Сказка XXI века

ПОТЕРЯННОЕ ВРЕМЯ

Это была она — Витина машина времени. Я ее сразу узнал, хотя видел всего два раза. Из хаоса ржавого железа свалки металлолома, на заднем дворе Вторчермета, из под скрученных труб, продавленных панцирных кроватных сеток и прочей дребедени выгладывал ее остов, напоминавший весы, опоясанные сетью проводов. Злосчастное Витино изобретение…

В то памятное утро я готовился к очередному экзамену. Правда, по какому предмету — уж и не помню. Да это и неважно. Тем более, что я больше поглядывал в окно на двор, где царило жизнерадостное весеннее солнце, на цветущие кусты сирени, на Люську, которая установив на подоконнике зеркало, принимала перед ним уморительные позы. За этими занятиями и застал меня Виктор, зять моей квартирной хозяйки. Он еще два года назад окончил наш Политехнический и теперь работал в каком-то НИИ. Зашел он ко мне на сей раз почему-то робко, предварительно постучав костяшками пальцев по дверной филенке.

— Здравствуйте, Олег! Я к вам с большой просьбой Вы не поможете мне снять одну вещь с машины? Нам с Леней вдвоем, пожалуй, не справиться.

Вышли во двор. Вот тогда-то я и увидел ее впервые. Сразу бросилось в глаза ее сходство с большими весами из нашего овощного магазина. Кое-как мы втроем ее подняли и перетащили в Витин закуток, громко именовавшийся комнатой. Шофер тотчас уехал, а я еще немного посидел у Вити, листая старые журналы. Снова садиться за конспекты не было ни малейшей охоты. Виктор возился со своими «весами», и бубнил про какую-то комиссию, по его мнению состоящую сплошь из неучей, консерваторов и тупиц.

— Антинаучно! Бесперспективно! Не имеет практического значения! Проекты вечных двигателей и Машин времени к рассмотрению не принимаем! — Он ласково погладил свой агрегат. — Хоть действующую модель удалось спасти, а то Валентину Ивановичу все только бы под пресс да под пресс…

А через три дня он снова заглянул ко мне. Вид у него был довольно помятый, и в глазах таилась сумасшедшинка.

— Олежек, — предложил он, — не хочешь ли малость отвлечься от своих занятий и принять участие в одном эксперименте. Может — даже в открытии века!

Я с отвращением оглядел опостылевшие конспекты.

— И ты еще спрашиваешь, как будто сам не был студентом. А что за опыт?

— Пойдем ко мне. Понимаешь, я сконструировал Машину времени — МВ-2.

Два, потому что считаю, что первую модель еще Уэллс описал. Да-да, та самая, что ты сгружал. Но пока на ней можно передвигаться только в одном направлении, в будущее. Работает на полносгорающем времени.

Мне бросилось в глаза, что его неизменные очки куда-то исчезли. Он щурился и почесывал переносицу.

Уж и не знаю почему, но я поверил Виктору. А тот продолжал расхваливать свое детище:

— Удивительно практичная и необходимая вещь, моя МВ-2. Наши корифеи твердят, что она «ворует» время, а я утверждаю, что наоборот, экономит. Представь, что тебе предстоит какое-то унылое мероприятие — собрание, заседание, совещание или скучная лекция. Или должны придти малоприятные тебе гости, например, подруги к жене. Или теще. Это почти всегда потерянное время. А ты сел на вот этот стульчик, врубил аппарат — и вот ты уже на три — четыре часа переместился вперед, во времени. Собрание закончилось, гости ушли… Красота! И ты никому глаза не мозолил, и сам исключил из жизни впустую потраченное время. Жизнь станет гигантским пунктиром, у многих, может быть, растянется на века! Я вот уже четыре дня сэкономил, хотел, правда, отлучиться всего на полчаса. Боюсь на работе за прогул сочтут. Но наука требует жертв. А все потому, что воспользовался малой моделью, — тут он извлек из кармана небольшой аппаратик, величиной с электрическую бритву. — Радиус захвата у нее невелик, не перемещает посторонние предметы, но и настройка времени ненадежная, все никак градуировку не могу завершить.

Я протянул руку.

— Можно взглянуть?

— Пожалуйста.

Она ничем не отличалась от электробритв, что продают во всех магазинах города. Виктор усмехнулся.

— Сомневаешься? Вид привычный? Просто я использовал стандартный фабричный корпус от старой машинки. Осторожнее! Не включи!

Я вернул ему модель и мы отправились к Вите в закуток. Окно у него было почему-то завешено старым одеялом и в комнатке стояла африканская жарища. Витя виновато кивнул на черневшие в углу «весы».

— Все ока, МВ-2 виновата. Время горит — энергия освобождается. И атмосфера накаляется. И в комнате, — тут он вздохнул и печально добавил, — и в семье…

Мне он велел фиксировать в толстой тетради показания каких-то приборов, а сам, пристроившись на площадке, стал перемещать на станке какие-то грузики, затем дернул красный рубильник.

— Через парочку дней я вернусь. Тогда отдашь журнал…

Мне показалось, что запахло гарью. Справа от машины что-то засветилось. И вдруг в комнате стало совсем светло. Перед нами со шваброй в одной руке и сорванным с окна одеялом в другой, возникла теща Виктора — Евдокия Степановна. И тут я увидел, что дымится домотканый, из всяких лоскутков, коврик, на котором Витя установил свою машину.

Между тем, Евдокия Степановна грозно взмахнула шваброй и закричала:

— Ирод! Где-то шлялся четыре дня, позабыв о семье, а теперь и совсем дом спалить затеял?!

С Евдокией Степановной шутки плохи. Я вскочил и мышкой юркнул в дверь. Оглянувшись, я увидел отчаянное лицо Виктора, яростно крутившего ручки аппарата. Потом Виктор пропал, в густых клубах дыма…

Увидев на свалке металлолома остатки МВ-2, я в тот же день сходил к месту, где раньше стоял дом изобретателя. Пожухлая трава, обгоревший штакетник. И множество окурков. Невидимому здесь началось (или закончилось?) путешествие во времени Виктора. Ни он, ни Евдокия Степановна так и не отыскались.

В кустах сирени, что росли под окном Витиной каморки, я увидел и подобрал знакомую «бритву», его малогабаритную модель машины времени. Как она туда попала, я так и не смог сообразить.

А вчера, вспомнив «идеи» Виктора, я решил испробовать его «машинку». Предстояло проскучать полдня на тягучей конференции. Устроившись в уголке, я дождался, когда под монотонный голос докладчика все стали клевать носами и нажал клавишу. Родилось ощущение, что меня окружило какое-то нереальное, голубое свечение и на мгновение наступил полный мрак. Затем проступили контуры окон, ряды кресел (уже пустых). Я был один в зале. Поспешив включить свет я направился к входной двери. Она оказалась запертой. Без особой надежды на успех я подергал ее, но она не поддавалась. Присев к первому ряду, я задумался. Сколько времени прошло? Может неделя? Может месяц? Может меня выгнали за прогулы или объявили всесоюзный розыск? И что я скажу жене? И чем я буду питаться, если сегодня пятница и до понедельника здание будет опечатано?