Спасти злодея в царстве бессмертных

Глава 14 У Лунсян

— Вставай. — Меня безжалостно ударили по щекам. — Скоро твой выход.

Открыв глаза, я увидел перед собой спокойное лицо незнакомца в простом бордовом одеянии. Рядом у стены стоял тот самый парень, который меня вырубил.

Мы находились за кулисами, а со сцены раздавался голос аукциониста. Вокруг туда-сюда сновали люди с товарами, а охранники недобрым взглядом следили за всем происходящим.

— Раз проснулся, хорошо. Приказываю тебе молчать на сцене, не пытаться сбежать или покончить с собой. Следуй указаниям ведущего. — В мое тело вошла чужая ци, вызывая неприятные ощущения. Я вновь осознал, что моя культивация запечатана… на этот раз еще сильнее.

Меня подняли за плечо и оставили стоять, ожидая своей участи вместе с другим рабом. Я смотрел на этого красивого парня и не понимал.

— Зачем ты это сделал? — спросил хриплым голосом. На его теле были лишь небольшие черные метки, которые не привлекали внимания… значит, он не был плохим человеком… Тогда почему так поступил? Это не давало мне покоя.

— Кто-то должен был тебя остановить… чтобы не было еще больше смертей.

— … — Я снова сел на пол, положил локоть на колено и откинул голову назад. В груди разлилось опустошение, когда немигающим взглядом уставился в деревянные своды потолка.

Побег провалился, Сяо Ту умер, а мое тело… скоро продадут на органы…

Тогда… меня посетило озарение в самую ужасную минуту в моей жизни, и я самостоятельно прорвался на следующий уровень. Мне удалось разбить печать на культивации вместе с печатью слежения… Если бы этот парень с синдромом героя меня не остановил, то я бы забрал тело Сяо Ту и сбежал, чтобы похоронить его в море…

Кинул убийственный взгляд на мистера героя, и в голове пронеслись десятки способов его жестокого убийства…

Да кого я обманываю. Даже с той силой победить старейшин Секты Медицины было бы невозможно. Меня все равно бы поймали и без его участия.

Из горла раздался тяжелый вздох, и я отвернулся. Судя по чистоте его тела, он не настолько плохой человек, чтобы заслуживать смерти. Да и причина остановить меня у него была благородная…

Учитывая, где мы встретились, у него и без меня дальнейшая жизнь будет тяжелой.

Забудем об этом.

Что мне теперь делать? Как остаться человеком? Как забрать своего друга?

Уже поздно. Сяо Ту… скорее всего уже к этому времени разорвали на части, чтобы добыть драконьи клыки, рожки, чешуйки, кожу, органы… То же самое сделают и со мной через пару часов.

Ничего уже не сделаешь на этом этапе. На мне печати подчинения, слежения, да еще и запечатана культивация…

Кап. Кап.

Сам не заметил, как со щек начали скатываться горючие слезы.

Было так больно из-за потери друга. Так страшно из-за будущего. Очень страшно. На меня накатило настоящее отчаяние от собственного бессилия.

Я обхватил ноги руками и уткнулся головой в коленки, сотрясаясь от тихих рыданий.

— Твой выход. Вставай. — Меня снова схватил тот же слуга и поднял на ноги.

Я шмыгнул носом и постарался вытереть слезы, чтобы не показывать всем свою слабость… хотя в этом уже не было никакой необходимости.

— А теперь, господа даосы, представляем вашему вниманию два последних товара, ради которых вы здесь все и собрались!

Меня вывели вместе с другим рабом на подиум аукциона.

Ведущий говорил и говорил… но я его совершенно не слышал, утопая в собственном горе. У меня абсолютно не было желания смотреть куда-либо, так как знал, что увижу… Увижу копошащихся в вонючей черной жиже праведных культиваторов.

Более-менее пришел в себя лишь от девичьих визгов… Оказывается, этого героя звали Лю Бубай, и он весьма популярен среди покупателей… что не является для него хорошо.

— Иии… Продано номеру 38 за 1000 духовных камней высшего качества! Аплодисменты!

— Арррррх! — В зале послышались рыки разъяренных женщин.

— А теперь переходим к последнему лоту…

Лю Бубая увели прочь, а меня выдвинули вперед.

— Этот мальчик — легендарный человек-панацея!

В зале сначала воцарилась тишина, а затем раздались недоверчивые возгласы.

Мои качества человека-панацеи и нелегкую историю жизни выставляли на всеобщее обозрение. Они сделали из меня настоящий бездушный товар. Мне даже вновь разрезали запястье и накормили избитого раба, чтобы зрители могли удостовериться в эффективности лечения моей плотью и кровью.

Было страшно. Очень страшно… больно… а также невыносимо тошно. Никогда еще моя ненависть к миру не была столь сильна. Это место… — чистилище, настоящее сосредоточение пороков и мерзости.

— Делаем ставки на сердце, уважаемые господа даосы!

Возможно, так будет даже лучше.

— Делаем ставки на правый глаз, господа!

Мне больше не придется видеть всю эту грязь.

— Делаем ставки на нос, уважаемые!

Больше не буду ощущать всю эту вонь.

— Делаем ставки на руку, господа культиваторы!

Не нужно будет…

Неожиданно, из одной из вип-комнат раздался громкий голос, который прервал мою скорую продажу.

— Скромность и щедрость — ключевые качества постижения Дао. Делиться с другими — это не только проявление сострадания, но и способ поддержать баланс и гармонию в мире в целом. Я Чжао Чжо, мастер Секты Святых Мечей, первой из семи великих сект, призываю тебя умерить свою жадность и вспомнить о праведности! Мой первый ученик потерял руку в героической схватке с демоническими зверями и нуждается в замене. Разве тебе уже не достаточно сердца и глаз?

— Что⁈ Старый хрыч! У тебя что, уже началась деменция, а мне не доложили? Когда это твоя секта успела стать первой⁈

Вот как… Эта некультурная женщина хочет купить все мои части… но какая мне разница. Съест меня один человек или несколько, роли не сыграет.

Я продолжал утопать в своей скорби по единственному близкому существу, ненависти к миру и страху будущего. Однако из-за громкости ругани, я, хоть и не желая, слышал обрывки их разговора. У меня совершенно не было желания смотреть на это представление.

Эта заклинательница такая же, как и все остальные праведные культиваторы. Она отвратительна в своей морали. Мерзка тем, что своими поступками отравляет этот мир черными и вонючими сгустками. Ненавижу… как же я ее ненавижу. Надеюсь, это грязное существо подавится моей бедренной костью…

— Я не собираюсь ничем делиться. Этот ребенок нужен мне целым и невредимым.

— Зачем он тебе?

— Я, мастер первой из семи великих сект, заявляю, что хочу сделать этого ребенка своим прямым учеником.

Что? Она не собирается меня есть? Мастер самой могущественной секты на всех континентах хочет сделать человека-панацею своим прямым учеником…? Да что за бред вообще?

Яд на меня не действует, все повреждения быстро восстанавливаются… поэтому, если бы съел галлюциногенную рыбу, со мной бы было все хорошо. И даже если бы ударился головой, все бы быстро прошло.

Вывод один: я наконец-то сошел с ума, раз мне такое слышится. С такой жизнью давно пора…

Мне стало интересно посмотреть на свою первую галлюцинацию, поэтому поднял глаза вверх и… замер от шока.

…

Что?

Что это?

Так красиво… Так притягательно…

В зале, полном кромешной тьмы и копошащихся в грязной слизи монстров… горел единственный белый светлячок… Маленький, но такой яркий… заставляющий меня желать его всей душой…

Белый светящийся шарик захватил все мое внимание. Я больше не замечал ничего вокруг. Ни грязи пороков, ни мерзких чудовищ. Перед глазами был только он.

При одном взгляде на него мне стало легче дышать, будто я находился не на вонючей помойке, а в нетронутом зимнем лесу, покрытом девственным снегом.

Первый увиденный свет в этом ужасном мире подействовал на меня невероятно сильно. Моя уставшая душа почувствовала облегчение, а разум очистился от горя, боли и страха. Натянутые мышцы расслабились, кулаки разжались, а слезы прекратили стекать из покрасневших глаз. Я ощутил небывалое удовлетворение.

Оказывается, в этом мире было такое чудо… значит ему есть смысл существовать… Только ради него одного.

Я хотел продолжать его видеть… даже если ради этого мне придется отдать все, что у меня есть, и все, кем я являюсь… даже если придется лишь любоваться им со стороны…

Но как мне это сделать?

Кажется, этот свет исходит от… мастера самой могущественной секты, которая собирается меня купить.

Она не грязная и не злая, как я думал изначально… на самом деле она чистая и очень добрая. То, что она светится так ярко, означает, что в этой или предыдущих жизнях она совершила неимоверное множество добрых дел. Спасала жизни и помогала нуждающимся…

Эта заклинательница со столь прекрасной душой хочет тоже спасти и меня? Тоже хочет мне помочь?.. Но что будет, когда она мне поможет? Свет… покинет меня? Тогда я больше не смогу его видеть?

Нет! Не могу этого допустить! Я должен остаться рядом с ней! Просто обязан! Я больше никогда не смогу вернуться в этот мир без единого лучика света.

Поэтому… нужно постараться, чтобы ей понравиться, и ей захотелось оставить меня подле себя.

— … Что за извращенный вкус?

— Это у тебя извращенный вкус! У всей твоей семьи извращенный вкус! Ты только посмотри на него! Будущий ученик моей семьи такой милый!

Она назвала меня милым! Как приятно! Так смущает…

Ей нравится, когда ведут себя мило? Тогда ради нее я буду самым милым на свете!.. Благо, у меня есть в этом большой опыт. Ведь только ведя себя так я мог получить меньше боли и больше вкусняшек.

Я постарался улыбнуться как можно более мило и спрятал улыбку за рукавом своего ханьфу.

— Милый⁈ Теперь я понял, почему ты уже целую вечность не можешь себе найти мужчину, нечестивая яо. Все из-за твоих тяжелых вкусов! Тебе известно, кто его отец? Это мертвый лидер демонического Павильона Семи Грехов. У отца-героя сын будет добрым молодцом! Знаешь, скольких слуг, которым было приказано о нем заботиться, он покалечил, а скольких жестоко убил? Да этот мальчик настоящий яо! Еще не поздно одуматься и отдать мне его руку!

С каждым словом мне становилось все страшнее и страшнее, а грудь сжимало словно в тиски.

Что, если я ей не понравлюсь? Что, если она решит из-за этого меня бросить? Что, если поймет, что я недостоин ее помощи? Что если ей не нужен?.. Что, если она не позволит больше видеть ее свет?

— А сам бы ты разве не сопротивлялся, если бы тебя пытались превратить в человека-панацею? Ты бы вот так просто смирился с судьбой, с тем, что тебя разберут на части, а потом у того, что останется, каждый день будут сцеживать кровь? Я горжусь им за то, что пытался спастись до последнего. Он маленький, но стойкий воин. Да и разве ты сам меня не называешь нечестивой яо? Каков учитель, такой и ученик. Так что это естественно, что у нечестивой яо будет в учениках маленький яо.

Она поняла меня… гордится мной. Вот каково это, когда тебя принимают таким, какой ты есть? Как приятно… и тепло.

Нечестивая яо? Ха! Если она яо, то я сам священный дракон!

Какая же мастер секты хорошая. Не хочет бросать в этом аду даже такого, как я.

— Старшие должны помогать младшим. Тебе нужна серьезная духовная помощь. Я договорюсь о твоем приеме с одним выдающимся монахом… Уходим! Нам больше нечего здесь делать.

— Можешь тоже ждать от меня подарка в ближайшее время, старый хрыч.

После того как он ушел, другие культиваторы тоже начали расходиться. Никто больше не решался делать ставки, и мой свет купила меня полностью.

Кто бы мог подумать, что я буду счастлив быть проданным по частям на аукционе. Буду рад кому-то вверить свое сердце, почки и глаза. Буду мечтать о встрече с покупателем…