Сложный выбор (СИ)

Глава 26

Тварь прибежала быстро на двух полусогнутых ногах. Ее корявые руки, были настолько длины, что доставали до земли, с острых, заострённых когтей стекала густая, вонючая жидкость. Скрюченное тело с горбом на спине было наклонено вперёд, а маленькая, круглая голова с полыхающими красными глазами имела два рта, с множеством желто-коричневых зубов, с которых капала мутная, вязкая слюна. Кожа черная, с грубыми, язвами, блестевшая от разъедающей гнили, просто была натянута на кости.

Наклонившись вниз, она принялась с шумом втягивать в себя воздух, отчаянно вертя головой. Ее пасть приоткрылась в кровожадной улыбке, и растянулась до самого затылка, когда след беглецов был обнаружен.

Сгустки света замельтешили перед глазами, забегали, сливаясь в причудливые узоры, при приближении твари к ним. На рот Светомиры легла широкая ладонь Светозара, не позволяя прорваться наружу зарождающемся крику. На лице выступил холодный пот, сердце ломало ребра своим неистовым стуком и, казалось, стучало в самой глотке, а тварь просто замерла прямо напротив нее и бестолково принюхивалась, наполняя воздух вокруг едкой зловонией. От наполненного мучениями рева назад отпрянули все.

— Жрать! — жутко взвыло порождение тьмы и заметались на месте. Ее когти вспарывали мертвый покров земли, зачерпывали склизкую жижу, разбрызгивая ее в разные стороны. Она не находила себе места, билась головой о следы, оставленные ушедшей добычей, раскапывала их до глубоких ям и истошно выла. Ее тело изгибалось в муках голода и ярости, она подпрыгивала вверх и падала на спину, катаясь по гнили.

— Жрать! — орала тварь. — Жрать!

От ужаса было страшно дышать, тело сводило дрожью, напряжение пульсировало в висках и отдавало в глаза появлением красных пятен. Если бы не мужчина, который прижимал ее к себе, Светомира бы давно соскочила с места и закричала.

— Она нас не слышит и не найдет, — сказал Радимир и присел рядом. — Будем надеяться, что она скоро уйдет. Вон, уже отдаляться начала и выть поменьше.

— Как ее можно убить? — не сводя глаз с чудовища, спросил Светозар.

— Мечом света. И будет он лишь у избранного богами, того, кто будет силой наделен подобной той, что сейчас мы видим.

— И где его такого найти?

— Не знаю, чурбан, такой дар не может быть у двоих одновременно, — недовольно, с неким раздражением отозвался Радимир. — Почему с вами все так сложно? Запоминай и слушай внимательно:

Тьма отомрет, проснется от сна

Окрепнет и вскоре станет видна.

Гнилые ключи забьются стеной.

Служилы ее заходят толпой.

Смертью они напьются сполна

Не оставив людям и вовсе тепла.

Хвори, разруха и войны придут

Многих с собой они заберут.

Сон с явью смешается, ночь в день перейдет

В отчаянии наплывшем, тьма свое заберет.

И тот, кто противиться будет в начале,

Примет ее, когда будет в печали.

Предателем будет и брат и сестра

У каждого будет правда своя.

Твари выползать станут из тьмы

И простым смертным станут видны.

Не только в ночи, но и днем на рассвете,

Надежу несущий проявится в небе.

И коли, жива будет магия света

Победа нелегко тьме достанется эта.

Тварей изрубит свет тот, что дарован

Коли его меч будет вовремя кован.

Одному лишь та участь с небес упадет,

А он ее достойно в свои руки возьмет.

Но противостояние будет идти,

Пока девчонку не смогут найти.

Рожденная в глуши от тьмы и огня.

Огромную силу имеет она.

Лишь в ней все силы на раз могут быть,

Она и решит кто в борьбе победит.

Владыка тьмы восстанет из сна

Или же тьма уйдет навсегда.

Рожденные будут по свету ходить

Или же и про них придется забыть.

А коли от всех будет скрываться

Война будет долго та продолжаться.

Тварь продолжала стонать и жутко реветь, истязая себя. Ее страшные вопли бросали в пот, колени тряслись, а мысли путались. Что он сказал? Что будет воина с ведьмами? Дак тьма давно расползается по их землям и все силы уходят на ее удержание. Что ее считают рождённой в семье ведьмы и одаренного огнём? Нет! Такого быть не может! Не принял бы ее батюшка за свою и не оберегал бы столь трепетно, будь чужой она для него. Светозар и вовсе молчал, лишь его руки сильнее сжали ее колени. Хоть бы что-нибудь сказал, что он думает? Тоже решит, что она та самая из пророчества. Радимир подошёл и сел рядом.

— Когда ж она уже закнется, — смотря на порождение тьмы, произнес Светозар.

— Не знаю, — тихо отозвался Радимир. — Не будет же она тут вечно скулить.

Больше никто не проронил ни слова. Светомира боялась лишний раз пошевелиться и закрыть глаза, ей все казалось, что стоит ей хоть немного отвлечься и защитный купол обнажит их перед тьмой. В голове стучали дурные мысли, разъедали ее. Только когда над выжженной гнилью земле повисло долгожданное молчание, Светозар обернулся к Радимиру и сказал:

— Нашел время про пророчество сказывать, не мог пораньше? Повтори еще раз, а то больно неподходящий случай выбрал.

Сгустки огня перестали метаться и спокойно перетекали из места в место, освещая спасительный участок живой земли. Монотонный голос, без всяких красок, столь не свойственный для Радимира вновь зазвучал, но уже в тишине. Он повторил его несколько раз, по просьбе Светозара, и только когда тот утвердительно кивнул, прервав его почти у самого конца, наконец, замолчал. Тварь медленно уходила прочь, ее спина была еще более сгорбленной, чем до этого, а руки и вовсе волочились по земле, оставляя за собой бороздки жижи. Ее тело тяжело вздрагивало, то ли это было рванное дыхание при сдерживаемых рыданиях, толи боль от терзающих ее голодных спазмов. Светомира смогла выдохнуть только лишь, когда ее спина исчезла из виду. До этого, она даже толком не понимала, о чем толкуют мужчины, до нее доносились лишь обрывки фраз.

— Хочешь, пусть убьет зайца, сразу все увидишь! Тебе же все надобно доказывать! Только потом не сетуй, что тьму разбудил!

Эти слова словно окатили ее холодной водой, девушка встрепенулась в руках Светозара и удивленно посмотрела на мужчин.

— К чему подобные разговоры, коли я и так тьмой меченная? Зачем все это, коли метка на мне.

— Исчезает метка твоя, — ухмыльнулся Радимир, скрестив руки. — Ты таким проводником выступила, что выжег он все.

Руки сами собой потянулись к одежде, хотелось спрятаться от взглядов, убедиться в его словах. Они были столь желанны для нее, ей хотелось этого настолько сильно, что даже пальцы слушались плохо, а рот сам собой приоткрылся в немом вопросе. По позвоночнику пробежала волна мурашек, глаза Светомиры обеспокоенно метались в надежде найти укромное место.

— Отвернись, — прикрикнул Светозар и привлек к себе девушку. — Давай посмотрим.

— Ты тоже отвернись, — попросила его она.

— Да, брось ты.

Убедившись, что Радимир покорно повернулся к ним спиной, и даже отошел, на сколько это было возможно, воин сам отогнул высокий ворот платья.

— Я не вижу, завиток метки.

— Она же начинается у подмышки? Она могла опуститься вниз? О Боги, она настолько большая, что ее сложно не заметить.

— Иногда такое случается, давай проверим.

Светозар сел и почтнул за собой Светомиру, на всякий случай заслоняя ее собой от Радимира. Тяжёлая юбка полетела вверх, а за ней и ночная рубашка, по обнаженной коже сразу пробежалась прохлада. На живот легла теплая мужская ладонь, от чего Светомира вздрогнула.

— Не бойся.

— Что там?

— Метка как-бы есть и вроде нет, — задумчиво с неохотой ответил Светозар.

— Тоесть? — воскликнула девушка, дернувшись вперёд.

— Давайте я посмотрю? — раздался голос, гниль носящего.

— Нет! — в один голос возмутились Светозар со Светомирой.

— Метки нет, есть следы от нее, будто шрамы побелевшие. Словно кто ножом ее вырезал, местами глубокие, а кое где и не видные почти. И меньше она стала.

— Меньше стала, потому что ведьмы, роду этому принадлежащие со смертью своей повстречались, а то, что местами глубже засели линии некоторые, обозначает, что сильны те, кто гниль эту носит. Каждая линия — это жизнь ведьмы. Сколько завитков, столько и ведьм живых. А про то, как узор в центре распознать ты и сам знаешь. У каждого рода сила своя, так же они делятся между собой, как и у одаренных, только вот огня средь них нет. Чей стихии там знак стоит, те возможности и откроются дополнительно, коли кровью их напитать.

— Да, знаю я это все, не болтай. Пропадет это иль на всю жизнь останется.

— Ты-то знаешь, а девице, небось, не потрудился рассказать. Пропадет, не сразу, будет какое-то время о себе напоминать рубцом, а после исчезнет. И, да, сны тяжелые будут приходить. Тьма не любит, когда от нее отказываются, будет мучить, изводить. Лучше спать днем, когда кто-то из нас рядом находиться может.

Светомира благодарно прижалась к груди Светозара, по щекам полились слезы, которые не хотелось никому показывать. Огромная, непосильная ноша упала с ее плеч, теперь даже тварь и та не так сильно ее пугала. Выберутся как-нибудь, ей же и к людям выйти можно, а следы от метки, она ножом вырежет, так кожу свою искромсает, что и непонятно будет, что тут было. Сейчас-то уж она никуда не денется, не спустится вниз, демонстрируя свою гниль.

Легкие, поглаживающие прикосновения к спине, еще больше успокаивали, согревали, прогоняя озноб.

— Только не спи, — тихо прошептал ей в макушку мужчина. — Надо продержаться до утра, мы все еще можем быть заметны для порождения тьмы.

— А куда она пойдет? — тихо спросила Светомира.

— Искать себе еду, — ответил Радимир. — Она так и будет шататься, пока ее не убьют, но далеко уйти не сможет, ибо к месту привязана, где ведьма подохла. Убраться бы нам отсюда поскорее. Через реку переправиться, а для этого мне кровь нужна.

— И где я тебе кровь возьму? Ты в своем уме? Ты меня за кого принимаешь? Хочешь, чтобы я допустил убийство человека? Разрешил тебе убивать ради пропитания гнили твоей? Или предлагаешь мне свою жизнь отдать, чтоб ты на другой берег переправился?

— Идут за нами не только люди твои верные, но и ведьмы, что успели в лесах затеряться. Есть те, кто увидел, как мы в лес уходили, почувствовали неладное, и тоже решили от своих же отстать, чтоб в лес ринутся, силой они наделены той, что и я. Могут тропы находить с закрытыми глазами, да так тебя корнями деревьев опутать, что задохнёшься. Их жизни тебе надобно сохранять?

— Нет, — ответил Светозар. — Слишком часто ты загадками говоришь, так, что и не понять тебя толком. Тебе сложно сразу все выложить? Как узнал, что идут за нами?

— Специально они настичь нас не стремятся, а вот на другой берег переправиться желают. Видел я, как они мост будут возводить, гниль в них и так уже голодна, всю тьму израсходовали, чтобы след свой запутать, а после того, как мост возведут, то и вовсе без сил останутся, не смогут его даже убрать за собой, да и стараться не будут. За ними мы реку перейдем, а после, я к ним во сне наведаюсь.

— Убьешь спящих? — фыркнул воин с презрением.

— У каждого свои возможности, — оскалившись, заявил Радимир и, закинув руки за голову, улёгся на землю.

И давно ты об этом знал?

— Достаточно, — нехотя ответил гниль носящий.

— Я мог тебя убить.

— Не убил же, я вам нужен. Ты бы лучше хоть раз свет попытался выпустить. Так и будешь вечно за меч хвататься, а не к дару обращаться. Коли печати стояли, силу будить надобно.

— Ты можешь все как есть выложить? — нахмурился Светозар, по его лицу заходили желваки.

— Со своими родители сам разбирайся, а к рукоприкладству сейчас прибегать не советую, не в тех мы условиях находимся.

— Как выберемся высеку, все знания из тебя вытяну, — со злостью отрезал воин и отвернулся от него.

Не в том он положении, чтоб себе позволять подобное! Выдает все по крупице, важное умалчивает, вот и сейчас сиди и думай, что он имел ввиду, а ведь знает все наверняка. Приходят к нему ведения, может заглянуть, да узнать, что было и что будет. От гнева дыхание участилось, глаза прищурились. Не будь этой твари рядом, всю дурь из этого сопляка бы выбил.

Светомира, видя его состояние, отодвинулась подальше, отвернулась, обхватив себя руками, и прижалась к дереву. Не по себе ей становилось, когда злость его видела, слишком хорошо помнила их первую встречу.

— Вам друг от друга далеко нельзя находиться, щит пасть может, — тут же произнес Радимир. — Собственно сбивать об меня кулаки не стоит по этой же причине.

— Умолкни, — недовольно бросил Светозар и подсел поближе к девушке, обняв ее за плечи.

Та вздрогнула, вжала голову в плечи и замерла, не отрывая взгляда от мертвого леса. Мужчина наклонился к ее уху и тихо прошептал:

— Не на тебя ведь зол, отчего сторонишься меня? Я тебя не трону, оберегать веки буду.

Девушка покачала головой и промолчала. Долго они сидели просто так, в тишине, лишь когда ее начало клонить в сон, она решила заговорить:

— До рассвета нельзя засыпать, а я чувствую небывалую усталость. Скажи, что ты думаешь о пророчестве, неужели считаешь, что я могу быть к нему причастной? Ведь ты сам знавал моего отца.

— Все сложно, Светомира. Согласись, что есть в этом, что-то странное. Ты одаренная, и твоя сила почему-то спала, эта странная охота на тебя, если ведьмы и могли просчитаться, то нечистый никогда таких усилий не прилагал. Ведьмы шли к нему сами, звали его в отчаянии, либо он им предлагал богатства, обещал любовь, но вот так, чтобы он свои силы отдавал и разум дурманил… Не слышал я о подобном.

— Мне и сейчас кажется порой, что не сон то был.

— Хочешь, докажу, что сон. Покажу, как все на самом деле? — продолжал шептать ей на ухо Светозар. — Когда мужчина и женщина сливаются воедино, сладко становится, я покажу тебе каково это.

— Нет, — резко ответила девушка. — Не надо.

— Ты все ещё моя невеста, нам осталось лишь поднять брачный кубок, чего ты боишься? Я ж тебя не при нем, — мужчина кивнул в сторону Радимира, — целовать буду.

— А ты про поцелуи говоришь? — нахмурилась Светомира.

— Нет, радость моя. Сейчас, коли позволишь, лишь поцеловать могу.

— Лучше бы вы, чем другим занялись, а я бы отвернулся, — нахально влез Радимир. — От поцелуев толку мало, силу не напитать, а так, могли бы и идти под куполом защитным, а не скрываться и озираться по сторонам в поисках твари. Я ж могу даже глаза завязать и уши заткнуть. Тем более, чего ждать, коли ты ее уже до этого испортил.

К щекам прилила краска, пальцы Светозара больно сжали ее плечи. Он все слышал! И принимает ее за девку блудную.

Все произошло слишком быстро. Как только мужчина встал, она сразу же услышала глухой удар, за которым последовал стон Радимира. Светозар оторвал его от земли и зло рычал в окравленое лицо:

— Не смей оскорблять мою женщину!

— Я не оскорбил, а дал совет. А коли вам рисковать жизнью охота, вместо того, чтобы прислушаться — ваше право. И то, что слух у меня хорош, не моя вина.

Радимир упал на колени, не в силах удержаться на ногах, сразу, как только его отпустил Светозар.

— Не смей говорить подобное, — наклонившись к нему рыкнул воин.

— Я говорю, как нам выжить, чурбан не доделанный.

— Светозар, хватит, — потянула его за руку Светомира. — Гаснет свет.

Послушавшись, он приобнял ее за плечи и сел на траву, увлекая ее за собой.

— Ты очень жесток, — тихо произнесла девушка.

— Я воин, я не могу по-другому. Никто дурного о тебе сказать не посмеет и взглядом косым пройтись. Тебе неприятны ведь речи его, видел, как ты отреагировала. Никто не посмеет тебя обидеть. Даю слово. А уж если гниль носящий так хочет, чтоб мы выжили, мог бы сразу говорить обо всем, я не ждать удобного момента. В нем ведь тьма сидит, крови хочет, с ним иначе никак. В страхе держать надобно.

— Забываешь ты, Светозар, что и огонь тоже при мне. И сила его во мне сейчас не угасла, и обруча на шее моей нет. А ты разбирайся со своей силой сам, больно мечом махать привык, да кулаки сбивать, раз ни разу к дару своему не смог обратиться. Уж сколько тебя из себя не выводи ни одного проблеска в глазах, будто и нет ничего в тебе, будто пуст. Облегчила бы нам путь твоя сила, да только я калекой прежде стану, чем свет из тебя вытяну.

— Ты специально его выводишь? — воскликнула Светомира.

— А что еще делать, — развел Радимир руки в стороны. — Либо страх, либо злость, либо боль могут дар наружу вытолкнуть. Тебя обидеть не хотел. Прости.

Светозар вздохнул тяжело, набрал полную грудь воздуха, и, обнимая Светомиру, уставился на небо, так ничего и не сказав.