Скорость Тьмы

Глава 8 Схватка

У Карела всё не шли из головы слова Ворона о Рите. Чем она так важна для Шестнадцатого Отдела? Почему немцы так легко её отпустили? Может попросту не знали, кто именно к ним случайно попал. Или всё-таки неслучайно? Что если эта женщина представляет серьёзную опасность для всех кто её окружает? Поэтому ей и позволили беспрепятственно сбежать прямо в Россию. Ведь коварство нацистских спецслужб недооценивать нельзя. Работать они умеют и делают это очень хорошо. Немецкая дотошность, помноженная на идеальную исполнительность, всегда давала наивысший результат.

Опытный оперативник что-то явно почуял, но, по всей видимости, и сам не знал, с чем именно столкнулся. Ещё чего доброго примет решение о ликвидации «опасного объекта». С него станется. Не в состоянии логически решить сложную задачу, он может просто обрезать все концы, путём устранения возможной угрозы. Разрубить гордиев узел мечом ведь тоже своего рода решение. Своего рода «Бритва Оккама». Самый простой вариант действий из всех. Валдек не мог этого допустить. Если перед ним вдруг станет выбор Рита или Ворон, он примет решение не в пользу давнего сослуживца. И рука не дрогнет, потому что майор чувствовал, что должен оберегать эту женщину любой ценой, даже ценой собственной жизни. Но как её оберегать, когда не знаешь где она находится и чем так важна?

Карел вспомнил одну жуткую историю с похищенными у немцев чертежами новой секретной ракеты. Проект назывался «Наковальня богов» и предполагал создание баллистической ракеты огромной мощности и дальности способной даже выйти на околоземную орбиту. Разумеется такой разработкой не могла не заинтересоваться советская разведка, хотя этот проект и выглядел абсолютно фантастичным. Настораживало то, что секретную нацистскую разработку курировало само Аненербе. «Наследие Предков» никогда раньше не было замечено в подобных делах. Научные технические изыскания лежали вне их компетенции и тут вдруг такой поворот. Разведка стала буквально рыть носом землю в конце концов задействовав Шестнадцатый Отдел. Нейроразведчикам удалось внедриться в нескольких немецких инженеров следствием чего стало похищение секретных чертежей новой ракеты оказавшейся отнюдь не фантастическим мифом.

Но вот дальше началась настоящая чертовщина. Все кто в той или иной степени пытался изучить эти бумаги, умирали при очень странных обстоятельствах. Даже одного беглого взгляда на замысловатые чертежи с пометками на немецком языке сделанными готическим шрифтом было достаточно, чтобы вынести себе страшный приговор. Кто-то задохнулся во сне, кого-то убил оторвавшийся тромб, кто-то совершил внезапное самоубийство. Так погибло несколько учёных из Шестнадцатого Отдела и один опытный конструктор из засекреченного военного НИИ. Когда, наконец, стало ясно что с этими бумагами что-то неладно, умерло по крайней мере семеро опытных специалистов.

Без сомнения это была хитрая диверсия Аненербе. Магическая смертельная защита, наложенная на возможно фальшивые военные чертежи. Во всяком случае их подлинность так и не удалось установить. Опасные бумаги были уничтожены и само дело закрыто и засекречено, но осадок поле этого остался очень неприятный. А что если таинственная история с Ритой примерно такого же рода? Мина замедленного действия. Туго скрученная до поры до времени спусковая пружина, ждущая определённого момента разжаться. И что делать в такой ситуации абсолютно непонятно. Откуда ждать неожиданный удар? Кого и ради чего защищать?

Из Москвы по логике вещей следовало убрать сейчас не самого Карела, а именно Риту. Но руководство Шестнадцатого Отдела делало абсолютно противоположное. Вместо того чтобы купировать возможную опасность, они упорно её игнорировали убирая из города того, кто должен был оберегать вырванную из лап нацистских изуверов женщину. А что если именно для этого они и убирают Валдека из Москвы? Чтобы физически устранить Риту? Нет. Что-то здесь не сходится. Она явно нужна отделу живой и невредимой. Тогда что же? Снова решили изучить опасный вражеский артефакт? Артефакт в виде живого человека. Возможно ли такое? Ведь именно про это намекал ему по телефону Ворон. Голова шла кругом от всех этих загадок и недоговорённостей, а время стремительно уходило.

Единственная драгоценность, которой всё-время так не хватало.

***

Весть о покушении на Гитлера не стала для Карела какой-то шокирующей неожиданностью. Что-то подобное должно было произойти. Оно назревало витая в воздухе, словно тёмная грозовая туча. Понятно, что немцы всё сразу же засекретили, но с недавнего времени советская нейроразведка могла беспрепятственно добывать практически любую стратегически важную информацию, причём в кратчайшие сроки. Исключением оставались ревностно оберегаемые адептами Аненарбе оккультные тайны. Тут пробиться нейроразведчикам было практически невозможно. У сотрудников «Наследия предков» имелась особая защита, природа которой до сих пор оставалась невыясненной, но грядущий рейд Валдека должен был решить и эту проблему.

Разведка донесла, что в личный самолёт фюрера была благополучно подложена мощная бомба. Неизвестные заговорщики вызывали искреннее восхищение. Как им удалось обойти феноменальную охрану лидера нации, оставалось загадкой. Фюрера оберегали покруче тайн пресловутого Аненербе. Но в любой, даже самой совершенной защите, всегда существует незаметная лазейка, ибо всего предусмотреть просто невозможно. Тем более следовало учитывать и то, что заговорщики наверняка принадлежали к высшей элите Третьего Рейха, иначе им никогда бы не удалось подобраться к бесноватому австрийцу так близко.

Чем именно закончилось покушение, было пока что не ясно. Однако сам факт покушения говорил о многом. В Германии всё-таки сформировались здоровые силы, способные остановить войну, а это означало только одно – потусторонняя тьма ещё не успела поглотить абсолютно всех без исключения, а значит её скорость не так уж и высока.

Сообщение о покушении на Гитлера взбудоражило Шестнадцатый Отдел НКВД. Сверху снова пошли многочисленные директивы, требовавшие как можно скорее начать проведение намеченной операции. Карела планировали перебросить в Германию старым способом. Майор переселялся в обыкновенного оперативного «донора», после чего ждал, пока местное отделение нейроразведки выследит намеченную жертву. Вся операция ещё двадцать раз могла сорваться. Множество не просчитываемых факторов держали весь проект на тонком, готовом лопнуть в любую минуту волоске.

Во время финальной лихорадочной подготовки Карела лишили всякой свободы. Скорее всего, это делалось умышлено. На поиски Риты совсем не оставалось времени. Но думать о ней ему запретить, конечно же, не могли. Агент Ворон настойчиво избегал любых встреч. Пожалуй, это было самое верное решение в текущей ситуации, потому что за ними наверняка тщательно следили. Ворон обещал выйти на связь когда сможет. Что ж значит следует просто набраться терпения и подождать.

Операция под кодовым названием «Ярлунг» (по имени древней царской династии Тибета) стартовала двадцатого января 1944 года. Карела подробно проинструктировали, повторили все основные тесты и лишь затем решили ввести ему в вену особый стартовый наркоз.

Тело разведчика лежало на широком операционном столе. Как только он отключится, техники перевезут его в полностью изолированное помещение, где установлена модифицированная ТИЭР-ванна с новыми многоканальными выходами крайне чувствительных двухсторонних нейроретрансляторов. Эта новая ванна была специально сконструирована для проведения экспериментальной операции. Тело будет погружено в недавно изобретённый «проводниковый» гель-раствор и два десятка гениальных голов на протяжении нескольких месяцев будут неусыпно следить за всеми показаниями, контролирующих организм разведчика приборов.

***

В поле зрения майора возник улыбающийся Яков Зильбер. В руке учёный держал небольшой шприц и выглядел при этом подозрительно жизнерадостным.

- Тебе, небось, большую премию пообещали? – поинтересовался Карел, меланхолично наблюдая как стоящая слева от операционного стола хорошенькая медсестра, привязывает его левую руку к блестящему металлическому поручню.

- Ага, сталинскую, - тут же подтвердил Яков Самуилович. - Ну, а ежели вообще тебя замучаем, так ленинскую дадут всему отделению, как пить дать…

- Карьеристы, - грустно констатировал майор, косясь на замешкавшуюся медсестру.

Девушка в ответ виновато улыбнулась.

- Так, герой, расслабься…

Яков быстро сделал укол.

- Препарат на этой раз несколько иной, так сразу не подействует.

- Что ж так?

- А тебе нравится мгновенно вырубаться? Ведь это всегда огромный шок для нервной системы. Новое же зелье постепенно усыпляет разные отделы мозга. Я бы сравнил этот эффект с гаснущими одна за другой эклектическими гирляндами на новогодней ёлке.

Карел спокойно лежал, безмятежно глядя в белоснежный потолок операционной.

- Ну что, уже действует? – нетерпеливо поинтересовался учёный. – Ты чувствуешь какие-нибудь изменения?

- Не а…

- Ничего-ничего, сейчас подействует ты, главное, мышцы не напрягай и думай о чём-нибудь отвлечённом…

Неожиданно завертевшийся волчком потолок стал стремительно уходить куда-то вверх, будто некто гигантский открыл огромной рукой квадратную картонную коробку, внутри которой находилась операционная. Вместо потолка возникло яркое синее небо с белыми облаками, холодный ветер агрессивно хлестанул по операционному столу, роняя на Карела шелестящие осенние листья. Десятки жёлтых бабочек запорхали вокруг в странном противоестественном танце. Листья всё падали. Ветер щедро забрасывал их в помещение сквозь отсутствующий потолок. В воздухе судорожно заметались какие-то подхваченные сквозняком бумаги, люди же неподвижно застыли каждый на своём месте, словно вылепленные из воска невероятно реалистичные фигуры. А осенние листья уже покрыли весь пол и продолжали всё пребывать. Это был самый настоящий жёлтый потоп. Вот их уровень достиг края операционного стола угрожая заполнить всё помещение. Валдек резко дёрнулся, но хорошенькая медсестра привязала его на совесть и не только за запястья, но и за лодыжки.

«Какого чёрта происходит?» - в лёгкой панике мысленно закричал Карел, потому что голосовые связки ему не подчинялись. Он уже не видел своих рук погребённых под многочисленными листьями. Мгновение и пахнущие сладковатой сыростью перегноя лепестки покрыли всё его лицо. Это было самое настоящее погребение заживо. Майор в последний раз дернулся, задыхаясь и вдруг увидел над собой знакомый белый потолок. Хотя нет, этот потолок не был ему знаком, он оказался более низким и с квадратными вентиляционными решетками по углам. Вместо круглого многоглазого, словно Аргус, операционного светильника над Валдеком нависала старинная бронзовая люстра, да и ложе было куда удобней жесткого больничного стола, мягкое и просторное.

- Добро пожаловать в Тысячелетний Рейх, камераден!

Карел приподнялся на диване в поисках владельца странного голоса. В небольшой ярко освещенной комнате находились двое. Высокий широкоплечий мужчина сорока лет и хрупкая молодая девушка в элегантном светло-зелёном пальто.

- Дирк Бэккер, - мужчина протянул майору руку, - оперативный псевдоним Паромщик.

- Грета Швайгер, - представилась девушка, - оперативный псевдоним Клото.

Пожав сухую и горячую руку Бэккера, Карел недоверчиво посмотрел на девушку.

- Но вы же оба вроде как не «доноры»?

- А как вы это определили?

- Мы безошибочно распознаём друг друга.

- Вы совершено правы, - подтвердил мужчина, - я и Грета из местной ячейки сопротивления. Нас осталось совсем мало, всего семь человек, остальные сгинули в гестапо. Я полагал, что вас заранее предупредят, что именно мы вас и встретим.

Итак, кажется он в Берлине, наверняка в особой конспиративной квартире для вновь прибывших. Что ж для начала весьма неплохо. Хотя в Москве его могли бы и проинструктировать, что встречающие будут из местных.

Майор встал с удобного обшитого парчой дивана и, подойдя к висящему на стене зеркалу, внимательно в него вгляделся. Эту ритуальную процедуру он проделывал каждый раз после очередного «переселения».

- Да вы что? – возмутился Карел, ощупывая густо заросший седой бородой подбородок. – Это наверно такая шутка?

Из зеркала на него смотрел седовласый, низкорослый, злобный старик с окладистой профессорской бородой. Майор запоздало обратил внимание на то, что «донор» ко всему ещё и слегка близорук.

- Мы подбирали вам подходящее тело в большой спешке, - начал оправдываться Бэккер. – Большинство «доноров» занято сейчас слежкой за офицером «СС» из Аненербе, в которого вы вскоре вселитесь. Но не беспокойтесь, в этом теле вы пробудете не больше суток.

- Пожалуйста, возьмите, - девушка протянула Карелу изящное пенсне.

Майор поморщился, но пенсне всё-таки надел. Грета была по-своему привлекательна, маленькая остроносая брюнетка с причёской как у Эдит Пиаф. Вот только эта её хрупкость… страшно подумать, что с ней сделают в гестапо, если сегодняшняя явка будет провалена.

- Вы слишком все рискуете, - посчитал своим долгом строго предупредить Карел. – На вашем месте должны быть опытные нейроразведчики. Если сюда нагрянет группа захвата, вам даже некуда будет сбежать.

- Повторюсь… Все нейроразведчики на задании, - сухо сообщил Бэккер. – Следят за целью. Уже практически составлена схема его каждодневных передвижений по городу.

- Ну хорошо, - майор быстро обшарил внутренние карманы шерстяного жилета. – Выдайте мне какое-нибудь оружие.

- Но согласно инструкциям…

- К чёрту инструкции…

Грета безропотно извлекла из сумочки маленький бельгийский пистолет «Клеман».

- Нет, вы меня неправильно поняли, мне нужно НАСТОЯЩЕЕ оружие, - раздражённо поморщился Валдек. - Дирк, отдайте мне свой пистолет. У вас же он наверняка есть?

Бэккер подчинился и, вытащив из-за пояса тяжёлый массивный револьвер, передал его майору.

- Теперь слушайте меня внимательно, - Карел приблизился к окну и, слегка отодвинув штору, выглянул на улицу. – Если что случится, держитесь рядом со мной и ни в коем случае не суйтесь под пули…

На улице на первый взгляд всё было в порядке. Типичный воскресный берлинский вечер. Маленький газетный киоск, бакалейная лавка, спешащие по своим неведомым делам вечно озабоченные прохожие, среди которых преобладали по большей части военные. Время от времени под домом проезжали автомобили, послушно замирая на перекрёстке у ярко горящего светофора. На фасаде дома напротив вяло колыхался на холодном ветру алый нацистский штандарт с чёрной свастикой в белом круге. С гулом проехал двухъярусный автобус с патриотической рекламой на бортах: исполинского роста немецкий солдат закалывал пикой извивающуюся еврейскую гадину. «Stets die Reinheit der deutschen Rasse bewahrend» - гласила надпись чуть ниже.

Столицу Германии практически не бомбили. Стараниями «Аненербе» над Берлином удалось установить надёжную магическую защиту. В кратчайшие сроки в особых исторических частях города были возведены четыре сорокаметровых зиккурата напоминающих ацтекские теокалли, после чего пилоты вражеских бомбардировщиков рискнувших залететь в пределы столицы Третьего Рейха сходили с ума. Правда время от времени союзники применяли планирующие бомбы, но их ухитрялись сбивать постоянно дежурившие в небе ассы люфтваффе…

- Вы всё хорошо уяснили? – уточнил Валдек, выщёлкивая вбок барабан револьвера и проверяя патроны.

Бэккер с Гретой дружно кивнули.

- Сегодня вы сделали две серьёзные ошибки, - майор быстро вернул барабан пистолета на место, удовлетворённо отмечая, что все пули серебряные. – Во-первых, вам не следовало ждать меня непосредственно в квартире, во-вторых, нужно было заранее побеспокоиться о нескольких путях отхода.

Члены местной ячейки сопротивления мрачно молчали.

- Кто куратор берлинской части операции?

- Вернер Дойер.

- Это, по всей видимости, имя его «донора». Какой оперативный псевдоним у данного агента?

- Кречет.

«Что ж, - подумал Карел, - теперь меня вообще ничего не удивляет. Умники в Москве совсем заигрались с этой своей спешкой, назначив руководителем операции юного стажёра».

Выразить вслух своё глубокое наблюдение майор так и не успел, потому что в следующую секунду входная дверь резко отлетела в сторону и из чёрного проёма прямо на Валдека прыгнул огромный черногривый вервольф.

Карел среагировал мгновенно, посылая первую пулю точно в центр оскалившейся багровой пасти.

***

Заговорщики собрались вечером пятнадцатого января в том же самом католическом храме, что и в прошлый раз. Фридрих Ридель не спал третьи сутки. Все ждали фон Штауффенберга, ибо никто толком ничего не знал. Пресса молчала, пропаганда безмолвствовала, словно наступил короткий штиль перед разрушительной бурей и это понимали все.

- Пастор не мельтешите, - Хельмут Мольтке раздражённо смотрел на Бонхёффера нервно раскладывающего святые защитные реликвии.

- Если покушение провалилось, нам уже ничто не поможет…

Пастор оскорблено поджал губы, демонстративно не желая вступать в очередную перепалку.

Полковник Клаус фон Штауффенберг появился в храме божьем ближе к полуночи.

- Господа, извините за задержку, - сняв фуражку, полковник мрачно оглядел присутствующих своим единственным глазом, - я задержался вынужденно, провожал до границы Шлабрендорфа.

- Говори, удалось? – нервно спросил Фридрих.

- Бомба была благополучно пронесена на борт самолёта и успешно взорвана. «Кондор» разбился, но фюрер остался жив.

В наступившей паузе заговорщики медленно осознавали, ЧТО именно произошло. Это была катастрофа.

- Гитлер летел на другом самолёте? – первым оправившись от шока, предположил Мольтке. – Наверное, он воспользовался пятьдесят вторым Юнкерсом с запасного аэродрома?

- Нет, - отрицательно покачал головой фон Штауффенберг. – В момент взрыва фюрер находился на борту самолёта и это абсолютно точная и несколько раз проверенная информация.

- Тогда мы не понимаем…

- Я тоже ничего не понимаю, - полковник вымучено улыбнулся, - наверное, все мы просто одновременно сошли с ума…

Отец Альфред схватился за священный крест, Бонхёффер принялся молиться, быстро осеняя себя крестным знамением.

- Нечистый оказался сильнее, - громко возвестил иезуит. – А ведь я вас предупреждал, обычное оружие здесь бессильно.

- Да что уже спорить, - фон Штауффенберг махнул здоровой рукой. – Мы поставлены перед фактом. Покушение провалилось. Столько усилий, средств, нервов и времени… и всё впустую…

- И что с нами теперь будет? – испуганно пробормотал Фридрих.

- Об этом не беспокойтесь. Покушение разрабатывал лично я, никаких хвостов не осталось. Всё сработано чисто: не имён, не зацепок. Но вы всё равно будьте крайне осторожны, гестапо уже начало масштабные проверки и чистки. Кое-кто лишится насиженного места, но всё, в конце концов, свалят на вездесущую советскую разведку.

- А вы точно уверены, что Гитлер выжил?

- Абсолютно точно. Мне сказал об этом сегодня сам Канарис. Адмирал лично видел фюрера в полном здравии и прекрасном расположении духа на утреннем совещании генштаба. Похоже покушение ничуть его не огорчило и даже кажется, придало новые силы.

- Сын Вельзевула! – отец Альфред несколько раз осенил себя серебряным крестом.

- А что говорит сам исполнитель, ну тот лейтенант, который пронёс на борт «Фокке-Вульфа» взрывное устройство?

- Фабиан рассказывает странные вещи… - фон Штауффенберг колебался, а стоит ли вообще об этом говорить. – Он сильно изменился после попытки покушения…

- Секундочку, полковник, - граф Мольтке резко оживился, - извольте подробно объяснить нам, что именно случилось с вашим лейтенантом?

Штауффенберг грустно вздохнул:

- Да ничего особенного с ним не произошло. Он сказал мне, что без особых проблем поднялся на борт готовящегося к отлёту самолёта, оставил в салоне бомбу, после чего ушёл.

- А вы успели ему сообщить, что покушение не удалось?

- Да, я предупредил его об этом, но он, как ни странно, вовсе не огорчился, а лишь заметил, что у нас рано или поздно всё равно всё получится, потому что на нашей стороне сам Господь Бог.

- Он именно так вам и сказал? – уточнил отец Альфред.

- Я передаю его слова абсолютно дословно, - подтвердил полковник. – Знаете, он говорил так, словно… словно человек, узревший некую важнейшую для себя истину. Я раньше никогда не видел такого фанатичного блеска в глазах…

- Вашего лейтенанта наверняка будут искать, - Фридрих задумчиво глядел на висящее на стене деревянное распятие. – Полагаю, его многие видели на аэродроме…

- Я это продумал, - фон Штауффенберг слегка усмехнулся. – Он уже на пути в Цюрих с деньгами и новыми документами, да и внешне его будет теперь очень нелегко узнать…

На последние слова полковника внимание обратил, пожалуй, один только Ридель.

- Господи, да он просто не мог выжить, - внезапно истерично закричал Гизевиус. – Как, объясните мне, КАК фюрер мог остаться в живых, если самолёт разорвало на куски прямо в воздухе?!!

- Обломки, как и фрагменты тел, по-прежнему собирают, - сообщил фон Штауффенберг. - Куски самолёта расшвыряло по огромной территории. Две речки, болото, холмистая местность, поиски всех улик могут затянуться на целый месяц.

- Боже мой, что же это выходит… - всё не унимался Гизевиус, - получается, нам нет смысла с ним бороться. Его нельзя убить, он бессмертен, неуязвим, теперь не стоит даже и пытаться. В конечном счете, нас уничтожат, а он, по-прежнему, будет жить, оскверняя своим сатанинским смрадом смертельно раненую Германию…

- Ханс, прекратите истерику! – резко оборвал коллегу Мольтке. – Мы все находимся в одинаковом положении, но истошно орёте сейчас только вы один…

- Гитлера можно убить, я в этом твёрдо уверен, - полковник решительно оглядел присутствующих. – Никакой он не бессмертный, а такой же человек как и мы с вами. И я готов лично сделать это…

Ответом ему было напряжённое молчание.

Чуть позже, когда все стали потихоньку расходиться, Фридрих всё-таки задержал фон Штауффенберга и, отведя в сторону, тихо спросил:

- Кажется, вы обмолвились, что лейтенант Шлабрендорф изменился внешне так что его теперь трудно узнать. Что вы тогда имели в виду?

- А вы весьма наблюдательны, Ридель, - полковник не спеша надел фуражку, затем с трудом натянул зубами кожаную перчатку на здоровую левую руку и нехотя добавил. – Отныне он старик…

***

Оборотень издох в прыжке, не успев достать намеченную жертву. Брызги крови обильно оросили паркетный пол. Мохнатая туша откатилась в дальний угол и там навеки замерла в нелепой скрюченной позе. Из предсмертно оскаливавшейся пасти вытекала багровая пена.

- Быстро на пол! – крикнул Карел, опрокидывая журнальный столик.

Бэккер с Гретой подчинились.

Майор лишь мельком глянул на валяющийся в углу комнаты труп вервольфа. Момент обратного превращения он пропустил. Вместо волка там уже лежал мёртвый обнажённый мужчина с прострелянной головой. Вокруг трупа белел свежий иней, порождённый схлопнувшейся червоточиной.

Оставалось ещё пять пуль.

Похоже, нападавшие не рассчитывали встретить ожесточённое сопротивление. Второго волка Карел застрелил прямо в дверном проёме, не позволив оборотню заскочить в помещение. Затем в бой вступили обычные эсэсовцы. Автоматные очереди прошили журнальный столик насквозь, вспарывая правое плечо боевого старика. Но боли не было, так как нервная система элитного «донора» была заблокирована заранее.

«А этот пожилой профессор, однако, весьма хорош, - с удовлетворением отметил Валдек, принимая у подползшего Бэккера серебряные патроны. – Отличные реакции, многим молодым фору даст».

Тело действительно слушалось великолепно и было как следует натренированно. Всё-таки элитных оперативных «доноров» в большинстве своём готовили как раз для интенсивного боя. А обманчиво безобидная внешность была здесь только на руку.

- Дирк, прикройте девушку.

Бэккер быстро кивнул.

- Как только побегу, сразу за мной и не отставать, понятно?

Стрельба внезапно прекратилась. Шпионов решили взять живьём. Оставляя за собой длинный дымный хвост, в комнату влетела газовая граната. Майор резко вскочил на ноги и, выстрелив наугад в дверной проем, отбросил ногой вертящуюся на полу волчком железку.

- Не дышать…

Эсэсовцы в коридоре не ожидали, что жертвы начнут прорываться. Сразу трём фашистам это фатальное заблуждение стоило жизней. Упавший на пол Валдек застрелил их из положения лёжа пачкая пол кровоточащим плечом. Пули точно ложились в цель. Три выстрела, три упавших тела. А как только Карел завладел трофейным автоматом, ставки в игре на выживание резко поднялись.

- Вот ваш револьвер, Дирк, перезарядите! Я отвлеку их, а вы с Гретой уходите.

- Но…

- Внизу наверняка всё перекрыто, так что пробивайтесь на крышу, там через несколько минут мы и встретимся… если будем ещё живы…

- Но у нас внизу припаркована машина…

- Забудьте о ней, вперёд…

Беглецы разделились. Майор подобрал с пола ещё один «шмайсер» повесив его на левое плечо, затем заметил рядом с мертвым нацистом газовую гранату. Карел мгновенно вырвал чеку, швыряя тёмно-зелёный цилиндр на лестницу, по которой уже поднимались солдаты. Конечно, это их не остановит, но дымовая завеса не помешает. Дав очередь прямо в центр удушливого дыма, майор побежал следом за скрывшимися в глубине гостиницы агентами, которых ему теперь предстояло выручать.

Добравшись до конца длинного коридора, Карел заметил небольшое окно. Присев на одно колено прямо на зелёной ковровой дорожке Валдек начертил смоченным в собственной крови пальцем замысловатый символ: три кельтских скрещённых лунных серпа и дингир обозначающий имя могущественного шумерского божества. Затем майор произнёс короткую фразу на забытом древнем языке и разбил прикладом окно.

Холодный ветер несколько остудил его пыл. Но он всё рассчитал верно, потому что слева от окна располагалась пожарная лестница. Достаточно стандартная планировка для подобного типа зданий. Забравшись на узкий подоконник и оставляя на нём кровавые отпечатки, Карел ловко перебрался на ржавую лестницу и тут же начал восхождение вверх. Из разбитого окна по нему уже стреляли.

Майор усмехнулся.

В этот самый момент один из преследователей опрометчиво наступил на центр нарисованного на ковровой дорожке кровавого знака. Здание содрогнулось. Посыпалась штукатурка. Лопнув полетел вниз кусок оторвавшегося водостока. На верхних этажах со звоном вылетели стёкла. Но Карел был уже на крыше.

Понятно, что он не видел того, что происходило в коридоре рядом с выбитым окном, но отчётливо мог себе это представить. Как только немецкий солдат переступил «Печать Тиамат», здание ожило. Полы верхних этажей, став хрупкими, начали с грохотом проваливаться, стены в коридорах лопались покрываясь огромными трещинами, все помещения стала заполнять неистово ревущая морская вода. Освобождённые древней печатью силы собирали свой кровавый урожай. Майору сейчас было глубоко плевать, кто ещё угодил в смертельную магическую ловушку, времени для благополучного бегства оставалось всё меньше и меньше. Истошные крики эсэсовцев были слышны даже здесь на крыше.

Впереди за каменной трубой возникло едва уловимое движение. Блеснул ствол револьвера. Майор предостерегающе вскинул над головой руку.

- Бэккер, не стреляйте, это я, Карел.

Дирк бесшумно вышел из тени, за его спиной маячил маленький силуэт перепуганной Греты.

- Оба в порядке? Отлично.

Карел быстро осмотрел крыши ближайших домов. Вариантов отхода было несколько. Хоть в этом да повезло. А ещё повезло, что нацисты не устроили на крыше полагающуюся засаду. Кто-то у них за это серьёзно ответит.

- Что там происходит? Это вы устроили землетрясение?

- Я всего лишь воспользовался теми древними силами, которыми пользуются адепты Аненербе.

Здание снова ощутимо содрогнулось, находиться на покатой крыше становилось опасно.

- Внизу нас ждёт машина, - снова счёл нужным напомнить Бэккер. – Если нам удастся выбраться незамеченными из подъезда ближайшего дома…

- Нет, этот вариант отпадает. Там наверняка нас ждут эсэсовцы. Вон видите то тёмное здание, которое граничит с гостиницей.

- Да, это городская библиотека имени Филиппа Боулера, - кивнул Дирк, - Кажется мы вполне сможем перебраться туда по соседним крышам.

- Значит так и поступим, - Карел с некоторым сомнением посмотрел на хрупкую Грету, - боюсь, милая фройляйн, вам придётся сегодня немного попрыгать…

Девушка была не против.