СПИРИТ III

Глава 26. Никто не…

Теперь Эйни могла видеть своими глазами, а Хелл Клаус, чёрный маг, майор АF, убийца мирных фурри и интриган, на поверку оказался моральней и правильней её самой, Странницы Спирита.

Они находились так близко, что пожелай он сам или помедли ещё мгновение, их души уже сплетались бы в долгом и таком редком со времен этой вылазки на Терру сексе.

Девушка даже хотела «шагнуть» к нему в каюту, когда он «сбежал», и уже тогда ничего бы не сдерживало их от неминуемого. Однако здравый смысл и предвидение рисовало ей картины вероятных исходов такого действия, и кемономими лежала на своей кушетке в гостиной Странников, внимательно пересматривая моменты этой не произошедшей близости.

Вот она переносится к нему в комнату, уже обнаженная, и он, не задавая никаких вопросов, жёстко и где-то даже жестко берет её, поначалу придерживая за бедра и впиваясь губами в грудь, потом переносит на кровать, где продолжает с силой даже не входить, а вталкивать себя в неё…

Он был прекрасен в облике человека и великолепно сложен, Чак зачем-то отменил ему цикл смерти, и теперь тело крабового пророка само собой молодело и даже росло. Эйни видела в предвидении и то, как давно у Клауса никого не было, и как он сейчас в своей каюте сворачивается от боли, вызванной спешно подавленным желанием.

Вряд ли Чак понял бы правильно такой поступок лисодевочки, хотя в земном обществе всё было более чем просто и распущено. Везде царил фрилав, свободная любовь с кем угодно и когда угодно, но Вульфен был консервативен, хотя и принял её идею переспать с Суппи. А Хелл Клаус как раз воевал за то, чтобы этой фурри- и кемономими-развращённости не было никогда.

Эйни хмыкнула. Складывалось так, что единственная шлюха в команде Странников — это она. Однако почему некоторые мужчины позволяют себе гаремы, а женщины — нет? В её уме тонкая грань сексизма и неравенства натыкалась на выбор «или-или»: или шлюхи все, кто заводят гаремы, независимо от пола и расы, или никто. Поупражнявшись в измышлениях на эту тему, чисто по этике Эйни выбирала для себя лозунг: "Никто не шлюхи, и всё дозволено!'

Но здравый смысл был прав. Случись у неё сексуальный контакт с бывшим магом Тирипса, Хелл стал бы избегать лишнего общения с Чаком, что согласно предвидению плохо влияло бы на всю команду. Да, эмпатию потерять можно, а вот мораль и нравственность — нельзя, пускай ты даже жуткий антифурри-нацист.

«Милый, милый Хелл… — подумала Эйни, заглядывая предвидением в его каюту. — Умел бы ты переступать через свою этику и работать с Чаком несмотря на мнимое предательство, которое по меркам современной Земли и предательством-то не считается, сделала бы тебе подарок, а так… Какой же ты молодец, хоть и дурак, что в первую очередь думаешь о общем деле и работе в команде, зная, что тебя лично это погубит, и не идёшь на поводу своей плоти и похоти! Жалко только, наверное, что во всех обитаемых мирах не найдёшь ты себе подобную тебе, сколько не ищи.»

На этом лисодевочка оставила свои размышления и фантазии и с удовольствием переключилась на здоровый сон без боли и рези в глазах, который мог вырвать её из этого мира, полного средневековой грязи, магии и смердящих трупов.

Это чуть не случилось. Я точно помнил, как она обняла меня и как всё вокруг поплыло. Я еле удержался на ногах… Или нет? Мы были слишком близко, и я слышал, как бьётся её сердце, как приподнимается от вдыхаемого воздуха грудь, как искрятся её глаза, а подбородок еле-еле подается мне навстречу.

Слишком много сигналов для простых дружеских объятий. Или снова нет? Или Чак Вульфен, сняв с меня цикл старения и, как следствие, смерти, сам того не зная, чуть было не сделал себя рогоносным фурри?

Я не помнил, как уходил из гостиной. Возможно, я просто сбежал от единственной девушки в нашей команде. К чёрту мнимую дружбу с Чаком, к чёрту внутренний запрет на служебные романы — в своей жизни при работе на Тирипс я делал и более скверные вещи, чем спать с женщинами коллег и с коллегами-женщинами. Отмена цикла смерти давила, сводила с ума, заставляла принимать желаемое за правду и желать желаемое. Эйни — Странник, и пожелай она меня, просто шагнула бы ко мне в каюту, и я бы точно не сдержался. А раз её тут нет, значит, всё, что я сейчас себе навыдумывал — лишь гормоны. Я хмыкнул. А вдруг люди-великаны, нарисованные в египетских храмах, и вправду выросли до таких размеров за многие сотни лет?

Пространство поплыло так, словно передо мной раскалился воздух и, поднимаясь, исказил холодный блекло-синий цвет стен в моей комнате. Она шагнула ко мне! На лицо Эйни упала тень, подчёркивая её обнаженную фигуру и особенно голову с лисьими ушками.

Я не мог пошевелиться. Это было и неправильно, и закономерно.

Гостья сделала ещё шаг.

Я закрыл глаза, давая себе последний шанс ошибиться, открыть и не увидеть в каюте никого, но открыв их, я обомлел ещё больше. Черные волосы ниспадали на её плечи, острые уши были больше, чем у Эйни, а хвост был не лисий, а свободный от шерсти с кистью лишь на самом конце.

Грудь кемономими была хоть и высокой, но несколько меньше, чем у Странницы, хотя, может, Эйни носила пуш-ап. Однако та, что пришла ко мне, лишь отчасти её копировала.

— Нравлюсь? — спросила она, приподняв подбородок и наклонив голову так, что волосы с левой стороны скользнули по груди.

— Ты не… — смог лишь выдохнуть я, понимая, что пришедшая мало того что нравится, так еще и сногсшибательна, кем бы она ни была. Тёмная Странница, робот Ноль Ноль Первой, кто-то из персонала австралийской базы, голограмма, наваждение или моё помешательство?

— Я похожа на неё хоть немного? — словно взмолилась она, приближаясь и явно говоря об Эйни.

И вместо расспросов и магических защит с атаками я, почему-то не задумываясь, ответил:

— Ты намного лучше. Ты тут!

— Нет, нет, это ты намного лучше, ты светишься! — произнесла девушка и, присев передо мной на колени, положила руки на бёдра.

— Свечусь?.. — слегка улыбнулся я. Впрочем, ее ответ был мне неважен. Сейчас намного важнее для меня было то, что она опускается ниже и ниже.

— Светишься маной… — произнесла она, и её губы нашли меня.

Это было очень странно. Я точно помнил, что не снимал и даже не расстегивал свой комбинезон, но пришедшую это словно не сдерживало, даже когда она, легко толкнув меня, села сверху. Девушка раскачивалась на мне, принося с каждым движением волны эйфорического спокойствия. Её белоснежная улыбка не сходила со слегка смуглого лица, а в глазах читалась неприкрытая нежность, которую в этой бесконечной войне так легко принять за любовь. Всё кончилось, наверное, слишком уж быстро, ведь я был на пределе и до её прихода, но мой финал она восприняла словно свой. Её движения замедлились, а на лице отразилось удовлетворение.

— Как тебя зовут? — спросил я, улыбнувшись, и в этот миг открыл глаза в полной темноте.

— Каюта, включи свет! — скомандовал я.

Комната снова наполнилась бежевыми красками, однако девушки в ней уже не было. Как и до видения, я был полностью одет, чувствуя себя уравновешенным и немного уставшим. Гормональный всплеск оказался погашен.

— Каюта, кто заходил ко мне? — спросил я, предполагая, что моя недавняя гостья из команды нашей австралийской базы.

— К вам никто не заходил, — прозвучал холодный голос ИИ.

— Как это никто? — улыбнулся я. — Выведи на стену видео последних двадцати минут!

Тут же появилось изображение. Я увидел самого себя, спешно заходящего в каюту, увидел, как меня трясет и ломает от того, что чуть не произошло в совещательной комнате. А потом я спокойно ложусь на спину и засыпаю странным сном, в котором мое одетое тело совершает поступательные движения тазом, словно на мне действительно кто-то сидит.

— Хорошо, отбой по видео, — обратился я к ИИ и, закрыв глаза, запрокинул голову, коснувшись ею стены.

«Неужели показалось? Неужели гормональная галлюцинация? Как там сказала пришедшая кемономими: 'Ты светишься маной?» — перебирал я догадки.

Сил было не так много, как до помешательства, но голова была более чем в норме. В мозгу сами собой всплыли нужные заклинания. Пускай я для такого недостаточно силён, но Чака просить о помощи никак нельзя. Увидит лишнее — перестанет доверять команде, а это отразится на боеспособности…

Я поднес к своему лицу ладони и вдохнул воздух, ионизированный, чистый, без всяких лишних незнакомых запахов. Закрыл глаза, представил свою гостью и вдохнул еще раз, словно мои руки пахли её чёрными волосами, словно бы всё, что случилось до выключения света, было со мной взаправду. Я вкачивал ровно столько своей энергии в созданный мной образ, чтобы он обрел в моей памяти более правдоподобные черты, и когда тот налился маной, задал самому себе вопрос: «Кто это и где она?»

«Если она на базе, то её биометрика есть в базах данных. Если же она всего лишь мой сон, я не найду её нигде, но пойму это», — рассуждал я.

Образ получился очень точным. Он проступал в материальный мир гранями выточенного изящного тела, и казалось, что картинка вот-вот оживёт и шагнёт ко мне в каюту, ступая на тёплый пол. Но ответов по-прежнему не было. Девушки в этом мире просто не существовало.

— Привиделось… — выдохнул я то ли с сожалением, то ли с облегчением, что она не оказалась каким-нибудь Темным Странником.

«Но даже если это сон, пускай и до жути приятный, так дело не пойдет», — решил я и ткнул пальцем перед собой в образ. Он тут же растворился, и вместо него появился светящийся хоровод золотых букв одного из языков этого мира. Буквы собирались в слова, а слова — в предложения, которые превращались в хоровод. Золотой обруч крутанулся передо мной спиралью и оплел мой лоб, находясь на расстоянии сжатого кулака. Он походил на одно из колец Сатурна, только состоял не из льда и пыли, а из золотых символов.

Это был мой ответ процессу моего бессмертия, мой контроль процессов роста моего организма и, как следствие, моего психического здоровья.

— Зеркало! — приказал я. Стена напротив меня отразила созданное мной.

Я был светловолос, бородат и имел золотой нимб. Если бы это увидел Чак, то наверняка бы сочинил теорию про подобные ореолы у древних богов и нимбы на иконах древних святых разных религий. Я улыбнулся. По всей видимости, я шел по их стопам, желая контролировать себя лучше, чем это дозволено природой.

После появления нимба сила снова нахлынула на меня, но на этот раз я полностью владел ей.

«Ну что ж, время вновь вернуться на поле боя!» — решил я и построил заклинание портала, направляя свои мысли на Чака и Мяча.

В каюте появился и медленно разросся золотой диск портальной двери. Почему-то я был уверен, что попаду куда надо. На меня легли защитные и атакующие стихийные заклинания, простые, но эффективные в прямом противостоянии.

— Господин, не уходи, тебя там убьют! — раздалось из угла комнаты.

Я резко повернулся и увидел, как она выходит прямо из стены.