След Химеры

Глава 5-3

Система HD 97126, дикая территория, планета LV-427 (Элва), 14 октября 2138 года, утро

Капсула наша остановилась аккурат между передними лапами исполинского «зверя», истинный размер которого удалось прочувствовать только сейчас, оказавшись, по факту, под его «мордой», которой он уткнулся в потерявшую монолитность пирамиду. Блоки ее, удерживаемые на месте гравитационными силами, в этом месте оттеснило в стороны, как будто в грандиозную каменную сеть вдавилась невидимая, но отменно жесткая сфера. Мало того, оба объекта и сейчас загадочным образом взаимодействовали, порождая нехилые визуальные эффекты — воздух в локальном объеме аномалии струился, как в жару на горизонте, и затейливо преломлял свет, создавая в глазах эффект тускловатого калейдоскопа. А ведь что-то подобное я уже видел… и не только я.

— Помнишь, Мак?..

— Ага… но на Пандоре было не так красиво.

Угу. Там шоу было монохромным, а тут, как я уже говорил, просто тусклое, но в цвете.

— Стремно туда соваться…

— Есть такое дело…

— Мальчики, я вам не мешаю?

— Вуф!..

— Дамы вперед! — пожал я плечами, переглянувшись с Гленном.

— Люк тогда открой!

— Ладно, успокойся, — сдал я назад. С Бранки станется, полезет, куда не надо. Хотя, с другой стороны, мне до нее какое дело? Хочет шею свернуть, так пожалуйста!.. Нет, совесть потом заест. — Давайте-ка, соратники, не будем торопиться.

Очередное «возложение дланей» ожидаемого эффекта почему-то не возымело, хотя я на это очень надеялся. И продолжал надеяться еще несколько минут, по-прежнему прилипнув к стенке кабинки. Я даже попытался к ней ухом прижаться, да шлем помешал. Ну а когда мне надоело ощущение сверлящих спину взглядов — одного убийственно презрительного, а второго столь же убийственно ехидного, — я коротко ругнулся и встряхнул ладонями, прогоняя зуд в кончиках пальцев.

«Зевс?!»

… а в ответ тишина…

И вот тут на меня впервые за долгие месяцы накатила паника — неумолимой океанской волной, накрыв с головой и едва не шваркнув о стенку. Фигурально выражаясь, естественно. Остаться без связи с искином оказалось пострашнее, чем играть в кошки-мышки с циркулярками на Объекте-357. А ведь я раньше и не осознавал, до какой степени стал зависим от всезнающего и вездесущего цифрового друга-помощника… нет, с этим надо что-то делать. Совсем форму потерял и обленился, еще чуть-чуть, и вообще мыслительные способности атрофируются… да твою ж дивизию!!!

Вовремя я себе про мысли напомнил. Мало мне одного советчика, так еще и второй на горизонте нарисовался, того и гляди, на шею сядет. Если уже не. Иначе чем объяснить разрыв связи с Зевсом? Так что нужно действовать самостоятельно. Например, повторно приложить ладони к стенке кабинки и представить собственные руки ИНСТРУМЕНТОМ. Да-да, именно так, капсом. Иначе не то получалось…

— Ни фига себе!..

Давно уже переставший ощущаться чем-то чужеродным «ключ» в левой брови вдруг запульсировал, напомнив о себе, взгляд поплыл, потеряв в резкости…но зато теперь я увидел размытые и нечеткие, почти призрачные, очертания скрытой реальности — и пронизавшие окружающую среду силовые линии, вызывавшие мерцание воздуха, и линии энергетические, пульсирующие в толще стенки, в камнях пирамиды и в кошмарной «башке» корабля-«зверя», и… а вот последнее я нифига не понял. Какие-то дрожащие тени, пытающиеся проскользнуть между многочисленными нитями различной энергетической природы. Но все это оказалось незначительными деталями по сравнению с главным: от люка лифтовой кабинки тянулся прозрачный и ничем визуально не ограниченный туннель, нечто вроде трубы нехилого диаметра, по которой вполне мог идти, не пригибаясь, человек выше среднего роста. Мы-то уж точно поместимся…

— Эй, Дэнни-бой, ты куда?..

Как же ты, Мак, не вовремя! Ладно, хрен с тобой. Не собьешь меня с концентрации. А потом и спасибо скажешь. Наверное.

Повинуясь моей мысленной команде, люк бесшумно скользнул в сторону (на сей раз без всяких хлопков и прочих эффектов), и я решительно шагнул в трубу, повторно проигнорировав удивленный возглас напарника. Да и рык Бадди без внимания оставил, хотя тот явственно беспокоился, проявляя знаменитую свою жопочувствительность. Бранка же, по ходу, сочла ругань и иные проявления эмоций ниже своего достоинства и лишь учащенно дышала. А еще сердце у нее едва из груди не выпрыгивало… офигеть! Я это слышу?! А, не важно…

Один Васька сидел в рюкзаке смирнехонько, и, похоже, вообще дрых. Идеальный спутник героя, право слово. А может, просто на меня настроился и проникся моей же уверенностью — не зря же про котов ходит молва, что они телепаты.

Труба в качестве безопасной дорожки вполне себя оправдала — удалившись от люка на десяток шагов, я удостоверился, что сюрпризов от нее ожидать не приходится, и застыл в надежде привлечь внимание соратников. Как ни странно, первым сообразил, в чем дело, Дружок. Издав задумчивое «Вуф?..», пес нерешительно вышагнул из кабинки, опробовав лапой упругую опору, а затем неторопливо затрусил ко мне, по извечному своему обыкновению мотыляя откляченным задом. Да, еще от волнения у него слюне- и соплеотделение усилилось, и за псом оставался отчетливый след. Пер Бадди строго по прямой, ориентируясь на меня, соответственно, ничего неприятного с ним и не случилось. И этот факт, похоже, убедил Гленна с девицей — те еще немного поколебались и последовали примеру бульдога.

Дождавшись, пока напарники сократят отставание до пары-тройки шагов, я снова двинулся вперед. Так и шли, выдерживая дистанцию и повторяя все изгибы трубы, коих оказалось ровно два — чуть влево и довольно круто вверх. Этаким винтом закручивалась, короче. Что самое интересное, загиб вверх по факту не ощущался — вектор притяжения оставался строго нормальным к полу туннеля. Со стороны наша процессия наверняка смотрелась весьма забавно, особенно коротконогий Бадди. А может, даже и дико. Впрочем, это меня сейчас волновало в последнюю очередь. Куда больше беспокоил тот факт, что изогнутая труба вела аккурат в пасть «зверя», точно в зазор между «челюстями». А я всегда от такого робел, как-то стремно чувствовать, что тебя сейчас, вполне возможно, немножко прикусят и совсем не немножко прожуют. Скажете, паранойя? Ясен пень, но легче от этого не становится. А если учесть, что минут через пять, следуя изгибам туннеля, мы поднялись метров на пятьдесят вверх, шагая по прозрачному нечто под немыслимым углом градусов в семьдесят от горизонтали, и не падая, то вообще мрак какой-то. Лютый бред, в кошмарном сне такое не привидится. Мне-то еще ничего, я сейчас видел «скрытую реальность», а каково соратникам? Вон, даже Бадди поскуливать начал, чего я за ним и не припомню. Плюс Мак молчал, как рыба об лед, а ведь он балагурил даже когда нас аномалия на Пандоре пыталась перемолоть. И когда валялся между контейнерами на складе Объекта-357, покоцанный «циркулярками». То есть и его проняло до печенки. А вот Бранке, похоже, безразлично. Тоже в трансе? Очень может быть — шагала себе и шагала, глядя строго перед собой, в спину Гленна. Тот, кстати, тем же методом воспользовался, чтобы от жути окружающей хоть как-то абстрагироваться. И только мне все нипочем — мало того, что курс прокладывал, так еще и головой крутить не забывал. А когда еще такую красоту — не скрою, жутковатую! — увидеть получится? Да и за соратниками присматривать надо…

Короче, когда мы наконец-то добрались до нижней «челюсти» и шагнули на открывшуюся площадку под сводом своеобразной зубастой «арки» «челюсти» верхней, облегченный вздох издали все, причем хором. А Бадди еще и чихнул от избытка чувств, забрызгав соплями загадочный вырост, торчавший из пола. А потом, отойдя от края обрыва, попадали, кто где стоял. Не вповалку, конечно, но приземлиться на пятую точку и хоть чуть-чуть размять подозрительно онемевшие конечности оказалось совсем не лишним.

Следующие пять минут мы пытались отдышаться и хоть как-то унять сердцебиение — даже у меня моторчик не на шутку разошелся, что уж говорить про девицу и Мака! Впрочем, получалось не очень — исчезла физическая нагрузка, но дискомфорт, так сказать, ментальный остался. Очень уж все вокруг непривычно выглядело — не заяви Зевс, что это космический корабль Брахни, а вовсе не культовое сооружение оригинальной формы, нипочем бы я не смог его воспринять в качестве технического устройства. Ну вот абсолютно никаких к тому предпосылок! Пещера пещерой, кое-как обработанная изнутри и столь же небрежно — чисто чтобы придать общие очертания ощеренной «пасти» — снаружи. Обстановка на, хм, лестничной площадке тоже богатством не поражала. Если честно, не было ее от слова совсем. Неровный пол, кривые стены, нависающие угловатые глыбы вместо потолка… хотя, если вернуться к «звериной» аналогии, он весьма смахивал на нёбо. Вот только языка не было. Зато глотка, сиречь еще один проход в дальней стене, обнаружилась, стоило только головой повертеть. Никаких телодвижений производить не хотелось, но я себя пересилил, ведомый осознанием долга… тут же на этот самый долг забив.

… пролежали бы и дольше, но кайф обломала Бранка. Неугомонная девица вдруг встрепенулась, прислушалась к чему-то (сердце начало биться еще быстрее) и неуклюже, но довольно решительно поднялась на ноги. В первый момент ее даже качнуло, но потом она взяла себя в руки и подчеркнуто неторопливо (наверняка чтобы и дальше не штормило) пошла к «глотке».

— Бранка?..

Ха, проигнорировала! Неужели цель почуяла? Я, конечно, сразу понял, еще при первой встрече, что она слегка не от мира сего, но не до такой же степени!.. Хотя кто бы говорил, ага. Интуит-эмпат-телепат хренов!..

— Подожди!..

Тщетно. Или мы ей больше не нужны, или силы экономила. Последнее, кстати, более чем вероятно — атмосфера в прямом смысле давила на мозг, причем чем дальше, тем заметнее. Лучше бы сразу вперед рванули, все проще было бы. А тут еще немного, и здравствуй, депрессия!..

«Зевс, отправь с ней Бадди».

… ждите ответа, ждите ответа!..

Черт, это уже реально напрягает!

— Дружок, сторожи девчонку!

— Вуф!..

Вот, молодец! Обычно он только Мака слушался, но сейчас, видать, серьезностью момента проникся и возражать не стал, оторвал зад от пола и заковылял следом за Бранкой. Да и нам уже пора бы… ноги как свинцом налились. И башка трещит… к чему бы это?..

— С похмелья так плохо не бывает…

Ага, и Мак сподобился на комментарий. Надо отдать ему должное, подняться с жесткого ложа он сумел даже быстрее меня. Да и шагал по «пасти» с куда большим энтузиазмом, даже почти догнал девицу с псом. Ключевое слово «почти»: когда мы с напарником доковыляли-таки до дырки в стене, эта парочка уже скрылась под сводами очередного туннеля.

В этом проходе оказалось куда темнее, нежели в первом зале — стены не светились, да и иные источники света отсутствовали. Мне, правда, особого неудобства это не доставило — новый режим «внутреннего зрения» позволял свободно ориентироваться даже в столь экстремальных условиях, а вот идущая впереди девица вынуждена была зажечь фонарь. Да и Гленн, пристроившийся в арьергарде процессии, этим девайсом не пренебрег. Так и шли, косясь под ноги, а я еще и по вынырнувшей из детских воспоминаний привычке скользил по стене пальцами левой руки. Привычный зуд в их кончиках усилился, и вскоре я начал ощущать не только малейшие неровности, но и различия в структуре материала. Да-да, вы не ослышались: стены были неоднородными по составу. И не спрашивайте, как я это определил. Как повар, который чувствует еду кончиками пальцев. Просто откуда-то у меня появилось это умение, и вскоре я уже и без подсказки Зевса убедился, что вокруг нас не дикий камень, не глина и даже не бетон, а самый натуральный хитин. Ну или что-то очень похожее, вызывающее ассоциации с панцирями насекомых, крабов и прочих ракообразных.

По субъективным ощущениям, туннель был прямой и без уклона, но я уже прочувствовал на собственной шкуре, что им, ощущениям то бишь, доверять нельзя — по крайней мере, здесь и сейчас. И лишний раз в этом убедился, когда мы вдруг нежданно-негаданно оказались в обширном зале, одна из стен которого была прозрачной и выходила аккурат на пирамиду. То бишь, если вспомнить вид на «зверя» анфас, расположенного где-то на уровне груди и ровно между лап неведомой тварюги. Здесь было достаточно светло — иллюминация из окружающего пространства заливала внутренности помещения призрачным сиянием, порождающим причудливые тени. Или не тени?..

— Ух ты, Жокей!!!

— Мак, ты совсем со своими ретро-фильмами озверел? — возмутился я, не выдержав такого надругательства над своим чувством прекрасного. Мне-то казалось, что причудливый вырост примерно в центре зала это нечто вроде скульптурной композиции, посвященной первому высадившемуся на планете человеку. — Совсем же не похоже!

— Ну и что? — отмахнулся напарник. — Уже и помечтать нельзя?! Сам же знаешь, если очень хочется… вон, смотри — приблуда! И этот вон торчит, а вон там хобот…

— Мак, отвали.

У всех нервы, и у меня тоже. Но ведь держу же фантазию в узде, хотя тоже много чего напридумывать могу! Но истина дороже. А она заключалась в том, что данный конкретный зал уже больше походил на нечто рукотворное: угадывалась и относительно правильная форма, и плавные линии потолка, и огромный обзорный экран… то бишь иллюминатор. Или банальное окошко?.. Да пофиг, если честно. Главное, что обстановка напоминала тот самый зал на Объекте-357, где я имел сомнительное удовольствие лицезреть братца Арти. Даже разбросанные тут и там по полу «пуфики» присутствовали. Разве что цвет стен не соответствовал — там светлые тона, здесь темные, почти черные, под стать материалу. Хотя тот же хитин и красным может быть, как у вареных раков… черт, что-то жрать захотелось… и пива!..

— А это что за креветка?!

Да чтоб тебя, Мак! Лучше бы продолжал Жокеем грезить. А тут очень под настроение. Хотя объект по-своему любопытный, и, я бы даже сказал, знакомый по дизайну — примерно таких же размеров и очертаний был памятный «трон», за которым я укрывался от гадских «циркулярок» кузена. Разве что здешний мог похвастаться плавностью форм, тремя дополнительными выростами, образующими нечто вроде удобной ниши, и нависающего сверху кронштейна (с поправкой на биодизайн) с какой-то плоской хреновиной, как бы не монитором. Никакого сходства со знаменитым инопланетным «телескопом», обнаруженным командой «Ностромо» на корабле пришельцев. Хотя… если только очень отдаленно… да и та самая «креветка» сидит удачно.

И, судя по тому, как на нее залипла Бранка, именно согбенная фигура на троне и есть самое интересное здесь и сейчас. Даже Бадди, обычно не любивший ожидания и старавшийся хоть как-то себя развлечь по мере оного, сидел смирно, пристроившись у правой ноги воительницы. Мак, опередивший меня на пару шагов, едва присмотревшись к «экспонату», тоже застыл рядом с девицей и взгляда с «трона» больше не сводил. И, что хуже всего, даже воздержался от едких комментариев, забыв и про Жокея, и про креветку.

— Эй, народ! Вы там призрака увидели, что ли?..

Ну да, банально. И даже тупо. Вот только ничего более вменяемого я в этот момент не придумал — на мозг по-прежнему нехило давило, причем явно не одно лишь окружение. Очередная ментальная атака? Что-то слабенькая… такое ощущение, что бьют по площадям в надежде взять измором. Ну-ну, флаг в руки… но находку однозначно придется рассмотреть поближе. Не зря же оба-два соратника так на нее среагировали.

Приблизившись вплотную к «трону», я встал чуть левее Бранки и скользнул взглядом по мумифицированному трупу. Труп как труп, ничего необычного, почти как те спеки из «свечки»… черт! Вот именно, что почти! Но однозначно не аналогичный. И фигура, и облачение, и черты лица (если так можно назвать обтянутый высохшей кожей череп), и длинные волосы, ниспадающие на плечи из-под… короны? Ажурного обруча? Налобной повязки?.. Короче, чего-то одновременно и странного, и функционального. На вид, по крайней мере, весьма удобная штука — эргономичная, повторяющая форму черепа, и как бы подвешенная в воздухе над головой с зазором в пару-тройку миллиметров… такое ощущение, что тоже за счет хитро направленных гравитационных векторов. Точь-в-точь «морда» в силовой сфере, вонзенная в пирамиду. Знаете, бывают такие случаи, когда при всех внешних различиях общая природа явления угадывается на интуитивном уровне, причем безошибочно. Вот как раз про нас сейчас, ага.

А еще сушеная рожа уж больно знакомая… да ладно!..

— На видео он какой-то… более представительный, что ли… — пробормотал Мак. — Старший-в-юдоли, чтоб тебя черти забрали!..

— Так уже, — хмыкнула Бранка, на миг выйдя из транса.

Впрочем, просветление много времени не заняло — на лицо девушки тотчас вернулось полное безразличие ко всему и вся, и только взгляд метался по мумии, да пульс по-прежнему зашкаливал.

— Мак, а тебе это все ничего не напоминает?

Ну а что? У меня же возникли ассоциации с одним памятным местом, так почему бы и у него воспоминаниям не проснуться? В разборке с братцем Арти Гленн не участвовал, но мы потом очень долго на Объекте-357 проторчали с комплексной экспедицией, облазали его от и до, от крайнего минусового до самого верхнего уровня, так что с архитектурными изысками Брахни мастер-рейнджер Макдугал знаком не понаслышке.

— Брахни, говоришь?.. — все правильно понял Мак.

— Ну, Зевс так сказал…

— Не, не похоже. И цветовая гамма, и фактура покрытий… хотя что-то отдаленно общее в формах просматривается, — задумался Гленн. — Но все-таки нет. Слишком много различий. У Брахни хотя бы углы есть, а тут все волнами и сглаженное, как будто прибоем веками грызло… и хитин этот гребаный повсюду, как у дохлого жука в пузе! Тьфу, мерзость!.. Откуда только взялось?!

— А раньше это был унгеформт^{3 (унгеформт — от немецкого ungeformt, бесформенный. Аналог названия «аморфеум»)}, - раздался за спиной странно скрипучий голос, и мы с Маком одновременно развернулись кругом, разве что не в прыжке. Бранка же даже не дернулась, не то что позу поменяла. — Уважаемые гости, не могли бы вы отозвать своего… хм… искина? Он доставляет мне значительные неудобства.

Сюрприз!.. Шагах в десяти от нас, между двумя «пуфиками», мерцала отлично нам с Гленном знакомая фигура — Иеремия Коулмэн собственной персоной, в образе Старшего-в-юдоли, то бишь при белоснежной шевелюре, таких же усах с бородой, и весь в белом — от обшлагов изящного пиджака до носков сверкающих туфель. Разве что трости не было, да и вообще чего бы то ни было в руках. Откуда он только вылез?.. А, понятно — не зря я про мерцание упомянул. Вот еще и волна искажения пробежала, потом картинка пошла мелкими кубиками — на миг, чтобы тут же вернуться в исходное состояние. Всего лишь голограмма, увы. В живую пообщаться со столь легендарной личностью все же не выйдет… или выйдет? Никак перед нами аватар «оцифрованного» мистера Коулмэна? И он что-то там просит, если я не ошибаюсь…

Будто уловив мою мысль, Коулмэн обворожительно улыбнулся, вопросительно вздернул бровь и чуть повысил голос, впрочем, не перебарщивая:

— Будьте так любезны?..