Следующая ступень

Глава 30

Когда к тебе по лестнице спокойно, уверенно и неотвратимо поднимается Смерть, это страшно. Это очень страшно! Это очень-очень-очень страшно!

А ещё это адреналин. Много. Буквально из ушей бьющий адреналин, заставляющий сердце биться где-то возле горла, давящий на виски. Лихорадочно скачущие мысли и буквально физическая невозможность устоять на месте.

А страх и адреналин очень подстёгивают мозги, занятые только одним: поиском способа выжить.

Момотару метался по комнате, ища возможность и путь для побега. Тома метался по квартире, хватаясь то за кухонные ножи, то за свой дубовый бокен, подаренный ещё дедом на четырнадцатилетие… Вот только, это было всё не то. Тома сам прекрасно понимал, что против физически более крупного и, скорее всего, сильного противника в ближнем бою это всё будет бесполезно. Даже при условии, что Убийца безоружен. Вот только на это «даже» надеяться глупо. Ведь само прозвище «Тесак» непрозрачно намекает, что с голыми руками тот бугай точно не пожалует. И сто процентов, будет у него что-то посерьёзнее дубовой палки или кухонного «режика». Хорошо ещё, если это будет какой-нибудь боевой нож. А если меч? Или пистолет? Или вообще автомат? Да под тем плащом, что тот на себя нацепил «черта лысого» спрятать можно!!

Тома заставил себя остановиться и опереться о спинку стула. Руки дрожали, костяшки выделялись на бледной коже.

«Он старше, он выше, он больше, он тяжелее и сильнее, он лучше вооружён… что ему можно противопоставить? Скорость? Выносливость? Очень сомнительно… Но что тогда? Только мозги… Легко сказать. Но как их применить?», — думал Тома, пока его сердце бешено колотилось в груди. И тут его взгляд остановился на розетке… Электричество. Удивительная штука. Сколько веков прошло, а оно всё ещё используется, всё ещё актуально и своей актуальности терять не намерено. Да, розетки со времён первых своих прародителей претерпели изменения: стали удобнее, красивее, безопаснее, практичнее, но принцип… принцип не изменился. Даже напряжение в сети осталось прежним: двести двадцать всё тех же Вольт, что и триста и четыреста лет назад. Да и способ подключения — проводной своей актуальности не утратил, хоть и был давно открыт беспроводной способ передачи электричества. Но провод, сука, надёжнее!

Понятно, что древние медь и аллюминий давно сменили совсем другие материалы, с лучшей проводимостью, меньшим сопротивлением, более стойкие к износу и нагреванию, но провод он и есть провод.

А электричество есть электричество — источник повышенной опасности. Смертельной опасности!

На Тому буквально снизошло озарение при взгляде на эту розетку. Его на ней буквально переклинило, как Момотару на мысли бежать через окно… с пятого этажа. Угу!

Из успехов у него было само окно, которое он смог-таки открыть настежь, и подоконник, на который ему удалось забраться. Дальше… дальше дело застопорилось, так как геконом, Человеком-Пауком или промышленным альпинистом Момотару не был. Задача спуска по отвесной и гладкой стене как-то совсем не хотела решаться. Но и переключиться на поиск какого-то другого пути школьник уже не мог — его заклинило. Такое случается. Особенно часто такое случается под действием ударных доз адреналина и страха. В моменты их воздействия мозг действительно работает быстро, но… однобоко, или даже «тоннельно». Мозг цепляется за какую-то одну мысль, за одно стремление и уже не может переключиться. Просто не в состоянии этого сделать и продолжает долбиться в развитие именно этой мысли, отбрасывая все остальные.

Переклинило и Тому. Но его переклинило на электричестве. Он схватил удлинитель и принялся кромсать его кухонным ножом, оголяя от изоляции жилы с одной его стороны, оставляя «вилку» рабочей и нетронутой.

Закончив с этим, Тома засунул один контакт под тряпку, которую бросил на пол у порога, другой набросил на рукоятку двери. Воткнул «вилку» в «розетку» и отбежал, любуясь сотворённым. Остался недоволен и побежал в ванную, где поставил наливаться ведро воды. Вернулся в комнату, глянул на дверь. Ему всё равно казалось: мало и ненадёжно! Поэтому он нашёл ещё один удлинитель и, пока набиралась вода в ванной, раскромсал и его. Воткнул в другую розетку, а оголённые контакты кинул просто на тряпку сверху. Потом передумал и один контакт подвесил над тряпкой, на тот же провод, что уже шёл к дверной ручке, но так, чтобы оголённый конец просто болтался в воздухе на уровне где-то немного выше колена.

Посмотрел и снова остался недоволен. Хотел кинуться искать ещё один провод, но тут на лестнице, ведущей к этажу послышались неторопливые, спокойные, но тяжёлые шаги.

От этого звука Тому буквально бросило в пот, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди, проломив собой рёбра. Поняв, что поздно уже что-то менять, он бросился в ванную, где схватил почти полностью наполнившееся ведро воды, с которым вернулся в комнату и встал «в засаде», то есть так, что бы его не было видно от двери, но недалеко от неё.

Встал и замер. Оставалось теперь только ждать… Это самое сложное — ждать. Ждать, когда уже поздно, нельзя что-то изменить. Уже всё, что мог сделал, и теперь только дождаться последнего рывка, а он всё никак не наступает…

Шаги. Шаги убийцы казались Томе ужасно медленными. Просто ужасно, УЖАСНО медленными. Ему казалось, что убийца идёт к его двери целую вечность, а сердце стучит со скоростью барабанной дроби перед смертельным номером…

Но вот он шаг, ещё шаг, ещё… и убийца замирает перед дверью. Секунда, другая, третья ничего не происходит. Нервы школьника натягиваются, словно струны на гитаре, которую дали настроить активно-инициативному дилетанту. Нет, как тетива лука у Олимпийского Чемпиона перед выстрелом.

Затем индикатор закрытия/открытия дверного замка мягко тилинькнул, а дверь начала открываться. Медленно-медленно, как в фильме ужасов. Хотя, возможно, что Томе это только казалось медленным, а на самом деле всё было быстро…

Однако, дверь открылась до половины, а убийца сделал шаг в квартиру и наступил на тряпку. Именно в этот момент Тома своими непослушными, трясущимися от перевозбуждения руками, двинул ведро вперёд. Резко двинул и выплеснул всё его содержимое на входящего мужчину, окатив того водой с головы до ног.

Вода попала на тряпку. Входящий мужчина ручку двери не успел отпустить. Цепь замкнулась и ток пошёл.

А вместе с ним побежало и время. Быстро, рывками, вскачь.

Убийца забился в коротких конвульсиях от поражения электрическим током. Тома бросил в него ведро и попал ему в голову, но тот этого почти не заметил. Из руки убийцы выпал здоровенный нож, какие ещё называют «Ножом Боуи». Тома побежал в комнату и подхватил с кровати свой бокен. Убийца упал на пол, всё же отпустив ручку двери и разорвав цепь, но в падении задел второй провод, тот, что висел на уровне колена, и цепь замкнулась снова, продолжив сотрясать его тело конвульсиями.

Тома подскочил к убийце и принялся бить его сверху своим бокеном. Бить изо всех сил, со всей злости, со всего страха что испытал.

Так, что даже переломил крепкую дубовую палку-имитацию японского меча то ли об голову, то ли об руку, то ли обо что-то под плащом убийцы.

Только тогда он перестал бить и отскочил назад, ошалело глядя на продолжающее дёргаться тело, от которого шёл парок… и на обломок бокена в своей руке.

Пиликнул незнакомым звуком его коммуникатор, который он сунул в карман своих домашних штанов, да так и забыл о нём.

Тома сунул руку в карман и достал свой «комм». Оказывается, пиликнуло оповещение от «приложухи». Тома открыл это оповещение. Там его поздравляли с первым убийством Игрока, а на открытый анонимный «Цюрихский» счёт поступила сумма миллион сто тысяч долларов САК.

Тома непонимающе обернулся к Момотару и только успел заметить, как тот сорвался с окна. И услышать его короткий, удаляющийся вскрик. Снова пиликнула «приложуха». На «Цюрихский» счёт поступило ещё двести тысяч долларов…