Совершенно несекретно

Глава 32

— Это который Штыба?.. — плюгавый мой сосед вдруг выдал на лице сразу две эмоции: удивление и осторожный испуг. И театральный критик во мне тут же сказал: «Верю!»

— Ну-ну, — усмехнулся я, подбадривая.

Но флегматичный сосед уже опять ушёл в раковину своего безразличия и на меня даже не смотрит. На толстуху же моё саморазоблачение не произвело ровным счетом никакого впечатления, но, напуганная дядей в дорогом костюме и с высшей наградой Родины на груди, она притихла.

Я уснул, но вскоре был безжалостно разбужен стюардессой. Обед! Чёрт, забыл предупредить, чтобы не будили.

Раздали еду — всё аккуратно упаковано, с эмблемой «Аэрофлота», в серебристых коробочках. Для меня это уже привычно, а вот девица сзади живо радуется каждой мелочи.

— Ох, ты… соль! Перец!

Она будто в первый раз летит. Или, может, как сейчас модно шутить… с Урала?

— А это что? Салфетки? Кофе! Растворимый!

Точно — с Урала. Как Ельцин. Или, скажем, Костя Цзю. Интересно, фильм с этим дурацким мемом уже вышел или нет?

Эта она ещё моего обеда первого класса не видела. У меня, к примеру, на столике красуется миниатюрная розеточка с чёрной икрой.

Проглотил еду — даже не заметил. Сухой закон ещё никто не отменял, но в первом классе уже наливают — вино, шампанское… даже водку. Вот в прошлом году, помню, спиртного не давали вообще. А теперь — пожалуйста. Послабление вышло, впрочем, незаметное для большинства. Я, разумеется, злоупотреблять не собираюсь — надо в форму возвращаться. Решил: если получится, поеду на чемпионат мира. Всё-таки в Москве, далеко ехать не надо. А потом — всё.

Сзади слышу восторженные возгласы девицы по поводу эконом-обеда простых пассажиров: курочки с рисом и булочки с джемом.

— А тут ещё… салат! И десерт есть? Да тут как в ресторане, — задыхалась она от восторга.

М-да… Хорошо, когда отдельный салон под первый класс. Но в этом рейсе таких мест — всего шесть. И все прямо в общем салоне. Сейчас, впрочем, уже можно и не шифроваться особо. Кто хочет — тот выделяется, чем многие кооператоры и пользуются. А мне плевать, что и поднос у меня больше, и салфетки — тканевые, не бумажные, и еда — на нормальной фарфоровой тарелке, не в фольге. Пусть завидуют молча.

— Парень, а парень, ты мне свою шоколадку не отдашь? — стучит по лысине вроде как показавшаяся мне сначала приличной девушка.

— Не надо меня по макушке долбить. А шоколад, конечно, отдам.

— А чего не надо? — смеётся нахалка. — У тебя там что, эрогенная зона?

Ух ты, какая продвинутая — про «эрогенные зоны» осведомлена. Жаль, с воспитанием промахи.

— Молодой человек, вы уж простите меня, старушку, — вдруг елейным голосом обратилась ко мне толстуха.

Всё ясно — муж, пока я спал, поделился своим мнением о Штыбе. Знать бы ещё какое оно…

— Какая же вы старушка⁈ Да у вас, уверен, поклонников больше, чем у любой малолетней пигалицы, — усмехнулся я, кивнув на девицу сзади.

— Ты чё⁈ — возмутилась та, правильно восприняв сказанное на свой счёт. — Знаешь, сколько у меня парней?

— Сколько?

— Штук десять!.. Точно — ровно десять!

— Девушка, если вы шалава, — не надо этим хвастаться, — не без удовольствия заметила толстушка. Видно, тетка чутко уловила, что меня особа сзади порядком нервирует.

— Анатолий, а вы ещё как спортсмен выступаете? — обратилась она ко мне с интересом и даже… с уважением. Кто бы мог подумать.

— Тётенька, а какой у него вид спорта? — снова влезла соседка сзади, облизывая пальцы с растекшейся по ним «Аленкой». После подарка с барского плеча от меня она даже на «шалаву» не обратила внимание.

— Э-э-э, — затупила тетка. Видимо, об этом муж ей сообщить не успел.

— Бокс, — пришёл я на помощь.

— О! А у меня ухажёр — боксёр, КМС! — выпалила болтушка сзади, окончательно влившись в наш разговор. — Сейчас служит. Тут, в Красноярске. На Кульбыстрое у него часть! Он хоть и невысокий, но наглый как танк, и борзый — любого завалит… А бывший был борцом-вольником. Там вообще без шансов…

На кульбыстрое? КМС? А не Бейбут ли это?

Поворачиваюсь, чтобы разглядеть девицу получше. Симпатичная. Я такие вещи на автомате просекаю. Лицо круглое, кожа чистая, волосы длинные, ухоженные. Но главное — ноги. Нет, не стройные — а даже наоборот: округлые коленки намекают, что и сзади у девицы масштаб приличный. Она, похоже, из тех женщин, у кого и попа, и талия имеются. Не дура природа — постаралась. Мог, вполне мог бегать за ней Бейбут! В его вкусе девица — сто пудов.

— Точно! — восклицает она, хлопая ресницами. — Он! Бейбут Казах! Это и фамилия, и национальность, — прикинь! А он и правда говорил, что его все в крае знают. Смотри-ка, не соврал!

Тут девушку отвлекли. Стюардесса пошла по рядам собирать приборы — сейчас, в отличие от будущего, они не пластиковые, а обычные, из нержавейки. Знаю: некоторые не стесняются и без зазрения совести тырят вилки и ножи впрок — в общежитие там, или домой. Вот и соседка сзади, похоже, украдкой сунула к себе в сумочку комплект.

— Да забыла я, забыла. Очень надо их воровать… — оправдывалась сейчас перед стюардессой подружка Бейбута.

— Девушка, зачем вы обманываете? Вы что, из ресторанов тоже посуду домой уносите? Сейчас старшую позову! Сообщим по месту учёбы! — пугает храбрая стюардесса — та, которая даже Вепрева не убоялась.

— Анатолий, так вы ещё выступаете как спортсмен? — попыталась вернуть к себе внимание безымянная для меня пока тётенька. — Я, кстати, Лимонова Вера Игоревна. Из крайисполкома. И вы знаете, — как раз курирую спорт в нашем регионе.

— Уверен, вы с этим прекрасно справляетесь, — вежливо киваю я. — Но мои спортивные планы — это скорее в федерацию. Там решают, кого на какие турниры ставить. Тут от самого спортсмена не всё зависит: где-то позовут, а где-то пролетишь мимо…

— Ой, да хоть бы и взяла! Билет у вас сколько стоит? С ума сойти, — продолжает возмущаться подружка Бейбута сзади.

Ещё и огрызается. Точно говорят: волос длинный — ум короткий. Похоже, эту дурынду спасать надо.

— Уважаемая, простите. Да-да, именно вам! Вы тут старшая по рейсу? — поворачиваюсь я к паре стюардесс.

Обе в одинаковой форме, но одна явно постарше и держится увереннее — наверное, она и есть старшая бортпроводница. И странное дело: старшая — такая же «стройная», как… моя соседка справа. Неужели у них там совсем нет стандартов? В салоне и так дышать тесно, а тут ещё и такие танки шлындают по проходу туда-сюда…

— Я к вам подойду, — вежливо, но твёрдо сообщает мне старшая.

— Нет, вы уж сначала мне внимание уделите, а от моей соседки отстаньте. Идите занимайтесь своими делами. У вас что, работы нет? Сделали проблему из ничего… Ну, забыл человек, сунул в сумку машинально. Ничего же не пропало? — отчитываю я старшую и по возрасту, и по экипажу тётку.

— Вы знаете, сколько мы платим бывает за рейс за недостачи? — возмутилась моей наглостью сотрудница компании.

— А вы знаете, какого размера должен быть пластик сыра… или вот, например, колбасы?

И я поднял несъеденный ломтик копченого деликатеса, который аж светился насквозь.

Эти хитрости мне понятны! Чем тоньше будут порезаны колбаса, сыр, ветчина — тем больше останется «для дома, для семьи» сотрудникам компании. Мне на самом деле наплевать: и так перепало больше, чем рядовому пассажиру. Десерт вон вообще отдал жертве аэрофлотовского беспредела.

— Я свидетель! — вдруг громко подала голос моя соседка слева, Вера Игоревна из крайисполкома. — Правильно, Анатолий Валерьевич! Вот это — по-коммунистически! Пусть теперь их самих на выходе проверяют! Сумочки, авоськи! Пусть посмотрят, кто и что уносит!

Интересно, что ей надо от меня? Муж тётки сидит рядом с рожей буддийского божка и вообще никак не реагирует на происходящее.

Вижу, шепчет что-то старшей храбрая стюардеса, поймавшая на воровстве девушку. Явно про меня что-то поёт, про то, какой я крутой… По местным меркам, конечно.

И вот только что грозная, внушительных размеров старшая стюардесса, оказавшись совсем не такой храброй, сразу сдулась.

— Да, конечно… Простите, девушка, — мгновенно меняет тон она. — Не знаю вашего имени…

— Мадина я, — воровка в лёгкой растерянности. А вот мне неразделённая пока любовь моего друга стала ещё понятнее — имя-то казахское. Скорее всего, землячка кореша.

— Мадина, вы если раньше меня Бейбута увидите, передайте: я заеду к нему в часть в ближайшее время. С подарками, — говорю я девушке.

— Да? Ой, сегодня же и заеду! Спасибо вам, а то я уже плакать собралась… — призналась простодушная Мадина.

— Помогает? — усмехаюсь я.

— С парнями — всегда. А тут, боюсь, нет…

— Мадина, мы вас в обиду не дадим! — улыбнулась Вера Игоревна, ловко уловив момент. Похоже, в сознании тётки только что произошла переоценка активов, и репутация Мадины в её глазах выросла.

Чванливая — да, хабалка — да. Приспособленец — ещё какой: вон как меня обихаживает. Но в ситуацию въезжает на раз! Так бы сдалась ей эта Мадина при других обстоятельствах — да она б ещё и от себя девицу притопила.

— Спасибо, Вера Игоревна. Вот моя визитка — звоните. Если чем смогу — помогу, — достаю из визитницы парадный экземпляр.

У меня, надо сказать, два типа визиток. Одни — строгого, делового стиля. Для всех. Там мои телефоны и должности… Вторые — ни дать ни взять произведение искусства! Чёрная качественная, плотная бумага с золотым тиснением по краям и красивым орнаментом. Позолота, причем, натуральная! И там только моя фамилия и инициалы: Штыба А. В. Ну и на обороте три телефона: приёмной, мой прямой в кабинете и домашний. Были бы сотовые — добавил бы. Ну или пейджер. Но это ещё не скоро.

Подумывал еще серп и молот изобразить, чтобы показать свою принадлежность к партийной элите, или олимпийские кольца… но пока на таком варианте остановился. Это мне Пашка Полоскин подогнал — он ещё один кооператив открыл, визитками занялся. Молодец, схватил момент.

— А можно мне такую? — между кресел снова высовывается мордочка Мадины.

Похоже, сегодня девица от меня не отстанет. Сидит, сверлит взглядом. Наверное, сравнивает: кто лучше я или Бейбут. Ну или решает — достоин ли я стать одиннадцатым в списке её поклонников.

— Последняя была. Но через вашего молодого человека, вы меня легко найдете, — обламываю я.

Мой кореш, между прочим, ревнив не в меру.

Ходи потом, жди удара по печени. Шутка, конечно — с другом я из-за бабы ссориться не собираюсь. Поэтому лучше сразу дать понять: вот есть Бейбут, и есть я — друг Бейбута и человек с возможностями. Но не с намерениями.

— Толя, а ты чем занимаешься… ну, кроме махания кулаками? — спрашивает наглая деваха.

М-да, после такого вопроса ясно: ничего она о моей крутости по-прежнему не ведает. Ну и не буду ничего ей рассказывать, лучше пообщаюсь с умной Верой Игоревной.

— Вера, — обращаюсь я к тетке по-простому. — А вы в курсе, что ваш предисполкома Сергиенко теперь в Конституционной комиссии?

— А как же! Мы уже поздравили Валерия Ивановича! — охотно подхватила беседу Вера. — Толковый мужик! Знаю его по бюро, он же у нас секретарём работал…

— Секретарём? — фыркнули сзади, не оценив всей весомости этой должности.

Дружно с соседкой игнорим замечание красивой и осведомленной в том, что такое «эрогенная зона», но совершенно не разбирающейся в партийной номенклатуре девушки.

— Я тоже успел поздравить. И ещё заметил — у вас просьба ко мне… Какая?

— Ох, какой вы чуткий руководитель! — льстят мне напропалую.

— Рукамахатель, скорее, — острят сзади.

— Не будем об этом. Не стесняйтесь — рассказывайте, — предлагаю я соседке. Мадина опять в игноре.

— У нас есть интернат для глухих на Удачном…

Я офигел от начала. Ну мало ли что может потребоваться от хозуправления… Но школа? Был я там, кстати, год назад, по поручению Шенина.

— Знаю…

— Так вот, ситуация сейчас там такая…

По мере рассказа тётки, я впадал, как модно будет говорить в будущем, в когнитивный диссонанс. Эта самая блатная, чванливая, а местами даже хабалистая баба оказывается, просит вовсе не за себя, а за детей из этой школы-интерната! Жесть. Вот как так можно в людях ошибаться⁈ Она и пытается мне угодить, чтобы выбить ещё одно здание на улице Лесная рядом с интернатом, которое сейчас принадлежит моему хозуправлению.

— Спасибо, что обратили внимание на проблему! Разумеется, сам я такой вопрос не решу, но сегодня-завтра зайду к Шенину, и уверен — дело сдвинется.

— А как вы вообще узнали… ну, что у детей со спортзалом беда? — стало мне интересно.

— Так, Витя Райков, борец наш красноярский, там преподаёт. Он и рассказал, что детям негде заниматься. А ведь в интернате больше семидесяти человек живёт постоянно. Некоторые из других районов — далеко добираться, особенно зимой. Вот и остаются на неделю-две безвыездно. Учёба, жильё — всё рядом. Но вот нормальных условий для занятий физкультурой нет. А им ведь как никому спорт нужен. Он их держит.

Вот тебе и приспособленка! Да, женщина она со своими недостатками, но оказалась большой души человеком. Без показухи.

— Товарищи пассажиры, наш самолёт начинает снижение в аэропорту Красноярска. Просим пристегнуть ремни и убрать столики, — бодро сообщила храбрая стюардесса по громкой связи.

Я их уже начинаю различать по голосу.