Средневековый врач

Глава 10

Мы вернулись в поместье, чтобы подготовиться к поездке в Картахену. Были изготовлены по новому образцу двенадцать крепких телег. С собой я решил взять один рибодекин и две новые бомбарды. Как известно, экспромт лучше всего подготовить заранее. Кто знает, какая встреча меня в Картахене или по пути к ней ожидает.

Управляющему удалось сагитировать на переезд из жудерии в поместье молодого, но уже набирающего известность каретного мастера по имени Менаше Сойфер. Плодом наших размышлений с Веняном и трудов Менаше и Кианга стало появление модернизированной кареты с амортизаторами, усиленными колесами и осями. Внутреннее убранство кареты не меняли, так как оно было достаточно комфортным. Единственным дополнением послужили стеклянные окна в карете и небольшое зеркало внутри.

Да, небольшое стеклянно — зеркальное производство Веняна с моим технологическим после знанием, наконец, заработало. Пока шла речь только о застеклении наших покоев в замке, дома в Толедо и дома ибн Эзры. Пробных выпусков зеркал для домашних нужд. Подарки нужным людям и продажные партии товара в виде художественно оформленных зеркал начали накапливаться на складе. Понятно, что, мощность нашего кустарного производства была очень слабой. Кроме того, я не хотел сразу открывать все карты и заранее плодить толпы завистников. Разумеется, они были. Мой резкий взлет очень многим не понравился. Я находился в постоянном ожидании какой-то пакости.

Очень беспокоил меня один из епископов Толедо, Арриба-и-Очоторена. В свое время он поддерживал Торквемаду в его желании отринуть веру предков и принять христианство. Ему пришлось очень долго оправдываться, когда всплыла история с торговлей христианскими рабами. Особенно дурно пахло от сделки с продажей в рабство к маврам кастильских детей за долги их родителей.

Архиепископ Толедо, Хуан Третий, сделал ему публичный выговор и приговорил к тяжелой епитимье. Епископ затаил злобу. Как донесла моему тестю информационная служба жудерии, этот слуга Господа затих, но зачастил к ландкомтуру Тевтонского Ордена Кастилии. В провинции Вильядолид орден построил два замка — Ла Мота (La Mota в 15 км северо-восточнее Торо), где расположилась резиденция ландкомтура Испании и конвент. Невдалеке в прямой видимости находился ещё один небольшой замок Тидра (Tiedra). Он строился в 1222–1225 гг. и располагался на «горе немецких рыцарей». Замок господствовал над скудным, типично кастильским ландшафтом. Из этого района орденские рыцари совершали вылазки против мусульман южнее Толедо. Когда осенью 1231 г. великий магистр Тевтонского ордена (1209–1239). Германн фон Зальца прибыл в Кастилию, король обратился к нему за помощью, предложив в качестве платы небольшой, но важный земельный надел в Хигарес на реке Тахо, северо-восточнее Толедо, удобный для строительства третьего замка.

Наряду с былыми заслугами стало известно, что нынешний ландкомтур поддерживал Хуана Кривого в борьбе за престол.

Получив и проанализировав все эти сведения, я принял решение готовить поездку в Картахену, но не ослаблять при этом защиту замка. Китайские мастера за это время подготовили еще две бомбарды, довели до ума два своих многозарядных модифицированных арбалета, которые мы установили на телегах, получив две средневековые тачанки с ездовым и пулеметчиком, простите, арбалетчиком.

Кроме тачанок, рибодекина и двух бомбард на телегах, в поход отправляется моя дружина, включая десятерых аркебузиров. В замке под руководством коменданта Серхио останутся все стражники, все молодые и необстрелянные аркебузиры, постоянные замковые расчеты двух бомбард и оставшегося рибодекина. В будущем будет проводиться ротация артиллеристов. Поместье остается под руководством Симхи (хозяйственная и коммерческая деятельность) и Серхио (комендантская, оборонная служба и ответственность за поддержание порядка).

Жена до моего возвращения поживет в доме своего отца. Насколько я понял, в Толедо мой караван дополнится телегами с товарами моего тестя и его вооруженными охранниками.

Была достигнута договоренность, что общее командование над дружинниками и охранниками будет поручено Бернардо. Хозяйственно бытовая — Аврааму. Я буду пока наблюдать и учиться.

На душе было тревожно. Я поручил братьям Санчесам собрать команду из доверенных и умелых людей для наблюдения за деревней Хигарес, находящейся в четырех[41] лье от моего поместья. Тевтоны не держали там больших сил ввиду отсутствия замка, поэтому было очень тревожно узнать о прибытии туда двадцати братьев и пятидесяти сержантов в полном вооружении. Я учитывал еще и тот факт, что в деревне постоянно находились двадцать кнехтов во главе с рыцарем и пятью сержантами. А, если добавить, что, по данным из жудерии, войны не намечалось, весь этот тевтонский демарш наводил на неприятные умозаключения.

Агенты моего тестя не выпускали из вида "моего друга" епископа Арриба-и-Очоторена. Он направил нового священника в церковь, находящуюся на территории моего поместья. Этот "божий человек" стал проявлять не здоровый интерес к китайской кузнице и стекольному заводику. Хорошо, что заблаговременно мы отделили этот участок забором. На все вопросы священника мои китайцы отвечали исключительно на языке своей родины, улыбаясь и кланяясь при этом.

Тогда этот "штирлиц" в рясе зашел с другой стороны. На исповеди у подруги Кианга он стал задавать вопросы о работе ее сожителя, напирая на то, что "живут они в грехе". На что Мария, будучи умной женщиной, отделывалась незнанием и кроме слов.

— Он хороший человек, святой отец. Тепло относится к моему сынишке. Вот мы еще немного подкопим денег и обязательно поженимся. Ежели вам нужно что-то сделать для храма, поговорите с его милостью. Я уверена, он прикажет Киангу все для вас сделать.

Я понял одно, тучи сгущаются. Кроме того, король, возмущенный тем, что тевтоны влезли на стороне его противника во внутренние дела Кастилии, пригрозил забрать у комтурства деревню Хигарес. Это уже могло ударить не только по самолюбию, но и по карману. Не помогло даже заступничество консерватора (хранителя) архиепископа Толедо. Нужно сказать, что этот пост в Толедо и Севилье был учрежден только в 1319 году Авиньонским Папой по настоянию Верховного Магистра Тевтонского ордена Карла фон Трира

И тут я, Яков Леви, попал в распрю между королем Кастилии и Орденом. Эти монстры меня раздавят и не заметят. Бросать все и бежать, как-то не комильфо. Напасть первым — буду агрессором и кончу жизнь на плахе.

Но вот забрезжила идея. Они ведь знают о моей новой "вотчине" в Картахене. Ходят, очевидно, слухи и о моем богатстве. Наверняка, они захотят напасть на мой караван повозок, чтобы рассчитаться со мной за смерть Хуана Кривого, обещавшего им большие преференции в случае удачи, и получить трофеи.

Насколько я помнил историю, тевтоны любили атаковать в конном строю, так называемой "свиньей". Другими словами, для нападения нужно чистое открытое место, где тяжелая рыцарская конница могла совершить разгон для "таранного" удара. Такое место в этом районе только одно, у деревни Касерес. Проблема в том, что там с одной стороны протекает река Тахо, а с другой, скалы. Засаду делать негде.

Придется делать подвижную засаду. На телеги погрузим всю многоствольную артиллерию, а две бомбарды пойдут своим ходом в передках, но укрытые от посторонних глаз шкурами. Со стороны они выглядели как еще две повозки, запряженные лошадьми. Всех арбалетчиков и аркебузиров усадим в оставшиеся крытые фургоны. "Тачанки" тоже не будут лишними.

Двадцать конных дружинников будут на виду. Они не должны представлять угрозы для решившихся атаковать тевтонов.

Закончив все приготовления к мнимому походу, через Серхио пригласили священника благословить путешественников. После совершения своих прямых обязанностей, "святой отец" верхом на своем муле отправился прямиком в деревню Хигарес. Братья Санчес проследили за ним до самых ворот.

Утром лже обоз двинулся в путь. Братья Санчес всю ночь находились у ворот Хигарес, и, когда мы уже были в пути, прискакал старший сын Санчо с извещением:

— Рыцари выехали. Отец их сосчитал.

Он передал две связки палочек, которых оказалось девяносто пять штук. К сожалению, на вопрос о количестве закованных в броню рыцарей и вооружении остальных ратников вразумительного ответа мальчишка не смог дать. Поэтому, Тристан и Тито Болинага отправились за подробными сведениями. Через очень небольшой отрезок времени они вернулись вместе с егерями.

— Двадцать два рыцаря, пятьдесят сержантов и четыре телеги на которых сидят пешие воины у многих арбалеты.

Доложил Тристан. Они меньше, чем в двух лье от нас.

Перед нами расстилалось открытое пространство. Недалеко виднелись дома деревни Касерес. Наш обоз занял стратегически удобное положение, которое представляло собой некую возвышенность. Значит, тевтоны будут гнать своих коней снизу вверх, зато атаковать мы будем сверху вниз

— Поставить телеги, как я учил, и скрепить их цепями. Ездовым отвести коней в безопасное место. Бомбарды и органы[42] в центр и зарядить картечью. Шкуры пока не снимать Аркебузирам и арбалетчикам занять свои места за телегами и не высовываться. Конная дружина на фланги. Ни одного движение, ни одного выстрела без приказа.

Прокричал я. За оставшееся время я проверил свое оружие, объехал своих бойцов.

— Ну, что, воины, трофеи идут к нам в руки. Наша задача их собрать. Всем по пять мараведи, кроме доли в трофеях и два дня отдыха в трактирах Толедо.

Судя по раздавшимся выкрикам, подобная перспектива воодушевила народ.

Через некоторое время первые вражеские всадники выехали на противоположный конец скошенного поля. В оптический прицел своего арбалета я различал даже четные кресты на рыцарских плащах и щитах тевтонов. Удивительно, но форма этих крестов не отличалась от тех, которые я видел в фильмах о Второй Мировой Войне. Я вдруг поймал себя на мысли, что я смотрю на них с такой же ненавистью, с какой мои деды глядели на них спустя шесть сот лет.

— А хрен вам, суки! Это вам не стариков и женщин с детьми в гетто сгонять, травить газом в "душегубках", сжигать в печах Освенцима. Это вам не безответную Гернику[43] бомбить. Сейчас вы мне за все грехи ваших потомков ответите.

— Ждать, не высовываться. У бомбард и органов, приготовиться сбросить шкуры. Зажечь фитили, ждать приказа.

По книгам и историческим фильмам я знал излюбленный приём немецкой тактики — наступления боевым порядком в виде клина или треугольника, направленного остриём вперёд. Острие и стороны этого клина боевого построения войск, называемого «свиньёй», составляли хорошо вооружённые конные рыцари в железных доспехах, а основание его и центр — плотная масса пеших воинов. Вбив такой клин в центр расположения неприятеля, и расстроив его ряды, немцы обычно направляли свой следующий удар по его флангам, добиваясь окончательной победы.

— Ну, давайте, фрицы, Говорите, танки грязи не боятся, а как насчет пушек?

Вот противник перестроился в боевой порядок, и земля задрожала под копытами рыцарских коней. Вражеский клин, ощетинившись копьями, приближался к нам. Я залюбовался прекрасной выучкой лучших европейских воинов.

— Чехлы долой, наводи по центру! Бомбарды, пли! Органы, пли!

После того, как ветер отнес дым в сторону, я увидел, что в нескольких метрах от нас находятся остатки некогда грозного рыцарского клина.

— Аркебузиры и арбалетчики, огонь! Бернардо, командуй атаку!

На этот раз мне не пришлось принять непосредственное участие в атаке. Я только выстрелил из своей аркебузы. Разгром тевтонов был полный. К нам в плен попали пять рыцарей и десять сержантов.

— Почему вы напали на нас?

Спросил я у одного из рыцарей, когда они без оружия и доспехов стояли напротив меня.

— Ты слишком много воли взял, еврей. Твое дело прислуживать благородному рыцарю, а не лесть в их сословие.

— Это ты благородный? Когда твои соплеменники еще в звериных шкурах с дубинами в руках бегали в лесах Рейна, мои строили города и храмы, с оружием в руках воевали против библейских народов. Наравне с первыми христианами их травили дикими зверями на аренах Римского Колизея. Ты посмотри на себя, в твоей бороде вши бегают, а вонь от тебя, благородный рыцарь, коня с ног свалит.

— Ты издеваешься надо мной, пользуясь тем, что я безоружный, это неблагородно.

— Во-первых, я не издеваюсь, а говорю правду, от тебя смердит, как от навозной кучи. А во-вторых, посылать священника на разведку и использовать тайну исповеди для сбора информации, это благородно? А нападать на вполовину уступающего тебе по силе, без объявления войны, это благородно? Хорошо, бой без доспехов, меч и кинжал, один на один. Тут рядом перекресток дорог, рыцарь, поединок до смерти одного из нас. Если ты победишь, все твои соратники в полном своем вооружении вернуться в замок. Если ты умрешь, они в цепях отправятся к судье в Толедо. В этом клянусь я, кастильский идальго Леви-Доранте.

— Генрих фон Бюлов, я принимаю твой вызов, еврей.

— Не могу сказать, что это честь для меня, тевтон, иди и возьми свое оружие.

Я решил сражаться хорошо привычными для меня скьявоной и дагой. Мой противник вооружился мизерикордом и бастардом.

— Я тебе сейчас обрежу то, что в детстве не дорезали, грязный еврей.

Мы скрестили клинки. Мой противник не был простым бахвалом. Он хорошо владел своим бастардом. Время, которое я провел здесь, научило меня, что от умения владеть мечом часто зависит жизнь человека. Я очень быстро избавился от "спортивного духа" фехтования. Поэтому, у меня уже не дрожала рука, когда мой меч погружался в тело врага. А, учитывая мой длительный стаж и владение разными техниками фехтования, все это сделало меня очень неудобным противником.

Уходя от удара, я обратной стороной своего меча почти перерубил левое запястье тевтона. Мизерикорд выпал. Рыцарь, понимая, что затягивая поединок, он просто истечет кровью, усилил натиск. Отведя дагой в сторону его меч, я ударом скьявоны отрубил ему предплечье почти у локтевого сустава. Рука с мечом упала на землю, а немец опустился на колени.

— Перетянуть ему руки, чтобы кровью не истек, и прижечь раны.

— Кабальеро, Яков, почему вы его просто не убили. Я же видел, что вы это могли сделать раза три.

Спросил мой командир дружины, и все вопросительно уставились на меня.

— Минимум четыре раза, дорогой Бернардо. Зато я после всех его оскорблений желаю ему прожить долгую жизнь. И каждый раз, когда он захочет облегчиться, слуга будет вынимать его вялый отросток, пусть он вспоминает еврея, из-за которого такой гордый рыцарь и помочиться самостоятельно не может.

Сказал я под веселый смех своих сподвижников.

Собрав оружие, трофеи, немногочисленных уцелевших коней, среди которых было девять дестриэ[44], мы отправились назад. Ведь нужно было загрузить товаром телеги, оставить лишних бойцов, проверить оружие. Через два дня мы выступили. Обоз состоял из десяти телег нового образца, которые перевозили товары из поместья, предназначенные для погрузки на корабли ибн Эзра для их последующей реализации в других странах. Две бомбарды под видом крытых телег, телега с рибодекином, и две тачанки с китайскими арбалетами. Моя супруга села в усовершенствованную карету, и мы поехали. Помимо артиллерийских расчетов с нами были вся конная дружина, Бернардо с братьями, и десять аркебузиров, они же и конные стрелки из арбалетов, ибо огнестрельное оружие ехало на телеге вместе с боезапасом, Гавриил со своими новгородцами и данами.

Через некоторое время я пересел в карету. Прогресс был налицо. Уже не трясло так на ухабах, как раньше. Только я собрался задремать, как подвергся неожиданной атаке.

— Спасибо, милый, что ты позаботился о моем удобстве. Вы с Менаше сделали прекрасную карету. В ней очень удобно ехать, совсем не трясет. Я вот подумала, раз у нас есть такая чудная вещь, то я буду вас сопровождать с папой в Картахену.

— Нет, дорогая, ты остаешься в Толедо, так будет мне спокойнее.

— А чего волноваться. У нас прекрасная охрана, да и ты меня защитишь. Ведь ты же рыцарь, а рыцари должны защищать прекрасных дам. Ведь, если я останусь в Толедо, тебе придется искать прекрасную даму, чтобы ее защитить. Ну, и зачем нам это нужно? А так, я рядом, можешь защищать меня, можешь нападать, можешь даже идти войной. Вот прямо сейчас, можешь напасть, обещаю не защищаться.

Что сказать, битву, может быть я и выиграл, но стратегически меня переиграли, Лея едет с нами.

Приехав в Толедо, я послал гонцов за тестем и королевским секретарем.

— Яков, что на этот раз случилось? С кем ты на этот раз связался?

Чуть ли не в унисон завопили эти два достойных мужа, зайдя в мой дом.

— На этот раз тевтонские рыцари решили меня попробовать на прочность, да и поживиться за мой счет.

Далее я рассказал, какую роль в этой истории сыграл новый священник, недавно присланный "нашим другом" епископом Арриба-и-Очоторена.

— Получается, что это была атака, подготовленная деятелями церкви и орденом, которые поддерживали врага нашего юного короля.

— Совершенно верно. Об этом и говорят, захваченные в плен несколько рыцарей.

— Конечно, ты их привез с собой?

— Разумеется, они дожидаются в сарае своей участи. Я подумал, не стоит еврею держать в плену христианских воинов, пусть и мятежников. У нас есть король, пусть он ими и занимается.

— Ты прав, Яков. Прямо сейчас я отправляюсь к судье Родриго, а ты постарайся поговорить с рико омбре Гусманом.

Мой тесть просидел все это время молча. После ухода Моше Абазардиэля он поднял на меня глаза и спросил.

— Ну, и зачем тебе это все нужно, рыцарь ты наш? Разве плохо было бы тихо работать врачом, зарабатывать хорошие деньги? С моей помощью пускать их в оборот. Зачем тебе эти мечи, бомбарды? Короли и рикос омбрес. Эти тевтонские собаки не оставят тебя в покое. Хорошо, что король на них зол за поддержку Хуана Кривого.

После трехдневных многоходовых дипломатических усилий был вынесен королевский вердикт, в котором дон Альфонсо порицал незаконные действие Тевтонского ордена в Кастилии. Мое право на защиту было признано законным. Пленные рыцари и сержанты были переведены в подвальные помещения королевского замка. А еще через день наш объединенный караван выехал в направлении Картахены.

По словам ибн Эзры, путь должен был занять около двух недель. Дорога хорошо известна моему тестю, не раз им пройдена с караванами из Толедо в Картахену и обратно. Единственную проблему могли представлять только дорожные разбойники, хотя нужно быть совершенно отмороженным, чтобы напасть на наш караван. Мой тесть даже высказался на эту тему.

— Яков, первый раз я чувствую себя так уверенно. Никогда в пути меня не сопровождал идальго со своей дружиной.

— Ну, кто кого сопровождает, это, конечно, вопрос.

У тестя была подробная карта маршрута. Он точно знал, где будет ночлег, какую еду подадут в постоялом дворе. Где находится удобный брод. По какой дороге нужно объехать владения слишком жадного сеньора, чтобы не платить излишнюю пошлину.

Местность представляла собой холмистое плато. Дорога обходила горы и была хорошо накатана. Во время пути аланы охотились один нюанс. Мы должны были вернуться домой до октября, ибо начнутся проливные дожди, и дороги станут непроходимы.

Во время пути аланы охотились. Их трофеи позволяли разнообразить наше меню. Окружающая нас природа изобиловала дичью, и частенько на привалах мы лакомились мясом серны, лани, козерога. Перепелки, куропатки, тетерев глухарь, дрофа периодически залетали в готовом виде на наш стол. Наши спутники, не соблюдающие кашрут, могли позволить себе полакомиться зайчатиной и кабанятиной.

Единственную проблему, кроме разбойников, с которыми у нас не состоялась встреча, составляли скорпионы, тарантулы и гадюки. Я с большим трудом представлял, чем я смогу помочь пострадавшему. Ведь сыворотки у меня нет, да и вряд ли когда будет. К счастью, никто не пострадал.

И вот мы уже в Мурсиин. Чем ближе к побережью, тем больше каменных башен встречается на нашем пути. В них местное население находит убежище во время набегов пиратов и конфликтов между враждующими сторонами.

В дороге я убедился в обширных познаниях моего тестя. Он был просто кладезь информации. Он знал все или почти все о людях, с которыми его сталкивала жизнь или, кто представлял хоть какой-то интерес для его коммерческой деятельности. Он, например, дал довольно подробную характеристику моего вновь приобретенного поместья.

— Доранте, очень не бедная семья. Они, хоть и не могут похвастаться древней родословной, но поместье у них славиться своей винодельней и прекрасным оливковым маслом. Его поместье находится в долине, окруженной горами. Там прекрасная почва, на которой растут овощи, пшеница, овес. Кроме того, у него есть небольшая верфь, на которой он делает в среднем два нефа в год на продажу под заказ. Но главный источник дохода, это серебряный рудник, из одной тонны породы которого Доранте получали десять килограммов серебра. Кроме этого, он торговал еще свинцом, который он использовал вместо балласта на своих кораблях. Замок довольно не плох, с двумя башнями и донжоном. Жена у него умерла. В замке должен остаться младший сын и двоюродный брат, поместье которого два года назад разорили пираты. О количестве воинов ничего сказать не могу, но мои кузены должны об этом знать.

— Откуда такие познания, Авраам?

— Я просто смотрю, слушаю, делаю выводы. Иногда плачу за информацию и не жалею ни об одном потраченном мараведи. Если я знаю что-то, чего не знает мой конкурент, это может принести мне выгоду. Если мне известно что-то о моем враге, о его замыслах, это может спасти моей семье, мне и людям, которые на меня работают, жизнь. Да, что я тебя учу, ты и сам это делаешь не хуже меня. Знаешь, Яков, я благодарю Бога, что мы на одной стороне. Ты прекрасный друг и союзник, но очень опасный враг.

— Я враг только для врагов, но не для родных.

— Я это знаю, поэтому ты нашел свое место в моем сердце, и получил самое дорогое, из того, что у меня есть, Лею. Береги ее, Яков!

— Больше своей жизни я дорожу ею, Авраам.

Для нас с Леей это было сродни свадебному путешествию. Правда, пятизвездочную гостиницу заменяли постоялые дворы. Вместо джакузи в номере, бочка с горячей водой. Вместо шведского стола, кулинарные изыски местных трактирщиков, правда, продукты натуральные.

Всему приходит конец, пришло к концу и наше путешествие. Мы остановились в доме у двоюродного брата моего тестя. В его сопровождении мы и отправились к городскому судье Пабло де Вилья. Не могу сказать, что нас ожидал теплый прием. Немного изменило отношение судьи послание его коллеги из Толедо. Мне показалось, что даже королевский указ не произвел на него такого впечатление, как письмо от судьи Родригеса. На следующий день я в сопровождении стражников из Святой Эрмандады отправился для вступления в права собственности сначала в городской дом семьи Доранте. Из представителей семьи в доме никого не оказалось. По словам управляющего, младший сын и двоюродный брат покойного находились в замке. Утром в сопровождении стражников со всем своим отрядом я отправился вступать в права наследства.

На следующий день мой отряд в сопровождении артиллерии и десяти стражников Святой Эрмандады подошли к границам поместья. Оно целиком занимало небольшую долину между двумя не высокими горными хребтами, густо заросшими лесом. В долине протекала небольшая, но довольно полноводная речушка, от которой отходили каналы, питающие поля, виноградники и сады. На небольшом холме стоял очень приличный, небольшой замок с двумя башнями и донжоном. Ворота, как и ожидалось, были закрыты. Мост через ров, заполненный водой, был поднят. Глашатай и представитель городского судьи выехали вперед.

— По указу нашего короля Альфонсо Одиннадцатого за нарушение вассальной присяги, предательство и покушение на жизнь короля, передать владения изменников кабальеро Якову Леви, новому сеньору Дуарте. Оставшиеся близкие родственники покойного удовольствуются лишь приданым жены покойного предателя. Указ вступает в силу немедленно. Контроль за выполнением Указа возлагается на городского судью Картахены идальго Пабло де Суарес. При отказе выполнить Указ короля, идальго Леви-Дуарте волен прибегнуть к силе. Бывшие сеньоры Дуарте, слышали ли вы голос короля?

— Я не подчиняюсь!

Прокричал мальчишеский голос. Я выехал вперед.

— Мальчик, позови кого-нибудь из взрослых.

Между зубцов показалась голова в шлеме.

— Я двоюродный брат владельца замка, кабальеро Игнасио Дуарте.

— Кабальеро Яков Леви, нынешний сеньор Дуарте. Предлагаю открыть ворота и покинуть замок, забрав с собою только личные вещи. Со мной восемьдесят воинов и три бомбарды. Я не хочу начинать свое владение этим поместьем с пролития крови невинных. Если добровольно без крови откроете ворота, то сможете свободно отправиться куда пожелаете, взяв с собой то, что сумеете унести в руках из личных вещей, включая оружие, В случае отказа, я возьму замок силой, и вы в цепях отправитесь в Толедо в сопровождении моих солдат, чтобы избежать дорожных сюрпризов. Первый выстрел с вашей стороны, или отказ открыть ворота, рассматривается мною, как нарушение Указа короля. Даю вам мое слово.

— Слово грязного еврея!

Прокричал молодой Дуарте

— Мальчик, на первый раз я тебя прощаю, на второй прикажу стрелять. Зажечь фитили!

Артиллеристы бросились немедленно выполнять приказ. Было видно, как дядя оттащил ребенка от стены.

— Кабальеро, не стреляйте! Мы открываем ворота.

Через несколько минут заскрипел механизм, и мост опустился. Решетка поднялась, и ворота постепенно открылись.

— Не спешить! Первыми в замок входят стражники Святой Эрмандады с глашатаем, за ним аркебузиры и арбалетчики, потом первый десяток всадников с луками наизготовку. Входим осторожно. Каждый второй прикрывает первого. Второй десяток конных ждет, пока не зайдут расчеты бомбард, и замыкает колону.

— Бернардо, проверить отъезжающих, личное оружие, доспехи,

деньги и драгоценности не забирать. Еды пусть берут сколько нужно. Никаких вьючных лошадей. Выпроводить их как можно скорее. Осмотреть замок, сосчитать оставшихся стражников, Из кухни убрать всех поваров и слуг. Найди мне местного управляющего, и проверь, пожалуйста, тюрьму, кто и за что сидит. Очень на тебя надеюсь.

— Авраам, господин Толедано, что вы знаете о местном управляющем?

— Я знаком с Бартоломео Суаресом три года. Мы провели с ним несколько сделок. Ни разу он не пытался обмануть, но торговался отчаянно за каждый мараведи. Все поставки были в срок. Да, вот такой пример. При поставках всегда было немножко больше товара, на случай, если разобьется какая-то бочка или ящик с посудой. Я, если было все в порядке, я выкупал лишнее по договорной цене. Алон знает его намного лучше.

— Господин Толедано, я был бы очень вам признателен, если бы вы поделились со мной своими сведениями.

— Просто Алон, мы же теперь семья.

— Согласен, и внимательно слушаю.

— С Бартоломео я знаком лет пятнадцать. До этого, он был управляющим у рико омбре де Луна. Они разошлись во взглядах на работорговлю. Суарес считал, и, на мой взгляд, был прав, работорговлю недостойным занятием. Он так и сказал де Луна, что это предприятие не достойно порядочного христианина. Они расстались со скандалом. У него уже пять лет, как болеет жена. Местные врачи говорят, что это разлитие желчи. В поместье Дуарте живет очень хороший лекарь, лечение которого облегчает страдание бедной Беатрис. Хозяин переманил Бартоломео к себе управляющим, но поставил условие, этот лекарь помогает его жене, до тех пор, пока Суарес работает на Дуарте. Он прекрасный, честный человек, очень хороший управляющий. Всегда радел за дела своего нанимателя.

— Поговорите с ним, Алон, пожалуйста. Я бы хотел предложить ему остаться в этой должности. Кроме того, скажите ему, что я врач, и, если он захочет, я смогу осмотреть его жену. Если буду в силах это сделать, постараюсь ее вылечить. После того, как вы поговорите с ним, пусть подойдет ко мне.

Беседа с управляющим оставила приятное впечатление. Мы договорились, что он будет работать пока за прежнюю зарплату, плюс три процента от чистой прибыли за реализованные товары из имения. Суарес мне порекомендовал поменять всех замковых стражников, начиная с коменданта, и всех кухонных работников. Часть обслуги он оставил, остальных, кого знал лично, и кто имел рекомендации от хорошо ему известных людей.

Для охраны замка Толедано и Суарес, независимо друг от друга порекомендовали мне одну кандидатуру, кабальеро Карлоса Писарро.

Он довольно долго сопровождал купеческие караваны, а до этого состоял на службе у короля Арагона. О нем и его отряде отзываются очень хорошо. Он недавно женился, женаты и многие его солдаты, поэтому он ищет место, где можно осесть и нести постоянную службу.

При осмотре тюрьмы был обнаружен один интересный арестант, Луиджи Бано, венецианец, попавший в плен к маврам, но выкупленный Дуарте, и, работающий на верфи в качестве главного инженера. При выполнении последнего заказа он несколько увлекся. Вместо заказанного трехмачтового нефа, у которого доски должны были идти внахлест, он почти построил четырехмачтовый корабль, доски у которого шли в стык. Это, по его словам, должно было привести к увеличению скорости и лучшему управлению кораблем. Заказчик отказался выкупать такой корабль. Дуарте вынужден был выплатить большую неустойку, а изобретатель отправился в тюрьму.

— Выпустить этого кораблестроителя и привести ко мне.

Ко мне привели коренастого мужчину лет тридцати. Изможденным он не выглядел, хотя смотрел с тревогой.

— Послушайте, Луиджи, я новый владелец поместья и верфи. Я так понял, что из-за вас у бывшего владельца были большие проблемы, потом эти проблемы перешли на вас. Давайте сделаем так, если ваш новый корабль мне понравится, и вы сделаете несколько изменений в ваш проект, но уже тех, что я вам укажу, ваши проблемы на этом закончатся. Но учтите, ваш проект будут проверять купцы и капитаны кораблей с многолетним опытом. Согласны?

— У меня нет другого выбора, ваша милость, я согласен.

— Вот и прекрасно, всегда нужно делать людям предложение, от которого трудно отказаться. Завтра мы едем с вами на верфь. Дорогие родственники, я предлагаю вам присоединиться к завтрашней прогулке.

В сопровождении десятка всадников и служителей средневековой Фемиды, которые заночевали в замке, а утром, получив бакшиш[45], вместе с нами отправились в Картахену. Перед своим путешествием по Испании в двадцать первом веке я перечитал довольно много об Испании в интернете и книгах. Известно, что Картахену основал карфагенский полководец Гаструбал. Нынешний город находится между пяти холмов. После того, как его отвоевали у мавров, он пришел в упадок. Проезжая, я отмечал следы, которые оставили завоеватели в этом городе. От Карфагена — руины древней стены. От Рима — амфитеатр, от готов — церкви, от арабов — здания и бывшие мечети.

— Вся провинция Мурсия, к которой относится Картахена, известна своим вином и оливковым маслом. Из руд здесь добывают свинец и серебро. Кстати, у вас в поместье все это есть. Надеюсь, мы будем сотрудничать?

Спросил мой новый родственник.

— А как иначе? Ведь мы же семья.

Мой тесть очень внимательно на меня посмотрел и сказал.

— Алон, ты только учти, это не простой кастильский кабальеро. Ему запудрить мозги сложнее, чем им. Не переиграй, он деньги считать умеет.

— Я же по-родственному. Кстати, а то это за карета такая, почти не трясет.

— Это его изобретение.

— Так давайте начнем это продавать. Мы озолотимся. Я вам сразу даю десять процентов.

— Алон, а зачем вы мне нужны, я и сам могу этим заниматься? Шестьдесят процентов.

— У меня есть каретная мастерская, двадцать процентов.

— Ну и выпускайте свои тарантасы, только предупредите беременным не садиться, пятьдесят процентов.

— Тридцать процентов, мы же родственники.

— Вот поэтому и сорок процентов и не мараведи меньше.

— У меня шесть детей, нужно приданое готовить.

— А я недавно женился, жена молодая, расходов много, сорок процентов, цена окончательная.

— Хорошо, но на год, потом цену пересмотрим, другие могут узнать секрет производства.

— На три года, и пусть мастера не болтают.

— Договорились. Слушай, кузен, зачем твоему зятю все эти мечи, копья. Он же прирожденный купец.

— Он и врач прекрасный. Мог бы в золоте купаться без этих приключений, так он еще на медведя с кабанами охотится.

— А, это вам зачем, молодой человек?

— Хотел жене теплую шкуру у постели положить, чтобы зимой тепло было.

— Ты понял, Алон, с кем я имею дело? Обычный еврей идет к купцу и покупает шкуру, а этот ее с медведя сдирает. Оставь в покое этого идальго, нам его не понять. Для меня самое главное, что он хороший человек, на дочку не надышится. Моше его полюбил, как брата, а у меня появился третий сын.

— Даже не знаю, что и сказать.

— А ничего говорить и не нужно. Вы не забыли, дорогие родственники, что я тут сижу и слушаю все ваши разговоры.

— Ну вот, идальго заговорил. Похоже, уже приехали на верфь. Где там твой мастер, зови.

Подошел Луиджи и отвел нас к строящемуся кораблю. Этот четырехмачтовый неф имел вполне совершенную форму корпуса.

Мастер стал рассказывать о своем детище.

— Длина корпуса 25 м, ширина 7 м, водоизмещение около 600 т. Фок — и грот-мачты несут прямые паруса, второй грот и бизань-мачта — латинские. Такое парусное вооружение позволяет ходить довольно круто к ветру. Доски, как вы видите, идут встык, а не внахлест, что должно увеличить скорость. На ахтерштевне[46] в диаметральной плоскости судна находится шарнирный руль, что облегчит управление кораблем. Корабль двухпалубный. На нём будет палуба для стрелков, а на мачте — наблюдательный марс. Для перевалки грузов неф имеет один люк в палубе и лацпорты[47] в бортах для погрузки товаров непосредственно на твиндек[48]. Команда такого корабля может состоять из восьмидесяти, ста моряков, включая стрелков и абордажную команду.

— Выглядит красиво. А почему никто не работает?

— Бывший владелец верфи приказал прекратить работы и посадил меня в тюрьму.

— Сделаем так, дорогие родственники, пригласите, пожалуйста, ваших капитанов, пусть посмотрят на этот корабль. Если мы получим положительные отзывы, я вас попрошу, Луиджи, сделать некоторые изменения в проекте.

— Как прикажете, ваша милость.

— Алон, надеюсь, вы поможете мне с набором прислуги в городской дом?

— Конечно, есть на примете несколько порядочных людей на должность управляющего, а они уже подберут остальных.

— Вот и прекрасно. А где еще два корабля, принадлежащие Дуарте?

— Они направились в Британию и в Брюгге. Повезли лен и сукно низкого качества, богатые шелковые ткани, кожу, масло, пробку, оружие, лошадей и даже драгоценные металлы. Назад должны привезти роскошное сукно, гобелены, льняные ткани, картины и товары, привезенные из Северной Европы такие, как рабы, янтарь, меха, воск и мед. С Божьей помощью должны скоро вернуться.

— Надеюсь, мы успеем их встретить до нашего возвращения. Я хотел бы добраться домой до начала октябрьских ливней.

— С Божьей помощью, успеете. А теперь поехали ко мне, пообедаем, да и племянница уже, очевидно, заждалась.

Мы уселись в карету. Немного помолчали, потом тесть сказал.

— Яков, мы с Алоном хотим предложить тебе одно дело. По примеру купцов Барселоны мы хотим создать торговое товарищество (societates), коллективно владеющее судами, а еще лучше, коммандитное товарищество (comanda), позволяющее делить прибыли между судовладельцем (stans) и торговцем (comandatarius), который берется за реализацию товаров за границей. Мы будем брать себе три четверти прибылей, и делить между собой согласно нашим вложениям, а одну четверть оставим купцу.

Я задумался. Управлять этим бизнесом нужно уметь. Не зная множества вещей можно разориться очень быстро, а это все-таки родня. Насколько я понял между кузенами давние и прочные доверительные отношения. От своего тестя до сих пор кроме добра я ничего не видел. Да и Алон мне кажется приличным человеком. Купец, конечно, выгоду ищет, но, вроде бы, честный человек. Кроме того, ссуды, которые мы будем давать купцам в виде денег, товаров, кораблей, оберегут негоцианта от опасностей путешествия, принесут прибыли, и создадут настоящую систему морской страховки.

— Я согласен с вашим предложением. Дождемся возвращения кораблей, проверим и подсчитаем наши возможности и финансы, которые мы будем готовы внести в дело и обратимся к нотариусу. Надеюсь, в Картахене найдется приличный?

— Есть даже несколько, но я всегда пользовался услугами Хорхе Писарро. Очень грамотный юрист. Даже преподавал в университете Саламанки.

На этом мы закончили все переговоры в этот день.

Завтра на верфи я выслушал положительные мнения трех капитанов и двух ведущих мастеров с других верфей. После чего у меня состоялась беседа с кораблестроителем.

— Луиджи, ваш проект принимается. С небольшими дополнениями. Мне нужно установить на твиндек по три бомбарды на каждый борт, и по одной на нос и на корму. Кроме того, по два, или три фальконета на вертлюге на палубе с каждого борта. Подготовьте две хорошо оборудованные каюты, одну на двух человек для меня. Позаботьтесь о сносных условиях для команды. Корабль должен быть готов к следующей навигации. В первое плавание вы пойдете с нами на корабле, поэтому, стройте, как для себя.

Следующие две недели были заняты хозяйственными делами. Я постоянно перемещался между городом и поместьем, налаживая нормальную жизнь Нанес несколько визитов местным высокопоставленным лицам. Сделал пять хирургических операций. В результате одной из них жена управляющего Бартоломео избавилась от желчного пузыря, набитого камнями. Гонорары в провинции были несколько ниже, чем в Толедо. Я был настолько занят, что Лея на меня даже обижалась за то, что мало уделяю ей времени.

Наконец, утром за нами прибежал мальчишка из порта с криком.

— Ваша милость! Ваша милость! Ваши корабли вернулись!