Скрещенные костями

Глава 7

Я ждала до темноты, потом спокойно пробралась через заднюю дверь во двор.

— Стефан? — позвала я тихо, чтобы никто в доме не услышал меня.

Это было не так глупо, как призывать его. Он пришел сюда, чтобы следить за мной. Это имело смысл, что он будет рядом, где-то. Наблюдать.

Я ждала полчаса, и все же, никакого Стефана. Наконец, я вошла внутрь и обнаружила Эмбер, которая смотрела телевизор.

— Я иду спать, — сказала я ей.

Её шея, я заметила, была открыта миру и не опорочена, но есть другие места, из которых может питаться вампир. Моя собственная шея была обмотана шарфом, одним из нескольких, купленных тем днем, во время веселого шоппинга, мной и Чадом. Единственной вещью, найденной мной, имеющей сходство с ягненком была заколка с овцой из мультфильма. Не совсем то, чтобы взывать к защите Сына Божия.

— У тебя усталый вид, — сказала она, зевая. — Я знаю, что опустошена. — Она приглушила телевизор и взглянула на меня.

— Корбан рассказал мне о прошлой ночи. Даже если ты не сможешь сделать ничего больше, это много значит для меня, ты убедила его, что Чад не делает все эти вещи сам, разыгрывая нас.

Я потерла укус вампира, надежно скрытый под ярко-красным шелком. У Эмбер была проблема гораздо серьезнее, чем призрак, но я понятия не имела, как помочь ей в этом.

— Хорошо, — сказала я. — Увидимся утром.

Как только я оказалась в своей комнате, я не смогла заставить себя заснуть. Я подумала, знал ли Корбан, кем был его клиент и знал ли, что вампир питался от его жены, или же он был жертвой обмана, как Эмбер. Я удивлялась странности Корбана, который не верил в призраков, но предложил Эмбер пригласить меня приехать и помочь им с ним. Но если это вампир решил привести меня сюда … Я понятия не имела, почему. Если это был не какой-то секретный заговор, путь для Марсилии, чтобы избавиться от меня, наказать меня за мои грехи, не беспокоясь о волках. Но я не видела, что бы Марсилия стремилась задолжать какому-либо вампиру — а вампир, который был настолько территориальным, что не позволял никаким другим вампирам охотиться в ее пределах, плохой кандидат для совместного решения проблем.

К слову о Блеквуде… он призвал Эмбер к себе днем. Я никогда не слышала о вампире, который был жив в течение дня, хотя по общему признанию мой опыт с вампирами был ограничен. Я задавалась вопросом, где же Стефан.

— Стефан? — сказала я, понизив голос. — Выходи, выходи, где же ты. — Возможно он не мог войти, потому что не был приглашен. — Стефан? Войди. — Но он все еще не отвечал.

Мой телефон зазвонил, и я не смогла унять глупых бабочек в животе, когда ответила.

— Привет, Адам, — сказала я.

— Я подумал, тебе будет интересно узнать, что Уоррен и Даррил вернулись живыми из логова вампиров.

Я затаила дыхание. — Ты согласился на встречу на территории Марсилии?

Он засмеялся.

— Нет, все оказалось лучше, чем ожидалось: они встретились в Denny’s. Это, конечно, не очень романтично, но он открыт всю ночь, а на ярко освещенной стоянке нет темных мест, где можно было бы устроить засаду.

— Они добились чего-нибудь?

— Не совсем. — Он не казался взволнованным. — Переговоры требуют времени. Этот раунд был полон позерства и угроз. Но Уоррен говорит, что думает, вероятно, Марсилии нужно нечто большее, нежели твоя хорошенькая шкурка — Вульфи обронил пару намеков. Марсилия знает, что я буду непреклонен в отношении тебя, но она, возможно, готова вести переговоры относительно чего-то еще. Как у тебя дела?

— Посох последовал за мной сюда, — сказала я ему, поскольку знала, что это снова заставит его засмеяться.

Что он и сделал. И грубая нежность его радости заставила плавиться мои кости. — Просто не покупай овец, пока не вернешься, и будешь в безопасности.

У посоха, который следовал за мной домой и, в данном случае, в Спокан первоначально была власть, дающая всем овцам, принадлежащим его владельцу, по два ягненка-близнеца. Как и большинство даров фейри, рано или поздно он возвращался назад к Малому Народу — оставляя в опале своего владельца. Я не знала, работал ли он еще по такому принципу, как не знала и то, почему он преследовал меня, но я в каком-то роде уже привыкла к этому.

— Как успехи с твоим призраком?

Теперь, когда мы благополучно выбрались с чердака, я могла рассказать ему об этом, не рискуя, что он тут же бросится спасать меня. Если Блэквуд проигнорировал меня — по большей части, во всяком случае — он, конечно, не станет игнорировать Альфу Стаи Бассейна Колумбии.

Когда я закончила, он спросил, — Почему он заманил тебя в ловушку на чердаке?

Я пожала плечами и поерзала на кровати, чтобы найти более удобное положение. — Я не знаю. Наверное возможность просто представилась. Есть Другие, которые наносят вред, как эти — лешие, домовые и тому подобное. Но это был призрак. Я видела его. То, что я не видела, могло означать присутствие Стефана. Я немного беспокоюсь о нем.

— Он там, чтобы убедиться, не отправила ли Марсилия кого-нибудь за тобой. — Сказал Адам.

— Верно. — сказала я. — Пока все хорошо. — Я коснулась больного места на шее. Могло ли этому быть другое объяснение? Возможно, это был один из вампиров Марсилии?

Но неприятное ощущение в животе сказало мне, что этого не могло быть. Не с Блеквудом, способным свободно приходить и уходить в дом Эмбер. Не когда он вызывает, соблазняет и питается то Эмбер, при свете дня.

— Не возможно быть настолько старым, как Стефан, не будучи в состоянии позаботиться о себе.

— Ты прав, — сказала я, — но он был брошен на произвол судьбы, и я была бы счастливее, если бы он хоть иногда показывался.

— Он не сильно помог бы в охоте на призрака — разве призраки не избегают вампиров?

— Бран говорил, призраки и кошки, — сказала я ему. — Но моя кошка любит Стефана.

— Твоя кошка любит любого, кого сможет убедить себя погладить.

Кое-что в том, как он это сказал — с лаской в голосе — заставило меня насторожиться. Я внимательно вслушалась и услышала его, слабое мурлыканье.

— Она любит тебя, в любом случае, — сказала я. — Как она уговорила тебя пустить ее снова в твой дом?

— Она вопила у задней двери. — Он казался робким. Я никогда не видела, и не слышала о кошке, которая бы общалась с оборотнями и койотами, пока Медея не заявила о своем присутствии у двери моего магазина.

Собаки — да, как и любой другой домашний скот, но не кошки. Медея любит тех, кто гладит ее … или имеет потенциал к этому. Мало чем отличаясь от некоторых людей, которых я знаю.

— Она играет с тобой и с Сэмюэлем, с каждым из вас, — сообщила я ему. — И вы, мой уважаемый господин, только что уступили ее хитрости.

— Моя мать предупредила меня об уступках, — сказал он кротко. — Ты должна спасти меня от меня самого. Когда у меня есть ты, чтобы приласкать, она мне не нужна.

Слабо, через его телефон, я услышала звонок в дверь.

— Довольно поздно для посетителей, — сказала я.

Адам рассмеялся.

— Что?

— Это — Сэмюэль. Он просто спросил Джесси, не видели ли мы твою кошку.

Я вздохнула. — Полегче парень. Тебе лучше пойти и признаться в своих грехах.

Отключившись, я уставилась в темноту, желая сейчас же оказаться дома. Если бы Адам спал рядом со мной, то чертов вампир не кусал бы меня в шею. Наконец, я встала, включила свет и достала старинную книгу фейри. Через несколько страниц, я перестала волноваться о вампире, натянув одеяло ближе, обняла себя за плечи и ушла с головой в историю о Ревущем Быке и других фейри.

Я проснулась, дрожа, некоторое время спустя, сжимая в руке посох, который я видела в последний раз, прислоненным к стене рядом с дверью. Древесина под моими пальцами была горячей, в отличие от остальной части комнаты. Холод был настолько сильным, что мой нос онемел, а дыхание было подернуто туманной дымкой.

Спустя момент после того, как я проснулась, высокий, атональный вопль пронзил стены дома, резко оборвавшись.

Я сбросила покрывало на пол. Редкую старую книгу постигла та же участь, но я слишком беспокоилась о Чаде, чтобы остановиться и поймать ее. Я выбежала из своей спальни и сделала необходимые четыре шага в сторону комнаты мальчика. Дверь не открывалась.

Ручка повернулась, а значит было не заперто. Я приложилась плечом к двери, но она не сдвинулась с места. Попыталась использовать посох, который был еще теплее, чем должен быть, как лом, чтобы открыть дверь силой, но и это не сработало. Там нигде не было подходящего места, чтобы им воспользоваться.

— Позволь мне, — прошептал Стефан позади меня.

— Где ты был? — сказала я, облегчение заставило меня быть резкой. С вампиром здесь, призрак уйдет.

— Охотился, — сказал он, приложившись плечом к двери. — Ты выглядела так, словно у тебя все под контролем.

— Да, — сказала я. — Ну, внешность может быть обманчива.

— Я вижу это.

Я слышала, как дерево начало разрушаться, поскольку подавалось неохотно первые несколько дюймов. Затем отпрянуло от вампира и бросилось к стене со злобным ударом, заставив Стефана споткнуться в спальне.

Если моя комната была холодной, то комната Чада — просто ледяной. Мороз расстелился по всей комнате, как неземное кружево. Чад лежал неподвижно, словно мертвый, в центре кровати — он не дышал, но глаза были открыты и в панике.

Мы оба, Стефан и я, побежали к кровати.

Не смотря на это, призрак не исчез, Стефан не спугнул его. Мы не могли вытащить Чада из кровати. Стеганное ватное одеяло примерзло к нему и кровати, и не позволяло освободить его. Я уронила посох на пол, схватив одеяло обеими руками, и потянула. Оно дрожало в моих руках, как живое существо, влажное от мороза, который таял от контакта с моей кожей.

Стефан протянул руки прямо под подбородок Чада и разорвал одеяло пополам. Быстрым движением, как удар змеи, он поднял Чада и спрыгнул с кровати.

Я взяла посох, и последовала за ними из комнаты в коридор, жалея, что не освежала свои навыки первой помощи со школы.

Но, благополучно покинув комнату, Чад начал впитывать воздух, как вакуум.

— Тебе нужен священник, — сказал мне Стефан.

Я проигнорировала его в пользу Чада. — Ты в порядке?

Мальчик взял себя в руки. Его тело может и слабое, но дух — чистый вольфрам. Он кивнул, и Стефан поставил его на ноги, поддержав немного, когда Чад покачнулся.

— Никогда не видела ничего подобного, — призналась я. Я могла видеть, как внутри комнаты Чада бежала вода, по быстро очищающемуся окну. И, взглянув на Стефана, произнесла. — Я думала, призраки избегают вас.

Он тоже всматривался в комнату. — Я тоже. Я… — Он посмотрел на меня и замолчал. Наклонив подбородок, он посмотрел на мою шею, с обеих сторон. И я поняла, что была укушена уже дважды. — Кто это пожевал тебя, моя милая?

Чад посмотрел на Стефана, затем зашипел и использовал свои пальцы, чтобы изобразить пару клыков вампира.

— Да, я знаю, — сказал ему Стефан — показав это и в знаках, тоже. — Вампир. — Кто знал? Стефан мог общаться знаками; так или иначе, не казалось, что вампирам нужно уметь делать подобные вещи.

У Чада еще было, что сказать. И когда он закончил, Стефан покачал головой.

— Тот вампир не здесь; она не покинула бы Тройной город. Это другой. — Он посмотрел на меня, повернув лицо таким образом, что Чад не мог увидеть того, что он сказал. — Как ты это сделала? — спросил он в ходе беседы.

— Как у тебя получилось, попав в город с населением в полмиллиона, привлечь единственного живущего здесь вампира? Что ты сделала, столкнулась с ним во время ночной пробежки?

Я проигнорировала панику в животе, вызванной двумя укусами на шее, которые оставлены вампиром с которым я виделась лишь однажды. Проговорив это, паника отпустила. Но Джеймс Блэквуд укусил меня два раза, пока я спала… и что еще хуже, он заставил меня забыть это.

— Просто повезло, я думаю, — сказала я. Мне не хотелось говорить об этом при Чаде. Он будет в большей безопасности, если не будет знать о том, что Джеймс Блеквуд вампир.

Чад сделал еще несколько движений рукой.

— Прости, — сказал Стефан. — Я Стефан, друг Мерси.

Чад нахмурился.

— Он один из хороших парней, — сказала я ему. Он посмотрел на меня, — хорошо, но что он делает в моем доме в середине ночи. — Я сделала вид, что не понимаю, что это значит. И я не говорила на языке Амслен, к тому же. Не справедливо, предположила я, но я не хотела лгать ему — и, в то же время, не хотела говорить ему всю правду.

— Они должны уйти отсюда, — сказал Стефан. — И я забираю тебя обратно в Тройной город. — Казалось, он хотел сказать что-то еще, но взглянул на Чада и покачал головой. Наверное, что-то большее о Блеквуде.

— Позволь мне одеться, — сказала я. — Думаю, будет лучше, если я не стану бегать вокруг в футболке и нижнем белье.

Я одевалась в ванной, получив прекрасную возможность рассмотреть след второго укуса, что я и сделала. Затем, я прикрыла оба следа своим новым красным шелковым шарфом.

Вернуться домой? Чего я добьюсь этим? Если на то пошло, чего я добилась здесь?

Я приехала, чтобы помочь Эмбер и исчезнуть из поля зрения Марсилии на некоторое время. Это удалось — или, по крайней мере, не мешает переговорам Адама. Я не знала, помогла ли я Эмбер вообще… пока нет.

Я уставилась на бледное, изголодавшееся по сну лицо, и задалась вопросом, как я собиралась сделать это. Они были под заботой Блеквуда.

Я вздрогнула. Хотя нет, я ничего не могла определить точно, не было ни холода, ни запаха, ни звука — но я чувствовала как нечто наблюдает за мной. — Оставь мальчика в покое, — сказала я моему невидимому наблюдателю.

И каждый волос на голове ощущался с покалыванием.

Я ждала, что он атакует или покажется. Но ничего не случилось, просто мгновенная связь, которая исчезала медленнее, чем пришла.

Стефан постучал. — Все в порядке?

— Все хорошо, — сказала я. Что-то случилось, но я понятия не имела, что именно. Я устала, и испугана, и зла. Так что, я почистила зубы и открыла дверь ванной.

Стефан и Чад стояли, опираясь на противоположные стороны коридора, обсуждая что-то, что держало их руки в постоянном движении.

— Стефан.

Он развел руками и обратился ко мне. — Как он может думать, что Драконий жемчуг Зет лучше, чем

Скуби-Ду? Это поколение совсем не ценит классику.

Я встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Держа рот отвернутым от Чада, я сказала: — Ты хороший парень.

Стефан погладил меня по голове.

Я проверила спальню Чада, но она выглядела так, будто ничего не произошло, не осталось и следа влаги от мороза. Только два куска от стеганого одеяла по обе стороны кровати Чада, намекали на какие-либо неприятности.

— Есть несколько вампиров, способных делать такие вещи, как это, — сказал Стефан, обводя рукой комнату Чада.

— Перемещать предметы, не касаясь их, убивать людей, не будучи в комнате. Но я никогда не слышал о призраке, обладающем такой мощью. Они имеют тенденцию быть жалкими вещами, которые пытаются делать вид, что еще живы.

Я не чувствовала запаха вампира, только крови — постепенно рассеивающийся, вместе с морозом. Я видела призрака не ясно, но он там был. Тем не менее, я повернулась так, чтобы Чад не смог прочитать по моим губам. — Ты думаешь, Блеквуд притворяется призраком?

Стефан покачал головой. — Нет, это не Монстр. Неправильное наследие. Был индийский вампир в Нью-Йорке — Он посмотрел на меня и усмехнулся. Прижав палец ко лбу. — Индийский с точкой, а не пером. Во всяком случае, он и все принадлежащие ему, могли сделать нечто, что мы видели сегодня вечером … за исключением холода. Но только вампиры, которых он обратил непосредственно, могли это сделать — и он превращал в вампиров только индийских женщин. Они были все убиты столетие или более назад, и я думаю, что Блэквуд был его предшественником так или иначе.

Чад наблюдал за губами Стефана со всеми признаками восхищения. Он сделал несколько жестов, и Стефан подал знак, говоря: — Они мертвы. Кто-то убил их колом. Да, я уверен, что это был кто-то другой. — Он взглянул на меня. — Не хочешь, объяснить ребенку, что я больше Спайк, чем Баффи? Злодей, не супергерой?

Я похлопала ресницами, глядя на него. — Ты мой герой.

Он дернулся на несколько шагов от меня, будто я его ударила. Это заставило меня задуматься, что Марсилия сказала ему, когда пытала его.

— Стефан?

Он повернулся к нам с шипением и выражением, которое заставило Чада отступить ко мне. — Я вампир, Мерси.

Я не позволю ему уйти угрюмым, ненавидящим себя вампиром. Он заслуживает лучшего, чем это.

— Да, мы это проходили. Эти клыки, прямое доказательство. Переведи это для Чада, пожалуйста.

Я молчала, пока он делал это, его руки двигались рывками с раздражением. Чад спокойно стоял напротив меня.

Стефан продолжил общаться при помощи жестов, и сказал, почти с вызовом, — Я ни для кого не герой, Мерси.

Я повернула лицо, пока не взглянула непосредственно на Чада. — Как ты думаешь, это означает, что я не увижу его в спандексе?

Чад одними губами произнес последнее слово с озадаченным видом.

Стефан вздохнул. Он коснулся плеча Чада, и когда мальчик поднял голову, он пальцем написал «спандекс» — медленно. Чад сделал неприязненное лицо.

— Эй, — сказала я им, — понаблюдать за тем, как красивый мужчина бегает в облегающем костюме, находится достаточно высоко в моем списке вещей, которые я хотела бы сделать, прежде чем умру.

Стефан сдался и засмеялся. — Я не буду им. — сказал он мне. — Так что же нам делать дальше, Преследующая Охотница?

— Это довольно хромое супергеройское имя, — сказала я ему.

— Скуби-Ду уже занято, — сказал он с достоинством. — Все остальное звучит хромым в сравнении.

— Серьезно, — сказала я, — Я думаю, нам лучше пойти найти его родителей. — Которые, надо надеяться, мирно спят, несмотря на крик Чада и двери, сталкивающиеся со стенами, не говоря уже обо всем разговоре, который здесь состоялся. Теперь, когда я думала об этом, это был плохой знак, что они не суетились здесь.

— Мы? Ты хочешь, чтобы я прошел с вами? — Стефан поднял бровь.

Я не стану просить Чада лгать своим родителям. И если что-то случилось с Эмбер и ее мужем, я хотела, чтобы Стефан был рядом. Их спальня была на противоположной стороне дома, от Чада и моей, их дверь была толстой — и они не обладали отличным слухом, как Стефан и я. Может быть, они спали. Я схватилась за посох.

— Да. Пойдем с нами, Стефан. Но, Чад? — Я удостоверилась, что он видел мое лицо. — Ты не станешь рассказывать своим близким, что Стефан вампир, ладно? По тем же причинам, которые я назвала тебе прежде. Вампирам не нравятся люди, знающие о них.

Чад напрягся и посмотрев на Стефана, вышел.

— Эй. Нет, не Стефан, — сказала я. — Он не против. Но другие будут. — И его отец, вероятно, также не поверит ему в этом и может рассказать обо всем Блеквуду. Блеквуд, в свою очередь, я уверена, не будет счастлив, если Чад будет знать о вампирах.

Таким образом, мы перекочевали в комнату Эмбер и открыли дверь. Внутри было темно, и я могла видеть две фигуры, все еще в постели. На мгновение я замерла, а затем поняла, что слышу их дыхание. На тумбочке рядом с Корбаном был пустой стакан, из под бренди — теперь я могла чувствовать его запах, упущенный в момент паники. А на стороне Эмбер стояла бутылочка с рецептом.

Чад скользнул мимо меня, перелез через подножки и к ним в постель. Здесь рядом с родителями, он уже не обязан быть храбрым. Холодные ноги сделали то, что не удалось всему произведенному шуму, и Корбан сел.

— Чад… — Он увидел нас. — Мерси? Кто это с тобой, и что вы делаете в моей спальне?

— Корбан? — Эмбер перевернулась. Голос у нее был немного вялый, но проснулся мгновенно, когда она заметила Чада, а затем и нас. — Мерси? Что случилось?

Я сказала им, опустив вампирский статус Стефана. На самом деле я не упоминала о нем, кроме как «мы». Они не заботились. Как только услышали, что Чад не дышал, они не волновались о Стефане вообще.

— Я никогда не видела ничего подобного, — призналась я им обоим. — Я вне своей лиги. И думаю, вам нужно увезти

Чада отсюда, в отель сегодня же вечером.

Корбэн выслушал все с каменным лицом. Он встал с кровати и схватил одежду, двигаясь почти в той же манере. Я слышала, как он идет по коридору, но он не вошел в комнату Чада. Просто остановился за ее пределами на мгновение и возвратился. Я знала, что он видел — только разорванное одеяло — и была рада, что он был там во время маленькой демонстрации с игрушечным автомобилем.

Он стоял в дверях своей спальни и смотрел на нас. — Во-первых, мы соберемся в течение нескольких дней.

Во-вторых, мы найдем отель. В-третьих, я поговорю с моим шурином, он священник-иезуит.

— Я отправлюсь домой, — произнесла я прежде, чем он мог сказать мне уйти и никогда не возвращаться. Мне нужно помочь им сделать что-то с Блеквудом, который перекусывал Эмбер, но я не знала что. И по слухам, никто и никогда не был в состоянии сделать что-то с этим вампиром. — Нет ничего, чем я могу помочь вам, и у меня есть работа, которую нужно выполнять.

— Спасибо, что пришла. — сказала Эмбер. Она встала с кровати и обняла меня. И я знала, что она была очень благодарна за убеждение ее мужа в том, что Чад не лгал. А я в свою очередь считала, что это было наименьшим из ее забот.

Через плечо, Корбан уставился на меня, как будто подозревал, что я каким-то образом вызвала все это. Я тоже думала об этом. Что-то усугубило поведение призрака, и я была очевидным местом для поиска причины.

Оставив их своим заботам, я упаковала свои собственные сумки, и обняла Эмбер снова, перед тем как уехать.

Она по-прежнему пахла вампиром — но с другой стороны, Стефан и я так же.

Стефан ждал, пока мы не выехали из Спокана, и проехали аэропорт прежде, чем он заговорил. — Хочешь, поведу я?

— Нет, — ответила я. Может быть, я устала, но мне не нравится давать водить мой Ванагон кому-либо. Как только Зи, и я вместе соберем Кролика, фургон вернется в гараж. Кроме того… — Я не думаю, что я буду спать снова в любое время в следующем тысячелетии. Как он укусил меня дважды без моего ведома?

— Некоторые вампиры могут сделать это, — сказал Стефан, таким же успокаивающим голосом, какой используют врачи, сообщая вам о том, что вы неизлечимо больны. — Это не входит в мои способности — или любого из наших, за исключением, возможно, Вульфи.

— Он укусил меня дважды. Это гораздо хуже, чем просто один раз, не так ли? — За моим вопросом последовала тишина.

Что-то зашевелилось в моем переднем кармане. Я дернулась, затем поняла, что произошло. Я вытащила свой вибрирующий сотовый телефон, не взглянув на номер. — Да? — возможно, прозвучало резко, но мне было страшно и Стефан не ответил мне.

После недолгой паузы, Адам сказал, — Что случилось? Твой страх разбудил меня.

Я быстро мигнула, жалея, что еще не была дома. Дома с Адамом, вместо того, чтобы ехать в темноте с вампиром.

— Мне жаль, что я побеспокоила тебя.

— Преимущество связи стаи, — сказал мне Адам. Затем, поскольку знал меня, добавил, — Я Альфа, и поэтому все узнаю первым. Больше никто из стаи этого не почувствовал. Что напугало тебя?

— Призрак, — сказала я ему, и вздохнув порывисто, добавила. — И вампир.

Он вытянул из меня всю историю. Затем вздохнул. — Только ты могла поехать в Спокан, и быть укушена единственным на весь город вампиром. Ему не удалось обмануть меня. За всей веселостью в его голосе, я, также, смогла услышать гнев.

Но если он притворяется, могу притворяться и я. — Это в значительной степени то же, что сказал и Стефан. Я не думаю, что это справедливо.

Откуда мне было знать, что лучший клиент мужа Эмбер — вампир?

Адам одарил меня печальным смехом. — Реальный вопрос состоит в том, почему мы не подозревали, что это могло произойти. Но теперь ты в безопасности?

— Да.

— Тогда это подождет, пока ты не доберешься сюда.

Он повесил трубку, не попрощавшись.

— Так, — сказала я, — скажи мне, что Блэквуд может сделать мне теперь, когда он кормился от меня два раза.

— Я не знаю, — сказал мне Стефан. Затем вздохнул. — Если я обменяюсь кровью с кем-то дважды, я всегда могу найти его, не зависимо от того, куда он идет. Я могу призвать его — и если он рядом, я могу вынудить его приехать ко мне. Но это — при истинном обмене кровью — твоя мне, моя тебе. В конце концов … Можно создать отношения ведущий-ведомый с тем, с кем ты обмениваешься кровью. Предосторожность, я предполагаю, потому что недавно превращенный вампир может стать угрозой. Простое кормление менее рискованно. Но твоя реакция не всегда обычна. У тебя могут и не проявиться негативные последствия вовсе.

Я думала об Эмбер, которая кормила вампира, кто знает, сколько времени, и ее муже, который мог быть в том же положении, и чувствовал себя больным. — Из сковороды и в огонь, — сказала я. — Проклятие.

Хорошо. Мыслим позитивно. Если бы я не поехала в Спокан вообще, то у вампира все еще были бы Эмбер и ее муж, только никто не знал бы. — Если я была без сознания, он мог насильно обменяться со мной кровью?

Он вздохнул и опустился на свое место. — Ты не помнишь, как он укусил тебя. Но это не значит, что ты была без сознания.

Я не ожидала этого. У меня не было их после отъезда из Тройного города. Но мне удалось съехать на обочину, выпрыгнуть из фургона, и добраться до впадины холма у обочины дороги прежде, чем он настиг меня. Это была не болезнь… а чистый, абсолютный ужас. Паническая атака, которая должна положить конец всем паническим атакам. Мое сердце болело, голова болела, и я не могла перестать плакать.

И затем это остановилось. Теплота пробежала через меня и вокруг меня: стая. Адам. Вот так, не утруждая своих волков, которые уже были недовольны мной, моими проблемами. Стефан вытер мое лицо Клинексом и бросил его на землю, прежде чем взять меня на руки и отнести к машине. Он не посадил меня на водительское сиденье.

— Я могу вести, — сказала я ему, но не было никакой силы в моем голосе. Магия стаи прервала паническую атаку, но я все еще могла чувствовать ее в ожидании и готовности.

Готовую снова спасти меня.

Он проигнорировал мой слабый протест и включил передачу на старом фургоне.

— Есть ли причина, по которой он бы просто питался от меня, без обмена кровью? — спросила я, больше из болезненного желания знать все, а не испытывая реальную надежду.

— При обмене кровью, ты так же можешь призвать его, — сказал Стефан неохотно.

— Сколько? Всего один обмен?

Он пожал плечами. — Варьируется от человека к человеку. С твоей идиосинкразией к магии вампиров, на это могут потребоваться сотни или лишь раз.

— Когда ты говоришь, я могу позвать его. Означает ли это, он должен прийти ко мне?

— Отношения между вампиром и тем, от кого он питается, не равны, Мерси, — отрезал он. — Нет. Он слышит тебя. Вот и все. Если ты будешь обмениваться кровью со всей своей пищей — он осекся — голоса в голове могут свести тебя с ума. Так что мы делаем это лишь со своими овцами. Есть некоторые преимущества. Овца становится сильнее, не восприимчива к боли в течение короткого времени, как ты знаешь из собственного опыта. Вампир получает слугу, и в конечном итоге раба, который охотно кормит его и заботиться о его потребностях в течение дня.

— Прости, — сказала я ему. — Я не хотела разозлить тебя. Я просто должна знать, что мне противостоит.

Он протянул руку и похлопал меня по колену. — Я понимаю. Извини. — Следующие слова шли медленнее. — Это стыд для меня, быть тем, кто я есть. Человек, которым я был, никогда не согласился бы жить за счет стольких. Но я не он, больше.

Он вжал педаль в пол (мы шли в гору). — Если бы он кормился от тебя, потому что ты была удобна, то он, вероятно, не делал обмен … если только …

— Если только — что?

— Я не думаю, что он смог бы заблокировать твою память так хорошо, без реального обмена. С человеком, да. Но ты упряма. — он пожал плечами. — Большинство сильнейших вампиров кормится от других вампиров. Блеквуд не потерпит никаких других вампиров на его территории, и я не знаю, как у него это получается. Может быть, он компенсирует разницу путем обмена кровью, когда питается.

Я размышляла над тем, что он сказал мне, и немного задремала. Я вздрогнула и проснулась, когда мы въехали на шоссе 395 в Ритцвилле. Только чуть больше семидесяти миль, пока мы не вернемся домой.

— Он не сможет заставить тебя, если ты найдешь другого вампира, и свяжешь себя с ним, — сказал Стефан.

Я посмотрела на него, но он пристально смотрел на дорогу, как будто мы прокладывали себе путь через горы Монтаны, а не скользили вниз по пустому участку, в основном равного и прямого тротуара.

— Ты предлагаешь?

Он кивнул. — Я рискованно нуждаюсь в еде. Обмен накормит меня лучше, и я не должен буду охотиться снова в течение нескольких ночей.

Я на минуту задумалась. Не то, чтобы я собиралась это сделать, но за его предложением стояло гораздо больше — с вампирами, я знала, было именно так. Со Стефаном, не обязательно означало, что он скрывает какую-либо пользу для себя.

— И ты наживешь себе врага, — догадалась я. — Джеймс Блэквуд занимает Спокан, совершенно один, вопреки всем сверхъестественным народам, а не только вампирам. Значит он одержим собственничеством — и жестокостью. Он не обрадуется, узнав, что ты защищаешь меня от него.

Он пожал плечами.

— Он, вероятно, не может вызвать тебя на всем пути от Спокана и когда ты находишься в Tri-Cities. Он, вероятно, даже не попробовал бы, если он обменивает кровь каждый раз, когда питается. Но если ты будешь привязана ко мне, то в этом можно быть уверена. — Он говорил медленно. — У нас уже был один обмен крови. И я могу уверять, что это не будет ужасно.

Если Блеквуд призовет меня к себе, если захочет взять меня, как одну из своих овец, Адам приведет стаю, чтобы спасти меня. Мэри Джо уже едва не заплатила самую высокую цену за мои проблемы. А до тех пор, пока я остаюсь в Тройном Городе, он даже может не понять, что причина, по которой он не может призвать меня, Стефан.

— Адам моя пара, — сказала я ему. Я не знала, должна ли я сказать ему, что Адам сделал меня одной из стаи. — Может ли Блеквуд заполучить Адама через меня?

Стефан покачал головой. — Я не могу так или иначе. Это пробовали сделать. Наш старый Господин … создатель Марсилии, любил волков и экспериментировал. Узы крови работают на другом уровне, от стаи вервольфов. Он взял подругу Альфы, она тоже была вервольфом, в свой зверинец, с надеждой контролировать Альфу и всю его стаю через нее, и потерпел неудачу.

— Марсилия любит оборотней на обед, — сказала я. Я видела это своими глазами.

— Из того, что я видел, я бы сказал, что кормление от них вызывает привыкание, — он взглянул на меня. — Я никогда не делал этого сам. Лишь в ту ночь. Я не собираюсь делать этого снова.

Я собиралась принять или самое глупое решение в моей жизни, или самое умное.

— Это навсегда? — спросила я. — Эта связь между нами?

Он наградил меня острым взглядом. Начал что-то говорить, но остановился прежде, чем слова слетели с его губ. Наконец, он сказал: — Я уже рассказал тебе сегодня вечером такие вещи, о которых многие вампиры не знают. Запрещенные вещи. Если бы я принадлежал Марсилии по-настоящему, или если бы она не разорвала мою связь с семьей, я бы не смог рассказать тебе большую часть.

Он постучал пальцем по рулю и гигантский Honda Accord пронесся мимо нас.

— Он двигается как вялый школьный автобус, — сказал он. — Странный, это должна быть такая забава.

Я ждала. Если ответ был да, и связь является постоянной, он не был бы таким нерешительным. Если это не так то, как только будет ликвидирован Блэквуд, она может быть удалена. Временная связь со Стефаном была не так страшна, как, скажем, более постоянные связи между Адамом и мной.

— Марсилия может разорвать связи между ведущим и овцой, сказал он. — Она может либо взять их себе, или просто распустить их.

— Это не очень полезная информация, — сказала я ему. — У меня сложилось впечатление, что она убьет нас, как только увидит.

— Есть такое, — сказал он тихо. — Да. Но я думаю о нескольких вещах, на которые он намекал, Вульфи также может сделать это. — Его голос стал очень холодным и не-похожим-на-Стефана. — И Вульфи должен мне на столько, что даже после того, как Марсилия объявила меня врагом Семьи, он не сможет отказать мне в просьбе. — Он расслабился и покачал головой. — Но как только связь между нами разорвется, ты будешь снова уязвима перед Блеквудом.

Я не находила Вульфи менее опасным, чем Марсилия. Но тогда, у меня не было выбора, не так ли? Я оставила Эмбер, пока я не могла ей помочь, но я не могла оставить Эмбер, чтобы она умерла от прихоти Блэквуда. Я задалась вопросом, чувствовал ли Зи все еще себя достаточно должным мне, за мою помощь в спасении его жизни, чтобы позволить мне использовать вновь его ножа и амулета, с которыми я уже охотилась на вампиров. Возможно даже есть волшебный кол.

Я никогда не рассматривала всерьез убийство Марсилии, как способ спастись. Во-первых, я была в Семье.

Во-вторых, у нее слишком много приспешников, которые в свою очередь убьют меня.

Так почему же я думаю, что я могу убить Блеквуда?

Я знала, я знала, что Джеймс Блэквуд показал не свое истинное лицо вампира. Но я встречалась с ним, и он был не слишком страшным. У него не было фаворитов. И он использовал Эмбер без ее ведома или разрешения, превратив ее в своего раба: женщину, которая оставила своего ребенка в одиночестве в доме с привидением и почти незнакомцем. Я не могла помочь Эмбер с призраком … может быть, из-за меня стало бы даже еще хуже. Но я могу помочь ей с вампиром.

— Хорошо, — сказал я. — Я бы предпочла, чтобы — я чуть не задохнулась от следующего слова — слушать тебя, чем его.

Он посмотрел на меня с большим удовольствием. — Ладно, согласился он.

Он остановился в зоне отдыха. Был ряд трейлеров припаркованых на ночь, но много мест для машин еще пустовало. Он расстегнул ремень безопастности и прошел между передними сиденьями к задней части фургона. Я медленно последовала за ним.

Он сел на заднее сиденье и похлопал по месту рядом с ним. Когда я начала колебаться, он сказал: — Ты не обязана делать этого. Я не собираюсь заставлять тебя.

Если бы Стефан не вмешался, Блеквуд, вероятно, смог бы заставить меня делать то, что хотел. И у меня не осталось бы никакого способа, чтобы помочь Эмбер.

Конечно, если Марсилия убьет меня первой, то мне не придется беспокоиться об этом.

— Я подвергаю Адама и его стаю большой опасности? Спросил я.

Стефан оказывал мне любезность, хотя я могла чувствовать запах его нетерпения: он ощущался, словно волк идущий по горячим следам за чем-то вкусным. Если бы я побежала, я задавался вопросом, был бы он вынужден преследовать меня, как это сделал бы оборотень?

Я смотрел на него и напомнила себе, что я знала его давно. Он никогда не сделал бы и шага, если по его мнению, это причинит мне вред. Это был Стефан, а не какой-то безымянный охотник.

— Я не вижу, как, — сказал он мне. — Адаму не понравится, я уверен в этом. Вспомнить только его реакцию, когда я позвал тебя случайно. Но он человек практичный. Он знает все об отчаянных мерах.

Я села рядом с ним, слишком сознавая прохладную температуру его тела, холодильник, подумал я как обычно. Я была рада узнать, что это поможет ему, тоже. Я очень, очень устала от того, что не приношу своим друзьям ничего, кроме горя.

Он пригладил волосы на моей шее, и я поймал его за руку.

— А как насчет запястья? Последний раз он укусил мое запястье.

Он покачал головой. — Это более болезнено. Слишком много нервов вблизи поверхности. Он посмотрел на меня. — Ты мне доверяешь?

— Я бы не стала этого делать, если бы не доверяла тебе.

— Хорошо. Я собираюсь удерживать тебя немного, потому что если ты попытаешься вырваться пока я еще у твоей шеи, ты можешь заставить меня прорезать неправильные вещи, и ты можешь истечь кровью до смерти. — Он не оказывал давление на меня, просто сидел на плюшевом сидении, как будто он мог остаться там до конца своей жизни.

— Как. Спросила я.

— Я положу руки на твой живот, и я буду держать их там.

Я проверила себя на панику, но Тим никогда не удерживал меня так. Я старалась не думать о том, как он держал меня и это помогла мне.

— Подойди к передней части фургона, сказал Стефан. — Ключи в замке зажигания. Тебе придется отправиться домой, потому что я не могу остаться. Я должен охотиться сейчас.

Обняв себя я прижалась к нему. — Хорошо, сделай это.

Его рука медленно легла мне на плечи и прошлась по моей правой руке. Когда я остался на месте, он положил руку на руку таким образом, что я не могла освободиться.

— Все в порядке? Спокойно спросил он, как будто это было необходимо, он посмотрел на меня и глаза его были яркими, как рождественские огни в темноте фургона.

— В порядке. Сказала я.

Зубы должно быть были острыми как бритва, потому что я не почувствовала как они прорезли кожу, только прохладную влажность его рта. Только когда он начал вытягивать кровь я почувствовала боль.

Кто кормится за моим столом?

Рев в голове заставил меня паниковать, поскольку это было не от укуса Стефан. Но я вела себя очень тихо, как мышь, когда она впервые замечает кошку. Если вы не двигаетесь, она не может атаковать.

На мгновение рот Стефана остановился. Затем он возобновил кормление, похлопывая меня по колену свободной рукой. Это не должно было быть утешить меня, но так произошло. Он также услышал страшного монстра, и у того ничего не вышло.

Через некоторое время боль уменьшилась, и сквозь нее бессловесный рев гнева эхом отдававшийся в моей голове стал приглушенным. Я начал чувствовать холод, как будто это была не просто кровь которую он пил, а словно все тепло выкачивалась из моего тела. Затем рот оторвался от шеи, и он стал зализывать раны языком.

— Если ты посмотришь в зеркало, прошептал он: — Ты не увидишь мои проколы. Он хотел, чтобы ты увидела то, что он сделал.

Я вздрогнула беспомощно, и он поднял меня на колени. Он был теплый, горячий против моей холодной кожи. Он поднял меня немного и вытащил складной нож из кармана. Он использовал нож чтобы порезать себе запястье, как сделал бы тот, кто хочет покончить жизнь самоубийством.

— Я думала, что запястье было слишком болезненным, мне удалось протолкнуть через вибрирующие челюсти мою вялую мысль.

— Для тебя, сказал он. — Пей, Мерси. И заткнись. Легкая улыбка появилась на его лице, он откинул голову назад, чтобы я не могла больше увидеть выражение его лица.

Может быть, это должно было обеспокоить меня больше. Может быть, так бы и случилось, если это происходило обычной ночью. Но брезгливость была выше моего понимания. Я охотилась, как койот в течение большей части моей жизни, и никогда не отказывалась от еды. Вкус крови не был ничем новым или ужасным для меня, и даже не тогда, когда это была кровь Стефана, он не умрет и ему не будет больно или что-нибудь еще.

Я приложила губы к его запястью и закрыла рот над разрезом. Стефан шумно втянул воздух, но это не прозвучало, словно ему было больно. Он положил свободную руку на мою голову, потом убрал ее, как будто он не хотел принуждать меня даже немного. Это был мой выбор, который должен быть сделан свободно.

Его кровь не была на вкус как у кролика или мыши. Это было больше, горькая и сладкая, в одно и то же время.

В основном она была горячей, раскаленной, а мне было холодно. Я пила, пока порез под моим языком медленно не закрылся. И я вспомнила этот вкус. Как еда в Макдональдсе два раза в день, и тот же заказ еды. У меня была мгновенная вспышка памяти, просто голос Блэквуда в моих ушах.

Я не помню, что он сказал или что сделал, но после краткого воспоминания я свернулась калачиком на сидении, мой лоб оказался на бедре Стефана, а я плакала. Стефан убрал свое запястье в сторону и использовать другую руку, чтобы погладить меня по голове.

— Мерси, сказал он мягко. — Он не сможет сделать это снова. Не теперь. Ты моя. Он не сможет затмить твой разум или заставить тебя сделать что-нибудь.

Своим приглушенным тканью его джинсов голосом я сказала: — Значит, ты можешь читать мои мысли?

Он рассмеялся. — Только в то время когда ты пъешь. У меня нет такого таланта. Твои мысли находятся в безопасности. Его смех смыл голос Блэквуда.

Я подняла голову. — Я рада, что я не помню ничего больше из того, что он сделал, сказала я Стефану. Но я думала, что мое желание увидеть тело Блэквуда горящим, как это было с Андре более личная причина, чем просто то, что он сделал с Эмбер.

— Как ты себя чувствуешь? спросил он

Я перевела дыхание и оценила себя. — Потрясающе. Как будто я смогу добежать отсюда до Тройного Города быстрее, чем ван сможет нас довести.

Он рассмеялся. — Я не думаю, что это правда … если только у нас спустит колесо.

Он встал, и казалось выглядел лучше, чем я видела его с тех пор … с тех пор, как он упал на пол моей гостиной, выгледя как нечто, что было похоронено более ста лет. Я встала и должна была снова сесть.

— Баланс, сказал он. — Это немного похоже на опьянение. Это скоро пройдет, но я бы лучше отвез нас домой.

Я должна была чувствовать себя ужасно. Какой-то слабый голосок мне подсказывал, что я должна была поговорить с моим Альфой прежде чем что-либо делать … необратимое.

Но я чувствовала себя прекрасно, лучше чем прекрасно и это была не просто кровь вампира. Я чувствовала, что действительно контролирую свою жизнь, в первый раз после нападения Тима. Которое было довольно забавно в данных обстоятельствах.

Но я приняла решение отдать себя во власть Стефану.

— Стефан? Я смотрела на фары проезжающих мимо машин на другой стороне дороги.

— Хмм.

— Кто-нибудь говорил тебе, что кто-то нарисовал на двери моего магазина? Я постоянно забываю спросить его об этом, хотя последующие события сделали это более очевидным, что это было своего рода угрозой Марсилии.

— Никто не говорил мне ничего, сказал он. — Но я видел это сам. Фары отразились красным в его глазах. Как вспышка камеры, только страшнее. Это заставило меня улыбнуться.

— Это сделала Марсилия?

— Почти наверняка.

Я, возможно, оставила бы все так. Но у нас было время, и я словно слышала голос Брана в моей голове который говорит, информация важна, Мэрси. Узнай все подробности которые только сможешь.

— Что же это значит?

— Это знак предателя, сказал он. — Это означает, что один из наших собственных предал нас, и она, и все, кто принадлежит к ней ставят метку. Объявление войны.

Это было не больше, чем я ожидала. — Там какая-то магия в нем, сказал я ему. — Что она делает?

— Не позволяет тебе закрашивать это долгое время, сказал он. — И если он остается там на долго, ты начнешь привлекать гадости, которые не имеют никакого отношения к вампиру.

— Потрясающе.

— Ты всегда можешь заменить дверь.

— Да, сказала я ему мрачно. Может быть, страховая компания сможет заменить ее, когда я объясню, что кости не могут быть закрашены, но это лишь мои надежды.

Мы ехали некоторое время молча, и я беспокоилась о последних нескольких днях, пытаясь увидеть, было ли что-то, что я пропустила или что-то, что я должна была сделать по-другому.

— Эй, Стефан? Почему я не смогла почувствовать запах Блеквуда после того как он укусил меня? Сегодня вечером я немного отвлеклась, но вчера, после первого укуса, я проверила.

— Он понял кто ты после того как попробовал тебя. Стефан потянулся, и фургон качнулся немного с его движением. — Я не знаю, возможно он пытался заставить тебя считать его человеком, или может он всегда ведет за себя таким образом. В преждние времена, на нас охотились не только по запаху, и не только оборотни, но и по вещам, которые остались позади, волосы, слюна или кровь. Многие из старших вампиров всегда удаляли следы от своего логова и из их охотничьих угодий.

Я почти забыла, что они могли бы сделать это.

Изменения в звуке двигателя автомобиля, когда он замедлился из-за городского движения, разбудил меня.

— Ты хочешь, пойти к себе домой или к Адаму? спросил он.

Хороший вопрос. Хотя я была уверена, что Адам понял бы, почему я это сделала, но я точно не ждала с нетерпением обсуждения этих вопросов с ним. И я слишком устала, чтобы проити через то, что я хотел сделать и что я собиралась убить Блеквуда. Я действительно хотела поговорить с Зи, прежде чем поговорю с Адамом, и я хотела, получить хороший, долгий сон, прежде чем сделаю все это.

— Ко мне.

Я снова задремала, когда фургон резко замедлился. Я посмотрел вверх и увидела, почему: там кто-то стоял посреди дороги, глядя вниз, как будто она что-то потеряла. Она не обращала никакого внимания на нас.

— Ты знаешь ее? Мы были на моей дороге, всего в нескольких минутах от дома, поэтому вопрос Стефана был разумным.

— Нет.

Он остановился около десятка метров, и она, наконец, подняла голову. Урчание двигателя фургона улеглось, и Стефан оглянулся, а затем открыл дверь и вышел из машины.

Неприятности.

Я сняла одежду, распахнула дверь, и перешла в другую форму, как только выскочила. Койот не может быть большим, но у него есть клыки и когти, которые бывают удивительно эффективным. Я скользнула под фургон и под передний бампер, где Стефан склонился, скрестив руки на груди.

Девушка уже была не одна. Три вампира стояли рядом с ней. Первых двух я видела и раньше, но я не знаю их имен. Третьей была Эстель.

В логове Марсилии когда-то было пять вампиров, которые достигли такой силы, что они не зависели от Хозяйки в борьбе за выживание: Стефан; Андре, которого я убила; Вульфи, мастер в теле мальчика; Бернард, который напоминал мне купца из романа Диккенса, и Эстель, Мэри Поппинс живых мертвецов. Я никогда не видела чтобы она одевалась, как гувернантка короля Эдуарда, и сегодняшний вечер не стал исключением.

Как будто он ждал меня, чтобы я появилась на его стороне, Стефан посмотрел на меня, потом сказал: — Эстель, как приятно тебя видеть.

— Я слышала, что она не уничтожила тебя, Эстель сказала в своей чопорной английской манере. — Она тебя пытала, морила голодом, изгнала тебя, потом послала убить твою маленькую суку койота.

Стефан развел руками, как будто, чтобы продемонстрировать себя, что он жив … цел и невредим. — Это, как вы слышали. В голосе его звучали музыкальные интонации, и акцент был более итальянским, чем обычно.

— Но вот ты, ты и эта сука.

Я зарычала на нее, и услышала улыбку Стефана в его ответе. — Я не думаю, что ей нравится, когда ее называют сукой.

— Марсилия сумасшедшая. Она была безумной, еще когда проснулась двенадцать лет назад, и она не стала лучше со временем. Голос Эстель смягчился, и она шагнула вперед. — Если бы она была не в обиде, она никогда не замучила бы твоих фаворитов.

Она, очевидно, ждала ответа от Стефана, который не прозвучал. — У меня есть предложение для тебя, сказала она ему.

— Вместе, мы сможем положить конец страданиям Марсилии. Ты знаешь, что она бы призвала тебя, если бы только поняла кем она стала. Она нас всех уничтожит из-за ее одержимости возвращением в Италию. Это наш дом, где мы не будем присмыкаться ни перед кем. Италия ничего не значит для нас.

— Нет, сказал Стефан. — Я не пойду против Госпожи.

— Она твоя хозяйка не более, зашипела Эстель. Она шагнула вперед, пока я не прижалась к ноге Стефана. — Она пытала тебя, я сама это видела, видела то, что она сделала. Тебя, того который любит ее, она издевалась и морила голодом, и сдирала кожу с тебя. Как ты можешь поддерживать ее сейчас?

Стефан не ответил.

И я знала, с абсолютной уверенностью, что я была права, доверяя ему, чтобы защитить меня, он не превратит меня в свою бессмысленную рабыню. Стефан не отвернется о тех, кого любит. Это не имеет значения.

Эстель всплеснула руками. — Идиот. Дурак. Она уйдет, либо от моей руки либо Бернарда. И ты знаешь, что лучше будет в моих руках, чем этого дурака Бернарда. У меня есть контакты. Я могу сделать нас процветающими, пока даже королевский двор Италии не сможет создать нам конкуренцию.

Стефан спокойно прислонился к фургону. Он плюнул на землю с нарочитой медлительностью.

Она напряглась, в ярости от оскорбления, и он мрачно улыбнулся. — Сделай это, сказал он и, движением запястья и магией, словно в эпизоде Горца, он держал меч в одной руке. Это было скорее эффективно, а не красиво: смертельно.

— Солдат, ты пожалеешь об этом, сказала Эстель.

— Я сожалею о многих вещах, — ответил он, и голос его был острым и холодным, охваченый гневом. — Сегодня вечером я даю тебе возможность уйти. Может быть, я не должен этого делать.

— Солдат, — сказала она. — Вспомни, кто был тем, кто предал тебя. Ты знаешь, как связаться со мной, не жди, пока это станет слишком поздно.

Вампиры покинули это место со сверхъестественной скоростью, словно гонятся за своими человеческими приманками. Стефан ждал с мечом в руке, в то время как автомобиль мурлыкнул и ожил и одна из черных фар Мерседеса загорелась. Он промчался мимо нас и исчез в ночи.

Он огляделся, затем спросил меня:

— Ты чувствуешь что-нибудь Мэрси?

Я понюхала воздух, но не было ни кого за исключением Стефана, вампиры ушли … или находились против ветра. Я покачал головой и побежала назад к фургону. Стефан, как джентльмен, остался ждать снаружи, пока я не оделась.

— Это было интересно, сказал я, когда он сел в машину и включил передачу.

— Она дура.

— Марсилия?

Стефан покачал головой. — Эстель. Она не сможет противостоять Марсилии. Бернард … он жестче и сильнее, даже если он моложе. Вместе, они смогут управлять, но это будет без меня.

— Мне показалось, что они не смогут работать вместе. Сказала я.

— Они будут работать вместе, пока не достигнут своих целей, будут бороться за них. Но они дураки, если думают, что смогут дойти до этого. Они забыли или никогда не знали, чем Марсилия может быть.

Он остановился на дороге, и мы оба вышли из фургона.

— Если я буду нужен тебе, если ты снова услышишь голос Блеквуда, позови меня- просто подумай, назови мое имя, как ты хочешь, чтобы я оказался рядом, и я приду. Он выглядел мрачным. Я надеялась, что это было из-за встречи с Эстель, а не волнение из-за меня.

— Спасибо.

Он провел большим пальцем по моей щеке. — Подожди некоторое время, прежде чем благодарить меня. Ты можешь изменить свое мнение.

Я погладила его по руке. — Решение принято.

Он отвесил мне небольшой поклон и исчез.

— Это просто так здорово, — сказала я в пустоту, и вдруг так устала, что едва могла держать глаза открытыми, я вошла в дом и заснула, добравшись до постели.