Смерть князьям и ханам

ГЛАВА 4

По приказу Стрельцова бронетранспортёры поставили буквой «Г», под прямым углом, чтобы корпуса машин образовали стороны равнобедренного треугольника. Лобовые проекции БТРов и башенное вооружение оказались обращены к стану дружинников князя Остея. Это обеспечивало нам отличный сектор обстрела и по фронту и по флангам, если, вдруг, воины князя рискнули бы перейти в наступление, и хоть как-то компенсировало нашу же малочисленность. Наш тыл — основание треугольника — являлся самым слабым направлением, сомнительно защищённым берёзовой рощей. Впрочем, княжеские дружинники, похоже, вовсе не намеривались нападать на чужестранцев. Удалившись от нас на пару сотен метров, воины возвратились в свой лагерь, где занялись обыденными делами. Конница, которая, на мой взгляд, представляла наибольшую угрозу, вообще исчезла из поля зрения, ускакав с поляны.

— Командир, мы слышали почти весь ваш разговор, — видя, что майор не знает, с чего начать, огорошил нас капитан Хабибуллин, и пояснил. — Так люки же были открыты, да и орали вы на всю поляну.

— Ринат, я же приказывал — задраить все люки, — опешил Стрельцов, глядя на капитана.

— Да, ты приказал, и мы задраили все люки, кроме парочки боковых, — не моргнул и глазом Хабибуллин. — Если бы вам пришлось удирать от этой толпы, то куда бы ты спрятался? Побежал бы в рощу?

— Да, ты прав, Гюрза, хотя и не выполнил приказ, — помолчав, согласился майор. — А я, похоже, старею, коли перестал думать об элементарном самосохранении.

— С чего это ты взял, командир? — вполне искренне удивился капитан. — Ты ещё вполне крутой мужик. Вон, даже в прошлое нас завёл.

— Товарищ майор, а мы вправду в четырнадцатом веке? — шмыгнув носом, внезапно спросил переминавшийся с ноги на ногу старший сержант Василевский. — Там, на поляне, настоящие дружинники? Не киношники?

— Да, (цензура) его знает, Лёня, — откровенно высказался Стрельцов. — Вон, Артур Иванович авторитетно утверждает, что мы в четырнадцатом веке.

— Я утверждаю? Думаю, что данный факт ещё не доказан, — я попробовал, было, отыграть назад, но посмотрев в глаза парней, стушевался. — Да, полагаю, что мы находимся в тысяча триста восемьдесят втором году нашей эры.

— Откуда такая точность? — сразу же задал вопрос лейтенант Скорохватов.

— Есть такое мнение, что мы с майором Стрельцовым только что вели переговоры с «литовским» князем Остеем, жившем в четырнадцатом веке, и героически погибшем при обороне Москвы от армии Тохтамыша, — на едином дыхании выпалил я. — Тохтамыш — это ордынский хан, который сменил на престоле Золотой Орды Мамая.

— Артур Иванович, спасибо, конечно, тебе за справку по истории. А ответь-ка, пожалуйста, на такой вопрос: мы домой-то вернёмся? — старший лейтенант Кравченко, как всегда, задал самый животрепещущий вопрос. — Я, если честно, хотел бы оказаться в своём собственном времени, и, по возможности, как можно скорее.

— Степан, мы не станем здесь надолго задерживаться, — заверил я офицера. — Как только князь Остей отдаст нам тела бандитов, мы тотчас вернёмся обратно.

— Кстати, о птичках. Там началось движение: две подводы едут в нашу сторону, — неожиданно произнёс капитан Вонг, наблюдавший в прицел ВСС за станом княжеских дружинников. — На них только возницы.

— Так, Гюрза, Шварц, быстро к башенным! Филин, Кельт, Ком — на вас роща! Маус, приготовь медикаменты! Мехводы — по местам, — быстро распределил нас всех по местам Стрельцов. — Артур, ты со мной. Пошли.

Предосторожности оказались абсолютно излишними. Пара повозок подкатила почти вплотную к нашим машинам, остановившись в каком-то десятке метров от них. Возницы — двое крепеньких мужиков в лаптях — слезли с повозок, поклонились нам, со смесью страха и любопытства косясь на бронетранспортёры.

— Наш князь повелел отдать вам тела душегубов, бояре, — скрипучим голосом произнёс один из возниц. — Куда сгружать надобно?

— Скидывай прямо сюда, на землю, — махнул рукой майор, и усмехнулся. — Иваныч, мы теперь бояре.

— Погодь, ничего не сгружай, — присмотревшись к капающей сквозь щели повозки крови, остановил я мужика. — Надо глянуть сначала, те ли это бандиты.

— Те самые, других-то у нас нема, — искренне удивился возница. — Гляди сам, боярин, коли так желаешь.

Мы со Стрельцовым подошли к первой повозке, запрыгнули на неё, откинули мешковину, закрывавшую тела. Мда, зрелище не для слабонервных. Дружинники князя Остея умело поработали холодным оружием. По сути, перед нами лежали замысловато порубленные на куски трупы, сложенные затем воедино. Кровь пропитала насквозь все остатки одежды убитых, превратив зелёную камуфляжную ткань в тёмно-бурый цвет.

— А ты соображаешь, Артур, — уважительно произнёс спецназовец.

— У тебя целлофановые мешки есть? — расстёгивая свою папку, спросил я.

— Откуда? Я на живых рассчитывал. Ну, на крайняк, хотя бы, на трупы целиком, — буркнул майор.

Достав из папки фотороботы подозреваемых, я присмотрелся к одному из двоих: вроде, соответствует. Взял следующий листок, сравнил. Тоже похож. Рассмотрел татуировки на кистях рук обоих бандитов. Вывод однозначен — сидели, и, скорее всего, недавно вышли из зоны. Затем, плюнув на всё, отвернул край пропитанного кровью бушлата, проверил внутренний карман слева. Залез рукой в правый карман — чисто. Проверил остальные карманы — тоже ничего. (Цензура), княжеские дружинники всё вынули, словно вертухаи на зоне. Представляю, какой хай поднимется, когда мы привезём эту строганину в морг. Прокурора, наверное, кондрашка хватит, а пресса вообще всю полицию мигом в газетный рулон закатает. И, ведь, хрен докажешь, что это не наших рук работа.

— Пойду, гляну на третьего, — вздохнул я. — Чёрт, ну нахрена им было головы рубить-то?

Третий труп выглядел так, словно его разорвало снарядом. Относительно целыми высмотрели лишь конечности и голова. Едва взглянув на уцелевшее лицо, я тотчас узнал преступника: Алексей Малиновский, по кличке Мастодонт, рецидивист с тремя ходками. Хитрый, жестокий, злопамятный, пронырливый уголовник. Все его преступления отличались оригинальностью и продуманностью ходов, которые сбивали с толку даже бывалых оперативников. Не надо далеко ходить за примером — недавнее вооружённое ограбление комбината. Если бы бандиты не устроили бойню в деревне, то даже не попали бы в поле зрения следствия. Ведь мы вообще, если честно, топтались на месте с тем ограблением. Улик — с гулькин нос, информаторы барабанили о чём угодно, но только не про относящиеся к делу. Единственное, что удалось сделать — составить фотороботы десятка вероятных подозреваемых, всех, кто попал в поле зрения полиции. Эти трое тоже угодили под подозрение, скорее всего, именно по причине своего криминального прошлого.

— Шварц, пришли мехвода с брезентом, — нажав тангетку рации, приказал Стрельцов. — Филин, в роще спокойно?

— Да, тихо всё, — коротко ответил старший лейтенант Кравченко.

Из-за бронетранспортёра выскочил старший сержант Василевский с брезентом в руках. Подбежал, отдал брезент, глянул на изрубленные тела, побледнел, и по кивку майора убежал обратно в машину. Спецназовец сам расстелил брезент, прикинул что-то, повернулся к возницам.

— Складывайте тела прямо на брезент, вот сюда, так, и так, — строгим голосом приказал наш командир.

Мужики долго не мешкали, и крови не боялись. Подхватили обезглавленные тела, положили их на брезент, добавили туда отсечённые головы и конечности. Затем подогнали вторую повозку, выгрузили останки Мастодонта, и по приказу майора свернули брезент каким-то хитрым образом.

— Всё, вы свободны, — взглянув на возниц, произнёс майор. — Скажите князю Остею, что мы немного пошумим, пока будем забирать тела.

— Исполним, барин, — мужики поклонились, споро залезли на повозку, и покатили в сторону бивуака дружинников.

Мы со Стрельцовым вернулись к машинам, и, прикрываясь бронёй, стали наблюдать за дальнейшим развитием ситуации. Возницы беспрепятственно достигли стоянки, свернули куда-то в сторону, исчезнув из нашего поля зрения. Ничего подозрительного не происходило, поэтому, подождав минут десять, майор приказал сниматься с места.

Похоже, что внешнее спокойствие личного состава нашей группы оказалось лишь ширмой, скрывавшей большое внутреннее напряжение бойцов. Буквально за одну минуту мы забросили на броню свёрток брезента с останками преступников, закрепили его, чтобы не потерять по пути, а затем заняли места в БТРах. Развернувшись, наши машины покатили по своим же следам в сторону речки, и лишь тогда мы испустили вздох облегчения.

— Радио так и не работает? — я повернулся к Степану Кравченко, сидевшему на месте стрелка-наводчика башенных пулемётов.

— Нет, в эфире глухо, словно всё вымерло, — отрицательно покачал головой старший лейтенант. — Артур Иванович, а мы, часом, не жертвы массовой галлюцинации? Может, точно, надышались чего на болоте?

— Нет, Степан, не бывает массовых галлюцинаций с одним сюжетом, — ответил я. — Да и запах крови и внутренностей вряд ли причудится столь же реально, как сейчас.

— Не согласен, товарищ майор, — после секундной паузы произнёс Кравченко. — У меня после Первой Чечни почти каждый день стоял перед глазами сгорающий вместе с экипажем БТР. И запах жареного мяса чувствовался, словно в реале.

Я не нашёл, что сказать Степану. Во время Первой Чеченской я был молодым лейтенантом, только что пришедшим работать в уголовный розыск. Тогда страна переживала разгул преступности, на улицах часто случались перестрелки, драки, а про бытовухи я вообще уже молчу. Действительно, я не воевал на той войне, даже в командировки в Чечню ни разу не угодил. С другой стороны, в меня тоже стреляли на задержаниях, а однажды даже порезали ножом. Я тогда недооценил степень наркотического опьянения одного козла, которого мы обнаружили в притоне. Если учесть, что я ни разу не хоронил погибших товарищем, то, наверное, я мог считать себя счастливчиком, которому в целом везло.

Головной БТР выскочил из берёзовой рощи, а затем неожиданно для нас притормозил на берегу речушки. Из машины выскочили двое — Вонг, и Скорохватов — подхватили пластиковую лодку, оставленную бандитами, и быстренько принайтовали её на броне. Ну, да, с паршивой овцы хоть клок шерсти. К тому же, нечего оставлять в прошлом артефакты из будущего, чтобы потом не сводить с ума археологов.

Оба бронетранспортёра пересекли речушку, затем въехали в лес, по-прежнему держась своих собственных следов. Мы снова углубились в смешанный лес, сбавив скорость, чтобы не протаранить здоровенную сосну, или берёзу. В эфире царила девственная тишина, нарушаемая лишь естественными помехами. Никто из экипажа не произносил ни слова, но я чувствовал озабоченность парней главной проблемой — вернёмся ли мы обратно?

Миновав злополучный лес, БТРы вырулили на гребень склона, ведущего к реке. Офицеры быстренько спешились, внимательно всматриваясь в противоположный берег. Вроде, лес как лес, только не видно той старой дамбы, или насыпи, чёрт её подери! Оптика беспристрастно показывала нам кустарник, хвойные и лиственные деревья, скачущих по соснам белок, но мы не видели ничего похожего на заброшенную дорогу. Если честно, то мы не верили своим глазам.

— Так… Товарищи офицеры, а давайте-ка воспользуемся трофеем, — после длительной паузы предложил Стрельцов. — Ринат, Юра, сплавайте на тот берег. Ну, вы поняли, что надо искать.

— Сделаем, — коротко ответил обычно любивший поговорить Хабибуллин. В голосе капитана проскользнули взволнованность и озабоченность.

Офицеры молча спустили лодку на воду, сели в неё, заработали вёслами, быстро приближаясь к противоположному берегу. Спустя несколько минут лодочка причалила к пляжу на той стороне, и Ринат с Юрием углубились в прибрежные заросли. На какое-то время мы потеряли капитанов из виду.

— Ну, что там? — уже спустя минуту не выдержал наш командир, вызывая ребят по рации.

— Дорога отсутствует, — лаконично ответил Вонг.

— А подробнее? — слегка хрипловатым голосом вновь поинтересовался майор.

— Прошли сотню метров. Вокруг сплошной лес, — прозвучал глухой голос Хабибуллина.

— Хорошо, остановитесь, оставайтесь на месте, — вновь нажал на тангетку Стрельцов. — Ждите группу: мы переправимся вслед за вами.

Форсирование реки вновь прошло без эксцессов и неприятностей. БТРы выползли на противоположный берег, где сразу же попали в полосу густого кустарника. Подмяв под себя колючие кусты, машины стали протискиваться среди высоченных сосен, которых мы здесь раньше не замечали. Вскоре прямо по курсу возникла настолько густая чаща, что дальнейшее движение вперёд стало практически невозможным. По приказу майора капитан Вонг забрался на одну из сосен, почти до самой её вершины, чтобы изучить с высоты окружающую нас местность. Доклад офицера оказался удручающим: вокруг, насколько ему было возможно рассмотреть ландшафт, простирался лес, причём очень густой лес. Прямо на севере, где по идее через два-три километра должно было раскинуться огромное болото, хорошо заметное издалека, не наблюдалось ничего похожего на трясину. В небе полностью отсутствовали инверсионные следы самолётов — верный признак нашей техногенной цивилизации.

— Сделаем так: прогуляемся вдоль речки. Гюрза, Ком и Шварц пойдут вверх по течению, а мы с Артуром Ивановичем, и Маусом, сходим вниз, — немного поразмышляв над результатом визуальной разведки, майор принял новое решение. — Потратим по полчаса в одном направлении, следовательно, через час вернёмся обратно.

— Что делать остальным, Сергей Александрович? — кашлянув, спросил старший лейтенант Кравченко.

— Степан, Роман, вы займите чем-нибудь наших сержантов, чтобы они совсем не скисли, — посмотрев на офицеров, приказал Стрельцов. — Пусть мехводы под вашим присмотром проверят матчасть, что ли. И сами тоже не вешайте нос, парни. Мы же спецназ, как-никак.

— Филин, Кельт, будьте повнимательнее, и держите оружие под рукой, — легко поднимаясь с пенька, добавил капитан Хабибуллин. — Мы здесь следы рыси видели. Не исключено, что окрест кроме кошек и другие зверюшки разгуливают, некормленые.

Капитан оказался прав. Едва я с майором и старшим лейтенантом отошли на сотню метров от БТРов, как обнаружили следы кабанов, целого стада. К счастью, следы оказались довольно старыми, как минимум, трёхдневной давности. Затем Стрельцов также нашёл отпечаток лап рыси у большой сосны. Судя по чьим-то разбросанным у корней дерева костям, лесная кошка набивала здесь свой желудок какой-то добычей. Немного дальше вниз по течению обнаружились следы косуль, ходивших к реке на водопой. То тут, то там по деревьям сновали вездесущие белки, любопытные, и явно непуганые человеком. Наша маленькая группа молчаливо шагала всё дальше и дальше по лесу, стараясь не нарушать первозданную тишину природы.

Пройдя пару километров, мы так и не нашли никаких следов хищников покрупнее рыси — волков и медведей. Может, оно и к лучшему. Хотя у меня и висел на плече автомат, я вовсе не жаждал встречи с косолапым. Особенно внезапной. К сожалению, мы так и не обнаружили никаких следов человеческой деятельности, даже зарубок на стволах деревьев, не говоря уже о каком-то мусоре.

— Александрыч, у меня есть гадкое такое предчувствие, что мы здесь застряли, — после того, как спустя полчаса мы повернули обратно, я не выдержал, и нарушил молчание.

— Чёрт, ну, и гад, ты, Иваныч, помолчать не можешь, — тяжело вздохнув, отозвался Стрельцов. — У меня тоже нехорошее ощущение. Такого с самого Афгана не было.

— Ладно, гад — так гад, признаю, — понимая, что собеседник находится на взводе, согласился я. — Давай определимся, что и как делать дальше.

— Ты хоть понимаешь, что мне сейчас придётся сказать парням, что мы в полной заднице? Что мне сказать бойцам? Что мы хрен знает где, в хрен знает, каком году? Что мы можем никогда не вернуться обратно? Да я сам во всё это не верю! — майор остановился, буравя меня тяжёлым взглядом. — Что молчишь? А ведь у бойцов ещё есть семьи, родные и близкие. И они будут годами жить надеждой, верить в то, что их мужья и сыновья когда-нибудь, да вернутся.

— Сергей, я тоже не верю в перемещения во времени, и не знаю, что нас ждёт дальше, — честно признался я. — Но, я опер, а опер обязан рассматривать абсолютно все версии, в т. ч. и самые бредовые и фантастичные. Поэтому предлагаю временно поверить, что нас занесло в прошлое. Тем более, что иначе сложно объяснить исчезновение насыпи и совсем не маленького болота.

— Ну, да, факты — упрямая вещь, — взяв себя в руки, привычно усмехнулся спецназовец. — Хорошо, Артур, уговорил, будем исходить из того, что мы в четырнадцатом веке.

— Вот и отлично. А теперь нам надо смоделировать психологическое состояние каждого бойца, исходя из оставленных в нашем времени эмоциональных привязанностей, — улыбнувшись, предложил я. — Михаил, ты, как доктор, хорошо подготовлен по психологии?

— Если честно, то не очень, — признался молчавший до этого старший лейтенант. — Я всегда предпочитал хирургию, как наиболее полезную на войне специальность.

— Маус куда больший спец по травмам и ранениям, чем по мозгоклюйству, — заметил майор.

— Вот и отлично: в четырнадцатом веке нам понадобится очень хороший доктор, — удовлетворённо кивнул я. — А тест на эмоциональную привязку начнём с тебя, Сергей.

— Психолог, блин, выискался, — прищурился Стрельцов. — Ты же знаешь, что я с женой уже три года, как в разводе. Сразу после августовской войны разошлись. Светка и сын сейчас живут у её родителей в Подмосковье. Чёрт, я ведь каждый отпуск к сыну ездил!

— Продолжайте, товарищ майор, — одобрительно кивнул я. — Кто остался у Рината и Юры?

— Хабибуллин, как ты знаешь, татарин, и ему по вере позволено иметь много жён. Поэтому Гюрза не женится, живёт себе двойной жизнью, и все довольны, — улыбнулся майор. — У Вонга есть девушка в городе, а насколько у них серьёзно — я не знаю. Ком умеет тактично не пересекать личную жизнь со службой. У обоих капитанов есть братья и сёстры, а их родители живут в Казани и во Владивостоке.

— У Юры и Рината есть дети? — уточнил я.

— Насколько мне известно — нет, — отрицательно помотал головой спецназовец.

— Михаил, что ты можешь сказать о Володе? — я решил подключить к беседе нашего специалиста по травмам и ранениям. В конце концов, он же доктор, пусть и предпочитающий хирургию.

— Капитан Коваль имеет железобетонную психику, склонен продумывать свои действия до малейшей детали, никогда не нервничает и не паникует. И поэтому совершенно справедливо имеет позывной Шварц, — после секундной паузы доктор выдал своё умозаключение.

— Вот, уже хорошо, — кивнул я. — Продолжай, Миша.

— Владимир женат, у него есть сын. Насколько я могу судить о его браке — он достаточно прочен, основан на любви и согласии. Многие считают, что отношения в их семье почти идеальные, — подытожил Мышкин.

— Так оно и есть. У Володьки золотая жена, и он безумно любит своего мальчишку, — добавил майор. — Миша, ты со своей девушкой так и не помирился?

— Нет, Сергей Александрович, не успел, — вздохнул доктор. — И ведь поссорились-то из-за пустяков.

— Ну, про Степана я знаю. Детдомовец, женат, растит дочь, иногда не ладит с супругой, — видя, что Мышкин переживает о своих проблемах, я продолжил начатый разговор. — А что с новеньким, с Романом?

— Да, Стёпка с Ириной частенько ссорятся. Она его пилит и пилит насчёт финансов. Всё ей денег мало, — поморщился Стрельцов. — А Скорохватов женат, и у него беременная супруга. Чёрт!

— Самое слабое звено у нас, — предположил я.

— Кельт — хороший офицер, и человек отзывчивый. Родители у него под Питером, — продолжил майор. — Оба мехвода — Бондаренко и Василевский — срочники. Родители у всех есть, у одного, кстати, отец военный, полковник. Переписываются с девушками, в увольнение бегают к здешним, в город. Кстати, Артур, ты всё ещё с Маринкой? И как она тебя терпит, такого наглого?

— А я не только наглый, но ещё и обаятельный. Моё же главное достоинство состоит в том, что я искренне люблю женщин. К тому же, меня и Марину всё устраивает в наших отношениях: перепихнулись по быстрому, и оба довольны, — улыбнувшись, ответил я.

— Мог бы жениться. Такие женщины, как Маринка, на дороге не валяются. Смотри, Шерлок, уведут её у тебя прямо из-под носа, — подколол меня собеседник.

— Пусть только попробуют, — хмыкнул я.

Вот, чёрт, а ведь я действительно мог узаконить наши отношения с Мариной. Сыграть свадьбу, и жить, как нормальная семья. Ага, нормальная, как же… С моей работой зачастую не знаешь, придёшь ли ты вечером домой, или нет. Жена в таких условиях невольно станет заложником моей работы, а я не могу себе этого позволить. Имеется, знаете ли, негативный опыт первого брака, не устоявшего перед «весёлыми» буднями оперативника. Если так подумать, может, оно и к лучшему, что я не отяготил женщину узами брака. Если мы действительно застряли хрен знает в каком году, то Марина вскоре найдёт более выгодную партию. Красивая женщина не должна оставаться одинокой.

— В общем, сделаем так, Артур: подкрепимся, чем бог послал, и вернёмся обратно на ту поляну, — минут пять спустя подвёл итог размышлениям Стрельцов. — А дальше — видно будет, не будем сейчас загадывать наперёд.

Так мы и поступили. Возвратясь к бронетранспортёрам, выслушав доклад Рината, майор объявил о своём решении. Внимая словам командира, бойцы и офицеров посуровели, но никто из них не впал в панику. Так уж устроены мужчины, что они имеют относительно замедленное эмоциональное восприятие многих событийных моментов. Женщины бы, например, сразу всплакнули, разрыдались бы друг у друга на плече, выговариваясь о своих проблемах, и тем самым сбрасывая негативные эмоции. Мы же, мужики, держим всё в себе, делаем морду кирпичом, не позволяя мыслям и эмоциям вырваться наружу. А ведь дурные мысли и эмоции — вещь опасная. Как я часто отмечал в своей профессиональной деятельности, негативное эмоциональное состояние, загнанные внутрь мысли, способны буквально затащить человека в ещё большие неприятности. Большинство бытовых преступлений происходит именно на эмоциональной почве, особенно когда людей раскрепощают алкоголь, либо наркотики и различные психотропные препараты. И, зачастую, всякие там ушедшие в себя на вид мирные тихони вытворяют такое, от чего волосы дыбом встают даже у видавших виды оперативников. Чёрт, а у мужиков, ведь, была ещё и бессонная ночь на полигоне.

— Вот, что, товарищи, есть деловое предложение, — произнёс я после того, как Стрельцов приказал достать сухие пайки и запалить костёр. — А давайте-ка искупаемся. Речка чистая, пираний и крокодилов в ней не водятся, да и дамы за нами не подсматривают.

— Артур Иванович дело говорит, — после короткой паузы быстро сообразил майор. — За неимением поблизости душа следует смыть грязь и пыль в ближайшем чистом водоёме. Давайте, освежимся по очереди. Гюрза, Маус, покараульте от медведей.

Стрельцов показал пример: первым разделся, вошёл в воду, нырнул, проплыл с десяток метров вдоль берега, возвратился обратно. Довольно отфыркиваясь, вышел из воды, отряхнулся, вытерся появившимся откуда-то полотенцем. Я тоже немного поплавал, нырнул, вышел из воды, взял у спецназовца полотенце.

— Ну, ты Артур и хитрец. Признавайся, где вычитал такую отвлекуху? — наблюдая, как личный состав принимает водные процедуры, тихонько поинтересовался майор. — Миша, Ринат, идите, освежитесь, а мы с Артуром Ивановичем посторожим.

— Да, один восточный трактат как-то раз попался под руку, — улыбнулся я. — Там было сказано, что вода обладает многими скрытыми возможностями, которые способны помочь человеку при стрессовой ситуации.

— Хм, я бы сказал, что при стрессе необходима не вода, а кое-что покрепче, — усмехнулся собеседник. — Ладно, про восточные знания потом поговорим.

Купание в реке пошло нам всем на пользу. Парни взбодрились, с их лиц исчезла серая тень унылости и обречённости. Зазвучали лёгкие шутки, а Ринат даже рассказал несколько анекдотов на тему купания и женщин. В общем, наш поздний завтрак прошёл в эмоционально тёплой атмосфере. Никто не вешал нос, никто не сидел с каменным лицом, словно истукан на похоронах. Впрочем, я прекрасно понимал, что самая важная проблема вовсе не решена, и если мы действительно очутились в прошлом… В этом случае моральное состояние личного состава может в один миг рухнуть, словно те памятные небоскрёбы в Нью-Йорке.

Закончив завтрак, мы опять залезли на броню, и вновь совершили короткое путешествие по воде. Затем проследовали транзитом через густой лес, ещё раз пересекли мелководную речушку, и миновали берёзовую рощу. Въехав на ту самую поляну, бронетранспортёры остановились. Мы, было, спешились, рассматривая стоянку литовской дружины, но Стрельцов приказал всем укрыться внутри БТРов. На всякий случай.

На месте бивуака княжеской дружины прямо перед нами стоял белого цвета шатёр, возле которого ходили с десяток воинов, а рядом были привязаны несколько лошадей. Увидев нас, ратники выстроились возле походного жилища, а один из них юркнул внутрь шатра. Буквально спустя пару-тройку секунд из шатра появился князь Остей, взглянул на нас, сделав приглашающий жест рукой. «Триста первая» машина медленно двинулась в сторону шатра, «триста четвёртая» покатила ей вслед. Оба бронетранспортёра остановились, не доезжая метров пятьдесят до походного жилища, и майор покинул свой БТР. Следом вылез и я, намериваясь составить Стрельцову кампанию.

— Так, ладно, мы с Артуром Ивановичем сходим, пообщаемся с теми мужиками, — кивнув в сторону дружинников, произнёс майор по рации. — А вы, парни, сидите внутри, и не вздумайте вылезать. Если увидите, что нас берут в плен, или убивают, то разрешаю сразу же стрелять на поражение. Пошли, Иваныч.

— Рад вновь видеть вас, бояре императора Владимира, правящего Россией и Канадой, — улыбнувшись, поприветствовал нас князь Остей. — Проходите в шатёр, отдохните с дороги, разделите со мной скромную походную трапезу.

— Здравствовать тебе, князь Александр Андреевич, долгие лета, — на старорусский манер ответил на приветствие Стрельцов. — Ты уж извини нас, но давай разделим трапезу на свежем воздухе, при солнечном свете.

— Что же, я также чту солнечный свет, и не прочь отобедать молодым кабанчиком у полога шатра, — как-то по-особенному взглянув на нас, произнёс князь. — Мирон, Володимир, выставляйте на стол прямо здесь.

Из-за шатра тотчас появились двое дюжих дружинников, быстро поставили на землю три чурбана, принесли небольшой низкий стол, за который в наше время отвалили бы кучу денег, расставили серебряные кубки. Тоже, произведения искусства, кстати. Затем появились бочонок вина и чеканные блюда. Молодой кабанчик уже ожидал нас на вертеле, и был целиком доставлен к столу. Мда, а вилок, похоже, у князя нет. Ещё не изобрели, или просто не пользуются ими в походе.

— Присаживайтесь, бояре, — кивнул на чурбаны Остей, и, показывая пример, сам сел на один из них. — Молвите, как мне звать-величать вас, други?

— Майор Сергей Александрович Стрельцов, — присаживаясь на указанное место, представился спецназовец.

— Майор Артур Иванович Барсов, — я тоже добавил своё отчество.

— Предлагаю испробовать доброго вина за нашу встречу, — по сигналу князя один из дружинников налил во все кубки виноградного напитка. Видя, что мы колеблемся, Остей первым ополовинил свою ёмкость. Конечно, при желании яд можно подсыпать вовсе не в вино, а в кубок. Но вряд ли князь станет ломать комедию с отравлением. Мы ему, похоже, зачем-то нужны. А вот зачем — вот в чём вопрос?

— Бояре, а что означает слово «майор»? — неожиданно спросил Остей. — Сие титул, звание, али что-то иное?

— «Майор» — это должность при войске для средних сыновей князей и герцогов в России, — на ходу придумал Стрельцов.

К столу подали зажаренного целиком на вертеле кабанчика, и мы приступили к неторопливой трапезе. За неимением вилок пришлось воспользоваться ножом Сергея, который оказался временно моим вместе с чужой разгрузкой. Впрочем, у спецназовца имелся ещё один клинок в ножнах на голени, поэтому не возникло никаких курьёзов. Князь также пользовался руками и солидного размера кинжалом, при этом нисколько не испытывая никаких неудобств. Единственное, что нас смущало, так это наличие всего в полусотне метров потенциально желающих присоединиться к трапезе — наших же парней в бронетранспортёрах. Думаю, что они тоже с удовольствием оказали бы помощь в поедании жареного кабанчика. Но, приказ Стрельцова гласил чётко: оставаться в машинах. Вот бойцы и томились в железных коробках, наблюдая, как их командиры трапезничают с мужиком, облачённым в средневековые кольчугу и доспехи.