Скипетр всевластья (СИ)

Глава 11 Впутанная в сети

Нина задыхалась. С юности она позабыла о приступах астмы, но страх «оживил» болезнь. Последний раз ингалятор понадобился в девятом классе на экзамене по математике, когда девушка неверно решила ключевую задачу и получила тройку. Одноклассники убежали праздновать начало летних каникул, а Ракитину учителя повели в медицинский кабинет.

«Провалилась, снова. Опозорилась, снова. Ошиблась, снова…» — сработала в голове навязчивая мысль-программа, сбившая настройки организма. Вирус «неудачницы», который инспектор подхватила в детстве, и так и не смогла вытравить. Затеи оборачивались провалом, мечты тонули в омуте бытовых проблем, и желание добиться чего-либо угасало. Зачем стараться, если не сдвинешься с мёртвой точки? Не пробьёшь головой бетонную стену, только заработаешь очередной ушиб?

В себя девушку привёл толчок в грудь.

— Нина! Вы меня слышите?

Второй толчок в спину позволил Ракитиной глубоко вдохнуть и открыть глаза. Над инспектором склонился Игорь Дмитриевич. Куртка застёгнута, на шее повязан полосатый шарф, на плече болтается сумка — Рябинин явно закончил работу и шёл домой.

— С-с-спасибо, — она оперлась о стену. Сознание прояснилось, но подняться на ноги девушка не решилась, — как вы это сделали?

— Чуть-чуть разбираюсь в медицине, — он поправил сползшие на кончик носа очки, — что довело вас до приступа?

Ракитина стиснула зубы. Не поверит, дурой назовёт, но всё же…

— Они исчезли! Исчезли!

— Кто?

— Комиссия из отделения! Веснин и ещё два мужчины! — дрожащими руками Нина собирала выпавшие из сумки карандаши, блокнот и шоколадные конфеты, — меня вызвали в конференц-зал для беседы о пожаре. После я вышла, ответила на сообщение по телефону и увидела свечение! Заглянула, а там никого нет! Никого! Люди в воздухе растворились! Я даже под столами проверила!

— Вот, значит, как.

— Других дверей там нет! Нет! Как это возможно? Кто они такие? Колдуны? Но их не существует! — в мыслях пронеслись обрывки разговора и вспышка, — или… как ещё объяснить? Мне ведь не померещилось! Они были и пропали!

— Я вам верю.

— Нина! Что случилось?

— Олег!

Забыв обо всём, Ракитина вскочила и побежала к журналисту. В волосах и на пальто блестели капельки: на улице пошёл дождь.

— Жду, жду в машине, а ты не спускаешься!

— Тут… тут люди исчезают! Прямо из зала! Разговаривают и испаряются! — тряслась девушка, — похоже, я схожу с ума.

— Вы многое пережили…

— Прошу прощения, но чужое сочувствие нам не нужно, — Виноградов оборвал автоматизатора, — идите по своим делам. Да и нам пора уезжать. Ночь на дворе, ещё и дождь льёт. На дорогах пробки.

Журналист отодвинул компьютерщика плечом и повёл инспектора к лестнице.

— Девушке бы воды выпить.

— Не ваше дело. До свидания.

— Вы думаете только о себе, Ваше высочество.

Стиснув дверную ручку, Виноградов замер, а Нина ощутила приступ головной боли. Издевается, что ли? Высочеством Олега назвал. Конечно, тот холёный, похож на аристократа, но не до такой степени! Скоро сто лет минует, как в России Высочеств не осталось.

— Может, спокойно побеседуем? — Игорь Дмитриевич вытащил из-под рукава куртки браслет-цепочку, на которой покачивался стеклянный обруч размером с мячик для настольного тенниса, — пойдёмте.

Олег шагал с таким видом, будто услышал волшебное слово. Нине было всё равно. Переставшая хоть что-то понимать девушка чувствовала, что вот-вот упадёт в обморок. Исчезающие люди, обращения, понятные для мужчин, но странные для неё — ещё немного, и Ракитина потеряет рассудок.

Автоматизатор отпер дверь в кабинет, зажёг свет и указал на свободные стулья. Сам снял куртку, налил из бутылки в стакан минеральной воды, куда бросил шипучую таблетку. Пока та пузырилась, Игорь Дмитриевич включил блок питания главного компьютера и отопительные радиаторы.

— Выпейте, — он передал стакан инспектору, — голова быстро прояснится.

Нина отхлебнула лекарство. Кислое и горькое, будто в воду подмешали грейпфрутовый и лимонный соки. Не успела сделать последний глоток, как почувствовала себя отдохнувшей, будто приняла тёплую пенную ванну и выспалась. Страхи и тревоги ослабли, словно таблетка стимулировала организм. Не похоже на обычный аспирин, но вряд ли Рябинин бы стал откровенно травить коллегу.

— Объясните, что происходит. Пожалуйста, — девушка вернула пустой стакан и по очереди посмотрела на мужчин, — это… колдуны, да? — она с трудом заставила себя произнести это слово, — ведьмаки? я почти уверена, что вы что-то знаете. И понимаете, — Нина сжала губы, — а меня используете.

Олег возвёл глаза к потолку и тихо вздохнул.

— Сложно сказать. Я помню бессвязные эпизоды.

Он расстегнул пальто и вытащил из нагрудного кармана пиджака деревянный кубик, едва ли большего диаметра, чем пятирублёвая монета. С краю на кругляшке виднелась щербинка, словно паз для соединения с механизмом.

— Ребро, — прищурился автоматизатор.

— Да. У вас — набалдашник, у Нины — маховик. Остальное, боюсь, собрали они.

— Я не понимаю ни слова, — раздражённо вставила Ракитина, — вы знакомы?

Олег поджал губы, Игорь Дмитриевич убрал браслет под рукав.

— И да, и нет.

— Вы издеваетесь? Зачем помогли, если ни во что не ставите?

Компьютерщик сел за стол. Свет лампы белыми полосами отражался на стёклах очков.

— Нина, пожалуйста, выслушайте меня. Все произошедшие с вами события не случайны. Пожар в фонде, ограбление — это следствия одной очень-очень давней истории. Как и ваш друг, я помню далеко не всё, но скоро события выстроятся в единую цепь. Всему виной — древний предмет, разбитый на девять осколков. Скипетр всевластья. У вас его маховик, брелок на телефоне. Песочные часы, из-за которых обыскали вашу квартиру, — он поднял ворот тёмно-вишнёвого свитера, — слухи по управлению разносятся быстро, поэтому я знаю о беде.

Инспектор вытащила из сумки трубку и коснулась «безделушки». Будто в ответ, камень мягко засиял.

— Он чувствует ваше прикосновение и признаёт власть.

— Всё из-за него? — она была на грани слёз, — если отдам, меня оставят в покое?

— Нет! — в один голос произнесли мужчины и переглянулись.

— Почему?

— Едва фрагмент обретёт нового хозяина, от вас избавятся, — сцепил руки автоматизатор, — каждый из девяти хранителей потенциально способен управлять скипетром. Меньше людей, меньше угроза потерять артефакт.

— Этого я не знал, — нахмурился Олег, — получается, они могли найти не всех?

— Или найти, но перетянуть на свою сторону.

— «Они» — это комиссия? — девушка сжала телефон.

— Верно. Более того, я уверен, что третий этаж спалили именно они. Нужен был повод приехать к вам и начать поиски.

Нина шумно вздохнула. Хорошо, пусть слова про некий «артефакт» кажутся бредом, она обязана вынести из беседы как можно больше. Надо разложить информацию по полочкам, не то легко быстро запутаться и потерять ход рассуждений. Верить или не верить, будет понятно позже. Надежда на другое объяснение пропаже комиссии ещё не умерла.

— А вы как сюда попали? И почему не отпускает чувство, будто рассказ начался с середины? Вы назвали Олега Высочеством! И это не оговорка, ведь он остановился! Почему?

— Когда-то я был им, — тихо сказал журналист, — но помню только имя.

— Давайте начнём сначала. Вся беда из-за некоего Скипетра. Так?

— Так, — кивнул Рябинин.

— Откуда он появился и почему разбит на куски?

— Не знаю.

— Хорошо. Откуда вы узнали то, что рассказали мне?

Игорь Дмитриевич оценивающе смотрел на девушку, будто размышлял, достойна ли та доверия. Ответить или промолчать.

— Полгода назад я был обыкновенным компьютерщиком. Устанавливал программы, чинил комплектующие детали, обновлял антивирусы. Будни проводил в серверной одного промышленного предприятия, в выходные отвечал на частные объявления о ремонте электроники. В общем, жил и работал, как нормальный человек, — он снял очки, — всё изменилось после смерти тёти. В наследство она оставила мне двухкомнатную квартиру в Подмосковье. Спальный район, поблизости парк и озеро, — мужчина пожал плечами, — после оформления документов я поехал посмотреть на жильё и подумать, как поступить. Сдать, продать или самому переехать? Мебель в комнатах стояла потрёпанная, зато коммуникации оказались новыми. Гвоздём в диване я порвал рукав и решил зашить. Благо, в углу стояла швейная машинка. В коробке с нитками я нашёл стеклянную безделушку, как сначала подумал. Но едва прикоснулся, она раскалилась, а в голову хлынули чужие воспоминания. Я увидел сидящего на коленях человека и пишущего слова на земле. Будто нарочно, он сдвинулся и позволил прочитать послание:

«Девять осколков, девять душ. Те, кто погибли от его руки, вернутся, когда он вырвется на свободу. Печать сломается, и ты, кто читает мои слова, отыщешь остальных и соберёшь Скипетр. Его сила пробудит память и убережёт от конца…»

В окно забарабанил дождь. Капли расчертили косые дорожки.

— Вокруг бушевали чёрные вихри, горели деревья, с неба сыпался пепел. Человек поднялся, раскрутил песочные часы на вершине Скипетра и прыгнул в тёмный водоворот. Воронка взорвалась слепящим светом, а я очнулся на полу. Дрожал, будто больной лихорадкой, одежду пропитал пот. Находку я завернул в платок и забрал, квартиру запер, возвращаться до сих пор нет желания, — компьютерщик повёл плечами, будто замёрз, — неделю мне снились кошмары, но каждый раз в конце была картина — фонд, где мы сейчас находимся. В интернете по названию я нашёл адрес и фотографии, после чего бросил старую работу и поехал на юг. Больно хотел разобраться, что к чему. Обосновался в съёмной квартире, устроился сюда, благо, специалистов не хватало. Помните день, когда я прикоснулся к брелоку?

— Да.

— Украшение напомнило вершину Скипетра. Я снова увидел того человека. Сидя в полумраке, он перечерчивал рисунок из потрёпанной тетради: описание, возможности и ключ, как пользоваться реликвией, — Игорь Дмитриевич надел очки, — в тот же день я устанавливал программы в другом кабинете и случайно увидел палку в цветочном горшке, к которой привязали фикус. Не грязную или гнилую, а блестящую, будто покрытую тонким слоем лака. Остов, точно такой, как на рисунке из видения. Он открыл мне сущности хранителей девяти осколков. Так я узнал вашего друга, — Рябинин посмотрел на журналиста, — судя по вашему поведению, вы тоже много знаете.

— Меньше, чем вы, — Олег держал руки в карманах брюк.

Инспектор напряжённо думала. В блокноте, который вытащила минутами ранее, она кратко записала слова Игоря Дмитриевича. Затем подчеркнула абзац и по пунктам отразила на бумаге основные выводы.

— Значит, если вы коснётесь других фрагментов, то вспомните ещё много чего? — нахмурилась Ракитина, — но почему я трогала брелок десятки раз и ничего? Ни вспышек, ни странного человека или книг.

— Так ли ничего?

— Ну… бывало, грезился лес. И хохочущая девушка-дракон, — она показала рисунки.

— Вот видите. Скорее всего, остальное придёт со временем.

В коридоре послышался голос. Нина узнала Инессу Владимировну, скорее всего, разговаривающую по телефону. Женщина обсуждала приезд детей на выходные и диктовала список продуктов для праздничного ужина.

Олег посмотрел на часы:

— Больно она задержалась.

— Инесса Владимировна практически всегда уходит последней. После развода для неё работа — смысл жизни. Если я в чём-то сомневаюсь, иду к Мартыновой. И по работе подскажет, и чаем напоит, — улыбнулась Нина, но тут же посерьёзнела, — на чём мы остановились?

— Я тоже видел высеченное на земле послание, — опустил голову журналист, — в тот день я покупал подарок на день рождения маленького племянника. Присмотрел кубики, попросил продавщику раскрыть упаковку, чтобы потрогать. Но едва прикоснулся, случилось нечто странное. Голова будто разорвалась на куски, и я устоял лишь чудом. Слова и обжигающий ледяным холодом вихрь. В отличие от вас, перед прыжком тот человек назвал меня по имени и попросил кое о чём. Не могу сказать, так как это очень личное, — тихо произнёс Олег, — слава богу, на следующий день я ушёл в отпуск, не то в редакции бы подумали, что переработал и тронулся рассудком. Вечером я получил странное о письмо о грядущей сенсации в фонде на юге страны. Ты уже знаешь, — Виноградов покосился на Нину, — в парфюмерном магазине я увидел брелок на твоём телефоне и узнал часы из видения. Мне фрагмент раскрыл особенности Скипетра. Твои слова об исчезновении комиссии из конференц-зала наталкивают на мысль, что приезжие связаны с артефактом. Я прав? — он глядел на автоматизатора.

— Правы.

— Но почему бы вам не объединиться с ними для поисков? — Нина быстро чёркала третью страницу блокнота.

На улице сверкнула молния, в ту же секунду гром сотряс здание.

— Они по другую сторону правды.

— Как это понимать? — девушка отложила ручку.

— Комиссия знает, что у меня есть осколок. Я беседовал с ними в первый день после приезда. Сыграл под дурачка, так они попытались запугать. Сначала угрожали потерей работы, затем пообещали свалить вину за пожар. Дескать, «по результатам проверки был сделан вывод о ненадлежащей квалификации сотрудника отдела технического обслуживания, чья неосторожная работа с поломанным принтером привела к короткому замыканию электрической проводки». Как результат, списать на меня ущерб от огня. Люди с чистыми помыслами не опускаются до угроз, согласны?

— Решительный ход, — задумчиво процедил Олег, — но как они узнали о вас?

— Без понятия. Скорее всего, осколки раскрыли хранителей. Расследование по приказу вышестоящих руководителей — чем не законный повод отыскать оставшихся шестерых? И письмо вам, скорее всего, прислали они. Заманили, попросту. Скипетр не «оживёт», пока все фрагменты не пробудятся.

— Не сходится, — Нина стучала ручкой по столу, — больно хорошо приезжие осведомлены о нашей работе. Подобные тонкости не освоишь и за месяц. Вы не слышали, как Веснин ругал меня за ошибки инспекторов. Самому такое не придумать, знать надо. Если все трое — подставные лица, то где настоящая комиссия? Осталась в отделении? И, что, эти себе в головы чужую память «перекачали»?

— До пробуждения они могли действительно работать в вышестоящих структурах.

— Не подумала, — девушка записала очередную мысль, — хорошо, другой вопрос. Три осколка у нас, три у них. Где ещё три? Один, вы сказали, в управлении, подпорка в цветочном горшке, а два последних?

— Тоже в фонде.

— Так надо найти обладателей! И…

— Что сказать?

— Правду, как мне.

— Вы последняя, с кем беседовала комиссия. Не так ли?

Нина пожала плечами.

— Логично предположить, что другие хранители уже всё знают. И, если они приняли сторону Веснина, то постараются забрать маховик. К примеру, попросят подарить или обменять на что-либо дорогое.

— Вы не можете этого знать. Вдруг мы обретём союзников?

Компьютерщик поднялся и включил чайник. Радиаторы грели слабо, по ногам троицы тянул сквозняк.

— А если нет? Хотите рискнуть? — Игорь Дмитриевич насыпал кофе в кружку, — по мнению Веснина, вы запуганы и ничего не знаете, иначе бы выдали себя на допросе. Посему, не опасны, и можно заняться другими. На время он оставит вас в покое.

Нина прикусила губу.

— Надо поразмыслить. Больно много я узнала, — она смотрела на банку, — можно мне тоже кофе? Холодно у вас, от отопления толку мало.

— И мне, — вставил Олег.

— Конечно, — мужчина вытащил из шкафа ещё две чашки, — строители на окнах сэкономили. Под рамами щель в полсантиметра, вот и дует.

Сжимая горячую кружку и глядя на записи, Ракитина осмысливала истории журналиста и автоматизатора. Обоих привела в фонд чужая воля. Одного замучили дурные сны, другому подкинули намёки на сенсацию, сыграли на желании построить карьеру. Помнится, сама девушка устроилась на работу по счастливому стечению обстоятельств, как подумала тогда. Выходит, откажись от места несколько лет назад, она всё равно бы попала в управление? И почему именно сюда? В городе полным-полно крупных предприятий, где было бы легче провернуть любое дело. Тот же мясокомбинат с блатными бухгалтерами.

Непонятным оставался хозяин Скипетра. Получается, он затеял все сложности, но зачем? Какой-то средневековый колдун, которому нечем было заняться? Жалко, Нина не видела послания. Тогда бы не восприняла «задание» в штыки. Девять душ, девять осколков — что за пафос? Написал бы чётко и понятно, без патетики. Нет, ведь, разбил артефакт, а они теперь должны собрать. Смутная картина.

— Зачем вообще что-то искать? Ради чего? Потешить собственное самолюбие? Поиграть в великих магов? Или есть некие глобальные цели?

— Ну, хотя бы для избавления от кошмаров, — Игорь Дмитриевич допил кофе, — да, есть ещё что-то, но я не помню. Вы что скажете? — он переключился на Олега.

— Не знаю. Но, судя по воронке из видения, это может быть стихийное бедствие или тому подобная катастрофа.

— Что делать дальше? Притворяться дурочкой и вежливо кумекать с проверяющими? Через месяц я забуду о фонде в любом случае.

— Предлагаю устроить слежку, — нахмурился журналист, — разузнаем чужие планы и выстроим собственные.

— Можно попробовать. Вы знаете, где они живут?

— Нет, но это дело получаса. Позвоню нужным людям и получу информацию.

Нина убрала блокнот. Покоя не давала последние слова главы комиссии.

— Стоя за дверью, я услышала фразу Веснина, что он меня не узнаёт. А вы? Олег был неким Высочеством, а кто я? И кто вы?

— Лучше промолчу, для вашей безопасности.

В коридоре послышались шаги, и дверь распахнулась. Без стука или скрипа, словно в кабинет пожаловал хозяин. Нина приготовилась вежливо улыбнуться невесть что забывшему Гвоздеву, но в чертоги отдела автоматизации пожаловала Сидрова. В шерстяном свитере и расклешённой чёрной юбке до щиколоток, Ирина Петровна походила на ведьму в преддверии шабаша. Ракитина повела плечами: неуместное сравнение, но как унять воображение? И это после историй о Скипетре.

— Как интересно, — улыбаясь, она глядела на хранителей. Щёки раскраснелись, будто третий человек в управлении перепила вина, — охрана сказала, что сданы не все ключи, но я и подумать не могла, что в кабинете любителей «Танчиков» увижу столь разношёрстную компанию. Игорь Дмитриевич, вы живёте в другом микрорайоне и добираетесь на работу на электричке. Не пропустите последнюю?

— Она отходит в полночь, — Рябинин коснулся мышки, будто работал за компьютером, — завтра выходные, и выспаться я успею.

— Хорошо. Ниночка, на часах без пятнадцати девять, а ты ещё не дома? Неужто воспылала любовью к работе и передумала увольняться?

— Нет.

— Тогда почему здесь? Понимаю, крутить роман с одним, но стелиться сразу под двоих — это перебор.

— Выбирайте выражения, — рассердился Олег, — мы обсуждаем, как лучше сделать презентацию о вашем фонде для Москвы. Игорь Дмитриевич даёт советы по технологической части, Нина Михайловна рассказывает о содержательной. Остальные ваши сотрудники сослались на занятость и отказались помочь. Работа в разгаре, и тут появляетесь вы и унижаете единственного отзывчивого инспектора? Так управление идёт навстречу СМИ?

— Прошу прощения, господин журналист. Оставайтесь столько, сколько необходимо, — на щеках Ирины Петровна заиграли желваки, — надеюсь, перед отъездом в редакцию вы покажете презентацию. Как заместитель управляющего, я имею право внести коррективы. Сомневаюсь, что ваш, гхм, «содержательный консультант» знает все нюансы.

— Обязательно, — Олег посмотрел в монитор, будто заинтересовался слайдом. Слава богу, Сидрова не стала проверять. Как журналист объяснил бы, зачем пристально глядит на выключенный компьютер, а автоматизатор шевелит мышкой, девушка не представляла.

— Я пойду, пожалуй, — она прикрывала дверь с обратной стороны, — работайте.

— Ирина Петровна всегда такая отзывчивая? — Виноградов дождался, когда шаги в коридоре стихли.

— С первого дня, что меня приняли в управление. Сначала придиралась к пёстрой сумке, затем не понравился цвет волос (рыжий, бесстыжий), а осенью она высказалась из-за ленточки на бейдже не в тонах управления. После заявления на увольнение Сидрова меня будто со свету сжить хочет. Смотрит так, словно мечтает дать затрещину. Вроде как, я ущемила её самолюбие.

— Ирина Петровна — одна из девяти хранителей.

— Да неужели? — Олег всплеснул руками, а Нина схватилась за голову.

— Пожар начался в её кабинете! Что мешало самой начальнице закоротить проводку? Испортила и сбежала! С комиссией тоже общается она! Помню день, когда всех собрали в конференц-зале, и Сидрова их привела! Логично и… страшно. Вдруг она доложит остальным, что увидела нас вместе?

— Возможно, — Игорь Дмитриевич убрал кофе в шкаф, — но Олег придумал убедительное оправдание. Вам будет, что ей показать?

— Да, переделаю одну из старых презентаций, — он откинул со лба чёрные локоны, — в одном Сидрова права: уже поздно. Пора по домам.

Собеседники поднялись. Игорь Дмитриевич отключал сервер и отопление, Олег застёгивал пальто. Нина задумчиво теребила брелок на телефоне. Подумать только, купленная на барахолке безделушка — фрагмент древнего артефакта, прикосновение к которому пробуждает воспоминания. Пожалуй, услышанные истории, какими бы безумными не казались, заслуживали доверия.

— Нина?

— Я кое о чём подумала. Вдруг вы вспомните нечто важное, если обменяетесь своими осколками Скипетра?

Игорь Дмитриевич приподнял бровь, Олег пожал плечами.

— Почему бы и нет?

Компьютерщик снял браслет, журналист вытащил детскую игрушку. Мужчины протянули друг другу предметы и одновременно дотронулись до чужих. Ракитина не поняла, что случилось, но Олег опустился на колени, а Игорь Дмитриевич резко побледнел и сжал голову. С носа текла кровь, но он не замечал, крепче давил на виски.

— С вами всё в порядке? — испугалась девушка, — вы меня слышите?!

Ракитина коснулась мужчин и… провалилась в сновидение.

Лес.

Знакомый лес, который инспектор видела в грёзах. Чарующий и волшебный, за каждым деревом таящий крупинку магии. Разве природа создала, к примеру, тот дуб, верхушкой подпирающий туманное небо? Ветви опутаны серебристым мхом, будто бородой древнего старца, с изумрудных листьев скатываются жемчужные капли и застывают: хоть садись на узловатые корни и собирай бусинки. Нет, это творение мистических сил, песчинка в безбрежном чертоге лесных угодий.

Ветер пригибал верхушки молодых сосен, доносил запах прелой листвы и грибов. Подумав, девушка ступила на едва заметную тропку и согнулась под колючими ветвями. Обычно, в чаще Нина чувствовала спокойствие и безмятежность, сейчас гостью иного мира одолевало беспокойство. Она не будет любоваться мрачной красотой, этот сон отличается от обычного. Не встречают протяжным уханьем гордые совы, не прячется в кустах и не рассказывает сказки дракон.

За деревьями простирался луг. Пожухлый и расписанный инеем, он покорился воле осени и приготовился встречать зиму. Странно, в лесу время застыло. Ракитина не понимала, лето или весна царят под сенью тумана, но за пеленой приближались холода. День-два, и поляну укутает снежная перина.

Треснула ветка, и Нина увидела знакомую красавицу. Касаясь смолянистой коры, драконница смотрела вдаль. В волосах искрились молнии, сложенные крылья казались серебряным плащом, надетым на случай непогоды. Платье, словно сотканное из перламутровой паутины, трепетало на ветру подобно озарённому солнцем облаку.

Нина проследила взгляд и увидела, как по тропинке бежит девочка. Худенькая и маленькая, лет пяти, торопится в лес. Ножки спотыкаются о кочки, и она падает, но встаёт, отряхивает ладошки и спешит в чащу. Что испуганная кроха потеряла в дебрях леса? Или она ищет драконницу? Но почему та не идёт навстречу?

Ветер донёс гарь, и Нина вскрикнула. Долину выжигало чёрное пламя. Стена смертоносного огня догоняла ребёнка. Словно живые, вихри выдвинулись и быстро-быстро закрутились. Малышка не успеет!

— Помоги ей! — взмолилась Ракитина, — это… это догоняет!

Драконница смерила девушку равнодушным взглядом.

— Ну и стой!

Нина ринулась навстречу, но ударилась о невидимый барьер и упала в колючки. Крик девочки заставил сердце инспектора болезненно сжаться и поскорее вскочить на ноги. Сорняки оцарапали ладони и порвали брюки, но Ракитина не почувствовала боли. Всхлипывая, она до судорог сжимала ветви и смотрела на пепелище. Там, где секунды назад бежал ребёнок, дымились лоскуты платья.

Девушка упала на колени.

— Почему? — она заливалась слезами, — почему ты ничего не сделала? Мы могли спасти! Могли помочь! За что такая…

— Её время истекло, — пожала плечами драконница.

— Но ты даже не попыталась!

— Зачем? Не каждому боги отмеряют сотни лет.

— Это неправильно…

— Неправильно? Кто ты такая, чтобы меня судить?! — она угрожающе взмахнула крыльями. Острия на концах разрубили молодые сосны пополам, — тебя вообще не должно быть в наших чертогах! Пошла прочь!

Внезапно хозяйка леса расхохоталась:

— Вот хитрец! Достоин уважения! — драконница коснулась лба Нины и толкнула в чащу, — я поддержу…

Звучал безумный смех, срезали крылья ветки. Ракитина ударилась головой о корень и провалилась в темноту.