Смерть экзекутора

Глава 18. Геарджойя. Лабиринт

Ристел был счастлив. Всё бежало, как забавные механические часики отца, которые он еще в детстве научился разбирать, собирать и настраивать. Колесики крутились, рычажки щёлкали, каждый зубчик падал в заранее заготовленную ямку. Двигался сложный механизм, который создал он сам! Его собственные часы, механизм его личной победы. Он докажет, что он — личность, а не арн из стаи! Не безмозглое колесико.

Конечно, олень в экзоскелет не войдет — строение не то. И физиология у животного слабовата. Вот если бы еще в начале стаи Вроа, еще до создания стаи, до всего того, из-за чего родился он и сестра… Если бы двадцать лет назад среди пойманных Империей арнов нашёлся хотя бы один, столь же умный и самоотверженый… Если влез бы в экзоскелет, то всего этого безобразия с изоляцией арнов не случилось бы. Арн в экзоскелете прокопал бы ход под силовым полем, все были бы свободны и жили бы как надо. Правильно. Это будет здорово — закольцевать историю. Довести ее до логического конца. У него есть все данные, все материалы, и он готов.

Он съездил в родную деревню: навестил сестру. Но не сказал, зачем на самом деле приезжал, даже сестре. Тем более сестре не нужно знать, что он гордится тем, что ушёл из семьи. Из стаи… Он взял в гаражах пять литров лимфы — четыре биомеха стаи Вроа выпивают столько смазки за декаду. А запасов там в цистерне на полгода… Никто никогда не обнаружит столь мизерную пропажу. Экзоскелету должно хватить лимфы на месяц напряженной работы, а потом он сможет принести еще. Если понадобиться. Сестра будет рада видеть его почаще.

Ристел нацепил на лоб фонарик, достал из сложенного багажника термос с лимфой и отнес в пещеру. Поставил к стене, где отблёскивал полностью готовый, начищенный и даже снова отполированный Бо-бо. Вряд ли кто сможет оценить красоту сложной биомеханики в темноте да в глубине — свет он в туннель проводить не собирался, но самому полюбоваться было приятно.

— Рис-рис сделал Бо-бо, чтобы кой-кому стало о-очень бо-бо! — пропел и засмеялся: властелину подземных тайн самому с собой только и можно поиграть, иначе рассекретят раньше времени, и не будет никакого удовольствия. Ушёл и закрыл вход термощитом, отражающим любое сканирование. Тоже была еще та операция — притаранить через половину Территорий эту здоровенную пластину. Но вдруг ажлисс все-таки придумают, как заставить работать свою кристаллическую технику, и понаедут? А так никаким сканированием ничего не увидят.

Он тщательно замаскировал входную нишу камнями и растительным хламом. Никто, кроме него, тут никогда не ходит. Чего бы кому понадобилось лезть в пустой короткий овраг? Далее там ущелье, потом нагромождение скал и непроходимый Фарнойский хребет. А с внешней стороны всё заперто силовым полем. Но кто хочет остаться нераскрытым, тот должен поберечься сам!

И вообще он молодец — столько всего успел! Даже собрал трехколесную самоходную коляску. Электрические батареи заряжались от ветряка, но если бы не эта таратайка, то было бы сложнее найти удобное укрытие. А так под предлогом охоты можно ездить аж к границам. Никого не интересует, где он столько времени пропадает, если он возвращается с полным багажником кустарниковых фазанов. И дело только за поваром, как еще пооригинальней приготовить дичь и порадовать народ.

Осталось проверить самую малость.

Ристел выехал окольным путем к наезженной дороге и выключил мотор. Тут уж не надо скрываться и петлять. Немного далековато, но если он все сделал правильно, то добыча сюда дотопает сама.

Еще час подкрадывался к месту прикормки оленей. Выжидал, пока они успокоятся, убедятся, что никого рядом нет. Опустят иголки, начнут поднимать головы, играть и толкаться носами. Медленно зарядил арбалет специальным толстым и мягким болтом. Вынул из торбы футляр с биомеханическим пауком. Осторожно выровнял по болту чувствительные лапки паука. Да, дальность и меткость стрельбы серьёзно упала, но тут главное не убить добычу, а вообще попасть в затылок. Туда, где череп прикрепляется к шее, где находится большая дырка для соединения со спинным мозгом, через которую так просто попасть в мозг головной…

Еще полчаса мучился, выбирая и прицеливаясь.

Выстрелил.

Олень получил шлепок по затылку, подпрыгнул. Но паук не подвел: олень замер, неуверенно расставил ноги и свесил голову… И рухнул на бок.

Стадо умчалось прочь, с треском ломая подлесок.

Ристел подбежал, держа наготове пульт управления. Боясь, что перестарался, сделал направляющие острые трубочки для электродов чересчур толстыми и повреждения мозга будут неисправимы… Олень лежал, слабо перебирая ногами и закинув башку прямо на спинной гребень. Паук-механоид держался четырьмя ногами за олений лоб между ушами. Пятая и шестая нога с выдвижными электродами видны не были, зажатые между затылком животного и телом.

— От дурашка, чуть глаза себе своими же иглами не выткнул… Хорошо, сейчас проверим, где у нас паучьи ножки.

Ристел осторожно перевел рычажок, и олень поднял голову на неестественно прямой шее, рывком сел. По обеим сторонам шеи из дыр под затылком тонкими струйками текла кровь: пятая и шестая паучьи ноги полностью ушли под череп в мозг животного.

— Ага… Ножки у нас там, где надо… А если вот так? — Ристел снова тронул рычажки.

Олень упал вперед, стукнувшись носом.

— Ай, не хотел, прости! — воскликнул Ристел. Подвигал рычажками, и олень, покачиваясь и оступаясь, дошел к дороге и оставленной там коляске.

— Вот и молодец, — Ристел снова усадил оленя и, положив пульт управления, достал из-за голенища сапога узкий, стилетом, нож. Зашел к животному сзади. Одной рукой приподнял паука, другой коротким ударом вогнал оленю нож в затылок. Туда, откуда вытягивались ножки-электроды. Придавил бьющего ногами оленя своим весом к земле, провернул клинок, разрушая мозг.

— Мало ли чего, чтобы никому не пришло в голову проверять, что там за следы, — пробормотал и отошел, ожидая, пока животное окончательно затихнет.

Разложил багажник в платформу. Втащил на неё тушу и закрепил веревками. Совершенно удовлетворенный результатами проверки, повез добычу в столовую.

Стив сидел в углу за инкубатором, чтобы не отсвечивать в фехтовальной зоне, и подслушивал. Искал и не находил ответа. Сергей дрался с муляжом, и сейчас его голова была пуста. Как раз это понять легко. Сам сколько раз загонял себя до изнеможения на тренажёрах, чтобы избавится от дурных мыслей. Но вот ведь незадача! Он вполне резонно ожидал, что после разговора с сестрой Сергей смягчится. Будет благодарен. Хотя бы внешне отбросит ненависть и отвращение. Не говоря о бесконечных мечтах об уничтожении Империи, ажлисс, Императора и мести лично ему — мутанту и палачу. Нет, не проникнется любовью, но хотя бы не будет строить между собой и им ледяную стену. Хотя бы чуть-чуть будет радоваться при виде Стива…

Новые добрые дела должны были перекрыть неудачное знакомство. Сергей должен был понять, что экзекутор просто делал свою работу. Ну да, сорвался и убил нескольких стариков и больных. Но они же умерли быстро и безболезненно! Сами и не заметили. Они бы все равно умерли! Никакого смысла в их жизнях уже не было. Он не виноват, что среди этих неспособных оказалась мать Сергея! Хотелось вскочить, оттолкнуть муляж и наорать в лицо, что надо было Сергею быть дома с матерью и сестрой, а не заниматься самому убийствами на другой стороне планеты.

Было страшно, что Сергей не поймет и еще больше разозлиться.

Но почему Сергей поговорил с Леной и помрачнел, как-будто еще больше обиделся? Постоянно думал о каких-то невообразимых орудиях всеобщего уничтожения, гигантских роботах, составленных из использованных коммуникаторов, флаеров и пушек. Причём, явно не всерьёз думал, потому что как раз всё человечество уничтожить не жаждал. Только императора, несколько ажлисс и Стива, но жаждал это сделать с диким всекосмическим размахом. Полное сумасшествие.

Стив водил своего курируемого через день в тренажерный зал. Для разрядки. Выложишься до бесчувствия, и любая обида бледнеет, уходит в прошлое. Вырастил для него муляжа, подходящего по комплекции и реакциям… Но Сергей не успокаивался, а, наоборот, набирался ярости.

— Сергей, почему ты меня не воспринимаешь как человека? — не выдержал и сразу испугался. Сейчас огребет. Но всё равно пора уже заканчивать. — Нет, я понимаю, что сначала я был олицетворением смерти твоей матери и захватчиком. Потом ты мной брезговал, как оборотнем и извращенцем, а сейчас смотришь на меня, как на досадную помеху для встречи с сестрой. Но есть же закон и правила! Немного подождать, хорошо себя вести, и всё у тебя будет. А почему ты не хочешь видеть меня? Я, наоборот, стараюсь сделать тебе хорошо.

— А что? Тебе хочется любви и ласки? А не шел бы ты в… — Сергей показал муляжу ладони, выключая его, и с выдохом оперся о колени. — Подождешь своего императора, будет тебе любовь.

— Я не понимаю. Я стараюсь, но ты не воспринимаешь. Почему?

— Ты точно идиот. Нельзя бросаться на людей и говорить: у меня приказ, давай дружить! Люди не твои игрушки.

— Я не играю с тобой…

— Слушай, хватит, — Сергей выпрямился. В мыслях у него промелькнул второй смысл слова «играть» и он еще больше помрачнел. — Надоело, к чертям собачьим. Отведи меня в мою камеру и отстань. Не хочу я с тобой тут… Что ты меня разглядываешь, как насекомое?

— Ты же не хочешь со мной тренироваться, — Стив убрал муляж и соврал: — Я должен быть рядом, иначе без меня ничего работать не будет.

— Иди ты… Гетверан, — Сергей запнулся, представляя разные варианты смерти для экзекутора, который в его мыслях превратился в жуткую бабизну с половыми органами по всему телу.

— Я сейчас не женщина! — возмутился Стив.

— А я тебе не игрушка, — Сергей, повернувшись спиной, застыл у выхода.

Стив загнал муляж и ударил по сенсору замка, словно это поможет двери открыться быстрее. Сергей решительно пошёл прямиком к лифту. Благо, дорогу несложно запомнить: прямо и налево.

Глуша обиду, Стив вызвал лифт.

Поднялись, разошлись.

Точнее, Стив посмотрел вслед удалившейся без единого слова прощания спине своего неудавшегося друга. И снова поехал вниз.

Надо было ему лучше выбирать. Но как и когда? Что может быть надежнее дружбы, начавшейся как благодарность за спасение?

Ну и пускай…

Пора меняться к Лабиринту. А в виде Кайлы он вообще не сможет ни на что влиять: станет просто телом для ощущений, которые будут передаваться человеку или ажлисс, не желающему лично лезть в игру. Желающему почувствовать азарт, бой и боль самым безопасным образом — через игрового посредника. Андроиды для этого слишком тупы. Многие ажлисс играют сами. Где еще можно всерьез сражаться с агрессивными животными, вооруженными противниками или механоидами? Недаром преступникам давали право стать игровыми телами. Очень полезно для поднятия ценности жизни.

Закрылся в зале. Послал приказ Генри принести утром всё необходимое. Подписал мастеру на полигон свободный день для Сергея. Попробует он последний раз, и всё. Пора человека отпускать в город. Мастер говорит, что ученик уже вполне освоился со знаниями, работал и сам, и в команде. А Ньёс уже подобрал неплохое место на гонках. К тому же, Джи скоро вернется. Император еще может выдумать какую мерзость с наказанием за своевольные убийства, а тут вот — Сергей прямо под рукой. Лучше стрелка убрать куда подальше, чтобы не провоцировать.

Настроил инкубатор на модификацию и сон, выставил время, разделся и лег. Однажды он украдет инкубатор или спасательную капсулу и заляжет в спячку лет на триста или насовсем.

Стив очнулся. Успел заблокировать рефлекторное движение и, не шевельнувшись, осмотрелся вокруг сканом. Всё в порядке, Генри уже стоит и ждёт с одеждой.

Проснувшись в инкубаторе, сложно выполнять привычный ритуал пробуждения, потому что никакого пробуждения нет. Нет расслабленных сном мышц. Нет никакой полудрёмы, а перед глазами не висит мгла остаточных сновидений. Управляемый механизмом сон обновляет и освежает тело, но нет ощущения сна: просто выключился и включился.

Прислушался к себе, сравнивая внутреннюю личность с внешней оболочкой. Снаружи крупная женщина с модифицированным телом: могучие плечи, широкие когтистые кисти, сильные звериные ноги. Но кто там внутри? Игровая Кайла или всё ещё Стив? Или, может, вообще проснулась Хакисс? Однако внутреннее «я» не видело никакой разницы в самоощущении. Может, ее и не было никогда? Но раз на неизменную личность надето тело Кайлы, значит личность будет называть себя Кайлой.

Кайла встала и переступила огромными ножищами, разминаясь и вспоминая баланс. Она теперь выше Генри. А если выпрямится в дверном проёме, то треснется макушкой о притолоку…

Взяла у стюарда свой крилод и воткнула в считывающую ячейку инкубатора — если убьют в Лабиринте, то сразу оживет здесь.

— Разбудил Сергея? — Осторожно надела зелёную короткую тунику, пряча когти в кулак, чтобы не порвать нежную ткань. Достаточно, что эта имитация одежды разлетится в клочья при первой же драке.

— И завтрак ему принес, — отчитался андроид.

Покачивая в руке ошейник и обруч — эту гадость она нацепит перед самой игрой — Кайла прошла по тихим, неярко освещенным ночным коридорам к лифту и наверх в казарму.

Стюард удалился вперед к флаеру, а Кайла постучалась в соседнюю с экзекуторской комнатой дверь и позвала мысленно: «Пора ехать, выходи!»

Сергей открыл с курткой в руках. Но, увидев монстра, не признал в нём Стива. Вот совсем никак и ни за что. Подобрался, как охотничий ягуар, и чуть было не схватился за несуществующий пистолет. Но понять его было несложно и без телепатии. Игровая Кайла — девица два метра ростом, с тончайшей талией, крутыми бедрами и здоровенными ногами как у ящера: чтобы высоко прыгать и быстро бегать. С сильными руками, чьим кистям обзавидуется любой крокодил: когтями можно железо рвать. Маленькие тугие груди торчат сосками сквозь полупрозрачную тунику. Сплошной конфликт соблазна и смертельной угрозы.

— Не вздрагивай, — Кайла хихикнула и отступила от дверей. Какое счастье, что зубы у нее человеческие. — Я — Стив, и я не хочу твоей смерти. Генри же предупредил, что едем играть. Называй меня «Кайла». Я использую имена, прикрепленные к внешности, чтобы совсем не рехнуться. На твоей работе я предупредила, что сегодня ты со мной. Пойдем, нам лететь два часа, как раз рассветет. Куртку брать необязательно.

— Я играть ни с кем не буду, — Сергей чуть помедлил, но вышел, затворив за собой дверь. И куртку взял. Еще раз смерил Кайлу неверящим взором и пошел следом, держась на расстоянии вытянутой руки.

— Тебя никто играть и не пустит, — Кайла сократила темп: один шаг ее длинных звериных ног равнялся полутора человечьим, и ей не хотелось, чтобы Сергей почувствовал еще большую неловкость. Достаточно и того, что его голова была на уровне ее гипертрофированных плечевых мышц.

— Штучки свои брось, — Сергей заметил ее взгляд и рефлекторно отодвинулся.

— Зачем мне? — Они вышли в гараж и Кайла направилась к лестнице на стоянку малых флаеров.

— Сама вон куртку не взяла. Даже нижнее бельё не захватила, — вполголоса проговорил Сергей.

— А зачем? Одежду надо на старт, чтобы выглядеть по-человечески. Это платьице в первой же драке раздерётся. Это не те игры, что ты думаешь, — и добавила: — Нет, иногда всё-таки те. Задания бывают разные.

Сергей посмотрел еще раз и фыркнул.

— Чего? — не поняла Кайла. — На фьордах всегда ветрище жуткий, но мы-то будем внутри Лабиринта, там тепло. Одежда и не нужна в принципе.

Они поднялись на крышу. Точечные лампочки, реагируя на движение, едва загорались и тут же гасли, размечая проход между флаерами. Из степи веяло травяной влажностью и цветами. Внизу, сквозь кусты и деревья парка призрачно светились дорожки и нижние части зданий. Крыши же сливались с темнотой ночи.

Кайла повернула к открытому флаеру. В его кабине ждал Генри.

— Сядь вперед на кресло, — сказала Сергею и подумала, не послать ли стрелка назад, чтобы он взял нож, который остался под его кроватью. Бывший солдат все еще побаивался и был настороже. Оружие придало бы ему уверенности. Но решила, что нечего: пускай адаптируется. Еще сдуру нападёт на кого. Вон, поглядывает на неё и радуется, что наконец-то чудовище стало чудовищем!

— Р-р-ра-ав! Или мря-у! Я страшная и беспощадная, — завыла и пошкрябала когтями одной руки о другую, вытянув их к Сергею. — Приласкать могу только тыльной стороной кисти. Эти ноготки разрежут в лапшу и тонкий металл.

— Расскажи лучше про игру, — Сергей бросил косой взгляд.

— Да обычная игра: победи соперников, найди ключ и вернись, — Кайла отодвинула переборку и села у стенки, вытянув ноги чуть ли не поперек всего багажника. — Игроки собрались там еще позавчера. Лазают везде, знакомятся с полем боя. Думают, что им поможет, если они ощупают все ручками и рассмотрят глазками. А там звери закрыты, ловушки деактивированы и всё неинтересно. К тому же, не у каждого получается за стартовых пятнадцать минут научиться управлять чужим телом. А мне вообще наплевать: чем быстрее убьют, тем быстрее освобожусь. Только меня еще ни разу не смогли убить, я шустрая.

Флаер взлетел и Кайла сказала:

— Туда полтора часа лёту, можешь пока доспать.

Сергей развернулся к ней лицом вместе с креслом и спросил:

— Зачем тебе два ошейника? Ты там будешь пленных брать?

— Нет, какие пленные? Игра идёт на выбивание и выбывание. Чёрный — это да, мой, чтобы я не влияла на расстоянии и не могла ориентироваться сканом. Всё равно из игроков никто толком сканом пользоваться не умеет, но влияние сканом запрещено на Арене и тут. Надо же всем выровнять шансы. Что ты смеешься-то? А этот желтый вообще не ошейник, а обруч на голову. В нём электроды и передатчик, чтобы игрок управлял мной, как собой, и чувствовал то, что чувствую я. Это гораздо интереснее, чем механические игрушки, и безопаснее, чем драться лично. Хотя некоторые ажлисс играют сами. Ну еще иногда каким-нибудь закоренелым преступникам разрешают пройти Лабиринт игровой фигурой, без Игрока. Вместо прямой утилизации. Один ненормальный прожил там сорок сезонов. Его даже хотели оставить жить при игровом виварии, но он отказался. Так и помер в Игре.

— Ну хорошо. Ты едешь туда играть, а я зачем?

— А тебе неинтересно посмотреть бывшую резиденцию императора?

— То есть вы будете громить брошенный дворец, а я смотреть должен? — в мыслях Сергея появились образы горящих домов и взрывы, похожие на записи с гвардейских тренировок.

— Нет, всё не так, — расстроилась Кайла. — Ладно, сам увидишь. Никакие дома никто жечь не будет. Нет там домов.

Через полтора часа флаер, словно спасаясь от первых лучей солнца, упал в темный провал ущелья. Сергей рефлекторно сжал подлокотники.

— Без идентификации в закрытую зону не пройдешь, — Кайла потянулась между креслами и приложила ладонь к экранчику на торпеде.

Поворот, и они уже в пещере. Флаер сел в ряд, как патрон в пулеметную ленту.

— Давно спросить хотел, — Сергей вышел первым, оглянулся на сероватые округлости летательных машин — как яйца в коробке! И пошел в единственное жерло туннеля в глубине стоянки. — У вас что, у всех одинаковые модели? И на полигоне всего ничего разнообразия.

— Разные — неудобно, — Кайла догнала и двигалась рядом длинными, слишком плавно-неестественными шагами.

Верхняя часть тела, если не обращать внимания на руки, смотрелась как приклееная к визуализации нижних конечностей велоцераптора.

— Вон на Земле, — продолжила Кайла. — Мэт постоянно ругался: то рычаги не такие, то руль у одних машин справа, у других слева. И детали у каждой машины свои. Как поломается, так замучаешься искать подходящие.

— А нечего было производство уничтожать! — мстительно заметил Сергей. — Но всё одинаковое — это же тоска зелёная. Вот откуда ты знаешь, какой флаер можно брать? Вдруг вернёшься, а на твоём яйце уже кто-то улетел.

— На моём не улетит. Дома мой тот, что стоит на двадцать седьмой зарядке. Он реагирует на моё биополе, ну и на сигнал Генри. Его никто взять не сможет, кроме меня или Императора. А здесь есть только те машины, на которых прилетели игроки. Поэтому каждый возьмёт свою, и всё. А техника для рабочих либиринта находится в другом месте.

Среди вычурной резьбы стен, залезающей аж на потолок, не было видно ни дверей, ни надписей. Коридоры вообще были странно пустынными. Никаких указателей, ни ориентиров… Даже сесть негде. Встречные андроиды или, возможно, люди, прошли мимо не здороваясь и не реагируя на страшную девицу Кайлу.

— Схема есть в комме, никакой новичок не заблудится, — опять Кайла ответила вслух на мысли Сергея. — К чему на проходах сиденья? Это же как дорога. Если захотел отдохнуть, зайдёшь в любую комнату.

— Опять шпионишь! — бросил Сергей.

— Больше не буду, мне пора на старт, — Кайла дотронулась до стены и посторонилась, пропуская Сергея со стюардом в открывшийся проем. — Надеюсь, что скоро вернусь.

Посреди слепящего белизной помещения растопырилась крестовидная фигня, такой схематический человечек, ручки-ножки из матово-серого металлического бруса. С потолка, на самостоятельном раскладном кронштейне свисал шлем.

Голограмма заросшего сада с искусственными солнышками в потолке маскировала отсутствие окна и занимала всю стену напротив конструкции со шлемом.

Генри как вошел, так метнулся в угол и захлопнул ширму туалета, кем-то оставленную нараспашку.

Сергей покачал головой: опять все бело-серое и унифицированное. Если снести шкаф, разделяющий жильё экзекутора на две комнаты, то получится точно такое же помещение. Только гигиеническая каморка тут отзеркалена в другую сторону. И вместо кровати кинг-сайз стоит столь же необъятный диван. Ну еще журнальный столик и кресло рядом…

— Адаптационная камера, — Генри развернул крестовину и указал на плоские «ступни» человечка. — Встанешь на вот эти педали, и камера активируется. Наденешь шлем и увидишь меню и список игроков. Можешь присоединиться к любому. Если захочешь выйти, дотронься языком до сенсора — он в шлеме напротив рта. Но если хочешь, можешь просто смотреть, — стюард подошел к голограмме оранжереи, ковырнул в стене и из неё разложилась легкая и прозрачная конструкция типа «парта школьная». На наклонной поверхности парты появилась схема лабиринта.

— Вот, — стюард поездил пальцами по схеме на столе, и голограмма на стене послушно изменилась. — Просто двигай, и увидишь, что хочешь. Вот центральная комната с бассейном, там на дне ключ. Его достать — это цель игры. Сейчас начнут. Или пойдешь в камеру?

Сергей шевельнул плечом при слове «камера», но раз есть такая возможность, почему бы и нет? Встал на подножки, откинулся спиной на конструкцию и вздрогнул — «металл» ожил. Выползшими щупальцами оплел всё тело, формируя нечто вроде скафандра. Вся конструкция приподнялась над полом, а шлем охватил голову. Сергей, даже не стал разглядывать картинку на внутреней поверхности шлема. Немного раздражаясь сам на себя, высунул язык, и лизнул забрало изнутри. Тут же шлем убрался, скафандр съежился и пропал. Крестовина дернулась вниз, а он сам автоматически спрыгнул на пол.

— Не будешь? — материализовался рядом стюард.

— Нет, я просто проверял, как работает, — Сергей притянул к себе игровую конструкцию и снова встал на педали.

«Камера» наползла на него, как осьминог. Голову накрыло шлемом. И Сергей завис. Подвигал руками, ногами… Ощущение невесомости? Нет, он понимает где низ, где верх. Но словно не стоит, примотанный к крестовине, а плавает в необыкновенно легкой воде. Перед глазами включилась картинка: стена с надписью «вход» и сбоку, как игрушки на этажерке, фигурки игроков. Нашел фигурку Кайлы, пятую сверху. На ее полочке надпись: «ажлисс». Еще там оказалось три женщины-андроида, горилла почему-то с витым рогом на лбу, четверо мужчин-ажлисс, очень крупный леопард, здоровенный удав, то ли с недоразвитыми крыльями на спине, то ли со скрюченными лапами, и двуногий ящер с вполне развитыми когтистыми руками и длинным хвостом. Вот от кого Кайле ноги скопировали, хмыкнул Сергей.

Вытянул руку — увидел свою виртуальную руку, протянутую к меню. Ткнул пальцем в фигурку ящера. На мгновение ослеп и… стал этим ящером. Стоял, нацелившись на пока закрытые двери, уравновешенный тяжелым длинным хвостом и слегка пружинил на мощных задних ножищах. Загорелся оранжевый свет, ящер заволновался, открыл и закрыл пасть, клацнув зубами. Стена провалилась в пол и ящер прыгнул, пригибаясь и сразу разворачиваясь, сшибая хвостом растущие прямо на входе деревца, сметая какие-то веревки, вылетевшие из крон. Вскочил на стену и миновал высунувшиеся наискось острые колья. Развалистой рысью припустил вперед, лавируя между деревцами. «Плюс три бонуса» проскочила в голове чужой голос. Справа на месте меню появились три желтые звездочки. Но думать было некогда. Ящер уже, напрягая спину, рвал передними лапами деревце. Выдрал, оперся о хвост и обломал корень и ветки. Разгреб у стены метровую полосу земли до плиток и начал обстукивать. Нашёл! Отбросил ставшую ненужной палку и с отвратным скрежетом царапая когтями, подцепил край найденного люка и дернул так, что отдалось в шее. Но все-таки отвалил его в сторону. Краем глаза уловил движение и отмахнулся хвостом. Боль пронзила хвост. Ящер развернулся, изогнулся и сорвал с хвоста двухголовую змею. Оторвал ей головы. Рыча рванул когтями место укуса. Тяжело дыша сел.

«Минус пять бонусов» сообщил в голове механический голос. Справа на виртуальном меню исчезли три желтые, зато загорелось две красные звезды.

Подождал, пока рана не перестла кровоточить. Сунул переднюю лапу в открытый тайник и повесил на шею красный кулон на черном шнурке. «Плюс десять бонусов». Желтых звезд стало восемь.

Заросший этаж пробежал в полуприседе, склонившись к земле и прижав передние лапы под челюсть — защищая горло. Иногда прыгал рыбкой через кусты и лежащие деревья. Растительность у земли была реже, сплетаясь выше у потолка ветвями и лианами. Растоптал стаю агрессивных тушканчиков, выскочившую из какой-то ниши. Заработал еще пятнадцать бонусов. Чуть не покалечился, обвалившись на нижний этаж. Пробрался через полосу препятствий со стенками, лестницами и сетчатыми качающимися мостиками. Встретился с человеком. С ажлисс, который вдруг воткнул в землю копье, а ящер понял новое задание: с человеком не нужно драться, а вовсе наоборот! Ящер оказался самкой! Сергей немедленно вышел из игры, стряхнул с себя экипировку и аж весь передернулся от отвращения. Ну вот что за мразь?!

Еще раз фыркнул: что ж это игры у них всё об одном? Сел за парту и приблизил Кайлу, которая лезла по стене на другой этаж. Покрутил картинку — другие игроки были далеко.

— Генри, а шлем только в камере работает?

— Нет конечно, — Генри отсоединил от кронштейна шлем и протянул его Сергею.

Кайла подтянулась и вылезла в заброшенный зал. На полу кое-где возвышались горы мусора и непонятно как оказавшиеся здесь большие округлые валуны. Между колонн висели выцветшие бледные занавески с неясными разводами.

Сергей надел шлем, присоединился к Кайле.

Скользящими шагами, внимательно оглядываясь, Кайла кралась по центральной галерее. Взошла на валун… А тот вдруг выставил суставчатые коленки и приподнялся. Кайла шлепнулась на попу и, обдирая кожу, скользнула по боку гигантского паука. Приземлилась на корточки и нырнула твари под брюхо, падая на спину. Подтянула коленки и лягнула, отбрасывая чудовище и вспарывая когтями его брюхо. Паук заверещал, застучал острыми как пики ногами, пытаясь достать врага. Но отвалился, переворачиваясь на горбатую спину и истекая белесой жидкостью.

Кайла встала. Провела ладонью по ссадинам на ляжках и заднице — кожа перестала гореть.

Паук явно подыхал, поджимая мелко дрожащие ноги.

Кайла подошла к нему сзади, зачерпнула горстью слизь из паучиного тела и размазала по ранам. Потом намазалась целиком. Поднесла сложенную лодочкой ладонь к рту, всосала сладковато-липкую дрянь!

— Тьфу! — Сергей снял шлем. — Чего это она? Зачем это глотать?

— Кайла энергию тратит, а еды там нет. И кожей она может питательные вещества и воду впитывать. Она же ажлисс.

— Ты можешь принести выпить чего-нибудь? — Ощущения сладости на языке не желало исчезать.

— Сейчас, — стюард вышел.

Сергей подождал и подошёл к двери, потыркался в замок руками и коммом — безрезультатно. Не открывается. Ну и ладно. Смысла гулять по лабиринту все равно никакого. Еще ненароком в игру попадёшь.

На голограмме Кайла занималась любовью с тварью, похожей на обваренную кипятком панцирную птицу. Птица, видимо, осталась довольной, так как в спине открылся ящичек. Кайла повесила на шею очередной медальон и побежала дальше.

Остальное Сергей досматривал уже вполглаза, иногда надевая шлем и присоединяясь то к одному, то к другому игроку.

Генри привез столик, полный еды, и Сергей одной рукой вращал многоуровневый лабиринт, а другой таскал в рот закуски, удобно расфасованные на один укус. На Кайлу старался больше не смотреть, поэтому не заметил, когда она встретилась с ящером. В это время он наблюдал, как леопард удирает от обезьяны-единорога. Леопард, панически мотая хвостом и оскальзываясь по камням, перебирался через бурный поток, уворачиваясь от неожиданных гейзеров со стен и потолка.

Генри тронул Сергея за локоть и указал в другой сектор лабиринта:

— Кайлу надо забрать. Пойдем.

Ящер мотнул головой, отбросил. Бледная фигурка на фоне темно-серой стены слабо взмахнула руками и упала. Осталась лежать. Неподвижно.

Сергей перевел взгляд в угол, где шел подсчет баллов. Змея и трое человекообразных игроков были мертвы, а остальные фигурки не добрались и до половины пути. Датчик жизни Кайлы мигал на двадцати единицах из ста возможных и дополнительный значок показывал смерть. Увеличил картинку: грудь Кайлы залита кровью и рассечена так, что кажется даже торчало ребро.

— Так умерла или двадцать процентов? — переспросил Сергей.

— Она в малой смерти. Залечит раны и очнется. Но это долго, поэтому для игры она умерла.

Ящер развернулся к неподвижному телу задницей, приподнял хвост и нагадил Кайле прямо на грудь! Белая слизь закрыла кровь.

— Он — что это? Он же её обосрал!

— Нет. Это регенерационная масса. Такая же, как из паука. Биоживотные так помогают ажлисс. Все по правилам. Пойдем, заберем её. С тобой мне будет проще уложить ее на планер, — Генри потянул Сергея. Под мышкой стюард держал белый непривычно толстый поднос. На плече висела небольшая сумка на длинном ремешке.

Где-то в глубине общих проходов они свернули в узкие коридорчики, явно дублирующие игровые туннели.

Потом Генри открыл дверь.

В этой части лабиринта всюду валялась сухая трава и обломки веток, смешанные с каменной крошкой. Сергей оглянулся: нет, щебенку и траву привезли специально. Здесь оно не росло и ниоткуда не могло осыпаться.

— Не волнуйся, игроки нас не тронут и сюда не пойдут, пока мы здесь, — в руках стюарда поднос разложился в длинную, слегка овальную доску, как для серфинга.

Сергей хмыкнул.

Кайла лежала в той же позе на захламленном полу. Вблизи стало видно, что левая грудь почти оторвана, а из кровяной массы на самом деле торчал обломок ребра. От регенерационной массы остались небольшие подтеки на животе.

Стюард положил доску рядом с Кайлой и взглянул на Сергея:

— Я возьму её за плечи, а ты за ноги.

— Она жива ещё? — спросил Сергей. Кайла даже не дышала. Тело оказалась весьма тяжелым, а ноги — ледяными.

Генри достал из сумки ворсистую ткань, укрыл Кайлу, как одеялом и выпрямился, держась за край доски. Доска поднялась следом, бесшумно левитируя.

— Бывает еще большая смерть? — съехидничал Сергей. — Ажлисс же бессмертные.

— Любое живое тело можно разрушить так, что оно не сможет удерживать душу. На этот случай крилод Крошки заряжен в инкубатор. Если она умрёт, то через три часа проснётся в новом теле на базе.

— Отнесёшь её к инкубатору?

— Нет, Крошка не любит восстанавливаться в инкубаторе, — Генри вынул из сумки плоскую пластиковую емкость и вылил из неё всю воду на Кайлу. Ткань набухла как подушка. — Мы вернёмся на базу и уложим её в ванну.

Оказалось, что у доски есть не только встроенные бортики, которые стюард поднял по бокам тела, но и дополнительный крепёж. Генри вытянул из бортиков широкие ленты и они жестко застыли над телом, страхуя его от падения.

Закрепив планер с телом в багажнике флаера, Генри попросил Сергея:

— Пожалуйста, сядь рядом с ней и возьми её за руку. Ей будет легче. А если она попросит, то позволь ей взять у тебя немного крови.

— А почему бы не взять кровь у тебя? Ты же её стюард. Это ты должен ей помогать.

— Кровь ей на самом деле не нужна. Ей нужна жизненная энергия, которую она может получить от реально живых через кровь. А я биоандроид, у меня нет биополя.