Смертник из рода Валевских. Книга 7

Глава 13

— Цитадель отказалась использовать Дознавателя. Она не может жертвовать людьми, даже несмотря на статус пропавшего человека. Со всеми потенциальными похитителями уже поговорили, никто, якобы, не в курсе произошедшего. Проверить, говорят ли они правду, нельзя. Нужен Дознаватель, но его использование сейчас невозможно. Инквизитор не может определить, говорят ли светлые правду.

— Понял. Скоро вернусь и разберёмся с использованием Дознавателя. Просто так я это не оставлю. Мы практически на месте.

Информация от Элеоноры мне не нравилась, но прямо сейчас я с ней поделать ничего не мог. С момента посещения Бездны прошло уже четыре дня, но Алию так и не нашли. В Кострище её не было. Похититель не обозначался, а все попытки связаться с девушкой заканчивались одним и тем же результатом — полным молчанием. После последней экзекуции, связанной с моим опозданием, рунописец немного успокоился и стал вести себя более разумно. Даже ни разу не сорвался ни на меня, ни на Фарди. Причём чем ближе мы подходили к цели нашего путешествия, тем более собранным старик становился. Дошло до того, что сегодня даже ехидных замечаний в наш адрес не было. При том, что у меня три символа привычно не получались. Да и Фарди со своей двойкой не справлялась.

— Все на выход! — приказал мастер Мерам и первым выбрался из повозки. Спрыгнув на землю, я нахмурился — впереди, примерно метрах в ста, начиналась странная территория, что имела тёмно-красный оттенок. Этот цвет был везде, но не им одним территория вызывала неприятные чувства. Внутри локации оказалось искажено всё, что только можно. Деревья, камни, даже сама земля. Описать то, что я видел, оказалось весьма трудно — даже записная книжка, куда начали попадать данные, оперировала словом «искажение». Например, ни одно из деревьев не имело прямой линии — ствол и ветки были скручены, завинчены, изогнуты, причём на всём протяжении своего роста. Да и сам ствол выглядел довольно странно — изъеденный, местами насквозь, то широкий, то тонкий, как спица. Полное безумие, помноженное на жуть.

— Мы добрались сюда незамеченными? — удивилась Фарди

— Кто такое сказал? — мастер Мерам кивнул назад. На отдалении находился целый отряд тёмных, среди которых имелись несколько кронов. Те самые тёмные твари на службе заградительных отрядов. Нас не трогали — печать Храма Скрона давала право перемещаться по всей локации Керукса. Теперь я знал, что она была огромной, но не бесконечной — с двух сторон Керукс граничил ещё с двумя гигантскими империями тёмных. Правда, на карте не было названий. Просто «Империя 1» и «Империя 2». Но, что меня больше всего заинтересовало — там тоже имелись разломы. Творения Бездны наводнили этот мир целиком и полностью.

— Итак! Вариантов, на самом деле, не так много, — мастер Мерам сделал несколько движений, разминая верхнюю часть тела. — Оставляем верховных обращённых и повозку здесь, дальше идём пешком. Здешняя граница максимально близко расположена к болоту, уже к утру должны быть на месте. Валевский — на тебе иномирцы. Фарди — на тебе поклажа.

— Да, наставник, — Карина недовольно посмотрела в мою сторону, но без вопросов взгромоздила на плечи огромный мешок с провизией и палаткой. Одним днём наше путешествие не закончится, а мастер Мерам обожал комфорт. Мне тоже выдали рюкзак, но поменьше. Потому что у меня иная задача — ликвидация иномирцев во всех их проявлениях. Сам наставник пошёл налегке, умудрившись сорвать по пути какой-то цветок. Он с интересом рассматривал лепестки, что тоже начали искажаться из-за близости чуждой нашему миру зоны.

Граница между двумя мирами была резкой. Никаких плавных переходов — пространство мгновенно приобретало тёмно-красный цвет, а буквально в сантиметре от этого росла зелёная трава.

— Выключаем защиту, — потребовал наставник. — Магическими камнями внутри не пользоваться. Только после проверки, как они себя поведут. Валевский, чего встал? Тебе особое приглашение требуется? Вперёд. Как только войдёшь, твари сразу полезут. Не смотри, что их нет. Вся эта область, как единый туман Фарафо — иномирцы лезут со всех сторон.

Нехотя деактивировав «Золотистый купол защиты», став, по сути, голым, я занёс ногу, чтобы сделать судьбоносный шаг. Ещё полгода назад я даже мечтать не мог о том, что когда-нибудь мне доведётся путешествовать по местам, даже близко непохожим на наш мир. Сейчас для меня это становится обыденностью — арена Туманника, Бездна, её разломы, теперь вот земли иномирцев.

— Да иди ты уже! — даже Фарди не выдержала, недовольная тем, что я колебался. Решив, что доставлять ей удовольствие своей нерешительностью нельзя, я опустил ногу на красную землю и перенёс на неё тяжесть тела, окунаясь в тёмно-красную зону. Сразу стало… необычно. Появилось ощущение нереальной свободы. Хотелось летать и почему-то была чёткая уверенность, что если я захочу, то полечу. Не сразу, для этого потребуется некая подготовка, но полечу! Голова пошла кругом и пришлось приложить немалые усилия, чтобы удержаться от какого-нибудь безумства. Здесь было другое всё — воздух, ощущения, даже мысли бегали как-то по-иному. Словно принимать решения начала не голова, а та часть спины, что чуть ниже поясницы. Наклонившись, я поднял тяжёлый на вид камень. Он показался мне сотканным из воздуха — совсем ничего не весил. Я отпустил камень и какое-то время тот висел в воздухе, нехотя начав возвращаться обратно на землю. Однако я перехватил булыжник в воздухе и развернул, уставившись на символ. На камне оказался начертан сложный магический символ, отдалённо напоминающий пентаграммы тёмных из учебника Керукса. Подняв следующий камень, я обнаружил на нём похожий символ. Как и на следующем булыжнике. Записная книжка тут же сделала кучу пометок по локации, но магической печати с камня в ней не появилось. Это показалось мне странно — я всматривался в символ достаточно долго. Даже «Анализом» прошёлся по камню, но анализатор ничего странного в булыжнике не заметил. Для него магического символа не существовало.

— Что ты там мешкаешь? — голос мастера Мерама подстегнул меня к дальнейшим действиям. — Зачем тебе камни? Вперёд иди!

— Мне нужно время, мастер, — я продолжил настойчиво изучать замысловатую печать. Даже пальцем водил по каждой её линии, пытаясь запомнить путь. Не получалось — в записной книжке ничего не появлялось.

— Да что там у тебя? Фарди, стой на месте, — раздражённый мастер Мерам наплевал на осторожность и спокойно встал рядом со мной, переступив черту. По тому, как судорожно старик вздохнул, было видно, что для него это первое посещение локации иномирцев. Потому что, когда я войду сюда ещё раз, буду чётко понимать, что меня здесь ждёт.

— Ну? Что ты тут увидел? — старик только что не выхватил у меня камень из рук и покрутил его, разглядывая с разных сторон. — Простой булыжник. Фарди, иди сюда! Что видишь?

— Что Валевский трусит идти дальше, — фыркнула Карина, но забрала камень и тоже изучила его со всех сторон. — Здесь символ, мастер.

— Символ? Где? — рунописец вновь забрал камень. Но вновь безрезультатно его покрутил. — Нет здесь ничего!

— Есть, мастер, — ответил уже я. Глупо скрывать то, что уже сдала Фарди. — Сложный, у меня никак не получается его повторить. Я его вижу.

— Я тоже его вижу. Вот он, — Карина без проблем ткнула пальцем в магическую печать.

— Рисуй, — мастер Мерам вытащил из кармана помятый клочок бумаги и протянул его Карине.

— У меня нет пишущих принадлежностей, мастер, — опешила от такого требования девушка.

— Валевский! — сухая рука с клочком бумаги переместилась в мою сторону.

— Боюсь, мастер, нас ждёт очередное наказание. Мне тоже нечем писать. Но есть выход — может, на земле?

— Ты в своём уме, Валевский? — невероятным образом старик умудрился отвесить мне подзатыльник, хотя и стоял поодаль от меня. — Чертить непонятный символ на непонятной земле? Ты знаешь, что произойдёт? Если ты ошибёшься хоть в одном повороте, это будет уже другая печать! Нанесённая на активную землю! Символьная магия бесполезна только на бумаге! Бездари… Скрон всемогущий, почему мне приходится обучать сущих бездарей!

— Наставник, но почему мы видим магическую печать на камне, а вы нет?

— Да потому что и у тебя, и у Валевского в глазах находятся частички высших сил! Скрон и Свет. Если я уберу кристалл развития, тоже стану наблюдать эти проклятые невидимые символы, вот только делать я этого, конечно же, не буду.

Причин старик не называл, но и без этого было понятно — как только Скрон поймёт, какой воин у него внезапно появился, тут же сделает всё, чтобы мастер Мерам больше никогда не вставлял себе кристаллы развития. Тем не менее одну немаловажную деталь я для себя понял — рунная магия по какой-то причине не работает на бумаге. Возникает вопрос — почему? Потому что это мелкоизмельчённое дерево? Или из-за какого-то особого свойства, что приобретают опилки во время обработки? К примеру, бумага сделана из прямых деревьев. Здесь, в тёмно-красном мире, не было ни единого прямого растения. Даже трава, и та закручивалась, как шерсть у баранов. Однако всё это было неважно — теперь, когда старик будет отправлять на меня свои символы, я смогу их принять на мифрил, приказав тому превратиться в бумагу. Интересно, сработает или нет? Готов ли я ещё раз пройти через наказание, если не сработает, а старый маразматик найдёт способ пробиться через мою защиту?

— Скронова отрыжка, — пробормотал я, когда мне вновь не удалось повторить символ. Постоянно что-то срывалось и сбивало. Вроде по линии палец ходит без проблем, но стоило повторить эти движения на том же клочке бумаги, как что-то мне мешало. Получалось совершенно не то, что я хотел.

— Так, Валевский, успокойся, — мастер Мерам включил наставнический тон. Даже несмотря на то, что он не мог видеть символы, он мог обучать ими пользоваться. — Ты пытаешься смотреть на магическую печать как на совокупность линий и фигур. Так делать нельзя. Это цельная конструкция. Её нельзя нарисовать пальцем. Её нужно воплотить целиком.

— Наставник, как же тогда их фиксируют на бумаге? — Фарди явно не отличалась терпением и соблюдением субординации.

— Линию за линией, тупоголовая, — отмахнулся мастер Мерам. — Как ещё можно нарисовать магическую печать, если не линию за линией? О чём ты вообще думаешь?

— Вы же только что говорили про образ!

— Потому что Валевский может его удержать, а ты, бестолочь, даже двух символов собрать в слово не в состоянии! Любую магическую печать, особенно огромную, формируют линия за линией. Но есть особые случаи, когда можно воплотить её целиком, не прибегая к костылям в виде рисования. Твой наставник, к примеру, мастер Эльор, такая же бездарность, как и ты. Несмотря на поразительные успехи в конструировании пентаграмм, так и не сумел уйти от рисования. Подумать только — тратить недели на то, чтобы сформировать печать открытия врат Волны. Глаза бы мои такого не видели! Нет, Валевский, пойдёшь по этому пути — прибью! Как пить дать прибью! Потому что это путь бестолочей и бездарей, таких, как Фарди и Эльор! Ты сам дошёл до единичных символов, мне даже подталкивать тебя не пришлось, справился с двойкой, находишься на пути к тройке и всё это всего через полгода работы. Отринь все ограничения! Думай только о символе. О том, что он является единым целым. Запоминай детали, но не концентрируйся на них! Ничто не должно превалировать. Важна каждая мелочь, а не какой-то конкретный кусок! Фарди, брысь отсюда!

Голос наставника магическим образом гипнотизировал, заставляя действительно отринуть все мысли и сосредоточится только на камне. Нет, на магической печати, что была на нём нарисована. Не на каждой чёрточке, а на цельной картине. Удерживать её целиком. Заставить подчиняться. Вынудить покориться и признать себя побеждённой…

Мир завертелся, и я ощутил неприятный удар головой о камни. Перед глазами заплясали звёздочки, во рту появился солоноватый привкус, в носу появилось неприятное чувство лопнувших капилляров, но это были всё мелочи. Важным оказалось то, что перед моими глазами висел пылающий золотом… символ? Нет. Это точно был не символ. Это была та самая магическая печать, пентаграмма, которую я увидел на камне. И чем дольше она висела перед глазами, тем хуже мне становилось, словно на поддержание этого творения мне приходилось отдавать свою жизнь.

— Всё, выключай, — послышался приказ мастера Мерама и, словно печать только этого и ждала, она исчезла. В голове прояснилось, но легче не стало. Состояние было таким, словно я два-три раза подряд пробовал сформировать трёхсложное слово.

— У меня получилось! — я нашёл в себе силы улыбнуться и только сейчас понял, что меня куда-то волокут. Вывернув голову, увидел, что мастер Мерам тащил меня за шкирку. Неподалёку шла Фарди, но ей моё тело наставник не доверил.

— Да, получилось, — задумчиво произнёс старик. Усадив меня рядом с повозкой, он жестом указал верховным обращённым заняться мной. Те тут же ринулись выполнять привычную работу — открыть рот, запихать туда еду, закрыть рот. Всё остальное делало моё тело — оно умудрялось глотать пищу даже не жуя. Пространство наполнило бурление, что происходило в моём животе. Звуки были не самые приятные, но на них уже давно никто не обращал внимания. Что у меня, что у Фарди — они являлись неизменными спутниками учебного процесса. Продолжая глотать, я открыл записную книгу и ухмыльнулся — в ней появился символ. Точная копия того, что когда-то находился на камне. Сейчас камень был всё ещё в моих руках, но магической печати на нём уже не было. Исчезла, как только мы покинули зону иномирцев.

— Наставник, что-то случилось? — Фарди заметила нестандартное состояние старика.

— Много чего случилось, — недовольно пробурчал рунописец, так как его отвлекли от размышлений. — Прежде всего то, что всё, что мне известно об иномирцах, не выдерживает отныне никакой критики. Их физика отлична от нашей, она ломает сами устои мира… Бред! Может, их физика и отличается, но причины, по которой предметы становятся другими, заключается не в чудодейственных сказочных аурах чужого мира, а в банальных магических печатях. На каждом, Свет бы их разорвал, предмете! Это сколько же терпения и энергии нужно, чтобы такое сотворить? Потому магические камни там и не работают — в пиктограммы засунули условия, ломающие стандартную магию. Валевский, воплоти символ ещё раз!

— Я сдохну, наставник, — ответил я, проглотив очередную порцию.

— Бездарь… Тебе, бестолочи, говорилось о том, что нужно развиваться? Говорилось. Тебя предупреждали, что символьная магия поглощает жизненную силу? Предупреждали. Что ты сделал, чтобы это нейтрализовать? Ничего! Совершенно!

— Во-первых, наставник — в отличие от Фарди, меня всем миром к вам на обучение не собирали. Во-вторых — вы явились слишком неожиданно и не позволили мне воспользоваться алтарём. То, что ваш ученик оказался не готов к простым конструкциям, всецело ваша вина. Что нам стоило подождать пару дней, пока алтарь вновь бы стал активным?

— Наказать бы тебя сейчас за такую дерзость, да, боюсь, сдохнешь, — обозлился старик. — И что прикажешь с тобой делать? Как нам дальше идти, если ты от каждого символа будешь падать без сознания?

— Работать без символов, — предложил я, на что рунописец только фыркнул.

— После того, что ты показал? Нет, Валевский, теперь тебе предстоит работать на благо общества. То есть на меня.

— Наставник, а что показала эта бездарность? — не удержалась Фарди.

— Бездарность? — мастер Мерам повернулся к девушке, смерив её презрительным взглядом. — Эта бездарность смогла сделать то, что не получалось даже у твоего любимого учителя. Он сумел удержать магическую печать. Пусть простенькую, но всё же полноценную печать. Это то, что получается у моих студентов только на второй год обучения. Да и то далеко не у всех. Вторая ступень мастерства, когда можно уйти от рун и перейти к печатям. Они эффективней. Они мощнее. Они сложнее. Но и откат за них на порядок сильнее. Вон, скрутило так, словно он сразу трёхсложное слово одним махом нарисовал. Хотя печать, повторюсь, простенькая. На значительное уменьшение веса. Привязанная к энергии, источаемой этой красной локацией. Напрямую использовать не получится, но в качестве дальнейших экспериментов, чтобы вычленить ненужные элементы и заменить их на что-то более удобоваримое — самое то. Тебе бы, Фарди, не помешало быть такой же бездарностью, как Валевский. Ты как была на нулевом уровне, так на нём и остаёшься. Хотя учишься ты у меня дольше, чем твой напарник.

— Он мой напарник только на время учёбы, — не удержалась от реплики Фарди. — Через два года, как только мы закончим постигать рунную науку, я убью его. Какой бы силой к тому моменту он не обладал.

— Убьёшь? — брови мастера Мерама взлетели вверх. — Через два года? Того, кто уже сейчас овладел магическими печатями? Даже наказывать за такой бред не стану. Убивай. Сумеешь — получишь от меня награду. Такую, что даже мастер Эльор станет тебе завидовать. Да что там, раз такое дело, то я даже состязание устрою. Личное! Причём будет оно тогда, когда я решу, что вы закончили обучение, а не через два года. Это может быть хоть завтра, либо через десять лет, если ты станешь филонить. Как только ваше обучение закончится, устроим бой. Фарди против Валевского. Скрон против Света. Победитель будет жить, проигравший умрёт без права на возрождение. Разрешено всё! Это хорошая мотивация для того, чтобы ты усердней училась, Фарди?

— Да, наставник, — голосом девушки можно было убивать, настолько он был пропитан ядом. — Этого мне более чем достаточно. Когда я закончу обучение, Валевский умрёт.

— Отлежался? — старик мигом забыл о Карине и повернулся в мою сторону. — В следующий раз, когда вздумаешь воплощать символ, что только что выучил, еды не получишь. Сразу заноси его в таблицу навыков. Потом передашь мне. Давай, Валевский, работай! Магические печати сами себя не найдут. Для того, чтобы разобраться с иномирцами, нам нужно понимать, что они здесь нагородили. Если для этого потребуется стоять здесь несколько лет, будем стоять несколько лет. Камни здесь легче. Это понятно. Что ещё? Мне нужны ответы. И ты мне их добудешь. На Фарди надежд нету. Поднимите его и отправьте на работу. Готовьте ужин. Сегодня мы точно никуда не пойдём. Ты ещё здесь? Пошёл, говорю! Красная область тебя уже заждалась!

Организм переваривал пищу со скоростью мысли. К тому моменту, как я, шатаясь из стороны в сторону, добрался до красной зоны, мне вновь хотелось жрать. Живот злобно урчал, недовольный происходящим, так что приходилось только порадоваться тому, что один из верховных обращённых всунул мне в руку кусок вяленого мяса. Я отгрыз целый кусок и вступил на красные камни. Бурление тут же прекратилось — желудок словно понял, что мы вошли в опасную зону. Попутчиков со мной не было, что позволило мне достать куб с усли пятнадцатого уровня и убрать заглушку. Теперь ни одна случайная гадость не сможет ко мне подобраться и напасть со спины. Особенно учитывая тот факт, что защиты на мне никакой не было.

Вот только кусок мяса едва не стал поперёк горла, когда окружающее пространство начало корёжить. Радиус моей ауры составлял всего тринадцать метров и за считанные секунды в нём исчезло любое упоминание об иномирцах. С неприятным шипением с камней начали испаряться магические печати, раздался вой, от которого у меня едва не высыпались все зубы. Во всяком случае я ощутил, что они есть и по ним словно молнией прошлось. Но самое забавное заключалось в том, что я, наконец-то, увидел этих самых иномирцев. Они лезли из всех щелей, укрытий, больших камней. Пытались выбраться из зоны действия моей ауры, но получалось это далеко не у всех. Те, кто выбрался, тут же растворились в окружающем пространстве. Те, кто не нашёл в себе силы, застывали изломанными куклами, позволяя себя рассмотреть. Я непроизвольно содрогнулся — иномирцы походили на тварей из ночных кошмаров. Тёмно-красное гладкое гуманоидное тело с чрезмерно длинными руками и ногами. На голове имелся только один огромный рот, наполненный несколькими десятками острых клыков. Ни глаз, ни ноздрей, ни ушей. Волос тоже не было. Как и отличительных половых признаков. На руках и ногах имелись пальцы с внушительными когтями и по тому, как лежали тела, складывалось ощущение, что внутри них вообще нет ни капли костей. Я не удержался, наклонился над одним телом и поморщился — мёртвый иномирец источал чудовищную вонь. Вирма вышла на свободу и сделала надрез — внутри действительно костей не оказалось. Органы мне мало о чём говорили — что-то было, но до анатомических подробностей опускаться я не собирался. Единственными твёрдыми частями тела иномирца являлись зубы да когти. Каким образом тварь передвигалась, оставалась загадкой. Но то, что передвигаться она могла, я видел своими глазами.

Я двинул дальше в тёмно-красную территорию. Пространство шипело, бегало и умирало. Количество противников поражало — казалось, что на каждом метре их находится сразу несколько десятков. Сделав большой круг, я вернулся к изначальной точке, с которой начинал и оценил свой путь. Она выделялась, словно выжженая земля посреди красного леса. Даже несколько деревьев, к которым я подошёл, и те старались выпрямиться, избавленные от гнёта магии чужого мира. В отличие от порождений Фарафо, иномирцы не спешили заполнять территорию. Для этого требовалось нечто большее, чем туман. Требовалось заново рисовать магические печати. Чего тёмные твари делать явно сейчас не собирались.

— Вот если бестолочь, так бестолочь! — послышался крик мастера Мерама. — Выключай свою ауру, Валевский! Я тебя зачем отправлял туда? За символами! А ты что сделал? Ты зачем мне это притащил?

Уходя из красной зоны, я решил детальней исследовать иномирцев, поэтому прихватил с собой одно из воняющих тел.

— Для изучения. Много тёмные изучали этих тварей?

— Достаточно, чтобы понять, что связываться с ними не нужно. Эти когти с лёгкостью режут сталь. В следующий раз, Валевский, если ты не выполнишь чёткий приказ, накажу. Причём одного! Что стоишь? Тащи сюда тело! Попробуем его поднять. Нужно же выяснить, умеют ли эти твари говорить. Таких опытов ещё никто не проводил. Вот есть в тебе что-то такое, что заставляет закрыть глаза на нарушения. Тяга к знаниям. Люблю таких. Терпеть не могу, но люблю. Фарди, ты тренируйся. До опытов ты ещё не доросла.

То, с какой виртуозностью мастер Мерам оперировал четырьмя символами, внушало уважение. Когда не знаешь ограничений, кажется, что в этом такого сложного? Когда же понимаешь, что каждое использование четырёхсоставного слова отнимает огромный пласт жизненных сил, начинаешь смотреть на рунописцев с другой стороны. Наставник даже не заметил лишений. Его глаза горели в предвкушении. Тело иномирца дёрнулось и растеклось по поверхности, забиваясь в самые маленькие ниши. Такого никто из нас не ждал. Даже наставник опешил. Однако он довольно быстро собрался и потребовал:

— Вставай и говори. Кто ты и что ты?

Поразительно, но тварь повиновалась. Она прекратила впитываться в землю и поднялась на ноги. Раздалось стрекотание — речь иномирцев мало походила на то, что могло воспринимать человеческое ухо.

— Умолкни, — оборвал стрекотание мастер Мерам. — Отвечай на вопросы либо «да», либо «нет». Если «да» — поднимаешь правую руку. Если «нет» — левую. Приказ понятен?

Права рука иномирца поднялась, но тут же рухнула обратно, повиснув плетью.

— У тебя есть имя?

Правая рука. Иномирцы имели некую идентификацию. Это не были муравьи или пчёлы, управляемые единым разумом. Это были отдельные личности.

— Где находится… Валевский, ты что притащил?! Не мог взять нормальное тело?!

Возмущение мастера Мерама было связано с тем, что иномирец второго вопроса не дождался. Он рухнул на землю бесформенной безжизненной кучей.

— Притащить ещё? — спросил я. Идея допроса мне нравилась.

— Для двух допросов я уже стар, — сморщился старый рунописец. — Время жизни у них маленькое… Слишком маленькое. Десять секунд всего. Это тяжело. Нет, нужно думать. Завтра утром ещё притащишь тело.

— Мастер, почему он вас понимал?

— Валевский, не заставляй меня решать, что ты круглый дебил! Нет, что ты бездарная Фарди! Смотри на символы, из которых состоит слово, думай, мысли. Иногда это полезно. Мозги развивает. Всё, иди. Утром расскажешь, почему иномирец меня понимал. Я пошёл думать, как продлить время жизни трупов. Десять секунд для меня мало… Фарди, работай! Солнце ещё высоко! Дай мне два символа, иначе я не знаю, что с тобой сделаю!