9 ЧЕРЕПА ВСЕГДА УЛЫБАЮТСЯ

В ИСТЕРЗАННЫЙ причал яростной синей молнией ударила магия.

Сараспер пригнулся пониже, насколько позволял облик волка-паука, Краер нырнул под днище лодки, а Эмбра, стоя на коленях рядом с Ролином, пробормотала:

— Ну хватит. О, Владычица, хватит же!

Неспешно и бережно, словно рука матери, волшебный луч пронизал наследницу Серебряного Древа. Ролин вскрикнул в ужасе, когда его лицо опалил неземной жар. Но пламя втянулось в сцепленные руки Эмбры, прямо в небольшой камень на цепочке.

Видимо, этот камень был слишком слаб, чтобы защитить их всех, иначе Эмбра не стала бы жертвовать медной рукой — трофеем барона… И Ролину подумалось, что он знает, в чем магия этого драгоценного камня — легкое свечение, которое многие высокородные дамы способны извлечь из своих драгоценностей. Это свечение мягко озаряет прекрасные лица, заставляя их сиять в полутемных залах. Просто свечение, ничего больше, которое разгорается и гаснет по желанию владелицы. Разве оно может помочь в этой напасти?

Через миг Ролин узнал ответ на свой вопрос. Хотя леди Эмбра закусила губы и откинула голову, страшный магический удар не отшвырнул ее в воду и не сжег руки до костей. Нет, огненный вихрь втянулся под пальцы, заиграл там, закружился, невероятным образом удерживаясь в камешке. В руках у волшебницы забурлил пылающий смерч заклинаний, страшная сеть магии. Две нити этой сети вырвались наружу, словно по чистой случайности, и разнесли в щепы ближайшие две лодки. Барон Яркое Знамя откатился в сторону, чтобы не попасть в огненную струю. Он застонал, хватаясь за раненое плечо. Нити заплясали высоко над причалом, шатнулись и потянулись за реку, в сторону острова Плывущей Пены.

— Леди! — закричал Ролин, глядя, как дрожит и заливается слезами Эмбра. — Что с вами? Как я могу…

— Помочь мне? — откликнулась девушка. — Не тронь меня! Просто… оставь… еще немного…

Что-то громыхнуло на острове, от вспышки над рекой в глазах стало темно, а латники на берегу в страхе закричали. Ролин зажмурился, но сквозь брызнувшие слезы успел увидеть мрачную усмешку на лице Эмбры. И тут поток магии, втрое сильнее волшебного луча, который направляли сестры Талазорн, хлестнул по синему столбу пламени. Загремело так, будто весь Дарсар разломился и ушел под землю.

Ролин оглянулся вовремя, чтобы увидеть в яркой вспышке четыре черные, будто нарисованные углем фигурки. Во все стороны полетели ошметки плоти, камни и обломки причала. Еще раз вспыхнули четыре ярких столба света, и все угасло — одна за другой сестры Талазорн перенеслись отсюда в другое место.

— Сетевое заклинание, — слабо улыбнулась Эмбра. — Одно из немногих полезных заклятий, что я успела узнать. Используя силу их магии, оно направило их удары в барьер, который закрывает остров Плывущей Пены. Барьер отразил нападение с той же силой, с какой были запущены их лучи.

Она перевела взгляд на деревья.

— Молодых колдуний такое впечатляет, по крайней мере пару раз… — Потом ее улыбка стала кривой. — Уж я-то знаю.

Улыбка так и не сошла с ее губ, когда девушка обмякла в руках Ролина, словно жизнь покинула ее. Она вновь стала такой же неподвижной и тяжелой, как тогда, когда Хоукрил поручил ее заботам Ролина. Юный бард окинул причал взглядом, ища поддержки.

— Хоукрил! — позвал он. — Лорд Хоукрил!

— Я здесь, — глухо отозвался латник из-за густых клубов дыма. — Что случилось?

Неожиданно рядом возник грязный и оборванный Краер. Он пристально взглянул на Эмбру. Сараспер-длиннозуб тоже появился, поджимая под себя две или три искалеченные лапы. Где-то на берегу стонали и корчились вражеские солдаты, кто-то рыдал.

— Ну как тут полюбишь магию? — пробормотал квартирмейстер, осторожно поддерживая голову Эмбры. — Шарах, бабах, и еще один десяток жизней улетает неизвестно куда! Если бы Эмбра не была такой прелестной… и не спасала наши задницы так часто… я бы начал сражаться против всех колдунов мира.

— Если бы ты их победил, — прохрипел сорвавший голос Гларсимбер за спиной, — бароны снова начали бы резаться почем зря по всей Долине. Не очень желанный результат, не так ли?

Краер приподнял бровь.

— Странно, что это заявляет один из баронов, — бросил он, легонько тряся Эмбру за плечо. — Ну, она жива, но снова совершенно обессилела. Если мы опять будем ввязываться в магические переделки, придется выкрасть один из Дваеров, которые таскает с собой Черные Земли…

— Нет, — мрачно промолвил Хоукрил, прислушиваясь к лязгу и топоту копыт по прибрежной дороге. — Сейчас нам предстоит большая резня с баронами, чародеев на сегодня уже хватит. Мечи к бою!

Ролин замер, Краер тихо выругался, а окровавленный Гларсимбер бросился вперед, к дороге.

Юный бард не знал, умеют ли волки-пауки вздыхать, но именно этот звук издал Сараспер, ковыляя за двумя латниками.

Топот нарастал.

К причалу скакал еще один отряд всадников, в перелеске сверкали копья и мелькали флажки. Неужели это люди трех баронов — Гончих Псов, Орнентара и Тарлагара? Выглядели они грозно и решительно.

— О, боги, сколько же в Аглирте жадных и ненасытных людей, — насмешливо заметил Краер. — Жаль, что на всех не хватает корон.

Он окинул быстрым цепким взглядом всю округу и зарычал:

— Ролин! Эти лодки… живо продырявь им днища, чтобы за тобой не могли угнаться. А сам садись в вот эту, целую, и увози Эмбру!

И он бросил Ролину один из своих ножей, а сам побежал следом за латниками и Сараспером. Юный бард уставился ему в спину.

— А… э-э… а как же вы?

— Барды обычно называют это «храбрость обреченных», — бросил через плечо Краер. — У благородных жителей Аглирты это получается лучше всего.

Барон Яркое Знамя оглянулся и весело махнул Ролину рукой, а передние всадники уже опускали копья.

— Остановитесь или умрете! — крикнул кто-то.

— Как Высочайший Князь Аглирты, — холодно ответил Хоукрил, — полагаю, что приказываю здесь я. Есть ли среди вас бароны, чьи знамена вы держите?

В наступившей тишине из орды всадников раздался усталый голос:

— Убейте их.

Латники ринулись вперед. Хоукрил и Гларсимбер с ревом бросились навстречу, подныривая под копья и уворачиваясь от ударов. Длиннозуб кинулся на врагов и принялся сбивать всадников на землю, не давая им взмахнуть оружием. Через миг передние ряды солдат превратились в кровавое месиво. Крики, проклятия, звон клинков и смерть — даже прежде, чем в сражение бросился стройный мужчина в кожаной куртке.

Краер вцепился в одного из латников и вышиб его из седла. Потом вскарабкался на его коня, поджался, будто лягушка, и перепрыгнул прямо на другого врага. Обхватив его голову, он нашел лезвием уязвимое место под шлемом, и борьба быстро закончилась. Квартирмейстер подобрался для следующего прыжка.

Из дальних рядов полетели копья, так что Краеру пришлось изогнуться и прыгнуть не вперед, а назад, прямо на спину латника, который пытался стряхнуть руку Улыбающегося Волка с поводьев своего коня.

Последнее, что видел Ролин, был Краер, который орудовал сразу двумя ножами. Потом послышался яростный крик квартирмейстера:

— Ты что, оглох, Дворцовый Плащ? Увози Эмбру!


— А им определенно нравится быть мясниками, — заметил человек без лица, медленно поднимаясь из-за круга магии.

Его спутник, который вглядывался в круг, резко поднял голову.

— Воины Аглирты слабеют, но незаменимых для Долины нет. Ты отправляешься туда?

— Разыщи Флаероса Делкампера и проследи, чтобы драконий скипетр был в безопасности. Он стоит больше тысячи воинов Аглирты.

— Больше, — согласился коглаур, вглядываясь в волшебный столб, где кипела битва на причале замка Серебряного Древа. — Прощай.

— Счастливо, — ответил уходящий, все еще безглазый, но уже с гордым орлиным носом, выросшим на плоском лице. Он тронул кольцо на руке и исчез.

Коглаур, оставшийся у круга, недобро усмехнулся и принялся следить за происходящим. Сверкающее колесо послушно увеличилось, и сцена боя приблизилась, стал виден один из кричащих от ярости людей. Гларсимбер Белкларавус, барон Яркое Знамя, неистово хохотал, пронзая и рубя врагов, хотя сам пошатывался и истекал кровью. Копья втыкались в барона, но терзающую его боль выдавали только стиснутые челюсти. А в глазах Гларсимбера плескалась бешеная радость битвы.

— Он умирает, — пробормотал новый голос за спиной наблюдателя. — И все равно он счастлив.

— Таковы бойцы Аглирты, — ответил коглаур, который не отрывал взгляда от круга. — Некоторые обычаи Саринды тоже кажутся мне странными. Просто ты привык к своим, а я к своим. Поэтому я люблю эту землю.

Коглаур из Саринды подошел к магическому кругу поближе.

— А почему еще?

Наблюдатель широко улыбнулся.

— Так много древней магии, которая только и ждет, когда ее освободят. Постоянно воюющие бароны, беспокойные жрецы Змеи, которым не терпится наложить лапы на магию и на трон… и народ Долины, который умеет мечтать так страстно. Сейчас они хотят получить сильного короля, им очень нужен сильный король. Поэтому Кровавый Меч надеется, что сможет им стать.

— И станет?

— Пока непонятно. Военачальники редко бывают хорошими королями. Да, они жестокие и расчетливые правители, но осторожности и предусмотрительности им не хватает.

Наблюдатель пожал плечами.

— Может, он другой.

Коглаур из Саринды кивнул в сторону батальной сцены, где из последних сил сражался барон Гларсимбер, рыча и плюясь в поверженных его мечом врагов.

— Может, Кровавый Меч и станет королем, но тот человек, на которого мы смотрим, скоро умрет.

Наблюдатель поднял взгляд.

— Мы любим эту землю и любим этот народ. Но стараемся не выделять любимчиков.

Он указал на сражающегося барона.

— Он должен был сделать кое-что, он это сделал. Его время пришло. Таалор отправился охранять скипетр.

— А, это тот, с помощью которого вы вырвали зубы у Повелителя Заклинаний? Почему ты не послал его охранять молодого дурака Делкампера?

— Этот человек, по прозвищу Улыбающийся Волк, умен. Он хранил незыблемую верность тем лордам, которым присягнул. Скажем так, обоим лордам. Охраняя барда и его скипетр.

— Каким же лордам?

— Регенту Черные Земли и королю Аглирты, вернее, призраку короля Келграэля, который и приказал Гларсимберу хранить скипетр как зеницу ока. Келграэль открыл ему портал к дороге на Рагалар, чтобы ему не пришлось долго плыть по реке. Конечно, эти лорды — по крайней мере, Черные Земли и Келграэль, которые являлись барону, — были одними из нас.

Он снова улыбнулся.

— А мне понравилось быть бароном Черные Земли. Такая самоуверенность, думы о великих интригах и высокой миссии и повсюду враги. И бурные чувства.

Коглаур из Саринды кивнул.

— Значит, пока эта наивная кукла Делкампер необходим нам, мы его оберегаем. Но если мы рассчитываем, что Банда Четырех окажется полезна нам и будущему королю Аглирты, почему бы нам не поддержать их?

— Мы приглядываем за этой четверкой, но помогаем им лишь немного. Лучшее оружие Аглирты нуждается в постоянной заточке, в битвах больших и малых. Чтобы служить своей стране еще много лет.

Коглаур из Саринды тонко усмехнулся.

— Ясно.

Он кивнул на магический круг.

— Я вижу, драка разгорелась нешуточная. Едва ли Банде Четырех придется легко.


— О, Длинная Дубина! Ты еще жив?

— Кажется, — буркнул Хоукрил, вращая мечом по широкой дуге и высекая искры из клинков противника. Двое латников отшатнулись, у них оказались вывихнуты руки. — Пока не получается прорваться к самим баронам.

— Это потому, — откликнулся Краер, — что эти ублюдки думают, будто могут спрятаться за широкими спинами солдат. Сами прячутся, а бойцов посылают на верную смерть. Это они умеют делать, в отличие от всего остального.

— Какой счет? — крикнул Хоукрил, сбивая очередного врага с коня и отпрыгивая прежде, чем тот успел до него дотянуться. Как и мечи остальных латников.

— Четырнадцать, вот так!

— Пятнадцать, — поправил Гларсимбер, отталкивая умирающего рыцаря и приваливаясь к столбику. — Вон того ты вышиб из седла, и его то ли лошадь собственная затоптала, то ли он копьем получил от своих же.

— Отлично! — воскликнул Краер, выхватывая кинжал из-за пояса мертвого воина и вонзая его в лицо нападающему. — Скоро баронам не за кого будет прятаться!

— Это точно, — фыркнул Хоукрил, отбивая двойной удар. — Нам предстоит незабываемое зрелище: три удирающих барона нашей страны!

— А быстро бежать будут? — осведомился барон Яркое Знамя, поражая латника, который пытался ткнуть кинжалом Сараспера. — Мне не терпится подрезать пятки тому, кто побежит последним!

Сараспер сплюнул кровью в пыль, а нападавший на него воин рухнул на землю с глухим стуком. Гларсимбер выдернул нож из тела упавшего и бросил его к ногам Краера.

— Ты вроде собираешь такие…

— Убейте их! — заревел барон Тарлагар, подгоняя своих воинов. Он выхватил длинный сверкающий меч и указал на своих противников, но издалека. — Да сколько нужно бойцов, чтобы справиться с тремя солдатами и одним пауком?

— Твоих войск маловато будет, чтобы нас свалить! — крикнул в ответ Краер. — Выйди сам, Тарлагар! Или ты стал бароном Трусом?

— Ну-ну, — проворчал Гларсимбер, отбивая меч, нацеленный ему прямо в лицо. — Я прямо даже и не понял, к кому ты обращаешься. Там же трое баронов! Который из них барон Трус?

— Убейте их! — заревел барон Гончие Псы, когда меткий нож Краера поразил следующего латника, а Гларсимбер прорвался в образовавшуюся брешь в рядах врагов и подскочил к самому барону. — Убейте их сейчас же!

Следующие слова барона потонули в крике, когда Гларсимбер Яркое Знамя прорвался через стражу и ударом отшвырнул сверкающий драгоценными камнями меч Гончих Псов. Барон отшатнулся, подвывая от страха.

— Убейте же их! — не помня себя, завизжал он.

— Попроси об этом Орнентара, — посоветовал Краер, отбивая меч телохранителя барона и вонзая второму стражу в горло нож. — Ты же сам сказал, что не знаешь, как с нами справиться! Забыл?

Вперед рванулись трое рыцарей, сверкнули мечи. Зазвенела сталь, и Гларсимбер Белкларавус застонал, когда клинок вошел ему в бок. Он упал. Волк-паук метнулся к нему и встал над раненым воином, но на него сразу кинулись шестеро латников, так что Сарасперу пришлось отступить.

— Ястреб! — закричал Краер, — Яркое Знамя свалили!

— Иду! — отозвался Хоукрил, с удвоенной яростью отбивая удары. — Сейчас!

С бешеным ревом латник срубил одного стража, оттолкнул второго, нагнулся над умирающим другом и успел увернуться от меча третьего рыцаря.

— На помощь! — закричал раненный Хоукрилом воин, падая на груду трупов. — На помощь!

— Давай, Ястреб! — подбодрил его Краер, когда могучий латник встал над окровавленным телом Гларсимбера. — Ты пнул самого Тарлагара, да позабыл выпустить лезвие из сапога! Пни его еще разок! Ты так давно не резал баронов!

— Назад! — закричал барон Орнентар, подскакивая к Тарлагару и жестом приказывая своим воинам подтолкнуть барона Гончие Псы. — Сомкните щиты перед нами! Да скорее!

Хоукрил снова зарычал и так ударил мечом, что его противник отлетел назад. Сараспер двинул лапой и сломал ему шею. Длиннозуб отпрыгнул, прежде чем кто-нибудь из латников успел дотянуться до него клинком. А Орнентар продолжал взывать к стражам, требуя сомкнуть щиты.

Краер бросил взгляд за спину и крикнул:

— Ястреб! Эмбра!

Его друг отличался силой и мощью, но и глупцом никогда не был.

— Отнести его в лодку?

— Именно! — кивнул квартирмейстер, срывая с трупа перевязь с метательными ножами. — Гларсимберу хуже всех.

— А кто будет развлекать баронов?

— Сараспер и самый красивый из Князей!

— То есть Эмбра? — фыркнул Хоукрил. Он взвалил на плечи Гларсимбера и пустился рысью к причалу, петляя между телами. — Наверное, ты хотел сказать — самый болтливый из Князей?

— Гм, да, — согласился Краер, когда латник пробегал мимо него. Полдюжины ножей тут же взлетели в воздух. — Наверное.

Сараспер прыгнул на одного из врагов и тут же отскочил. Воин качнулся, из раны на его шее выплеснулась кровь. Остальные нападавшие как-то разом потеряли боевой запал и, повинуясь воплям Орнентара, сомкнули щиты. Бросаться в атаку они больше не рисковали.

Хоукрил добежал до разбитого причала и замер от неожиданности.

— Это самая лучшая лодка, парень?

— Ну, да, — проблеял Ролин, неуклюже подгребая веслом. — Видишь, вот леди Эмбра…

— Ну, если в ней леди Эмбра, значит, лодка и впрямь самая лучшая, — мрачно согласился Хоукрил.

Он бросил взгляд назад, чтобы проверить, нет ли погони, после чего осторожно опустил тело Гларсимбера в протянутые руки Ролина. Никто не гнался следом, а Краер не переставая сыпал насмешками. Потому Хоукрил спрыгнул в воду и перевалил Гларсимбера в лодку. А сам подплыл к другой лодке, побольше.

Лодка угрожающе накренилась, когда он стащил ее в реку, и плюхнулась о воду, едва не перевернувшись. Хоукрила отнесло течением. Он вынырнул, отплевываясь, рядом с посудиной Ролина.

Потом он залез в свою лодку и обнаружил на дне брошенный кем-то щит с оборванными лямками. Подгребая щитом как веслом, латник направил свое судно к Ролину.

— Давай их сюда, парень, — приказал он, хватаясь за борта его лодки обеими руками. — Только осторожно.

Ролин пыхтел, кряхтел и ругался сквозь зубы, но наконец справился с задачей. Справился, впрочем, довольно споро, Хоукрилу хватило времени, только чтобы оглядеть реку, по которой уплывали еще три пустые лодки. Течение быстро сносило их от берега.

Наконец за спиной кто-то запыхтел:

— Ох, лорд Хоукрил… Хоукрил! Уф-ф, господин…

Хоукрил повернул голову, увидел, что Эмбра, Гларсимбер и Ролин уже в лодке, и крикнул изо всех сил:

— Краер! Сараспер! Ко мне!

За клубами дыма зазвенели мечи, но ответа не последовало. На мгновение Хоукрилу показалось, что его друзья погибли, а потом из дымного облака выскочил длиннозуб. Ему в спину полетело копье, но замах был слишком слабый, и оно не долетело. А из-за разбитой лодки на причале вынырнул Краер. Он перепрыгнул через упавшее копье и крикнул:

— Очень кстати! У меня уже ножи заканчиваются!

— Сзади! — заревел Хоукрил. — Осторожно!

Краер метнулся вбок и бросился в реку, а бежавший следом за ним латник не успел остановиться, споткнулся и, беспомощно вскинув руки, свалился прямо в груду досок на изломанном причале.

Второй латник попытался затормозить, что ему удалось, и успел увидеть, как на другом конце причала длиннозуб съеживается и превращается в тощего старичка. Старик прыгнул с причала в воду и пропал.

— За ними! — разрывался Орнентар, размахивая мечом. — За ними!

— Мотает нас туда-сюда, — проворчал Краер, помогая Сарасперу доплыть до лодки. — Будто мы привязаны к острову Плывущей Пены.

— О да, — криво улыбнулся старик. — Но лучше уж мотаться, чем успокоиться раз и навсегда.

Мокрый и уставший, он наконец забрался в лодку. Стальная рука Хоукрила поддержала его. Проворно, как выдра, Краер забрался следом за целителем. Хоукрил взмахнул мечом и ударил в днище лодки Ролина. Вода с бульканьем начала наполнять пустую лодку, и довольный собой Хоукрил сел на место.

Их лодка до половины просела в воде. На берегу метались воины, которые обнаружили, что целых лодок на причале не осталось. Орнентар указывал мечом на уплывающие по реке суденышки и что-то кричал. Хоукрил достал весла из-под неподвижного тела Эмбры и передал Краеру щит. Латники ринулись от причала в другую сторону, вдоль по берегу.

— По крайней мере, лучников у них не осталось, — радостно бросил Ролин.

— Прикуси язык, парень, — прикрикнул на него Сараспер. — Мы пока на расстоянии полета стрелы. Не следует подбрасывать им хорошие идеи.

И целитель склонился над бароном Яркое Знамя, в боку которого до сих пор торчал вражеский меч.

— Они не рискнули плыть за нами?

— В доспехах? — фыркнул Краер. — Нет, они, конечно, дураки, но не круглые идиоты.

— Да, — согласился Сараспер. — Это мы круглые идиоты. Премся, сами не знаем куда, потеряли Дваер, а волшебница наша без сознания.

Он угрюмо посмотрел на Краера и добавил:

— Но сражались мы хорошо.

— Два десятка и еще семь, — тут же заявил Краер. — И был бы еще один, если бы не сломал себе шею, когда рухнул с причала.

Сараспер покачал головой.

— Считать погубленные жизни — последнее дело. Жизнь человеку не для того дана.

И снова склонился над Гларсимбером.

— А для чего? — деланно удивился Краер, невинно хлопая ресницами.

— Для еды, — подал голос Хоукрил, тяжело работая веслами.

Он посмотрел на Эмбру, перевел взгляд на Ролина, подумал и добавил:

— И… гм-м… Да, для еды.

Краер фыркнул, а потом умолк, настороженно прищурившись.

Через протоку неслась летучая мышь, хотя стоял яркий день. Мышь медленно покружила над лодкой и полетела прочь. На прощание она заложила вираж, словно оглядываясь на беглецов.


Звякнула сталь, раздался короткий вскрик, после чего Черные Земли зарычал. Еще один воин Аглирты полег от его руки, еще один добрый человек, поднимавший меч за истинного короля. Они умирали. Над полем разносились крики и стоны. Боевой конь регента пал несколько часов назад и чуть не придавил хозяина к земле. Черные Земли стоял среди груд мертвых тел и посылал смертельное пламя сразу из обоих Дваеров, сметая то одну группу всадников, то другую.

Они так и не добрались до леса. Халван погиб, его люди тоже, а нападающим не было конца-края. За Кровавым Мечом пошли многие воины, и наемные маги тоже. А от верных Королевскому Дому Аглирты осталась жалкая, измученная горстка.

Он никогда не покинул бы их. Он сражался бы за них, рядом с ними, даже в битве, победить в которой не суждено. Он сражался бы за них даже с Тремя и не стал бы скрываться с помощью Дваера. Не оставил бы их умирать, зная, что регент, за которого они бьются, их покинул.

На поле боя было слишком много колдунов, так что бежать ему все равно бы не удалось. Но если он будет стоять до конца, пока не лишится последних сил и не потеряет сознания, пока стрела не вонзится в горло или глаз, что же станется с Камнями?

И какая судьба ждет Эмбру — и Аглирту, на которую наползают полчища жрецов Змеи, — если волшебные Камни попадут в плохие руки? Эмбра! Да! Верно!

И он позвал ее через Дваер, мысленно закричал: «Эмбра, дочь моя! Прощай! Черные Земли должен умереть, чтобы жила Аглирта! Но, милая, призови мои Дваеры с помощью твоего, иначе они будут потеряны! Скорее, Эмбра! Призови мои Камни и забери их отсюда!»

Его крик отдался эхом, ответа не было. Не потянулась знакомая душа навстречу, нет ни тепла, ни боли… ничего. О, Трое, неужели она умерла?

— Боги, — прохрипел он, вонзая меч в очередного рычащего латника и отбивая удар следующего. Почти в бреду он перерезал глотку еще одному бойцу и призвал Дваер, чтобы ослепить остальных. И снова продолжил бой. К нему катились волны рыцарей — наваливались, растекаясь на две стороны. Между двумя лавинами регент видел следующие ряды воинов, которые спешили с ним расправиться. А позади возвышался на коне Сендрик Датджек. Кровавый Меч наконец явился по его душу.

«Эмбра, услышь меня!»

Кровавый Меч рванулся вперед, и рыцари, которые успели скрестить мечи с Черными Землями, отступили, давая командиру дорогу к тому месту, где едва держался на ногах регент.

И вдруг сверху разлилось яркое сияние. Латники закричали, некоторые выронили клинки и ножи. А из величественного сияния выступил юноша в черных одеждах — высокий, стройный и прекрасный. На его левой щеке виднелась татуировка в виде кинжала.

Он потянулся к Дваерам, которые кружились над головой Черных Земель. На пальцах юноши блеснули драгоценные кольца. Регент не мог поднять меч, тот еще не остыл от жара. Но этого колдуна надо было убить.

— Я — Джаварр Радужный Дракон! — крикнул юноша, словно одно только имя могло заставить регента склониться в трепете.

— Ну и что? — угрюмо спросил Черные Земли, потянувшись за ножом.

— Отдай их мне, — заявил чародей, указывая на два Дваера. Его глаза полыхнули алчностью. — Такая сила! Я должен ею овладеть! Отдай их мне, Черные Земли, или ты умрешь!

Загрузка...