Скрещенные костями

Глава 4

Я бы хотела остаться здесь навечно, но после нескольких минут почувствовала как холодный пот выступил на лбу, и горло начало сдавливаться. Я отступила назад не доживаясь более сильных реакций на прикосновения, которые оставил мне Тим.

Только когда я больше не обнимала Адама, заметила, что нас окружила стая.

Ладно, четыре волка еще не стая. Но я не услышала как они подошли, и, поверьте, когда рядом пять вервольфом (включая Адама), вы чувствуете их окружение и превосходство.

Здесь был Бен, веселое выражение не вязалось с его тонкими чертами лица, которые намного чаще были злыми или горькими, чем радостными. Уоррен, третий Адама, выгдялел как кот в сметане. Ауриэль, подруга Дэррила, являла собой нетральность, но что-то в ее позе подсказывалось как сильно она потрясена.

Четвертым волком был Пол, которого я не очень хорошо знала — но то, что я знала, мне не нравилось.

Пол, лидер образовавшейся в стае Адама группировки «Я ненавижу Уоррена за то что тот гей», выглядел как забитый новичок. Я подумала, что готова выделить ему должность самой нелюбимой персоны в стае.

Позади меня Адам положил руки на мои плечи. — Дети мои, — официально обратился он. — Я представляю вам Мерседес Альтену Томпсон, самого нового члена стаи.

Последовала ужасная неловкость.

Если бы я не чувствовала его раньше, я бы подумала, что Стефан был без сознания или мертв или чтобы то ни было до захода солнца. Он изнеможденно лежал на кровати в клетке, как труп на носилках.

Я включила свет, чтобы лучше его видеть. Кормление заживило большую часть видимых повреждений, хотя на его щеках до сих пор оставались красные пятна. Он выглядел на пятьдесят фунтов легче, чем в последний раз, когда я его видела — слишком похож на жертву концлагеря для моего душевного спокойствия. Ему дали новую одежду, чтобы заменить его грязную, рваную и испачканную — общепринятая запасная одежда, валяющаяся в каждом волчье логове — тренировочный костюм. Тот, который был на нем, был серым и висел на его костях.

Адам провел нечто, что быстро превратилось в полное собрание стаи наверху в его жилой комнате.

Он видимо расслабился, когда я ушла, чтобы увидеть Стефана- мне показалось, что он волновался о том, что кто-нибудь может сказать то что заденет мои чувства. В этом он недооценил толщину моей шкуры. Люди, которые важны для меня могут задеть мои чувства, но почти совершенно незнакомые? Меня меньше заботило то, о чем они думали.

Волчьи стаи являются диктатурами, но когда вы имеете дело с кучей американцев воспитаных на «Билле о правах», вы должны действовать очень осторожно. О новых членах стаи, как правило, объявили как об ожидаемых, а не как о свершившимся факте. Привлекать поменьше внимания было бы особенно уместно, когда он делал что-то настолько возмутительное как введение в стаю кого-то не являющегося вервольфом.

Я никогда не слышала, чтобы кто-то сделал такое. Супруг не-вервольф не был частью стаи, не на самом деле. Они имели статус, как пара волка, но они не были стаей. Не смогли бы в попасть в стаю и с пятьюдесятью церемониями с плотью и кровью — магия просто не позволил бы человеку войти. Видимо, моя «койотность» была достаточно близка к волку, чтобы магия стаи была готова впустить меня

Возможно, Адам должен был обсудить мое обращение с Марроком тоже.

Машины подтягивались к передней части дома, еще члены стаи. Я могла чувствовать их напряжение, их беспокойство и замешательство. Злость.

Я нервно потерла руки.

— Что не так? — в тишине спросил Стефан, нормальный голос успокоил бы меня больше, если бы он двигался или открыл глаза.

— Кроме Марсилии? — спросила я его.

Он посмотрел на меня, затем его губы слабо изогнулись. — Полагаю, этого достаточно. Но Марсилия не та причина, по которой дом полон волков.

Я села на пол подвала с толстым ковровым покрытием и положила голову на прутья клетки. Дверь была закрыта и заперта, ключ, который иногда висел на стене через коридор, исчез. Обычно он был у Адама. Хотя это не имело значения. Я была уверен, что Стефан может уйти в любое время по его выбору тем же путем как он появился в моей гостиной.

— Верно, — вздохнула я. — Я полагаю, что это и твоя вина тоже.

Он сел и подался вперед. — Что случилось?

— Когда ты проник внутрь моей головы, — сказала я. — Адам обиделся. — Я не сказала ему в точности что произошло. Благоразумие подсказывало, что Адам не будет счастлив, если я посвещу в дела стаи вампира. — То, что он сделал — думаю, можешь сам его спросить, — принесло на его голову всю стаю.

Он нахмурился явно озадаченный, затем его осенило. «Мне очень жаль, Мерси. Ты не должна была… Я не хотел». Он отвернулся. «Я не привык быть таким одиноким. И спал, и там была ты, единственная оставшаяся связанная со мной узами крови. Я думал, это мне тоже снится».

«Она действительно всех их убила?», прошептала я, вспомнив кое-что из того что услышала, когда он бы в моей голове. «Все твои…» Овцы небыло правильным словом, и я не хотела произносить его, даже если овцами вампиры называли живых людей от которых они питались. «Все твои люди?»

Я знала нескольких из них, и один или двое мне нравились. Хотя по некоторой причине лучше, чем лица встреченных мной живых людей, я помнила молодого вампира Дэнни, его раскачивающийся призрак в углу кухни Стефана. Стефан не сумел защитить и его тоже.

Стефан кинул на меня больной взгляд. «Дисциплинируя меня, сказала она. Но я думаю, что это было местью настолько, насколько и чем-то другим. И я могу питаться ими на расстоянии. Она хотела, чтобы я был голоден, когда я приземлюсь у твоих ног».

— Она хотела, чтобы ты меня убил.

Он резко кивнул. — Верно. И если бы у тебя дома не оказалось половины стаи Адама, я бы это сделал.

Я подумала о его упрямом выражение лица.

— Я думаю, она тебя недооценила — сказала я ему.

— Неужели? — он улыбнулся, совсем чуть-чуть, и покачал головой.

Я откинула голову на стену. «Я …» Еще сержусь на то, что ты не скрыл это. Он был убийцей невинных людей, и тут я разговариваю с ним, беспокоюсь о нем. Я не знала как закончить эту мысль и еще меньше предложение, поэтому я сказала что-то другое.

— Так Марсилия знает, что я убила Андре, и что ты и Вульф скрыли это?

Он покачал головой.

— Она что-то знает, она много со мной не говорила. Наказала только меня, и я не думаю, что она знает о Вульфи. И может быть я… — он посмотрел на меня из-под челки, которая выросла за последний день — как я слышала, причиной тому может быть кормление. — Мне показалось, что я был наказан из-за ассоциации. Я активно общался с тобой. Я был причиной, по которой она пришла к тебе за помощью и дала тебе разрешение убить питомца Андрэ. Я был причиной твоего успеха. Ты — моя вина.

— Она сумасшедшая.

Он покачал головой:

— Ты не знаешь ее. Она старается делать то, что наилучшее для ее людей.

Вампиры Трай — Сити жили здесь за долго до основания города. Марсилия была сюда выслана из-за запретных отношений с чужим фаворитом. Она была влиятельной персоной, поэтому переехала сюда со своей свитой. В основном, на сколько я знаю, со Стефаном, Андре — второй вампир которого я убила, и с действительно жутким Вульфом.

Вульфи, который выглядел как шестнадцатилетний мальчик, был ведьмаком или волшебником еще человеком, и иногда одевался как средневековый крестьянин. Я полагала, что он может притворяться, но я подозревала, что он старше Марсилии, которая была из эпохи Возрождения, судя по одежде.

Марсилия был послана сюда, чтобы умереть, но она этого не сделала. Вместо этого она проконтролировала, чтобы ее народ выжил. Когда цивилизация начала развиваться, жизнь в семье стала легче. Борьба за выживание в основном ушла в прошлое, Марсилия погрузилась в многолетний период апатии — я бы называла это «дуться». Она только-только начала проявлять интерес к происходящим относящимся к ней вещам и, как следствие, иерархия семьи была неспокойной. Стефан и Андре были верными последователями, но были и несколько других вампиров, которые не были так счастливы видеть Марсилию просыпающейся и берущей управление на себя. Я встречалась с ними: Эстель и Бернард, но я не знала о вампирах достаточно, чтобы выяснить, насколько большой угрозой они были.

Встретив Марсилию в первый раз, я в каком-то роде восхищалась ей… по крайней мере пока она не зачаровала Самуэля. Это испугало меня. Самуэль — второй самый доминирующий волк в Северной Америке, а она и ее вампиры захватили его… легко. Этот страх рос с каждой встречей.

— Не хочу спорить, Стефан, — сказала я. — Но она не в себе. Она хотела создать еще одного из тех… тех вещей, которые сделал Андре.

Его лицо стало непроницаемым.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. Ты понятия не имеешь, что она потеряла, когда приехала сюда, или о том, что она сделала для нас.

— Может нет, но я встречала это существо, так же как и ты. Ничего хорошего не могло получиться из создания еще одного.

Демоническая одержимости не очень симпатичная вещь. Я сделала вдох и попыталась обуздать свой характер. Мне это не удалось.

— Но ты прав. Я не знаю, что двигает ею. Тебя я не знаю тоже.

Он просто смотрел на меня без всякого выражения.

— Ты играешь человека очень хорошо, разъезжаешь вокруг как Шэгги в своей «Таинственной машине» Скуби-Ду. Но человек, за которого я тебя принимала, никогда бы не смог убить жертв Андре таким образом.

— Вульф убил их. — он констатировал факт, не защищался. Это разозлило меня; он должен чувствовать потребность оправдаться.

— Ты согласился на это. Два человека, которые уже достаточно побыли жертвами, и вы оба свернули их шеи, как будто они были не более чем куры.

К этому времени он тоже разозлился.

— Я сделал это для тебя. Неужели ты не понимаешь? Она уничтожила бы тебя, если бы узнала. Они были ничем, меньше чем ничего. Бездомные, которые умерли бы сами по себе в любом случае. А она убила бы тебя! — он вскочил на ноги, когда закончил.

— Они были ничем? Как ты знаешь? Не то, что бы ты беседовал с ними. — я тоже встала.

— Они должны были бы умереть так или иначе. Они знали о нас.

— Здесь мы не придем к соглашению, — сказала я ему. — Как же ваша хваленая власть над человеческими умами?

— Это работает если контакт с нами очень короткий — одно кормление, не более того.

— Они были живыми, дышащими людьми, которые были убиты. Тобой.

— Как вы узнали, что Мерси была у Андрэ? — спокойный голос Уоррена ворвался между нами как ледяная вода, стоило ему спуститься по лестнице. Он прошел мимо меня и использовал ключ, чтобы открыть дверь клетки. — Я некоторое время задавался этим вопросом.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил Стефан.

— Я имею ввиду, что мы знали о ее поисках Андрэ потому что она сказала Бену, думая что он не сможет рассказать кому-либо, так как не изменялся из волка ни разу со времени смерти захваченного демоном. Бен изменился, а потому смог нам рассказать, но мы не могли последовать за ней, так как не знали где искать Андрэ. У тебя не было возможности узнать что она делает. Как ты узнал что она убила Андрэ, настолько своевременно, чтобы прикрыть преступление?

Стефан не сделал попытки выйти из клетки. Он скрестил руки на груди и прислонился плечом к прутьям вместо того, чтобы ответить Уоррену.

— Это был Вульфи, не так ли? — сказала я. — Он знал что я делаю, так как один из найденных мной домов был его.

— Вульфи, — сказал медленно Уоррен, после того как Стефан не ответил. — Относится ли он к числу людей, которых возмутило, что Марсилия вызывала бы демона, чтобы заражать вампира? Мог бы он хотеть остановить ее ценой устранения Андрэ? Прийти к тебе за помощью в этом?

Стефан закрыл глаза.

— Он пришел ко мне. Сказал, что Мерси в беде и нуждается в помощи. И только потом я задался вопросом зачем он сделал это.

— Значит теперь у тебя есть соображения, — сказал Уоррен. — Что ты решил?

— Это имеет значение?

— Всегда хорошо знать своих врагов, — ответил Уоррен, лениво по-техасски растягивая слова. — Кто твои?

Стефан посмотрел на него как на приманку для медведя, выразив все разочарование и жестокость. «Я не знаю». проскрипнл он. Уоррен спокойно улыбнулся, взгляд его бали пронзительнам. «О, я думаю, что ты знаешь. Ты не глуп и ты уже не ребенок. Ты знаешь, как это работает.»

— Вульфи использовал меня, чтобы добраться до тебя, — сказала я. — Затем сказал Марсилии что ты сделал.

Стефан просто посмотрел на меня.

«Ты и Андре сошли с дороги, остались Вулфи, Бернард, и Эстель. " Я потерла руки и подумала, если бы знали, что случилось со Стефаном от этого никакой пользы. Это не изменило бы положение вещей, и, знание, что он попал в ловушку Вулфи не поможет Стефану сейчас. Тем не менее, как сказал, Уоррен, всегда хорошо знать своих врагов. «Бернард и Эстель, Марсилиа уже не доверяет им, не так ли?

Стефан кивнул. «Они работают против нее, когда могут, и она это знает. Они создания другого вампира, данные в качестве подарка, от чего не так легко отказаться. Она должна заботиться о них, так как она желает таких подарков, но это не значит, она должна доверять им. Вульфи … Вульфи остается загадкой даже для самого себя, я думаю.

— Ты думаешь, что Вульфи придумал это, чтобы увеличить свою власть? — он отвернулся и не разговаривал с минуту, очевидно размышляя над тем, что я сказала.

Наконец, он обхватил руками прутья дверцы. — У Вульфи уже есть власть… если бы он хотел больше, ему достаточно было бы просто попросить. Но похоже, что участие в моем уничтожении по каким-то причинам ему удобно.

— Если Марсилия знает, что ты помогал Мерси в убийстве Андрэ, почему Мерси не мертва? — спросил Уоррен.

— Предполагалось, что будет мертва, — сказал Стефан жестоко. — Почему, как ты думаешь, Марсилия морила меня голодом, пока я не стал не более чем хищным зверем, а затем выбросила меня в гостиную Мерси? Ты же не думал, что я сам это сделал, не так ли?

Я кивнула. «Так она думала, что получит все без затрат или проблем? Если бы ты убил меня, она могла бы утверждать, что ты бы сбежал, когда она наказывала тебя. Жаль, что ты явился в мой дом и убил меня. Но она недооценена тебя. "

— Она не недооценила меня, — сказал Стефан. — Она меня знает. — Он подарил мне взгляд, который позволил понять, что мои предыдущие не знания о нем обижали. — Она просто не учла наличие у тебя дома Альфа вервольфов, который сорвет ее планы.

Я была там, я не думала, что он сделает это.

Стефан усмехнулся, посмотрев на мое лицо.

— Не трать время на романтическое представление обо мне. Я вампир, я бы убил тебя.

— Он симпатичный, когда злится, — сухо заметил Уоррен.

Стефан повернулся спиной к нам обоим.

— Она сама по себе, и она даже не знает, — сказал он с мягкой тоской.

Он говорил не обо мне.

Последние дни принесли ему много боли, и я подумала, что он заслужил отдых. Потому я повернулась к Уоррену и спросила:

— Ты почему не пошел наверх, на собрание?

Уоррен пожал плечам, глаза непроницаемы.

— Босс без меня лучше раскачает лодку.

— Пол ненавидит меня еще больше, чем тебя, — сказала я ему самодовольно.

Он запрокинул голову и рассмеялся — чего я и добивалась.

— Хочешь поспорить? Я выкинул его задницу отсюда в Сиэтл и обратно. Он не очень счастлив в моем обществе.

— Ты волк. Я койот, нечего сравнивать.

— Эй, — сказал Уоррен притворно-преступным тоном. — Ты не угрожаешь его мужественности.

— Я мараю стаю, — сказала я ему. — А ты всего лишь вносишь неправильность.

— Это потому что ты назвала его… Стефан?

Я обернулась, но вампир сбежал. Я упустила шанс спросить его о скрещенных костях на моей двери.

— Дерьмо, — воскликнул Уоррен. — Вот дерьмо.

— «Ты звонил Брану»- спросила я Адама следующим вечером, поправляя вниз короткую юбку моего любимого платья цвета морской волны, чтобы не чувствовать голым телом коженные сидения внедорожника Адама.

Он не сказал мне, куда мы пойдем на наше свидание, но Джесси позвонила мне, как только он вышел и описала во что он одет, поэтому я знала, что буду нуждаться в больших пушках.

Хотя у нас общий задний забор, расстояние на машине значительно дальше, и у меня было время, чтобы запрыгнуть в подходящее платье прежде, чем он остановился у моей двери.

Адам носит костюмы.

Он носит костюмы на работу, собрания стаии, и политические встречи. Поскольку его распорядок примерно как мой, это значит шесть дней в неделю.

И все же его сегодняшний костюм отличился от его рабочих костюмов. Его обычные костюмы говорили, о том что он здесь главный.

Сегодняшний костюм говорил, «Он сексуален. " И он был.

— Не нужно звонить Брану, — сказал он мне раздраженно, выезжая на шоссе. — Возможно половина стаи позвонила Брану как только они оказались дома. Он позвонит мне когда будет готов.

Вероятно, он был прав. Я не спросила, но его мрачное лицо, когда Уоррен и я появились из подвала вчера вечером — после того, как все уехали за исключением Сэмюэля — сказало само за себя.

Самуэль поцеловал меня в губы, чтобы позлить Адама, и взъерошил мои волосы.

— Ну что, Маленький Волк? Смотрю, ты все еще успешно обеспечиваешь неприятности.

Он был неправ. Это Стефан с Адамом мне обеспечили их. Я рассказала Самуэлю об этом, но уже после того как он проводил меня домой.

Адам позвонил мне всего один раз, чтобы убедиться, что я помню о его намерении сводить меня куда-нибудь. Я быстро позвонила Джесси с указанием дать мне знать как ее отец оденется. Я задолжала ей пять баксов, но это стоило того, чтобы увидеть улыбку Адама, когда я запрыгнула в его SUV.

Но мой рот скоро позаботился об этом. На его Эксплоере до сих пор внушительная вмятина на бампере после того как об него ударился один из отброшенных злой феей волков.

Моя ошибка. Я спросила его, во сколько ему обойдется ремонт и он зарычал на меня. Тогда я спросила насчет Брена

До сих пор наше свидание было просто элегантным.

Я снова начала теребить юбку.

— Мерси, — сказал Адам, его голос был еще более ворчливым чем обычно.

— Что? — огрызнулась я на него, это полностью его вина, раз он начал ворчать на меня первым.

— Если ты не перестанешь теребить платье, я его разорву прямо на тебе, и ужинать мы не поедем.

Я посмотрела на него. Он глядел на дорогу, и обе руки держал на руле… но как только обратила внимание, я смогла заметить, что сделала с ним. Я. С остатками смазки под ногтями и швом на подбородке.

Возможно я не испортила свидание так чтобы совсем.

Я пригладила юбку, успешно предотвратив порыв поднять ее выше, только потому что я не была уверена что я смогу справиться с тем что может случится. Я думала, Адам шутил, но … я повернула свою голову к моему боковому окну и попытался сдержать усмешку на моем лице.

Он вез нас в ресторан, который только что открылся во время экономического подьема в городе, который формировался в Западном Паско.

Всего несколько лет назад это была бесплодная пустыня, но теперь здесь рестораны, театр, Lowe’s и … огромущий (слово Джесси) Wal-Mart гигантского размера.

— «Я надеюсь, ты любишь Тайскую кухню.» — Он припарковался посреди пустоты заподной части автостоянки. Паранойя странно проявляется.

Она вызвала у меня приступы тревоги, и заставила его припарковаться в месте удобном для бысторого бегства. Общая паранойя — могла бы она когда-нибудь — счастливо — в конце покинуть нас?

Я вскочила из машины, со своего переднего сидения, и соответствующим решительным тоном сказала:

— Надеюсь у них есть гамбургеры.

Я захлопнула дверь перед его испуганным лицом. Замки щелкнули, и он зажал меня одной рукой с обеих сторон… усмехаясь.

— Тебе нравится тайская кухня, — сказал он. — Признай это.

Я сложила руки и проигнорировала невнятно говорящего идиота, который продолжал вопить, «он заманил меня, заманил меня в ловушку» в моей голове.

Помогло, что Адам был близко, на расстоянии в пол машины.

И Адам с усмешкой … ммм.

У него есть ямочка, всего одна. Это — все, что ему надо.

— «Джесси сказала тебе, не так ли? «- сказала я сварливо.

— «В следующий раз, когда я увижу ее, я собираюсь раскрыть ее как, разбалтывателя секретов, кем она и является. Вот увидишь, я смогу.»

Он засмеялся… уронил руки и отошел назад, доказывая, что заметил мою прежнюю паническую атаку. Я взяла его руку чтобы доказать, что не боюсь, и потянула его вокруг Эсплорера к ресторану.

Еда была великолепна. Как я и сказала Адаму, гамбургеры там были. Никто из нас их не заказал, хотя, без сомнения, и они были хороши. Хотя я могла бы есть водоросли и пыль, но все равно наслаждаться ими.

Мы говорили о машинах — что я считала его Эксплорер кучей металлолома, а он думал, что в своих предпочтениях в машинах я застряла в семидесятых. Я поправила, что мой Кролик — уважаемая модель восьмидесятых, как и мой Ванагон — и шансы на то, что его SUV через тридцать лет не сойдет со сцены, нулевые. Особенно если волки продолжат бросаться на него.

Мы говорили о фильмах и книгах. Он любил биографии, любые. Единственная биография, которая мне нравилась — «Carry On, Mr. Bowditch», которую я читала в седьмом классе. Он не читал выдумки.

Мы поспорили о Йетсе. Не о его поэщии, а о его одержимости окультизмом. Адам думал, что это смешно… Мне казалось забавным, что вервольф так считает, и я дразнила его пока он не поймал меня на этом.

— Мерси, — сказал он, и у него зазвонил телефон.

Я сделала глоток воды и приготовилась подслушивать его разговор. Но, как оказалось, тот был очень коротким.

— Хауптман, — коротко ответил он.

— Лучше бы тебе оказаться здесь, волк, — сказал незнакомый голос и повесил трубку.

Он опустил взгляд на номер и нахмурился. Я поднялась и обошла стол, так чтобы взглянуть через его плечо.

— Это кто-то от дядюшки Майка, — сказала я, запоминая номер.

Адам бросил немного денег на стол, и мы зашагали сквозь двери.

С мрачным лицом, он протискивал свой внедорожник сквозь трафик со скоростью явно больше, чем разрешена.

Мы только что вошли в автомагистраль между штатами, когда что-то произошло …. Я почувствовала вспышку гнева и ужаса, и кто-то умер. Один из стаи.

Я положила руку на ногу Адаму, впиваясь ногтями силой, переполняющими стаю, помутненного горя и ярости.

Он нажал на педаль и проскользнул сквозь вечерний трафик как угорь.

Ни один из нас не сказал ни слова в течение этих пяти минут, пока он доставлял нас к Дядюшке Майку.

Автостоянка была полна больших внедорожников и грузовиков, излюбленного феями типа машин. Адам не беспокоился о парковке, просто двигался до тех пор, пока не оказался у двери и остановился. Он не ждал меня — но и не надо было. Я была справа позади него, когда он протиснулся мимо вышибалы, который охранял дверь.

Охранник даже не протестовал.

В трактире Дядюшки Майка пахло пивом, горячими крылышками и попкорном, что могло бы быть запахом любого другого бара в Три-Сити, если исключить то, что здесь витал еще и запах малого народа. Не знаю каким образом они это делают, но для меня маленький народ обычно пахнет как четыре элемента, предложенные античными философами: земля, воздух, огонь и вода, со здоровой порцией магии.

Ни один из этих запахов меня не беспокоил… только кровь.

Командный голос дяди Майка продвигал людей назад и сжимал толпу, пока Адам и я не были заблокированы в толпе. Именно тогда Адам потерялся и начал распихивать людей вокруг.

Не очень безопасно делать это у Дядюшки Майка. Большинство встреченных мной представителей малого народа не ровня вервольфу… но есть огры и другие существа, которые выглядят как все, пока их не вывели из себя.

Тем не менее, этого не случилось но Адам начал изменяться, разрывая свой угольный костюм, и тогда поняла, что случилось нечто большее, нежели потеря самообладания.

— Адам! — это было бессмысленно, мой голос утонул в шуме толпы. Я положила руку ему на спину чтобы не потерять его, и почувствовала ее.

Магию.

Я отдернула руку. Не люблю магию малого народа. Я огляделась по сторонам, пытаясь найти того, кто хотя бы чуточку сверх меры заинтересован Адамом, но не смогла выделить никого из толпы.

Однако, я увидела маленькую брезентовую сумку свисающую со стропил прямо позади нас. Примерно в том месте, где Адам начал применять физическую силу, чтобы пробираться через толпу. Потолок у Дядюшки Майка около четырнадцати футов в высоту. Я не собиралась доставать ее без лестницы и не имела возможности в ближайшее время лестницу достать.

Стройный, почти женственный мужчина проходил под сумкой, на которую я смотрела. Он резко остановился, затем запрокинул голову назад и заревел. Звук был таким громким, что заглушил все остальные шумы в здании, сотрясая стропилы. Его гламор, иллюзия заставляющая его выглядеть человеком, развеялась, и я клянусь, что почти увидела кучу разлетающейся вокруг него сверкающей пыли.

Он был огромен, неземная масса серого и голубого, все еще сохраняющая смутные очертания человеческого облика. Но его лицо выглядело так, словно растворялось, оставляя только непонятные шишки в месте, где должен был быть нос. Его рот был прекрасно различим — трудно пропустить все эти большие зубы. Серебристые глаза, слишком маленькие для огромного лица, смотрели из-под блестящих голубых бровей. Он встряхнулся, и сверкающая пыль разлетелась снова, тая от прикосновения к теплым поверхностям. Он разбрасывал снег.

В тишине, которая последовала, тонкий слабый голос произнес:

— Долбаный снежный эльф.

Я не могла разглядеть говорившего, но звучало так, словно он находился прямо по-соседству с недавно появившимся монстром.

Он снова заревел и потянулся вниз, подняв женщину за волосы. Она выглядела больше сердитой, нежели испуганной, откуда-то вытащила оружие и отрезала свои собственные волосы, после чего упала вниз и снова скрылась из поля моего зрения.

Штука — я никогда не слышала о снежном эльфе — потрясла волосами, которые держала, и отбросила их за спину.

Я оглянулась на Адама, но за короткое время с момента как я видела его в последний раз, он исчез, оставив после себя только дорожку окровавленных тел, большинство которых еще стояли и злились. Я снова взглянула на снежного эльфа и сумку над его головой.

Никто не смотрел на меня, не с взбешенным вервольфом и отвратительным снежным человеком в одной комнате. Я сняла платье и бюстгальтер, освободилась от туфель и белья так быстро, как смогла. Я не верфольф, моя форма койота приходит между одним вдохом и следующим, и приносит возбуждение, а не боль. Снежный эльф все еще стоял прямо под сумкой, и я прыгнула, приземляясь на чьи-то плечи, и посмотрела на него.

Толпа была такой же плотной, как на концерте Металлики, и я прокладывала дорогу по головам и плечам прямо к снежному эльфу, который был как минимум десять футов в высоту и возвышался на целого человека над остальными людьми.

Он заметил мое приближение и попытался схватить, но я быстрая, и он промахнулся. Вообще-то, возможно он промахнулся потому что не думал, что я собираюсь прыгнуть ему на плечи и броситься на маленькую сумку, а не благодаря скорости и ловкости с моей стороны. Эта чертова гора из малого народа тоже была быстра.

Волшебство гудело сердито во мне, когда я схватила сумку в челюсти. Я повисла на мгновение перед тем как лямка порвалась. Я падала и ждала гигантских рук снежного эльфа, готовых сокрушить меня, но Дядя Майк схватил меня из воздуха и бросил меня к двери.

Как только я схватила сумку, я уже знала, что была права о заклинании, которое негативно влияет на волков. Я не знала откуда Дядюшка Майк тоже знал это, но он проворчал:

— Убери отсюда эту штуку, — после чего растворился в толпе.

Как в поэме доктора Сьюза, я карабкалась под, вокруг, и через прежде, чем я выбралась сквозь двери.

Я чувствовала бы себя лучше, если бы не знала, что кто-то, которого я знаю — потому что я знаю большую часть стаи Адама, по крайней мере в лицо — был мертв. Я чувствовала бы себя еще лучше, если бы я знала, что Адам в порядке.

Я согласна просто не иметь высокой горы в ярости… снежного эльфа следовавшего за мной на максимальной скорости.

Я никогда не встречала кого-либо, кто назвал бы себя эльфом, таким образом, я предположила, что моя точка зрения была искажена версией Питера Джексона о сказочном фольклоре Толкиена. Существо преследовавшее меня, как грузовой поезд, совершенно не вписывалось в мое представление о мире

Позже, если я выживу, то смогу немного развлечься от выражения лица вышибалы, который внезапно понял что надвигалось на него — непосредственно перед тем, как он сломался и побежал. Я прошла мимо него, когда мы подскочили коротким шагом к тротуару за дверью. Он пробежал со мной несколько шагов прежде, чем выяснил, кто нас преследовал и взял резко право.

Дверной проем замедлил монстра. Он поразил его плечом, забирая с собой целую стену лестничной площадки, когда покинул здание. Он бросил кусок стены на меня, но я прыгнула через полуоткрытый дверной проем во второй раз, непосредственно перед тем, как он ударился о землю. Я пересекла улицу на максимальной скорости и только чудом избежала удара по полу на пути к промышленному району, мимо дядюшки Майка. В безопасности на противоположной стороне, я оглянулась, затем остановилась.

Человек, которым был снежный эльф, стоял на коленях на краю автостоянки, качая головой, словно был немного ошеломлен. Он посмотрел на меня. Серебристые глаза были такими же.

— Ты в порядке? — спросил он. — Мне жаль, мне очень жаль. Я ничего подобного не чувствовал с тех пор как… с момент моей последней битвы. Я не причинил тебе вред, не так ли? — его взгляд остановился на кусках стен и дверей, которые остались после моего катапультирования.

Эффективность маленькой сумки, очевидно, ограничивалась расстоянием.

Я бросила сумку на землю, встряхнулась и пролаяла, давая ему понять, что «все хорошо». Я не была уверена, что он понял сообщение, но он не пытался перейти дорогу за мной. Я изменилась бы назад, но моя одежда — мое любимое платье, пара дорогих (пусть даже на половину изношенных) итальянских сандалий и мое нижнее белье — были все еще где-то в баре. Мне не присуща излишняя скромность, но снежный эльф, и я не знали друг друга достаточно хорошо для меня, чтобы возникло желание оставаться обнаженной перед ним.

Он ошеломленно пытался исправить тот беспорядок, что натворил, когда люди начали разъезжаться. Один из сотрудников Дядюшки Майка, которого было легко отличить от клиентов благодаря зеленому дублету, стоял на краю парковки и махал на меня руками, делая подталкивающие движения. Я подумала, что это вышибала, который был у двери, но я должна была бы увидеть его лицо застывшим в ужасе снова, чтобы быть в этом уверенной.

Я взяла сумку, отступив от дороги на дюжину ярдов, пока мой зад не ударился об одну из сторон старого склада в пятидесяти ярдах от дороги.

Стоянка дядюшки Майка постепенно опустела, сотрудники дядюшки Майка регулировали дорожное движение и помогали снежному эльфу в его усилиях по очистке. Автомобиль Адама стоял в одиноком великолепии.

А так же Джип Мэри Джо. Тот, которому бы я сделала бесплатную настройку, когда бы наступила ее смена сторожить-слабого-койота.

Мне нравится Мэри Джо. Она пожарный, пять футов три с половиной дюйма твердых мышц и не менее твердых нервов.

Один из стаи был мертв. Внезапно в тишине ночи, я почувствовала волну траура, распространяемую стаей, как и другие признала отсутствие одного из своих. Они знали, кто это был, но я не была достаточно хорошо знакома с магией стаи, чтобы быть уверенной. У меня был только автомобиль Мэри Джо. На стоянке для клиентов осталось только шесть машин, когда дядюшка Майк вышел из дыры, которая раньше была дверью. Он хлопнул по плечу снежного эльфа и потрепал его прежде, чем прыгнуть на цементный бордюр парковки и перейти через улицу ко мне. В руках у него было мое платье.

Я изменилась, схватила платье и натянула его. Без бюстгальтера, без нижнего белья, но как минимум я не была голой. Я бросила сумку Дядюшку Майку.

— Что случилось?

Он нагнулся и поднял сумку. Его лицо напряглось, и он издал низкий, раздраженный звук … больше похожий на льва или большую кошку иного вида, чем что-нибудь, что я когда-либо слышала от него раньше.

— Паутина, — сказал он, — придется выбросить в реку этот отвратительный кусок волшебства, не так ли?

Что-то маленькое и яркое, размером с светлячка (которых нет ни одного в Тройном городе) завис над сумкой на мгновение, после чего и он, и сумка, исчезли.

— Это действует на тебя тоже? — спросила я.

Я не знаю к какому виду малого народа относится Дядюшка Майк. Достаточно сильному, чтобы контролировать толпу пьяных представителей малого народа семь ночей в неделю.

— Нет, — сказал он. — Просто его оставили на моей территории, и я не почувствовал этого.

Он отряхнул руки, и его лицо восстановило свое обычное веселое выражение, но я видела, что под фасадом несколько раз, поэтому его маска приветливого трактирщика не успокаивала меня, как могла бы. Что Вам нужно помнить с феями, так это то, что нельзя верить тому, что вы видите.

— Умный койот, — сказал он мне. — Я даже не проверил, чтобы заметить, была ли причина для их рычания, просто предположил, что у них противный характер, они же оборотни — и пробрался к ним слишком поздно, для того, чтобы остановить.

— Что случилось? — Я спросила снова, но когда он немедленно не ответил, я нетерпеливо смахнула его руку и побежала босая обратно через улицу, через автостоянку, и в бар.

Внутри, с недостающим куском стены позади меня, он не выглядел так плохо: большая, пустая таверна, в которой пара футбольных команд напилась и праздновала всю ночь. Команды с действительно крупными игроками, подумалось мне, глядя на бревно, до которого снежный эльф доставал своей слоновьей головой, наверное.

Адам, снова полностью в человеческом облике, сидел спиной к ступеням сцены на дальней стороне комнаты, скрестив руки на груди. Кто-то нашел ему пару обносков. Не то, что бы он был зол … просто замкнут.

Рядом с ним были два его волка, Пол и один из близких друзей Пола. Пол выглядел больным, а другой мужчина, чье имя от меня ускользнуло, свернулся поблизости и его тело было очень неподвижным.

Я не могла видеть, кто это был, но я знала. Автомобиль Мэри Джо на стоянке рассказал мне. Там было все в их крови. Она покрывала руки Адама, и рубашку Пола. Второй мужчина был пропитан ей.

Волки не были единственными кто истекал кровью. В противоположном конце здания, казалось, происходила своего рода медицинская сортировка. Я узнала женщину, которая отстригла себе волосы, чтобы освободиться, но она, казалось, была одной из тех кто оказывал помощь, а не жертвой.

Адам поднял голову и увидел меня, его лицо было очень мрачным.

Там на полу было стекло, и мои ноги были обнажены — но потребовалось бы нечто большее, чтобы удержать меня от них.

Друг Пола рыдал. — Я не хотел. Я не хотел. Мне очень жаль. — Он раскачивал тело, которое держал, тело Мэри Джо, когда извинялся снова и снова.

Я не могла быть рядом с Адамом, не пробравшись между Полом и его другом. Я остановилась пока еще вне досягаемости. Все же, казалось, не очень хорошей идеей, дать Полу легкую цель.

Дядюшка Майк следовал за мной, но сначала он отошел в другое скопление существ в той же пустой комнате, и когда он подошел к нам, тащил за собой обстриженную женщину. Как я, он остановился прежде, чем нарушить их пространство.

— Мои извинения, Альфа, — сказал он. — Мои гости имеют право на вечер в безопасности, а кто-то нарушил гостеприимство околдовав твоих волков. Ты позволишь нам возместить ущерб, если мы сможем? — Он махнул в сторону Мэри Джо. Лицо Адама изменилось от мрачного до полного решимости примерно за половину вдоха. Он встал и взял Мэри Джо у волка, который держал ее. — Пол, — сказал он, когда мужчина не отпустил.

Пол поднял голову и взял своего друга за руки, притягивая их. Человек … Стэн, я думаю, хотя это, возможно, был Шон, дернулся раз, а затем рухнул на Пола.

В то же время, женщина выразила протест в быстром потоке русского языка. Я не могла понять слов, но я явно прочла отказ в ее лице и языке тела.

— Кому они намерены рассказать? — отрезал Дядюшка Майк. — Они оборотни. Если они обратятся к прессе и раскроют, что Другие могут исцелять смертельные раны, в ответ мы можем пойти к прессе и рассказать заинтересованным людям, как много ужасов оборотни тщательно скрыли от них.

Она повернулась, посмотрев на волков, с рычанием на лице, поле чего ее взгляд остановился на мне. Ее зрачки расширялись, пока все глаза не стали черными.

— Ты, — сказала она. Затем рассмеялась, кудахтающим звуком, от которого по шее поползли мурашки.

— Конечно, это была ты.

По некоторым причинам мой вид, казалось, остановил ее протесты. Она подошла к Мэри Джо, которая изогнувшись свисала с рук Адама. Как снежный эльф до неё, фея сбросила гламор, но у нее он капал с головы и вниз, к ее ногам, где собирался в лужу на мгновение, как будто он был сделан из жидкости вместо магии.

Она была высокой, более высокой, чем Адам, более высокой, чем Дядюшка Майк, но ее руки были тонкими тростинками, и пальцы, которые тронули Мэри Джо, были странными. Мне потребовался момент, чтобы увидеть, что у каждого был дополнительный сустав и маленькая подушка на нижней стороне, как у геккона.

Ее лицо … было уродливо. Поскольку гламор исчез, ее глаза сжались, нос вырос и навис над ее ртом с узкими губами, как скрюченная ветвь старого дуба.

У ее тела, когда сошел гламор, собрался мягкий фиолетовый свет и потек вверх от ног к плечам, затем вниз от рук к ее ладоням. Ее мягкие пальцы повернули голову Мэри Джо и коснулись ее под подбородком, где кем-то (вероятно, раскаявшимся другом Пола) было вырвано горло.

Свет никогда не прикасался ко мне … но я почувствовала его так или иначе. Как первые лучи солнца или брызги соленого моря на моем лице, моя кожа восхитилась этому ощущению. Я услышала, как Адам резко потянул носом воздух, но не отвел взгляд от Мэри Джо. После нескольких минут майка Мэри Джо начала пылать белым в бледно-фиолетовом свете волшебства Другой. Кровь, которая заставляла её выглядеть темной в приглушенном освещении бара, исчезла.

Другая резко убрала руки. — Сделано, — сказала она Адаму. — Я излечила ее тело, но необходимо восстановить ее пульс и дыхание. Она вернется, только если еще не ушла окончательно — Я не бог, чтобы давать жизнь и смерть.

— СЛР, — лаконично перевел Дядюшка Майк.

Адам опустился на колени, уложил Мэри Джо на земле, откинув голову назад, и начал.

— А как насчет повреждения головного мозга? — спросила я.

Другая повернулась ко мне. «Я исцелила ее тело. Если они вдохновят ее сердце и легкие в ближайшее время, для нее не будет никакого ущерба.»

Друг Пола сидел сбоку от Адама, но Пол встал и открыл рот.

— Нет, — сказала я настойчиво

Его глаза вспыхнули, когда он услышал приказ от меня. Я должна была просто позволить Полу сделать это, но «волей-неволей» теперь я была частью стаи, что означало бережно хранить её.

— Ты не можешь поблагодарить других, — сказала я ему. — Если не хочешь жить всю оставшуюся долгую жизнь в их рабстве.

— Испортила все удовольствие, — произнесла Другая.

— Мэри Джо драгоценна для нашей стаи, — Сказала я ей, склонив голову. — Ее утрата оставила бы рану на многие месяцы вперед. Ваше исцеление — редкий и изумительный дар.»

Мэри Джо ахнула, и Пол забыл, что был сердит на меня. Он не испытывал ничего особенного к ней или она к нему. Она была мила, но с очень хорошим волком по имени Генри, и Пол был женат на человеке, которого я никогда не встречала. Но Мэри Джо была одной из стаи.

Я бы тоже повернулась к ней, но Другая удерживала мой взгляд. Ее тонкие губы изогнулись в холодную улыбку.

— Это она, не так ли?

— Да, — осторожно согласился дядюшка Майк. Он был другом, обычно. Его предостережение сказало мне две вещи. Эта Другая могла бы причинить мне боль, и Дядюшка Майк, даже в центре его власти, его таверны, не думаю, что смог бы остановить ее.

Она осмотрела меня сверху донизу с видом опытного повара на субботнем Рынке, исследующего томаты на наличие пятен. — Я думаю, что не найдется другого такого настолько опрометчивого койота, способного забраться на снежного эльфа.

Ты ничего не должен мне за это, Зеленый Человек.»

Я слышала и раньше, как дядюшку Майка называли Зеленым Человеком. Но все еще не была уверена точно, что это значит.

И когда Другая коснулась меня своими длинными пальцами, я перестала волноваться обо всем, кроме своей пушистой шкуры.

— Я сделала это из-за тебя, койот. Ты знаешь, как много хаоса причинила? Морриган говорит, что это твой дар. Опрометчивый, быстрый, и удачный, как и сам койот. Но что старый Обманщик умирает в своих приключениях — а ты не сможешь поставить себя на место вместе с рассветом.

Я ничего не сказала. Решив, что она была просто Другой из Тройного города, жителем (главным образом) Волшебной страны, Другой из резервации за Уолла-Уолла, построенной или чтобы охранять нас от Других или Других от остальной части жителей города. Ее исцеление Мэри Джо не дало мне никакого ключа — исцеление не зависит от силы или слабости магии среди Других.

Предостережение дяди Майка сказало мне, что она была могущественной.

— Мы поговорим позже, Зеленый Человек. — Она снова посмотрела на меня. — Кто ты, маленький койот, вызывающий у Великих такой ужас? Ты нарушила наши законы, и все же, твой вызов нашим правителям принес нам значительную пользу. Зибольд Адельбертсмайтер невиновен, все неприятности были вызваны человеком. Ты должна быть наказана — и вознаграждена.

Она рассмеялась, словно я сделала что то забавное. — Считай себя вознагражденной.

Свет, который продолжал кружить вокруг ее ног, тревожно перемешивался и темнел, пока не стал напоминать темный каменный круг приблизительно три фута в окружности и шести дюймов толщиной. Затвердев под ее ногами, он поднял ее на пол фута в воздух, как ковер Аладдина. Стороны изогнулись вверх и сформировали блюдо — старые истории возникли в памяти и навели на мысль. Не блюдо, а ступа. Гигантская ступа.

И она ушла. Не так, как Стефан мог уйти, но настолько быстро, что мои глаза не смогли уследить за ней. Я уже видела однажды как Другая прошла сквозь твердую материю, так что меня не удивило, когда она сделала это. И это было хорошо, одного ужасающего откровения для меня на сегодня было достаточно.

Первое правило о Других состоит в том, что не стоит привлекать их внимание — но оно не говорит Вам, что делать, когда это уже произошло.

— Я думала, что Баба-Яга была ведьмой, — сказал я глухо дядюшке Майку. Кто еще будет летать в гигантской ступе?

— Ведьмы не бессмертны, — сказал он мне. — Конечно, она не ведьма.

Баба-Яга фигурирует в историях дюжины стран, разбросанных вокруг Восточной Европы. Она не герой в большинстве из них. Она ест детей.

Я посмотрела на Адама, но он по-прежнему был сосредоточен на Мэри Джо. Она дрожала, как человек на грани гипотермии, но, казалось, была все еще жива.

— А как насчет той сумки, — спросил я. — Что, если кто-то выловит ее из реки?»

— Через несколько минут проточная вода удалит любые магические заклинания наложенные на ткань, — сказал мне Дядюшка Майк.

— Это была ловушка для волков, — сказала я ему. Я знала это, поскольку почувствовала запах вампира. — Ни на кого другого, кроме мобильной горыэто не повлияло … Почему именно он и ни кто другой? И что такое Снежный эльф? Я никогда не слышала о них. Насколько я знаю, «Эльф» это один из тех общих терминов придуманных в мире, как способ обращаться к Другим.

— Правительство, — сказал дядюшка Майк, запнувшись на миг, обдумывая то, что хотел мне сказать (проще получить каплю воды из камня, чем толику информации от других), — требует от нас, чтобы мы зарегистрировались и сказали им, к какому виду Других мы относимся. Поэтому, мы выбрали то, как обращается к нам. Для некоторых это старое название или имя, для других … мы делаем это, так же, как люди давали нам имена на протяжении веков. Мой любимый печально известной «Джек-Ловкач». Я не знаю, что это, но у нас есть по крайней мере дюжина таких в резервации.

Я не могла не усмехнуться. Наше правительство не знало, что у тигра есть хвост — а тигр и не собирался рассказывать никому об этом в ближайшее время. — Таким образом поступил и снежный эльф?

— Ты собираешься обсудить с ним? Почему сумка нацеленная на волков подействовала и на него?

— У меня есть другая истинная форма, — сказал мягкий голос с норвежским акцентом позади меня. Было не очень много людей, способных подкрасться ко мне, мои чувства койота всегда подсказывали, что происходит вокруг, но я уверена, что не слышала как он подошел.

Это был снежный эльф, независимо от того как он выглядел, конечно. Он был на пару дюймов ниже меня, рост, который он, возможно, подобрал так же легко, как мог Зи избавиться от лысины. Я предположила, что чья истинная форма, по крайней мере одна из них, была десять футов высотой, не возражал быть и пониже.

Он посмотрел на меня и поклонился, одним из тех, резких и жестких движений головы и шеи, которые напоминают боевые искусства. — Я рад, что ты быстра, — сказал он.

Я пожала протянутую мне руку, которая была сухой и прохладной. — Я тоже рада тому, что я быстрая, — сказала я ему честно и искренне.

Он посмотрел на Дядюшку Майка. — Ты знаешь, кто это сделал? И на кого было нацелено — на оборотней или на меня?»

Адам слушал разговор. Я не была уверена в том, как узнала, поскольку было похоже на то, что он полностью поглощен своими избитыми волками. Но было что-то в напряженности его плеч.

Дядюшка Майк покачал головой. — Я был слишком заинтересован в том, чтобы убрать ее подальше от вас. Волки в ярости — достаточно плохо, но разъяренный снежный эльф в самом центре Паско, это то, что я не хотел бы увидеть ни при каких обстоятельствах.

Я знала. От сумки пахло вампиром.

Снежный эльф опустился на колени рядом Мэри Джо и тронул ее за плечо. Адам осторожно потянул ее в сторону, положив на колени к Полу, и встал между ней и снежным эльфом.

— Моя, — сказал он.

Эльф поднял руки и мягко улыбнулся, но его слова были колкими. — Никакого вреда, Альфа. Я не хотел неприятностей. Мои дни бродяжничества в горах, с волчьей стаей в моем полном распоряжении, давно прошли».

Адам кивнул, не сводя глаз с врага. — Это возможно. Но она — одна из моих. И я не один из вас.

— Достаточно, — сказал Дядюшка Майк. — Одного хорошего боя за ночь вполне достаточно. Иди домой, Имир.

Эльф, стоя на коленях, взглянул на Дядюшку Майка, и кожа вокруг его глаз стала жесткой на мгновение, прежде чем он улыбнулся. Я заметила, что его зубы были очень белыми, пусть и немного неровными. Он встал, используя только мышцы бедер, как мастер единоборств. — Это была долгая ночь. — Он сделал медленный поворот, который захватил не только Дядюшку Майка, волков, и меня, но и всех остальных в комнате — когда я просто поняла, все наблюдали за нами … или возможно они наблюдали за снежным эльфом. — Конечно, пора идти. Мы еще увидимся.

Никто ничего не сказал, пока он не вышел из здания.

«Хорошо», сказал дядюшка Майк, в словах которого, слышалось больше ирландских ноток, чем обычно. «Такая ночь».

Мэри Джо двигалась, но все еще ошеломленно, когда мы вывели ее наружу. Адам поручил Полу и его другу (чье имя, как оказалось, было Алек, а не Шон или Стэн) отвезти ее в дом Адама. Пол расположил Мэри Джо на заднем сидении ее автомобиля с Алеком, и начал входить.

Он посмотрел на мои ноги. — Ты не должна быть здесь босиком, — сказал он потупившись. После чего закрыл автомобильную дверь, повернул ключ, включил огни и уехал.

— Он имел в виду спасибо, — сказал Адам. — Я тоже благодарен тебе. Я могу думать о большом количестве вещей, которые я сделал бы, нежели попытался бы защитить Пола от Бабы-яги.

— Я должна была отдать его ей, — сказала я Адаму. — Это сделало бы вашу жизнь проще.

Он усмехнулся и вытянул шею. — Возможно, это была очень, очень плохая ночь.

Я посмотрела через плечо на его внедорожник. — Пожалуйста объясни, что было бы в таком случае маленькой неудачей? В твою страховку не входят случаи нападения снежных эльфов, не так ли?»

Он посмотрел все в порядке на первый взгляд, я подумала, что это просто спустило колесо. Но теперь могла видеть правое заднее колесо было загнуто вверх под углом в сорок пять градусов.

Адам вытащил свой мобильный телефон. — Это даже не входит в список неприятностей сегодня вечером, — сказал он мне. Он положил свободную руку мне на плечо, и притянул меня к себе, в тот момент когда его дочь подошла к телефону. На нем не было рубашки.

— Эй, Джесси, — сказал он. — Это была дикая ночь, и нам нужно, чтобы ты приехала забрать нас от дядюшки Майка.