Глэрд XII: Слезы Эйдена (часть вторая)

Глава десятая

28.06.589 от основания Новой Империи, земли Хаоса и Тьмы, божественные чертоги

Когда я почтил Мару имперским приветствием в ее чертогах, то богиня молча с минуту, разглядывала меня с таким видом, словно увидела в первый раз. И не разумного, а некую неведомую доселе науке зверушку. Желание препарировать пусть и не читалось во взоре, но некий исследовательский интерес присутствовал. Искажения же шарили и шарили по мне, надолго задержались на трофейной булаве. Наконец хозяйка царства Мертвых заговорила:

— Ты победил… — сделала долгую паузу, — Победил пусть и слабого, но бога. Не скажу, что я в тебя верила, скорее, не верила совершенно, но… некоторые поступки достойны уважения. Для достижения цели ты был готов рисковать своим посмертием, а не чужим. Обычно все происходит наоборот.

— Почему тогда позволила воскресить Ригмара? — вычленил главное, остальное лирика. Я тоже могу сказать множество словес о том, как восхищаюсь тем же Раоносом. И нигде не совру.

— Это случилось бы рано или поздно. Сущность Проклятого Кронос в свое время не тронул, поэтому имелась возможность вернуть его к жизни, тем или иным способом. Жезл Антонио де Тисса — всего лишь один из них. На текущий момент, учитывая все обстоятельства, даже в случае твоего поражения, я нашла бы аргументы, так как была вовремя предупреждена. Тобой. Поэтому и решила дать тебе шанс. Даже если бы Ригмар выжил, то я, отправив его в небытие, приемлемо покачнула бы Равновесие, — мне прилетела мыслеформа: сотни и сотни размытых антрацитовых теней, похожих очертаниями на воронов, кружили в багряном небе. Искажения от каждого превышали эннаторовские на порядок, — А затем, когда почувствовала кровь Кроноса в полуэльфе, которого он вооружил булавой Греенна, поняла — у Проклятого не имелось шансов. Проиграй ты или победи. Верховный приготовил на заклание давнего врага. Видимо, еще тогда, когда он его сразил, то специально оставил возможность его воскрешения. Тысячелетия верные почитатели Ригмара собирали и копили энергию, она не тратилась, а аккумулировалась, и досталась бы либо ему, либо занявшему его место.

Знала и не сообщила.

Пока лишь зафиксировал и сделал пометку.

— Почему ты тогда так спокойно отмахнулась от нее, я ведь предлагал? — выходило Оринусу, как и Эйдену, тоже преподнес ценнейший дар. Да, подлый хитрый динозавр. А не он ли все это затеял? Красиво подвел? Нет… Как раз его влияние минимально. Но… Непонятно.

— Одно дело победа на Арене, а вызывал ты Проклятого в мертвом мире Таороста, где имелись всего лишь ничтожные остатки энергии, разлитой еще при его жизни. Именно часть от нее мне бы и передали Смотрители, взяв свою долю. По меркам падальщиков может и много, но не для меня. Ведь сначала Ригмар практически опустошил все запасы во время боя с Кроносом, а затем там не существовало самой жизни. И совершенно про другие величины заходит речь, когда кто-то занимает место поверженного. Он получает по праву силы и крови все, абсолютно все и во всех мирах, где так или иначе верили в это божество, — Мара чуть успокоила мою разбушевавшуюся алчность, но породила множество других вопросов, — И кровь его ты выпил, — проговорила спокойно, констатируя факт.

— Откуда тебе это известно?

— Времени прошло немного, поэтому ее отражения бурлят в тебе. И так будет происходить декаду, — ничего не понял, кроме одного, это исчерпывающий ответ и уточнений не будет, — Аттор должен был предложить стать младшим богом, почему ты отказался?

— Я — аристо, это мой путь, — ответил в обычной манере, но без излишнего пафоса.

— Так вот, если бы ты занял место Ригмара, тогда тебе была бы доступна вся энергия, предназначенная ему. За исключением процентов двадцати… Максимум тридцати. Но это бы сделало тебя сразу же обычным богом, минуя все этапы развития младшего, — опять Эйден нигде не соврал, под его чутким руководством добрался бы до следующей ступени небожителей очень быстро. И кто скажет, что вовремя полученная информация — это не помощь? Так кто на меня повлиял, что фактически перехватил контроль над телом? Потому что я пить кровь не собирался. Даже на страх врагам. Просто как-то в голову не приходило. Одно дело неразумное зверье, навроде драконов, другое… А ведь я подошел близко, волосы остроухих в попоне, сапоги из кожи огров… Кривая дорожка. Как бы не пережать.

Спросил о насущном.

— А сколько это будет в камнях истинной силы?

— Не знаю, да и не имею права открывать подобное смертным. Ты же сам отказался от возможности возвыситься.

— Меньше, чем десятая часть сил Раоноса? — не оставлял попыток узнать приблизительный объем. Зачем? Мне еще с Однорогом работать, который и получил посылку.

— Да.

Вот и поговорили. И понимание, что большего из собеседницы не вытяну.

— Впрочем, не буду скрывать, твоя победа — это лучшее решение, менее затратное и наиболее красивое, если такое слово применимо к сложившейся ситуации. Особенно мне понравилось, что ты сразил всех врагов в обычной смертной ипостаси, а не в божественной. Еще и появление архиличей и мертвецов все свяжут со мной, поэтому держать в тайне их принадлежность мне выгодно, — опять же спокойно сообщила, порождая очередные вопросы: зачем она так открыто все проговаривала?

— А если бы меня убил полуэльф?

— У него имелась привязанная по всем правилам булава Греенна. Это сразу для тебя небытие. Затем он, скорее всего, стал бы богом, тоже минуя приставку «младший». В целом, и такой вариант развития событий для меня вполне был приемлем, — нормально.

— Как? Я ведь не согласился становиться на место Ригмара, значит, не…

— В данном случае, это не имело значения. В тебе бурлила его кровь. Выбор же ему предложил бы сделать не Аттор, — понятно, опять тайны, — И все условности, уверенна, были бы соблюдены. Появился бы еще один небожитель. Только непонятно для какой реальности. И еще, твой враг получал Хельминстэр по праву силы и крови, единственное, не смог бы дать ему другое имя.

Если все так, то вероятность авторства закладок в мой мозг Кроносом выросла по экспоненте. Это могла быть страховка на случай моей, пусть и невероятной, но возможной победы над Ригмаром. Вопрос, мог ли он внушить мне подобное, чтобы сынок точно не ушел без подарков? Неизвестно. Как и неясно, какие изменения бородатый урод внес на начальном этапе, когда кромсал меня на своем изначальном алтаре во время смены тотемов. Белобородый мудрец в братьях, в чьей епархии как раз многое связанное с разумом. Тот же верная псина Отца битв. Тогда, и их рук прошивка мне неприятия даже мыслей о становлении божеством? Ведь в противном случае, я бы легко разобрался с мажором. Пока возьмем как одну из рабочих версий. Суки мутные. С непонятными возможностями и способностями.

Как выполоть сорняки в разуме, посаженные тайно всякими гнидами, если даже не знаешь, где их искать? Вот ключевые вопросы.

Мысли пронеслись мгновенно, каким-то вторым потоком, сам не переставал слушать Мару, которая начала свою игру. Иных причин делиться знаниями со мной и быть предельно откровенной я не видел.

— Не знаю, как Кронос смог прикрыть имеющего его кровь, чтобы последователи Проклятого не почувствовали, но факт есть факт. Да, Верховный иногда умеет поражать грандиозными замыслами. Впрочем, Ситрус в советниках — это о чем-то говорит. Тысячелетия вынашивался и реализовывался план… Недооценила я бывшего смертного. Им требовалось лишь одно — чтобы я перекрыла в нужный момент доступ Ригмару к любым потокам энергии. При чем сделали все таким образом, чтобы ничем мне не стать обязанными. В противном случае, Эннатор будь хоть трижды сыном Кроноса, без помощи отца не справился бы. Да и влияние на Равновесие при удачном развитии событий совершенно ничтожно. Вот тебе и юные дуболомы…

— А теперь кому достанется бесхозная энергия?

— Пока никому. Битва за наследие начнется через четверть века по летоисчислению Аргасса. Но готовиться нужно уже сейчас. Обдумаю, как тебе предельно точно донести необходимое и поручить сложное задание. Слишком много ограничений в такой области на передачу информации смертным. Да и необходимо понять, стоит ли мне ввязываться в эту свару. Скажи, ты убил полуэльфа?

— Да.

— Это точно? Потому что я не вижу его среди недавно ступивших на порог моего царства.

— Я скормил его мертвецам, как и обещал за ложь, хотя в итоге она оказалась в чем-то правдой.

Женщина рассмеялась.

— Так он сын Кроноса или нет? — спросил у нее.

— Не знаю. У Верховного много детей среди смертных. И он до сих пор не пропускает ни одной юбки. Есть и среди эльфов, есть и среди людей, и даже среди зверолюдей, великанов, гоблов и гоблинов, гномов, орков и тех же огров, — затейник бородатый, — Может быть и сын, а может и внук или другой потомок. Но это его кровь. А теперь расскажи мне о тех событиях и передал ли ты мое послание Ригмару?

— Да, передал, — а дальше в красках и не жалея пафоса, репетируя перед настоящей сценой поведал о битвах. Минут сорок живописал, отвечая на многие и многие вопросы. Рассказал и об опасениях встречаться теперь с Верховным, так как защищал честь того, думая, что полуэльф мне нагло лжет о родстве. Обговорили и эту тему.

Попутно попросил, всех кто оказался у нее в гостях прямиком из Таороста направить в Гратис. А таких хватало. Боевые заклинания не оставляли порой от тел и пепла.

В общем, поговорили. Даже в горле пересохло. Поэтому я решил выпить прилл, пока хозяйка царства Мертвых обдумывала нечто свое. Мою кровожадную пиалу Мара обследовала тщательно, искажения божественных сканирующих заклинаний иногда обретали совсем уж дикую мощь.

Наконец она заговорила:

— Что же… Ты выполнил свою часть договора. Ригмар мертв. Все его настоящие алтари обратились в пыль. И больше он никогда не воскреснет. Даже память о нем исчезнет не только среди смертных разумных, но и бессмертных. Даю тебе звание моего Любимца, а раз ты выступаешь на моей стороне и доносишь мои слова и волю, как и действуешь к моей пользе, то и Соратника. Часть оплаты — воскрешение твоих людей, состоящих в Доме на момент завершения соглашения. Это выполнено. Что еще хочешь, помимо сокрытия от всех твоей сути — живого истинного повелителя мертвых? Быстро ты растешь в рангах. Очень. Ведь совсем недавно был младшим. Скорее тут дело в том, что возвышается нежить под твоей рукой, — неплохой намек, и есть куда расти. Только Мара мне не открывала, что по-настоящему дает это звание. А сотрясать зря воздух, задавая вновь безответные вопросы… Смысл?

— Вроде бы мы оплату оговорили изначально. На этом разве не все?

— Да, нет. Слишком большой перевес в твою сторону, Равновесию такое не понравится. И без повода его лишний раз лучше не нарушать, действовать в строго установленных рамках. А еще я очень не люблю неоплаченные долги, потому что часто их начинают требовать в самый ненужный момент, ставя под угрозу какие-то планы.

Столько новой информации...

— Тебя понял, — когда посмотрел на Весы, то оказалось я лишь забрал пятнадцатую часть от положенной награды. Это что я сделал для Мары? Вряд ли только ее нерушимость Слова сработала. Тем паче она подстраховалась сама, а еще имелся Эннатор. То есть, смерть Ригмара не основная причина... И какое деяние тогда можно записать на ее счет? — Я не могу определить свойств трофейного моргенштерна, но видел его в действии, и мне понравилось. И ты отзывалась о нем, как о могущественном оружии. Стоит ли менять свою на нее?

— Булава Греенна — жемчужина коллекции из арсеналов Кроноса. Становится сильнее вместе с владельцем. Убивая врагов, часть их сил и способностей, которые она может принять или трансформировать, достается ей. Не всегда, но часто. Из боя в бой владелец становится могущественнее. Но для ее полноценного использования тебе нужно пройти инициацию, а затем по силе сравняться с младшими богами. Базовые свойства: возвращение владельцу, где бы он не находился, удар по нескольким целям; усиление и ускорение хозяина, сродни твоим от кинжалов. Дисс и Ванролнг… Да, они будут плюсоваться. Разрывающие и всепроникающие шипы. Навершие из кровавого терина, материал с которым могут работать только боги или равные им. Большего сказать не могу, но остальное откроется владельцу. Кстати, чаша, из которой ты пьешь прилл тоже из этого материала. Но чья это работа я так и не поняла.

— Ты сможешь привязать моргенштерн так, чтобы никак его не смог бы вернуть себе Кронос, а копье и булава Призрачного жнеца не уничтожились в процессе и не обнулились? Я в них влил алтарной энергии прорву, конечно, для тебя такие объемы мизер, но для меня это много.

Мара задумалась или сделала вид.

Скорее взвешивала.

— Могу. И сделаю это, в большей мере, для напоминания Верховному о себе. И чтобы никогда не забывал. Для сохранности оружия Жнеца, ты должен выбрать того, кому оно будет принадлежать отныне. Ограничение, твой Дом. Просто разорвать привязку без разрушения самих объектов я не смогу. Но о последствиях ты думаешь? Отвечать придется именно тебе, а Верховный очень мстителен. Очень.

— Мара, получилось так, что я пустил по ветру его тысячелетние планы. По твоим словам. Я убил его сына, если покойник не соврал, когда представлялся, или просто потомка, на которого он возлагал большие надежды. Тело скормил мертвецам. Как думаешь, нанесет ли больше обид привязка оружия и так ли она повлияет на конечную расплату? Сейчас возникают мысли, что Кронос меня уничтожит своими руками с лишением посмертия. А раз так, то пусть не достанется ему и оружие, которым хотели убить меня. Впрочем, сейчас я понял, что меня изначально они выбрали жертвой для заклания.

— Приблизительно так и есть. Но могу обрадовать, лишать посмертия тебя не станет ни один из богов, уточню, своими руками. По крайней мере, если не готов к мгновенному обмену на свою окончательную гибель, повторив судьбу Ригмара. Просто же убивать или вынуждать умереть — мало смысла, пока ты мне нужен. Ведь ты мой Вестник, Соратник и Любимец, а значит я легко могу вернуть тебя в мир живых… Давно такими званиями смертных не награждала, давно… Более того, подобное деяние сразу же понизит любого небожителя хорошо, если на ранг. Убережет это и от других происков, переход в мое царство не самое страшное, что можно сотворить со смертными. Вспомни о Демморунге Кровавом и его метаморфозах в течение жизни. А еще… — сделала лицо загадочным и заговорила с полуулыбкой, — Ты не только Враг Бездны, но у тебя есть звание «Воин Великого Равновесия», которое дают даже не Хранители, а сами Весы. И появилось оно после твоего сражения с Ригмаром…

— То есть уничтожение Проклятого так высоко они оценили? — скорее полученную информацию о солнцах Эйнтейри, о чем, понятно, я не стал рассказывать направо и налево, и не собирался.

— Не знаю. Может быть это инерция, ведь ты разрушил Великое Сердце Бездны всего несколько часов назад по времени Аргасса, а может, каким-то образом именно убийство Проклятого или сына Кроноса послужило основанием для него. Гадать бесполезно, потому что… для признания заслуг может послужить даже оставленные тобою в живых смертные разумные или, наоборот, уничтоженные окончательно. Но любые попытки мешать тебе теми, кто подчинен именно Равновесию, грозит им запредельными потерями. Несоотносимыми. И уж тем более убийство своими руками. Впрочем, от хитрых интриг и ретивых исполнителей оно не убережет.

— Тогда привяжи ее ко мне, а оружие жнеца, к входящей в мой Дом и Род демонессе Лаене, — и проговорил все условия, что богиня может делать в процессе со мной, а чего и не может. На это ушло еще не меньше получаса.

Едва только закончил с необходимым юридическим ритуалом, как сразу от Мары в мою сторону рванули искажения. Затем свет померк, как выключателем щелкнули, когда открыл глаза, то оказался на плитах чертогов. Поднимаясь и прогоняя автоматически по всем каналам прану, задал первый вопрос:

— Сколько я провел без сознания?

— Сутки. И времени на Аргассе прошло три с половиной часа, — в целом пока не выбивался из своего графика, еще и пара часов имелась.

Потянулся мысленно к артефактам. Копье и булава пропали, на их месте появился моргенштерн. Все те свойства, о которых и говорила Мара, плюс появился выстрел шара на шестиметровой цепи. То есть, получалось, исходя из сравнения с прошлой, это базовые свойства для многих представителей данного вида оружия. Прокачивать его можно было за счет истинной магии, но после инициации. А сейчас мне доступны для возвышения лишь камни. Появилось не умение, а некая аура, скрывающая повелителя мертвых, и работала она в постоянном режиме, запитана на неизвестный источник, как, например, зрение Оринуса или виденье свойств магических предметов от Эйдена. Ее тоже необходимо улучшать за счет праны и опять же камней. Заполирую сверху умением от Папаши и будет совсем отлично.

Посмотрел на Весы, оценивая полученное.

Они почти пришли в равновесие.

Нормально.

И отчего такая запредельная цена, равная фактически возвращению к жизни после смерти едва ли не десятка человек? Интересно, а могли ли булаву привязать обычные смертные?

На последний вопрос получил ответ «нет» с полуулыбкой и с хитринкой в глазах. На уточнение остального нарвался на «табу».

— Скажи, а какие у меня сейчас звания? Имею в виду видимые и имеющие значения для небожителей? Надеюсь, это не является секретом? — очень важный аспект для работы.

— Перечислю по главенству: Воин Великого Равновесия; Враг Бездны, Убийца бога; Вестник, Соратник и Любимец Мары; Поединщик богов; Любимец Азалии; Любимец Истеллы; Проливший кровь Кроноса; Враг Синеликой Архи; Соратник Оринуса; Оскорбитель Кроноса и Ситруса.

— То есть, поцелуи богинь приравниваются к званию? — соотнес я сразу действия и звания.

— Нет. Там скорее баловень, тот чья судьба не безразлична подарившей его, с разными последствиями для злопыхателей. Но пока это роли не играет. Любимцы у тебя появились после того, как ты убил Ригмара. И Азалия, и Истелла его ненавидели страшно. Еще жди, как только Аунита убедится, что Проклятый окончательно мертв, она наградит таким же.

— Довольно интересно, — учитывая, что богиня плодородия имелась в списках, кто платил за возрождение твари.

— Да, мне известно, что она отдала немало камней истинной силы на воскрешение козлоголового, но ее запугал Раонос, напомнив про давние времена. Бравировал Костями судьбы, — я даже подумал, что хозяйка царства Мертвых мысли прочитала, но в целом… Скорее мой комментарий и всеобщее знание о сборах Раоноса. Он ведь небеса на уши поднял, — Она отнюдь не почитательница, а жертва, через века и века пронесшая страх. Кстати, подобным образом он поступил со многими.

— Понятно, — вот ведь подлая скотина.

— Кстати, не жалеешь об упущенных возможностях? Ведь ты бы после Арены сразу получил доступ к невероятному количеству энергии. В тот же миг. Так как я имела возможность перекрывать доступ к ней лишь… одному Ригмару, — крохотная, едва заметная пауза не ускользнула от моего внимания. Ой, лукавишь, красавица. Да и запомнил я, как Мара в начале наших общих дел говорила часто о множественном числе блокируемых, — И ты бы обрел настоящее могущество, которое несоотносимо с текущим? Только не говори, что ты аристо и… — улыбнулась она, а в глазах лед.

— Я не завершил еще множество земных дел. И разве Проклятый последнее высшее существо, которое необходимо упокоить? Все нужно делать вовремя.

— Даже так… Забавно. И это, как ни странно, но для меня самый правильный ответ. По крайней мере, мои сомнения относительно твоей разумности развеялись. Жди, вскоре я тебя вызову. А первое задание меняется, убей Отто Постигшего Тьму, забери мое и возьми под свою руку остатки его воинства, если кто-то переживет встречу с тобой. Его же владения отдай Кощею. Пусть каждый возвысившийся мертвый колдун на примере увидит, что происходит с теми, кто не желает выполнять свои обязательства передо мной.

— Это не противоречит моим парадигмам, — тем более с самого начала я готовился убивать тварь. Планы разрабатывал параллельно с основными. И не видел особых проблем, особенно имея никем не обнаруживаемое кольцо Лаймэла с внепространственным хранилищем, к которому я могу обратиться всегда, вне зависимости от силы сковывающих меня оков, и не один десяток Солнц Эйнтейри. Впрочем, предварительно проведу еще испытание на мертвецах, как оно действует, на Бездне уже апробировано. Продумаю, как тварь можно использовать к своей пользе. Тот же Шумар после гибели столько наворотил… Ушедшие во Тьму не отвечают на вопросы. Всего лишь требовалось попасть на аудиенцию к подлому архиличу. Одна попытка путешествия по Дорогам богов имелась.

Беседа свернулась с важного, и вскоре мы распрощались.

Двоякое чувство у меня появилось, когда оказался на Аргассе. С одной стороны, Мара такая же, как и остальные — ни на минуту не забывал, а с другой, ее честность подкупала, рождала некую пусть не симпатию, но нечто похожее на уважение. Ведь она не стала рассказывать сказки про желание сохранить любыми средствами мою бренную, даже не лукавила, что где-то болела за меня всей душой. Нет. Все четко, по делу, предельно рационально.

Интересовали и закладки в мозге. Кто эта подлая млеть или сука? Хорошо, что боги обогатили мой лексикон, иначе бы нарушил свое обещание не ругаться матом. Кандидатов вокруг больше одного: Эйден, Кронос с Ситрусом, Оринус, Хранители, вполне возможно, они же — неведомые ублюдки, затачивавшие меня, как оружие… Да тот же Раонос, особенно теперь зная об их непростых отношениях с Ригмаром.

Сердце Иратана давно миновало зенит.

Вокруг первозданная природа. Горные пейзажи, белоснежные облака с легкой бирюзой с правой стороны. Где-то далеко шум бурного ручья или реки. Зелень, зелень, зелень. Вдохнул свежий воздух, после чертогов Мары он казался каким-то иным, живым. Прогнал прану по каналам, наблюдая, как мертвецы паковали груз на прибывшие самобеглые телеги. Отламывали или гнули расправленные щупальца на статуях. Кощей склонился над плитой с древними письменами, а когда понял, что я появился, то в несколько секунд в мыслеформах рассказал о сделанном.

Приказал ему отрубить один рог от башки Ригмара. Архилич потерпел фиаско, его оружие, инструменты и магия не наносили повреждений. Точнее, все усилия оборачивались царапинами. Пришлось вмешиваться мне и использовать Хельминстэр (кинжалы Иммерса и ятаганы оказались так же бессильны), там дело пошло, но и у меня получилось снести завитой отросток с шестого раза. Второй рог архилич попросил себе в пользование. В качестве проверки отбил его от черепа булавой Греенна. Она тоже справилась с задачей без особых проблем. Несколько ударов и я добыл материал для создания сигнального артефакта Бессмертному. Чему Кощей обрадовался, как-то даже надулся от важности. Все же нежить любила демонстрировать окружающим величие и превосходство. Мне не жалко. Даже закралась шальная мысль предложить из шкуры сделать барабан. Но отбросил. Мало ли для чего еще пригодится.

Я неторопливо пообедал, позавтракал и поужинал драконьим мясом. Выпил пиалу прилла, отдал последние приказы Кощею и попрощался, вся нежить слитно ответила по-имперски.

Взмыл в воздух, оттолкнулся от тверди, ушел в невидимость и понесся на незримых крыльях в направлении Демморунга. Остановку сделал в знакомом до боли чистом пятне, где спас айсу-рок, а затем сверзил с небес воинство Синеликой Архи.

Предстоял еще один смертельно опасный трюк, но жизненно необходимый. И здесь нужно было продемонстрировать все ожидаемые собеседниками достоинства древних аристо, всю их непроходимую глупость, самовлюбленность и способность каждого башковитого манипулировать этими идиотами. Почти час прокручивал возможные и невозможные сценарии разговора. Впрочем, это уже завершающие аккорды в репетициях. Спрятал в одном из готовых тайников рог Ригмара. Не для злобных бородачей трофей. Отнять его они, вполне возможно, могли.

Вдохнул глубоко, выдохнул. Пора. Перед смертью не надышишься.

Слова Мары отчасти успокоили, однако следовало понимать, что из любого правила имелись исключения. И эту истину доказывал раз за разом тот же Раонос. Нарушал все возможные запреты, виртуозно обходил их, и пока именно ему от Равновесия или других высших сил не прилетало, наоборот, за него они даже вступались. Вынесли предупреждение божкам, чтобы перестали мне платить за ослабление белогривой млети.

Нужный настрой поймал, присутствовал и кураж, как от передачи силы и крови. Но никаких потоков извне в меня не вливалось. Связал его с пережиганием невероятного количества адреналина.

Разблокировал и полетели.

И отклик на призыв мгновенный, а то игнор, игнор.

— Возрадуйтесь, братья! — жизнерадостно рыкнул я, как только оказался на утесе в обществе отнюдь не довольных жизнью стариканов, — Я с честью выполнил все ваши задания! — у Кроноса начало чуть дергаться левое веко, едва-едва заметно, но все же. Рука тискала рукоять булавы на поясе. В глазах желание убивать, а у меня адреналин в крови кипел, но я продолжил все так же бодро рапортовать в предсказуемой для них манере, — И не только избавил вас от поганого артефакта, проклятого наследия древних жестоких времен, порожденного на свет злым гением де Тисса, которого можно сравнить с некромантом всех времен и народов, но и уничтожил безвозвратно сам источник беспрецедентной опасности и смрада, отравлявшего покой честных богов и заставлявшего их просыпаться по ночам от кошмаров! Жезл потерял силу и рассыпался, Ригмар окончательно мертв! И никогда больше не возродится! Аррас! — выхватил новый моргенштерн и со зверской мордой погрозил им неизвестному врагу.

— Глэрд, мы не боимся никого! Да и не спим мы! — грозно выдохнул Верховный, давая волю гневу, а взгляд не сводил с булавы.

И столько в нем читалось эмоций, от желания выхватить у меня оружие и, после тщательного исследования его жгутами искажений, до какой-то глухой тоски. Подобная иногда появлялась в глазах заядлых алкоголиков или наркоманов в момент просветления и осознания глубины падения, как и последующего понимания, что они ничего уже не смогут изменить. И как бы не говорили: вот завтра, завтра, завтра… Оно никогда не настанет. Оружие же мое по праву силы и крови!

— Не нужно принижать мой подвиг! — не стал заострять, пока не требовалось, что я вообще-то вел речь про «честных богов», — Он останется в веках! Я победил настоящее зло, зло древнее! И почему-то не слышу в свой адрес хвалебных речей от тех, кто их должен произносить! Здравниц! Не вижу кубков с добрым элем, которым бы вы желали угостить меня! И даже доброго вкусного прилла в пиалах не могу разглядеть. И это при своей драконьей зоркости… Где всё?! — а потом покачал с сожалением головой, — Нет и не будет. И остается только вновь лицезреть твою недовольную… — посмотрел внимательно на Ситруса, «морду» решил все же заменить, — рожу, будто бы я не Проклятого уничтожил, но твоего верного друга пнул подло своим кованным сапогом ниже пояса или спины! Исподтишка! Поглумился над ним в духе славного Раоноса!

— Иногда я думаю, ты не умелый грозный воин с булавой наперевес в могучих руках, а бесталанный менестрель с эльфийской лютней, не забывай о своей стезе! — сварливо, но совершенно беззлобно огрызнулся Ситрус, вокруг головы от искажений равномерно бурлило пространство. Не наблюдалось всплесков, как во время проявления им сильных эмоций. Хорошо это или плохо? Я не знал. Но точно пока непонятно. Опять же несколько часов с момента свершений прошло. До чего додумались подлые пенсионеры — неизвестно.

— Ты много чего говорил, например, что боги не подвержены недугам, когда я вас предупреждал о дурных болезнях и об изворотливых глистах, а после вы благодарили меня сердечно оба и от всей души, что открыл вам глаза на причины упадка сил и общих расстройств головного мозга. Впрочем, что было, то было. Помните одно, я всегда готов прийти на помощь, где добрым советом, а где и таким же делом. Главное, повторю, жезл обезврежен, Проклятый отправился навсегда в небытие. Клянусь кровью! Было очень трудно, временами уныние становилось непреодолимым, но тогда я вспоминал об огне в моей крови, и разил вновь врагов, давил подлых гадин, без всякой пощады, ибо не заслуживали они ее! — и прежде, чем кто-то из собеседников заострил на деталях и кого я отправил к Маре или в абсолютное небытие, сбил всех с горестно-гневных мыслей следующим пассажем, — Однако, это задание далось мне легче, чем основное, опять же порученное в вашем изворотливом хитром духе спасения айсы-рок и которое я выполнил ранее с честью!

— Что? — Мудрец как-то скособенился на правый бок, выставляя вперед глаз и ухо, будто желая лучше увидеть и расслышать меня только ими. Для полноты картины еще бы к локатору ладонь приставил.

— Да, да, Ситрус, теперь мы поговорим о настоящем испытании и великих наградах для героя всех времен и народов, а не о тех жалких подачках, какими ты решил вновь «порадовать» меня. Крайне трудная вышла миссия, а еще сложнее было понять, что вы от меня хотели. Но я смог, как всякий аристо! Сделал! И повторюсь, в следующий раз не нужно этих всяких непонятных намеков и вывертов вашего замутненного сознания, а следует говорить прямо, четко, точно, по существу! Не юлить, не подмигивать, не показывать бородой, не почесываться, не лупать глазами и не вертеть многозначительно разными частями тела… Я такие намеки понимаю с трудом! Ведь если бы не помощь в расшифровке этих ребусов, не мудрость одного из ваших древнейших коллег, я вряд ли смог бы понять, что вы хотите от меня и на сей раз. Понимаю, вам пришлось говорить иносказательно, боялись нарушить Равновесие в преддверии встречи с Вестником. И здесь винить вас трудно. Некоторые вообще обгадились от страха, когда где-то далеко захлопали крылья посланцев Хранителей. Но можно было объяснять и доступнее, и прямее… — покачал досадливо головой, — Да, прямее. Вы же боги…

— Что мы еще от тебя хотели? Что ты еще сделал? — очень тихо и очень спокойно спросил Кронос, но само пространство завибрировало. Ответ на этот вопрос интересовал их обоих гораздо больше, чем перепалка и заверения меня, что они никого не боятся или уточнение о произошедшем на Таоросте. Значит, там ничего у них не вызывало особых вопросов. Смирились или приготовили напоследок какую-нибудь каверзу? Скорее, второе.

— Как вы и хотели, и намекали, я нанес от твоего имени, Кронос, сокрушительный удар по Бездне! Засадил ей мой темный пламенный клинок по рукоять в самую ее мякоть, в самое ее сосредоточие, вогнал в вонючую брюшину! И провернул! — рассказывал, корча самые кровожадные рожи, и размахивал с экспрессией булавой, — И уничтожил я одно из Великих ее сердец на землях Хаоса! И плакала она с твоим именем на устах, Отец битв! Согласно всем условиям, указал ей четко отправителя послания — тебя, — Папаша всех воинов чуть приоткрыл рот и обмер, а я вновь перевел полупрезрительный взгляд на мудреца, добавил, — Ситруса, не упомянул, так как не знаю, достоин ли он этой чести, ведь его постоянно обманывает добрый Раонос, хотя Кровавый умом не блистал до последнего времени, — ткнул моргенштерном в седобородого дедка, — Явно не ты автор столь хитрого и тонкого замысла! На твоем месте, Кронос, я бы гнал его ссаными тряпками, пока не пройдет курс реабилитации, иначе быть беде. Насоветует всякого безумия, а после постарается избежать всякой ответственности. Попомни мои слова! И когда ты задашь вопрос: кто виноват в провалах? Он будет сваливать все кого-то другого. Обстоятельства-ли… Да, даже на тебя! Ситрус, скажу следующее и дам мудрое напутствие, жизнь без слез Нирна прекрасна! Открываются новые горизонты! Вот увидишь…

— Ты не на моем месте! Не забывайся, аристо! Иногда смерть, которой ты не боишься, и пытки — это далеко не самое страшное! Поэтому прекращай, не со своими вассалами разговариваешь! — жестко так прорычал верховный показывая, что шутки закончились, но затем очень вкрадчивым тоном спросил, — Так какое ты передал ей послание?

Хорошо, что те земли, которые пока еще не мои, они не в состоянии были видеть невозбранно. Взгляд Ситруса чуть расфокусировался, а затем он глухо прорычал:

— Что? Ты — Враг Бездны?! — я бы всегда сначала статусы гостей проверял прежде, чем их в дом пускать. Так на Земле некоторые психи прописывали в социальных сетях зачем и почему они взяли у отца из сейфа плазменную винтовку. Вероятно божки уже придумали, как меня наказать, на радостях даже не посмотрели на новые вводные, и лишь сейчас Ситрус проверил и… удивился, — Что? Что ты сделал? Какое послание ей передал? — и оба как-то озарено переглянулись, и некое понимание промелькнуло в глазах.

— Не нужно нервничать, Ситрус! Все расскажу, но по порядку. Да, подлая тварь наделила меня и таким званием, и теперь я буду чуять ее детей и соратников поблизости. Повторю, я проник к ее сердцу в землях Хаоса с помощью, преподнесенного мне вами артефакта, пришел к ней в гости по Дорогам богов, и зажег Солнце Эйнтейри. Но тьма и тьма врагов осталась в живых. Поэтому, увидев столько вокруг жертвенного мяса, я взревел радостно: аррас! И напал на исчадья подлой млети и разил их, и разил! Но тварей становилось все больше и больше, от них сама земля на лиги и лиги вокруг стала черна, как воды Студеного моря зимой… И тогда я понял — пора. Ты же мне сказал, спалить армию, Кронос! И она оказалась передо мной. Но сначала вызвал Волчицу, которая напала на меня в Демморунге. Исподтишка. В отвратной манере всякого зла, когда ничего не предвещало беды. Она требовала отдать ей жезл Антонио де Тисса. Верещала о какой-то сделке с вами. Хитрая, подлая и беспринципная паскуда пыталась смутить мой разум, как и все они. Подтачивала веру в ваше благородство. Орала, что артефакт ее по праву и неким договоренностям. Врала безбожно! Когда же я привел условия, и твой приказ, что ни в коей мере она не должна получить ничего. Та провыла, мол, ответит перед Весами за меня сама. Такое возможно?

— Она так сказала про жезл?

— А какой у меня еще имелся артефакт, достойный этой могущественной твари? При всем моем уважении, но твой Гнев по сравнению с шедевром де Тисса не та награда, ради которой пойдешь на все, — сделал долгую паузу, будто размышляя и вспоминая, — Да и не обладает он живительной и жизненной силой, о чем были произнесены слова во время нашей беседы, — и неважно, что они прозвучали из моих уст, — Ей был нужен жезл. Поэтому, я и решил именно тогда закрывать вопрос с Ригмаром и артефактом радикально.

— Дальше! Что было дальше?! — приказал Верховный продолжить доклад.

— Повторю вопрос, может Волчица или кто-то еще взять на себя мои обязательства или других?

— Может, при определенных условиях.

— При каких?

Кронос знал, насколько я могу быть упрямым, но желал услышать продолжение эпопеи, а еще бесился от неподчинения. Ответил Ситрус.

— Одно из них, готовность выплатить штраф в стократном размере. О других тебе знать не следует.

— А если на кону жизнь смертного?

— Каждая имеет эквивалент в камнях истинной силы. Повторю, детали табу для таких, как ты! Слово! Итак, что было дальше?

— Не поверил я ей, наоборот, разозлился на злословие и грязные инсинуации в ваш адрес. И сказал, «Сам Кронос, Владыка небес Аргасса, передает послание твоей матери! Познай вероломная тварь Гнев Верховного! И да обратится здесь всё в пепел и лед!» — и вот признайся, что ты с ней лепший друг? — И само небо обрушилось на них, огонь же взмыл до самых облаков, сжигая и первозданный лед. И рухнуло лишенное защиты Сердце, и вогнал я в него свой меч. Теперь там выжженая земля на десяти лиг вокруг, и тишина, как в спокойном могильнике осенью. Доволен ли ты, Отец битв? — рожа божка налилась багрянцем, показывая высшую степень радости. Запредельную. Как бы новый бог Кондратий не обнял.

— Кто тебя надоумил? Кто тебе объяснил? Может и не было ничего? — очень-очень тихо и вкрадчиво стал задавать вопросы Ситрус.

— Понятно… Все как с айсой-рок. Сначала намекать, мутить воду, а затем, как платить, так сразу в сторону? В кусты? — показал, что понял их грязный замысел, замешенный на алчности, — И эти боги говорят про жадность Оринуса, называют светлого чащобного щедрейшего ящера разными плохими словами?.. Как иначе можно истолковать ваши словеса? С кем вы вновь в сговоре? — посмотрел крайне подозрительно и, прищурившись, стал задавать вопросы, — Или я, уничтожив силы Бездны и ее Великое Сердце, сделал что-то не так? Нанес урон и вам?

— Ни с кем! — рявкнул Мудрец, а вот искажения от него оставались неизменными, зато вокруг Кроноса бурлили беспредельно, — Безусловно, ты совершил достойное деяние, которое отзовется в вечности! Такой подвиг по силам лишь древним героям! Даже мы удивлены и не можем оценить по достоинству, потому что не было такого в истории! Ты — первый! И не находим правильных слов, чтобы описать ту радость и восторг, что у нас на душе, — налил елея тот, а у меня сразу потеплел взгляд, сам же от гордости еще больше расправил плечи, выпятил грудь. Седобородый подобрал ко мне ключик, о чем рассказало его победно-посветлевшее лицо, — Но кто тебе открыл глаза, кто столь мудр, что познал наши завуалированные желания? — интонации рассказали, что дешифратора ничего хорошего не ждало.

— Не желания, а задание, Ситрус. Желание пусть нимфы исполняют! — я свел сурово брови, глядя на престарелого гада, — Я дотошно рассказал о нашей встрече одному небожителю, так как не мог сам понять ваш замысел, и клятв о молчании здесь на мне не висело, и он открыл мне глаза на подоплеку и что значил столь тонкий ваш намек.

— Глэрд, так кто ж эта мудрая…? — вновь спросил тот, по губам же прочитался конец фразы, как «млеть».

— Точно, не женщина, как ты подумал, о непрозорливый Ситрус. Открыть его имя не могу, клятвы… А в них я адамантит. Туманный адамантит! Все течет, все меняется, но не моя верность слову и принципам. Только она остается константой в любом мире бурь. Несокрушимым утесом!

— С кем ты еще снюхался? — прорычал Кронос.

— Этого я никому не открою. Ибо, повторюсь, тому порука клятвы и мой запредельно высокий профессионализм, я единственный в своем роде на Аргассе. Но намек все же будет, ибо хочется, чтобы и вы отблагодарили его. Если, конечно, вам хватит мудрости догадаться и решить крайне, крайне трудную задачу. И не уверен, я что вы сможете это сделать. Но надо. Ибо ему следует отсыпать награды щедрою рукой! Если бы не он, вряд ли бы удар по Бездне получился столь разрушительным. И скажу одно, многое изменилось с последней нашей с вами встречи. Настолько поменялось, что мы даже с одним из настоящих небожителей плодотворно потрудились и много заработали камней истинной силы, — ну же сопоставьте, я всегда упоминал Раоноса только с эпитетами «подлый», а тут «добрый», снятие статуса «кровника», сам же намек тонок донельзя, в духе древнего аристо. Бином Ньютона.

— Раонос… — неслышно, одними губами, выдохнул Ситрус с некой тихой истеричностью. Но я сделал вид, что ничего не разобрал, — Лживая мерзкая млеть… Раонос. Джигурдийский болотный глист… — и как-то беспомощно посмотрел на Кроноса, после громко спросил, — А дальше?

— Нанеся удар Бездне, что сквернословила устами Волчицы, я сжег ее почитателей. После же, учитывая, что придумал план, как лишить жезл силы и избавить мир от невероятной угрозы, а также не дать попасть великому артефакту в руки Бездне, на что ты и напирал, Верховный, я перенесся на Таорост. Не буду говорить с чьей помощью. Там застал смердящего лживого козлоголового эрманта. И сказал я ему, пробуждая от многовекового мертвого сна — ответишь ты за деяния свои и взращенный тобою паскудный контингент, что сеет зло и поныне. Первым. Когда он очнулся, то мерзко осклабился, и принялся сыпать ругательствами. Особенно доставалось Маре, говорил, что последователи и почитатели ему помогут, которых вокруг в избытке. И тут же на помощь мне пришли силы, будто из самого царства Мертвых. Открылись телепорты, откуда вышагнули могущественные архиличи, не чета тем жалким уродцам, которых я встречал ранее. Сначала они засадили место нашего сражения цветами Тьмы и Хаоса, черпая из них силу, взялись разить приспешников Ригмара. Которого я первым обрек на муки, вызвав на честный бой, на Арену. И началось наше с ним сражение. Долго ли коротко бил я тварь, она же отвечала злобно и подло, но наконец обессилел Проклятый. Упал на колени! Может хотел взмолиться о пощаде, но снес я ему буйную глупую голову с четырех ударов! Клянусь кровью! Она же и хлынула потоком… Я, вспомнив твои речи о древних настоящих героях, что рассказывал дер Вирго, а тот после и нам, наполнил кубок его кровью и выпил ее, — если Кронос не играл, то он очень изумился такому повороту. Пока лишь фиксируем реакции, — И вдруг появился Аттор и предложил мне стать богом. Но отказался я…

— Почему? — влез Мудрец.

— Я — высший, пусть и смертный. Стать таким же низшим и жалким, как Ригмар? Взгляни на себя Ситрус! Ты думаешь я хочу быть похожим на нечто подобное? Развалину, пожирающую жменями Слезы Нирна и опирающуюся на палку? Может быть на Оринуса? Да, даже на Раоноса, хоть он и славный малый, я не хочу походить. Место же Верховного уже занято, тем, кого я уважаю безмерно — Верховным! Или ты думаешь, что Кронос не по праву занимает его? Что его пора сдать на мыло, а из бороды понаделать щеток?

— Что?! — взревел старший брат, а Ситрус только глаза округлил. Вот здесь искажения начали бурлить вокруг его головы. Всплеск. Нащупал болевую точку.

Не обращая внимания на Верховного, не менее дико прорычал:

— Отвечай, Многомудрый, ты задумал свергнуть Отца битв? Думаешь об его недостойности?!

Кронос хоть и ярился на меня, но очень подозрительно уставился на молчаливого братца.

— Я? Никогда я такого не говорил!

— Но думал?! Отвечай честно, думал ведь?!

Дальше меня скинули с обрыва, несколько молний пронеслись в опасной близости, а затем минут через пять швыряний вернули обратно.

— Аристо, что было дальше? — не переставая зло зыркать на Ситруса, который явно злился, взял нить разговора в свои руки Верховный. Скорее всего, пока я летал здесь тоже произошел небольшой разбор полетов.

— Да, иногда ты ведешь себя неправильно, Кронос, — визвави заскрежетал зубами, но я не обратил внимания на эмоциональную составляющую, продолжал задумчиво, — Но это скорее чужое влияние, а Ситруса нужно изолировать от цивилизованного сообщества! Пока не придет в себя и не пройдет курс реабилитации. Помни всегда, Многомудрый, Раонос, хоть и славный малый, но для него все те гадости, которые он жрет без меры — лекарство, для других то отрава для мозга. И об этом я ему говорил, когда тот бросил употреблять все. И ты туда же... Это надо же, подумать такое, Верховный не на своем месте! Да как у тебя мысли-то повернулись?! — обличительно ткнул булавой в интригана и заговорщика.

— Глэрд, мы разберемся сами, что было дальше? — сверкнул Отец битв глазами, отметил и промелькнувшую в них подозрительность, когда перевел взгляд на соратника и вновь скрипнул зубищами, у Ситруса же искажения вокруг головы только не полыхали. Вот так-то лучше.

— Когда я отказался от божественной сути, хоть и достоин ее больше других, то вернулся на Таорост с телом и оружием Ригмара. И оказался в начале яростной битвы. Здесь сошлись силы потерявших надежду почитателей Проклятого и мертвые добрые колдуны и их могучие воины. Я хотел уходить на Аргасс, но в это время, будто чирей на царственной заднице, выскочил откуда-то злобный и странный полудурок-полуэльф. Подло взялся он разить честное воинство нежити. И понял я, без меня архиличи не справятся. Но прежде, чем убивать, спросил незнакомую млеть: кто ты, жалкий червь? Он же скривился крайне мерзко и ответил мне, что он Эннатор, твой сын, Кронос, — и подозрительно посмотрел на божка, у того интенсивность искажений достигла пика, по крайней мере, раньше такой мощи я не наблюдал. Но хватит с театральными паузами, поэтому продолжил с усмешкой, — Вот только кровь его не горела. Последователь Проклятого, полукровка, в худших их проявлениях! Решил прикрыться твоим добрым именем! И как его подлый язык повернулся заявить такое?!.. И взревел я в гневе — твой отец и мать Раонос, не мог с ним согрешить Кронос, чтобы породить такое убожество на свет! Я все верно сказал, Верховный? — взглянул на сурового деда, ожидая одобрения, тот молчал, — Или…

— Все верно! Без всяких «или»! — рыкнул тот с такой яростью, что меня протащило по поверхности утеса метра четыре.

— Так вот, — не обращая внимания, на подобные экзерсисы, как и всегда, — Не стал он, как всякая лживая млеть, предоставлять мне доказательства кровного родства с тобой. Хотя мог бы, например, вызвать. И ты бы прояснил обстановку. Мне же вы не отвечали. Клянусь кровью!

— Что дальше? — подогнал меня уже Ситрус, пока папаша переваривал сказанное.

— Дальше… Пообещал тогда я юному эрманту, что скормлю его союзным мертвецам за лживый язык. Потому что взяла меня тогда беспредельная ярость. И вы оба знаете, как я лют в гневе! Ты, Кронос, ощутил на своей голове, а ты, Ситрус, когда я таскал тебя здесь за бороду! Но это наши дела, я могу ругаться с вами обоими наедине, но… но честь вашу при случае защищу! И даже твою, Мудрец, ибо в блуд ты впадаешь из-за своей второй сути и веществ, запрещенных на территории той же Империи, теперь он касается и Хельминсгарда! Где я властитель. Ибо слезы Нирна — зло!

— Дальше!..

— И бились мы долго и жестоко. Умел был враг и силен, хоть и представлял все поганое и отвратительное, но его могущество оказалось запредельным. Разил он мертвецов, не раз и не два я сам оказывался почти у Мары. Но кровь аристо вела меня, и разгоралась она в венах, давая мне все больше и больше сил, гнилая же жижа в теле врага слабела и слабела. И мой Хельминстэр поставил-таки точку в неправедной жизни лжеца. Снес его тупую голову. Мертвецы же добили остатки почитателей Проклятого. И взялись за сбор честных трофеев. И кидали они в порталы статуи из драгоценных металлов, вырывали не рассыпавшиеся в прах алтари, тащили и тащили. У меня же забрали тушу божка, лишь только один рог оставили, но сказали, что найдут позднее и отдадут мою долю.

— Кто эти мертвецы? Как звали главного?

— Они не произносили имен, Кронос. Пусть я многое ведаю, как всякий аристо, но еще большего не знаю. Клянусь кровью! — покачал я головой со злобно-скорбной гримасой. И вот оспорь. Пафос — это прекрасно.

— А дальше?

— Затем это воинство скрылось в телепортах, ушел с Таороста и я. Встретился с Марой, а потом поспешил к вам, дабы вы насладились мигом победы.

— Что она тебе сказала?

— Сие есть тайна! Но вас не хулила в речах, как тот же Раонос до своего просветления.

— А…

— Вы опять уводите разговор в сторону! Так будете платить за удар по Бездне? И за убийство Ригмара?

— Нет! Мы не просили по ней бить! А того убивать! — за обоих ответил Кронос.

— Что же… Хоть я и думал о вас гораздо лучше, но прав оказался все же Оринус. Алчность ваша не имеет границ… Не верил я ему, спорил, доказывал, рассказывал, приводил примеры. Эх… — махнул рукой, горестно повесил булаву на пояс, — Что же, платите остатки за ликвидацию проблемы с жезлом и на этом мы закончим наше неплодотворное сотрудничество до тех пор, пока вы не осознаете простую истину — вы мне должны. Эннатора же убил бесплатно, так как защищал вашу честь… Поэтому не требую ничего за отправку в небытие подлого полуэльфа. Скажу лишь одно, когда в следующий раз вы ко мне обратитесь, а этот миг настанет скоро, потому что нет более лучшего профессионала на Аргассе по решению нерешаемых проблем, то придется заплатить прежде за проделанную уже работу. А сумма будет день ото дня только расти. Ибо в долг я не даю, и за каждый день просрочки буду, пусть и скромно, но добавлять вам по проценту. Меньше не могу — принципы и парадигмы не позволяют. Помните, за вами долг за убийство Ригмара, подлых его почитателей и беспрецедентный удар по Бездне!

Получив камни истинной силы от молчаливых божков, я вновь выругался в сердцах по-божески, но безадресно, и прервал в гневе связь.

Конечно, они уроды, но хорошо, что жив остался. А еще мне не понравилось, что Кронос не остановил время. Видимо, посчитав лишним тратить энергию на манипуляции с ним. И его прошло гораздо больше, чем ощущалось. Потому что уже стемнело. Вообще, у меня ум за разум порой заходил от их возможностей. Или как они обходили запреты, связанные опять же с законами вселенных. Например, каким образом почитатели Ригмара организовали засады? Ведь по всем вводным мы с ними не должны были пересечься. С другой стороны, мне рассказывали только то, что считали нужным. Что не хотели озвучивать, там сразу «табу». Никто не открывал истин. Разберемся и с этими вопросами.

Достав из тайника, куда прятал до этого рог, закрепил его за плечи и вызвал Раоноса. Тот появился в виде ящера на Красной пустоши, когда только-только отзвучали слова призыва, глянул на останки брата, плюнул, выругался грязно и заблокировал связь, даже не став меня слушать. Нервные и нежные все вокруг, как бабы.

Но если не последний день живем, то все равно донесу от каких бед спас обидчивого динозавра, расскажу ему и подтвержу на крови, как хотел его отблагодарить Ригмар за все старания. Но главное за какие прегрешения и давние обиды того ждала не очень хорошая участь — погружение Кровавого с лишением всех сил в неведомый мне Тианагрос (что опять же засвидетельствовала кровь) на несколько тысячелетий. Учитывая интонации, ничего хорошего там партнера не ждало. Почему все так? Неизвестно. Но должен был встретить Проклятого Эннатор, представившийся сыном Кроноса. Для чего? Не убивать же. Скорее помочь на первоначальном этапе. Ведь там воплощался некий хитрый план. Опять же идущий во вред честному Раоносу, не зря же божки на первые роли его выдвинули, подставив везде. Заставили вступить в противоборство с древним истинным аристо, высшим смертным, где никакой надежды на победу у него не имелось изначально. А только потери и боль. Что он и познал на своей шкуре. Коварство же братьев безмерно. Им не хватало для полного счастья только Ригмара, который и стал бы выполнять за них всю грязную работу. И тогда… Многими мыслями, очень противоречивыми в том числе, хотелось поделиться с партнером. Но он поступил правильно, дав мне еще время на осмысление и постижение преступных замыслов разных вредителей.

Хорошо, что я сразу просчитал божков. За тысячелетия у них накопилось невероятное количество мнимых и реальных обид, как и претензий друг к другу. Теперь даже если все они собрались бы вместе и честно рассказали на общем совете всё связанное со мной (ненаучная фантастика), то каждый из них стал бы думать о некой лживости партнеров и желания извлечь выгоду, за их же счет. Какие бы клятвы не звучали. И это отличная среда для работы.

Пока рано все складывать, сначала встреча с Однорогом и лишь затем с Хранителем.

Воззвал.

Оринус откликнулся тоже мгновенно, был невероятно мрачен и задумчив, а дымящиеся просеки в чащобе и вонь горелого мяса свидетельствовали отнюдь не о радости и счастье доброго ящера…