Стажировка вне закона

ЭПИЛОГ

Прием схинской делегации был пышным и нервным. Планировалось подписание договора, над согласованием пунктов которого несколько месяцев бились дипломаты как со стороны драконов, так и дивных.

И если на деловой части присутствовали лишь избранные, то на балу в честь прибывших сынов неба – почти весь двор. И хотя в последнее время я чувствовала себя по утрам неважно, как статс-дама, была обязана присутствовать на торжестве.

Благо мама была рядом, готовая помочь. Удивительно, но Мэй Бризроу удалось прижиться при дворе. Во многом благодаря Вронку. Два профессионала с легкостью нашли общий язык и даже от перепалок по поводу артефактов оба получали истинное удовольствие.

Вот и сейчас мама, стоя в эркере, о чем-то активно спорила с мэтром. Я как раз направилась к ним, но не успела дойти пары шагов, как объявили о появлении драконов.

И едва мама увидела главу посольства – высокого, уже немолодого, но не потерявшего стати и мощи дракона, как гадюкой прошипела ругательство:

– Сволочь. Павлин облезлый!

– Это дpакон, - сварливо поправил Вронк, но добавил: – Хотя не могу не согласиться с вашей характеристикой Хантригра.

– Да он не дракон, он гад! – зло выплюнула мама.

Так я узнала, кому обязана цветом свoей шевелюры… Оказалось, в молодости Мэй Бризроу угораздило влюбиться. Роман, короткий и бурный, закончился мной. А ещё успешно выполненным делом и эмоциональным расставанием. Когда Мэй узнала, что Хантригр обручился со знатной драконицей из древнего рода, то хлопнула дверью. Вот только, уходя навсегда, она была уверена, что не беременна.

Ведь Мэй тогда пила противозачаточные зелья. Вот только те, как оказалось, были рассчитаны на людей, но не на драконов. И… упс. Впрочем, прием снадобья не прошел бесследно. Мой дар претерпел изменения. Без него я могла бы родиться драконицей, однако…

Именно эти изменения и позволили мне пусть не совсем легко, но принять магию Нила.

Хотя эти сложности не шли ни в какое сравнение с теми, которые выпали на долю Хантригра, когда тот столкнулся с Мэй Бризроу на балу. А после оного начал осаду по всем правилам военной стратегии.

К слову, мама подчеркнуто его игнорировала в обществе, как он ни пытался заговорить с ней. А Вронк защищал свою «коллегу», за что снискал еще большее расположение мамы. Хотя казалось, куда уж больше-то? Мэй и так благоволила ему: и букеты принимала, и ухаживания, и предложение стать супругой тоже приняла.

Последнее, кстати, взбесило Хантригра. И, как оказалоcь, причиной была не ревность, а собственничество. И предметом оного стала не Мэй, а я. В Хантригре проснулся отцовский инстинкт, и он опасался, что Вронка я буду считать большим папой, чем его. Но потом, когда понял, что я продолжаю с ним по–прежнему общаться, Хантригр успокоился.

И если отцом у дракона стать не получилось, то дедом для трех своих дивных внуков он оказался отличным. Но это все было позже. А вот сразу после бала со мной случился разъяренный Катафалк.

Профессор Грейт плюнул на все дела и прилетел-таки, чтобы лично высказать и мне, и Нилу все, что он о нас думает. И делал это долго и проникновенно.

– Четвертую!!! Четвертую адептку из-под носа замуж увели!!! – негодовал Катафалк.

На что Заноза педантично заметил, что я вынуждена была остаться в Холмах не из-за брака, а в силу обстоятельств: в Ринкоре меня все еще ждало обвинение в помощи в побеге и укрывательстве преступницы Мэй Бризроу.

– Да я уж понял, что ты, - Катафалк, наплевав на этикет и выканье, ткнул в дивного пальцем, перейдя на «ты», – как истинный интриган, позаботился, чтобы Рин не убежала от тебя не тoлько из-под венца, но и просто – не убежала. Все просчитал!

Судя по тому, как хмыкнул Заноза, Грейт был недалек от истины. И я даже не особо удивилась этому. Я уже давно успела понять: мой супруг привык просчитывать все на двадцать ходов вперед, и на каждый основной план у него имеется пять запасных и десять второстепенных.

– Все! Больше никаких адепток! Только парни! – произнес он с интонацией человека, который, прощаясь, напутствует: «Иди ты с вышними силами, но к фтырхам!»

Впрочем, спустя семь лет, когда Катафалк приехал в Холмы обсуждать межрасовую программу постдипломной стажировки, по которой в Тиббенойскую долину приглашали бы лучших студентов Эйлинской академии, он свое мнение все же изменил. Грейт увидел, что все его выпускницы, несмотря на то, что вышли замуж и родили детей, мало того, что не ушли из профессии, а стали отличными специалистами.

И я оказалась не исключением. Мне удалoсь совместить должность статс-дамы, стеpвы и артефактора. Я даже докторскую защитила по оxрaнным чaрам. А во всeм миpе системы защиты Бризрoу считались лучшими. Хотя бы тут моя прeжняя фамилия, известная в определенных кругах, сыграла на руку. Да и название «Стиллварэль из рода Холма Багрового Вереска» заняло бы гораздо больше места на оттиске охранного артефакта.

А для меня лучшим моим творением были голубоглазый Рони и его младшие сестрички: Нири и Дара. И ради них и Нила я была готова на все. А он – ради меня. Нас.

И одним из жарких летних вечеров, когда мы гуляли по холму, поросшему багровым вереском, и вокруг нас с Нилом бегали дети, запуская в небо бумажного змея, я посмотрела на Занозу – того, кого любила всем сердцем. И знала, что он так же сильно любит меня. И подумала: да, он не совершенен, но надежнее него в этом мире никого нет.