по щеке. - Прости! Нет, не могу удержаться… Слава!!! -Слава!!!

И отряд поскакал дальше. Больше всего Питти волновался, что просто не найдет знакомого камня - а вдруг его занесло снегом? Потом он вспомнил об отряде людей. Что, если они доберутся сюда и отыщут останки смертоносцев? Тогда можно прямо по следам копыт попасть в Монастырь. Когда Питти думал о неуязвимости древней крепости сопротивления, он не учитывал, что его могут штурмовать люди.

И все-таки Монастырь был совсем рядом, а его близость странным образом заставляла дрожать руки, смешивала расчеты, путала мысли. Это звал Зеленый Огонь. Питти потряс головой и решил пока сосредоточиться на «кабаньей голове».

Рондо вынес их вперед, но шаман попросил Эмилио перейти на шаг. Латорг поднял вверх правую руку с раскрытой ладонью, и сородичи почтительно вытянулись в цепочку позади. Питти крутил головой, словно Рокки, боясь, что ошибется и будет искать приметный камень не с той стороны. Однако все было на месте, вымерший зверь по-прежнему угрожал клыками кому-то, от кого не осталось даже камня. И одновременно фыркнул конь. - Это что такое?! - возмутился Эмилио, глядя на снег.

Питти опустил глаза и увидел полузаметенное снегом мертвое тело. Карлик, один из слуг Хозяина подземелья, Бияша. Предоставив спешившемуся латоргу изучать незнакомую доселе расу, шаман полез вверх, к камню. Увы, крутой склон, с которого он спустился и поднять на который коней было бы совершенно невозможно, превратился сразу за «кабаньей головой» в вертикальную стену.

Кто-то очень долго, старательно, не размышляя и не обсуждая приказ, бил по камню маленькими стальными молотами, чтобы сделать невозможным подъем.

- Дороги нет, - просто сказал Белка склонившемуся над трупом командиру правого крыла и полез на Рондо. - Едем дальше, мы должны попасть в долину, а оттуда - ко входу в подземелье. - Куда? - немного даже смутился от решительного вида Питти латорг. - Куда вход? - В подземелье. Мы прорвемся. Слава! -