Сопровождающий

глава 29

Максим вылетел в коридор, а оттуда на лестничную клетку, ног не чуял под собой. Его прямо пекло изнутри.

— Стой! — окликнул его Титов.

Тоже вылетел следом, а за его спиной маячил этот Толик.

— Стой, дурья твоя башка! Надо поговорить!

Сзади слышались неровные шаги, но Максим уже толкнул входную дверь тамбура и вышел во двор. Лицо болело, так не хотелось ломать себя, но он понимал, что Филу без ноги бежать по лестнице трудно. И от этого первый порыв неконтролируемой ярости прошел, Максим заставил себя успокоиться и развернулся. Дверь тамбура открылась, оттуда выскочил Фил и прихрамывая рванулся к нему.

— Остановись, Макс! Подожди.

— Что? — спросил Макс, остатки злости на друга все еще кипели.

— Отойдем на два слова, — сказал тот и обратился уже к Дане. — Прости.

Не хотел Максим оставлять ее, но повернулся к женщине и проговорил:

— Стой здесь, я сейчас вернусь.

Она кивнула и отвернулась, складывая руки на груди. Застыла, глядя в другую сторону. Но взгляд ее пронзительный и быстрый успел отпечататься в душе.

Филипп ждал его в стороне. Чуть поодаль вертелся этот Толик, ковырял асфальт носком ботинка. Максим подошел к Филу и молча замер напротив.

— Макс, — начал тот, вскидывая ладони. — Ты неправ.

Неправ? Возможно. Но что-то подсказывало ему, что все-таки прав. Максим внезапно успокоился до ледяного холода в груди.

— Ты лучше скажи, брат, что это было? — спросил спокойно. — Что это за дерьмовый развод?

— А что мне было?! — вдруг взорвался Фил. — Смотреть, и ничего не делать?

Твою мать! Его аж затрясло внутренне. Хотелось заорать, чтобы не лез не в свое дело! Но довольно, лажать Максим больше не собирался.

— И потому ты решил предложить ей себя? Или вот этого? — спокойно спросил он, мельком взглянув на Толика, стоявшего поодаль. — Кстати, кто он?

— Макс…

— Нет, подожди, дай угадаю. Он и есть из той третьей стороны. На которую ты работаешь?

— Мы работаем, — тихо проговорил Фил, глядя ему прямо в глаза. — Мы.

Повисла напряженная пауза. Востров терпеть не мог, когда его прогибали, а это был тот самый случай.

— Макс, не руби с плеча, — снова начал Фил, видя, что он молчит. — Ты теперь один из нас, хочешь ты этого или нет.

И это была правда.

Они в одном дерьме. Но только Макс еще не обрел «свои берега».

— А Дана, — Титов поморщился, глядя в сторону, а Макс снова напрягся. — Мне надо было убедиться, что она стоит того, чтобы ты… Кхммм. Я вижу, как ты на нее смотришь, и мне не все равно. Готов ответить за свои слова, но проверить ее надо было.

Он помедлил и еще добавил:

— И да, она мне нравится.

Откровенно говоря, у Макса кулаки чесались врезать другу по морде за такую проверку. Но слишком много было скрытого смысла в том, что тот сказал. Мужского одиночества, проблеска надежды, которой не суждено было сбыться. Как одиночка, он мог его понять. Потому и процедил, глядя в сторону:

— Пошел ты со своей проверкой.

Злость на друга как-то сошла на нет. Но тут же попыхнула снова, потому что Филипп начал:

— А вообще, по правде, Ты сейчас неустроен, а Толик мог бы ее переправить в безопасное место и обеспечить.

Ага, мысленно чертыхнулся Макс. Только за это ей пришлось бы с ним спать! И не только с ним, у боевиков же вечная нехватка женщин. А может, и не только спать.

Разговор исчерпан.

— Справлюсь, — отрезал он и оглянулся на Дану.

Она так и стояла в стороне, ждала его. Напряженная, худенькая, целеустремленная, руки сложены на груди. Как же вы все не поймете, хотелось ему сказать, что она никуда с места не тронется без своего ребенка. Ребенок для нее все. Максим вспомнил тоненького, почти прозрачного мальчика с беленькими волосами, и у него защемило сердце.

Филипп, видя, что он молчит, напомнил:

— Все это лирика, Макс. У нас остались дела.

Вот тут Титов был прав. Дела у него были.

— Подбрось до города, — сказал Максим. — Дальше я сам. Осмотрюсь, выйду на связь.

— Не дури, — нахмурился Филипп. — Вы оба можете жить у меня столько, сколько нужно. Я….

— Спасибо, брат, — Максим положил ладонь ему на грудь,

Титов осекся.

Некоторое время молчали оба. Вся эта ситуация оставила неприятный осадок. Потом Фил тихо сказал:

— Зато ты определился для себя.

Какого черта все решают за него, как будто он сам не может разобраться?

— Это не твое дело, Фил, — зло усмехнулся Максим.

И уже другим тоном добавил:

— Пашнину передашь, что мне нужно время, кое с чем поработать. Пусть не дергается.

Титов секунду смотрел на него пристально, как будто хотел вдезть в мысли, потом кивнул.

— Хорошо, передам.

— И впредь пусть не пытется использовать меня втемную. Это и тебя касается.

На это Фил невесело усмехнулся.

— Используешь тебя, как же…

— Вот и правильно. А теперь подвези нас до города, если не передумал, — бросил Макс, и пошел туда, где оставил женщину.

Потому что буквально физически почувствовал, что она на пределе. И действительно, стоило ему подойти, как она сразу развернулась. Опять этот сухой лихорадочный взгляд, надо было ее успокоить.

— Все хорошо, — сказал он. — Сейчас поедем в город, и дальше по своему плану. Мне нужно сделать кое-что.

И невольно поразился тому, как вдруг зажглись светом ее глаза. Залип на мгновение, потом понял, что залип, и, чтобы сбросить смущение, спросил, показывая пальцем на ее правое ухо:

— Ты как? Не болит?

— А? — начала она, а потом прикрыла рот ладонью и улыбнулась. — Нет. Я даже и забыла.

Неизвестно. что еще бы он сказал сдуру, но тут в дверях показался Мага.

— Ну что, не поубивали друг друга? — спросил с ехидной улыбкой.

Хренов циник.

Макс упер руки в бока и усмехнулся, тряхнув головой. Козлы. Разыграли.

Однако незаконченные дела имелись точно. Что делать после, Востров еще не решил. Но сначала хотел проверить свои умозаключения насчет виденных им секретных технологий. У него была собственная обширная база данных, до нее только надо было добраться.

И кроме того, оставался еще худенький беловолосый мальчик, запертый в закрытом интернате. Пацана Максим собирался вызволить во что бы то ни стало. А для этого ему надо было вернуться в город.

Через минуту Фил подогнал машину, и они сразу выехали.