Спирас. Книга 1

Глава 12

02.09.2016 г.

Первый мир

Княжество Цирит

10:46 (Пятница)

Деймос

Люди предсказуемы. Они любят, когда их хвалят, им нравится, когда вслух говорят то, что они сами думают, и еще они любят бунтарей.

В целом, Деймос предполагал, что их эффектный побег с урока не вызовет у однокурсников негатива, но такой яркой положительной реакции ожидать не мог. О чем это говорило? О том, что полубезумная бабка за оставшуюся часть урока всех просто достала. На самом деле, ее полезно показывать людям! Ненависть к прежнему режиму гарантирована. Быстро и качественно.

Когда братья зашли в кабинет номер семнадцать, их встретила бурная волна одобрения:

— Ну вы даете! — это кричал плотный задиристый Карл. А ведь всего час назад был готов с ними драку затеять. Рожа красная — похоже, ему больше других от Горгашмыги досталось.

Деймос усмехнулся про себя. Пацан оказался несложным вариантом. Найти, против кого вместе дружить, и проблем не будет. Этого Карла он бы поставил на роль военачальника. Такой не станет задавать много вопросов, но будет рьяно выполнять указания того, кому доверят.

— Так с этой кардеристкой и надо! — а это воскликнул тощий очкарик.

Ух ты! Только что чуть сердечный приступ не схлопотал, а туда же — вякает. Этому лучше общаться с книгами, чем с живыми людьми. Работа в архиве или с документами — то, что нужно.

— А вы из Эмбера, оказывается, нормальные… Кстати, лекцию когда перепишите, мне тоже дадите?

Вот еще один тип. По виду — пофигист. С таким, если и работать, нужно постоянно перепроверять. Он любое поручение либо забудет, либо забьет на выполнение, либо запорет. Коли уж он у этой зверюги на уроке не писал…

— Меня, кстати, Ханс зовут.

— Привет, очень приятно, а мы…

— Да, я знаю. Никогда больше не буду об эмберцах думать плохо.

Ну, вот и ладушки.

— Вы такие смелые… — пропела Верона.

А вот ее он бы поставил на должность… Деймос даже не придумал сразу. Подсылать несговорчивым послам, что ли…

Одноклассники все обсуждали их подвиг, а Деймос продолжил свою любимую игру — назначал их на должности. Так он делал практически с каждым новым человеком. Наблюдал, давал характеристику, придумывал местечко, а спустя некоторое время уточнял первое мнение и делал вывод — туда ли назначил.

В последнее время он ошибался все реже. А вот раньше случались проколы. Лет в шесть на него произвел сильное впечатление один новый лакей. Видный мужчина с громким голосом и уверенной поступью показался ему идеальной кандидатурой для первого советника, однако уже три дня спустя Деймос увидел, как тот валяется пьяным прямо в лакейской, и понял, что надо смотреть на поступки людей, а не на их внешность. После этого случая он никогда не делал выводы сразу, ждал, когда люди проявят себя.

А вот Аврору он почему-то классифицировать не стал… не захотелось, и все. Или места подходящего для нее не нашлось?

Деймос беспечно улыбался направо и налево, знакомился с одноклассниками, запоминал имена — это очень важно. Даже брат выглядел более-менее довольным. Ну еще бы! Он же завтра собрался на махач… Дурацкая затея, но придется вписываться и лезть на рожон. Только для того, чтобы выгулять Люция. Полный тупизм, но, может, еще образуется.

«О, не волнуйся… только попроси, я все устрою…»

Так, кого мы еще не классифицировали? К счастью, класс у них был довольно большой — семнадцать человек. Однако Деймос понимал, что начал халявить. Он пока еще не узнал этих подростков, поэтому выводы не могут быть верны. Однако до начала урока он успел сформировать себе кабинет министров и нашел пару отличных сантехников.

Просто игра… Это его отвлекало… Да где этот несчастный препод? Уже пять минут, как вдалеке прозвучал отвратительный школьный звонок, а учителя по откатам все не было.

Деймос огляделся по сторонам и встретился с глазами с Алисой, которая опять села сзади. Она протянула ему тетрадь и пояснила:

— Конспект по истории.

Деймос тепло улыбнулся, вполне себе искренно. Вот, это тот тип людей, который он любил больше всего. Мало слов и много дела. Алиса все больше нравилась ему. Совсем не так, как может понравиться девушка, а скорее, как… сестра.

Тут дверь кабинета, наконец-то открылась, но зашел вовсе не преподаватель, а вездесущие дети. Несчастные, убиенные внуки безутешного дедули… Деймос еще раз улыбнулся, когда вспомнил крышу, легкий ветерок, и врущую ему Аврору.

Дети же деловито подошли к Алисе. Теперь на них были фуражки с козырьками и сумки через плечо. Кажется, лет пятьдесят назад так выглядели почтальоны.

— Вот, держи! — объявил мальчик и сунул Алисе в руки конверт.

— Спасибо… — опешила она.

Детишки ускакали, а Алиса очень серьезно начала читать письмо. Заметив, что Деймос по-прежнему на нее смотрит, она быстро заулыбалась:

— Ой, как здорово! Мой дядя в субботу будет в Цирите, предложил встретиться. У нас же завтра, кажется, выходной.

Он понимающе покивал. Дядя, значит. Бывает. А улыбку эту Деймос знал, он сам так часто улыбался. Это маска, а не улыбка. Ладно уж, все имеют право на секреты.

— Уже прошло двенадцать минут с начала занятия! — воскликнул очкарик, которого недавно распределили в архив. — Откаты — это практически самая важная дисциплина, где его носит?

Деймосу тоже хотелось, чтобы преподаватель объявился. Ему срочно нужно было отвлечься, занять мозг. Иначе Она обязательно начнет шептать.

— А ты не боишься, что опять какая-нибудь Гаргашмыга появится? — громко спросил Деймос.

— Ну, вы же ее сразу на место поставите… — промурлыкала Верона, накручивая на палец косичку.

Деймос украдкой глянул на Алису. У той каждый раз, когда Верона открывала рот, поджимались губы.

Преподаватель объявился минут через двадцать после начала занятия.

Это был невысокий, но представительный мужчина в фиолетовом костюме, взъерошенные волосы только-только тронула седина. Лицо помятое. Складывалось впечатление, что с утра его уже сильно потрепало или это остатки вчерашнего? Интересный человек, будет любопытно найти его слабости. Хотя и не слишком сложная задачка. Такие люди слабости обычно не скрывают, а выпячивают вперед, делают частью своего имиджа.

— Всем доброе утро, товарищи тунеядцы, лентяи и бестолочи. Ну что, как дела на втором… курсе… Не понял, годики, вы что тут забыли? У меня первая пара с вашими старшими товарищами. Давайте, выпинывайтесь, и побыстрее.

Класс начал переглядываться, и один паренек выразил общую мысль:

— Но, вообще-то, сейчас уже второе занятие идет.

Преподаватель, развалившийся за своим столом, нахмурился и поднял к глазам карманные часы.

— Эвано как! Ничего себе, а я думаю, чего это так хорошо проснулся. Оказывается, на час позже. И что же мне с вами, зеленопузыми, делать… в карты есть, кто хорошо играет?

Не послышалось? Этот преподаватель только что спросил, не играют ли они в карты!

— Только не надо так — типа, масти знаю, значит, я уже игрок. Нет, серьезно, есть любители?

Деймос любил играть и считал, что у него это неплохо получается, но раскрывать карты на первом ходу? Кто же так делает?

— Чет вы тухлые какие-то. Ладно, пес с вами, ребятушки. Какое было первое занятие?

— История.

Преподаватель закивал.

— Значит так, с места в карьер. Ну, и как вам госпожа Горгаш, наша любимая Горгашмыга?

Интересный тип… секунду… глаза бегают слишком быстро, губы все время пересыхают… нервозность и недосып. Вопрос, играем ли мы в карты… Понятно! У него игромания. Может быть, даже зависимость. Сейчас настроение хорошее — значит вчера ему повезло. А как проиграется — будет в депрессии. Как же он преподавать-то может?

Остальных учеников ничего не смущало, они наперебой начали жаловаться на историчку. Нормальное дело. Нашли добренького препода, дурачки!

— Ну что ж, поговорили, а теперь надо и поучиться… Ну-ну, немного придется. Меня зовут господин Лудо. Мы с вами будем изучать откаты. Теорию и практическую отработку. Так, с чего начать загружать ваши девственно чистые умы?.. Начнем с начала. Вы, вообще, знаете, куда попали, на кого здесь учат? Руку опусти! Расскажу, потом пойдешь в туалет, — кивнул господин Лудо заучке. Тот после вопроса тут же выкинул руку.

— Будете здесь учиться три года. Первый курс — общие знания. На втором выбираете специальность, а на третьем готовите диплом — какую-то большую и важную… ха-ха… работу по выбранному направлению. Тут обучают погодных волшебников, целителей и, как это ни смешно, искусствоведов. На погодников учиться легче всего, да и потом распределение нормальное. На целителей — смотрите сами, специальность, конечно, важная, но там придется прям учиться… не всем подходит. А Искусство — это вообще выше моего понимания. Что еще рассказать вам?..

Деймос видел на своем веку множество учителей. И сейчас он понял ясно — преподаватель к занятию не готов и просто тянет время. Вполне эффективно, кстати. С учетом его опоздания уже почти половина занятия прошли.

— Да, рад поприветствовать наших друзей из Темного Царства. Ничего, что я так выражаюсь? Ребята, без обид. Так чего вы к нам приперлись из самого Эмбера? Я всегда говорил, что это ваше «Сияние чистой магии» — отстой. У нас лучше, правда? Ха-ха…

Деймос и Люций кисло улыбнулись.

— Вот, кстати, насчет откатов, на примере Эмбера расскажу. Откат — это, знаете ли, самое главное в магии. Можно иногда так намагичить, что потом будешь за голову хвататься… или за арбуз — что там у тебя после отката останется… Вот вам элементарный пример. Кто-то когда-то еще в далекой древности решил создать в Эмбере солнечные цветы, эдакие нескончаемые солнечные мешочки получилось. Да только откат тяжеловат оказался — цветы теперь все солнечное излучение и поглощают, а на небе его нема. Ну да ничего, народ приноровился…

Деймос почувствовал напряжение со стороны брата. Люций не допустит, чтобы о священных цветах Эмбера говорили «нескончаемые солнечные мешочки». Ни одному эмберцу это, конечно, понравиться не может, как бы братишка не взбрыкнул опять! Деймос поднял руку и, не дожидаясь разрешения, поднялся.

— Простите, господин Лудо, я попрошу не говорить так о священных золотых цветах. Для нас это не просто растения, а некая реликвия. Хотя вы, несомненно правы, отличный пример неудачного отката.

Господин Лудо закатил глаза. Но это было лучше, чем психоз Люция.

— Надо же, какие мы нежные. Прям как профессор Горгаш, она тоже слышать про это ничего не желает. До сих пор верит, что ваше княжество — это место, где появился Бог, и что Эмбер просто ослеп от его величия.

По кабинету прокатился смешок. Верить в старую религию сейчас, и правда, было смешно.

— Ладно, продолжим. Примеров откатов можно привести миллион. Хотя бы еда, которую вам готовят. Кастрюля на плите нагревается, а рядом холодильник…

— Охлаждается, — повторили все хором то, что знали еще с глубокого детства. Когда родители впервые детям объясняли как устроен мир — почему ветер дует и кто покрасил траву в зеленый, они почему-то обязательно приводили именно этот пример: энергия — она повсюду, в виде тепла в том числе. Если ее извлечь из одного места — там станет холодно, а потом поместить в другое — вот тебе и чаек вскипятился… Ну, дальше там шли сложные расчеты с использованием слов «теплоемкость», «масса» и «я в твои годы уже эти формулы знал», и большинство детей переставало что-либо понимать, но то, что холодильник и плита — эта такая стандартная кухонная пара, соединенная магией, все, конечно, знали.

— То есть, магия окружает вас в самых простых бытовых вещах. Откройте-ка тетради, запишите определения. Я прекрасно понимаю, что вы сюда поступили не потому, что с детства офигенные способности проявляли, а чтобы хоть куда-то деться, поэтому начнем с основ.

Магия — это контролируемое изменение процессов, происходящих в материальных телах, которое использует закон событийного и материального равновесия… Успеваете? Пишем дальше. Равновесие — это самое главное. Как известно, ничто не берется из ниоткуда и не исчезает в никуда. Если где-то прибыло… эм-м… воды, энергии, здоровья или красоты, то где-то, соответственно, убыло. И наоборот. Все просто. Откат — это вторичное действие, которое компенсирует первичное и служит к общему равновесию системы. А кто знает, в чем заключается главная цель мага?

— Не получить себе арбуз вместо головы! — крикнул кто-то сзади. Все, разумеется, заржали.

— Именно! — восхитился учитель. — Крайне тонко подмечено. Но это на втором шаге. Сначала маг активизирует процесс, запускает его, а потом направляет откат в заранее определенное русло. Давайте на примере. Предположим, вам нужно потушить небольшой локальный пожар — корзина для бумаг у вас, возможно, загорелась. Хороший маг при этом возьмет воду из близлежащих предметов и перенесет ее к месту возгорания. Если все прошло удачно, то мы получим лужу на месте потушенного огня, а как откат — уменьшение влажности в воздухе в радиусе пяти метров до некритических значений и, максимум, завядший цветок в горшке, поблизости.

Все захихикали.

— Маг среднего уровня… так скажем, троечник, может получить на полу большую лужу и засохшие цветы во всем здании, а неудачник… Эхм-м, возможно, устроит на этом месте небольшую пустыню, в центре которой, правда, возникнет живописное озеро. А вот маг-отличник сделает так, что и огонь погаснет, и в качестве отката в соседнем помещении у прачки белье высохнет побыстрее. Поэтому-то мы и учимся магии, прежде чем начинать ею пользоваться… Что тебе?

Верона, не поднимаясь с места, начала с жаром рассказывать.

— А я слышала, что лет пять назад один такой неудачник из Управления Погодой устроил откатом настоящее торнадо, которое уничтожило массу домов и ферм. А он должен был всего лишь обеспечить штиль на празднике Дня Цвета. Прикиньте!

Учитель явственно смешался.

— Знаете, на самом деле при практической работе часто возникают…

— А я слышал, что тот маг просто заявил, что дотянет откат до Вюрцитских ветряных мельниц, чтобы польза была, но потом что-то не вышло.

— Это уже ближе к правде…

— А мой батя рассказывал, что тот придурок на деньги поспорил…

— Так! Все! Хватит базар устраивать! — рявкнул господин Лудо неожиданно резко. — Все знают эту давнюю историю, поэтому нечего ее вспоминать. Давайте-ка я лучше расскажу вам о единственном исключении из общего правила магии, которое существует, как раз, в княжестве Эмбер.

У Деймоса возникло четкое ощущение, что учитель просто решил переключить внимание учеников. Ну конечно! Единственная и неповторимая, магия дома Винтер — это же так захватывающе!

— Так вот, единственное известное исключение — это семейная магия княжеского дома Винтер, которую по традиции называют Магией Тьмы. Ее уникальность в том, что она, якобы, не требует отката… во всяком случае, видимого.

Шансов, что Люций это выдержит, оставалось все меньше. Дальше всегда все начинали рассуждать о странной преемственности этой Силы, о ее наследовании в пределах одной семьи, что это так необычно, ведь обычная магия вообще никак не наследуется, ведь это и не дар вовсе, а просто умения и знания… Однако господин Лудо закончил свою речь необычно:

— Хотя, как по мне, это явление просто не до конца изучено. Не может откат отсутствовать совершенно. Возможно, он просто протекает особенным образом — не таким, к которому мы привыкли.

Деймос просто замер. Вот так игроман! Да он вовсе не идиот, даже если пять лет назад и устроил тот самый переполох с торнадо. Он гений! Единственный догадался… хотя нет, второй. Ведь есть же еще господин Рикмор.

А у гения как раз закончилось желание работать.

— Что вам еще на данных порах рассказать?.. сорок минут осталось… Ну ладно-ладно, вижу, что вы устали. Сидите, читайте первый параграф учебника, я чуть позже подойду. Кстати, чуть не забыл сказать, у нас тут основной вид занятий — это самоподготовка. То есть, хотите чему-нибудь научиться — учитесь. Не хотите — извиняйте, останетесь бестолочами, но не переживайте, тут таких больше половины. Все, молча сидите!

«Отлично, давай, еще поизучаем учеников…» — довольная проворковала Она.

31.12.1959 год.

Первый мир

Княжество Адамант

11 лет до начала революции

17:15 (среда)

Аластер

«Почему этот праздник называется балом Последнего Заката?

Потому что после того, как солнце зайдет, оно больше никогда не поднимется для тех достойнейших, что сядут сегодня на судно и прибудут в прекрасное княжество Эмбер. Для них начнется вечная жизнь в покое и блаженстве. Те же, что придут на место отбывающих, дабы процветать под сенью божественного величия, с благодарностью должны принять из их рук свои первые годы жизни, ибо для тех, кого император избрал на церемонии Выбора, начинается долгая жизнь в Адаманте…»

Аластер задумался о том, как много знаний дала ему госпожа Горгаш. Практически про любое событие или памятную дату он мог сразу вспомнить самое важное. В этом-то и заключается хорошее образование… Хотя когда-то за этот конкретный урок он получил от нее двойку. Но вот — вспомнил же!

Огромный зал блистал золотом и белизной. Только самые досточтимые граждане Адаманта были приглашены на главное мероприятие года. Они пестрели всеми оттенками серого и блистали серебром в своих роскошных нарядах, но, разумеется, главными действующими лицами сегодня считались убывающие и ново-избранные. Новички с восторгом впервые облачились в серые наряды и чувствовали, что теперь они гораздо ближе к Божественному белому, чем были когда-либо в прошлой черной жизни, а для тех, чья жизнь теперь превращалась в вечную радость, был, впервые в жизни, доступен божественно-белый цвет. Правда, без золота.

Аластер смотрел на все это великолепие, улыбался поздравляющим его, обменивался любезностями и казался счастливым. На деле же на душе у него скреблись мерзкие твари. Он не хотел ни этой роскоши, ни этих улыбок! Он предпочел бы сейчас оказаться в каморке Ферроу, с ним и улыбающейся Элизавет. Хотя его и не отпускала мысль, что она все это время знала и врала ему… А, значит, тоже дергала его за ниточки.

Он старательно избегал родителей, не хотел сейчас думать о том, что солнце для них больше никогда не взойдет. Хотя это точно было глупостью! В конце концов, они переезжали в самое прекрасное и таинственное место во всем мире.

Аластер немного побродил по залу, пораскидывал вокруг искусственные улыбки, полюбезничал немного и почувствовал, что долго не выдержит.

— Как! И он здесь?.. — охнула досточтимая дама в семи-сером платье.

— Раньше он не появлялся на балу, — с таким же волнением прошептала стоящая рядом.

— Мне кажется, появление его здесь в черном цвете совершенно неуместно.

Аластер увидел предмет внимания дам. Виктор зашел с бокового входа и сейчас стоял черным, действительно, неуместным столбом в углу зала. «Как монстр, прокладывающий себе путь среди грязно-серого заснеженного поля» — пришло в голову Аластера странное сравнение.

— Тише, — вторая дама опасливо оглянулась, — не нужно так говорить. Появление Виктора уместно везде и всюду.

Первая дама выпила лишнего — понял Аластер — вот и позволила себе неаккуратную фразу.

Виктору отнюдь не казалось, что его появление неуместно, он стоял в своем углу и тихо наблюдал за толпой. Аластер понял, что, возможно, это именно тот человек, с которым бы ему хотелось поговорить. Когда-то давно он уже чувствовал себя таким же запутавшимся, после первой в жизни казни. И это Виктор тогда нашел для него подходящие слова… интересно все-таки, что он тогда хотел узнать? Аластер до сих пор хранил ту маленькую, вырезанную из бумаги спиральку.

Уместно ли сейчас будет подойти к Виктору и побеседовать с ним? Имеет ли он на это право?

Зазвучали торжественные звуки фанфар, оповещая о начале бала. Аластер поспешил занять свое место среди счастливейших ново-избранных.

Церемониймейстер в третье-сером камзоле вышел на середину зала и объявил:

— Его Божественное Величество, великий Император, Ее божественное Величество, великая Императрица и Ее Божественное Высочество, великая Цесаревна!

Зал наполнился вздохами, шепотом и по-настоящему искренней любовью. Аластер взглянул на Цесаревну и не смог больше улыбаться, даже обычной церемонной, предусмотренной правилами, улыбкой.

Интересно, что же еще она скрывала?

Убывающие в Эмбер и избранные в Адамант двумя рядами построились в центре зала, друг напротив друга.

Император прошелся по получившемуся «коридору», даруя каждому свой Божественный взгляд. Никого не пропустили мудрые карие очи. Каждого оценили, каждому залезли в душу и расковыряли там самое больное… раньше Аластер использовал бы слова «прозрели все сокрытое на благо человека». Ему самому царственного взгляда досталось ровно столько же, сколько и остальным.

Боги прошли на свои места, и Аластер заметил родителей. Они стояли в белоснежной шеренге, прямо напротив. Они улыбались и провожали Императора восторженными глазами, как и все присутствующие. Справа и слева от Аластера трепетали в непривычных серых нарядах избранные счастливчики. Каждый из них потратил годы труда на то, чтобы заслужить право стоять здесь. Картины, скульптуры, музыка и стихи и дети, оставленные в Черном Городе — все во славу Императора.

Вот поэтому картины больше и не оживают!

Цесаревна… Элизавет, прошу, дай мне повод тебя простить. Умоляю, иначе я сойду с ума…

— Достойнейшие мои сыны и дочери! — провозгласил император — Сегодня мы обновляем круг жизни, провожаем и встречаем. Взгляните же друг на друга, вспомните, как когда-то давно сами находились на этом самом месте, а другие — подумайте, что вам есть, куда стремиться и чего достигать. А теперь — церемониальное награждение.

Аластер заволновался. Он не знал, что сейчас должен делать, на инструктаже перед балом об этом ничего не говорили. Может, куда-то нужно идти? Однако вся шеренга ново-избранных осталась на месте, и к ним начали приближаться отбывающие. Аластер понял, что это было. К нему подходил отец, и в протянутой руке он нес небольшой белый флакон — годы жизни. Стоит выпить их, и на отмеренное время перестанешь стареть. Аластер испугался, что сейчас расплачется. Он не мог отвести взгляд от отца.

— Аластер, я и мечтать не смел, что вручу тебе первые годы жизни, — отец улыбнулся и протянул ему флакон.

«А о том, что не обнял бабушку, ты будешь жалеть всю оставшуюся жизнь»… Аластер не повторил этой ошибки и крепко обнял отца. Тот немного растерялся. Это были первые объятья в их жизни. И, наверное, первые искренние слова:

— Папа, спасибо вам! Я… я очень вас люблю.

— И мы, мы тобой очень гордимся. Спасибо…

После этого виновники торжества вновь разошлись по своим шеренгам.

Церемониймейстер торжественно объявил о прибытии гостей:

— Великий Князь Винтер, а также Великая Княгиня Винтер с наследником.

Это были поистине великие люди — те, кто оберегал покой и процветание упокоенных в Эмбере. Аластер помнил и этот урок:

«Когда-то давно, когда Бог спустился на землю, он затмил собой солнце, и потому на том месте оно исчезло, зато появились прекрасные солнечные цветы. Место это так понравилось Богу, что он наказал Винтеру — первому человеку, которого встретил на земле, — заботиться об этом кусочке земли, и для выполнения данной миссии даровал ему великую магическую Силу Тьмы. С тех пор благословенное княжество Эмбер стало тем местом, где люди могут обрести покой.

Однако Сила Тьмы была слишком велика для человека и не могла долго оставаться в его теле, поэтому было решено, чтобы князья Винтер рожали наследников, к коим и будет переходить этот Дар. Так дошло до наших дней, так и будет продолжится вечно…»

Профессор Горгаш когда-то поставила ему за этот текст пять. Редкий был случай!

Тем временем в зал торжественно вошли князья Винтер, хранители вечного покоя… Такого разочарования Аластер не ожидал.

Невысокий, полный человек в перво-сером, почти белом платье, казалось, вообще не понимал, где находится. Он безразлично озирался по сторонам и все время поднимал руки к лицу, трогал его. Княгиня Винтер, его супруга, выглядела получше — статная и даже красивая, она косилась на мужа и подталкивала его в спину, когда тот тормозил.

За ними шел маленький мальчик лет семи, их сын. Будущий князь Винтер.

Возможно, Аластер сам еще не до конца вырос, но он почему-то сразу, в одно мгновение, понял чувства этого малыша. Им владел страх. И источником страха, несомненно, являлся сияющий и могущественный князь Винтер — странный и вялый человек, который, казалось, и шагу не мог ступить без твердой направляющей руки своей супруги.

Все трое подошли к трону Императора и выполнили поклон. Точнее, поклонились только маленький князь и княгиня, сам же владыка Эмбера потоптался на месте и неумело наклонил туловище. Потом снова потрогал свое лицо…

Аластеру было неприятно на это смотреть.

Когда высокие гости заняли свои места, Император подозвал к себе маленького князя и некоторое время говорил с ним. Вероятно, пролистал его новенькую душу, посмотрел внимательно на детские страхи и надежды, выбрал из них главное, чтобы построить на основе увиденного наиболее мудрый план…

— Последние минуты заходящего солнца! — объявил Церемониймейстер.

Император поднялся с трона и прошел к огромному панорамному окну, которое заменяло одну из стен главного зала. Божественную фигуру осветили последние алые лучи. Душу Аластера наполнили покой и благоговение. Спокойное, полное мудрости и бесконечной сосредоточенности лицо подсвечивалось теплым сиянием. Должно быть, именно это ощущение счастья навсегда останется с упокоенными и отправится вместе с ними в далекий благословенный Эмбер.

Сейчас в душе не осталось и тени скребущего недавно сомнения — только восхищение.

Император вытянул вперед руку, она была обращена каждому в этом зале, коснулась каждого сердца. Собравшиеся приблизились к Императору.

Солнце заходило в последний раз, время двадцати человек подходило к концу, и изумительная красота за окном была им достаточной наградой. Отсюда открывался вид на великолепный Адамант и на широкую реку за каменными стенами. Именно с этой реки и начнется путешествие упокоенных в свою новую обитель.

На одной из плоских крыш города, недалеко от дворца, началось специально подготовленное представление. Гости заметили артистов, заулыбались и начали указывать на них другим. Первыми выступали акробаты, жонглеры и канатоходцы. Аластер даже не знал, что в Адаманте живут такие мастера. Гости восхищенно аплодировали, а Император милостиво улыбался. Это был момент истинного счастья — наслаждаться искусством рядом с Ним и вместе с Ним.

А на крышу-сцену тем временем вышла девушка в пятеро-сером платье. Под неслышимую мелодию заходящего солнца она начала танцевать…

— Нет! Нет нет нет нет нет! — раздался резкий крик.

Гости оторвались от окна и уставились на источник шума.

Великий князь Винтер с обезумевшим взглядом отступал назад, при этом он хватался за лицо и раздирал кожу до крови.

— Нет! Это… нет! Это она! Она!

Кто она? Аластер уставился в окно на танцовщицу. Девушка все еще не закончила танец, продолжала кружиться, а князь все пятился орал.

Гости так опешили, что не могли сдвинуться с места.

Маленький князь вырвался из толпы и бросился к отцу, но безумец то драл себе лицо, то размахивал руками, будто отмахивался от чего-то невидимого. Он задел подбежавшего сына, тот не устоял на ногах и упал.

Аластер дернулся, было, к мальчику, но его что-то остановило не пустило двинуться с места.

Что это!?

Император приблизился к орущему князю и тот начал что-то ему объяснять, цепляясь за белоснежные одежды:

— Бог! Это она! Ты видел? Это она! Я не вынесу!

Лицо, разодранное в клочья, белые глаза… Он запачкал своей кровью Его одежды! Император схватил Винтера за шкирку и встряхнул.

— Я видел! Нет! Это не она! Ты слышишь меня? Виктор!

Последнее имя Император выкрикнул громче, как команду. Карающий меч уже был рядом. Они, вероятно, поняли друг друга без слов, потому что орущего князя подняло вдруг в воздух и унесло к выходу. А сам Виктор подошел к сидящему на полу маленькому князю. Мальчик, казалось, не мог усмирить дыхание. Он тоже схватился за голову… почти как его отец.

Виктор присел на корточки и что-то прошептал. Тут же от мальчика по белокаменному полу разошлись трещины. Толпа взвизгнула и отскочила в сторону, Аластера утянуло этим потоком, и он не увидел, что же произошло дальше. Кажется, Виктор взял мальчика на руки и понес к дверям.

Горизонт за окном уже практически полностью поглотил алое солнце.