Глэрд XII: Слезы Эйдена (часть вторая)

Глава третья

25.06.589 от основания Новой Империи, Демморунг

Я невозмутимо убрал шлем, несмотря на отголоски страха, задавленные глубоко в душе, потому что стоило твари повторить атаку, и она меня подчинит. Смерил презрительным взглядом гонца, в едва уловимых на грани эмоциях которого прочел немного замешательства — не так должны были вести себя смертные. Неторопливо вложил в ножны меч. Снял правую перчатку, положил ее в подсумок. Материализовал четки, снова внимательно посмотрел на Вестника, представляя неповторимую грудь Воплощения гнева Синеликой Архи.

Опять от гонца в мою сторону рванули искажения, пусть и на порядок слабее, нежели, чем первый залп. Однако защита просела еще, в итоге остановившись приблизительно на пяти-семи процентах.

Пока играл в гляделки с недоангелом, то позвоночник пусть не заледенел от холода, но концентрация адреналина в крови выросла запредельно.

А еще напоказ неспешно перекинул зерно четок.

Теперь на лице посланника проступила ярость, некое безумное желание убивать и все множилось на бессилие — искажения от некого воздействия, должного сломить мою волю, пока не могли продавить незримый барьер. И мне отлично удалось уловить момент, когда посетитель приготовился открыть повторно рот, поэтому заговорил сам, роняя слова и расставляя правильные акценты:

— Жалкий недостойный раб слуг, как смеешь ты приказывать тому, в чьей душе есть искра пламени Создателя? Тому, кто по праву считается его ребенком? Аристо? — подбросил, подбросил топлива в желтый огонь, бушующий в глазах гадины. Но и чувствовалась растерянность и недоумение, гость не мог поверить в происходящее, — Моя кровь горит, — картинно чуть отставил в сторону правую ладонь и продемонстрировал способность, — покажи, горит ли твоя, чтобы мог разговаривать со мной даже, как младший со старшим, выказывая все возможное почтение, ибо ты не Истинный?.. Вижу, не можешь… Ты бессилен, червь! Поэтому преклони колени и моли о прощении за небывалую дерзость. И если я сочту достаточным раскаяние, то после выплаты справедливой виры, я выслушаю нижайшую просьбу твоих хозяев. А пока исчезни с моих глаз и хорошо подумай о своем поведении!

— Пока я не…

— Противишься? — перебил.

— У меня миссия…

— Значит, ты ее провалил, проваливай и сам!

Урод поиграл желваками, видимо, имелись определенные алгоритмы действий и ни один из них не соответствовал текущей ситуации.

Неожиданно последовала яркая вспышка, чуть не ослепившая меня, несмотря на сработавшие «умные» светофильтры очков. И пришельца подернула рябь, словно он являлся не материальным объектом, а голографическим.

Секунда, вторая…

Вот глаза вестника изменили цвет на карий, а сам он «стабилизировался».

— Я — Сен’Орнг Итранмирос Хранитель Великого Равновесия, и я говорю устами посланника перед тобой, — басовито с пафосом начал вещать новый фигурант. Посмотрел вновь внимательно на гостя. Как и рассчитывал, припекло сук, вон и Бездна потеряла все ориентиры, — Смертный, ты…

— Прежде, чем начнешь вещать и усугублять свое и так непростое положение, послушай меня внимательно, — бесцеремонно вклинился в речь владельца крылана и небрежно взмахнул четками. Затем с безразличием и скукой в голосе проговорил, — Я не боюсь, как умереть, так и остаться без посмертия, мои славные дела уже останутся в веках. Хотите вы этого или нет. Я умею отключать боль, и мне неведом страх. Меня ведет непреклонная воля, по сравнению с которой туманный адамантит, лишь жалкое хрупкое стекло. Твой раб, Сен’Орнг Итранмирос, убедился в этом, когда атаковал мои барьеры разума, нарушая все возможные запреты и законы, Равновесия в том числе. Мне бессмысленно угрожать потерей близких или лишением неких благ, в чем убедились любые силы, начиная от богов и заканчивая Бездной. Конечный же результат не обрадовал пока никого из желающих оказать давление. Клянусь кровью! Я — истинный аристо! И если тебе неизвестно, то спешу обрадовать, в случае моей гибели никто не сможет воспользоваться жезлом Антонио де Тисса в течение десяти декад, если я не передам его добровольно кому-то, согласному взять на себя все мои обязанности. Да, потом вы завладеете им легко, проекция артефакта появится на месте моей гибели. Но есть ли у вас это время?

— Я…

— Я не закончил! Так вот… со мной можно только договориться и заключать сделки, как только слова клятв прозвучат, тогда буду следовать букве договора. До этого же момента иду только одним путем, путем аристо.

— Именно для этого я здесь! И…

— Знаю. Знаю, Сен’Орнг. Но у нас возникла проблема взаимопонимания. Если ты не признаешь вину своего дерзкого раба, если не выплатишь виру, то уходи сразу и молча. Я буду глух, нем и слеп к твоим потугам донести до меня что-то, как и не приму их во внимание. Клянусь кровью! Я неподвластен напрямую Весам, я не служу им. Я — смертный! И говорю с тобой так, ибо ты этого достоин. Именно ты не вышколил своих жалких прислужников, ты не обучил их почтению и правильному разговору с высшими, пусть они и смертные разумные. И такой беспредельной наглости я давно не слышал. Необоснованная дерзость всегда нуждается в наказании, дабы пресечь Хаос, он и есть проводник Бездны. Оспоришь?

Конечно, убить меня существу напротив легче легкого и проделать все невероятным количеством способов, и крайне, крайне болезненных. Для таких сил, включая богов, это проще, чем надоевшего комара человеку прихлопнуть. Посланцу не требовалось даже шевелить бровями, обращая меня в пепел. Мысль… Хлоп!.. И назойливый чрезмерно дерзкий москит размазан между ладоней. Но… Вот именно, я сделал все возможное для появления везде этого пресловутого и вездесущего для них «но», зачастую выраженного в коротких, емких вопросах. Например, кто тогда выиграет и к чему это приведет?

Эмоции же выпускались наружу подобными разумными только тогда, когда те не мешали, а способствовали достижению целей. Воздействовали правильно на смертного. С высшими силами в большинстве случаев можно было отбросить велеречивость и пафос, говорить прямо, не отклоняясь от сути. И так было бы верно и правильно, если бы они и я существовали в сферическом вакууме, как и не имелось горящей крови аристо.

Отсутствие у меня болевых точек приводило к тому, что им приходилось договариваться и мечтать о переменах, когда станет возможным отомстить за свою боль от осознания бессилия.

Бездна же сейчас сыграла не как думал Вестник — на его стороне, запугивая буйного окончательно и приводя его к покорности, а на моей. Ее решительность демонстрировала всем причастным, что чем дольше они станут тянуть время, торгуясь со мной, а попросту, как говорил всегда дед — «телиться», тем больше вероятность крушения всех планов по воскрешению Ригмара и воплощению в жизнь неких глобальных замыслов. Других же страшил приход этой страшной и чуждой силы на земли Тьмы и Хаоса.

Тварь же, уверен, имела некие договоренности с братьями и свои ограничения, которые, как и далекоидущие планы, являлись дополнительными слабыми сторонами. Такое простое знание позволяло мне поступать так, как я поступал. Пока безнаказанно. Им всем нужно было принудить меня к определенным действиям, а не просто уничтожить.

Да, тупые гумми бы подумали, что божки обеззубели, так как их собственный инфантилизм не позволял даже в мысленных экспериментах выйти за рамки: «хочу здесь и сейчас!». Конечно-конечно, все вокруг стали добрыми и покладистыми, я же поддался общей идиотии. Высшие помимо того, что могли держать свои настоящие эмоции в узде, обладали возможностью ждать бесконечно долго, что для смертных аргумент из аргументов, к нему шла в довесок хорошая память, если не абсолютная.

И я был готов поставить все свои капиталы против гнутого медяка, что даже Оринус, стоит только измениться обстановке, заставит за все заплатить огромную цену, даже за дерзкие слова. И абсолютно неважно, стану ли на него с этого момента работать бесплатно и сколько всего в итоге хорошего сделаю — на окончательный расчет такие факторы не повлияют. Поэтому брать нужно со всех столько, чтобы затем не было мучительно больно.

Да, о Бездне мне мало известно, однако, если бы не имелось сдерживающих факторов, то она не устраивала бы вокруг меня никаких танцев с бубнами, шарами, тенями и прочим зоопарком, не уничтожала людей и ценное имущество.

Пауза затягивалась.

Я невозмутимо молчал под сверлящим взглядом Хранителя.

Наконец.

— Чего ты хочешь? — пророкотал визави. Молодец.

— Справедливую виру. Ты предоставишь мне знание о законах, которым подчиняются боги, я должен видеть Весы при заключении сделок с ними, а также насколько нерушима данная ими клятва. Кроме этого, твой паскудный мрок снес мои ментальные щиты, пусть мой разум и стал для него непреодолимой преградой. Так вот, они должны быть восстановлены в полной мере, ты же наделишь меня и всех членов моего Дома дополнительными, еще мощнее. Проведешь их как умение. Все это должно сохраниться в тайне. И дерзкий раб должен быть наказан, страдать и каяться в содеянном, служить назиданием другим, — на последнее условие мне плевать с Высокого Томми, но такой финт демонстрировал еще одну важную грань древнего аристо. Она очень пригодится им для прогнозирования моих поступков.

— Ты просишь невозможного! — не знаю, каким образом ощутил, но в эмоциях собеседника промелькнуло немного сомнения.

— Тогда нам не о чем разговаривать, — и тон надменный с потерей интереса к визави, — Можешь уходить.

Однако тот не спешил исчезать с помпой во вспышке или беззвучно растворяться в воздухе. Пусть пауза вышла небольшой, но она имелась.

— Я могу лишь дать способность видеть Весы, как и соотношение, сколько сил потеряет божество при нарушении договоренностей. Еще, накажу Вестника, который действовал самостоятельно, пытаясь надавить на тебя, — точно, виноват во всем он, гадский паскудный исполнитель, — Законы богов — нет, это абсолютное табу, защита и восстановление ментальных барьеров — это нарушение Великого Равновесия!

С такой логикой не поспоришь.

— Раб, выполнявший твою волю, потратил на взлом моих щитов столько энергии, что можно было обратить в пыль горы, заставить содрогаться весь Аргасс. Даже первый барьер выступал непреодолимой преградой для богов и Бездны. Поэтому здесь речь идет всего лишь о восстановлении не только справедливости, но и Великого Равновесия. Я лишь согласен попуститься знанием о законах для небожителей… Не готов платить? Твое право. А у меня нет времени слушать пустопорожние разговоры.

— Я могу держать тебя здесь хоть вечность, в реальности не пройдет и мгновения!

— Вполне возможно. Осознаешь последствия? Ведь как только мне надоест, то уйду к Маре по своему желанию. Клянусь кровью! И ты не сможешь никак воспрепятствовать, — шах и мат.

Молчание затянулось.

А затем минут сорок обсуждения всех нюансов выплаты виры. Кстати, именно на законах о богах лежал самый большой запрет. Ни в какую не удавалось провести, даже частично. Подстраховались суки. Радовало, что в итоге барьеры вновь обрели мощь, к ним прибавился дополнительный, причем процедура прошла почти безболезненно — две короткие вспышки, сравнимые от укола раскаленной иглой. И все. Его поставил следующим заслоном за ситрусовским.

— Что же… Инцидент улажен. Теперь я внемлю! — и даже зерно четок с важностью перебросил, будто страницу перевернул.

— Глэрд, приход на земли Хаоса и Тьмы Бездны послужит тем камнем, который обрушивает вниз лавины, погребающие под собой все. Как только она там воцарится, можно вычеркивать Аргасс из нашего мироздания. Половина тысячелетия — и на этой планете не останется ничего. А воскрешение Ригмара позволит не просто остановить продвижение этой силы, но впоследствии ей придется отступать и отступать.

— Почему именно Ригмар, разве мало вокруг других богов?

— Богов много, но нет ни одного, кто обладал бы там влиянием.

— Насколько мне известно, для этого нужна верная паства. И где она там у Проклятого, учитывая, что он мертв не одно и не два тысячелетия? — побольше скепсиса в голос.

— Свободные города или, как называют их в вашей Империи, «дикие». Они ждут и жаждут его прихода, другие боги из Новых, Старых и Позабытых не оправдывают их чаяний и не отвечают на мольбы. В итоге разумные добровольно идут в объятия Бездны.

— Странно. И на чем зиждется их вера? Что он может дать такого, чего не могут остальные? — и тон абсолютно недоверчивый.

— Солнца Эйнтейри. Только Ригмар обладал знанием, как их создавать. Без них не только земли Хаоса обречены, но и весь Аргасс. Перехват потоков над божественной энергией, позволяет остановить или замедлить продвижение Бездны. Максимум, изгнать там, где присутствие ее ничтожно.

— Никогда не поверю, что это единственный способ борьбы с ней. Иначе как вы могли допустить уничтожение Ригмара? Разве это не удар запредельной мощи по Великому Равновесию?

Вопрос визави не понравился, тот чуть пожевал губы, а затем ответил нарочито бодро:

— Нет. Существует множество других. Но использование «солнц» — самое доступное средство для вас. И обстановка на момент смертельного поединка Проклятого с Кроносом, была совершенно иной. Вариант подобных событий не просчитывался, слишком многое должно было совпасть.

Вот оно что…

Ценность козлоголового сейчас достигла небывалых величин для Хранителей, но не для богов. Последние не желали входить в конфронтацию с могущественными сущностями, однако текущий порядок вещей их устраивал. Делиться с такой амбициозной тварью, как Ригмар, энергией, взращивать своими руками смертельного врага — вряд ли входило в их планы. Поэтому его окончательная смерть предопределена — они к ней подводили некие события, пусть и не от моей руки, или… именно его реальное возвращение ими и планировалось? Нет, обычное воскрешение не требовало моего участия, но меня сделали ключевой фигурой.

Да и рассматривал уже иные варианты, какие только не перебирал.

Если я прав, то постепенно вырисовывались и задачи, для чего некая неизвестная сила, которая использовала божков виртуозно, затачивала меня как оружие. Отнюдь не для победы над пока мертвой козлоголовой тварью. И на данном этапе наши цели с ней совпадали.

Мысли пронеслись мгновенно, сам же спросил:

— Я правильно понял, что этим знанием не обладаете даже вы, Хранители Равновесия?

— Мы не всезнающи и не всесильны. Не только у богов, но и у смертных есть свои секреты. Если бы все складывалось иначе, зачем нам тогда понадобился даже пантеон в осуществлении задач, возложенных на нас самим Творцом?

Сколько новой информации.

— Но мы отвлеклись, — не давая задать следующий вопрос, нетерпеливо сообщил визави, — Глэрд Райс, сам Аргасс, ставший тебе домом, в опасности! Огромной опасности! Опасности смертельной! Небывалая угроза нависла над ним! И поэтому ты должен приложить все усилия, чтобы воскресить Ригмара! Более того, у тебя все для этого есть в наличие!

Я помолчал, а затем спросил, глядя в глаза очередному ублюдку, добавив в интонации насмешливые нотки:

— И кому я должен?

— Принявшему тебя миру! Как ты не понимаешь, пока мы спорим, Бездна набирает силы. И вскоре она поглотит все! — точно, далеко не всезнающий психолог, или подобная грубая манипуляция часть некой игры?

— Ты правильно говоришь. Зло ежесекундно крепчает, ибо не спит. Скажу больше, оно подбирает ключи… ключи уже ко мне, чтобы назначить правильную цену, за которую я соглашусь с ним сотрудничать. Известная истина — человек слаб, а аристо тоже относится к роду людскому. И кто знает, что может она предложить, и смогу ли устоять перед соблазном? Особенно не имея других обязательств, которые послужили бы опорой. Но тебе выпал великий шанс опередить своего заклятого врага. Похоже, то благосклонность Творца к его детям. Итак, послушай, ее обещания… … Клянусь кровью! — перечислил все, не став уточнять, что они шли раздельно, а не одним пакетом.

— Ничего ты от нее не получишь! — гневно выдохнул Сен’Орнг, — Без нашей поддержки Бездна тебя убьет! Раздавит, как слепого мрока!

— Что ей помешало сделать это сейчас? Причины?

— Мы!

— Ты лжешь, ее приспешников я победил с помощью своих же соратников.

— Если бы тебе грозила реальная опасность, мы бы вмешались! Более того, мы это сделали, когда некого глэрда едва не погубила алчность, желание получить больше сил, чем он смог бы удержать. Я говорю о поимке второй сущности отражения Вечноголодной волчицы! Если бы ты ее захватил, то через пару суток по времени Аргасса, они вдвоем поработили бы твой разум. И клетки, возведенные смертным артефактором, не стали бы для них препятствием. Дальше рассказывать?

— Почему я тебе должен верить? — вот кто оказывается помешал. Если он не врал, воспользовавшись ситуацией, то Бездна запредельно опасный противник, потому что мои хода она просчитала досконально. Более того, сыграла красиво и на упреждение. Я бы праздновал победу, ликовал, что воплотил задуманное в жизнь, на деле, своими же руками выкопал себе могилу. Глубокую. Капитальную. Нормально.

— Я не собираюсь здесь кого-то убеждать, — не стал тот клясться Великими Весами, таким же Равновесием и Творцом.

Хороший ход. Теперь гадай. И напрашивалась мысль, Вестник с благими для меня намерениями помешал ритуалу или чтобы я не усилился чрезмерно, помешав в итоге каким-то его планам? Паранойя? Навряд ли. Но даже, если и она, то лучше учитывать все и стелить соломку, которая может и никогда не понадобится, чем не делать ничего, а потом стенать и рвать седины.

Визави подбодренный моим молчанием продолжил:

— Без нашей поддержки она тебя уничтожит! Сама память о тебе будет стерта! И свою силу Бездна продемонстрировала однозначно! Подумай о близких. Обо всем этом великолепии вокруг, оно умрет вместе с тобой! И вместо него придет нечто настолько мерзкое, чуждое... Ты же можешь ее остановить! Нужно всего лишь воскресить Ригмара! Переходишь на Таорост, активируешь жезл Антонио де Тисса, и все! Ты совершишь невероятное в глазах всех разумных! Боги будут славить твое имя! Тебя станут чествовать как героя всех времен!

И народов. По вашей мысли, посмертно.

— Твое предложение не противоречит моим парадигмам, как и взятым на себя обязательствам перед другими, — после раздумий сообщил я, оглаживая подбородок большим и указательным пальцем, — Однако возникает вопрос, что ты готов предложить мне за столь невероятное деяние и величайший подвиг, в чем ты признался сам, как возвращение к жизни Проклятого бога?

— Тебя он наградит щедро!

Ага, не унести.

— Если бы меня интересовали гниль нищих или их медяки, я давно бы все сделал без указок свыше. Бездна дает много и даст еще больше, особенно, когда сегодня она потерпела сокрушительное поражение от моего адамантиевого кулака! Теперь и победа станет элементом торга. В мою пользу, ведь аватара волчицы я уже поймал своими могучими руками. Не зря всегда говорят, для получения лучших условий нужно показать силу, что я и продемонстрировал. У всего есть цена. За мои услуги она выросла.

— Как ты не понимаешь, что Бездна — это конец всему?! Вашему общему будущему?! Его не будет! Она — это то, с чем нельзя договориться! Нельзя!

— Мир нужно спасать вам, не мне. Приход же любой твари для меня не страшен, наоборот, он полезен и желанен. С этой можно сражаться, убивать ее тварей, а значит постоянно возвышаться за счет нее же. Аристо — это вечная война, это вечная экспансия… В нашей крови не зря есть искра Творца. И она нас ведет к свершениям. Однако нигде не сказано даже в Кодексах, что аристо должны помогать разным небожителям невозбранно. По велению сердца — сколько угодно, мое же давно очерствело, и я не работаю ради иллюзорных выгод где-то в далеком будущем. Утром деньги, вечером товар. И только так.

— То есть ты готов договариваться с ней? — пророкотал Хранитель настолько мощно, что и меня звуковой волной толкнуло.

— Я — аристо, и говорю даже с тобой. Ее посланцы не вели себя столь чванливо и дерзко, как твой Вестник. Хочешь, чтобы воскресил Ригмара? Я тебе сказал, что придется заплатить лично и вперед. Ибо вы недостойными делами и такими же речами подорвали мою веру в верность словам, разрушили светлое в моей душе.

— Чего ты хочешь?

— Требуется усовершенствование четок Гринваля. Чтобы я мог на любое время и любое количество раз призывать оттуда существ до их окончательной гибели. Чтобы мог их усиливать и улучшать за счет алтарной энергии, магической, праны, божественной и за камни истинной силы, вооружать их артефактами и другими магическими и алхимическими предметами. Чтобы не нужно было заниматься пустопорожней ерундой, побеждая их еще раз. Достаточно и одного, это доказала практика. Противопоставить они все равно мне ничего не смогут. То есть, победил, поймал, они сразу готовы служить. В одну свободную ячейку поместить существо равноценное танраксу. Далее, две способности, как и предлагала Бездна — взламывать любую ментальную защиту даже божественных существ и вытаскивать необходимую мне информацию из памяти разумных, обходя все виды клятв. Заполнить мое хранилище праны. Понятно, что все нами обсуждаемое должно быть сохранено в тайне.

Собеседник молчал во время озвучивания требований, и никак не выказал недовольства. Задумался надолго, а потом изрек:

— Что же… я готов заплатить, но только после того, как ты воскресишь Проклятого.

Ожидаемо. Учитывая, что платить по его мнению станет некому. И ведь вид сделал, будто не расслышал про предоплату.

— В том мире, куда мой разум забросили древние аристо, есть мудрое выражение: оказанная услуга ничего не стоит. Верность слову и честь — сегодня на Аргассе пустой звук, клятвы перестали подкрепляться горящей кровью или перед теми, у кого она горит. А рыба гниет с головы. И небожители убили веру в добро, что оно сильнее любого зла. И заметил тенденцию, чем выше находится такой индивид, тем больше он поклоняется Иргусу. Поэтому плата только вперед. Сейчас. Именно так я теперь работаю с непроверенными существами. Вскоре со мной свяжется Бездна…

— Ты просишь слишком многого.

— Вот видишь! Что и требовалось доказать! Раз начал юлить, то цена увеличивается на миллион камней истинной силы, вот их, так уж и быть, передашь после воскрешения Ригмара.

— Пойми, я не юлю, но до этого не подумал и не оценил, как повлияет в дальнейшем на Равновесие такой запредельной мощности артефакт. Он ведь может оказаться не в тех руках, ты ведь не знаешь, кто тебе наследует. И что тогда? — начал выкручиваться грязный приспешник бога торговли.

— Так сделай его персональным, который при моей окончательной гибели не достанется никому. Рассыплется в прах, выпуская всех сущностей на волю, если к моей смерти не будет никто причастен. Разве это сложно? — навел на нужную мысль Хранителя.

— А если ты не выполнишь уговор?

— Как? Мы же его заключим перед Весами, которые, кстати, я теперь вижу, — «вижу» неправильное слово, скорее ощущал в какую сторону перебор, прислушиваясь к проговариваемым условиям.

— И как я мог забыть? — Сен’Орнг неожиданно совсем по-человечески хлопнул себя по лбу ладонью, — Значит тебе ведомо, что ты назначил цену в два с половиной раза больше, нежели, чем стоят твои труды. И тебе не стыдно выкручивать нам руки?

А что делать?

— Дорога ложка к обеду. Уверен, едва только ты восстановишь бег времени и это станет мизером. Потому что возникнет окно возможностей у вашего вечного противника. Но сейчас вопрос в другом, готовы ли вы жертвовать сами за мир Аргасса? И так ли он ценен, когда на кону стоит нечто ваше, а не жизни смертных разумных? И ты согласился изначально на все мои требования, но после возвращения к жизни Проклятого… И вот я думаю, браться ли мне вообще за это дело. Поэтому от него напахнуло тленом и гнилью, едва ты открыл рот и заговорил о чрезмерности. Уж не задумал ли ты недоброе, например, обман? Тем более, я так же вижу, что ты очень мало теряешь при нарушении своих обязательств.

Уверения и заверения в чистоте помыслов, затем проговаривание всех ограничений, как и хранение тайн. В общем, рутина. Сделка с Хранителем, если убрать из внимания все протоколы безопасности, сводилась к простому: я воскрешаю Ригмара при помощи жезла Антонио де Тисса за оговоренную плату. И еще, крылатый не поставил мне условия не убивать возрожденную гадину, как и не вредить ей. А искажения от визави нет-нет и задерживались на рукояти Хельминстэра, губы же едва заметно искривлялись в предвкушающей усмешке. Появились жесткие сроки — трое суток с момента нашей встречи. Изначально Сен’Орнг хотел, чтобы я сразу же взялся за выполнение, но в ходе жаркого спора мне удалось его переубедить.

Продуктивно прошли переговоры.

В целом, из полученного сегодня, многое рассматривалось всего лишь как возможные козыри в схватке с Проклятым, когда наблюдал за проделками Бездны в чертогах Оринуса. И, как говорил всегда дед, запас карман не тянет.

Боль от принятия новых умений перенес с огромным трудом, едва несколько раз не сдался, но справился со слабостью. И готов был после передышки еще и еще терпеть, при условии равнозначного результата.

Кстати, пока спорили о формулировках, думали об условиях, которые невозможно обойти ни одной из сторон, успел проверить прошлые сделки с богами. Результат неоднозначный — Оринус, Кронос и Ситрус крайне редко платили один в один, чаще их награды превышали в два, в три, а иногда и в пять раз. Раонос порой уходил за лимиты в десять, но с ним понятно, я его вынуждал. Эйден чуть больше, чем показывали Весы, немного, но все же, как он и говорил.

Интересная информация и пища к размышлению.

Почему Хранитель так легко пошел на сделку?

Кроме маячащей рядом Бездны, а также озвученных мною факторов, моя смерть для всех вокруг была предрешена. Даже ящер в меня не верил. Пусть расставаться с ценностями не хотелось, но что такое они, когда на кону спасение целого мира? Другое дело, какой ценой. Ведь не институтку-гуманистку предстояло возвратить к жизни...