Сложный выбор (СИ)

Глава 1

Светомира изредка лишь приходила в себя и вновь погружалась в бред. Тьма внутри нее приживалась плохо, не находила себе места, стремилась вырваться, либо вовсе лишить жизни девушку. Метка на ее плече так и не проявлялась, лишь немного проступала еле заметная тень.

Лим сидел подле нее и не знал, что с ней делать. С одной стороны, девчонка могла дать небывалую власть, если станет послушной, а с другой, она никак не была к нему привязана, у нее попросту не было хозяина, она была полностью свободна и могла делать все, что захочет. Как бы сделать так, чтобы она об этом не прознала, да его волю исполняла. Дать ей зелье, чтоб любовью к нему воспылала? Дак оно не подействует, коли другого любит, а в бреду она часто звала жениха своего, вызволить ее просила, спасти. Договориться с ней тоже не получится, слишком характер дурной, чересчур правильный. Притвориться хорошим, и приносить жертвы людские пока не видит? Рано или поздно узнает, да и легенду ему такую не придумать, чтоб правдоподобно было. Может и зря он Малко убил, может и не обманул бы тот его, наделил бы кое-какой властью.

Яростно сплюнув, Лим занес над бредившей девушкой нож, прислонил его к шее, нажал, пуская струйку крови, и отбросил в сторону. Слишком велико было искушение заполучить ее силу в свои руки, слишком сильно хотелось выбраться из низины. Попробует держать ее в страхе, сделает из нее обезумевшее животное, посадит в клетку, сломает все живое, что живет в ней, будет учить ее исполнять приказы. Не раз так делал, потехи ради, сделает и с ней. Воспитание болью, так он это называл.

Поднявшись на ноги, он пару раз пнул ее поджатые ноги. То, что она не приходила в себя так долго, ужасно злило его. Если первое время он радовался своему успеху, представлял, как глянет свысока на всех тех, кто подсмеивался над ним, подшучивал, что он скорее не рожденный, а названный, то теперь он с каждым днем все более терзался мыслью, как подчинить ее себе. Помнится, Малко хотел быть с ней ласков, но он так не сможет. Нет той связи, чтоб держать ее подле себя и не опасаться. Бояться должен кто-то один, и это точно не должен быть он.

Приложив руку к глазам, чтобы солнце не резало глаза, Лим посмотрел вдаль. На горизонте виднелась суша, к которой судно стремительно приближалось. К счастью погоня их так и не настигла, но спрятаться на время все же стоит, причем от своих же. Пока девчонка не подчиняется ему, появляться с ней среди других ведьм опасно.

Судно стремительно шло вперед, а желания таскать на себе тело полуживой девки, не возникало. Тяжелым, хмурым взглядом, он окинул спины трудившихся мужчин, и, выбрав кого покрепче, направился к нему. За лишнюю монету, любой из них согласиться на любое его предложение, да и его пленница уже начинала приходить в себя и стонать, что его ужасно злило, убьет еще ненароком. Самое время скинуть ее безмолвное тело на чужие плечи, а он пока приведет мысли в порядок.

Светомира приходила в себя рывками то и дело проваливаясь обратно к своим кошмарам. В них все перемешалось, она то видела лицо Данияра, который с беспокойством смотрел на нее, держа ее лицо в своих ладонях, то видела Светозара, который тащит ее на костёр, то ей виделся батюшка, который был весьма недоволен и брезгливо откидывал ее руки от себя. Она то бежала от погони по горящему лесу, то прыгала в леденящую воду, спасаясь от преследователей.

А потом девушка увидела грубую ткань, раскачивающуюся перед ее лицом туда сюда. В нос ударил резкий запах пота, после чего она брезгливо поморщилась и повернула голову в сторону. Увидев гребни песка, Светомира завозилась.

— Ну ка тихо, — тут же рыкнули на нее.

И она притихла, прислушалась. Светозар выходит ее упустил, не догнал, не спас… А сейчас и вовсе поздно, как узнает, кем она стала, сразу на костёр отправит. Узнать бы, где Данияра держат, да сбежать вместе. Уж он то поймет её, вместе придумают что-нибудь. Цветные пятна появились перед глазами резко, и быстро погрузили ее в мрак. Там она вновь встретилась с Данияром, который покачал головой, сказав, что ведьма ему не нужна, что не примет ее такой, что она не его спасала, а себя губила.

Девушка спорила с ним, доказывала, что все не так, что она никогда не использует силу, и что от ведьмы в ней только метка, а он смотрел грустно сквозь нее и молчал, пока не исчез. Затем перед ней появилось мужское лицо, худое, заострёное, озлобленное.

Лим ждал, когда она придет в себя, чтобы поговорить, напугать, как следует, чтоб даже думать не смела без его разрешения. Девчонка непонимающе хлопала глазами и щурилась на ярком солнце, казалось, она ничего не видела перед собой. Не выдержав, он ударил ее по щекам, так, что у нее голова мотнулась из стороны в сторону.

Резкая злость прожгла, подступила комом к горлу, перехватив дыхание. Страха не было, была лишь удушающая ненависть. Хотелось убить того, кто посмел поднять на нее руку, задушить его и смотреть при этом, как стекленеют глаза, как в них перестает биться пламя жизни. Светомира со всей силы замахнулась, но ее руку перехватили, сжали с силой, заставляя выступить на глазах непрошеные слезы. Попытка вырваться не приносит ровным счетом ничего, кроме новой вспышки боли.

— Сука, я тебя научу сейчас, — орет Лим прямо в лицо девчонке, брызгая на нее слюной.

От отвращения внутри все сворачивается в узел, от запаха гнили подкатывает тошнота. От резкого точка, колени больно врезались в горячий песок, раздирая нежную кожу мелкими камушками, прямо сквозь изрядно потрепавшееся платье.

— Задирай подол подстилка, — резанул писклявый голос.

Слова застыли в воздухе, вгрызаясь в тело. Напряженные пальцы резко сжались, зачерпнув песок, на руке вздулись вены. Светомира обернулась назад и бросила песок прямо в глаза неизвестному ей мужчине. Тот тут же взвыл, прикрылся руками и гневно прошипел:

— Ты за это ответишь, тварь!

Лим стоял и потирал лицо, трясясь от злобы. Ну, ничего, и на эту девку, он найдет управу. Стоит лишь грамотно ее воспитать, и будет, словно собака служивая у ног тереться. Вот, сейчас она и запоет, замолит о прощении, а для этого у него уже и припасено то, чем он будет ее себе подчинять. Приподняв уголки рта, он выдавил из себя мерзкую полуулыбку, и потянулся к небольшому мешку, возле пояса. Из него он достал маленький, сундук, обмотанный веревкой. Сорвав и откинув в сторону веревку, он открыл крышку и наклонился, поставив деревянный ящик на песок.

— Отдай свой яд, этой девчонке, — торжественно произнес Лим, выпятив грудь вперед.

Черные круги начинают стекать по стенке вниз, извиваться, угрожающе перекатываться из стороны в сторону. Острая, слегка притупленная, морда змеи поднимается вверх, шипит, высовывает раздвоенный язык, теребя им в воздухе.

— Помни, противоядие у меня. А теперь быстро задрала юбки, либо сдохнешь, прямо здесь!

Светомира испуганно смотрела на ползущую к ней змею, смотрела, как под ней разбегаются крупинки песка в разные стороны, словно волны, как черное извилистое тело, неминуемо приближается к ней, угрожающе приоткрывая пасть. Пара шагов назад, ее, конечно, не спасут, да даже, если побежит, ей это уже не поможет.

— Нет, стой! — закричала она. — Кусай его.

От такой наивности Лим расхохотался, запрокинув голову назад. Девка еще даже тьму принять не может, а уже возомнила себя сильной ведьмой. Змеями могут управлять только рожденные, потратившие на обучение пару лет, а ей, сейчас такое, явно не под силу. Направленный в его сторону палец, стоит сломать, чтоб впредь неповадно было, что он и сделает прямо сейчас.

Боль пронзила внезапно, сбивая дыхание. Осознание случившегося ледяной водой окотило с макушки до пят. Змея обвила ногу и предательски сжимала ее в своих тисках, будто ждала команду. Вцепившись в нее рукой, Лим дернул ее в сторону, получив взамен еще один укус.

Страшно взревев он потянулся рукой к сундуку, где лежало противоядие, но стоило ему сжать в своей ладони пузырек, как Светомира закричала:

— Нет, нет!

Предавшая его гадина, даже без прямой команды, вмиг обвилась вокруг руки и пронзила плоть своими зубами. Противоядие упало на землю и покатилось в низину, прямо к ногам девчонки. Та недолго думая, схватила пузырек и бросилась бежать. Лим выругался, отрывая от себя извивающуюся змею, он с силой сжимал ее, пока та отчаянно билась в его руках, а после, не успев насладиться ее страданиями, наступил на ее морду ногой, и быстро перерубил ее кинжалом.

Пелена злости застилала глаза, отдавая легким головокружением. Девка стремительно отдалялась от него, вместе с его противоядием. Она бежала настолько быстро, что он уже сейчас понимал — не догонит.

— Я убью Данияра, так и знай. Выпущу его кишки наружу и скормлю зверью.

Он был уверен, она остановится, вернется назад, и чуть ли не на коленях приползет, протягивая пузырек, а уж он потом пересчитает все кости на ее пальцах, ножом прорежет метку, помогая ей быстрее проявиться. Девчонка на мгновение остановилась, дернулась было назад, посмотрела на него, а потом вновь понеслась в противоположную сторону.

— Сука! Я убью тебя! — выкрикнул ей в спину Лим.

Ему требовалось спешить, пока яд не принес смерть. Вот же потешаться над ним все, еще бы, снова этот неудачник, совершил глупость и приполз вымаливать себе жизнь. Еще и противоядие не сразу дадут, посмотрят, как он корчится, дотянут до последнего. А тело уже сейчас наливалось слабостью, ноги с трудом делали каждый шаг, перед глазами стали пробегать полоски света вперемешку с красно-бордовыми кругами. Идти быстрее не получалось, наоборот, тело переставало слушаться и тянуло его упасть лицом в горячие пески. Одна нога уже не сгибалась в колене, вторая просто волочилась позади, а Лим все еще не верил в то, что смерть дышит ему в шею.

Упал он резко, набрав обрывающимся вдохом, крупиц песка в нос. Тело дернулось пару раз, оторвав его лицо от земли, из приоткрытого рта выступила пена. Еще пара судорог, и он застыл, увязая в горячих крупицах песка.