Сопровождающий

глава 36

Приближался осторожно, стараясь не шуметь. Потому что не знал, на диване улеглась спать Дана, или ушла в комнату. Он даже задерживал дыхание, когда входил.

Диван был пуст. А его стало затапливать разочарование.

Максим, уже не таясь, прошел в санузел. Здесь было немного напарено, она ведь мылась не так давно. Но все идеально чисто. Он прикрыл глаза и втянул в себя воздух, пахло его гелем для душа и его же шампунем. Но чтоб он сдох, если к этому не примешивался какой-то еле уловимый женский запах. Впрочем, он сам понимал, что это ему кажется.

Шумно выдохнул и открыл глаза. А вот то, что он увидел на полотенцесушителе, не было игрой воображения. И хотя выстиранное женское белье было развешано предельно корректно, так, что не придерешься, этого хватило.

Его мгновенно накрыло с головой.

Пришлось некоторое время глубоко дышать, чтобы хоть как-то успокоиться. А потом он влез под воду и отскребал себя нещадно, словно хотел наказать.

Мысли приходили разные. Что это дом, где он жил со своей женой. И дать себе волю было бы предательством. Наверное. Будь Дана похожа хоть чем-то на его жену, вероятно, он бы и чувствовал себя именно так. Но она была полной противоположностью.

Вообще, это был интересный феномен. Потому что ему такие женщины как Дана, категорически не нравились. Целеустремленные занудные чистюли, у которых все расписано на сто лет вперед, и которые все знают сами. Он бы даже не посмотрел в ее сторону раньше. Максу нравились другие. Строптивые дурехи, взбалмошные, красивые, беспомощные, ревнивые, своевольные, скандальные. Которых учить по жизни, на руках носить и баловать.

Такие, какой была его жена.

А Дана — она другая.

И тем не менее, что-то происходило между ними. И это что-то было…

Не так, как с женой. Иначе. И потому не было предательством.

Все равно, не здесь и не сейчас.

Наконец он помылся, закрыл воду и вытер все насухо. Задержался взглядом на белье, висевшем на полотенцесушителе. Потом быстрым движением повесил свое сушиться рядом, и вышел.

Смешанные чувства.

Теперь, когда он смотрел на пустой диван, тянуло пойти туда, в комнату. Просто проверить, убедиться, что ей ничего не нужно. Бред. Он прекрасно знал, чем продиктованы эти желания.

Поэтому затолкал все вглубь себя, оставив только простые потребности. Голод и усталость, о них думать было неопасно. Голод на очереди был первым. Максим глянул на плиту в поисках супчика, однако тот съелся полностью, помытая кастрюлька стояла на раковине. Полез в холодильник, там обнаружились упакованные в пищевую пленку аккуратные порции той сборной солянки, что они в забегаловке набрали.

Он невольно хмыкнул, запасливая. Вытащил одну порцию и положил в микроволновку. Еда конечно… Будто картон жевал.

Пока жевал, пришла усталость. Макс вымыл за собой посуду, потом улегся на диван и закинул руки за голову. В таком положении, да с закрытыми глазами, еще можно было какое-то время продолжать мозговую деятельность. Пока его не вырубило окончательно.

Проснулся резко. Оттого что кто-то к нему прикасался. Резкий захват…

Когда открыл глаза, понял, что подмял женщину под себя и прижимает к дивану. А у той глаза огромные, полуоткрытые губы дрожат. Таким идиотом он давно себя не чувствовал.

Тотчас же выпустил ее, поднялся.

— Прости.

И отвернулся.

— Да ничего, — проговорила она с какой-то странной интонацией.

Максим все-таки не удержался, бросил на нее быстрый взгляд. Вроде не обиделась. А чуть растерянный вид можно на что угодно списать.

— Плохой сон? — спросила Дана, поднимаясь на ноги.

— Да.

Это была хорошая мысль, и он за нее уцепился.

— Я так и подумала. Извини, я просто хотела разбудить и… — она робко улыбнулась, теребя пальцы. — Я приготовила завтрак.

Завтрак — это было хорошо. Завтрак сразу вытолкнул все, опасно квасившееся в нем, в деловой настрой. Есть пришлось опять все то же, разогретое в микроволновке. Максим жевал, запивая это крепким чаем, и думал, все-таки хорошо, что она запасливая.

Но параллельно прокручивал в голове совсем другое.

Он с утра еще не подходил к компьютеру, однако выводы свои вчерашние помнил четко. Ничего не стерлось, на замылилось. Значит, мыслил правильно.

— А на обед можно сварить гречку с тушонкой, — негромко говорила Дана, глядя в свою тарелку. — Я там видела на полках.

— Нет, — сказал он твердо.

— Нет? — женщина подняла на него неуверенный взгляд.

Черт. Он совсем не то хотел сказать.

— То есть, да, готовь, что хочешь. Я не об этом.

Она замерла, слушая внимательно, руки сложила перед собой.

— Я хотел сказать вот что. Дана, это важно. Помнишь, ты говорила там, на дороге, что видела в зоне такие же машины без опознавательных знаков. Большие, грузовые.

— Да. Да, я помню, — с готовностью кивнула она.

— Хорошо. — Макс провел по груди, заставляя дыхание успокоиться. Сейчас голова была как никогда ясной. — Скажи мне вот что. В какие дни они появлялись? Как часто? Видела ты этот транспорт в зоне часто, или один раз? Я прощу тебя сосредоточиться, и ответить максимально точно. Вспоминай.

Женщина нахмурилась, а он замер в ожидании. От того, что она сейчас скажет, зависело, насколько его догадка верна. Она уже открыла рот, собираясь начать, и тут засветился экран лежаего рядом с его рукой гаджета.