Скипетр всевластья (СИ)

Глава 14 Разорванные узы

Летний ветер покачивал гигантское пирожное, венчающее крышу «Сахарного дома». Имитирующую белковый крем вату украшали картонные ягоды, в гранях корзиночки из папье-маше торчали цукаты — куски разноцветного стекла, ночью сияющие подобно фонарям. В воскресные дни в царство сладостей и шоколада выстраивались очереди родителей и детей, нетерпеливо машущих руками и клянчащих мороженое и конфеты. Два этажа не вмещали желающих отведать вкусностей, владельцы дома подумывали достроить третий.

В утро понедельника площадь перед магазином пустовала. Июльское солнце согревало зонтики, укрывающие деревянные столики и лавки, журчал фонтан, отлитый по образу Нерота. Змеились по крыльям струйки, жемчужной россыпью падали в бассейн, и казалось, феникс плавает в пруду и готовится улететь за облака.

Болтая ножками, на скамье сидела девочка и переплетала сатиновые ленты в косичку. Ветер трепал рыжие хвостики и кремовое платье, но ребёнок, прикусив губу, смотрел на тесёмки, размышлял над следующей. Какую выбрать? Жёлтую, красную или зелёную? А, может, синюю, как мамины глаза? Или оранжевую, точно папины волосы? А-ах! Обе! А третья? Малышка нахмурила бровки. Плохо с другими! Плохо!

На краю стола осталась серебристая ленточка.

— Подойдёт!

Ириния Ариадна Хедлунд завязала аккуратный узелок и принялась за браслет. Вдумчиво, неторопливо, тщательно, ведь предыдущие были тренировкой, как говорил папа. Другие она вручит куклам, а этот вместе с бабушкой украсит цветами, бусинами и подарит маме на день рождения.

— Плетёшь новый? — рядом присела молодая женщина и вытащила пирожки из пакета с монограммой «СД».

— Да, — ленты выскальзывали и распускались, но девочка не сдавалась.

— Интересные цвета, — улыбнулась Ариадна, — хочешь пирожков? Вишнёвые, твои любимые. Ещё тёплые.

— Хочу.

Ириния убрала рукоделие в нагрудную сумочку. Вместе с бабушкой они доделают подарок. Когда? Скоро! До августа. Что это такое, малышка не понимала, но помнила слова папы, пообещавшего праздник в этот самый август.

Девочка с наслаждением кусала пышное тесто, слизывала с края тёплое варенье и жевала вишенки. Вкусно!

— Мама, давай угостим грустного дяденьку, — Ириния глядела на мужчину, сидящего за дальней скамьёй, — он смотрит на нас, как вчера. И завидует, как вчера.

— Что ты, сладенькая, — Ариадне стоило больших трудов не обернуться, — дядя сам купит, когда проголодается. Он устал от жары, вот и грустит.

— Правда?

— Правда, — керра смяла пустой пакет, — доедай. Пора идти.

— К бабушке?

— Сначала заглянем на работу, а после к бабушке. Она хочет показать тебе новое плетение и проверить домашнее задание, — лерра Хедлунд притворно нахмурилась, — у вас секреты?

— Да.

— Когда я узнаю?

— В ав-гус-те, — Ириния по слогам произнесла трудное слово.

— Хорошо, буду ждать, — платком керра отёрла варенье со щеки дочери, — пойдём. Без десяти минут полдень. Семинар вот-вот закончится.

— Что такое се-ми-нар?

— Обязательно узнаешь, когда вырастешь.

— А это скоро?

— Скоро, — улыбнулась Ариадна, — заметить не успеешь, как обретёшь покровителя окончишь гимназию и поступишь в университет. Там семинары будут каждый день.

— А ты там будешь?

Керра помедлила с ответом.

— Постараюсь.

— А папа?

— Обязательно.

— Ура! — Ириния захлопала в ладоши. Мама всегда говорила правду. А, значит, этот загадочный се-ми-нар не страшен!

Ариадна не оглядывалась. Улыбалась прохожим, слушала рассказы дочери о плетении и сочетании ленточек. Синяя не совмещалась с каштановой, фиолетовая с голубой, жёлтая «плохо терпела» оранжевую, а красная «не выносила» зелёную.

На пешеходном переходе керра огляделась и заметила мужчину, которого видела около дома бабушки. Вот он передал свёрток шедшему навстречу человеку и свернул в торговые ряды. Его «друг» прогулочным шагом последовал за леррой Хедлунд. Вроде, обычный горожанин, идущий обедать в кафетерий или булочную, но не странно ли видеть его всякий раз, когда спешишь в университет?

Вот и сегодня. Спокойно прошёл через врата, показав стражникам пропуск. Судя по зелёному цвету пластины, «гость» числился в штате вспомогательных служащих: лаборантов, секретарей, архивариусов и прочих. Что ж, хорошее прикрытие. Шпионь за кем хочешь, и никто слова не скажет. Это не студенческие красные пропуска, по которым дальше аудиторий, библиотек и тренировочных площадок не попадёшь. Больше позволялось только обладателям чёрных — магистрам и сотрудникам деканата. Сама Ариадна использовала синюю пластину, выданную главой магистратуры в день сдачи последнего экзамена.

Керра нахмурилась. Те дни выдались тяжёлыми. Лерра Хедлунд строго соблюдала предписания врачей и до родов не покидала имения. Профессора и научный руководитель согласились на уступки, приехали в дом и в присутствии Астриха и лекаря побеседовали с Ариадной. Испытание продлилось час, затем супруг приказал слугам отвести гостей к столу, а сам растёр спину и грудь жены расслабляющей мазью. Мягко касаясь кожи, он шептал, что керра прекрасно справилась с экзаменом. И точно, утром Ариадне вручили пропуск и новый план обучения в магистратуре. Лерре Хелдунд предоставили годичный отпуск, затем она должна была посещать университет еженедельно.

Экзаменаторы как в воду глядели: те месяцы керра провела под наблюдением лекарей. Принимала настои, бальзамы, подпитывалась энергией целительных камней, выписанных из заграничных стран, но всё равно изнывала от слабости. Сесть? Можно. Встать? Тоже. Сделать шаг? Пожалуйста. Но пройти по коридору или спуститься по лестнице — нет. Голова кружилась, ноги подкашивались, как у больной лихорадкой.

Неудивительно, что Ириния Ариадна Хедлунд появилась на свет на полтора месяца раньше положенного срока. Маленькую и слабенькую девочку выхаживал Астрих. Поиски артефакта были отложены, служба позабыта. Керр Грег без размышлений подписал заявление первого помощника на отпуск, позже отстоял Хедлунда в споре с Его величеством, потребовавшим полного отстранения «слишком занятого бойца». Короля не впечатлили трудности сестры, по его мнению, она «сама создала проблемы и должна нести ответственность, не используя казённые средства». Отец и мать выданной замуж дочерью не интересовались. Герцог не называл её имени, первая фрейлина королевы кривила лицо и делала вид, что не слышит сплетен о жене первого помощника Грега Фонтейна.

Только один Астери не отвернулся от некогда влиятельной семьи второго сословия. Вопреки воле отца принц Фаррел учился у Астриха боевым искусствам. Отказался от услуг королевских воинов и предпочёл тренировки у того, чьи способности увидел в тронном зале в день коронации. Что муж потребовал взамен, Ариадна не знала, лишь догадывалась, что это связано со Скипетром.

Постепенно болезни отступили. Всё чаще керра просыпалась полна сил и вместе с дочерью гуляла по цветнику, читала книги, вспоминала университет. Когда Иринии исполнилось десять месяцев, Ариадна по совету мужа возобновила обучение в магистратуре. В ближайшие годы лекари посоветовали забыть о новых наследниках, и лерра Хедлунд сосредоточилась на получении степени.

Миновало четыре года. Ариадна совмещала материнство с работой над диссертацией, Астрих служил под началом опекуна и тенью следовал за королём, не забывая о тренировках с Его высочеством. Вроде бы, жизнь текла в спокойном русле и размывала мель, прежде разделяющую супругов. Берег между двумя ручьями растворился под волнами уважения и привязанности, и теперь воды любви несла глубокая река, сминающая плотины — каверзы рода Астери. Отец по-прежнему шпионит за Ариадной? Пора доказать, что она не робкая герцогиня, некогда молчаливо сносящая придирки семьи. Встретиться и прямо потребовать объяснений. Заигрался герцог в борьбе за власть, даже Ириния в свои четыре года запомнила приспешников Хазарда! Уму непостижимо! Вовлечь в интриги маленького ребёнка!

В магистратуре лерра Хедлунд обсудила с руководителем план второй главы диссертации и забрала расписание осенних лекций. И снова: соглядатай шагал за керрой, делая вид, что изучает объявления о наборе студентов на первый курс и перечень специальностей. Дважды глубоко вдохнув, Ариадна успокоилась. Пусть дочь побудет у бабушки (та была в восторге от маленькой рукодельницы), Ариадна в это время наведается во дворец и настоит на встрече с герцогом. Середина дня, отец должен быть в столице. По давней привычке до заката в имение он не уезжал.

Керра Катрина с пониманием отнеслась к желанию внучки:

— Будь осторожна, — говорила женщина, подбирая перья к очередной шляпке, — герцог стал нелюдим. Год как расстался с твоей матерью и, если слухи правдивы, завёл любовницу.

— Не понимаю, почему родители поженились. Договор?

— Лесса любила Хазарда, что двигало твоим отцом, я точно не знаю, — пожала плечами лерра Кантур, — на днях он поругался с Исфаром из-за сомнительного влияния на Его величество. Конрад слушает герцога больше, чем собственного отца и советников, — пожилая дама задумчиво касалась соломенных заготовок, — что-то неладно в имении Астери.

— Слава покровителям, я покинула разворошённое гнездо.

Шляпница приподняла бровь:

— Вот как, — она улыбнулась, — теперь не жалеешь о замужестве?

— Нет, — искренне ответила лерра Хедлунд, — Астрих дал всё, о чём я мечтала. Даже больше, — Ариадна оглянулась на дочь. Ириния искала ленты в корзине, размером с самого ребёнка, и что-то бормотала под нос. — Присмотришь за ней?

— Мы найдём, чем заняться.

Дом бабушки Ариадна покинула в хорошем настроении. Встреча с отцом не пугала керру. Они не виделись пять лет, и за это время лерра Хедлунд изменилась. Имение покинула робкая девушка, привыкшая следовать чужой воле, сегодня перед герцогом предстанет уверенная в себе молодая женщина, до последнего вдоха готовая защищать семью. Хватит интриг, терпение не безгранично.

Секретарь узнал Ариадну и посоветовал искать герцога в библиотеке, в секции законов и решений правящей династии. Керру это не удивило, ведь по воле короля отец был обязан дополнять своды указов, вручную вписывая новые постановления и внося поправки к уже существующим. Скорее всего, старший в побочной ветви Астери будет занят бумагами и не захочет побеседовать, но Ариадна настоит на своём.

На столе возвышались горы книг и свитков. Из открытой чернильницы торчало перо, гербовая печать (доверенная Его величеством) пахла сургучом. Тягучая смола кипела на огне в специальной колбе, не испускающей дыма или жара. Сырые буквы на пергаменте отражали свет ламп, будто герцога только что отвлекли от работы. Раз так, то лерра Хедлунд подождёт. Далеко он уйти не мог.

Из-за стеллажа послышались звуки, будто кто-то… целовался?

— Отпусти! — хихикнула женщина, — щекотно!

— Я соскучился.

— Всего-то два дня не виделись!

— Для меня это испытание.

— Ночью наверстаешь.

— Ты придёшь?

— Я когда-нибудь тебе лгала?

— Прости. Ну, пожалуйста…

Шкаф дребезжал, стоны мерзко резали слух, и Ариадна бы ушла, но в любовнике узнала голос отца. Поэтому он расстался с матерью! Нашёл любовницу! Слухи не обманули. И это достопочтимый герцог! Переписчик законов Лигурии!

Керра нестерпимо захотела глотнуть свежего воздуха. Библиотеку наполнила вонь пота и до головной боли приторных духов.

— Итон по тебе скучает, — спустя некоторое время произнесла «леди».

— Пусть думает про учёбу. Первый курс — самый трудный и важный, надо по дисциплинам преуспеть и полезных друзей завести. Я в его возрасте обзавёлся солидными связями. По сей день толк приносят.

— Я передам мальчику.

— У меня на него большие виды. Точнее, на обоих сыновей. Остин тоже не промах, как вчера утёр нос Конраду! Королёк наш молодой не помнит всех земель Лигурии! Бездарь, мой племянничек, бездарь.

— Тише! Вдруг кто донесёт.

— Пустое, — рассмеялся герцог, — Конрад давно исполняет мои приказы. Когда глупыш догадается, будет поздно.

— Для чего?

— Скоро узнаешь. Есть одна помеха, но я почти сообразил, как её устранить. Вот-вот посажу на цепь одного дерзкого щенка.

Ариадна прикусила губу. Задержав дыхание, она опустилась в кресло в надежде услышать что-нибудь полезное, но отец предался отнюдь не умственным делам. Когда его любовница закричала в порыве страсти, керру чудом не стошнило.

— Спасибо…

— Вечером продолжим.

Первой из-за шкафа появилась белокурая леди. Стройная и молодая, словно ровесница Ариадны, она служила королеве и явно познакомилась с герцогом на приёме. Керра видела её в день Весенья. Хорошую ученицу взяла мать!

Блаженная улыбка растаяла в миг, когда красавица увидела гостью.

— Что случилось? — непонимающе спросил Хазард Астери, но, заметив дочь, властно улыбнулся, — понятно. Иди, я разберусь.

С грацией танцовщицы фрейлина обошла стол и покинула библиотеку.

Отец сел в соседнее кресло. Верхняя пуговица на смятой рубашке расстёгнута, манжеты закатаны, жилет скособочен — герцог не потрудился скрыть следы бурного отдыха.

— Мама такого не заслужила. Соблазнил её ученицу! Как там её… Алтея Веспер? Отчисленная со второго курса университета за легкомысленное поведение?

Это случилось в годы, когда Катрина Кантур преподавала в главном учебном заведении Лигурии. Алтею, единственную дочь богатейшей семьи третьего сословия, застали в постели женатого декана. Родители попытались откупиться от притязаний, но привлечённая к громкому делу королевская служба безопасности отыскала следы других мужчин в комнате студентки. По решению ректора (и согласии Его величества) Алтею отчислили без права восстановления. «Безутешную» девушку взяла под крыло Лесса Астери, за что и поплатилась.

— Зачем пожаловала, лерра Хедлунд? — издевательски произнёс отец, — как живётся в изгнании? Весело сидеть в крохотном имении и читать о праздниках в дешёвых газетёнках? Солидную прессу в ваше захолустье не привозят.

Керра взяла себя в руки. Только хладнокровие поможет довести разговор до конца.

— Я хочу побеседовать.

— О чём?

— Прикажи своим людям не следить за нами.

Улыбка исчезла, Хазард явно ожидал другого.

— Уходи. Впредь я распоряжусь тебя не пропускать.

— Нет. Ты выслушаешь меня, — она придала голосу твёрдость, — достаточно. Ты зашёл слишком далеко. Всюду я встречаю твоих приспешников. Университет, дом бабушки, торговые ряды. Пусть они мозолят глаза мне и керре Катрине, но чужаков запомнила моя дочь! Это переходит все границы.

Герцог задумчиво постукивал пальцами по атласной обивке.

— Что дальше? Подкупишь слуг и ночью сожжёшь имение? Или придумаешь что-то другое? Люди для тебя — как бумажные фигурки. Хочешь — обращаешь в пепел, отрываешь руки и ноги. Ты заигрался в борьбе за власть и не замечаешь, как рушишь всё вокруг. Наступит день, когда вокруг тебя не останется ничего. Одумайся, пока не поздно.

— Достаточно. Учить жизни будешь своё рыжее недоразумение.

Ариадна сжала губы.

— Для тебя любая девочка — недоразумение?

— Если её нельзя выгодно продать, — он оправил манжеты, — представь: два с половиной десятка лет тратишь деньги, строишь планы, как с прибылью вернуть вложения, а она рушит всё и упархивает к дерзкому юнцу.

— Ты знаешь, почему я вышла замуж.

— Не больно похожа на страдалицу, — герцог подался вперёд, — ты последняя, от кого я потерплю нравоучения. Думаешь, сменила фамилию и вольна указывать?

— Оставь мою семью в покое, — отчеканила Ариадна.

— Не то что? Что ты можешь мне сделать? Книгами закидаешь?

— Расскажу Конраду правду.

— Глупая кукла. Очнись, тебя не подпустят к тронному залу. Скрутят, как вонючую торговку, и выбросят в канаву. У четвёртого сословия больше прав, чем у опальных Хедлундов, — Хазард прищурился, — впрочем, я готов забыть о слежке, если ты принесёшь лакфиоль. Даже готов принять обеих в первое сословие. Где твой муж хранит кристалл? В кабинете? Спальне? Или носит в кармане?

Ариадна отвела взгляд. Отец не знает про обман.

— Ты резко побледнела, — герцог констатировал факт, — испугалась, будто… меня опередили? Кто-то украл камень? Или… его не существовало? То-то мне показалось…

Керра стиснула руки.

Улыбка герцога походила на оскал:

— Щенок! Обманул, как студента-первокурсника!

— Это не так, — голос предательски дрожал, — лакфиоль в имении! Я видела кристалл вчера вечером! Слышала ваши голоса!

— Твоё поведение твердит обратное. Лгать, дорогая доченька, ты не умела никогда.

— Его охраняет Савана! Готов бросить вызов богине?

Герцог сжал губы, а керра надменно приподняла бровь. Вот слабое место отца. Безумная виверна, готовая разорвать в клочья врага и разметать взмахом когтистых крыльев. Как одолеть врага, если его поступки не предсказуемы?

Колба треснула. Булькнув, сургуч покрылся коркой.

— Уходи, сейчас же, пока я не позвал стражу. Ещё раз увижу во дворце, прикажу выставить, как базарную нищенку.

Чернила в склянке заледенели, перо окутал иней. В порыве студёного ветра свитки зашуршали, зашипели по-змеиному, словно в библиотеку ступила покровительница Хазарда — лукавая Вальда. Помнится, Ариадна изучала семейное древо, отец — второй человек в роду, чьим покровителем был не феникс.

Заправив за ухо смоляной локон, керра в давящей тишине покинула библиотеку. Кажется, лерра Хедлунд жестоко просчиталась. Пришла с решимостью защитить семью, а в результате заставила отца усомниться в легенде Астриха. Скорее на этаж службы безопасности, супруг должен узнать о подозрениях герцога!

В коридоре керра обхватила лицо ладонями. Утром Астрих предупредил, что уезжает в командировку! Как прожить в одиночестве неделю, если сердце в ужасе сжимается при мысли о вторжении? Хазард Астери — монстр в облике человека!

В ярости герцог сдёрнул скатерть. Книги упали корешками вниз, жалобно хрустнув нитями переплёта, свитки, ледяная чернильница и колба закатились под шкаф. Как у Ариадны хватило смелости приказывать ему?! Сидела бы в захолустье и нянчила рыжую соплячку, так нет — заявилась во дворец и стала строить из себя госпожу!

«Прикажи своим людям не следить за нами!»

Взгляд, как у королевы, отчитывающей фрейлину за складку на платье! И это девица, которая всю жизнь боялась смотреть на отца и соглашалась с любым словом! Не должно быть у женщины собственного мнения, её обязанность — согревать мужчину в постели и служить разменной монетой для благополучия семьи! Видно, щенок не следит за благоверной, раз та из скромницы превратилась в львицу. Интересно, завела ли она себе любовничка или болтливых подруг? Для давления любые рычаги полезны. Отказаться от слежки? Ни за что! Герцог прикажет удвоить число наблюдателей, больно интересным выдался разговор. Заодно надо разузнать побольше о слугах в имении, не ли у кого тёмных пятен в прошлом. Однажды это сработало, так почему бы не попробовать снова?

Застёгивая рубашку, герцог наблюдал, как мороз рисует на чёрной глади стола солнце и луну. Небесные светила выстраиваются в линию, взрываются ослепительной вспышкой, узким лучом бьющей куда-то вниз…

— Получилось? — тихо спросил Хазард.

Закружился снег, и в кресле появилась женщина. Заплетённые в сотни кос волосы оттенка стали шевелились подобно аспидам, белки глаз пересекала полоска зрачка. Скулы и шею подчёркивали чешуйки змеиной кожи, исчезающие под ледяным воротом платья. Грубое лицо походило на высеченную из камня маску, на которой застыло презрение.

— Подарок, — гостья положила на стол тряпичный свёрток. На тыльной стороне ладони блеснула татуировка — гадюка, кусающая себя за хвост.

— Премного благодарен, — в голосе мужчины слышалось почтение, так несвойственное потомку боковой ветви дома Астери, — что должен взамен?

— Ничего. Я уже получила плату, — ногтем острее бритвы богиня постукивала по ребристому подлокотнику, пробивая в дереве дыры-полумесяцы.

Герцог убрал сокровище в карман брюк. Вот оно, последнее звено в кропотливой борьбе за власть. В урочный час недостойные будут низвергнуты, и Хазард создаст великую империю, чьи границы будут возведены за пределами царства людей.

— Не передумал? — прищурилась Вальда, — игра опасна, даже я не знаю последствий твоего поступка.

— Нет, — Хазард ощущал себя властителем мира.

— Хорошо.

Мужчина сомкнул пальцы в замок.

— Лукавая, прошу прощения, что тревожу из-за ерунды, но не ведаешь ли ты замыслов Безумной? Она всё так же хранит Хедлунда?

— Я ненавижу сестру, — голос Вальды посуровел, а в комнате закружилась вьюга, — спроси сам. Помолись, вдруг она удостоит ответом?

Косы вторили снегу, зрачки пылали багровым пламенем, словно покровительница мечтала впиться глупцу в горло.

— Виноват, — герцог опустился на колени, — я глубоко виноват перед тобой и готов понесли наказание.

— На первый раз прощаю дерзость, — огонь в глазах погас, — удачи.

Дзинь! Окно в библиотеке разбилось, и роем колючих крупинок Вальда покинула дворец. Талый иней алмазными каплями стекал по шкафам, на ковре расползалось чернильное пятно.

Снежная буря утихла. Чувствуя лёгкую дрожь в пальцах, герцог поднимал книги и свитки. Разгневал богиню! Знал о взаимной неприязни покровительниц и спросил! Всё из-за дурной дочери, посеявшей семена надежд и сомнений в душе Хазарда. Чудом избежал мести. Узнать истину можно иначе, зря, что ли, налажена сеть доносчиков? Фонтейн в отъезде, присматривает за корольком, и никто не помешает собрать бесценные сведения.